Защитники без страха

*** Эйсу пришлось сделать шаг назад перед огромной силой своих братьев. Харута набросился на него первый, Эйс напрягся, когда чужие руки крепко обхватили его. Остальные не отставали, идя в ногу с Харутой, когда столпились вокруг него. Эйс не знал, что они так любят обниматься. И все же они были здесь, столпившись вокруг него, как мотыльки, было немного тяжело — нет, это было удушающе. Эйс чувствовал себя так, словно из его легких вышибло весь воздух. Он не мог дышать. В последнее время это происходило часто. — Эйс, ты в порядке? , — тяжелая рука Джузо твердо легла на его плечо, как гиря. Он не утруждал себя объятиями, но все равно выглядел обеспокоенным. Он жестом попросил остальных дать ему немного места. Они неохотно отступили назад. — Мы слышали, что произошло, — сказал ему Харута. — Мы думали, что… что ж, просто рады снова тебя видеть. Они слышали какую-то версию правды. -… С тобой все в порядке, не так ли? Эйс был далек от того, чтобы быть в порядке. Ему было трудно припомнить время в своей жизни, когда он чувствовал себя хуже, чем сейчас. — Я в порядке, — сказал он им, а затем для убедительности слегка улыбнулся. — Ты что-нибудь знаешь о Марко? — Не торопи его! Разве ты не видишь, как он устал! — Я просто спросил. Эйс посмотрел на лица своих товарищей по команде, какими нетерпеливыми и встревоженными они ни были. Похоже, он был не единственным, кому в последнее время приходилось нелегко. Это беспокоило его уже несколько дней. С тех пор, как Тич приказал ему вернуться на родной корабль, к своей команде. Всю поездку он думал об этом, команда, которую он оставил позади, приходила посмотреть на него и спрашивала ответы, которых у него не было или которые он не мог им дать. Эйс никогда раньше не лгал своей команде и, честно говоря, никогда не думал, что собирается это сделать. Но, похоже, в последнее время многое происходило впервые. — Я… Я … Я не знаю. Он подавил желание уставиться на землю внизу. Ничего, что могло бы их насторожить. Он лгал так редко, что не знал, хорошо у него это получается или нет. Скорее всего, нет. Это была одна из тех вещей, с которыми ты либо родился, либо научился. А для него это не было ни тем, ни другим. — Но ты видел его! Верно? Он был с тобой до… до того, как исчез. Они возненавидят его. Хорошо, пусть они его ненавидят. Он это заслужил. — Я видел его. Он был там и потом…он просто исчез. Я… мне очень жаль. Рука на его плече немного напряглась. - Никто не винит тебя, Эйс. Мы знаем, что ты сделал все, что мог. Если бы все наконец начали понимать, что это его рук дело. Все было бы намного проще, если бы они это поняли. *** — Мы покинем этот остров, отплывем и будем свободнее, чем кто-либо другой. Ему казалось, что он плывет под водой. Каждый раз, когда он выкарабкивался на поверхность, очередная волна обрушивалась на него и тащила обратно вниз. Вниз, во тьму. Хотя это было нормально. Там не было ничего, кроме боли и насилия, и Луффи уже тошнило от всего этого. В последнее время его тошнило практически от всего. — Поднимем паруса и будем свободнее, чем кто-либо другой. — Эйс, Сабо, мне очень жаль. Я думаю, что во мне есть трещина. Раньше ее там не было, на самом деле Луффи не знал, откуда она взялась. Но в последнее время казалось, что Луффи просто расколется на части. Как стекло. — Свободнее, чем кто-либо другой… Только он не был стеклянным, он был сделан из более прочного материала, чем стекло. Он был воспитан храбрым и сильным, он был рожден, чтобы быть воином. И он старался, он действительно старался. Он так старался с тех пор, как был маленьким ребенком. Это было просто- — Я хочу снова увидеть небо. «Свобода». «Мы должны быть свободны, верно?» Лучше было умереть в океане, чем жить в клетке. Было ли это правильно? Только он не думал, что Эйс когда-нибудь простит его. Не за то, что умер до того, как у него появился шанс спасти его… А потом Луффи действительно утонул. Яростно дернул обратно в мир бодрствования, где все было острее. Все его чувства сразу вернулись к нему, и он попытался глотнуть воздуха, но в итоге только захлебнулся водой, когда она хлынула в его легкие. Он отчаянно брыкался и колотил руками, борясь за воздух. Все было темно, сыро и холодно, и он был в ловушке. Как раз в тот момент, когда черные точки начали танцевать в уголке его глаз, а его движения стали замедленными, его вытащили и бесцеремонно бросили на пол. Кто-то смеялся. Луффи задыхался, он трясся на руках и коленях, выкашливая воду из легких. — Это тяжелая работа. Мои таланты тратятся на это впустую. Смех прекратился. — Ну, ни один пехотинец больше не приблизится к нему, так что тебе и твоим талантам придется смириться с этим. — Трусы, они боятся маленького ребенка. — Маленький ребенок, который убил одного из них … Может быть, для него еще есть надежда. И все это время я думала, что он меня не слушает.» — Пожалуйста, пьяный мужчина с ножом для масла мог бы их убить. Они — слабаки. Я слышал, что пираты Белоуса прикончили нескольких только на прошлой неделе. Они — пушечное мясо. Вот почему вы завербовали нас? Когда Луффи почувствовал, что ему больше нечего откашливать, он подтянулся на трясущихся руках. Каждый дюйм его тела был пропитан ледяной водой. Которая теперь стекала с него, обжигая его раны и собираясь в бледно-красную лужицу под ним. Комната, в которой они сейчас находились, была маленькой и темной. Это был тот же сланцевый камень, из которого была вырезана остальная часть крепости. Большая часть пола была мокрой, вероятно, из-за полупустой бочки, в которой его только что пытались утопить. Кроме того, там было несколько табуретов и ведра, полные воды. Тич стоял в нескольких футах от него. Он сделал перерыв в их разговоре, чтобы посмотреть на Луффи. Позади него, у самого дверного проема, стояла женщина. Он узнал ее. Она была с ним, пока другие сражались с Тэтчем. Когда стало очевидно, что Луффи снова дышит, Тич повернулся к леди. «Дело не только в этом. Несколько парней сказали, что он сделал что-то странное. Есть один, Кр-что-то в этом роде, который может вспомнить их имена, но он не подойдет ближе чем на десять футов к ребенку. Утверждает, что он ведьма или что-то в этом роде. Он говорит, что должен был следить за ним, держать его подальше от посторонних глаз. И следующее, что он осознал, это то, что он проснулся два часа спустя «. — Значит, тогда молокосос ударил его, тайна раскрыта. Тич пожал плечами: — Может быть. Для этих идиотов это было бы не в первый раз. Он повернулся обратно к Луффи, который наблюдал за ними обоими темными глазами. — В любом случае, парень, ты начинаешь приносить больше проблем, чем стоишь. — Г-где Т-тэтч. Голос Луффи был дрожащим и звучал громче, чем если бы он произнес это шепотом. Его зубы стучали слишком сильно, чтобы говорить. Тич все равно услышал его. Даже если он притворялся, что нет. — Как насчет некоторой благодарности? В его тоне послышалось раздражение. — Если бы меня там не было, чтобы оттащить от тебя этих парней, от тебя ничего бы не осталось, чтобы болтать. Я, черт возьми, спас тебе жизнь. Луффи сузил глаза. — Г-где Т-этч! Мужчина ущипнул себя за переносицу, разочарованно вздыхая. Явный признак того, что Луффи снова действовал ему на нервы. — Знаешь, парень, меня начинает по-настоящему тошнить от твоего отношения. Я вижу, как ты смотришь на меня. Думаешь, ты лучше или что-то в этом роде? Я видел, откуда ты родом. Захолустная страна, населенная отбросами и преступниками. У тебя ничего нет: ни родителей, ни семьи, ни дома. Я сомневаюсь, что кто-нибудь даже понял, что ты ушел. Если бы они это сделали, то, вероятно, наградили бы меня медалью. Твой дедушка? Я не вижу, чтобы он кричал, чтобы ты вернулся. Твой брат? Пожалуйста, он даже не такой, как ты думаешь. Ты обманываете себя, если думаешь, что его привязанность к тебе — это что-то иное, чем неуместное чувство вины. Ты отпрыск преступника. Ни на что не годный мусор из сточной канавы. Так что же из этого заставляет тебя думать, что ты хоть немного лучше меня? А? Луффи не ответил. — Тогда и говорить нечего! Он подтянул колени к груди, полностью ощущая холод комнаты. Вся база была как лед, а вода, в которую его бесцеремонно бросили, была еще холоднее. Каждая частичка его тела онемела, от посиневших пальцев ног до самого сердца, которое, казалось, промерзло насквозь. Удовлетворенный его молчанием, мужчина продолжил, уверенный, что достучался до своего пленника. — Теперь у тебя есть шанс, хоть раз в твоей жалкой жизни, быть кому-то полезным. К тебе придут очень важные люди, и мне нужно, чтобы ты меньше походил на кровавого убийцу на дороге, пока они здесь. Ты можешь хотя бы это сделать? — … — Ну и ну! Луффи чуть плотнее прижал колени к груди. Рубашка Тэтча, которая все это время согревала его, теперь казалась тяжелой и холодной на его коже. Кто бы мог подумать, что в аду будет так холодно? Тич может быть и прав; насчет Луффи, дедушки и даже Эйса, но сам Луффи так не думал. Этот человек лгал много, почти постоянно. И даже если он был прав во всем, это не меняло отношения Луффи к ним, к его семье. Он любил всех. Его друзья, его дед и его братья. Так сильно, что это причиняло боль. Он всегда так делал. Даже если у него ничего не было, у него были они, и для него это имело огромное значение. — И-иди к черту! Он зарычал. — Ты еще хуже, чем я. И-и, если я тогда мусор — кем это делает тебя? В комнате воцарилась тишина, Тич уставился на Луффи, пока до него доходил смысл его слов. Похоже, его речь не произвела на мальчшку того эффекта, на который он рассчитывал. Время, казалось, остановилось, прежде чем он повернулся к женщине. — Катарина, — сказал он, его голос был мягче, чем обычно, но под ним чувствовалась дрожь, которая обещала кровь. — Босс? — спросила она, чувствуя ту самую тяжесть в воздухе, какой она и была. Опасно. — Те таланты, о которых ты говорила, теперь у тебя есть шанс использовать их. — Что я могу сделать, сэр? — Пират Белоуса. Убей его. Сделай это медленно. — НЕТ! — Луффи закричал, его глаза невероятно расширились, когда он упал вперед. — Разве он тебе не нужен? — Спросила она, игнорируя крики Луффи. — Возьми подкрепление, если понадобится, но я хочу, чтобы он был мертв, — сказал он ей. Холодность в его тоне была достаточно властной, чтобы она больше не задавала ему вопросов. — ПРЕКРАТИ! — Луффи закричал, толкаясь вперед. — Не смей, ты не ПОСМЕЕШЬ! Тич наконец обратил на него внимание, его лицо побелело от гнева. — Ты сделал это, а не я. Женщина неуверенно переводила взгляд с них двоих, прежде чем направиться к двери. — ПРЕКРАТИ! — Луффи снова заплакал — не причиняй е-ему вреда. — Вот как ты просишь о чем-то, — сказал он ему, его тон все еще был мягким от гнева. Луффи стиснул зубы, его губы задрожали при мысли о том, что с Тэтчем может случиться что-то плохое. Он не мог быть здесь один. Он бы этого не сделал. Ни сейчас, ни когда-либо. На глазах у Тича он ткнулся лбом в землю. -Пожалуйста, — сказал Он, заставляя свои зубы перестать дрожать, чтобы он мог говорить четко — пожалуйста, не трогай его, Черная Борода. Я сожалею о том, что я сказал. Я беру свои слова обратно… Только не причиняй ему вреда. Тич мгновение смотрел на него. — Катарина, — сказал он после долгой паузы, и она остановилась в дверях — Заканчивай здесь. — А пират Белоуса? Тич не ответил. Он бросил последний взгляд на Луффи, прежде чем направиться к двери, проскочив мимо них и захлопнув ее за ними. Луффи не смел пошевелиться. Даже после того, как Тич ушел. Катарина вздохнула, принимая их отказы. И как раз тогда, когда ей наконец-то предстояло заняться чем-нибудь веселым. Но лучше слушатся босса прямо сейчас, иначе это быть ее голове на плахе. Она наполнила ведро водой из бочки, добавив в нее немного мыла. — Вставай, — рявкнула она на парня, но он проигнорировал ее. Она снова окатила его ледяной водой, смывая остатки крови. — Они боятся тебя, теперь ты знаешь. — Сказала она ему, ставя ведро на землю. Луффи медленно сел. — Они думают, что ты крутой, они говорят, что ты сильный, и что ты монстр… теперь ты тоже убийца. — Они жалкие, нет? Я вижу тебя такой, какая ты есть. — Она немного наклонилась вперед, и он напрягся. — После того, как босс вмешался и спас тебя, он заставил меня отнести тебя сюда, чтобы мы могли смыть с тебя кровь… знаешь ли ты, что плачете во сне? Ты не убийца. Ты испуганный ребенок, которого заставили сидеть за столом для взрослых. — Она протянула к нему руки, он отпрянул от нее. — Посмотри на это! Ты ведь знаешь, что такое страх, не так ли? — Она поднялась на ноги. — Знаешь, что я думаю? — Она схватила со скамейки чистую одежду и бросила ее ему. Рубашка упала ему на голову, а брюки упали на землю рядом с ним. — Я думаю, ты устал играть со взрослыми. Я думаю, ты уже начинаешь по-настоящему уставать от игры вообще. — И с этими словами она последовала за своим боссом, захлопнув за собой дверь и защелкнув замок. Оставив Луффи одного в темноте и холоде. *** Вдали от страданий Луффи, но не подозревая об этом, на другой стороне Рая сидел Сэнгоку. Толстая стопка бумаг рядом с ним на столе, ожидающая его немедленной подписи. На какое-то время он проигнорировал их и вместо этого сидел молча, сложив руки вместе и глядя в другой конец своего кабинета. Размышляя о множестве вещей. — Сэр, — раздался стук в его дверь. — Там снаружи мужчина. Он просил о встрече с вами. Мы задержали его у ворот, но он сказал, что это срочно, что вы его ждете. Что бы вы хотели, чтобы мы сделали? — Эти пираты становятся все смелее. — Сэр? — Обыщите его и отправьте наверх. Пока ты этим занимаешься, приведи ко мне адмиралов. Нам нужно многое обсудить. *** К тому времени дождь усилился. Покрывая весь город. К тому времени, как он нашел его, они оба промокли насквозь и дрожали. Младший мальчик был в плохом состоянии. Он был избит до полусмерти, и это выглядело так, как будто его пытали. Сабо сделал все, что мог, отнес его в безопасное место, высушил и перевязал самые тяжелые из его ран. Все это время он чувствовал, как гнев горит у него в животе. Сабо был не чужд гнев. Это было чувство, которое обычно сопровождало несправедливость и жестокое обращение с невинными. Но на этот раз… на этот раз все было по-другому. Во-первых, он был злее, чем когда-либо. Часть его, более злобная часть, хотела выследить тех, кто сделал это с ребенком, и вырвать их языки. Но другая его часть была просто сбита с толку. И это была та часть, которую он тоже решил послушать. Итак, Сабо выполнил задание, как и планировалось. Как хороший маленький инструмент, которым он был. И с тех пор он расплачивался за это. Эйс уехал два дня назад, он должен был встретиться со своей командой в любое время. Сабо заерзал на своем сиденье, чувствуя беспокойство. Несмотря на их разговор, он все еще жалел, что не согласился со своим… с Эйсом. Отправить его обратно к своей команде после того, что случилось, было все равно что отправить его в осиное гнездо, а потом встряхнуть его. Одно слово, и они могут наброситься на него. Тогда насколько хорош был бы Сабо? К тому времени, когда он доберется туда, там, возможно, уже ничего не останется, что можно было бы спасти. Он может потерять Эйса. Как раз тогда, когда он вернул его обратно. Следуя своему обещанию другому мальчику, он пойдет спасать Луффи, несмотря ни на что. И тогда он должен был бы посмотреть в эти большие глаза и сказать: — Привет, Луффи, я не знаю, помнишь ты меня или нет, но я предполагаю, что я твой брат. Или приемный брат… Если нет, то никаких обид, я имею в виду, что ты был мал. В конце концов, я тоже тебя толком не помню. Но я здесь, чтобы спасти тебя. И, кстати, брат, который не бросил тебя, мертв. Извини… Но у тебя все еще есть я. Да, это было бы здорово. Он сказал Эйсу об этом, пока они спорили о том, как долго Сабо было разрешено ждать, прежде чем броситься за ним, если Эйс пропустил регистрацию. Эйс, похоже, не разделял тех же опасений, что и он. Он чуть не рассмеялся. — Во-первых, я не собираюсь умирать, ты прикрываешь мне спину, — он сказал ему — Второй Луффи никогда бы тебя не забыл. Как ты мог такое подумать? Как он мог этого не сделать? Сабо наклонился к столу перед ним. Перед ним стояла чашка кофе, к этому моменту уже остывшая. Теперь, когда Эйс ушел, стало тише. Он ненавидел это. Оставленный здесь на долгие часы наедине со своими мыслями. Он много думал о Луффи. Теперь почти постоянно. Он продолжал прокручивать в голове произошедшее снова и снова, как будто мог каким-то образом изменить финал. Он вспомнил лицо Луффи. То, как он выглядел через долю секунды после того, как его повалили на землю. Он смотрел на Сабо снизу вверх или пронизывал его насквозь. Как будто он на самом деле не видел его там. Или кто угодно. Но Сабо видел его. Он выглядел таким молодым, даже более того, весь в крови и синяках, с разбитой губой и слезящимися глазами. -В конце концов, он был плаксой. Сабо положил голову на стол, чувствуя прохладное дерево на своем пульсирующем лбу. Какая подлая вещь — думать. Он услышал шарканье в дверях, но не потрудился поднять голову. — И что же тогда с тобой не так? — хриплые слова были невнятными. — Со мной все в порядке, — Сабо сказал ему — Хочешь, я посмотрю на тебя? Сабо заставил себя подняться, повернувшись в кресле, чтобы посмотреть на мужчину, седое старое пьяное существо. — Ты уверен, что тебе стоит пить? Он издал грубый смешок, похлопав по бутылке на бедре. — Мальчик, я пил дольше, чем ты был на этой земле. Я делаю свою лучшую работу пьяным. Он был достаточно близко, чтобы Сабо почувствовал запах алкоголя… и кровь. От него всегда пахло алкоголем и кровью. Он ненавидел этот запах. Алкоголь, кровь, так много крови. Он плакал. Конечно, он плакал. Семилетний ребенок, весь в крови, болтается на веревке, как сломанная игрушка, и зовет на помощь. Сабо застонал, протянув руку, чтобы схватиться за лоб. Как будто он мог снова собрать все воедино, даже когда казалось, что речь идет о расколе на части. — Что с тобой?» — Со мной все в порядке. У меня просто голова болит, — сказал он мужчине, поднимаясь на ноги. — Возможно, у меня есть кое-что для этого. — Это пройдет само по себе, — он протянул руку за бутылкой. Если вы не можете победить их, присоединяйтесь к ним. С небольшим ворчанием это было передано, и Сабо сделал большой глоток. — Настолько плохо, да? — Хуже, — сказал он, вытирая рот рукавом и возвращая его обратно. — Ну, когда начнется похмелье, я уверен, ты почувствуешь себя намного лучше. Я направляюсь домой. Я проверю тебя еще раз завтра. Тебе следует попытаться немного поспать. Ты ужасно выглядишь. — Спасибо, — он чувствовал себя ужасно. Но он не пошел спать, как ему было сказано. Скорее Сабо натянул пальто, переложив свою ден-ден-муши со стола в один из карманов. Была работа, которую нужно было сделать. *** — Я все гадал, когда ты позвонишь. — Это должно было быть интересно. На другом конце провода было только молчание. — Во что ты ввязался на этот раз, Сабо? — Нам нужно поговорить. — Да? , — Дракон отложил ручку — я бы сказал, что мы это делаем. — Я думаю, будет лучше поговорить наедине. Сабо звучал немного не так. Он уже некоторое время был немного не в себе. С тех пор, как вернулся с той миссии. Но сегодня он звучал менее похожим на самого себя, чем когда-либо. — И это становилось все интереснее и интереснее. Он посмотрел на двух мужчин в своем кабинете. Один роется в шкафу, а другой неловко стоит в дверях. Он отпустил их обоих, запер за ними дверь и вернулся к своему столу. — Теперь мы совсем одни. Скажи то, что тебе нужно было сказать. — Это касается вашего сына… *** — Спасибо, что уделили мне сегодня немного вашего драгоценного времени, шеф, — сказал Берджесс. Его тон был искренним, но что-то в его лице насмехалось над ними. Это был очень крупный мужчина со зловещим видом и сальной улыбкой. Сэнгоку узнал в нем того, кем он был, преступника. — Я ожидал встретиться с вашим боссом. — Тич? Он хотел приехать, но у него сейчас полно дел, и он послал меня вместо себя. Приносим вам наши глубочайшие извинения, сэр, — насмешливый взгляд все еще был там, даже когда он извинился. — Занят тем, что избегает своего старого капитана Эдварда Ньюгейта. Мужчина рассмеялся, очень странно звучащим смехом. — Ты слышал об этом. — Мы более информированы, чем ты думаешь, — серьезно сказал ему Сэнгоку — а теперь перестань тратить мое время и скажи мне, почему я не должен просто бросить тебя в тюрьму прямо сейчас? — Ну, вы могли бы. Но я так понимаю, что если вы уже согласились встретиться со мной, то знаете, что у нас есть. — Я знаю, кто, как ты утверждаешь, есть. Берджесс сделал знак одному из морских пехотинцев, стоявшему рядом с ним. — Покажи ему, почему ты этого не делаешь? , — сказал он неулыбчивому мужчине. — Сэр, — вперед выступил солдат -после ареста мы обыскали и конфисковали его имущество. Похоже, у него было только это. Он протянул фотографию Сэнгоку. Адмирал флота бегло просмотрел его, прежде чем положить на свой стол. — А это что такое? Они оба знали, что Сэнгоку уже догадывался, кто это был, но Берджесс все равно ответил. — Монки Д. Луффи, сэр. Сын Дракона, революционного лидера. Адмирал справа от него, который до этого момента смотрел в окно, повернулся к ним лицом. Он взял фотографию со стола Сэнгоку, чтобы рассмотреть, как будто она содержала какую-то тайну, которую они должны были раскрыть. — Вы уверены? — Да, это он. — Откуда ты это знаешь? — Ты сомневаешься, что это он? — Отвечай на вопросы! — Мужчина справа от него огрызнулся, швырнув фотографию обратно. Берджесс поднял руки в знак капитуляции: — Его брат, конечно. — Я не знал, что у Дракона было больше одного отпрыска. -… Наверное, я должен сказать, его сводный брат. Вы все знаете его как второго командира Белобородых пиратов Огненого кулака, или Портгаса Д. Эйса. — Это просто смешно! Сэнгоку поднял руку, и в комнате почти мгновенно воцарилась тишина. — И где доказательства этого? Берджесс снова выглядел удивленным. — Сэр, — сказал он, понизив голос, как будто другие не смогли бы услышать его, если бы он говорил достаточно тихо — вы действительно сомневаешься в том, что я говорю? При всем моем уважении, я думал, что ваша информационная сеть прошла этот этап. — То, во что я верю, и то, что вы можете доказать, — это две совершенно разные вещи. А теперь, если вы ожидаете, что мы поверим всему, что вы скажете, я предлагаю вам начать показывать нам какие-то доказательства, — отрезал он. — Хорошо, хорошо. Тогда полное раскрытие информации. Как, я уверен, вам уже хорошо известно, мой капитан Маршалл Д. Тич предал своего старого босса Белоуса. Он похитил одного из командиров старика в качестве рычага давления. Ньюгейт до смешного любит свою команду, считает их всех своими детьми. -… И тем самым развязав войну с пиратами Белой Бороды. Те, на победу кого ты даже не надеешься. — Необходимый риск, уверяю вас. — Уверены? — спросил Сэнгоку. — У нас есть не только один его командир, — заверил он его. — У вас есть этот мальчик. — Именно, и пока у нас есть младший Монки Д, у нас есть и Портгас». — Почему так важно, чтобы он был у тебя? — Сэр, — притворная искренность была тяжелой в его тоне, когда пират улыбнулся — Я уверен, вы уже знаете, что в нем такого особенного. — Тогда прекрати смеяться надо мной, или мы здесь закончили. — Хорошо, хорошо. Пират-преступник, которого вы знаете как Огненный кулак, на самом деле является сыном печально известного пиратского капитана Гол Д. Роджера. Последний из предполагаемой линии крови мертвых Голов. — Невозможно, — прорычал один из адмиралов. Пират снова обратил свое внимание на Сэнгоку. -Что вы думаете, сэр? Сэнгоку отказался попасться на удочку. Он проигнорировал мужчину, стоявшего рядом с ним, и продолжил путь. — Огненный Кулак будет подчиняться вам? — Да, он уже доказал, что его преданность своему младшему брату перевешивает преданность его команды. — До какой степени? — Я уверен, что вы все заметили отсутствие правой руки Белоуса, Феникса. Уверяю вас, это не было случайностью. И не от моей руки он был убит. Хотя это было по приказу моего капитана. — Так ты утверждаешь, что Огненный кулак- твой пленник? — Пленник? Что в этом интересного? Он — наша марионетка. — Это просто смешно! — один из адмиралов хлопнул в ладоши — Это ни что иное, как необоснованные заявления. Неужели вы действительно ожидаете, что Мировое правительство не может оперировать ничем, кроме слов низкого преступника? Берджесс поднял глаза на эту вспышку, но его внимание снова переключилось на Сэнгоку. Казалось, его не беспокоило их недоверие к нему. Скорее он казался самодовольным, как кот. Как будто они уже дали ему ключи от королевства. — Сэр, Адмирал флота, Мой капитан предлагает вам шанс сразиться с захватом, который Белоус имеет в этом мире, а также с отпрысками двух самых опасных преступников в истории. И все это одним движением. Если это доказательство, которое вам нужно, я был бы более чем счастлив показать его вам. Это естественно, если вы колеблетесь. Но я не верю, что нерешительность проистекает из неверия в мои утверждения, не так ли… сэр? Сэнгоку не отрицал и не соглашался ни с чем, что он сказал, вместо этого спросил: — Что ты просишь взамен? — Только ваша поддержка против пиратов Белоуса и любых других противостоящих сил против моего капитана. — Ты просишь поддержки в этой войне с Белоусом, которую вы начали, — наконец заговорил второй вице-адмирал. — Шанс для правительства избавиться от пиратов Белой Бороды раз и навсегда, конечно, это в наших общих интересах, не так ли? — Что еще ты хочешь? Не оскорбляй меня, притворяясь, что ты здесь от нашего имени. Берджесс облизнул губы, мысленно тщательно выстраивая в голове свои следующие слова. — Мой капитан, — сказал он через мгновение, — просит статуса военного диктатора и поддержки правительства, которая к нему прилагается. — Статус Военачальника — это то, что нужно заслужить. — Уверяю вас, к тому времени, когда все будет сказано и сделано, он заслужит это в пять раз больше, — он повернулся, чтобы обратиться к залу — значит, мы договорились? — Вы дали нам много поводов для размышлений, — холодно сказал Сэнгоку. Бесящая ухмылка вернулась. — Если позволите, сэр, если вы мне верите, а мы оба знаем, что верите. Тогда какая у вас может быть причина отказать мне? От имени мирового правительства можете ли вы позволить себе отказать нам? Сэнгоку поднялся из-за стола, встав во внушительный рост перед пиратом. — Я думаю, что могу позволить себе делать все, что считаю нужным, от имени своего начальства, — ответил Сенгоку, и улыбка исчезла с лица пирата — однако ты не можешь позволить себе встать на мою плохую сторону, иначе ценой будет твоя никчемная жизнь пиратского отребья. Теперь, как я уже сказал, вы дали нам многое для размышления. Мы проведем обсуждение, в ходе которого вы будете ждать нашего вердикта. Теперь, я полагаю, если мы действительно согласимся на ваши условия, нам нужно будет проверить, что то, что вы сказали, является точным. Вы отведете нас к своему боссу? — Да, сэр! — похоже, ему наконец-то удалось заставить невежественного человека осознать свои нынешние обстоятельства. — Любое невыполнение требований приведет к вашей немедленной казни и аресту вашего капитана. — Да, сэр. Сенгоку сделал знак двум мужчинам, стоявшим рядом со своим пленником, и они схватили его за плечи и повели прочь. Пират охотно повиновался, лишь ненадолго задержавшись перед дверью. Подумайте хорошенько, сэр, — сказал он Сэнгоку и одному из мужчин, молча стоявших в задней части комнаты, просто улыбнулся. — Мои извинения за вашу потерю, шеф. *** После этого вы, ребята, наверное, думаете: «Хорошо! Я рад, что ты провалил экзамен по химии, монстр. Но в свою защиту я предупреждал, что это будет печально.» ***