Защитники без страха

      Луффи может показаться немного не в своей тарелке в этой главе. Но, надеюсь, он в характере в своей внехарактерности. Было бы странно, если бы его личность вообще не изменилась, несмотря на все происходящее.       Предупреждение: упоминание о пытках

***

      Сначала все было размыто, и он застонал, пытаясь поднять руки. Он чувствовал себя действительно ужасно, но, наконец, головная боль прошла. Он даже не осознавал, насколько все ухудшалось. Словно вечно настойчивый гвоздь, медленно вбиваемый в его голову через виски. Но прямо сейчас он чувствовал себя яснее, чем за последние месяцы. Четче во всем.       Он попытался подтянуться, впервые заметив тяжесть на животе.       — Эйс? — Он потряс его за плечо, сначала мягко, а потом более настойчиво.       — Эйс! — снова сказал он, сумев приподняться со второй попытки. Голова другого упала с живота Сабо на его бедро. Обычно это движение разбудило бы человека, но Эйс, казалось, был доволен тем, что продолжал спать. Должно быть, он действительно был измотан. Сабо хотел дать ему поспать, но у них не было на это времени. Он сильнее тряхнул плечом и практически выкрикнул его имя ему в ухо.       Эйс вздрогнул от испуга, а затем снова вздрогнул, увидев, что Сабо проснулся. Он вскочил со стула, и шок на его лице быстро сменился облегчением.       — Слава Богу! — сказал Эйс, положив руку на голову блондина. — Я действительно начал думать, что ты никогда не проснешься. Другой рукой Эйс обхватил свои растрепанные волосы и прижал чрезвычайно удивленного Сабо к своей груди.       — Я рад, что ты в порядке, — сказал Эйс, еще сильнее сжав его, прежде чем отпустить. Он определенно изменился с тех пор, как они были детьми, не так ли? Сабо, который честно не думал, что в Эйсе есть что-то подобное, не мог придумать, что сказать, поэтому промолчал.       А затем Эйс ударил его по плечу так сильно, как только мог. Сабо упал на кровать с болезненным шипением.       — Ты ИДИОТ! — отрезал Эйс.       — ОЙ! — сказал Сабо, снова подтягиваясь, но Эйс снова ударил его. На этот раз ему удалось во время среагировать, и он поймал ударивший его кулак.       — Перестань!       — Заставь меня!       Да, это определенно был тот Эйс, которого он помнил. Не тот обнимашка, который выглядел так, будто вот-вот расплачется.       — Марко рассказал мне, что произошло, — сказал ему Эйс, высвобождая кулак из хватки Сабо. — Почему ты пытаешься скрыть это от меня?       — Потому что ты бы оставил меня позади! - Сабо сказал ему. — Кроме того, я думал, что это пройдет само по себе.       — Я могу сказать, когда ты лжешь! — отрезал Эйс. «Черт», Сабо все время забывал об этом. — И я был бы прав, если бы оставил тебя позади! Это было бы лучше, чем смотреть, как ты спускаешься прямо с крыши!       Сабо не помнил этой части. — Это то, что случилось?       — Мы спали, — сказал ему Эйс. — Когда ты встал, я проснулся, подумал, что ты собираешься вернуться в постель, но ты пошел не в ту сторону. Когда я понял, что ты делаешь, я попытался схватить тебя, но было слишком поздно. Ты ударился о стену здания, прежде чем потащить меня за собой. Я спас нас от удара, но думаю, что твоя лодыжка могла повредиться при падении.       Было немного больно.       — Спасибо, — честно сказал Сабо.       — Заткнись, — ответил он, все еще злясь. — Я пошел за Марко, и он сказал мне, что у тебя что-то не в порядке с головой. У тебя продолжались носовые кровотечения и головокружение. — Мужчина был сообразительным, это точно. Но ближе к концу Сабо стал небрежно скрывать это.       — Ты не просыпался, и мы не видели, что с тобой что-то не так, поэтому нам пришлось отвести тебя к врачу.       — Что со мной не так?       — У тебя отек мозга, — объяснил Эйс. — По крайней мере, так сказали врачи. У тебя, по-видимому, остались шрамы после аварии?       Сабо кивнул. Он знал об этом. Они сказали ему, что именно это вызвало его амнезию.       — Ну, видимо, это давило на твой… хм, я не знаю, что-то в мозгу и вызывало у тебя головные боли. Но ты просто продолжал игнорировать это, так что становилось только хуже, пока у тебя не начались кровотечения из носа и потеря сознания, а потом ты свалился с крыши.       Еще были галлюцинации. Но он держал это в себе. В некотором смысле это имело смысл. Сабо несколько раз получал сотрясение мозга, и он подумал, что это было что-то вроде этого. Когда у тебя начинала болеть голова, приходилось бросить то, чем ты занимался, чтобы не навредить себе еще больше. Только в этом случае Эйс был спусковым крючком, и Сабо безжалостно преследовал свои прошлые воспоминания, даже если его голова пыталась заставить его остановиться.       — Как долго я был здесь?       — Три дня.       Лицо Сабо побледнело. — Ты шутишь! Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь!       — Марко ушел два дня назад, — продолжил Эйс. — Он хотел, чтобы я передал тебе: «если ты все равно собирался убить себя, пари было бессмысленным».       — Как предусмотрительно с его стороны, — сказал Сабо. — Но Эйс, что ты все еще здесь делаешь! Почему ты не пошел с ним!       — Почему Ты Думаешь!       — Но Луффи…       — Я не знал, что с тобой! - Эйс прервал его. — Врачи сказали, что у тебя отек мозга. Ты был в коме три дня! Они не знали, очнешься ты или нет! Как я мог просто оставить тебя!       Сабо какое-то время молчал. — Эйс, мне очень жаль. – Он знал, как Эйс беспокоился о Луффи. Последнее, что ему было нужно, так это волноваться о чем-то еще.       Эйс отмахнулся от его извинений. — Марко пообещал мне, что найдёт Луффи и позаботится о нём, пока я не доберусь до туда. Или, по крайней мере, пока я не узнаю, что ты не умрёшь, пока меня не будет. — Он пошарился под кроватью в поисках своего рюкзака. Перекинув его через плечо, он наклонился, чтобы ласково взлохматить волосы Сабо, и блондин снова погрузился в молчание. Несколько месяцев Эйс думал только о спасении Луффи, и теперь, когда он, наконец, оказался в пределах досягаемости, Эйс доверил его своему другу, чтобы остаться с Сабо. Он не мог себе представить, как сильно это, должно быть, мучило его, когда он терпеливо сидел на своем месте, наблюдая, как проходят минуты, зная, что ему нужно быть где-то еще. Сабо не знал, что на это ответить, поэтому вообще ничего не сказал.       — Но теперь ты в порядке? — спросил Эйс, заметив молчание другого.       Сабо кивнул.       — Хорошо! — Эйс улыбнулся ему. — Тогда мне нужно идти. Но я вернусь, когда у меня будет Луффи. Поправляйся.       Сабо открыл рот.       —И прежде чем ты попросишь, ты не идешь со мной! — Эйс прервал его. — Ты буквально был в коме еще пять минут назад! Дайте себе хотя бы несколько дней!       — Эйс, он и мой брат тоже, — мягко напомнил ему Сабо. — Я тоже люблю его.       Глаза Эйса слегка расширились. Такого ответа он явно не ожидал. Что было справедливо, так как еще несколько дней назад аргументы Сабо основывались на логике. «Я нужен тебе стратегически», — а не из-за эмоций. Что было немного глупо, если подумать, потому что Сабо никогда не делал этого в качестве стратегического хода. Он делал это, потому что, даже в том виде, в каком он был раньше, он не мог вынести мысли о том, что этот мальчик в синяках из доков может быть ранен.       Мгновение спустя Эйс оправился, оставаясь твердым. — Ты можешь сказать ему это сам через несколько дней, ладно. Неделю или две максимум. Я не могу рисковать тем, что ты снова обманешь меня на вражеской территории. Если ты действительно хочешь помочь мне, по крайней мере, сначала тебя выпишут врачи, а потом ты сможешь встретиться с нами. Я не позволю, чтобы с Лу что-нибудь случилось, если ты об этом беспокоишься.       — Я знаю, что ты этого не позволишь, — мягко сказал ему Сабо. Он поднялся с кровати и сел на край, скрестив под собой ноги. Он жестом пригласил другого подойти поближе, и Эйс сделал это с некоторой неохотой.       — Послушай меня, мне нужно тебе кое-что сказать.       — Ты не можешь пойти… — начал Эйс, но Сабо прикрыл рот рукой.       Он идёт, и никаких переговоров по этому поводу не будет. Кроме того, Эйс нуждался в нем, даже если не знал об этом. Теперь Сабо знал, что Эйс, вероятно, на самом деле не думал, что вернется. Его жизнь за жизнь Луффи, вероятно, казалась ему справедливой. Но Сабо собирался найти выход из этого для всех. В конце концов, он был самым умным.       — Я никогда не забывал вас двоих, — сказал он ему, и глаза Эйса снова расширились от шока. Он попытался что-то сказать, но Сабо зажал рот рукой. — По крайней мере, не полностью. Я не думаю, что когда-либо смог бы.       В детстве он всегда так защищал свою еду, хотя никто не пытался ее украсть. Во время грозы он автоматически передвигался в своей постели, чтобы освободить место с одной стороны. Дежуря по кухне, он иногда таскал еду с кухни и прятал ее в карманы на потом, только чтобы понять, что таскал ее с собой весь день, чтобы ни с кем не поделиться. И однажды он купил бинокль только по той причине, что на нем были маленькие обезьянки.       — Я имел в виду то, что сказал вам. Вы двое были моим сокровищем. — сказал он, мягко улыбаясь другому. Эйс посмотрел на него в ответ, его серые глаза были полны шока и удивления.       — Трудно сказать, — сказал Он ему. — Не только потому, что мы с тобой ненавидим такие вещи, но и потому, что ты пускаешь слюни мне на руку, и это очень отвратительно. — Он отдернул руку, чтобы вытереть ее о одеяло под собой.       Эйс по-прежнему выглядел глупым ошарашенным щенком. Сабо рассмеялся бы, если бы ему не хотелось плакать. Но во всем этом был смысл.       — Значит, Луффи и мой младший брат, — сказал он ему. — Я люблю его так же, как и ты. Так что давай вернем его вместе.       

***

      — Как долго мы будем здесь?       — Офицер сказал, что ненадолго. Думаю, через несколько дней нас переведут обратно в штаб.       — Слава Богу. — сказал мужчина. — Терпеть не могу это место. Здесь всегда чертовски холодно.       — Расскажи мне об этом.       Луффи перевернулся, или, по крайней мере, он пытался. Его лодыжка была обмотана цепью, что давало ему узкий радиус в камере.       Когда он действительно плохо себя вел, они обычно привязывали его к опорной балке и закрывали ему рот, чтобы он никого не мог укусить, что он делал часто. Он ненавидел те времена по многим причинам. Во-первых, это было неудобно, они также оставят его в таком состоянии гораздо дольше, чем им нужно. Но в последнее время у него не было на это сил, поэтому они просто держали его лодыжку привязанной к стене на коротком поводке.       Его новая камера находилась где-то в подвале базы, недалеко от того места, где его «допрашивали». Он ненавидел находиться здесь. Всегда было холодно. Вся база замерзла, но не так, как здесь. Все силы, которые у него остались, были истощены холодом. К тому же всегда было так темно. В прошлом помещении было темно, но в новом была кромешная тьма. Поначалу он не особо обращал на это внимание, но теперь это начало его беспокоить. Всегда было трудно сказать, спит он или бодрствует. Луффи не думал, что люди созданы для того, чтобы их держали в неведении. В конце концов, он не был летучей мышью, он был человеком. Или он должен был быть.       Он действительно не осознавал, как много Татч заботился о нем, пока он не ушел. Татч давал ему еду и воду, лечил его раны, старался согреть его и, самое главное, не давал прихвостням бить его. Это было странно, потому что Луффи обычно не зависел от людей за пределами своей разношерстной семьи. По крайней мере, не таким образом. Он был воспитан с принципом способности позаботиться о себе, если вам это нужно, потому что он знал, что его ситуация может измениться в любой момент. Если он забыл урок за эти годы, это было болезненным напоминанием. Он хотел бы поблагодарить этого человека. Но глупый Тич сказал, что это невозможно. Ему сказали, что он больше никогда не увидит Татча.       Они снова разговаривали. Они раздражали своимИ постоянными разговорами. И если подумать, Дедушка всегда говорил ему, что морские пехотинцы не сплетничают, потому что они выше этого. По крайней мере, иногда они были к нему добрее, чем лакеи Тича. Большинство новичков были удивлены, увидев его. Судя по всему, преступники, заслуживающие тактики допроса CP-0, обычно были старше и выглядели более зловеще, чем Луффи.       — Поверь мне, не ходи туда. Он убийца. Я слышал, что он убивает морских пехотинцев ради забавы. Как ты думаешь, почему он здесь заперт?       — Это вздор. — Другой голос усмехнулся. — Посмотри на него, он всего лишь ребенок. Как он мог это сделать?       — У него какая-то причудливая сила или что-то в этом роде.       — На нем Морской Камень.       — Ну, он был в нем, когда убил одного из подчиненных Черной Бороды. Я слышал, что он сделал это голыми руками!       — Это всего лишь слух.       — Это не так! — возразил мужчина.       — Ты действительно видел, как это произошло?       — Нет, — признался мужчина. — Но я слышал эту историю.       — Команда Черной Бороды всегда распускает слухи. Они просто ненавидят парня. Они сочиняют о нем любую историю, только чтобы напугать нас.       — Вчера Лен кормил его и подошел к нему. Малыш пытался разорвать ему горло Зубами! Он все еще в лазарете, выздоравливает.       — Он просто напуган, — рассуждал мужчина.       — Он не боится, он просто дикий.       — Ты для него никто, что бы что-то значить.       — Предупреждаю, не приближайся к нему.       Совет, по-видимому, был проигнорирован, поскольку шарканье ног приблизилось, а дверь камеры с громким скрипучим стоном остановилась, чтобы открыть дверь. Луффи остался на своей части, пытаясь изо всех сил снова заснуть, несмотря на шум. Но мужчина был настойчив.       — Эй, эм… ты?       Все пытались с ним поговорить. Обычно с гораздо большей руганью и насилием. Ему больше всего нравилось, когда охранники сдавались и игнорировали его все вместе. Но человек не сдавался, и его шаги приближались еще ближе.       — Чувак, я имею в виду, прекрати! Подумай о своем ребенке! — рявкнул другой морской пехотинец с другой стороны камеры. Его беспокойство только усилилось, когда его друг прошел мимо несколько выцветшего мелового круга, обозначавшего радиус «заключенного». Луффи мог зайти так далеко только с цепью на лодыжке. Но любой, кто отваживался проникнуть в его зону действия, обычно подвергался нападению.       — Я думаю о своем ребенке, — легко ответил мужчина. В его голосе не было беспокойства, когда он подошел прямо к тому месту, где лежал Луффи, и опустился на колени рядом с ним.       Решив, что игнорировать его не вариант, Луффи приподнялся, устало повернувшись к нему лицом. Он знал по опыту, что когда они подходят так близко, это чревато неприятностями.       — Привет, — снова сказал мужчина несколько неловко. — Тебе, должно быть, здесь так скучно?       Луффи только моргнул, глядя на него. Скука была наименьшей из его проблем. Хотя справедливости ради да, было. Очень скучно. Но какие бы ужасные вещи ни собирался предложить мужчина, это не помогло.       — Ну, я знаю, что ты меня не знаешь. - Мужчина нервно бормотал, явно чувствуя напряжение между ними. Без его ведома Луффи готовился к нападению, ожидая нападения в любой момент, и Луффи не знал, что этот человек пытался быть милым. Прошло так много времени с тех пор, как это произошло, он уже отвык распознавать знаки.       — Тебе сейчас тяжело, да? - Это было похоже на преуменьшение.       Взгляд Луффи скользнул к напарнику мужчины, ожидавшему снаружи камеры, на его лице было испуганное выражение, а рука дернулась за ножом. Он, несомненно, использовал бы это, если бы до этого дошло. Заметив его взгляд, морской пехотинец снаружи, казалось, выпрямился и отступил от двери, как будто она обожгла его. Он был слишком напуган, чтобы быть хорошим в бою. Это было хорошо. Луффи снова обратил внимание на человека перед ним, который все еще неловко бормотал.       — Ты, наверное, скучаешь по своим родителям. Держу пари, они тоже скучают по тебе. — сказал он ободряюще. — На самом деле я сам родитель! — В его голосе была гордость, и Луффи удивленно моргнул. Ну, может быть, это было не совсем так, как обычно начинается насилие. Если подумать, люди обычно тоже не были такими дружелюбными.       — Моя дочурка только недавно родилась! — Он просиял, снимая сумку с плеча.       Действие заставило Луффи отползти назад настолько далеко, насколько позволяла ему цепь, что было не очень далеко.       — Нет-нет! — быстро сказал мужчина. — Все в порядке! Извини. Я не должен был этого делать. Все в порядке! Я не собираюсь причинять тебе боль. Не бойся. Я просто хотел тебе кое-что показать.       Его слова мало утешили его, когда Луффи подтянул колени к груди, подозрительно глядя на мужчину. Испугался — не то слово. По прошествии такого количества времени любой первоначальный страх давно ушел, и его заменила усталость, вызванная слишком многими болезненными переживаниями.       Медленно двигаясь, мужчина открыл свою сумку, роясь в ней, пока не нашел то, что искал.       — Смотри! — с гордостью сказал он, представляя маленькую стеклянную фотографию малышки. — Это моя дочь! Милая, правда! Самый счастливый ребенок, которого я когда-либо видел! — Он потянулся, чтобы передать фотографию Луффи, но, когда тот не взял ее, мужчина вложил ее ему в руку.       — Будь осторожен с ней! — Он сказал ему. Луффи посмотрел на фотографию. На самом деле она не казалась ему милой. Но она выглядела счастливой. Он догадался, что это хорошо. Он вернул фотографию, и улыбка мужчины стала шире.       — Как тебя зовут?       — …       — Все в порядке, — с тревогой сказал мужчина, когда стало ясно, что Луффи не собирается отвечать. — Я принес тебе кое-что. Но сначала ты должно быть голоден, верно? Каждый раз, когда я прохожу здесь, я слышу, как урчит твой желудок! Держу пари, они недостаточно кормят тебя, верно? Поэтому я подумал, что должен принести тебе еще немного, когда у меня будет такая возможность. — Он вытащил овсяный квадратик, предлагая его ему. — Я знаю, что вкус не самый лучший, но он должеен быть намного лучше, чем то, что они дают тебе.       Взгляд Луффи скользнул от лица мужчины к предложенной еде, а затем снова к его лицу.       — Эй, гений, — позвал морской пехотинец снаружи камеры. — Ты вообще обращал внимание? Он голоден, потому что перестал есть. Ребятам, которые его кормят, приходится держать его и запихивать еду ему в глотку. — Это были люди, которым часто кусали пальцы.       — … и даже тогда он просто сразу же выблевывает это.       Это неправда. Луффи не причинял себе боль намеренно. Это просто происходит само собой. Но он не стал поправлять мужчину.       Морской пехотинец перед ним обеспокоенно оглянулся, прежде чем повернуться к Луффи.       — Осторожнее. Говорят, он пробует человеческую плоть! Вот почему он кусает людей! - Мужчина кричал на него, делясь дикими слухами, которые распространялись.       Луффи поспорил бы, что этот человек тоже прибегнет к укусам, если кучка людей свяжет его, засунет пальцы ему в рот и заставит есть еду, которую он не хочет.       Младший морской пехотинец не выглядел убежденным, когда развернул овсяный квадратик, пытаясь уговорить Луффи взять его. — Прекрати это! — Он отругал человека, стояшего у двери. — Как вы все можете говорить такие ужасные вещи о ребенке? Посмотрите, как он ранен.       — Он не ребенок! Он монстр.       То, что Луффи уже слышал раньше. Но его никогда не волновало, что люди говорят или как называют его. Они могли думать, что хотели.       — Прости его, — сказал он Луффи. — Он не понимает, что говорит. — Он еще раз соблазнительно покачал едой перед лицом.       — Ты уверен, что не хочешь это? Даже если тебе не хочется, ты должен поесть. В твоем возрасте ты все еще растешь, поэтому тебе нужно много еды.       «Этот парень может быть идиотом», — подумал Луффи. По крайней мере, не похоже, чтобы он полностью понимал, что здесь происходит. Думал ли мужчина, что самое худшее, что может случиться, если он не будет есть, это то, что он останется маленьким? Это была наименьшая из проблем Луффи. Однако он был одним из нового подкрепления флота. Он не был здесь достаточно долго, чтобы составить полную картину. Вероятно, он думал, что правительство собирается освободить Луффи, как только его переведут под их опеку. Что они позволят ему увидеть небо и вернут его семье.       Он с раздражением отмахнул еду от лица, когда мужчина еще раз попытался заставить его съесть ее. Восприняв это как сигнал отказа пехотинец, нахмурился, запаковал его на потом и положил в сумку.       — Ты, должно быть, действительно болен, да? — сказал он извиняющимся тоном. Сочувствие в его тоне немного застало Луффи врасплох. Возможно, морской пехотинец был немного наивен, но это был самый хороший человек, который был с ним за черт знает сколько времени.       — Я же говорил, что у меня для тебя кое-что есть! - Он сказал, что еще раз полез в свою сумку, и чего бы Луффи ни ожидал, это определенно не это. Мужчина с гордостью предложил ему плюшевую игрушку. Он был похож на плюшевого мишку с маленькими глазками-пуговицами.       — Я подумал, что это поможет тебе почувствовать себя лучше. Он настойчиво встряхнул его, когда Луффи не решался взять его. В конце концов он это сделал, но только потому, что мужчина не собирался сдаваться в ближайшее время. Он посмотрел на него, не зная, что ему с ним делать. Луффи не думал, что у него когда-либо была мягкая игрушка в детстве, даже когда он был совсем маленьким. Не то чтобы он когда-либо хотел этого. Ведь ты не мог это есть.       — Он не хочет этого! — Сказал человек снаружи, точно повторяя мысли Луффи. — Он человекоядный, жестокий дикий зверь. Кроме того, зачем он вообще тебе нужен?       — Это мои дочери, — признался мужчина. — Она дала его мне перед отъездом. Она сказала, что он защитит меня. — Луффи протянул его ему, желая, чтобы мужчина забрал его, но он только покачал головой.       — Нет, держи его. Я знаю, она поймет. — Он улыбнулся. — Кроме того, я обещал купить ей нового, когда вернусь. Тебе он нужен больше, чем мне сейчас.       Меньше всего Луффи нуждался в плюшевом медведе. Но мужчина не принимал его обратно.       — Если тебе станет одиноко и ты начнешь скучать по своей семье, обними его. Это поможет. Мне всегда помогало.       Луффи посмотрел на его глаза-пуговки, задаваясь вопросом, правда ли это. Он сомневался в этом. Но опять же, у него его никогда не было, так откуда ему было знать? Может быть, они были популярны по какой-то причине. Он поднес его к груди, крепко обнял, задержал на несколько секунд, прежде чем отпустить.       Это не помогло.       Не обращая внимания на его мысли, мужчина перед ним улыбнулся. Даже тот, снаружи, казался удивленным, когда наконец сдался и присоединился к ним двоим. Очевидно, наблюдения Луффи, обнимающего игрушку, было достаточно, чтобы убедить его в том, что некоторые слухи могут быть неправдой.       — Чувствовуешь себя лучше?       — Нет, — честно сказал им Луффи. Его голос был хриплым, но этого было достаточно, чтобы второй морской пехотинец подпрыгнул.       — Ты почуствуешь! — Он поощрял.       Он так не думал.       — Мне нужно идти, — сказал Он ему. — Но держись. Я знаю, тебе должно быть трудно, но подожди. Я уверен, что Мировое Правительство позволит тебе вернуться к родителям достаточно скоро.       Да, этот парень был полным идиотом. Это было совсем не то, что происходило прямо сейчас. Какой смысл было его поправлять? Пусть думает что хочет о своих работодателях.       Он потянулся, чтобы погладить его по голове, и Луффи позволил ему. Только потому, что, глупый он или нет, он был к нему добр.       Уходя, мужчины закрыли дверь, снова оставив его в полной темноте.       Он снова сжал медведя, все еще не чувствуя себя лучше.       ***       Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем дверь снова открылась. Он обнаружил, что невозможно определить время в темноте. Сначала он слушал, когда охранники сменяются снаружи, но быстро отказался от попыток собрать все вместе.       — Ты до сих пор жив? — Ему даже не нужно было поднимать голову, чтобы понять, кто это. Врач Тича всегда так его приветствовал с тех пор, как у него остановилось сердце. Он думал, что это смешно.       — Смотри, у тебя появился еще один друг, — сказал Док Кью, глядя на плюшевого мишку, забыто сидящего у шеста. Луффи ничего не сказал, когда мужчина положил свои инструменты рядом с ним. Предложил ему сесть. Он сделал это, но только потому, что, если бы он этого не сделал, охранники, задержавшиеся в дверях, заставили бы его. Пришли с Доком, он брал их с собой, чтобы разобраться с Луффи, когда тот «отказался сотрудничать». Что было часто.       — Если ты не начнешь есть самостоятельно, ты умрешь.       Луффи ничего не сказал, и доктор начал расстегивать его рубашку. Он хлопнул его по рукам, что заставило мужчин в дверях сделать угрожающий шаг вперед, но доктор остановил их. Он полез в свою сумку за уже заряженным шприцем и показал его Луффи.       — Ты знаешь, что это, верно?       Луффи отвернулся, но позволил мужчине закончить расстегивать, чтобы он мог взглянуть на повреждения.       — Ты, должно быть, голоден? — сказал он, тыкая и тыкая в темно-фиолетовые синяки на животе.       — Это из-за крысиного яда? Они больше не будут этого делать.       Когда Луффи впервые проснулся, они накормили его супом, и один из лакеев, тот, которому он сломал нос, подумал, что добавление крысиного яда будет хорошим способом вернуть должок. Но мужчина положил гораздо больше, чем должен был. Если бы у Луффи не был стальной желудок, это могло бы его убить. Хотя он и выжил, но сильно заболел.       Это не помогло его нынешней ситуации с едой. Но нет. Он покачал головой, и мужчина вздохнул.       — Ты стал тише, чем раньше, — заметил он. — Полагаю, этого и следовало ожидать, верно? Тем не менее, если ты действительно не начнешь есть самостоятельно, им придется использовать другие методы, и тебе это не понравится, поверь мне. А теперь протяни руку.       Когда он этого не сделал, мужчина схватил его, воткнув капельницу ему в руку. Луффи отвернулся, когда это произошло. Он давно потерял доверие к иглам и предпочитал больше не смотреть.       — Ты знаешь, — продолжил доктор. — Однажды я работал на дерьмовой работе, и у одного из парней была домашняя рыбка. Он не должен был нести ответственность даже за собачью блоху, не говоря уже о рыбе, но он все равно ее купил. И эта чертова рыба была так полна этого. Но я думал он был умнее, чем он был. Так образом, он забывал почисть резервуар, и вода плесневела, заполнялась водорослями и становилась гадкой. Поэтому рыба отказывалась есть, если ее аквариум не был чистым… Я думаю поэтому ты и отказываешься есть.       — Потому что я рыба? — смущенно спросил Луффи.       — Ах, ты еще можешь говорить. – Док сказал. — А ты такой же глупый, как и всегда. Ты не рыба, ты несчастен. Но это, - он постучал по капельнице — Это не спасет тебя. Теперь мне все равно, что ты будешь делать, если ты не умрешь в ближайшие несколько дней. После этого ты проблема Мирового Правительства. И поверь мне, они менее ленивы, чем я. Так что… - Он поставил термос перед Луффи. — На твоем месте я бы постарался немного усерднее. Смотри, это суп. Вкусный и теплый, надеюсь, достаточно жидкий, чтобы твой желудок его выдержал. И никакого яда, обещаю.       Луффи выбрал суп.       — Что со мной будет? — спросил он, осторожно отхлебывая. Док Кью был прав, он был теплый. В каком-то смысле это было приятно, и в горле у него было так сухо. Но он неуютно сидел в животе.       — Когда правительство заберет тебя? Ты, вероятно, отправишься в Импел Даун. Это их тюрьма, — объяснил он пустому взгляду Луффи. — И как только ты окажешься там, шансы, что ты снова увидишь дневной свет, равны нулю. Никто не может покинуть это место. И никто не может сбежать.       Луффи долго молчал, прежде чем спросить: — Татч в порядке?       — Я думаю, по крайней мере, пока.       — Могу я попрощаться?       — Нет, Тич уже сказал тебе. Хватит спрашивать!       — Что с ним будет?       Мужчина пожал плечами: — Босс, вероятно, будет использовать его, пока не получит от старика то, что хочет, а затем убьет его.       — Ты не можете позволить ему! — Луффи сказал ему.       — Малыш, я не на твоей стороне. — Док напомнил ему. — Честно говоря, мне все равно, что случится с вами обоими. Насколько я могу судить, это зависит от судьбы. И она не была добра к вам, но что ты можешь сделать. — Он снова пожал плечами.       — Я не верю в судьбу, — угрюмо сказал ему Луффи. С ним это сделала не судьба. С ним это сделали люди.       — Интересно, — сказал ему доктор. — Интересные люди вызывают у меня головную боль. Я буду рад, когда мы избавимся от тебя. — Луффи снова замолчал, прислонившись спиной к колонне и отвернув голову от доктора.       — Ешь медленно, ладно, — сказал ему мужчина. — Не волнуйся, Мировое Правительство не позволит тебе умереть… даже если ты этого захочешь. — Он похлопал его по плечу с притворным утешением, собирая инструменты и выходя из комнаты, бормоча инструкции лакеям, висевшим в дверях.       Он был не прав. Луффи не хотел умирать. Он просто не хотел быть здесь. Или с ними. В последнее… некоторое время он чувствовал себя немного не в своей тарелке. Он чувствовал это с тех пор, как умер. Он мало что помнил об этом, кроме того, что все было очень-очень ярким, и это чувство, похожее на теплое чувство, когда он знал, что все будет хорошо. А потом он проснулся, и все казалось неправильным.       Они рассказали ему, что произошло. Что следователь зашел слишком далеко и его тело не выдержало потери крови и отключилось. Тич был в ярости. Луффи сказали, что он должен быть благодарен за то, что они смогли вернуть его. Иногда трудно быть благодарным.       Но это был не врач, а его выбор. По крайней мере, это он помнил. Даже если это были лишь его маленькие кусочки. Он знал, что, что бы они ему ни говорили, где-то их Эйс жив и ищет его.       И Луффи хотел быть здесь, когда Эйс найдет его.       

***

      Уже стемнело, когда они наконец добрались до места. Все шло по плану. Вломиться в это место днем было бы невозможно. Но в темноте было просто очень тяжело. Им приходилось держаться в тени, стараясь не попасть в прожектор, вращавшийся вокруг скалы, как маяк. И каким-то образом удрились удержаться от того, что волны разбили их маленькую лодку об острые скалы, усеивающие остров.       — Это место выглядит убого! — сказал Харута, когда они вытащили лодку на скалы. Их штаны промокли от долгого пути к берегу. — Не могу поверить, что Татчу приходиться быть здесь.       — Нам нужно сломать нос лодки, чтобы потопить ее, — ответил Изо. — Если они найдут останки, то узнают, что сюда кто-то проник.       — Похоже, здесь происходит действие романа ужасов, — проворчал Джузо, глядя на отвесную скалу над ними.       — Как ты думаешь, с ним все в порядке?       — Нет смысла спрашивать, — ответил Джузо. Они наблюдали, как Изо прострелил три дыры в днище лодки.       — Мы скоро узнаем. Это наша неудача, что мы не смогли найти его раньше, — честно сказал он.       Изо пнул лодку обратно в чернильно-темное море, и они смотрели, как она начала наполняться водой, соскальзывая обратно в открытый океан. — Мы не можем изменить то, как долго мы оставляли на его накама с Тичем. Нам нужно сосредоточиться на этом сейчас. — Он сказал им. — Мы спасем Татча, подождем Ояджи, а потом покажем Тичу, что происходит, когда ты выступаешь против Белоусов.       Когда мачта лодки соскользнула под воду, раздались два согласных бормотания. У них было пять дней, максимум неделя, прежде чем прибудет подкрепление. Они спасут Татча, избегут Тича, а когда эти дни пройдут, в чем они тоже были уверены, тогда они воздадут предателю по заслугам.       Ведь никто не связывется с их семьей.       ***       Эй, ребята, я обещала вам быстрое обновление или что?       Я, девочка, написала это вместо того, чтобы учиться. Или делать любую из тысячи вещей, которыми она должна была заниматься.       Итак, я прошу прощения в последний раз за то, что была груба с Луффи. Как вы могли догадаться, начало следующей части — спасение. Но Эйс схватит (обнимет) Луффи в следующей главе. И, следовательно, дальше, они снова будут вместе, даже несмотря на предстоящую огромную битву. Вторая часть истории будет посвящена выздоровлению Луффи и его компании. И будет просто куча глав чистых объятий Луффи от Эйса/Сабо/Татча.       Потому что я УМИРАЮ, чтобы начать писать это. У меня было тридцать восемь глав, чтобы собрать милые хедканноны для ASL и Белоусов (например, Татч учит Луффи готовить), и я рада использовать их, черт возьми! Друзья, если у вас есть мысли по этому поводу, поделитесь.       Как всегда спасибо, что остаётесь со мной. Я постараюсь быстро подготовить следующие несколько глав, потому что я определенно в долгу перед вами, ребята.