Защитники без страха

— Сэр, — Коала громко постучала в дверь своего босса. — Сэр? Когда никто не ответил, она дернула ручку двери, с удивлением обнаружив, что та не заперта. Уже несколько дней Драгон сидел взаперти в своем кабинете, одержимый чем-то. Хотя для него это не было чем-то сверхъестественным, Коала начала беспокоиться, когда он начал пропускать приемы пищи. С уходом Сабо, когда Драгон был чем-то занят, а большинство ее друзей отправились на задания, база начала казаться по-настоящему пустой. Она проскользнула внутрь. — Вы здесь, босс? Но комната была пуста. И она поняла, что та на удивление чиста. Обычно, когда Драгон был в одном из таких настроений, это был бы беспорядок. Завалы карт, планов и стратегий. Но на этот раз ничего этого не было. Она нахмурилась, оглядываясь в поисках каких-либо признаков жизни. Один из поваров принес обед к его двери, но он все еще был там, несъеденный. Если бы она не убрала его, то с едой поступили бы так же как за последние несколько дней. Редко случалось, чтобы босс переставал есть. Обычно у него был неутолимый аппетит. Она проверила балкон, но и там его не было. Ему нравилось стоять там, когда он был напряжен. Всегда с одного и того же места и всегда глядя на восток. Он был очень странным человеком. Большинство вещей, которые он делал, озадачивали ее. Она направилась обратно в дом, полная решимости разыскать своего неуловимого босса, когда что-то привлекло ее внимание. Прямо на столе стояла маленькая фотография в рамке. Это было бы совершенно нормально для мужчины иметь на своем столе, если бы это был кто-то другой. Но это был ее босс. Тот, у кого нет какой-либо формы личной жизни, какой бы она ни была. Это становилось все более и более странным. Она подняла ее, не понимая, что подглядывает. Это была старая фотография, которую несколько раз сминали, прежде чем вставить в рамку. Смеющийся пожилой мужчина, чьи волосы начали седеть, держал на руках маленького мальчика. Парень был молод, трех или четырех лет, с улыбкой, которая могла осветить комнату. Коала в замешательстве положил ее обратно. Зачем Драгону держать что-то подобное в своем кабинете? Любопытство взяло верх над ней, и теперь она осмотрела остальную часть его стола в поисках объяснения. Бумаги, как всегда, были аккуратно сложены в разные стопки в ожидании одобрения. Там была карта, немного сдвинутая в сторону. Для Драгона не было ничего странного в том, что у него были карты. Но на этой была надпись. Это была карта Рая с различными крестиками на некоторых участках. Большой круг охватывал ряд островов. Он что-то искал. Сабо? Она смутно удивилась. Может быть, у него неприятности. Если бы что-то случилось. Она рылась в кучах с чуть большей настойчивостью, чем раньше. В основном просто отчеты из других секторов. Она знала, что передала большинство из них ему. Он отставал в них, и это вызывало беспокойство. Понимая, что теперь она перешла все границы, она открыла верхний ящик. Беспокойство за друга затуманивало ее рассудок. Поверх бумаг внутри лежал конверт. Она уже видела это раньше, пару дней назад. Он несколько раз переходил из рук в руки, чтобы попасть к Драгону, прежде чем она принесла его вместе с отчетами за день. Судя по всему, его открывали несколько раз. На лицевой стороне была оттиснута официальная печать мирового правительства. — Что бы это ни было, я уверена, что с Сабо все в порядке, — рассуждала она про себя. Было бы неправильно совать нос в почту ее босса. Даже если это было из-за беспокойства. Она закрыла ящик и отступила назад. А потом она снова выдвинула его, открыла конверт, чувствуя, как растет ее чувство вины. Лидеру революционеров Драгону, По состоянию на 12- е июля Мировое Правительство взяло Монки Ди Луффи под стражу. От имени наших лидеров мы будем продолжать удерживать его, пока вы не прекратите атаку и не выведете свою армию из всех земель, контролируемых правительством. Необходимо ваше немедленное выполнение этих запросов. Если эти требования не будут выполнены, благополучие Монки Д. окажется под угрозой. У вас есть три дня, чтобы подчиниться, или он будет подвергнут допросу со стороны CP-0. Если вы не свяжетесь с нами в течение месяца, чтобы обсудить капитуляцию революционеров, он будет немедленно казнен. Любая попытка переговоров будет расценена как невыполнение обязательств. — Твой ход, Драгон Последняя часть была написана неаккуратным почерком, а под ней стояла печать мирового правительства. Коала пожалела, что открыла конверт. Это была угроза. Это был шантаж, адресованный ее боссу. Они требовали его капитуляции? Как они могли ожидать, что он сделает это? — Нехорошо читать чужую почту, — произнес низкий голос, и она удивленно пискнула, ее сердце бешено заколотилось в груди. — Вы вернулись, сер. — Сказала она, поспешно откладывая конверт. — Я не… я просто… просто. — Роешься в моем столе. — Он закончил за нее. Она опустила голову: — Мне очень жаль. — Даже по революционным стандартам это было огромное «нет». Ее могут уволить из-за этого. — Мне очень жаль, — честно сказала она ему. — Я действительно не имела в виду слишком. Но вы вели себя так странно, и я подумала, что, может быть, Сабо попал в беду, и я… я просто запаниковала. Этому нет оправдания. — Я попрошу тебя больше так не делать, — сказал он ей. Она уставилась в пол, молча проклиная себя. — Никогда. Он кивнул, откидываясь на спинку рабочего кресла. — Сэр? — Робко сказала она, наполовину ожидая, что его следующими словами будет ее отправление назад, но даже в этом случае записка взволновала ее больше, чем даже это. — Я прочитала письмо. — Я знаю, я видел тебя. Если это вообще возможно, ее лицо приобрело более глубокий оттенок красного. — В-вы, ты не собираешься отзывать наши войска, не так ли? — Конечно, нет. — Был его простой ответ. Она вздохнула с облегчением, конечно, он не сделал бы это. Тысячи людей погибнут. Он никогда бы этого не допустил. — Сэр, — повторила она. — Кто такой Монки Ди Луффи? Драгон посмотрел на нее, его лицо было каменно-серьезным, как и всегда. Долгое мгновение она думала, что он не собирается отвечать, но он наклонился вперед и постучал ногтем по рамке фотографии, касаясь лица маленького мальчика. — Он милый, — сказала она, не зная, что еще сказать. — Она сделана очень давно. — Они… они собираются пытать его. -… Да. — Это ужасно. — Сказала она, оглядываясь на фотографию счастливого ребенка. Она слышала ужасные истории о CP-0. Они были самыми опасными из Сайфер Пол. Она бы никому такого не пожелала. Даже ее злейшим врагам. — Он что, преступник? — Насколько мне известно, нет. По крайней мере, пока. — Тогда почему? Драгон пристально посмотрел на нее, и ее рот захлопнулся. — Мне очень жаль, я просто. — Она начала, не зная, что сказать. Все это застало ее совершенно врасплох. — Есть ли что-нибудь, что мы можем сделать, чтобы помочь ему? — Если не считать капитуляции? Не думаю. — Так вы собираетесь позволить этому случиться? — Коала, — сказал он ей, и ее глаза снова встретились с ним. Прекрасно понимая, что она все еще находится на опасной территории. — У тебя нежное сердце, — сказал он, снова удивив ее. — Тебе не нравится стоять в стороне, когда страдают невинные люди. Но я не сказал тебе об этом, потому что тебе не нужно об этом знать. Вы ничего не можете для него сделать. Это лежит на моей нечистой совести, и только на моей. Ее глаза снова обратились к фотографии. Он выглядел там таким счастливым. Теперь она уже была вовлечена, и, как он и сказал, ее желудок скрутило от этой мысли. — Пожалуйста, — сказала она наконец. — Мы не можем позволить им сделать это. Не по отношению к невинному гражданскому лицу. — Если бы нужно было что-то сделать, я бы уже это сделал. Я делаю все, что в моих силах. — Он сказал ей загадочно. — Но прямо сейчас этого будет недостаточно, чтобы избавить его от этой боли. — Они делают это, чтобы добраться до вас…почему? Он промолчал, и она наклонилась немного ближе. Коала поняла, что ее присутствие здесь нежелательно, но она также еще не была официально отправлена назад. Хотя она и ценила, что ее босс пытается спасти ее от боли, было уже слишком поздно для этого. Не то чтобы она могла просто вернуться к своим обязанностям, зная, что вся армия в настоящее время подвергается шантажу, а какой-то человек подвергается пыткам со стороны Сайфер Пола. Для них? Из-за них. Ей нужно было знать почему. — Ты не позволишь этому уйти? — Я не могу? — Она сказала ему правду. Он нахмурился, поворачиваясь, чтобы снова взглянуть на фотографию. — Есть много вещей, в которых я потерпел неудачу в этом мире. — Сказал он ей, поднимая рамку. — Но позволить этому случиться, не будучи в состоянии остановить это. Или не желая платить за то, чтобы остановить это. Это, безусловно, мое величайшее достижение. — Он положил фотографию обратно в ящик, лицевой стороной вниз. — Если ты действительно хочешь знать, закрой дверь. Она так и сделала, чувствуя себя виноватой за то, что так сильно толкнула его. Но не настолько, чтобы извиниться, когда она заняла место перед его столом. — Мне жаль, что я взваливаю на тебя это бремя, — честно сказал он ей. — Но я не уверен, как долго я смогу продолжать действовать в качестве лидера революционеров. Коала в одно мгновение вскочила со своего места, ее охватила паника. — Вы шутите! Скажите мне, что вы шутите. Он продолжал идти, ничуть не потрясенный ее вспышкой гнева. — Мне нужно, чтобы ты составила список возможных преемников на мой пост, которых ты бы включила в этот список. Твоя осмотрительность в этом районе имеет решающее значение. Она медленно покачала головой. — Вы не можете этого сделать. Вы не можете! Мы бы пропали без вас. — Я надеюсь, до этого не дойдет, — сказал он ей, его тон был ровным, как всегда. Прямо сейчас это приводит ее в бешенство. — Но это вне моего контроля. — Правительство ведь сказало вам сделать это! — Я прошу тебя сохранять хладнокровие в этом вопросе. Мы не можем сейчас рисковать, чтобы наши эмоции затуманили наш здравый смысл. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Зачем ей понадобилось вскрывать это дурацкое письмо! Теперь действительно было слишком поздно поворачивать назад. — Сабо, — сказала она ему. Это был ее список. — Он второй в команде, люди уважают его, он стратег, хорош под давлением, — по крайней мере, в основном. Последовала долгая пауза, прежде чем он заговорил снова, и его голос был мягче. Редкость для ровного подтянутого мужчины. — Вы двое близки. — Мы друзья, — напомнила она ему. Они были такими с тех пор, как были маленькими. Первый друг Сабо. Лучший друг Сабо. — Мне жаль, что я тот, кто говорит тебе это, это не мое дело говорить за него. Но я не знаю, намерен ли он вернуться к революционерам или нет. И во второй раз за день мир, казалось, остановился, и она почувствовала, как дыхание понемногу покидает ее легкие. — Что?! — Наконец ей это удалось. Сабо? Нет, он не мог. — К нему вернулась память? — Не совсем, — сказал ей Драгон. — Но он нашел некоторых людей из своего прошлого. И в зависимости от того, как будут развиваться определенные события, я думаю, он может попытаться дистанцироваться… — От нас! — От меня. — Нет, — она покачала головой, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Зачем ему это делать? — Это его дело, — напомнил ей Драгон. — Я поговорю с ним! — сказала она. — Я приведу его обратно сюда! — Мы должны уважать решение Сабо. — Он спокойно рассказал ей об этом. — Он имеет право на свой собственный выбор. И если он действительно решит не возвращаться, тогда у нас должен быть список возможных кандидатов на лидерство. Коала не могла поверить, что это происходит на самом деле. Не для нее, не сегодня. — Скажите мне, почему! — Сказала она наконец. — Вы многим мне обязан. Скажите мне, почему вы уходите в отставку… Пожалуйста, сэр. Он устало вздохнул, потирая лицо рукой. И она поняла, что он очень устал. Больше, чем она видела раньше. Пропускает приемы пищи, запирается в своем кабинете, игнорирует свою работу. Все это имело смысл. И она ненавидела это. Она должна была отказаться, когда ей это предложили. Но если тогда не было слишком поздно, то уж точно сейчас. По крайней мере, она хотела знать, почему. Почему он был бы готов свести на нет дело своей жизни. Подвергнуть опасности тысячи жизней. Уступить правительству, своему заклятому врагу. — Это никогда не должно покинуть эту комнату. — Этого не произойдет, сэр. — Она пообещала ему. Он кивнул: — Очень хорошо, Коала. Как ты знаешь, Мировое Правительство шантажирует меня лично. Они хотят моего сотрудничества ради жизни этого мальчика, — он указал на ящик стола, где лежала фотография. — Я не могу уступить их требованиям, не потеряв при этом тысячи жизней. Но я не могу просто позволить им замучить и убить его. Если его не удастся спасти вовремя, тогда я отдам свою жизнь за него. Но единственный способ, которым я могу сделать это, не рискуя уничтожением революционеров, — это уйти со своего поста и лишить себя лидерства. — Вы зайдете так далеко… — …Для моего сына. — Он закончил за нее. — Нет! — Она покачала головой. — Этого не может быть. — Уверяю тебя, так оно и есть. Тысячи мыслей проносились вокруг головы Коалы, сомнения, странное чувство, что это была кульминацией худшей шутки в мире, сильное желание потребовать тест на отцовство … Но больше всего на свете она была просто- — …Извините. — Ты не сделала ничего плохого. — Мне жаль, что они так поступают с вашим ребенком. — Она скорбно ответила ему. — Это, должно быть, очень тяжело. Мгновение он внимательно смотрел на нее, не отвечая. — Мы можем… мы можем пойти за ним? — У них были силы, армии, если это было необходимо. — Я не имею ни малейшего понятия, где он. — У Морских пехотинцев? Но он только снова покачал головой. — Они хотели бы, чтобы я в это поверил. Но я знаю вещи, о которых они не подозревают, что я знаю. Они не те, кто дергает за ниточки в этом деле, они только притворяются. Она не знала, что это значит. Только то, что с любой попыткой спасения придется подождать, пока его не выследят. — Конечно, кто-то должен знать? — Сабо работает над этим. — Действительно? — Спросила она, все больше смущаясь. — На данный момент он — лучший шанс на спасение. — Но он туда не доберется — вы ничего не можете сделать, чтобы остановить это? — Спросила она, снова глядя на записку. Через три дня… Это сегодня. — Нет, — тихо сказал он, переводя взгляд с нее за спину, где балконная дверь была оставлена открытой. — Похоже, на этот раз нет. *** — Ты вернулся, мой сын, — сказал Белоус, когда Эйс подошел и встал перед его большим креслом. — Твои братья и сестры беспокоились о тебе. Взгляд Эйса метнулся в сторону, избегая взгляда Белоуса. Мужчина отметил, что он выглядел по-другому, старше или, может быть, просто более усталым. За последние несколько недель он через многое прошел. Это наложило на него свой отпечаток. Тем более, что Эйс всегда производил на него впечатление человека, способного справиться -со многим. — У тебя есть брат, — продолжил Белоус немного мягче. Эйс кивнул, не отрывая взгляда от колоды. — Вы двое близки? Он снова кивнул. — Мы вернем его, сын мой, — сказал он, положив свою огромную руку на плечо Эйса. Эйс отмахнулся от него, хотя и не грубо. Больше из чувства вины, когда его глаза, наконец, скользнули вверх, чтобы встретиться с мужчиной. — Мне жаль, что я ушел, не сказав тебе. — В пиратском мире это было дурным тоном. — У тебя были на то веские причины, — отмахнулся от него мужчина. — Кроме того, нужно принести много извинений, Эйс. Тич был с нами с детства, и все же после всего этого времени я никогда не мог предположить, что в нем есть такая тьма. Эта неудача на моей совести, а не на твоей. Эйс ничего не сказал, его взгляд вернулся к его ногам. С ним определенно что-то было не так. — Ты видел Марко перед тем, как он исчез? Эйс ничего не сказал, его внимание было твердо устремлено вниз. Ояджи подождал еще мгновение, ожидая, что Эйс ответит, но когда он не ответил, мужчина вздохнул. — Мы найдем его, мой сын. Всех их. А пока я рад, что ты снова с нами. Эйс по-прежнему ничего не говорил, ожидая, когда его отпустят. Казалось, ему нечего было сказать. — Я говорил с твоим братом, — размышлял мужчина про себя. — Монки Ди Луффи, верно? Или почти ничего. Голова Эйс удивленно вскинулась. — Что? — Все вы, Ди, такие крепкие на голову, — размышлял Он. — Это было уже давно. Он создавал проблемы на корабле. Случайно подобрал Муши Тича. Забавный ребенок. Он очень похож на тебя. — Я надеюсь, что нет, — тихо сказал Эйс. Мужчина долго смотрел на него. — Иди спать, сын мой. Ты выглядишь так, словно у тебя была сложная неделя. Мы можем поговорить позже. Но пока отдыхай. Эйс кивнул, сдаваясь без возражений, когда он двинулся по палубе. Белоус смотрел, как он исчезает под палубой. Он снова вздохнул, подзывая Изо. — Что не так с Эйсом? — Спросил он с беспокойством. Все заметили явную перемену в поведении молодого человека. И его исчезновение привлекло довольно много внимания. — Тич. — просто сказал ему Белоус. — Могу я попросить вас присмотреть за Эйсом, мой сын? У тебя хорошая голова на плечах, а он ведет себя не так, как обычно. Он кивнул: — Конечно.

***

На этот раз Луффи не сражался с ними. Он знал, что случится с Татчем, если он это сделает, поэтому последовал за Берджессом по похожим на лабиринт коридорам трюма. Он что-то говорил о морских пехотинцах. Луффи надеялся, что это был его дедушка. Это было не так. Мужчина тисками схватил Луффи за плечо и втолкнул в то, что, должно быть, было главной комнатой. Она находилась в центре базы и была очень большой, намного больше других, обычно более тесных помещений Трюма. Она была сделана из того же темного камня, что и остальные, и огромное пространство было пустым, за исключением единственного похожего на трон сиденья, которое было выточено из самого пола. Но Луффи проигнорировал это, какое ему было дело до того, как выглядела комната. Вместо этого его внимание переключилось на людей в комнате. Их было несколько, большинство из них, одетых в форму морской пехоты, стоически стояли у стены по стойке смирно. Морские лакеи, как называл их его дед, когда они его раздражали. Тич в центре комнаты, стоял рядом с высоким и серьезным мужчиной. На нем было пальто, похожее на пальто Гарпа. Луффи понял, что это означало, что он был каким-то высокопоставленным морским пехотинцем. — Это он, — сказал морской пехотинец с легким разочарованием в голосе, когда он посмотрел на Луффи так, как можно было бы смотреть на незваного гостя-крысу. — Это он, — подтвердил Тич, и на его лице появилась улыбка. — Я думаю, он наконец-то научился послушанию. Морской пехотинец шагнул к нему, его лицо было как гром среди ясного неба. Луффи стоял на своем, как будто у него не было другого выбора, когда Берджесс удерживал его на месте. Мужчина смотрел на него еще секунду, оценивая мальчика. — Не на что смотреть, сын Драгона, — сердито сказал он ему. — Тоже можно сказать и про тебя, — парировал Луффи, возвращая взгляд дважды. Он не имел ни малейшего представления, о чем говорил этот человек, но любой, кто был партнером этих пиратов, был его врагом. Реакция мужчины была мгновенной, он бросился вперед, ударив Луффи в лицо с удивительной силой. Этого было достаточно, чтобы сбить его с ног, что в наши дни уже не было таким редким подвигом. Легкий порыв ветра мог бы сбить его с ног, но удар этого человека легко сбил бы его с ног, даже если бы он был в полной силе. Луффи лежал на полу, борясь с позывами к рвоте, слушая, как мужчины разговаривают над ним. — Он всегда такой, — говорил ему Тич. — Это раздражает. — Где ты его нашел? — Спросил строгий голос. — Где? Какой-то остров в Ист-Блю, — пренебрежительно сказал Тич. — Он был один? — Э-э, да? Насколько я мог судить — а что? — Любой, кто уличен в пособничестве преступнику, виновен в препятствовании правосудию. Луффи почувствовал, как его кровь застыла от этих слов, когда он заставил свою кружащуюся голову оторваться от пола, чтобы посмотреть на морского пехотинца. Темные глаза встретились с его собственным взглядом, и лицо мужчины обещало кровь. — Ну, похоже, он был один. Сирота, а почему нет. Не думаю, что у него действительно был кто-то, кроме его брата. Но я действительно не знаю. Я не вникал в это, — сказал ему Тич, смотря на Берджесса. Пират наклонился, чтобы еще раз поднять Луффи и поставить его на ноги, чтобы встретить пристальный взгляд морского пехотинца. Луффи не знал, что он сделал, чтобы вызвать такую сильную ненависть у другого человека. Обычно требовалось еще несколько минут, чтобы кто-то невзлюбил его. Но этот человек, казалось, уже ненавидел его. — Где ты родился, сын Драгона? — Мужчина снова обратился к нему. — Я не дракон! — Луффи ответил ему так же сердито. Он думал, что многое должно быть очевидно из-за отсутствия когтей, но видимо нет. — Что?! — Гнев в тоне мужчины теперь смешивался с замешательством, когда он развернулся, к Тичу. — Он не знает! — Похоже на то, — сказал он, начав ковырять в зубах ногтем. Он повернулся к Луффи еще злее. — Ты бесполезен. — Он зашипел. Как будто это было оскорблением. Вряд ли он был первым человеком, который сказал ему это. — Я никогда не говорил, что он что-то знает, — сказал ему Тич. — Ребенок тупее кучи кирпичей и в два раза упрямее. Если бы он не был таким ценным, я бы уже выбросил его в океан за то, сколько неприятностей он мне причинил. Морской пехотинец снова повернулся к Луффи со своим вездесущим взглядом, но когда он заговорил, это было обращено к Тичу. — У тебя не будет возражений против того, что мы решим с ним сделать. — Что ты собираешься делать? — Луффи сказал только для того, чтобы все его проигнорировали. Тич сделал паузу, выбирая: — Не убивай его, он нужен мне живым. — То, что тебе нужно, не имеет никакого значения для правительства, — прорычал Он. — Сын Драгона теперь находится под нашей опекой, это означает, что он является собственностью Мирового Правительства. — Ты не можешь владеть мной! — Рявкнул Луффи, вырываясь из хватки Берджесса. — Прекрасно, — Тич закатил глаза, явно недовольный политикой. — Тогда разве он не принесет тебе больше пользы живым? Молчание морского пехотинца было достаточно красноречивым, даже несмотря на то, что он не согласился вслух. — Как же ты тогда собираешься убедить большого революционера, убив его? Из того немногого, что я знаю об этих парнях или об этом парне, они не ценят, что их руки связывают. Я сомневаюсь, что он собирается сдаться, ничего не поставив на карту. Морской пехотинец подал знак двум лакеям позади него, и они подошли к Луффи. Он сделал шаг назад, или попытался сделать, оглядываясь на людей. Он не понимал, о чем они говорят. Но они не собирались убить его, по крайней мере… вероятно. Мужчина ответил, обращаясь одновременно и к Луффи, и к Тичу, его глаза смотрели на Луффи сверху вниз, как кошка на мышь. — Есть вещи похуже смерти. Тич в замешательстве покачал головой. — И вы называете нас бессердечными. Вы, ребята, безжалостны, да, — он фыркнул от иронии всего этого. Но его веселье не дошло до морских пехотинцев, когда они схватили Луффи за руки, приняв эстафету от Берджесса, и начали тащить его назад. — Прекратите! — Сказал Луффи, пытаясь оттолкнуть их. Он знал достаточно, чтобы понимать, что это плохо для него обернется. Он уперся пятками в землю, пытаясь замедлить их. Но все было напрасно, так как они продолжали тащить его прочь. — Подожди! — Приказ морского пехотинца прозвенел по всей комнате, легко сводя на нет протесты Луффи, и мужчины замерли. — Наручники, снимите их. — Ты уверен? — Спросил Тич. — Поверь мне, с ними он гораздо более восприимчив к боли. — Наши агенты квалифицированы. — Сказал он. — Они хорошо справляются с вызовом.

***

О, так что вы, ребята, определенно сейчас разозлитесь, верно? Мне очень жаль. Итак, школа наконец-то для меня закончились! Провалил o-chem, но вперед и вверх прямо… прямо! Как я уже говорил в прошлый раз, я постараюсь закончить последние несколько глав -темной арки- к январю (скрестив пальцы). Осталось всего три главы (вы можете придержать меня за это), и теперь, когда у меня перерыв, я должен быть в состоянии справиться с ними довольно быстро. Затем наступает время спасти Луффи, надрать ему задницу и кармического десерта! — Удачи в школе и счастливого Рождества!