Защитники без страха

Эйс держал лицо своего младшего брата в руках, едва в состоянии осознать реальность, представшую перед ним. Он вернул Луффи. После всего этого времени, всех этих поисков. Эйс начал верить, что больше никогда его не увидит. Но вот он прямо перед ним. Смотрел на него этими знакомыми темными глазами, огромными от удивления. Иногда, когда они росли, Эйс клялся, что мог просто посмотреть на Луффи и сразу понять, о чем он думает. Он знал этого ребенка лучше, чем себя самого. Только сейчас, когда Луффи повернул голову, прижавшись щекой к ладони Эйса, отчаянно ища утешения, Эйс понял, о чем он думает. Он наконец-то мог понять, что чувствует Луффи. Потому что он тоже это чувствовал. И впервые за долгое время Эйс почувствовал, как на глаза навернулись слезы, и яростно сморгнул их. Сейчас на это не было времени. Было не до того, что он чувствовал, это никогда не было важно. Поэтому он заставил чувства, которые грозили выплеснуться наружу, вернуться обратно. — Ты в порядке? — спросил он своего младшего брата. Когда тот не ответил, Эйс отпустил его, чтобы получше рассмотреть. Но когда Луффи почувствовал, что тот пытается отстраниться, он последовал за ним, обхватив голову Эйса связанными руками. Эйс почувствовал неестественную прохладу наручников из морского камня на своей коже, когда Луффи сделал это, плюс Луффи отправил их обоих на колени. Луффи все это время отказывался отпускать его, обхватив руками его шею и прижимаясь ближе к брату. Это немного застало Эйса врасплох. Луффи всегда был ласковым ребенком. Он брал от людей все, что хотел, будь то еда, одежда, дружба или общение. Но Эйс никогда не видел его таким. Он был таким… совсем… обеспокоенным, возможно, граничащим с испугом. Хуже всего то, что он выглядел таким хрупким. Травмированным. На ум пришли слова Тича. Вот кем он был, не так ли. Не то чтобы Эйс этого не ожидал. Он просто не придал этому большого значения, кроме как сохранить дыхание Луффи. Он знал, что сможет разобраться со всем позже. И пока это «позже» ещё не наступило. Эйс обнял Луффи и наклонился так, что его подбородок коснулся его плеча. — Прости, что я так опоздал. — Он сказал ему, понизив голос. Из всех вещей, за которые ему пришлось извиняться, это было далеко не первым в списке. Но в тот момент это казалось самым важным. И если бы он действительно начал извиняться, они были бы здесь весь год. Луффи ничего не сказал, только слегка пошевелился в ответ. — Просто держись? — снова спросил его Эйс. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то еще случилось… Ладно? — …Луффи? — мягко спросил он через мгновение, когда тот все еще не двигался. Эйс все еще чувствовал неистовое биение его сердца от всего, что только что произошло. …травмированный. Это слово снова пронеслось у него в голове, и, если быть честным, Эйс и сам чувствовал себя более чем немного травмированным. И сопротивление желанию вывести Луффи из шока и потребовать узнать, все ли с ним в порядке, отнимало у Эйса всю его сдержанность. Терпение никогда не давалось ему легко, особенно в таких ситуациях, когда все его защитные инстинкты кричали. Но чувства Эйса не имели значения. Он не должен быть ранен, напуган или расстроен, не тогда, когда все это было его ошибкой. Он должен был оставаться твердым. Это единственный способ, которым он когда-либо сможет начать все исправлять. Он осторожно протянул руку и коснулся щеки Луффи, пытаясь вытащить его из этого состояния. — Останешься со мной, Лу? — Хмм? — сказал Луффи, когда Эйс отстранился ровно настолько, чтобы он мог видеть его лицо. В его глазах был слегка стеклянный взгляд, и Эйс не знал, что это из-за всего, что только что произошло, или он был под чем-то. Когда он попытался снять руки Луффи с его шеи, он резко вышел из этого состояния. Луффи сделал протестующий хнык из глубины своего горла, отчаянно потянув его назад. К удивлению Эйса, именно Луффи поднялся на колени, снова обхватив голову Эйса связанными руками, притянув старшего парня к своей груди. Когда он от неожиданности дернулся, Луффи схватил его крепче. — Лу? — удивленно спросил Эйс, и Луффи усилил хватку в знак протеста, когда Эйс попытался пошевелиться. — Я скучал по тебе, — наконец сказал ему Луффи, прижавшись щекой к макушке Эйса. Эйс немного повернул голову, чтобы его голос не был заглушен ключицей Луффи. — Я тоже скучал по тебе, — сказал ему Эйс. Больше, чем он мог себе представить. — Я… я думал, что… Тич… у него был пистолет… ты просто стоял там… Почему ты просто стоял там? — спросил Луффи. — Мне жаль, что я напугал тебя. — сказал ему Эйс. Он не должен был этого видеть. — Почему ты никогда меня не слушаешь? — тихо спросил его Эйс. Он на самом деле не ожидал ответа, но Луффи любил заставать его врасплох. — Потому что иногда ты глупый, — сказал ему Луффи со своей знаменитой прямолинейной честностью, и, несмотря ни на что, Эйс улыбнулся. — Есть немного, не так ли? — Хмм, — руки Луффи сжались вокруг его головы. — Ты не можешь просто стоять там! Он собирался тебя застрелить. — Он сказал ему, его тон подразумевал, что он думал, что Эйс не знал этого. — Луффи, всё в порядке. — Не в порядке! — сказал ему Луффи, немного повысив голос. — Ты собирался позволить ему убить тебя! Это несправедливо! — Ш-шшш, — Эйс попытался его успокоить, прежде чем он заговорил слишком громко, чтобы их услышали. — Луффи, я не собирался позволять ему стрелять в меня. — Нет? — Конечно, нет! — сказал ему Эйс, отстраняясь, чтобы встретиться глазами с Луффи и показать, насколько он серьезен. — После всех трудностей, которые я преодолел, чтобы спасти тебя, я не могу просто появиться и умереть, какое же это будет спасение? — Глупое, — согласился Луффи. И Эйс почувствовал, как что-то щелкнуло в его сердце по непонятной причине. Он быстро двинулся вперед, легко вырвавшись из хватки брата, чтобы схватить его. Луффи издал звук удивления, когда его крепко притянули к себе Эйс, и Эйс неловко поцеловал его в висок. А затем, поскольку Луффи извивался, и просто потому, что он мог, он поцеловал его в лоб, а затем в щеку. То, чего он никогда не делал раньше и, вероятно, никогда не сделает снова, но сейчас ему было все равно. Когда Луффи начал извиваться еще сильнее, он наконец позволил ему сесть. — Я просто скучал по тебе, — снова сказал он Луффи, вопросительно смотрящему на него. — Ммм, — согласился Луффи. — Я волновался, что не смогу попрощаться. И вдруг всепоглощающее облегчение, которое испытывал Эйс, ушло так же быстро, как и возникло. — Что! — спросил он, уверенный, что ослышался. Луффи ни с кем не прощался, и меньше всего с Эйсом. Он любил говорить «увидимся позже», особенно тем, с кем хотел встретиться снова. Он был таким, он ненавидел прощания. Так почему же? — Попрощаться, зачем? — спросил Эйс, выдавливая из себя твердость. — Ты никуда не пойдешь. — Никогда больше. Прямо сейчас Эйс не хотел даже выпускать его из виду. — Ладно! — Луффи просто кивнул, легко соглашаясь. Ничего больше не предлагая. Эйс отложил это на потом, он действительно не мог справиться с тем, что Луффи мог иметь в виду под этим. Он встал, осторожно потянув Луффи за собой, чтобы он мог осмотреть другого. Было нелегко сказать это, но Луффи выглядел ужасно. И это в тусклом свете их укрытия. Он был слишком мал, и его ноги дрожали под его весом, что не позволяло Эйсу отпустить его. Было трудно увидеть, насколько он был ранен на самом деле, со всей этой кровавой грязью и бинтами, но Эйс знал, что это должно быть плохо. Хуже, чем он хотел думать, и внутри, и снаружи. Но Луффи был силен, он бы не был здесь, если бы не он. И что бы это ни было, что бы с ним ни случилось, Эйс исправит это — как-нибудь. Была одна вещь, за которую он держался все эти месяцы, одна вещь, которую он продолжал повторять снова и снова в своей голове. Как молитва тому, кто или что, возможно, слышало. Не то чтобы он действительно верил в эту чушь, но горе делало людей немного безумными, достаточно безумными, чтобы он мог сделать что угодно. Поэтому он продолжал торговаться с богами, которые управляли судьбами людей. Он говорил им, яростно, снова и снова в течение последних нескольких месяцев; «Просто дайте ему быть живым — пожалуйста! Вы можете забрать у меня все, кроме него. Вы не можете забрать его». И Эйс поклялся, что если с ним все будет в порядке, то до конца жизни он будет делать все, что нужно Луффи, он сделает, что угодно. Ему было все равно. Он просто… нуждался в нем. — Ты можешь еще немного потерпеть? — спросил Эйс, когда Луффи положил голову ему на плечо. Оглядываясь, готовый заснуть — или, может быть, отключиться. — Эмм, — согласился он, сонно открывая глаза. Раздался звук, пока далекий, но приближающийся. Морские пехотинцы. Эйс оглянулся, нахмурившись. На мгновение он забыл о них, обо всех и обо всем. Он хотел, чтобы хоть на мгновение все могли остановиться, кроме Луффи. Но жизнь не была такой простой. Им нужно было бежать из тронного зала как можно быстрее. Эйс держал Луффи, а Марко схватил остальных троих. Когда он сбросил дымовую шашку, они не стали возиться с дверью, зная, что дозорные просто замедлят их. Вместо этого они ушли тем же путем, которым пришли. На потолочных стропилах в одном из углов был пролом. Пролом, который сделал Марко, привел их в следующую комнату, оттуда Марко и Эйс точно знали, как и куда бежать, чтобы избежать обнаружения. Они остановились в этом маленьком коридоре, отделенном от основного, достаточно удаленном, чтобы его изначально не обыскали, чтобы переждать группу морских пехотинцев. Если повезет, у них будет достаточно форы, чтобы они не возвращались обратно довольно долго. Или, по крайней мере, таков был план. Они сделали перерыв в этом небольшом коридоре, чтобы дать морским пехотинцам фору, но, судя по звукам, вторая волна поисковой группы направлялась в их сторону. Эйс повернулся к Марко, чтобы убедиться, что он знает. Если быть совсем честным, он забыл о них по крайней мере на последние десять минут. Но было ясно, что они не забыли о них двоих. Изо и Харута быстро отвернулись, делая вид, что не пялились. Только Татч все еще смотрел на них, не извиняясь. Обычно Эйс смущался. Он никогда не был таким ласковым даже к Луффи, не говоря уже о большой аудитории. Но сейчас он мог только слегка смутиться. Но вместо того, чтобы проявить любопытство, как двое других, Татч просто выглядел счастливым. Действительно счастливым, когда он смотрел на Луффи, прижавшегося к боку Эйса. — О, малыш, ты просто зрелище для больных глаз. — Татч сказал ему, его улыбка стала шире. Пока Эйс был сосредоточен на Луффи, Татч воссоединялся со своими братьями. Его и без того растрепанные волосы были растрепаны от их объятий и спутаны, а рука Харуты была наполовину небрежно, наполовину защитно перекинута через его плечо. — Я рад, что ты в порядке, — сказал ему Эйс, и он имел в виду каждое слово. Судьба Татча тяжким грузом лежала на его совести. Этот человек был одним из его первых друзей на «Моби» и никогда не переставал подбадривать Эйса, когда тому было плохо. — Это твой брат, — снова сказал Харута. Только в его голосе не было недоверия, только интерес. Он просил Эйса познакомить их. Эйс посмотрел между ним и Марко. Что-то, должно быть, произошло, пока он был настигнут Луффи, что немного смягчило пиратов по отношению к нему. Сколько еще предстояло определить, но они, похоже, не хотели убивать его прямо сейчас, так что он примет это. Он кивнул через мгновение немного неуверенно. Эйс больше не знал, кем он был с ними, после месяцев на противоположной стороне, и это заставило его колебаться. Харута повернулся к Луффи: — Ты в порядке? В его голосе была только обеспокоенность, но Луффи все равно отстранился от внимания. Прижавшись ближе к Эйсу. Может быть, он уловил очевидную нерешительность Эйса, а может быть, он просто устал во время плена — в любом случае он вел себя совсем не как доверчивый чрезмерно дружелюбный мальчик, с которым вырос Эйс. «Побеспокоюсь об этом позже», — напомнил себе Эйс. «Даже если мне понадобится вся оставшаяся жизнь, я отомщу ему и исправлю все». Он не знал, может ли он что-то сделать, но это успокоило Эйса, когда он подумал об этом. И он имел их в виду больше, чем что-либо еще. Он сделает все, чтобы все исправить. Но сейчас им нужно было выбраться отсюда. — Ты все еще можешь бежать? — спросил Изо у Луффи, переадресовывая вопрос Эйсу, когда тот снова не ответил. Эйс кивнул. Честно говоря, он не знал. Но он знал, как трудно было удержать Луффи. Но Изо не выглядел убежденным, когда он еще раз оглядел Луффи. — Марко? — Я осмотрю вас обоих, как только мы стряхнем с себя хвост, — пообещал он, глядя на Луффи, а затем на Татча. — Не беспокойтесь обо мне, — сказал Татч, сияя, своим корабельным братьям. — Думаю, я смогу забраться на гору. — Его улыбка, казалось, становилась все шире по мере того, как время тянулось. Татч был в восторге, и весь предыдущий адреналин превратился в счастливое удовлетворение. Он получил все, чего хотел, на что осмеливался надеяться, за последние несколько часов, и ничто не могло испортить его веселое настроение. — Тебе, возможно, захочется оставить восхождение на гору на потом, — сказал Марко своему другу с небольшой, но искренней улыбкой привязанности. — Ты выглядишь ужасно, и нам пора идти. — Грохот шагов приближался, им пришлось идти. — Ты знаешь дорогу сюда? — спросил Изо, и Марко кивнул. — Показывай путь.

***

Татч начал думать об этом дне как об одном из худших в своей жизни. Начиналось все не так, не сразу. Он не был счастлив. С тех пор, как он «потерял Луффи», его дни стали намного мрачнее, и он потерял счет времени. Это было до тех пор, пока из ниоткуда Луффи не был втолкнут обратно в его жизнь, и это чуть не вызвало у него сердечный приступ от удивления. С тех пор день был невероятным американскими горками эмоций. Он знал, что Тич не воссоединил их по доброте душевной, но в то время Татч был слишком доволен, чтобы сомневаться в этом. Это было до тех пор, пока их не затащили в тронный зал, и все стремительно пошло под откос. Для такого человека, как Тич, который постоянно бросал себе вызов, достигая новых низших моральных точек, он превзошел самого себя. Татч никогда не забудет, как звучал голос Луффи, когда он кричал, так отчаянно желая спасти его. Татч, честно говоря, не знал, что его это так волнует. Конечно, он знал, что парень любит его, но не так, как будто его мир рухнет, если они застрелят Татча. И если бы в тот момент у его головы не было пистолета, он бы нашел это невероятно милым. Но весь этот беспорядок был не более чем размытым пятном адреналина и отчаяния. Все время, пока Луффи кричал, Татч искренне верил, что они здесь одни, никто не мог их здесь найти. Но его братья были, и они проделали весь этот путь самостоятельно, чтобы спасти его. Татч почувствовал, как его сердце остановилось, когда они шагнули вперед. И в этот момент все его сомнения и страхи предыдущих месяцев покинули его, и новый вид страха заменил его. Бескорыстный вид. Просто вид их был всем, чего он мог желать. Это было подтверждением того, что он уже знал. Его семья любила его, и они пришли спасти его. Но это также напомнило ему о том, что было важно — они. И в этот момент он понял, что лучше примет пулю, чем позволит чему-то случиться с ними. Одного вида его семьи, которая рискует всем, чтобы вмешаться, было бы достаточной наградой за его борьбу, и их безопасность стоила бы его смерти. Если бы только он мог сказать им это, или Луффи, который все время кричал. Честно говоря, Татчу было тошно слушать. Больше всего в тот момент он хотел забрать Тича с собой, но, похоже, этому не суждено было случиться. Он сказал себе, что с ребёнком всё будет в порядке; его братья позаботятся о нём вместо Татча. Каким-то образом они просто посмотрят на него и поймут, через что он прошёл. Он смог бы увидеть небо, и даже если Татч никогда не увидит его вместе с ним, он каким-то образом будет знать, что с Луффи всё будет в порядке, как и с его семьёй. И в конце своего очень долгого и утомительного дня Татч вернётся домой к Марко и всем братьям и сестрам, которых он потерял слишком рано. Ведь каждый финал был счастливым, если вы были достаточно терпеливы. Но затем Луффи начал звать Эйса, и Татч почти потерял решимость. Потому что он просто не звучал нормально. Он звучал неправильно, сломленно. И затем Тич сказал Луффи «только не это снова», и Татч понял с этим ужасным тяжелым чувством в животе, что Луффи звал Эйса все это время. Он никогда не понимал, что он кричал имя мертвеца, чтобы тот пришел и спас его. Потому что он действительно верил, что Эйс все еще придет за ним. И Татч просто не мог оставить его. Когда все, кого он любил, уже мертвы. Его травмировали и подвергали насилию до полусмерти, пытали до смерти, а потом он вернулся и остался совершенно один в этом мире. Это было более чем жестоко, даже для крепкого маленького ребенка. Он изо всех сил пытался заставить Тича замолчать, но его благонамеренный и совершенно идиотский брат подтвердил заявления Тича. И Татч увидел панику в его глазах, когда, по-видимому, впервые он начал верить Тичу. И затем, в самые шокирующие моменты жизни Татча, Эйс ответил на крики Луффи. Казалось, он появился из воздуха, неся с собой божественную месть, которая сжигала все, что не было его друзьями. И больше всего он напугал Тича. Но Татч был слишком шокирован его появлением, чтобы раскрыть провал своего похитителя. А потом, когда пыль улеглась, Эйс позволил человеку направить пистолет на себя, чтобы защитить Татча. И Татчу пришлось согласиться с Тичем, когда тот сказал, что Луффи и так достаточно травмирован, чтобы смотреть, как умирает его брат. Но Эйс был слишком уверен в себе, чтобы не иметь плана. И он у него был. Но что было еще более удивительным, так это реакция Луффи. Не крики, хотя это было по-своему ужасно. Татч искренне верил, что ничего не может быть хуже его криков до этого момента. Но было что-то в том, как он пытался торговаться за жизнь Эйса, что было каким-то образом хуже. Не было нужды гадать, кого он любил больше. Не тогда, когда месяцы попыток Тича сломать Луффи были отодвинуты на второй план одним мгновением, когда он направил пистолет на Эйса, и Луффи начал ломаться по-настоящему. Умоляя Тича убить его вместо этого, и наконец, впервые с тех пор, как Татч его знал, он пообещал подчиниться. Но все это полетело в тартарары мгновением позже, когда Луффи окончательно потерял контроль и, продемонстрировав поразительно мощную для столь юного человека технику, выпустил огромную волну хаки завоевателя. Но все его страдания были напрасны. У Эйса был план, но он не мог рассказать его Луффи. И его планом оказался Марко. Который, должно быть, внимательно следил за ситуацией, готовый вмешаться в любой момент, чтобы спасти их. Они никогда не подвергались реальной опасности быть застреленными. Не с силами его друзей. О чем было бы здорово знать заранее. Но Луффи послужил хорошим отвлечением, позволив им всем вырваться на свободу, и в этот момент вселенная словно вернулась на место для них. Татч почувствовал, как руки братьев обнимают его и притягивают к себе. Он ответил тем же, искренне наслаждаясь этим чувством — чувством утраты и воссоединения любимого человека. И один из них, он честно не знал, кто, пробормотал: «Мы вернули тебя, вернули». Снова и снова, как обещание. И Татч почувствовал, как у него защипало глаза, когда он понял, что эти слова были правдой. Он был дома с ними. Когда он вернулся в реальность, Луффи уже был с Эйсом. Он бежал прямо к нему, как будто он был единственным безопасным местом во вселенной, игнорируя все и всех в пользу своего брата. Эйс спросил, все ли у них в порядке, и Татч вернул вопрос, не в силах отвести взгляд от дрожащей фигуры в руках Эйса. Он вел себя совсем не так, как все, с тех пор как их загнали в эту ужасную комнату. Но теперь? День казался бесконечным парадом откровений, одно за другим. Эйс никогда не предавал их, не нарочно. Все, что он делал, он делал ради своего брата. Татч всегда думал, что это правда, но это стало полным шоком для его братьев, как и то, что Луффи был братом Эйса. И он не только не умер, но и провел последние несколько месяцев, планируя восстание против Тича, изучая его игры и обманывая его. Настолько, что ему удалось убедить всех, за исключением своего брата, который, казалось, имел бесконечную веру в Эйса. И затем, что, возможно, было самым удивительным, что мог сказать Тич, Эйс был сыном Роджера? Того самого Роджера, с которым Ояджи был близок, тем, кто время от времени приходил и донимал команду. Тем, кто любил улыбаться и чей смех звучал как раскат грома. Эйс вел себя совсем не как свой отец. Если он думал, что ничего не знает об Эйсе раньше, чем больше он узнавал, тем больше он чувствовал, как мало он знал. Но он был отцом Эйса, а не Луффи. Потому что Луффи на самом деле не был братом Эйса. По крайней мере, по словам Тича. Татч отложил все это, чтобы разобраться с этим позже. Это не имело значения. Единственное, что его волновало сейчас, это то, как руки братьев обнимали его за плечи, и как крепко он обнимал их в ответ, и как Луффи, казалось, расслаблялся в объятиях Эйса, защищённый от всех угроз. И все просто казалось правильным. И вот, когда казалось, что у Эйса больше нет трюков, у него все еще оставался один последний. Марко. Он прорвался сквозь потолок, словно шторм, разбив его своим гневом и приземлившись между двумя группами, как всегда защищая их. И в этот момент Татч просто понял, что все будет хорошо, и так было в течение последнего небольшого времени. Потому что даже если они этого не знали, за ними наблюдал ангел-хранитель. И Марко освободил их всех. Отвлекая морпехов дымовой шашкой, он схватил Татча, схватив двух других своими когтями феникса, и поднял их в воздух, туда, где дым не мог их достичь, скрыв от морпехов. И Татч наконец-то был свободен.

…

Им нужно было охватить много места за короткий промежуток времени, который понадобится морпехам, чтобы разобраться. Несколько мгновений небольшая группа ничего не делала, только бежала, Харута помогал Татчу, а Эйс нёс Луффи. И каким-то чудом Марко, казалось, знал, куда идти, так же, как он знал, в каком заброшенном коридоре остановиться, чтобы дать морпехам шанс обойти их. Он дал им всем сигнал остановиться, оттолкнув небольшую группу за собой в защитном стиле, пока он смотрел, наблюдая за грохотом ног с безопасного расстояния. У них было несколько мгновений, чтобы перевести дух. Все, о чем Татч думал месяцами, был этот момент, когда его братья снова оказались в пределах досягаемости всего на мгновение. Он хотел этого так отчаянно. Так же, как Луффи делал все эти недели назад, он думал снова и снова о том, что он хотел сказать им, как сильно он хотел выразить словами то, что он чувствовал к каждому из них. И теперь, когда они наконец были здесь, все его желания исполнились в одно мгновение, он забыл обо всем этом. Единственное, что он мог сделать, это сидеть там, глупо чувствуя, как сначала Харута повалил его на землю, за ним, что было довольно нехарактерно, последовал Изо, а затем, наконец, Марко. Мужчина вернулся с дежурства, чтобы поднять Татча на ноги, только чтобы слегка обнять его, но Татч тут же превратил это в крепкие медвежьи объятия. — Я, черт возьми, думал, что потерял тебя, — сказал он брату, его голос был напряжен от шока и горя. — Я правда думал… — Нельзя верить всему, что слышишь, — сказал ему Марко, обнимая его крепче в знак утешения. — Даже не начинай! — сказал ему Татч, слегка ударив его по руке. — Попробуй пожить в спичечном коробке сумасшедшего и посмотри, насколько разборчивым ты можешь себе позволить быть в новостях. — Он не злился, просто испытывал облегчение и беспокойство. Марко знал это и улыбался. — Мне жаль. Хотелось бы, чтобы мы нашли вас раньше. Татч сделал то же самое, но покачал головой. — Ты как раз вовремя, — сказал он своему другу. — Но между нами, вы прошли по краю. — Он посмотрел на Эйса и Луффи. — Не все из нас там так веселились, как ты. Марко проследил за взглядом Татча, где Эйс стоял на коленях, крепко держа Луффи в своих объятиях. Младший мальчик выглядел бледным и в каком-то состоянии шока. Он был ранен, все это видели. И все это не могло пойти ему на пользу. Не тогда, когда он мог потерять сознание в любой момент. Эйс пытался привлечь его внимание, но когда это не удалось, он опустил руки. И вот тогда Луффи двинулся, быстро потянувшись к нему. Обхватив Эйса своими руками, отчаянно потянув его назад. Он пополз вперед, так что его собственные руки обхватили его. Прижав голову Эйса к своей груди, когда он положил щеку на волосы другого. То, чего Татч никогда раньше не видел, чтобы Луффи делал. Это согрело его сердце. Месяцами он был вынужден смотреть, как Луффи подвергается издевательствам и пыткам, и он ничего не мог сделать, кроме как смотреть, как маленький ребенок становится меньше и все больше травмируется. Луффи едва принимал или просил утешения во время их плена. Он прислонялся к Татчу, когда засыпал. Но Луффи, казалось, был запрограммирован на то, чтобы сам справляться с болью и стрессом. Он никогда не просил Татча о помощи или защите или о чем-то, что мог бы сделать нормальный подросток. За исключением одного раза, Татч никогда не видел, чтобы он плакал из-за чего-то, что с ним случилось, или ломался. Татч наблюдал рядом со своими братьями, все удивленые, как Эйс схватил его, неловко поцеловав его лицо. Что-то, на что никто из них не подумал бы, что он способен. Его братья были шокированы. Но Татч мог чувствовать только счастье, наблюдая за ними. Единственное, чего Татч хотел, пока они были здесь, это знать, что с Луффи все будет в порядке, может быть, не прямо сейчас, но когда-нибудь. А потом он потерял его, и внезапно вся эта надежда ушла. Месяцами ему пришлось жить с осознанием того, что Луффи умер совсем один, страдая и замерзая в той ужасной комнате… Но Татч не хотел думать об этом прямо сейчас. Не тогда, когда Эйс был здесь, обнимая Луффи. И было очевидно, что он скучал по своему младшему брату так же сильно, как Луффи скучал по нему. Он был обеспокоен — или просто удивлен, почему Эйс никогда ничего не говорил о своем младшем брате. Татч так много думал об этом, что иногда не мог спать. Ему просто нужно было знать, что о Луффи позаботятся, как только они покинут это место. Что кто-то, кроме Татча, в этом мире заботится о том, что он пережил. …И теперь он знал, что кто-то это сделает. Он очень заботился. За его спиной Харута выжимал жизнь из Марко. Он услышал тихий голос Изо. Он говорил уже некоторое время. — Тич сказал, что убил тебя? Все думают, что ты мертв. — Это должен был быть Эйс, — сказал ему Марко. — Хм? — Тич приказал Эйсу убить меня, — пояснил Марко. — Я расскажу тебе позже. Сейчас нет времени. — Подожди-подожди? — сказал Харута, игнорируя слова Марко. — Эйс действительно не на стороне Тича? — Конечно, нет! — вмешался Татч, услышав достаточно разговора. — Как вы, ребята, могли так подумать? — Конечно, он сомневался в Эйсе, довольно сильно. Но Татч никогда не думал, что Эйс причинит боль Марко по собственному желанию. Он оглянулся на Изо, человека, молча слушавшего. Он всегда соображал быстрее, чем Харута. — Значит, он не выбрал Тича вместо нас? — Нет, — сказал ему Марко, его тон невозможно было прочесть. — Не Тича. Он выбрал Луффи вместо нас. И независимо от того, как к этому отнесутся его собратья по кораблю, Татч был ему за это благодарен.

***

Новая терапия Татча — наблюдение за тем, как о Луффи заботятся:) Ничего особенного не произошло, но вы, ребята, заслужили главу без обрыва, где нет ничего, кроме объятий. И, о боже, мне нужно было написать эту главу больше, чем что-либо еще. Мне отчаянно нужна какая-то ерунда. Следующая глава будет с точки зрения спасателей и того, как все произошло. И Эйсу придется оставить Луффи (очень недолго), оставив Марко присматривать за ним. И Луффи собирается полностью дичать на него. Мне очень жаль за орфографию и отсутствие ответов. У меня больше нет (никакого) свободного времени. Я здесь еще на месяц, но после этого я вернусь и перередактирую это и отвечу на все замечательные слова. Я подумала, что даже немного поспешная глава будет лучше. Обещаю, я всегда буду рада слышать от вас, ребята! Надеюсь, следующее обновление будет быстрым! Я сделаю все возможное. Самое позднее — конец августа.