Красный глиняный горшок

      Джотаро Куджо был очень недоволен.       Шесть утра. Его порог обивает сумасшедший парень снизу, прерывая своими бешеными криками такой ценный и краткосрочный сон. Это все какой-то бред.       Куджо оглядывает пришедшего сверху вниз, и тот умолкает, вызывающе глядя на хозяина квартиры. В руках у него какой-то красный глиняный горшок… с пеплом? Почему там только земля и пепел? Почему этот К…Какёин — как там его? — решил заявиться сюда именно сейчас? Джотаро морщится. Голова болит.       — Какого черта ты сюда заявился? Да еще и в такое время? — морской биолог оперся рукой о косяк двери, угрожающе нависнув над Нориаки, и устало вгляделся в лицо последнего.       Какёин взгляда не отвел. И даже не отступил назад. Только сглотнул и прижал к себе горшок посильнее.       «Почему этот парень вдруг стал…огромнее обычного?»       — Потому что… — голос художника сорвался, он умолк. Вздохнул, нахмурился.       Потревоженный сосед выжидающе и разочарованно смотрел. — Потому что ты, мудак, — внезапно уверенно продолжил «садовод», — чуть не сжег мой балкон только что! Если слушать ты меня не хочешь, я пришел вправить тебе мозги более действенным способом, — он также оперся о металлический откос двери рукой. Теперь руки заклятых врагов располагались в паре дюймов друг от друга. Никто не собирался отступать.       Джотаро фыркнул.       — Совсем крыша поехала, идиот? Какое отношение я могу иметь к твоей криворукости и, уж тем более, какому-то пожару? Советую тебе убираться отсюда поскорее, пока я не решил разукрасить тебе лицо за такие обвинения. Я начинаю злиться.       Какёин был в шоке от такой наглости.       Этот человек несколько месяцев кряду скидывал на его балкон вонючие бычки, бесстыдно нарушая личное пространство обладателя, а теперь делает вид, что и вовсе не причастен к этой теме? Оборзеть больше, кажется, уже просто не представлялось возможным.       — Ты начинаешь злиться? — вкрадчиво начал художник, повышая громкость и тембр голоса. — Это ты, черт тебя дери, Джотаро Куджо, начинаешь злиться? Делаешь вид, что ты не в курсе? — былая ярость вновь захватила разум парня, и он ощутил окрыляющий прилив сил. Даже стоящий напротив не казался теперь таким высоким и крупным. — Делаешь вид, что не причем? Угрожаешь мне?! — горшок полетел куда-то в сторону, в сердцах выброшенный владельцем, и звонко разбился о кафельную плитку лестничной площадки. Морской биолог вздрогнул.       — Ты… Ты! — Нориаки решительно шагнул вперед и схватил соседа за грудки, отчего тому, абсолютно ошарашенному, пришлось наклониться к наступающему. Теперь, оказавшись ближе, биолог мог прочесть в глазах тот самый первобытный раж, который овладел Какёином. Джотаро словно потерял дар речи. Впервые в жизни. — Закрой свой рот и лучше извинись как следует! Ты испортил мое растение! Ты едва ли не поджег мою квартиру! Ублюдок! Ты даже не следишь, куда кидаешь свои сраные бычки!       Куджо, сонный, растерянный, уже начинающий не на шутку злиться, тут же собирался ответить в тон, однако…       Его мыслительный процесс был ускорен посредством яркого удара в скулу. «Сила удара у него что надо», — только и успело пронестись в голове парня, прежде чем он осознал.       Осознал то, что лишило эту ситуацию мирного исхода.       Спусковой крючок был нажат.       В следующий момент Нориаки был щедро одарен серией ударов в живот. А затем схвачен за свой прекрасный завитой локон и поцелован ближайшей стеной с размаху и во все лицо. Он даже не успел понять, что произошло.       Ни один из них.       Осев на пол, Какёин глухо простонал, отползая на коленях подальше от Джотаро, трясущейся рукой убирая пряди волос с лица. Они были липкими, как и лоб, нос и губы.       По губам и подбородку стекали алые струйки, капая на любимую пижаму, пачкая шею и руки, которыми Нориаки пытался их стереть. Все лицо жгло и саднило. Художник поднял взгляд на Куджо.       Тот был бледен и выглядел крайне надменно.       Двери квартиры, располагавшиеся по соседству от дверей Куджо, приоткрылись. На площадку выглянуло женское лицо. Обладающее правильными чертами, оно выглядело чарующе-красиво, несмотря на то, что женщина была немолода — ее возраст, вероятно, близился к сорока годам. Каштановые прямые волосы гармонично обрамляли ее лицо, на котором застыло выражение встревоженности. Затем показалась худощавая рука, придерживающая дверь. Следом же, в полной тишине — будто в немом кино — высокая статная женщина и сама вышла на лестничную площадку, где развернулось «поле боя».       Недвижимый и непоколебимый, точно мраморная статуя, стоящий в дверях Джотаро Куджо и сидящий на полу, прикрывающий нижнюю часть лица ладонью Какёин Нориаки являли собой только что не сцену драки из криминального фильма. Под ногами валялся разбитый горшок в окружении рассыпавшейся земли — тот самый камень преткновения. О котором, конечно, все уже позабыли.       Женщина, быстро оценив ситуацию, решила, что юный незнакомец нуждается в ее помощи сейчас больше, чем сосед Джотаро. Последний, кажется, даже не был ранен. А вот красноволосый парень неплохо так натерпелся. Ох, ну что ж… драк она за свою жизнь, что ли, не видела?       — Ты…ты в порядке? — она осторожно приближалась к сидящему на полу, изредка поглядывая на Куджо. — Джотаро, что у вас тут произошло? — соседка поморщилась, приседая рядом с Нориаки, который тут же как-то странно дернулся в сторону, все еще прикрывая нос и рот рукой.       — Ничего, — недовольно отозвался морской биолог, презрительно оглядывая и соседку, и своего несостоявшегося противника. — Он полез куда не следует.       — Прошу прощения…что разбудили Вас, — с трудом добавил Какёин, глядя на женщину.       Он чувствовал себя ужасно неловко. Во-первых, потому, что предстал таким жалким перед Джотаро, во-вторых, потому, что потревожил незнакомку. Наверняка ее разбудили именно его крики.       «Посмешище, — Джотаро усмехнулся, глядя на этих двоих. — Пытается использовать свою нарочитую вежливость даже сейчас. Идиот».       Дверь за спиной черноволосого студента захлопнулась, оставляя Нориаки и сердобольную женщину один на один в тишине.