Защитники без страха

      Эта рыба была у меня около четырех лет. Это была супер злая рыба. Всю свою жизнь он пытался меня укусить. А теперь его нет, и это самое странное, но я не понимал, как сильно он мне нравился, пока пустой бак просто не остался стоять у меня на столе.       Вдохновение — такая странная вещь.

***

      Предупреждение за краткие упоминания о пытках       Изо терпеливо сидел у перил, чистя оружие. На самом деле он внимательно следил за своим капитаном. Мужчина сидел в своем огромном кресле на палубе чуть поодаль и оживленно говорил о чем-то через Муши с одним из их союзников.       Это было хорошее зрелище. Последние несколько дней Ояджи провел в своей каюте. Слухи о том, что он умирает, распространялись среди экипажа со скоростью лесного пожара. Сейчас ходило много слухов. И Белоус не сделал ничего, чтобы рассеять их. Даже его командиры не понимали, что происходит. Но, как всегда, они последовали его примеру.       — О, это так? — спросил его капитан, и в его тоне было что-то чудесное. Изо чувствовал, как из него вырывается удовлетворение.       — Ну, я очень надеюсь, что это так! — Изо улыбнулся, возвращаясь к своей задаче. Довольный, что его капитан был счастлив.       Корабль изменился с момента последнего предательства. Что-то, за что Изо чувствовал глубокую ответственность. Если бы он выполнял свою работу так, как его просили, то ничего бы этого не произошло. Но он не рассчитывал, что Эйс окажется таким умным и подлым. Это было совсем не похоже на него.       Все на корабле слышали грохот, когда часть стены в офисе Ояджи рухнула. Они бросились к нему в мгновение. Но все, что он сказал им, это то, что Эйс напал на него, и когда ему не удалось убить Белоуса, он бросился в океан.       Они снова и снова прочесывали воду, доходя до того, что заручились поддержкой Намюра, но его тело уже было потеряно в океане.       Сумка Эйса была брошена в офисе Ояджи. Белоус уже обыскал его, прежде чем передать своей команде. Конечно, достаточно того, что они нашли активную Беби-Муши, которая подтвердила. Эйс был шпионом, шпионом Тича. Кто знает, как долго? И кто знает, что на самом деле случилось с Марко.       Экипаж почувствовал удар от этого. Лучший из всех людей, после всего, что сделал для него Белоус. И прежде чем они успели сообразить, что могло прийти в голову молодому человеку, он исчез — вот так.       По общему мнению экипажа, он заслужил все, что получил. Предатель всегда оставался предателем. Любые смешанные чувства, которые они могли испытывать, были отодвинуты на второй план — на другой день.       Те из них, кто знал Эйса дольше всех, были потрясены. Они отказывались верить, что он сделает что-то подобное. В конце концов, пираты, предавшие свои команды, были людьми, которых Эйс ненавидел больше всего. Но, несмотря на это, ответов не было. Таким образом, вся команда продолжала путь, а над ними нависла туча. Они изо всех сил старались забыть Эйса, с его яркими улыбками, быстрыми репликами и полным равнодушием к собственной безопасности (последнее сводило их с ума). И они изо всех сил старались не думать о Марко. Никто не хотел быть первым, кто отказался от него. В конце концов, фениксы никогда не могли умереть, не так ли?       Поэтому они сосредоточились на тех, кому еще могли помочь. Их капитан и Татч, который где-то там ждал их. Без сомнения, он сильно страдал, находясь в лапах Тича.       Лично Изо старался держаться подальше от слухов. Он действительно чувствовал сильный страх всего за несколько дней до этого, когда казалось, что Белоус поддался какой-то болезни. Но его здоровье пошло на поправку, и он, казалось, поправлялся. Хотя с этим человеком всегда было трудно что-то сказать.       — Обязательно скажи своей жене, чтобы она не беспокоилась, — продолжил Белоус, его голос становился мягче. — Дети всегда напрягают наши сердца, особенно когда они так далеко. Но у семей есть способ воссоединиться, а дети сильные. Особенно эти.       Он подождал мгновение, пока улитка продолжала говорить — слова были слишком тихими, чтобы Изо мог их услышать.       — Да, конечно! Я думаю, что трехдневный отпуск звучит замечательно. Хотя не для тебя. Тебе придется действовать быстро, если ты хочешь успеть на вечеринку вовремя. Ах, чуть не забыл, обязательно поздоровайся со своей свекровью. Ее домашние птицы действительно очень трудолюбивы. Как мило с ее стороны одолжить их нам.       Он снова сделал паузу, чтобы выслушать ответ, и Изо сунул пистолеты обратно в кобуру.       — Я не могу передать вам, как приятно было снова услышать тебя, моя дорогая Марго. Я благодарю тебя за поддержку, которую ты оказала пиратам Белоуса. Союзников не так-то просто найти в эти дни. Я с нетерпением жду встречи со всеми вами снова, — сказал Белоус. — Обязательно следи за своей большой семьей. Они кажутся проблемными.       Белоус улыбнулся и повесил трубку, потянувшись огромным большим пальцем, чтобы вытереть слезу, скопившуюся у него под глазом.       Изо молча наблюдал за ним, пока он поднимался на ноги. Белоус заметил его через мгновение, улыбнулся, несмотря на слезы.       — Ах, сын мой, жизнь — драгоценная вещь, не так ли? — Белоус слегка покачал головой со смехом. — Ты всегда был одним из самых умных, не так ли?       Изо улыбнулся. Да, так и было. — Дети напрягают наши сердца? — Он спросил.       — История для другого раза, — сказал ему Белоус. — Не мог бы ты сделать мне одолжение и собрать для меня нескольких своих братьев? Думаю, пришло время вернуть наших детей!

***

      Он выглядел измученным, даже его собственный разум не мог этого отрицать. Под глазами у него были темные круги, а кожа была совершенно бледной. «Если когда-либо было плохое время для… что бы это ни было», — с раздражением подумал Сабо, умываясь один раз, а затем еще. Он надеялся, что холодная вода поможет ему, но от этого только усилилась головная боль. Та самая головная боль, которая отказывалась проходить.       — Какого черта, — осторожно пробормотал он, ощупывая лицо руками. Почему он выглядел так, будто умирает? Почему ему казалось, что он умирает? Было ли это похоже на опухоль мозга? Он надеялся, что нет. Это было последнее, чем он мог сейчас заняться. С тех самых пор, как в детстве он ударился головой, он ждал, что она настигнет его. Но после стольких лет, каким бы повреждением мозга это ни было, можно было еще немного подождать.       Убедившись, что кровь остановилась, он снова умылся. Затем он стер все следы носового кровотечения с воротника и перчаток. Это только заставит Эйса волноваться, а он и так достаточно беспокоился.       Все трое остановились на крошечном острове в Раю. Это была скорее скала, чем остров. Присутствия морских пехотинцев здесь не было, и крошечный остров кишел изрядной долей преступников. Но это было хорошее место для них, чтобы собрать припасы и, возможно, поспать несколько часов.       Прошло уже пять дней с тех пор, как Драгон позвонил Сабо и сообщил местонахождение. Все это время все трое постоянно находились в движении. Никто не спал больше двух часов в сутки. Они были слишком заняты или нетерпеливы, чтобы спать. Очевидно, его… отец — дедушка Луффи и Эйса сообщил его ему. Сабо все еще пытался представить себе человека, который посвятил всю свою жизнь Мировому Правительству, а затем стал отцом Драгона и добровольно принял сына своим врагом. Тем не менее, несмотря на все это, он продолжал укреплять свои убеждения в методах Мирового Правительства. И сейчас! Когда у него забрали внука, он все еще считал, что он на правильной стороне. Какой интересный парень. Однако Сабо надеялся, что они никогда не встретятся.       Он заметил Марко на другом конце бара. Он сидел в углу и разговаривал с Беби-Муши у себя на плече. А Эйс… кто знает где он был. Увидев его, Марко на мгновение остановился. После серии писем, благодаря неустанным усилиям очень недосыпающего Карасу, Марко снова вышел на связь со своим капитаном. Это был первый разговор, который он смог вести со своим лидером за несколько месяцев (даже если он должен был происходить исключительно в кодах), и Сабо не хотел беспокоить его прямо сейчас.       «Ты в порядке?» — Марко одними губами прошептал через толпу, и Сабо замер.       Он действительно выглядел настолько больным, что даже Марко забеспокоился? Но в следующий момент Марко дернул за воротник, сигнализируя Сабо о кровавом следе на собственной рубашке, который он пропустил. Нахмурившись, он поправил воротник пальто, пытаясь как можно лучше скрыть следы своего последнего кровотечения из носа. Он снова повернулся к Марко, приложив палец к губам, молча прося его сохранить это в секрете от Эйса. Мужчина в любом случае ничего не обещал, но Сабо мог поработать над ним позже. И Сабо не хотел увеличивать бремя Эйса. Потому что у Эйса, похоже, были какие-то странные чувства к Сабо. Это было похоже — ну, может быть, не совсем — но это напомнило ему времена взросления, когда Коала притворялась его мамой. Не в буквальном смысле, но она ругала его, когда он делал глупости, или уклонялся от своих обязанностей, или проспал собрание, особенно когда он проспал собрание.       Так оно и было, за исключением того, что Эйс не злился. Вместо этого он замолкал всякий раз, когда блондин делал что-то, что он считал особенно глупым. Что говорило о чем-то, учитывая, что безрассудство было всей личностью Эйса.       Сабо стоял на ступеньках бара, ожидая, пока Марко закончит. Он молился любым богам, которые могут быть или не быть там, чтобы этот идиот спал, как он и обещал им.       Ранее, прямо перед марафоном кровотечений из носа, Сабо разговаривал с Драгоном. Он поможет им. Конечно. Оказалось, что несмотря ни на что, он любил своего сына. Помимо методов воспитания, это что-то значило. Но власть революционера не была безграничной. Подкрепление потребует времени. Ни Эйс, ни Сабо не хотели тратить время Луффи. Драгон не просил Сабо подождать. Он, должно быть, понял, что это бессмысленно. В конце концов, он знал его довольно хорошо. Но вместо этого он попросил Сабо быть осторожным. Чтобы их не заметили до прибытия подкрепления. Потому что, какими бы сильными они ни были, они не могли противостоять силе военных в одиночку. Он надеялся, что до этого не дойдет. Но после того, что они сделали, все ставки на то, насколько осторожными они будут в отношении нападающих, были сняты.       Наверное, он тоже должен спать. Но он подождет, пока Марко закончит. Ему нужно было знать, что сказал Белоус. Он не сможет уснуть, пока не узнает, не стали ли он и, что более важно, Эйс, только что новыми целями пиратов Белоуса. Подумав, что это может занять какое-то время, он позволил себе сесть на ступеньки, наблюдая за проходящими мимо людьми.       Его взгляд скользнул по толпе, остановившись на красиво одетой женщине, пытающейся пропустить освистывание мимо себя, как будто она их не слышала, затем на мужчине, прижимавшем портфель к груди, выглядящем так, как будто миру вот-вот наступит конец, на пожилой женщине, размахивающей тростью перед мальчиками, а затем на самих мальчиков. Они пытались украсть что-то из ее сумочки. Непослушные дети. Они поняли, что ее рефлексы были медленными и кружили вокруг нее, как акулы. Когда тот, что повыше, подошел слишком близко к ней, она злобно ударила его своей сумочкой, такой вещью, которая наверняка оставит синяки. Пока она отвлеклась, меньший подошел ближе только для того, чтобы получить по лицу тем, что, как теперь подозревал Сабо, было кошельком, полным кирпичей. Парень рухнул, царапая при этом руки. Поняв, что они разбиты, они уставились на нее, когда старушка злобно обругала их обоих, прежде чем продолжить свой путь. Дети встали, отряхнувшись, все время хмурясь.       Сабо полез в карман, выискивая овсяный квадратик, который, как он знал, Эйс сунул туда сегодня утром с конкретными инструкциями: «Это тебе съесть». Он свистнул, чтобы привлечь их внимание. Они оба обратили свои хмурые взгляды на него. Младший держал свою теперь кровоточащую руку.       Сабо поднял овсяный квадрат. Тот, что побольше, остался там же, где и был, его глаза были полны огня, когда он смотрел на Сабо. Но малыш рискнул ринуться вперед. Сабо бросил ему еду. Парень легко поймал ее, и его хмурый взгляд сменился улыбкой.       — Спасибо, мистер! — Он просиял, когда другой мальчик неохотно подошел. — Есть… что-нибудь еще, — продолжал ребенок, все еще улыбаясь.       У Сабо не было с собой еды. У него было немного денег и нож, но он определенно не собирался их отдавать. Он вытащил монеты из кармана и ненадолго подумал, не стоит ли сказать им не воровать у бабушек, но потом передумал и отдал им деньги.       Маленький парень выглядел довольным, сияя лучезарной улыбкой, когда Сабо повернулся, чтобы уйти, но другой мальчик еще немного помедлил, глядя на Сабо.       — Если бы мы сказали тебе, что больны, ты бы дал нам еще?       — Это все, что у меня есть, — сказал ему Сабо.       — Лжец.       Он вывернул карман пальто, чтобы показать им. Они оба смотрели на него еще мгновение, а затем малыш прямо спросил:       — Что случилось с твоим лицом?       Он часто получал этот вопрос. Прежде чем он успел ответить, другой мальчик ударил его по голове.       — Идиот, ты не можешь спрашивать о таких вещах.       — Почему нет?       — Потому что это нехорошо и все такое. Я не знаю! — Он сказал, разочарованно повернувшись к Сабо, что склонил голову в знак благодарности.       — Спасибо за еду и прочее, старик. Прости, мои младший брат, дерьмо.       Сабо почувствовал, что комментарий «старик» пронзил его гораздо глубже, чем все, что сказал другой мальчик. Насколько он этого заслуживал. Когда он был в их возрасте, он был намного хуже, настолько тупым, что солдаты плакали.       Старший мальчик схватил другого за руку, грубо отдергивая его, пока ребенок разворачивал еду, целиком запихивая ее в рот. Когда они ушли, он повернулся, чтобы помахать Сабо, с набитым ртом. Сабо улыбнулся и помахал в ответ, когда они исчезли в толпе. Убедившись, что они ушли, он наклонился и уткнулся лбом в колени. Чувство боли, собравшейся там, ударило сильнее, чем когда-либо прежде. Словно кто-то стучал по черепу изнутри кувалдой. Видимо, вежливость действительно убьет его.       — Они были милыми. — Голова Сабо взлетела вверх, несмотря на боль. Он был удивлен, увидев, что Марко стоит там, кто знает, как долго.       Он заставил себя встать, опираясь на стену.       — Как прошло?       Марко махнул рукой. Сигнализируя, что они могут поговорить об этом позже.       — Та старая дама смотрит на тебя, — заметил Марко. И действительно, старуха с сумочкой-оружием сердито смотрела на него за одной из витрин. Видимо, она тоже это видела.       Сабо только отмахнулась от нее, и ее лицо исказилось от гнева, когда она отвернулась. Она не одобряла его помощь нападавшим, а не ей. Опять же, всем не угодишь.       — Разве вы, ребята, не должны быть для людей, нет? — Сабо предположил, что Марко тоже все это видел. Он пожал плечами и пошел в ногу с мужчиной.       — Я не люблю дискриминацию. — Он сказал ему. То, что она была старой, не означало, что она была менее способна защитить себя. — Если они воруют у старых, то это потому, что это то, что они должны делать, чтобы выжить.       — Боже, — простонал мужчина через минуту. — Это такой революционный ответ, не так ли.       — Это мой ответ. — сказал он, пока они шли по улице.       — У меня слабость к таким детям. –Всегда была. С тех пор как его еда и постель были гарантированы, он сочувствовал детям, которые ложились спать голодными в холод. Он думал о тех двух детях. То, как старший позволил своему брату съесть еду без комментариев.       — Твой нос.       — Хм? — Сабо потянулся, почувствовал, как кровь снова стекает по его лицу, и застонал. Только не снова. Потеря крови усиливала головную боль.       — Я серьезно подумываю отвезти тебя в больницу, — сказал ему Марко, протягивая салфетку. Сабо с радостью взял ее, полностью откинув голову назад.       — Ребята, я вам нужен, — рассуждал он. — Кроме того, я обещаю, что ты хочешь, чтобы твой друг был в безопасности больше, чем я, был здоровым. Так что не беспокойся об этом.       Марко вздохнул с явным раздражением. — Это не совсем ответ.       Сабо снова пожал плечами. Он не знал, что сказать этому человеку. Он понятия не имел, что с ним не так. Ни почему именно сейчас. Но он был готов скрывать это как мог, если Марко был готов смотреть в другую сторону.       — Только не говори Эйсу, хорошо.       — Почему ты так беспокоишься о том, что думает Эйс?       — Нет, — защищался Сабо. — Я просто стараюсь, чтобы он не отправил меня на перерыв. — Что он и сделает, если узнает.       — Давай, — уговоривал его Сабо. — Я тебе даже не нравлюсь. Так что кого волнует, что со мной будет. — Он дразнил, по крайней мере, в основном. Пытаясь немного облегчить другого. Но, очевидно, это было неправильно, когда Марко сердито повернулся к нему.       — Отлично, еще один! — раздраженно сказал он Сабо. — Неудивительно, что вы с Эйсом друзья, если вы оба такие.       — Какие? — спросил Сабо, озадаченный изменением тона. Очевидно, он вывел обычно спокойного человека из себя. Но Марко закончил говорить об этом и пошел по улице, а у Сабо не было другого выбора, кроме как последовать за ним.       

***

             Последние несколько месяцев революционеров были странно тихими. Они сохранили свои позиции и продолжали поддерживать продолжающиеся восстания, но внешних конфликтов было начато немного. Они вели себя… хорошо. Именно поэтому Коала была удивлена, когда ее вызвали в офис Драгона, чтобы отдать приказ начать сбор всех сил, которые они могли бы выделить.       — Но делай это осторожно.       — Босс? — Она наклонила голову, обмениваясь взглядами с командирами, стоявшими рядом с ней. Она не могла напрямую спросить своего босса при всех. Особенно учитывая, что она даже не должна была знать. К счастью для нее, в этом не было необходимости.       — Мы можем собрать наших бойцов, босс, но сделать это без ведома правительства будет непросто.       Драгон кивнул:       — Я понимаю. Пусть правительство заметит, но не сейчас. Выиграйте столько времени, сколько сможете, со всей осторожностью, которую мы можем себе позволить. Но действуйте быстро, у нас не так много времени.       — Времени для чего? — Кто-то спросил.       — Союз против Флота. — Он сказал это так, как будто это было просто. Но не было ничего простого в противостоянии лицом к лицу с Мировым Правительством.       — С кем будет партнерство, босс? — Иванков, который до сих пор молчал, наконец заговорил.       — Пираты Белоуса.       Тишина снова воцарилась в комнате, пока участники обдумывали это. Хотя у них был общий враг, они редко вступали в союз с пиратами. В глазах Мирового Правительства все преступники были одинаковыми. Но у революционеров был строгий кодекс чести, который разделяли не все пираты. Если бы они присоединились к группе, которая позже доказала свою бессердечность, то они бы поддерживали то, что ненавидели. Так что импровизированная новость о партнерстве была, мягко говоря, неожиданной. Хотя Белоусы имели репутацию справедливой и милосердной группы.       — Они согласились на объединение?       Драгон замолчал, прежде чем ответить, тщательно подбирая слова.       — Недавно я разговаривал с Белоусом. Кажется, у нас есть что-то общее. Правительство захватило заложников в качестве преднамеренного действия против нас. Поскольку они вместе нацелились на нас, справедливо будет дать им отпор вместе. Но конфронтация с правительством — это не то, к чему я отношусь легко. Я понимаю, что обе стороны понесут тяжелые потери. У меня есть свои причины для борьбы. — Несколько голов взлетели вверх, но Драгон продолжил, прежде чем успели возникнуть вопросы. — Я предпочитаю держать их при себе.       — Очевидно, что у меня есть собственные мотивы, поэтому вместо этого я задаю вопрос вам. Зная обстоятельства, вы бы объединились с пиратами? На этот раз решение за вами.       Драгон воздержался при голосовании. Но это не имело значения. Это было единогласно.       Они собирались на войну.       

***

             Вызов в офис Белоуса посреди ночи был довольно неожиданным. Этот человек позаботился о том, чтобы поддерживать боевой дух своей команды, несмотря на то, что они переживали трудные времена. Но это чувствовалось по-другому.       Ранее в тот же день Харута получил вызов от странно загадочного Изо. Он должен был пойти в офис Ояджи в полночь. Если это не было достаточно странно, согласно прошепченым инструкциям Изо, он должен был держать встречу в секрете. Он сделал как и сказали. Когда наступила полночь, он забил свою постель, как подросток, улизнувший из дома. Он немного опаздывал, когда постучал в дверь своего капитана.       — Присоединяйся к нам, сын мой.       Харута был удивлен, увидев трех других командиров, стоящих перед столом его капитана с серьезными лицами. Похоже, он был здесь последним. Он закрыл за собой дверь, прежде чем встать рядом со своими коллегами-командирами. Изо стоял справа от него, а Виста и Джозо — слева. Только тогда Белоус начал говорить.       — Мне очень больно признаться в этом вам, дети мои. Но я не был до конца честен с вами. И я не могу позволить себе быть таким в данный момент. — Из всего, чего Харута ожидал, это в список не входило. Их капитан извинялся перед ними! За хранение секретов. Он рискнул бросить взгляд на Изо, но тот даже не моргнул. Очевидно, для него это не было новостью, как и для всех остальных. Изо всегда быстро соображал.       — Но эта секретность не обошлась без преимуществ. Теперь у нас есть лучший путь туда, где может быть Тич.       — Капитан, вы уверены? — потрясенно спросила Виста, отражая остальных.       — Ни в чем нельзя быть уверенным, — терпеливо ответил мужчина. — Но я вполне уверен.       — Как ты это сделал!       — Это очень длинная история, мои сыновья.       — Отлично! — Харута сказал, не способный сдержать себя. — Как далеко он! Мы направляемся туда прямо сейчас? — Но Ояджи остановил его понимающей улыбкой.       — Не так быстро. Как я уже сказал, это сложнее, чем я нам хотелось бы. Я могу сказать вам, что Тич присоединился к Мировому Правительству. — Как ни отвратительно, в этом не было настоящего удивления. Это был логичный ход для преступника, который только что продал свою команду и искал власти. Хотя это не предвещало ничего хорошего ни им… ни Татчу.       — Если мы начнем перемещать наши силы, Тич поймет, и он будет готов.       — Мы ничего не можем сделать! — Харута сказал, не в силах остановиться. — Мы никогда не вернем Татча, если не примем меры. — В противном случае он может быть потерян навсегда.       — Я боюсь, что если Тич подумает, что его сила подвергается испытанию, он убьет Татча до того, как мы успеем.       — Если он сделает это, он потеряет преимущество, которое имеет над нами. — указал Изо, как всегда практичный.       — Не совсем, — сказал им Белоус. — Как я уже сказал, это сложно. Но большую часть этой истории рассказывать не мне.       — Что это значит? — Харута настаивал. Но Белоуса не смутило его отчаяние. Он встретил растерянные взгляды с любовью и сочувствием.       — Вы заслуживаете не меньше, чем правду. Но я не могу позволить себе сказать вам это прямо сейчас. Я боюсь, что сокрытие ее от вас может произойти за ваш счет, но последствия этого будут более серьезными. — Он сделал паузу на мгновение, чтобы посмотреть на своих избранных командиров. — Поэтому, как всегда, я прошу вашего доверия. В обмен на временную задержку с ответами я клянусь вам, что мы уничтожим Тича, более того, мы спасем вашего брата. Итак, дети мои, что вы скажете?       Эффект был немедленным, и все животрепещущие вопросы в голове Харуты умолкли сами собой, когда он присоединился к остальным в порыве согласия.       — Есть, капитан! — Крик разнесся по его маленькому кабинету и, несмотря ни на что, вызвал у старика улыбку.       — Спасибо. — Он сказал им искренне. — Теперь вы хотите услышать мой план!       Честно говоря, ничего большего Харута не хотел. Он ждал подобного шанса с тех пор, как Татча забрали с их корабля. Один момент он был здесь, а потом….       Следующим ушел Эйс. Эйс… Харута изо всех сил старался не думать об Эйсе. Предательство Тича задело его, но удар Эйса причинила ему боль. Они были близки, хотя и не так близко, как он был с Татчем. Из-за чего было еще больнее, что Эйс решил связать свою судьбу с этим человеком. Что могло заставить кого-то вроде Эйса, который превыше всего ценил свободу и верность, предать их вот так. Но Харута быстро отогнал эти мысли. Какими бы ни были его причины, Эйс не заслужил своего горя. Вместо этого он решил сосредоточиться на Татче и… и… Марко.       Он все еще пропал без вести. Эйс сказал, что он мертв. Но Эйс был лжецом. Марко все еще может быть там. По крайней мере, так думал Харута. Капитан так или иначе не высказывал своего мнения по поводу его пропавшей правой руки. Итак, в то время как мир продолжал считать Марко мертвым, как если бы он был просто еще одним сорняком, который нужно вырвать, Харута все еще надеялся, что где-то в мире Марко был там. Ждал, пока он сможет вернуться к своей семье. Он может заблуждаться. Но в чем была проблема?       Поэтому он заставил себя терпеливо стоять, как человек, который не только что услышал лучшие новости года и не выслушал план Ояджи.       — Мне больно это говорить, — скорбно сказал им Белоус. — Но я подозреваю, что у нас на борту может быть еще одна проблема с крысами. Так что пока все, о чем мы говорим сегодня вечером, должно оставаться между нами.       Командиры кивнули, и Белоус продолжил. — Я сообщу экипажу о местонахождении через несколько дней. Затем мы созовем наши силы и сразимся с Тичем и любой морской поддержкой, которой он сумел проложить себе путь к командованию. Надеюсь, этого времени достаточно.       — Для чего?       — Чтобы спасти вашего украденного брата.       — Капитан?       — Я рассказал вам о своих опасениях по поводу того, на что Тич может быть способен, когда его толкнут. Я хочу, чтобы вы, ребята, двинулись вперед и проникли в его крепость. Вмешались, если он попытается убить любого из своих заложников. Это будет опасно. Белоус замолчал, хотя невысказанные слова были тяжело повисли в воздухе.       Когда флот Белоуса прибудет, они обрушат на Тича весь ад.       — Вы сказали, нас трое? — прервал его Джузо.       — Да. Это может не иметь смысла прямо сейчас, но вы поймете, когда увидите это. База, в которой Тич ищет убежища, является чем-то вроде крепости. У него прекрасный обзор приближающихся кораблей. К нему нельзя будет подкрадываться. Само по себе это риск — посылать одного человека, не говоря уже о трех. Я знаю, что ваша сила в численности, но это скрытная миссия. Все вы. Так что я думаю, вам троим придется сделать это. — Белоус сказал им.       — А как же я, капитан? — спросила Виста.       — У меня есть для тебя другая работа, — сказал ему Белоус. — Кто-то только что упомянул мне сегодня о нашей проблеме с паразитами. Мне нужно, чтобы вы попытались определить, какие еще предатели могут скрываться на нашем корабле.       — Убить их.       — О нет, — поправил его Белоус. — Существует не один способ избавиться от вредителей. Вы скажете им правду.       — Правда? — Виста тупо повторила.       Белоус кивнул: — Что мы безнадежно в неведении относительно местонахождения Тича. И когда станет очевидно, что мы нашли это место, ты скажешь им, что мы атакуем вслепую. Насколько тебе известно, наши союзники отсиживаются в этой битве, а наши силы истощаются — понимаешь?       Улыбка скользнула по лицу Висты, когда он все понял. — Конечно, капитан. Предоставьте это мне.       Они показывали всем, кто переходил им дорогу, как выглядит гостеприимство Белоуса. Ведь — они защищали своих.

***

      Сэнгоку сидел один в своем кабинете. Было поздно. Большинство его подчиненных легли спать. Но в последние несколько дней сон ускользал от него. Не нужно было гадать, почему это произошло. Он совершил ошибку. Большую. Возможно, это конец карьеры. У него появился друг.       Это само по себе не было ошибкой. Людям разрешали дружить даже в морской пехоте. Но он позволил своей дружбе помешать выполнению своего долга. Но дело было не только в этом, он позволил своим личным чувствам помешать. Сэнгоку не нравилось то, что они здесь делали. Хотя ему не привыкать к жестким вызовам. Только на этот раз последствия не будут ощущаться за океаном. Больше всего от этого пострадал его давний друг и доверенное лицо Гарп.       Тем не менее, о чем он думал, сообщая Гарпу местонахождение. Он пытался убедить себя, что это его право. Но это не так. Или, по крайней мере, эта история не выдержала бы перед советом. Это был момент слабости. Возможно, зверства, за которыми он наблюдал ради — большего блага, — наконец-то догнали его. Может быть, он устал от страданий невинных, в то время как те, кто действительно заслужил наказание, были вознаграждены.       Если правительству это удастся, то его имя войдет в историю как адмирал флота, который в одиночку уничтожил две самые большие угрозы Мировому Правительству. Его будут превозносить как героя, спасителя мира.       И это было бы так удобно опущено, что для того, чтобы совершить этот великий подвиг, кровожадный предатель без следов морального компаса получил невероятную силу и влияние, когда один из самых добрых пиратов века был повержен. Все потому, что Ньюгейт заботился о своей команде, как о своих детях, и скорее рискнет всем, чем бросит их. А Луффи — не потомок Драгона (было проще, когда он не называл имен), его вообще не упоминали. Он был бы каким-то безликим гражданским — жертвой, лениво нацарапанной в одной из военно-морских архивных книг. Они не упомянули, что Луффи был гражданским, с грязной кровью или нет. Еще ребенок. Одно дело, если бы его убили. Политические убийства случались часто. Эйс был довольно жестоким и неудачным примером этого. Но они не убили его. Нет, они пытали его до полусмерти, и даже больше, вместо отца. Дошло до использования Cp-0. Группа была зарезервирована только для самых жестоких наказаний. Смерть была милостью по сравнению с ними. Черт, ампутация ножом для масла была намного лучше, чем даже один такой день. Их не просто так. Но он позволил этому случиться с Л-, внуком Гарпа.       Сэнгоку прочитал стенограмму. Это был протокол для всех сеансов допроса, которые должны быть записаны в случае получения ценной информации. Но, конечно, это вряд ли можно было назвать допросом, так как отпрыск Драгона почти ничего не знало о своем отце или собственном происхождении. Но все же была запись об этом, запись изнурительных семидесяти часов. Стопка бумаг даже сейчас так и лежала на его столе, и невозможно было отвести взгляд от нее. Он заметил, как Гарп избегает ее, словно он обжется, если хотя бы прикоснется к нему. Возможно, именно поэтому Сэнгоку сделал это. Или, возможно, это было то, как вел себя сын Драгона, когда он столкнулся с сильной болью… И это было то же самое, что сделал бы любой другой ребенок в мире. Не имело значения, что в его жилах текла кровь демона. Он не открыл рот, чтобы показать раздвоенный язык, и не начал скандировать проклятия на архаичной речи. Нет, несмотря на то, что все могут поверить, что он действительно был всего лишь ребенком. Храбрый и чрезвычайно стойкий мальчишка. Но у всех есть переломный момент.       Но это был не единичный случай. Такое случилось. Это было неизбежно. Правосудие не было черным или белым, вопреки тому, во что люди хотели верить. Была серая зона, и именно в ней Сэнгоку принимал решения. Всегда во благо. Надеюсь Бог поможет им. Дело в том, что на этой работе ты никогда не знаешь. Он не был пророком; он не мог предсказать, принесет ли что-то в конечном итоге больше вреда, чем пользы. Но тяжело это или нет, ему часто приходилось звонить от имени Мирового Правительства.       Но это было то, что ему нужно было помнить прямо сейчас. Его обязанности были на первом месте. У них тоже было.       Сэнгоку подобрал свой Дэн-Дэн Муши. Было уже поздно, но он знал, что адмирал ответит. Он всегда был таким усердным в своей работе. И на этот раз он не был разочарован.       — Сэр! — Пришел быстрый ответ Акаину.       — Они знают.       — Что? — Мужчина ответил.       — Они идут. — Сэнгоку сказал ему.       — Кто они?       — Революционеры и, возможно, Белоусы. Они идут. Не своди глаз с заложников.       — Нам понадобится подкрепление.       — И ты его получишь. — Столько, сколько потребуется. В конце концов, это была его работа.       Жаль, что он не смог сдержать обещание, данное другу.

***

      Эйс не спал, когда они вернулись. Вместо этого он сидел у стены, опершись щекой на колено. Он поднял голову, когда они вошли в комнату.       — Мы мертвы? — Это было первое, что он спросил. — Это была моя идея, а не Сабо. — Это было второе.       Но Марко только покачал головой.       — Никто не умрет. И вы двое слишком похожи для вашего же блага. — Он бросил на Сабо предостерегающий взгляд, но блондин притворился, что не заметил.       — Ояджи согласился действовать по плану, — устало сказал он им обоим. Не то чтобы они оставили ему большой выбор. Ворон-посланник, Карасу, покорно доставил пару писем между Белоусом и Драгоном, хотя что именно они сказали друг другу, было для него загадкой.       — Он начнет двигаться через три дня, что дает нам преимущество. Он посылает на помощь нам трех наших братьев.       Эйс посмотрел на это с явным удивлением на лице. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но, казалось, передумал и вместо этого кивнул. Принимая все, что решил его бывшего капитана.       — Эйс, — попытался Марко. — Ояджи сказал…       Эйс посмотрел на него, одарив его хрупкой улыбкой. — Все нормально.       — Нет, послушай, — сказал он.       — Марко, — мягко сказал ему Эйс, совсем непохоже на его обычную прямолинейность. Марко вздохнул, понимая, что это бессмысленно. Белоус мог сам сказать Эйсу, когда все это закончится.       — Мы все должны отдохнуть пару часов, — сказал он двум младшим мальчикам. — Мы можем продолжить движение на рассвете. — Они оба честно кивнули, но Марко знал, что они этого не сделают. Ни один из них не сможет отдохнуть. Он сомневался в своем решении сохранить тайну Сабо от Эйса, но передумал. Что бы ни происходило с парнем, он не сможет долго скрывать это.

***

      Сабо провел несколько часов, общаясь с революционерами. Очень обиженный Иванков ввел его в курс дела. Дивизии с радостью согласились сражаться с Драгоном (как будто были сомнения, что они этого не сделают) и обдумывали свой план атаки. Как и Белоус, Драгон дал им три дня до того, как планировал отбросить все притворства и действовать честно. Это было немного, но, он надеялся, это даст им фору, необходимую, чтобы получить преимущество над Тичем.       Когда он повесил трубку, было уже очень поздно. Но до рассвета оставалось еще несколько часов, поэтому Сабо отправился на поиски Эйса. Он не удивился, увидев, что временная кровать Эйса пуста. Он бесцельно бродил по крошечным комнатам, в которых они спали. Эйса не было видно, но его рюкзак все еще был здесь, а это означало, что он должен быть близко. Сабо знал это, потому что в сумке была соломенная шляпа Луффи, а Эйс отказывался расставаться с ней.       Итак, его поиски привели его на крышу. Очевидно, Эйсу тоже нравилось подниматься повыше, когда он был расстроен. У них было еще одно общее.       Эйс сидел на краю двухэтажного здания. Не так высоко, как хотелось бы Сабо, но на крайний случай сойдет. Он присоединился к нему, чтобы посмотреть на спящий город… Было мирно.       — Так что беспокоит тебя сегодня вечером? — поддразнил он, и Эйс застонал.       — Честно выбери одно. Когда все это закончится, если это когда-нибудь закончится, я не думаю, что когда-нибудь снова засну.       Сабо знал, что он чувствует, лучше, чем большинство. Несколько минут он обдумывал это в своей голове. Эта ситуация так сильно напомнила ему ту ночь, сразу после того, как Эйс «убил Марко», когда они сидели на крыше прямо как сейчас. Это было всего месяц или около того назад, но, учитывая все, что произошло с тех пор, казалось, прошли годы.       — Хочешь поговорить об этом? — снова спросил Сабо.       Эйс взглянул на него, и его губы слегка приоткрылись в веселой улыбке.       — Я знаю, что это не наше дело, — сказал ему Сабо. И он был действительно благодарен за это. Но теперь он также понял, что он, возможно, был самым близким доверенным лицом Эйса. Но это было неплохо. Нет, эта мысль заставила его почувствовать… радость, что ему так доверяют.       Эйс покачал головой и повернулся, чтобы посмотреть на спящий город.       — Хочешь услышать историю? — спросил он ни с того ни с сего.       — История? Почему? — спросил сбитый с толку Сабо.       Эйс беспомощно пожал плечами. — Я не могу спать. Это единственное, что у меня на уме. Кажется, я не могу перестать думать об этом.       — Хорошо, — согласился он. — Только не делай ее грустной. — Он уже давно сыт такими по горло.       — Не уверен.       — Расскажи мне свою историю, дедушка, и тогда, может быть, мы оба пойдем спать. — Хотя он не думал, что это было вероятно для любого из них.       — Однажды в королевстве, которое действительно было отстойным…       — Ты упустил свое призвание поэта.       — Заткнись… В королевстве, которое было действительно худшим, жила маленькая птичка.       — О боже, это одна из тех историй о животных! Я их ненавижу. — Сабо застонал. Они всегда рассказывали их революционным сиротам, когда он был маленьким. Видимо, не так грустно, когда в рассказах с животными случается что-то плохое. Видимо, это был их ответ на травму. Потеряли родителей на войне, как насчет истории о непослушном слоне, чтобы поднять вам настроение.       Эйс снова шикнул на него, продолжая свой антропоморфизированный рассказ. — Это был птенец. Его маму съел тигр.       — Серьезно?       — Потом тигр попытался съесть и его. — На этот раз он проигнорировал прерывание. — Он откусил ему крыло, чтобы птичка не могла улететь. Она уже собиралась съесть и птичку, когда ее спугнула стая котят.       — Стая котят, — не удержавшись, спросил Сабо. — Против тигра?       — Котята могут быть страшными, — сказал ему Эйс. — Их когти и зубы, как у перевернутых дикобразов.       — Как ты так плохо рассказываешь истории? — спросил сбитый с толку Сабо. Он понятия не имел, почему сегодня Эйс думал только об этом. Может быть, после всех этих ложных тревог он, наконец, сошел с ума по-настоящему.       -Тогда ужасная стая закоренелых котят повернулись к птенцу. — Он продолжал. — Потому что они собирались съесть его вместо тигра. Но когда они увидели его там, с оторванным крылом, окровавленного и умирающего, они поняли, что его слишком мало, чтобы накормить их. Поэтому они хотели оставить его там, но он продолжал звать свою мать. Это было немного грустно даже для злых маленьких котят. Итак, эти малявки вернулись за ним. Они хотели избавить его от страданий, чтобы ему больше не было больно. Но каждый раз, когда они подходили к нему слишком близко, он тащил свое единственное крыло, плача, чтобы его мама спасла его.       — Не думаю, что мне нравится эта история, — сказал ему Сабо.       — В конце концов котята не смогли этого сделать. Самый маленький котенок подумал, что птичке грустно, потому что ей одиноко. Итак, несмотря на то, что думали другие котята, он отнес его в их логово и позаботился о нем. Они попытались залатать крыло и дали ему спать в маленькой коробочке. Умный котёнок сказал, что птенец не продержится ночь. Но младший думал, что птенец — боец. Они позаботились о том, чтобы птенцу было тепло всю ночь, и, к их великому удивлению, но следующее утро маленькая птичка двигалась и щебетала, потому что была голодна. Итак, они покормили его остатками, они тоже были голодны, потому что осталось не так много. Но тот казался счастливым. И каждый день котята ложились спать, а когда просыпались, птенец чирикал, требуя еды. Они не позаботились о нем должным образом. По крайней мере, не совсем. Из-за крыла он не мог много двигаться, поэтому они оставляли его в ящике на весь день, пока их не было. Но каждый раз, когда они возвращались, он щебетал и бегал кругами. Я думаю, они полагали, что, поскольку он просуществовал так долго, он выживет. А может быть, они вообще об этом не думали. Я не знаю. Но однажды ночью они вернулись в свое логово очень поздно и уставшими. Птенца пытались покормить, но он есть не хотел. Котята решили, что это просто привередливость, и пошли спать, но самый маленький не спал, пытаясь заставить его поесть. — он на мгновение замолчал, задумчиво глядя на Сабо.       — Что? — Он спросил.       — На следующее утро, когда остальные котята проснулись, они поняли, что птенец умер. И только маленький котенок понял, что с ним что-то не так. Он не спал с ним всю ночь, потому что… он сказал, что не хочет, чтобы птенец был один, когда он умрет.       — О, — тихо сказал Сабо, наконец поняв, что это за история.       Эйс кивнул ему, продолжая. — Глупо печалиться из-за этого. Животные умирают все время. Они знали это. Как же они могли не знать. Тогда умный котенок сказал самым младшему, что птенцы умирают без своих семей. Но умному котенку стало плохо, потому что он должен был поменять птенцу одеяло, но он забыл, а подлому котенку стало плохо, потому что он должен был попытаться лучше его кормить, а глупый котенок просто грустил, потому что его друг ушел. Но теперь они ничего не могли с этим поделать. Поэтому они похоронили птенца, и все время они думали, что самый маленький котенок будет плакать, потому что именно так он обычно и делал. Но он этого не сделал. Поэтому они решили, что он, наконец, вырос. Чтобы ему стало лучше, умник, я имею в виду умный, заставил их залезть на верхушки деревьев, когда взошло солнце. Они могли видеть всех птиц в дрянном королевстве, летающих там… И тут маленький котенок начал реветь ввысь потому что потерял птичку. Сварливый котенок сказал ему заткнуться, потому что он ничего не понял. Он сказал, что если коротышка будет таким мягкосердечным, он бы никогда не превратился в кота. И маленький котенок просто сказал ему, что если он останется таким же мягкосердечным, когда вырастет в кошку, то, возможно, в следующий раз он сможет спасти птенца. Так ему больше не придется чувствовать боль. Но каким бы сильным он ни стал в будущем, он никогда больше не увидит птицу.       Эйс закончил, и между ними воцарилась тишина, пока они оба смотрели на открытый океан.       — Я думал, что попросил счастливую историю, — сказал Сабо, когда не смог больше выносить молчание.       — Я знаю, — признался Эйс. — Но почему-то сегодня вечером даже счастливые становятся грустными, когда я слишком долго думаю о них.       — Ну, черт… теперь никто из нас не ляжет спать сегодня вечером.       Эйс вздохнул, упав на крышу, глядя на звезды над ними.       — Почему я такой идиот! — Он спросил Сабо, у которого не было для него ответа.       — Я думал, что понял раньше. Я думал, что был практичным. Но чем старше я становлюсь, тем больше сочувствую этой птице. Как это глупо. Жизнь несправедлива, я знаю, на самом деле понимаю. Иногда все страдают. Я всегда это понимал. Или я думал, что понимал. Но я до сих пор не могу избавиться от жалости к этой птице. Потому что я вспомнил, что в первую ночь он не давал мне спать часами своим плачем. И я думаю, что мне хотелось бы, чтобы он просто умер. Чтобы я мог пойти спать. Но когда он ушел, я думаю, что мне очень хотелось его вернуть. И мне было плохо из-за всего, что я не сделал для него. Но неважно, что я хотел бы сделать, важно только то, что я сделал. И я сделал недостаточно. Каким слепым должен быть человек, чтобы совершить одну и ту же ошибку дважды! — рявкнул Эйс, и Сабо нахмурился.       — Эйс, это не так.       — Не обижайся, Сабо, — сказал он искренне и без гнева, несмотря на слова. — Но откуда ты знаешь.       — Поверь мне, — сказал он через мгновение. — Я знаю достаточно, или я знаю тебя достаточно, чтобы знать, что, если бы ты мог, ты бы винил себя в закате солнца. — Сабо сказал ему.       Эйс кивнул; он знал это. Действительно так и было. Просто: — Я просто не могу перестать думать о том, как он боялся, что птица будет одинокой, когда она умрет. И в то время я думал, что он был глуп. Но теперь я так беспокоюсь, что Луффи один, или замерз и ранен. И… и никто не заботится о том чтобы помочь ему-       Он замолчал, когда понял, что разглагольствует. Ему нужно было заткнуться сейчас. У Сабо были свои проблемы и без того, чтобы слушать это. Он вздохнул, лежа на крыше. Это было самое подходящее место, чтобы поспать час или около того. Он почувствовал шорох рядом с собой, когда Сабо тоже лег. Судя по всему, они спят здесь сегодня ночью.       Эйс закрыл глаза, одна мысль повторялась в его голове снова и снова, пока он слушал, как дыхание Сабо начинает выравниваться.       Надеюсь, он не один.

***

      Он помнил мальчишек из города, тех, кто пытался украсть свой путь в жизни, чтобы выжить. Конечно, они не были образцовыми гражданами. В таком месте вряд ли можно выжить будучи таким.       Все это время что-то дергалось в глубине его сознания, словно тихий стук в дверь.       — Проснись!       А потом еще раз громче — Просыпайся!       Это был Эйс. Он перевернулся, не удивившись, увидев, что его брат стоит над ним. Он был очень похож на старшего мальчика-вора из сегодняшнего дня. Высокий и подтянутый, но все же довольно тощий и весь в тонком слое грязи и синяков. Обычно он выглядел недоверчивым, но сейчас он улыбался.       — Пошли! — Он настаивал.       — Куда? — Он все равно приподнялся, слушая брата. Он обнаружил, что стук в голове облегчается, если он делает то, что ему говорят.       — Иди сюда! — малыш Эйс снова настаивал. — Еще немного.       Он на мгновение задумался, прежде чем шагнуть вперед.       Эйс улыбнулся ему. Одной из его настоящих улыбок, когда он протянул руку, молча говоря ему взять ее.       — Како… чёрта?       Отказавшись от осторожности, Сабо сделал последний шаг по краю, протягивая руку брату.       — А потом он падал       Он почувствовал, как его левая рука была вывернута назад с силой, достаточной, чтобы чуть не выдернуть ее из сустава. Его бок столкнулся с чем-то очень твердым, после чего он снова начал падать. Он почувствовал, как рука сжала его запястье так сильно, что кости могли сломаться.       Он потерял сознание еще до того, как успел удариться о землю.

***

      Как раз тогда, когда и у них дела шли в гору. Случается что-то плохое.       Итак, сначала WT-фактический-ебать. Не могу поверить, что эта история набрала две тысячи подписчиков! Как вас, ребята, не отпугнула моя ужасная орфография и странная структура предложений? Но в любом случае я это очень ценю. Я написал всю эту главу только для того, чтобы сказать вам, ребята, спасибо! Так что спасибо, что остаётесь со мной!       Ого, какая длинная глава. Там немного отошло от меня. Но я не хотел сокращать его пополам, потому что я обещал вам, ребята, еще пять глав, и я имел это в виду! Так что извините за эту неповоротливую штуку. Но я подумал, что вы предпочитаете, чтобы я поторопился со спасением, а не углублялся в технические вещи вроде стратегии. Но если вас что-то смущает, просто спросите меня! Надеюсь, я углублюсь в это позже.       Лол, когда я писал Белоуса, все, что я мог получить, — это атмосфера Дамблдора. Совсем не то, к чему я стремился, но эй, старый умник был достаточно близок. Белоус не хочет рассказывать им о том, что Марко и Эйс живы, потому что ему нужно, чтобы они поверили, что они мертвы, чтобы обмануть Тича, заставив его поверить, что они все еще мертвы. Иначе весь план рухнет. Так что он в основном извинялся за то, что позволил им огорчать своих братьев, когда он знал лучше. Но он готов «утаить правду», если думает, что таким образом сможет спасти всех.       Итак, чтобы уточнить (кое-что, что я должен обсудить в будущем) — Тич, и все узнают, что Луффи не умер. Врачу удалось снова запустить его сердце. Акаину решил не сообщать Сэнгоку о близкой смерти Луффи, потому что его отстранили бы от задания. Единственный, кто думает, что Луффи мертв, это Татч. И это стопроцентный способ Тича пытать его.       В любом случае, я, возможно, сломал себе мозг, когда писал эту главу. Я сделаю все возможное, чтобы поторопиться с остальными обновлениями. А пока, пожалуйста (очень мило, пожалуйста), скажите мне, что вы, ребята, думаете.       Я надеюсь, что все вы и ваша семья в безопасности и счастливы.