Доля

***

      Лютфи-паша с самого утра был в хорошем настроении, несмотря на то, что ему было трудно дышать в присутствии Хатидже-султан. Он чувствовал, что раздражает вдову Великого Визиря. Даже в самом отстранённом и бессмысленном разговоре за обедом, старшая сестра Султана находила повод, чтобы уколоть Лютфи напоминанием о его положении, вспомнить, каким великим человеком был её покойный муж. Султанша смотрела на него с презрительной насмешкой, которая выглядела ещё отвратительней, когда они сидели вместе с Шах, что тоже не любила своего мужа, но уже по своим причинам. Тем не менее, Лютфи-паша не терял надежды растопить холодное сердце Шах-султан, поэтому этим утром он подарил ей невероятно красивую сапфировую брошь. Султанша приняла её с обыкновенным безразличием на лице и натянутой улыбкой. Она позволила своему мужу поцеловать её белую изящную кисть, и надела это украшение на своё платье, чем вызвала шквал комплиментов. Когда же Лютфи ушёл, она лишь брезгливо поморщилась, тут же сняла брошку и положила её в мешочек, который впоследствии отдала Элиф.       Третий Визирь империи весь день проходил счастливый, разговаривал со всеми приветливо, чем удивил Айяса-пашу, привыкшего к язвительному тону со стороны зятя Султана. Управившись с делами во дворце, Лютфи-паша поехал обратно на Ипподром, чтобы насладиться вечером в компании своей жены, которую после её снисходительности полюбил ещё больше. Приехав, он быстро скинул свой кафтан и, приведя себя в порядок, спустился со второго этажа в залу. Идя по ещё светлым коридорам, он встретил только что пришедшую Элиф-хатун, которая снимала свой прогулочный плащ в прихожей. Девушка поправляла складки на платье и о чём-то беседовала с одним из евнухов. Когда она заметила стоящего в паре шагов от неё Пашу, то почтительно поклонилась. — Элиф-хатун, — Лютфи подошёл ближе. — Ты куда-то уходила? — Да, Паша, — гречанка съёжилась ещё больше. — Хм, интересно куда это, раз у тебя такое сопровождение, — промычал Визирь и оглядел склонившихся евнухов. — Да так, нужно было выполнить одно поручение госпожи, — негромко ответила Элиф. Внутри неё всё сжалось и казалось, будто она вот-вот сгорит от того неясного жара, что вдруг вспыхнул в ней то ли от духоты на улице, то ли от волнения. — И что же это за поручение? — продолжал расспрос зять Султана. — Деликатное, Паша, — коротко сказала гречанка. — Если позволите, то мне нужно доложить госпоже… — Постой-постой, — Лютфи-паша схватил за локоть девушку в тот момент, когда она уже порывалась вбежать в залу. Рабыня пугливо посмотрела снизу вверх на мужчину, который мгновенно уловил в её взгляде то неумело скрываемое волнение и стыд за содеянное. — Что у тебя в той руке? — Визирь дернул одной бровью, указывая направление своего взора. — Ничего, Паша, — Элиф проглотила слова от страха. Её глаза забегали из стороны в сторону, а в груди запекло. — Покажи-ка, — строго попросил Лютфи. Но девушка осталась в том же положении, тогда он настойчивей повторил. — Покажи мне, что у тебя в руке, хатун.       Элиф осторожно высвободила одну руку из цепкой хватки мужа своей госпожи, а вторую руку подняла и раскрыла кулачок. На ладони лежал смятый мешочек, набитый золотом, что она получила в обмен на сапфировую брошь. Девушка виновато подняла глаза на Визиря, который аж побагровел от злости. Он выхватил из руки рабыни мешочек, а потом, схватив её за предплечье, дернул за собой. Лютфи-паша как фурия влетел в залу, в центре которой на длинном диване восседала Шах-султан. — Паша?! — воскликнула женщина, поднимаясь с насиженного места и глядя на то, как служанку чуть ли не волочит по полу её супруг. — Что здесь происходит?! — Это я у вас должен спросить, госпожа! — голос Визиря нельзя было назвать криком, это был какой-то сдавленный рык, производивший тот же эффект, что и громкий возглас. — Я ничего не понимаю, — Шах переводила взгляд с мужа на рабыню и обратно. — Чем эта девушка провинилась перед вами? — Тем, — Лютфи дёрнул Элиф ещё раз так, что она не устояла и рухнула на пол, а потом подошёл к султанше и бросил на столик мешочек с золотом, — что выполняет ваши поручения, госпожа, — последнее слово он процедил. — Элиф-хатун, — после некоторого молчания молвила сестра Султана. Её лицо не было испуганным или обеспокоенным, оно имело прежний безучастный вид, лишь только брови хмурились и глаза недобро сверкали, — оставь нас с Пашой наедине.        Напуганная до смерти гречанка медленно поднялась с пола и, дрожа всем телом, поклонилась супругам, а затем, пошатываясь, вышла из залы. Как только двери хлопнули за рабыней, Шах-султан дала своему негодованию выйти наружу в недовольном выражении её лица, не сулившего ничего хорошего для Визиря. — Это что за выходки, Паша?! — возмущённо прошипела султанша. — Как вы смеете так обращаться с моей служанкой? — А как вы можете так обращаться со мной? — бросил Лютфи. — Не путайте меня с собой, Паша, — от этого дерзкого вопроса Шах чуть не задохнулась. — Что вы подразумеваете своим вопросом? — А то, что вы ей приказали продать подаренную мной брошь, госпожа, — Визирь говорил с видом глубоко оскорблённого человека, угрожающим шёпотом, который был намного убедительней обычного крика и так не нравился султанше. — С чего вы взяли, что это золото за вашу брошь? — с вызовом спрашивала Шах, сверкая глазами на спокойном лице. — Потому что я не вижу этого украшения на вашем платье, — ответил Лютфи. — А может… — султанша запнулась, а потом надменно выкрикнула. — Я не обязана отчитываться перед вами, Паша! С чего вы взяли, что можете вот так нагло обращаться с моими слугами, так ещё и клеветать на меня?! — Госпожа, — начал было зять Султана, но Шах его перебила. — Не хочу больше ничего слышать! Вы перешли черту, Паша, — женщина развернулась, села на диван и отвернулась к окну. — Оставьте меня одну.       Лютфи в гневе порывался сказать что-то ещё, но бросил эту затею и, поклонившись, покинул залу. Выйдя обратно в коридор, он увидел поникшую Элиф, прислонившуюся к стене с потупленным взглядом. От звука двери, девушка очнулась и расторопно поклонилась. Визирь подошёл к рабыне и, наклонив голову, прошептал: — Не смей мне больше попадаться на глаза, — Лютфи поднёс руку к шее гречанке и несильно обхватил её, — а иначе, задушу собственными руками.        Элиф нервно сглотнула и поморгала в знак повиновения. Визирь отпустил девушку и пошёл дальше по коридору, бурча проклятья себе под нос. Гречанка выдохнула и, поправив трясущимися руками причёску и платье, зашла к Шах-султан. Знойная султанша застыла, будто статуя, и смотрела перед собой с недовольно-безразличным лицом. Когда Элиф вошла и поклонилась, Шах-и-Хубан подняла на неё свои холодные чёрные глаза. Ямочка между нижней губой и подбородком стала сильно заметной из-за плотно сжатых губ госпожи. Она сделала жест пальцами руки, чтобы рабыня подошла ближе. — Ты подвела меня, хатун, — сухо произнесла Шах. Её голос звонким эхом заполнил всё помещение зала. — Я же доверила тебе такое ответственное задание, а ты… — Прошу вас, госпожа, простите меня, — раболепно прошептала Элиф. — Я не думала, что так получится. — И очень зря, — съязвила султанша. — Думать, в твоём случае, не помешало бы, иначе зачем мне пустоголовая служанка, — на эти слова Элиф оскорблённо поджала губы и опустила взгляд. — Я ведь тебя предупреждала, что прислуживая мне, тебе необходимо умение хранить тайны. А ты при первом же случае всё выложила! — Госпожа, Лютфи-паша был настойчив, я испугалась его, — честно ответила девушка. Шах-султан недовольно закатила глаза и отвернулась. — Но я готова сделать всё что угодно ради того, чтобы искупить свою вину перед вами. — Хорошо, — султанша поднялась с дивана и вплотную подошла к служанке. — Но это будет последний раз, когда я прощаю тебе подобные оплошности.       Услышав это, в памяти Элиф вспыхнули те слова Хюррем-султан о вымышленной Каре-хатун. «Мне тоже отрежут язык!» — с ужасом подумала гречанка. Жар от волнения расползся по всему телу, девушка задрожала, готовясь услышать цену своей глупой оплошности. «Ну почему я такая! Надо было соврать!» — корила себя гречанка. — Итак, дабы вернуть моё доверие, — Шах сделал паузу, — ты должна покинуть этот дворец. — Вы хотите, чтобы я вернулась в Топкапы? — Элиф подняла голову и удивлённо округлила глаза. — Да. И отныне ты мне больше не служишь, — Шах заключила это так спокойно. — Госпожа… — гречанка испуганно посмотрела на свою госпожу. — Только не нужно устраивать сцен, — цокнула султанша. — У тебя будет новое поручение, и от того, как ты его исполнишь, будет зависеть твоя дальнейшая судьба, хатун. Поэтому собирай вещи, завтра вернёшься туда, — Шах села на диван и снова отвернулась. — Можешь идти.        Элиф присела в поклоне и поспешила покинуть залу. Когда она вернулась в свои покои и закрыла за собой двери, ей казалось, будто один мир отделился от другого. Девушка чувствовала себя настолько уставшей, что обессиленно рухнула на постель. Уткнувшись лицом в подушку, Элиф прикрыла глаза и погрузилась в какое-то забытье, которое постепенно превратилось в сон.