В плену.

Одиноких душ в этом мире довольно много, но с наступлением войны душ бродячих стало гораздо больше, чем можно это представить. Кто-то остался без родителей, без друзей, а может и вовсе без никого. Таких одиноких людей становится все больше и больше, и нет этому ни конца ни края. В их ряды вступила и Польша, что также как и множество других бродили по землям, теряя счет времени и не замечая как день меняется на ночь и наоборот. Из-за войны все теряют счет времени, а также ждут когда все это закончиться раз и навсегда. Бродив вновь по лесу, Польша не встретила никого. Ни военных, ни мирных жителей. Будто все вымерли. Девушка старалась не впадать в отчаяннее, нужно же хотя бы немного продержаться в одиночестве? Поэтому бродила дальше, не зная куда. Полячка могла идти обратно в Брест или в Варшаву, а может вовсе идет в сторону моря. Маршрут был сбит, к слову как и боевой дух польских солдат. Обычно такие «прогулки», у Польши были короткие. Она встречала деревню или жителей, а иногда и немцев, которых теперь будет встречать гораздо чаще, чем она на то надеялась. Этот путь же, был настолько длинный, что польская девица до сих пор, не встретила никого! Казалось, что она бродит кругами. Только вот, если она бродила бы кругами, то все равно кого-то и встретила бы? Тут же, хоть кругами ходи, не встретишь никого. Солнце, что пару часов светило ярко своими золотистыми лучами, освещая землю словно лампочка в комнате, теперь скрылось. На смену солнцу, пришли тучи. Небо голубое скрылось за облаками, не показываясь из них. В дальнейшем облака собрались и еще сильнее потемнели создавая тучи. Кажись скоро дождь пойдет, но что делать бродячей душеньке нашей? А она и сама не знала. Была одета она на позднее лето, но никак не на осень. Да и холодать стало из-за туч, а к этому всему и ветер появился. Искать убежище больше смысла нет, уже понятно, что глушь по кругу. Никто уже и не поможет стране, даже ее собственный народ… Со временем продвижения, она все еще никого не встретила. Холод пробирал до костей задевая каждый нерв, будто на улице резко стало минус два. Началась легкая дрожь, зубы стали так стучать, словно землетрясение началось. Девушка начала выдыхать в ладошки пытаясь их согреть, но ничего не выходило. От холода даже ноги стали коситься, казалось сейчас рухнет на еще холоднее землю и сведет жизнь с концами. Через пару минут полил дождь. Теперь Польша точно знала, она заболеет и умрет где-то в этому лесу, ее никто не найдет. Эти мысли стали посещать ее мозг, но она старалась не впадать в отчаяннее и двигаться дальше. Не опуская взгляд в землю, смотреть уверенно и прямо. Хоть ты и ходишь по оккупированным территориям, они еще твои и ничьи больше, за исключением оккупации. В столицу надо войти с высоко поднятой головой, также не исключать и обычные города. Голод подступал, холод нарастал, а вода стекала с тела. Казалось уже лучше не может быть, все уже потеряно и ничего уже не вернуть. Вокруг все было будто холодным, заледенело на глазах… Польше даже показалось, что сама матушка природа не горит желанием принимать ее к себе. Что за несчастная картина тут нарисована… От такого даже жалко государство становилось, не будь войны, все бы подумали: «Что за слабое государство? Неужели это сама вторая Речь Посполитая? Смешно!». Внезапно, польское государство свалилось на колени, пачкая одежду в грязи. Ноги свалились от усталости, слишком далеко она шла и бежала, чтобы суметь сохранить выносливость. Русые волосы неприятно прилипали к телу и лбу, а дождевая вода молча скатывалась по ее лицу травмируя за собой глаза. В последствие они точно станут красными, но сейчас было не важно. Руки прижимались к мокрой одежде, но после перешли на лицо, где Польша невольно заплакала. В голову начали лезть ненужные и грустные мысли, что несли более ужасающие мысли. Слезы смешались с каплями дождя, а мысли все еще приходили. На удивление даже самой девушки, она плакала без звука, только слабые и тихие всхлипы. Голова становилась тяжелой, началась головная боль и казалось, что сейчас польскую девицу бьют об стену, настолько боль была сильна. Вскоре тело упало в бок. Она просто уже упала, а глаза ее закрылись. Только руки как-то еще прикрывали лицо и глаза, можно подумать, что тут труп лежит, а не правительница Польши!

***

Девятнадцатое Сентября 1939 год. СССР, Москва. СССР, что напал на Польшу семнадцатого сентября 1939 года, теперь сидел в своем кабинете. Иногда к нему приходили солдаты, что докладывали как идут дела на фронте. Новости радовали страну как никогда прежде! Как же хорошо, что пока, за войну ничего странного не происходило. Или почти, не происходило… — Товарищ СССР! Позвольте доложить отчет сегодняшнего дня! Дверь открыл солдат даже не стуча. Сразу можно сказать, что к высшему по званию у него есть новость, которая слишком серьезная. Молча подняв взгляд на солдата, мужчина стал выжидать что же скажет ему «посланник». Его до сих пор немного раздражало, что в дверь не постучали как нужно, поэтому взгляд на госте был тяжелый и сверлящим. — Наша красная армия смогла осадить Вильно! — СССР выпрямился, но взгляд остался тяжелым. — Также, немецкая армия внезапно атаковала западную и южную часть Львова. Между разведбатальоном советским, оказалась перестрелка между немцами, нами и поляками. Нам пришлось нанести ответный удар по немцам, каждый из нас потерпел потери… Голос солдата стал немного тише, боясь чего-то, что это понесло плохие последствия. СССР тяжело вздохнул, вот чего, а этого он точно не ожидал. Взгляд быстро поменялся на задумчивый. — Грустно. Но уже ничего не поделаешь, эти жизни были не зря. Товарищ Сталин знает об это? — Никак нет товарищ! В скором времени собираются сообщить, возможно… Но для вас у меня есть еще одна новость. Немцы просят о помощи в нахождение Польши, говорят что они ее след потеряли около Бреста и… — Приостановись. Ты сказал — ее? Вопросительный взгляд был моментально направлен на солдата. Мужчина придвинулся к столу и сложил перед собой руки в замок, выжидая объяснений от своего гражданина. — Да, товарищ. Вы наверное забыли, но у государства польского два наследника, которые сейчас правят. Девушка правит на западе, а парень на востоке. Только это так, на первый взгляд… На самом деле только парень правит, а девушка в случае чего помогает. Так вот, немцы просят о помощи в нахождение ее. Сказали, что легче будет убить двух зайцев одним выстрелом. — У Польши все равно нет счастливого конца. Ладно, я согласен. Около Бреста, значит надо предупредить БССР и Литву заранее, чтобы тоже подключались. Не грех зайцу убегать. — Литва выразил нейтралитет в войне. Думаете он последует вашему приказу? Уже один раз он отказал немцам. — Все равно предупредите, только не прямо. Поменяйте предложение так, чтобы он подумал о чем-то другом. СССР посмотрел в окно, заранее уже думая как можно было бы сообщить это литовскому государству. — А вы упрямый, товарищ СССР. — В жизни и нужно быть упрямым, а то иначе ничего не добьёшься. Вступай своей дорогой, солдат. Последствии солдат удалился из кабинета СССР. Русский все еще думал о том, что случиться после деления польского государства? Как будет править страной? Развивать ее вместе с ее правителем? Будущее всегда интересное, особенно для каждого человека.

***

— Да, Польша это! Видишь флаг на запястье? Да я правду тебе говорю, не крути ты головой! — Нет, она не Польша! Разве будет правитель страны валяться посреди леса?! Вокруг Польши было много голосов, каждый из них разный. Один был очень высокий, а второй настолько низкий, что будто танк рядом едет. Перед польскими глазами была темень, она только чувствовала что-то мягкое под собой и голоса вокруг. Где она вообще? Здорова ли? Что за люди вокруг нее? Рядом люди точно спорили из-за нее, она это поняла, но кто они? Спустя пару секунд она решилась открыть веки и взглянув в сторону увидела спину кого-то мужчины, а за ним был молодой парнишка, лет шестнадцати. Немного поморгав, она поняла, что лежит в кровати. Что вообще произошло? — О! Я же говорил, что это, госпожа Польша! А ты мне не верил! После прозвучало короткое «чего?» и мужчина, что стоял спиной повернулось к ней лицом. Высокий тон принадлежал молодому парню, а низкий принадлежал взрослому мужчине. Глаза собственно этого мужчины, стали будто монетой по пару злот. — Госпожа Польша?! Девушка все еще не до конца понимала, что вообще происходит вокруг нее. На нее все еще смотрели двое. Польша села на кровать, на которой очнулась. — Где я и кто вы? Два вопроса, которые сейчас правительницу волновало больше всего, да и выглядела она еще сонная. Сейчас девушка заметила, что находится в совершенно другой одежде, это ее очень смутило, учитывая что это место ей вообще не знакомо. — Мы партизаны. Увидев тело просто лежащие на земле, так еще и женское мы не смогли пройти мимо, да и нам интересно стало, что тут тело делает. Когда мы поподробнее осмотрели вас, то мой товарищ стал заявлять, что вы и есть Польша! — тут случилось короткая, пауза. — Честное слово вам даю что мы ничего извращенного не делали! Просто посмотрели на запястье. Тут у меня жена живет, так что, она нас приняла без лишних вопросов. Именно она о вас позаботилась! Вы сейчас в деревне находитесь. Парнишка, что стоял позади, своего товарища молча кивал. После объяснения мужчины, мозг полячки будто и не спал. Она вскочила как ошпаренная и стала внимательно слушать, а также и серьезно говорить. — Вы не знаете где немцы и какое число? — Немцы вроде атаковали Львов, больше ничего не знаю. В лесах мало чего узнаешь, а это я вообще узнал от своей жены. Сейчас кстати девятнадцатое сентября, но вас увидели в сумерки восемнадцатого, а может уже и ночь была. Дождь лил как из ведра. Хоть мужчина и имел низкий голос, но был приятной натуры, поэтому его голос не пугал польскую девицу. На полученную информацию она тяжело вздохнула, страшно было только представить, какой ужас творили немцы на тех землях. Кого убивали, кого забирали возможно в Германию. Да немцы и представить не могут, как больно все это принимать государству, что чувствует потихоньку крах. — Ладно, нам лучше здесь не задерживаться. Партизаны должны быть всегда в движение! За вами присмотрит жена моего товарища, желаем вам побольше удачи и будьте осторожны. Не переживайте, государство будет существовать. Оба пожали ей руки и немного поклонились, а после поспешили уйти. Странное чувство заиграло в сердце, она с этими людьми в одной ситуации, но они продолжают ее называть «госпожой» и кланяться, так будто еще при монархе живем. Люди других государств наоборот, ей даже слова сказать не дадут, а только посылать ненависть через глаза и могут. Какой все же разный народ бывает и люди, а недавно ведь думала, что все от нее отвернулись, даже народ. Все же есть добрые люди. Польша выглянула из-за окна, что были возле кровати. На улице все еще висели хмурые тучи, но дождя не было. Послышался некий скрип двери через которую недавно вышли партизаны, дверь отворилась и в дверном проеме появилась женщина. — Как вы себя чувствуете? Дождь шел, вы могли простыть. — Все хорошо, чувствую себя здоровее как никогда. Женщина улыбнулась. После она вышла из комнаты очень торопливым шагом, а через пару минут вернулась с чистой одеждой государства. Быстро положив она удалилась из комнаты, закрыв дверь за собой. От такой спешки Польша показалось, что женщине не удобно видеть в своем доме страну. От такого все будут чувствовать себя неудобно. К этому прибавилось и неприятное чувство, будто она доставляет проблемы своим нахождением. А она не хотела доставлять своим жителям проблем. Когда Польша переоделась, она стала рассматривать дом. Комната, в которой очнулась девушка, была довольно маленькой. Только кровать, а возле кровати шкаф и тумбочка, больше ничего не было. Над кроватью было окно на раме которого, была видна окулупливающая краска от дерева. В некоторых местах пол мог скрипеть, как к слову и кровать. На окнах была занавеска. Комната выглядела довольно обычной для деревенского дома. Выйдя из нее, дверь противно заскрипела, что показывало, что их давно не смазывали. Это и очевидно, одна женщина осталась в доме. Сразу за дверью оказалась столовая, был виден стол напротив двери. В этом доме царил поистине приятный уют. Хоть этот дом совсем не выглядел как в городе и даже был старее тех, но здесь была своя инклюзивная атмосфера. Может, все из-за того, что Польше было непривычно находиться здесь и ей было в новинку быть тут? Скорее всего, именно так. Повернув голову вправо, она увидела хозяйку дома. Она приближалась к Польше, но увидев ее остановилась и сказала, что ей нужно поговорить с ней. Согласившись поговорить с женщиной, она села за стол, посередине которого стояла ваза с цветами. Они так мирно стояли в вазе, что будто показывало мирную атмосферу в этом деревенском доме. — Хотела вам сказать, что мой сосед отправляется в Люблин. Сейчас эту местность, в которой мы находимся, часто проверяется немцами. Здесь опасно находиться. Лучше будет если они потеряют ваш след… Пока вы находитесь в Люблине, они будут осматривать другую территорию. Метку на вашем запястье нужно спрятать, от греха подальше. Солдаты не знают вас в лицо, по крайней мере мало кто… Поэтому все будет более чем хорошо. Сосед мой, далеко уже не первого сезона, поэтому вы смело можете сказать, если спросят конечно, что вы его внучка. Пройдемте перекроем вашу метку углем, что у меня в печи… Сделаем вас немного… Грязной. Извините, что вам приходится это терпеть. — Мой народ, страдает и терпит гораздо больше чем я. Да и когда идет война, исчезает слово неудобство и злость на тех, кто помогает. Я не имею право злиться и не злюсь на вас. Женщина немного округлила глаза от удивление слов. Как это так? Страна, что привыкла быть в золоте и возвышаться над всеми, сейчас хочет стоять на равных с обычным людом? Это интересно для обыкновенного люда.

***

1820 год, весна. Варшава, Царство Польское Два недовольных лица аккуратно спрятавшись за колонной, наблюдали за двумя персонами. В саду стояла женщина и мужчина, оба одетые в великолепные наряды, как раз под стать девятнадцатому веку. Красивая прическа на голове женщины и блестящие глаза, которые так и выражали радость и любовь по отношению к мужчине. Ее бело-розовое платье, красиво подходило ей. Бледные и светлые цвета нравились Царству Польскому, а особенно ей нравилось кружиться в новых платьях перед Российской Империи. Россия смотрел на страну, с которой у него личная уния, с нежностью и добротой. С первого взгляда может показаться, что они любят друг друга и все в их общении замечательно, за исключением только две пары глаз недовольно сверлящих их. Они выглядели как бабушки в поселке, которые тайно из забора выглядывают. Брату и сестре не нравилось, что их старшая сестра крутится вокруг русских. До того им не нравилось, что однажды не захотели с ней разговаривать. Они были еще детьми и не застали те времена, когда появилась первая и главная наследница. Стоит ли говорить, что про существования двух наследственных государств кто-то знал? Нет конечно! Никто даже и не знал, что у Речи Посполитой было трое наследников. Только, два наследника последних, еще не были государствами, они в глазах других были обычными людьми. Они такими и были, простыми людьми в глазах других, но в лицах высших чиновниках они были наследниками. Вторая Речь Посполитая не любят это время, так как их не воспринимали в серьез, да и флага личного у них не было. — Вот же… Почему она ошивается вокруг этого русского? Они же всегда только причиняли вред полякам! Проворчал мальчик, что сверлил их взглядом. — Солидарна с тобой. Глупенькая влюбленная сестрица, которая позорит весь польский народ… Тут она сказала слишком громко, из-за чего они словили взгляды двух старших. Как только их словили как они сразу спрятались за колоннами, за которыми прятались. Они закрыли рты, и старались не дышать даже. После они решили выглянуть вновь следить и рассуждать. — Она настолько позорит народ, что стала невидимой грязна, но уверена со временем, она не станет наследницей и будет бедной и грязной. Прям как крестьяне… Не хочу быть грязной как крестьянка! Противно даже! Как хорошо, что мы можем жить в богатом доме и быть в богатой одежде. Она повернулась к паре спиной, прячась вновь за колонной и мечтательно вздыхая. Ее брат, последовал ее примеру и также стал что-то представлять. После он быстро замотал головой и согласно кивнул, подтверждая, что быть крестьянином полный мрак. — Я останусь аристократом! А главное, польским аристократом! Легкий женский смешок, а после продолжение слежки продолжилось.

***

Сидя возле печи, которая уже не горела и отставала, Польша невольно вспомнила ее слова с братом, которые так противились словам, становиться на ровне с обычным людом. Теперь то, все поменялось и детское мнение ушло навсегда. Даже неловко стало с такого, ох, какие же детские слова и фантазии порой глупы! Страна стала пробовать углем замазывать и пачкать себя настолько правдоподобно, чтобы казалось, что она точно «работала» в земле. Порой казалось, что она перебарщивает с углем, но на деле было вовсе не так. Одежду она не пачкала. Перед немцами всегда можно будет оправдаться. Вскоре немного чумазая, Польша вышла к женщине. Ее немного удивил и поражал, что аристократка решила обмазаться слоем угля. — Вас уже ждет мой сосед. Если, что, он немецкий более менее знает и сможет договориться с ними в случае чего. Батюшки… Берегите себя, госпожа, будьте аккуратны… Женщине было немного страшно прощаться с страной, как никак, а за государство очень переживаешь. Вскоре Польша вышла из дома на улицу. По привычке женщина поклонилась Второй Речи Посполитой и задним шагом ушла к дверям дома. Двери вскоре закрылись. Означало это лишь одно, пора идти в добрый путь! Перед домом стояла уже повозка с лошадью, а за лошадью сидел пожилой мужчина, лет семидесяти. Он сразу подал знак, чтобы девушка залезала во внутрь повозки и удобно устроилась в нем. Тогда Польшу не волновал вопрос, как можно было так быстро сообщить все старику? На этот вопрос было два ответа у нее: Первое, это то, что женщина сообщила до, того как страна очнулась. Второе, что женщина сообщила после того, как она очнулась, но это маловероятно. Когда она оказалась в повозке, она видела, как жена партизана смотрит, наблюдает за ней сквозь окно, провожая взглядом. Старик, сидящий и управляющий лошадью, начал погонять лошадь, тем самым начиная путь. Копытное животное тронулось с места и они направились вперед. Польша не знала, долго ли им придется ехать или коротко. Только было известно, что в Люблин, но где они сейчас? Об этом сейчас не стоит задумываться, а лучше наслаждаться этой поездкой. В повозке было много разного. Метал, еда, украшения, ткани. Страна будто оказалась на пару веков назад, когда торговцы точно также путешествовали по миру. — У вас тут так много всего. Для чего вы это везете в Люблин? — Попробую продать. Это барахло мне в спешке скинули на голову. Мои родственники уехали еще в августе в СССР. Как только стали подозревать, что что-то будет… Теперь ни весточки от них. А это барахло мне не нужно, зачем это все старому старику? После риторического вопроса диалог вошел в тупик, они молча катились по широкой тропинке видя деревья и луга. Повозку трясло, что было немного непривычно. Что было привычно так это ездить на машине, из города в город, а нежели на повозке или лошади. Небо было еще хмурое. Учитывая, что она очнулась на следующий день рано утром, то сейчас примерно мог быть полдень. Даже так, ее окатывала усталость и сонливость, но она не хотела закрывать глаза. Решению данной проблемы, стало проба завести разговор со стариком, который был не очень общительным судя по всему. — Я хотела бы узнать у вас. Вам, нравится жить в Польше? — Эх, госпожа, могу вам только сказать одно, что мне не важно где жить. Главное, чтобы было уютно и безопасно. Мне сейчас ничего не дает эта война, заберут мой дом немцы или русские, какая разница, если я могу продолжить жить дальше. Я знаю, что вам больно, но не отчаивайтесь раньше времени, все что я могу когда-либо вам посоветовать от себя. — Я переживаю за Варшаву. Столица уже на грани. А там брат мой. Если его там убьют, клянусь польским заветным словом, что не оставлю этого просто так. — Да тут всей Польше конец… Извините, за мои слова дальнейшие, но мое мнение, такое. Что вас уже не станет. Вы уйдете на покой.

***

Nikt nie wie, jaki będzie wynik wojny. Każdy mieszkaniec myśli inaczej, łącznie ze mną. Chcę wierzyć, że po tym, co się teraz dzieje, przeżyję. Bałem się wyobrazić sobie przyszłość, bałem się wyobrazić sobie, co Trzecia Rzesza może nam zrobić… Zastrzelić mnie? Czy utopi? Czy będzie deptał? Czy on zarżnie mi? Czy będzie przeprowadzał eksperymenty? Oj, aż strach wyobrazić sobie te wszystkie okropności, jakie spotkały mnie i mojego brata, pewnie też…

***

Пока они ехали в Люблин, Польша вспоминала как многое ей рассказывали про этот город, как много исторических фактов, событий. Особенно отчетливо Люблин, ей ассоциируется с матерью — Речью Посполитой. Люблинская Уния — случилась в Люблине и именно после него, появилась Речь Посполитая. С этим всем была и красивая архитектура этого города. Довольно часто со своим братом Польша ехала в Люблин при еще Речи Посполитой, поэтому город явно оставлял хорошие воспоминания. По дороге ей рассказали, что он оккупирован, так что нужно быть осторожным и внимателен ко всем вещам. Старик посоветовал даже не разговаривать с нацистами, так как скажешь что-то не то, как сразу тебя застрелят или убьют медленно издеваясь над твоей персоной. Такой расклад не понравился Польше, поэтому она согласилась со стариком, что лучше ей молчать когда встретит немцев. Пока они ехали им никто не встретился, что было подозрительно учитывая, что местность от которой они выехали часто проверялась немцами. Их путь на удивление был спокоен как никогда. Тряска, что была у повозки, стала как колыбель для польского государства. Невольно она начала проваливаться вновь в сон, но из-за всех сил старалась не сомкнуть глаз. Частые зевки и вздрагивания, стали характерны для девушки. Старик этого не заметил, так как следил за дорогой и сидел спиной к Польше. Уже начались сумерки, а они все ехали в город. Стоило выехать бы пораньше, но тогда и Польша возможно не сидела тут и не ехала со стариком в Люблин. Не видела бы этого неба и деревьев, полей что расстилались на длинные километры. Леса, отдельные дома, которые стояли в глуши, холмы и горы. Ничего этого возможно она бы не встретила… Если осталась бы там и не пробовала убежать от солдат Третьего Рейха. Сейчас, девушка считает, что поступила верно и все ее прошлые действия не были ошибкой. Даже если бы и были ошибкой, то возможно ее уже не было бы в живых. Застрелил ее бы этот нацист и что с того? Будто он захочет могилку копать для нее. Конечно, что нет. Кинул бы под мост или в реку, а может в лесу оставил бы. Толком не поймешь, что у него в голове, как и у самой Польши. Мысли ее стали путаться и создавать паутину вопросов и мыслей, которые спокойно и не тревожно тянули ее к сладкому миру фантазии и сюжетов. Где нет войны, где нет волнения и стресса. Есть только пустота и быстрая перемотка времени. Так ее очи сомкнулись вновь на долгие часы и минуты, явно не хотя открываться.

***

— Разве ты сейчас жива по настоящему? Разве ты мечтала такого исхода событий, когда утверждала, что сделаешь Польшу великой? Смешно теперь смотреть на тебя, государство, что сейчас несет лишь сплошное разочарование и пустоту. Государство, которое тянет свое бренное существование, лишенное надежды и понимания. Посмотри на себя. Приходиться прятаться от тех, которых ты равняла на себя. Ну разве это не позор! Ты сплошное разочарование всей истории Польши! Даже Царство Польское что-то из себя представляло, по крайней мере прожило сто лет. Что говорить про твою матушку Речь Посполитую, которая прожила триста с чем-то лет. А ты что? Даже пол века не прожила, точно позор польской истории! Дальше послышался смех. Вокруг было темно и ничего не видно. Движения были сковное, будто конечности связали тугим узлом, что двигать даже невозможно! Что происходит сейчас? Сон это или реальность? Как отличить эту всю цепочку странностей? — Не знаешь где ты, да, Польша? А я тебе скажу, ты в аду. На долгие века ты будешь страдать и испытывать муки, от которых будешь по тихонько умирать! Польша не могла говорить, что-то мешало ей это сделать. Смех был настолько знакомым, но она долго его вспоминала и так и не вспомнила… Что происходит сейчас?

***

Внезапно, Польшу начали трясти за плечо, так сильно, что она даже испугалась. Вздрогнув и резко сев, она стала чаще дышать. Когда мозг ее начал все воспринимать и расставлять по полочкам, она поняла, что это был только кошмар и не более, но испугалась она явно. Рука была старика, поэтому Польша посмотрела в начале на него. Она не совсем понимала почему ее разбудили так резко, но как только ее глаза начали смотреть по сторонам, то ее глаза столкнулись с не очень приятной картиной… Перед ее глазами стоял солдат и не простой, а как «золотой» стоял. Фуражка красовалась на его голове, а руки были за спиной, взгляд же выдавал вовсе недобрые намерения. Хоть он и улыбался, но улыбка была жуткой, даже слишком для Польши. Она не смогла отвести взгляд от офицера стоящего перед нею, страх сковал ее полностью. Только проснулась от кошмара, так кошмар продолжился, только уже в реальности. Польша сразу почувствовал себя неудобно не только из-за того, что тот смотрел на нее также пристально как и она. Ее внешний вид также не давал себе оправдания. Вся грязная, а одежда целая и чистая настолько, что кажется недавно помыли. Офицер после отошел и что-то крикнул своим солдатам. Солдаты в свою очередь очень ответственно начали подходить к приказу офицера, они стали осматривать деревянную конструкцию, ища какие-то «не такие» вещи. Повозка стояла напротив места в открытой местности. Даже лесов не было рядом, ни расточка. Теперь не удивительно, что немцы заметили что-то подозрительное вдали. — Du siehst verdächtig aus, Mädchen. Sind Sie wirklich Bürger? Möchten Sie uns mehr Details mitteilen? A? Aufstehen. Старик, сидящий рядом, сжал в руках поводья, а после попробовал что-то сказать на польском, частично на немецком. Только ему стоило разинуть рот, как его сразу заткнули, а один солдат нацелился на него. — Du wirst deinen verdorbenen Mund aufmachen, wenn sie das sagen, du altersschwacher alter Mann. Sei froh, dass du noch nicht fertig bist und ich nette Gespräche mit dir führe. — злым и холодным тоном процедил офицер, лицо его выражало все отрицательные эмоции. — Wirst du aufstehen?! Hundefreak… Aufstehen! Уже на этот раз обращаясь к Польше смотря на нее свирепым взглядом. Польша даже не понимала, что от нее требуют. Вот тебе и мотивация учить язык немецкий, чтобы в подобные ситуации не попадать. Она дрожащим голосом, стала пробовать заговорить с ним на польском. — Я не понимаю немецкий… Может вы сможете сказать на польском? Офицер сам не понимал Польшу, да и зачем ему этот польский знать? Германия же сейчас доминирует в этом месте. Только он хотел крикнуть на девушку, как один солдат издал смешок, а на лице появилась ухмылка. Зоркий взгляд офицера от которого никто не мог уйти, стал пристально смотреть на своего подопечного, который видимо решил сделать из себя переводчика, ведь следующие его слова стали переводить офицеру на его родной немецкий. — Sie möchte Polnisch sprechen, Deutsch versteht sie nicht. Офицер улыбнулся на пару секунд. Короткое спасибо прозвучало из его уст, но после приняло вновь строгий тон. — Es tut mir weh, die Sprache der polnischen Göre zu sprechen. Ihr Polen seid so mächtig. Ihr seid nur Käfer, die unter unseren Stiefeln liegen, und wenn wir euch zerquetschen, windet ihr euch so komisch, dass es schade ist, dass Käfer im Vergleich zu euch nicht schreien können. Закончил свою речь офицер после пронзающего взгляда, в взгляде которого играла насмешка и отвращение от слова совсем. Потеряв терпение офицер схватил за локоть девушку и дернул вперед. Первое движение было хоть и резким, но ничем несравнимое со вторым, где половина тела девушки оказалось за пределами повозки. Третьего раза не было, так как офицер соизволил отпустить бедный локоть полячки. Только вот, это не помешало Польше перепугаться настолько сильно, насколько это возможно. Из ее глотки и рта, чуть-ли не вышла фраза: «Я страна вообще-то! Как не стыдно армии вермахта так с девушкой и страной обходиться!». Только быстро все обдумав, она проглотила эти слова вместе со слюной. Мешало на секунду думать и то, что кровь начала приливать к голове из-за чего, мозг на немного гудел. Несмотря на это, Польша быстро оправилась и чудом господним вернулась в повозку. Это рассмешило офицера, что уже не сдерживая улыбки снова схватил ее за локоть и проделал те, же самые действия, что и пару минут назад. Если не понимаешь языком, понимай действиями и последствиями. Планировалось это продолжать до тех пор, пока либо офицеру это не надоест, либо пока Польша не поймет, что нужно выйти из повозки. Случилось только немыслимое. Слишком сильно потянул немец полячку за локоть и она оказалась полностью на земле. А мужчина времени не терял зря, быстро отпустил ее руку, чтобы пострадавшей было больнее падать. Девушка даже не успела моргнуть, как уже лежала на земле ударившись спиной об землю. Можно сказать, что она немного перевернулась. Польша автоматически прижала руки к голове и поджала колени. Не сказать что высота была большая от повозки и земли, но падать было все равно больно. С этой реакции офицер посмеялся, а вот солдаты не все показали садистскую улыбку. Многие молча отвели взгляд так, чтобы никто не заметил, что им эта ситуация не нравиться. Другие же, успели и хихикнуть, и хмыкнуть, и прыснуть в кулак. Голос осмелился подать солдат, что стоял рядом с тем, кто перевел слова польские. — Unteroffizier, denkst du nicht, dass du auch… unhöflich und grausam gehandelt hast? Es ist immer noch ein Mädchen. Mädchen müssen immer beschützt werden, auch wenn es sich um ein Mädchen auf feindlichem Territorium handelt. На такие слова его «сосед» хмыкнул и самодовольно улыбнулся показывая в том числе и отвращение, сразу видно что пытается сделать все ради хорошей службы. Польша же продолжила лежать защищая голову руками, мало ли что могут сделать эти изверги немецкие, которые преподносят «чистую» расу на олимп. Офицер решил проигнорировать его слова, лучше сделать вид, что не услышал, чем начать конфликт со собственным подчинённым. Не хотелось бы показать врагу, даже если это «обычная» девушка, что в армии вермахта есть «убежище» для таких как они. — Warum zerfallen Sie hier? Du liegst da wie ein toter Hund. Zeigen Sie mir Ihren Reisepass, Sie wissen, dass wir Mädchen wie Sie überprüfen. Tch… Zum Teufel haben sie dieses verrottete Land aus den Augen verloren. Последнею фразу мужчина произнес тихо и с голосом, будто на него упала незадача найти страну, а тысяча слонов. Отвернулся офицер чтобы покурить сигарету, зажег ее как всегда, но когда повернулся обратно заметил, что его солдаты мигом забрались в повозку и почти сразу нашли два паспорта. Один был потрепанным, а второй будто только напечатанный. Протянули два документа офицеру, тот в свою очередь опустил сигарету в левой руке, а в правую взял один паспорт. Паспорт, что был довольно опрятным, не имел фотографии. Гласило только имя и фамилия, также гражданство и дата рождения и т.д. Имя было женское, поэтому офицерский взгляд сразу упал на Польшу, которая в свою очередь успела встать и отряхнувшись смотрела вниз, словно провинившийся ребенок. Мужчина раскрыл паспорт и ткнул суставом пальца, так, чтобы не прожечь документ, случайно, сигаретой которую держал в той же руке, что и паспорт. Показывал он на фотографию, которая отсутствовала. — Мы ее потом решили сделать… Забыли спросить и упомянуть, быстро проскочили… Солдат-переводчик, быстро начал переводить на немецкий после взгляда сержанта. После услышанного перевода, мужчина ударил польскую девушку по щеке, и настолько сильно, что она потеряла равновесие и чуть-ли не грохнулась назад на землю. — Ich werde diesmal glauben, aber du bist immer unter mir. Durch nicht vor der Armee des dritten Reiches verstecken. После офицер ушел отзывая солдат, некоторые из которых успели подцепить что-то стоящее. В дальнейшем они скрылись, и только после этого Польша смогла выдохнуть свободно. Наконец ее легкие наполнил свежий кислород. Повезло им, что их отпустили спокойно и не стали придираться дальше, высматривая каждый недочет. Теперь можно заявить о том, что теперь они буду жить спокойно. Но кто знает, может в будущем окажется все намного хуже? Девушка облокотилась об повозку и положив ладонь на груди стала себя якобы успокаивать, опасность слава богу миновала, это заслуживает уважение к госпоже удачи, которая уже никогда не покинет Польшу. Удача ее второе имя, что тут сказать… Старик же, тоже смог свободно выдохнуть и вдохнуть. Оружие огнестрельного уже рядом нет, поэтому можно расслабить душу и тело. — Садись давай обратно, — сказал старик тихим голосом. — А то еще раз поймают и возможно уже застрелят! Не хватало, чтобы я был виновен в убийстве государства. Польша на такое коротко улыбнулась, она знала, что такого вряд ли будут, так как те кто ее убьют, будет не лучше, а особенно их государству. В данном случае — Третьему Рейху. Только вот, страх перед оружием всегда возникает. Она прошла к повозке и на удивление ловко запрыгнула туда, даже не смотря на боль в теле и руках. Сейчас это было мелочью по сравнению с опасностью, что могла настигнуть их двоих. — Вы как, госпожа? С вами все нормально? — Более чем. По сравнению с тем что было, то это сплошные мелочи. Дальнейший их путь прошел довольно замечательно. На пути никого не встречалось, а в том числе и деревень, что было странно. Смотря на все эти красоты, девушка задумалась, настолько сильно, что не заметила как наступила уже ночь. Старик остановил лошадь, что тоже если честно устала довольно сильно, и залез уже к Польше. Тот улегся и моментально заснул. Такое польскую душу удивило. Часа два назад была ситуация, которая даже врагу не пожалеешь, но видимо Рейх пожелал, а сейчас будто ее не было. Удивительный народ здесь польский. Сказав что будет на стреме, полячка смотрела на небо. Ее это навело на воспоминания, а то как она с Литвой лежала и смотрела на звезды. Это было еще до первой мировой, ах, какие были чудные времена!

***

Начало XX века, Варшава. Двое подростков лежали на траве возле озера, которое окружало деревья, якобы защищая и пряча ото всех. Звук сверчков окружал вместе с травой уже подростков, а тьма словно дымка скрывала их под покровом ночи. Оба подростков разговаривали шепотом и довольно редко, чтобы не беспокоить звуками ночную природу. — О, смотри там Большая Медведица. — прошептал литовец вытянув руку к верху. — Звезды такие красивые… — Они сияют прекрасно… Вот бы мы получили независимость и сияли также ярко от счастья. Полячка и литовец вновь замолкли, пытаясь рассмотреть в чистом небе еще разные созвездия. Немного по детски, но это им помогло расслабиться. Внезапно, Польше надоело лежать на траве. Она поднялась на локтях и посмотрела на литовца, который с явным вопросом смотрел на подругу. — Я хотела спросить, — начала Польша уже полностью сажаясь на землю. — А Российская Империя знает, что ты сейчас здесь, а не на его территории? Это же как не по сути немецкая территория. — Да сдался мне он, империя чертова. Я для него пустой звук. Ему будто важнее из Прибалтики Ливония, а не я. Он меня даже не замечает. Поэтому больно надо ему что-то рассказывать, пусть сам думает где я, если, конечно, вспомнит. Это удивило Польшу, но дальнейших вопросов она не задала. — Я так хочу независимости… — Поверь я тоже, Литва. Будем сверкать в такие моменты, прямо как звезды на этом небе. Они вновь затихли продолжая смотреть на ночное небо с яркими звездами. Так хотелось бы, чтобы они получили независимость и сияли также… Вот бы так и было…

***

Воспоминание о Литве, заставило по немного погрустить. Она относилась к литовцу совсем иначе, нежели ее брат. Ей было жаль, что Третий забрал у него тоже территории, но что ожидать от этого государства? Да и Третий не виноват, а правитель. Никто еще не скрылся от этого странного немца и его бредовых идей. Девушка словно как в тот день, стала пытаться рассмотреть большую медведицу, даже сквозь облака, но увы, облака были слишком большие и плотные, поэтому было бесполезно. Тяжело вздохнув, она внезапно вновь заснула.

***

1939 год, ночь двадцатое сентября. Германия, Берлин.

— Как понять не нашли? Что так сложно прочистить одну жалкую территорию, где даже не пару тысяч километров? — Просим прощение. Мы обыскали каждый угол и метр, даже дома всех деревень обыскали. Не было ее нигде… Мы не знаем куда она делась. Рейх сидя за своим столом, сильно злился, настолько, что готов был застрелить каждого из своих подопечных взглядом. Лучше пусть солдаты скажут спасибо, что не револьвером, а то вот какие наглые. Думают наверное: «Вы можете так не смотреть на нас?». — Она что сквозь землю провалилась?! Вы позорите нашу страну, нашу державу. Какая вы разведка если не смогли найти польскую скотину?! Позор, а не военные! Наступило молчание, все принимали некую вину, что не смогли найти Польшу и упустили ее из виду. Только вот, один солдат нарушил молчание. — Мне доложил один сержант, очень интересную ситуацию. Он проверял территории, в которых была замечена Польша, и встретил старика, который ехал в Люблин. А в повозке сидела одна девушка, сразу видно чистокровная полячка. Она по немецкий не говорила, и выглядела странно. Признака голода не видно было, но в грязи была вся так, будто она как свинья купалась в ней. При этом одежда чистая. Нашли паспорт, фотографии не было, а еще начала угрожать нашему сержанту. При тесте паспорта она провалилась, а такое негативное отношение к нашим соотечественникам, вызвало агрессию в ее сторону со стороны сержанта. Четыре пункта совпадает. Ненависть к немцам, это раз. Второе, это странный внешний вид, третье, это незнание немецкого и наконец четвертый провал с тестом, что доказал, что паспорт не ее. Была бы тут Польша, сразу бы указала о неправдивых фактах, но увы ее здесь нет. Нацисты всегда приукрашивали все, делая из себя бедных и страдающих от чужих негативных слов, показывая как их все ненавидят. Поистине бедный народ… — И они в Люблин направились? — Все точно. — Блокируйте все дороги. Чтобы завтра в пять утра начали блокировать, не хватало, чтобы она опять улизнула. — сказал Третий и странно улыбнулся, а после шепотом сказал. — Несдобровать тебе… Скотина…

***

Невольно, девушка закрыла глаза. Вновь засыпая и просыпаясь ближе к рассвету. Старика в повозке не было, что заставило немного нервничать, может что-то стряслось ночью? Неужели из-за того, что она не сдержала обещание теперь, что-то случилось? Страх ушел когда вдали, в поле показался старик идущий медленно и расслабленно. Рядом с ним шла лошадь, а полячка даже не заметила ее отсутствие. Хорошо, что ничего серьезного не произошло и его не схватили немцы и не стали до него допытываться. Через пару минут они вновь отправились. Поездку они провели молча, но зато можно было насладиться тишиной. Во время поездки, Польша успела перекусить хлебом, что взял с собой старик. Чудо что не забрали другую еду солдаты. А ведь всегда они могут забрать чуток и себе. К сожалению поездка прошла не так гладко как хотелось. Они так мечтали приехать в Люблин спокойно без происшествий, но выйдет по другому. Сейчас, когда они подъезжали к городу, они заметили много военных. Что же случилось в городе, что тут так много военных? Никто этого не знал, знали лишь те, кто это придумал и отдал приказ… Наконец подъезжая к городу, к ним навстречу начали идти пару солдат. Как теперь поведет себя госпожа удача?