Сора

"Мне есть, чем гордиться. Мы поём о деяниях королей, королев, об их политике…

И знаешь, кто на самом деле творит историю? Человек, который её записывает!"

— Йорн, бард из Коллегии бардов

— Пора тебя наказать, маленькая лгунья, сегодня ты меня очень сильно разозлила. — Сидящий на постели Балур перебросил девушку через колени, попкой кверху. — Ах, Балур, что же ты делаешь? — Воскликнула Сора. — Наказываю тебя, маленькая лгунья. — Его бархатистый, спокойный голос словно приникал во все щели и обволакивал девушку. — И для тебя я не Балур, а господин Самма. — Господин Самма, зачем вы поднимаете мое платье? Ах! Зачем же снимать трусики! — Ты доставила мне проблем, маленькая лгунья. Я обещал тебе, что ты пожалеешь об этом. Шлёп! — Аааах, господин Самма! Шлёп! — Аааааах! Пожалуйста! Господин Самма! Шлёп! — Господин Самма! Мне больно! Его длинные тонкие тёмные пальцы скользнули вниз между ягодиц, туда, где горячо и влажно. — Ты снова обманываешь меня, маленькая лгунья. Тебе это нравится! — Ааах, нет, пожалуйста! — Девушка выгнула спину, но против своей воли лишь сильнее задрала попку. — Пора тебе стать женщиной, маленькая лгунья…       Проснувшись, я испуганно приподнялась и обвела комнату замыленным ото сна взглядом. Мне было страшно, что я могла говорить во сне, и Балур бы всё услышал. Эльфа внутри не было, и я облегченно рухнула на подушку, протирая глаза. Точно, он же уехал по делам, а я снова уснула. Приснится же такое!       Вспоминая сон, тело исходило сладкой негой. С одной стороны, сон был возмутительно пошлым, а с другой… Я давно обратила внимание на то, что Балур вызывал у меня немного странные ощущения. С одной стороны, это был вовсе не человек. И зачастую он бывает невероятно пугающим. У меня просто не было и шанса распознать, что творится в его голове. С другой стороны, он выглядел сильным, уверенным, и таким… властным. Я чувствовала, что рядом с таким эльфом, как он, я могла не бояться ничего. Ни монстров, населяющих Тамриэль, ни упомянутых им магов, которых он так ненавидит. А его тело…       Вчера, ложась спать, я украдкой облапала взглядом его обнажившийся торс, когда пояс его рубахи развязался. Я бы не назвала это стиральной доской, но его тело хоть и было худым, оно было твердым, жилистым, подтянутым. От него веяло мощью, которая могла бы посоревноваться со многими перекачанными глыбами. Широкую грудь, так же как и лицо, обрамляли замысловатые черные и белые узоры татуировок, оставляя середину открытой. Видимо, татуировки покрывали только плечи, а, может быть, и спину. Пока что я могла лишь дать волю своей фантазии. Дальше, ниже, под бугорками мышц его торса, от пупка и вниз спускалась тонкая, манящая черная полоска из коротких волос, и расширялась к низу, прячась под край штанов.       Он нравился мне, и я перестала это отрицать. Но мне совсем не хотелось быть обузой на его плечах. Хотелось, чтобы он воспринимал меня как девушку, а не беспомощный уничтожитель его денег и времени. Поэтому, у меня созрел план.       Мне принесли уже чистую и высохшую юката, и я с радостью накинула её и завязала пояс. Она нравилась мне гораздо больше, чем то длинное платье, путающееся в ногах. Тем более, платье было не моё, и мне не хотелось обременять этим хозяев таверны. Приведя спутавшиеся волосы в порядок, я бережно вытащила укулеле из чехла, достала свой песенник и принялась искать что-то подходящее. Мне нужны были песни, которые развеселили бы людей, и заставили их платить мне, чтобы услышать что-то еще. Я выбрала несколько популярных застольных песен, парочку слезливых историй о любви, и что-то воодушевляющее, мотивирующее на подвиги. Мысленно составив программу, которая чередовала бы эти песни, не давая чувствам публики остынуть, я чувствовала себя гением организаторского мастерства. Осталось только настроить инструмент и немного порепетировать.       Держа инструмент в руках, я спустилась в зал и нашла глазами трактирщка в своем неизменно белом фартуке и небольшой залысиной на затылке. Он стоял за барной стойкой и о чем-то буднично общался с поваром. Трактирщика, кстати, зовут Нильс: я услышала, как повар обратился к нему по имени. — Здравствуйте, мутсэра. — Обратился ко мне Нильс, заметив мое приближение и повернулся ко мне, потирая руки. — Чем могу вам помочь? Его цепкий взгляд тут же выхватил укулеле в моих руках, и, опознав в этом музыкальный инструмент, на его лице заиграла улыбка. Подтверждая догадки Нильса, я ответила. — Здавствуйте. Вы не против, если я развлеку гостей? — А потом, немного оробев от непривычной мне наглости, добавила. — Не бесплатно… — Конечно-конечно! — Встряхнув руками, воскликнул Нильс, и ухватился за фарутк на пузе. — У нас так давно не бывало бардов! Если вам и вправду удастся расшевелить это сонное царство, в мою таверну потянутся люди. И, конечно же, я вам заплачу.       Я улыбнулась мужчине, и проследовала в зал. Найдя свободное местечко на лавке, села спиной к столу так, чтобы видеть почти всех посетителей. Преодолев робость, всё-таки ударила по струнам.       Едва начав играть, я стала замечать, как люди оборачиваются в мою сторону с любопытством. С непривычки, пару раз ошиблась и сыграла не тот аккорд, но вскоре я смогла все-таки перестать обращать внимание на людей и сосредоточилась на игре. Сыграла и спела одну песню, вторую, третью. Люди и меры собирались вокруг меня, начали неловко и невпопад подпевать повторящимся припевам. Зал оживился, все больше людей вставало со своих мест и подходило поближе, чтобы услышать песни. Народ веселился, смеялся шутливым песням, сочувствовал грустным, и ликовал, когда в песнях герой сражал врага. Я подхватила дух веселья, и тоже встала, вышла в центр зала. Кто-то выкрикивал просьбы повторить понравившиеся песни, и я шла на поводу у толпы. Настолько сильно меня увлекла эта деятельность, что я даже не заметила, как раскрыл входную дверь и замер на пороге один данмер…       Балур захлопнул за нами дверь, но за ней все еще был слышен шум разгоряченной толпы. Эльф не стал устраивать сцен, а просто дождался, когда я закончу играть очередную песню, и, заметив его в толпе, — а он встал так, чтобы я наверняка его заметила, — попрощалась с публикой и объявила, что у меня еще есть дела. Нас провожали с сожалением, многие подходили и спрашивали моё имя, и буду ли я еще выступать сегодня или завтра. Я уклончиво отвечала, что на все вопросы отвечу позже, но именем делилась охотно. Если я собираюсь стать бардом, то чем больше людей меня запомнит, тем больше денег в будущем смогу заработать.       Отложив в сторону укулеле, я повернулась к Балуру, собираясь счастливо объяснить ему свой план, но его взгляд заморозил меня на месте. — Я… Это… Гхм. — В горле запершило, и все заранее заученные слова объяснений вылетели из головы. — Собралась стать бардом. — Закончил за меня эльф, казалось, чересчур спокойным голосом. Настолько спокойным, что это пугало гораздо сильнее, нежели если бы он сейчас кричал, ругался, метал предметы. Но мне было сложно представить его в таком амплуа. Я кивнула.       Эльф бросил в угол сумки, а одну из них молча вручил мне. — Что это? — Не открывая сумки, робко спросила я. — Твои вещи. — Ответил он, и сел на свою кровать, уперевшись ладонями в колени.       Мне стало страшно. Я не могла понять, что происходит, и боялась, что могу неверно интерпретировать его слова и действия. Мои вещи? Это означает, что мы прощаемся? Слегка трясущимися руками я раскрыла торбу, и осмотрела содержимое. Два комплекта просто одежды, мягкие кожаные сапожки, пояс и кинжал в ножнах. Как это понимать? Это подарок? Это обычный подарок или прощальный? — Балур… — Неловко позвала я. — Это… Спасибо. — Пожалуйста. — Мне показалось, или он вздохнул? — Знаешь, я… — Я снова попыталась объясниться. — Я решила подзаработать, чтобы хоть как-то возместить то, что ты на меня тратишь. А это… — Что ты планируешь делать дальше? — Внезапно прервал меня данмер. — А? — Я опешила от его вопроса. — Я говорю, — мрачнее повторил он, — какие твои дальнейшие действия? — Ну, я получу деньги за выступление, и отдам их тебе. — Мне не совсем была понятна суть его вопроса. — А дальше? — Дальше… Может, выступлю еще раз. И еще. Пока не верну то, что ты на меня потратил. — Тогда тебе придется играть довольно долго. — Серьезно ответил он, продолжая сверлить меня взглядом. — А дальше? — А дальше я не думала. — Ответила я ему, уже раздражаясь, положив сумку рядом со своей кроватью, и садясь на нее. — Я не планировала так далеко.       Как только я села на кровать, с нее тут же соскользнул мой песенник, про который я совем забыла, и упал на пол, раскрывшись на одной из песен. Неровный почерк шариковой ручкой испещрял странички в клеточку, заполняя их словами песен и аккордами. — Что это? — Абсолютно спокойно спросил эльф, бросив взгляд на песенник. Быстро подобрав его и захлопнув, я ответила, стараясь сделать это спокойно и буднично. — Это мои песни. — Я спрашиваю, что это за язык? — Он поднял на меня свой пугающий взгляд. — Ну, это… Я так понимаю, это язык моей родины. Ведь я знаю его… — Что это за бумага? Что за чернила? Что за необычная застежка на чехле твоего инструмента? — Он поднялся с места и направился ко мне. — Как ты можешь помнить свой язык, письменность, игру на этой уку… необычной лютне, наизусть знать песни, и прочее и прочее… Но не помнить своей родины? По мере того, как он становился все ближе, я невольно отстранялась, и в итоге легла на постель, а он угрожающе навис надо мной, глядя прямо в глаза. — Сколько еще ты будешь лгать мне? Недоговаривать? — Он уперся рукой в одеяло возле моей головы, чтобы не упасть на меня всем телом, а мои руки инстинктивно уперлись ему в грудь. Я оказалась в ловушке, чувствуя его дыхание на своем лице, и леденящий взгляд глаз-углей. Ладони чувствовали жар, исходящий от тела данмера сквозь его рубаху, а колени оказались между его бедер. Мурашки пробежали по моей спине, из головы вылетело все, чем я раньше пыталась оправдаться. — Мм… Балур… — Я была в панике, и не знала, что ответить ему. Мысли путались, мне хотелось одновременно и прижаться к нему и убежать. Некстати вспомнился сон, так смутивший меня утром. Я попыталась отвести взгляд, но свободной рукой мер схватил меня за подбородок. — Я слушаю. — Тоном, не терпящим возражений, сказал он. Невольно, я уставилась на его красивые, четко очерченные губы, своей формой придающие эльфу некую надменность. Мне захотелось поцеловать их, чтобы узнать, насколько это приятно. Лишь сильнее смутившись своим мыслям, я ответила: — Я расскажу. Но… Пожалуйста, отпусти меня. — Мой голос дрожал, мне было невыносимо жарко, и я думала, что вряд ли удержусь, если он продолжит так на меня наседать. Не пожалею ли я потом о своих действиях? — Я никуда не убегу. Не смогу, даже если бы захотела.       Видимо, поняв, что чересчур напугал меня, или просто послушавшись моих слов, мер поднялся и вернулся к себе на кровать. Я облегченно выдохнула, стараясь привести мысли в порядок. Садясь, он по прежнему не выпускал меня из поля зрения, словно опасался, будто я выкину какую-нибудь неожиданность, чтобы сбежать. Когда я смогла немного перевести дыхание, насколько это было возможно под его пристальным взглядом, я смогла начать свой рассказ.       Мер слушал меня внимательно, не перебивая, ни о чем не спрашивая, просто слушал. Рассказывая о себе, я обеспокоенно мяла край своей юката, глядя в пол. Я боялась посмотреть ему в лицо, не зная, как он отреагирует на то, что я вовсе из другого мира. Или другой планеты? Я сама не знаю, насколько далеко от этого мира находится наш. Аурбис, да? Вселенная, сотворенная из столкновения двух великих сущностей, Ану и Падомай. Больше всего из рассказов Балура мне понравилось слушать именно мифологию этого мира. Или здесь это не мифология, а настоящая реальность? Наука… Интересно, каково жить в этом невероятном мире, наполненным магией и чудесами, эльфами и чудовищами, с рождения? Знать, что бывает только так, и никак иначе, воспринимая эту реальность как единственно верную и абсолютно понятную? Наверное, так же как и в моем мире: считать это скучной будничной рутиной?       Несмотря на то, что я стремлюсь найти путь домой, я все меньше верю в то, что это возможно, и все больше хочу остаться здесь подольше. Захочу ли я вообще возвращаться к тому моменту, как найду способ? — Итак, — дослушав меня, эльф устало потер глаза указательным и большим пальцами, — мы выяснили, откуда ты. И что ты не сбежала, как я думал раньше, а наоборот ищешь путь домой. — И поэтому, — заключила я, — я и хочу найти способ связаться с магами, чтобы найти способ вернуться домой. — Несмотря на все то, что я о них тебе рассказал? Даже осознавая всю опасность такой авантюры? — Балур, как мне показалось, уже переставал злиться, и его тон звучал несколько… Обреченно? — А ты можешь предложить другой способ? — Я, наконец, подняла голову, чтобы взглянуть на данмера. Он выглядел уставшим, словно постаревшим, а взор его алых глаз направлен куда-то в сторону, сквозь пространство.       Мы помолчали. Каждый из нас переваривал сказанное. Спустя, наверное, минуту, данмер первым нарушил тишину. — Единственное место, где можно пообщаться с магами на твою тему, и иметь шанс уйти оттуда живым, это Коллегия в Винтерхолде. — Его голос звучал раздраженно, но будто смирившись с чем-то непреодолимым. — На растерзание Телванни я тебя не отдам, а ловить случайных магов и расспрашивать, как ты, наверное, и хотела сделать, было бы самоубийством. — То есть, мы идем туда вместе? — Мне не верилось, что после всего сказанного, эльф все захочет сопровождать меня. — А ты думаешь, что сегодняшнего заработка тебе хватит, чтобы расплатиться за мои подарки? — Его прекрасные губы исказила ядовитая ухмылка.