Сора

«Массер и Секунда есть олицетворение дихотомии — «Расщепленной дуальности», как говорит Артейум, — эта легенда о Лорхане противопоставляет: женское/мужское, добро/зло, бытие/небытие, любовь/отчуждение и так далее — и в ночном небе всегда можно увидеть напоминание Лорхана смертным об их обязанностях.» «Лунный Лорхан»

Фал Друн

      Прохладной осенней ночью, лежа в уютной и теплой постели, я увлеченно читала книгу о нескольких героях, покоряющих очередной фентезийный мир. Любимая кошка как всегда устроилась в углублении из одеяла прямо под боком, еле слышно урча. Не бывает на свете более приятных моментов, чем этот. Такие ночи в последнее время стали частыми, ведь я работаю допоздна, постоянно сидя на телефоне и уткнувшись взглядом в монитор, на котором бесчисленными таблицами и строками пестрил экран. Переутомление и мысли о том, что еще я не успела сделать за день, мешали мне спать, а кошка, чувствуя, что я еще бодрствую тоже не спешила присоединиться ко мне в постель. Таким образом, у нас у обеих биоритмы сбивались всё сильнее с каждым днем.       Поэтому я пристрастилась к чтению по ночам, ведь если сон не идет, то стоило хотя бы полежать, а с электронной, не режущей глаза книгой в руках это занятие было не таким скучным, и даже приятным. Читать мне нравилось еще с самого детства, так что была совсем не против вновь вернуться к этому увлечению, хоть я и скучала по настоящим бумажным книгам, но времени прогуляться по таким магазинам у меня почти не было. В последнее время больше всего меня увлекали истории попаданцев в другие миры. В основном, это были наши современники, которые благодаря рациональному мышлению и новообретенным способностям в новом мире достигали каких-то определённых вершин. Это было здорово, учитывая, что на их месте проще всего представить себя, и авторы не гнушались использовать любые штампы, потакая самым распространённым мечтам и желаниям своей аудитории. Так или иначе, даже такие второсортные истории мне очень нравились. В конце концов, я ничем не отличаюсь от большинства.       Увлекшись новой книгой, я и не заметила, как уснула.       Прежде чем я открыла глаза, я успела почувствовать как что-то щекочет мой нос, а ветерок обдувает лодыжки. Мысленно поворчав одновременно на кошку и не запертое окно, я разлепила глаза. Было светло, даже слишком. Я поняла, что лежу ничком на холодной земле, а пышная зеленая растительность загораживает обзор и щекочет лицо. Она была даже слишком зеленая. Сложилось ощущение, что сейчас была вовсе не осень, а поздняя весна.       «Эй, а почему меня вообще это волнует? Я же сейчас даже не дома, а на улице, черт возьми!» Всполошась, я поспешно встала и огляделась. Я оказалась в своем легком домашнем черном халате типа «юката», в котором и уснула, посреди почти бескрайнего зеленого поля. Где-то вдалеке поднимались холмы и виднелись редкие деревья, а на небе бегали легкие облачка. Солнце едва поднималось из-за горизонта: стояло раннее утро. Легкий влажный ветерок обдувал меня, стремясь сдуть и без того ненадежную защиту от холода. «Это сон? Или я и правда переместилась куда-то, как те приключенцы из книг? Если это сон, то пусть он продлится подольше…»       В любом случае, долго простоять так не вышло бы, ведь я начинала замерзать. Покрываясь десятым слоем мурашек, я огляделась, не валяются ли под ногами какие-то из моих личных вещей. Нашла только свою старенькую укулеле в кожаном чехле (неизменный атрибут около кровати), заколку-кандзаси и, как ни странно, мои домашние резиновые шлепки. Ни намека на какие-то божественные дары, которые могли бы достаться героям из фентези-миров или сколько-нибудь полезные вещи в средневековом мире. Ну, укулеле еще можно было бы посчитать полезной: с ее помощью можно заработать хотя бы на проезд и не умереть с голоду. Да и вообще, с чего я взяла, что я попала именно в средневековье? Даже сейчас на планете вполне много вот таких-вот не тронутых цивилизацией мест с бескрайними горизонтами и чистым воздухом. Человечество еще не успело полностью покрыть планету столбами с проводами, техногенными отходами и прочим подобным «добром».       Со вздохом и скрипом после неудобного лежания на траве, я подобрала чехол и проверила его и сам инструмент на предмет повреждений: ничего. Внутри лежал мой маленький исписанный вдоль и поперек песенник со своими и не очень сочинениями. Застегнула молнию чехла обратно и закинула его за плечи, проверив, удобно ли сидит. Надевая шлепки и закалывая волосы привычными движениями, я принялась раздумывать, в какую сторону мне следовало бы идти. Решив, что большое дерево на ближайшем холме стало бы отличным ориентиром, я двинулась прямо к нему. Таким образом, солнце оказалось у меня прямо за спиной, и даже если я до середины дня успею достигнуть этого дерева, то потом могла бы отправиться дальше по прямой. Если прямо по пути будут такие же пустынные горизонты без наличия каких-то других ориентиров, то закатное солнце станет моим способом не заблудиться. В первую очередь, как гласят любые курсы по выживанию в дикой природе, нам нужно найти убежище — сухое и теплое место, а потом уже в порядке важности идут вода и еда. Открытое небо — не самая надежная крыша. Нужно найти хотя бы скопление деревьев. Настало время двигаться вперед, чтобы разузнать, где я все-таки нахожусь. А вопросы типа «как я сюда попала» и «возможно ли вернуться обратно» отложить на потом. В любом случае, как ни ломай голову, сейчас нет возможности прийти к какому-то ответу. И я двинулась к своему первому ориентиру.       Чем выше поднималось солнце, тем сильнее припекало спину и голову, а еще через час невыносимая жара и духота забрала последние силы. Легкая, почти невесомая укулеле за спиной превратилась в невыносимо тяжкий груз. Резиновые тапки натёрли изнеженные ноги: сказывался негативный опыт удалённой работы из дома и затворнический образ жизни. Икры ног ныли от усталости, а спина сгорбилась как у старухи. Хотелось есть, пить, отдохнуть. А то дерево… та желанная цель была всё еще далеко. Такой пылающий было утром энтузиазм, и наивное желание преодолеть такой большой путь за день разбились вдребезги о реальность: я совсем не приспособлена для таких марафонов. Пешие путешествия были точно не для меня. Я обладала просто морем теоретических знаний о выживании на дикой природе и длительных походах, вплоть до нюансов разведения костра с помощью палки, веревки и трута, но мое хилое тело и отсутствие практических навыков наверняка убьёт меня при первой же малейшей угрозе. Давние мечты о походах в горы придется отложить до приведения своего тела в порядок.       Я шла все медленнее, но настрого запретила себе останавливаться. Если остановиться сейчас, прилечь отдохнуть, то я без пользы сгорю на этой жаре. Тени взяться неоткуда, тонкая юката лишь слегка прикрывает плечи, руки и торс, оставляя на растерзание солнцу все остальные участки тела. Воды нет, новой энергии просто неоткуда будет взяться, и к цели меня это не приблизит. Голым усилием воли я передвигала ноги и проклинала себя за беспомощность и бездарно растраченное драгоценное время в своей уютной квартирке, где у меня были все дары цивилизации, но я не пользовалась ими себе во благо, лишь разлагая и без того немощное тело.       Своего ориентира я достигла тогда, когда солнце вновь коснулось горизонта. Вторую часть пути я преодолела почти вслепую: глаза болели от слепящего солнца, которое в этот раз поджаривало уже не спину, а лицо, выжигая слезящиеся глаза и высушивая кожу. Мне казалось, что если сейчас коснуться щеки, то она просто рассыплется: так сильно жгло кожу и щипало от пота, заливающего глаза. Устало падая рядом с корнями одинокого дерева, я бросила чехол рядом и, сбросив с ног шлепки, просто легла спиной на землю. Вот здесь, наверное, я и умру. Моё обезвоженное и иссохшее тело пожрут насекомые, и я удобрю своими останками это дерево. Возможно, когда и сюда доберется цивилизация, здесь найдут мои кости и подумают… Да кто знает, о чем они подумают? Мне всё равно, я просто хочу спать, мне больше ничего не нужно…       …У меня двоится в глазах? Всё настолько плохо? Неужели всё-таки умерла, или я и вправду оказалась в другом мире? В небе две луны! Та, что побольше, почти малиново-красная, а чуть в стороне плыла маленькая, и она была почти обычной. Разве что, слегка желтоватого оттенка. Невольно залюбовавшись, я почти забыла о невыносимой боли во всем теле, от которой и проснулась среди ночи. Ночная прохлада и сырость целительно действовала на тело и психику, и всё, что мне оставалось — лишь размышлять, слегка оперевшись спиной о ствол дерева.       Что мы имеем? Сил двигаться дальше у меня уже нет. Крипатура уже не дает даже просто шевельнуть конечностями: любое движение требует титанических усилий. Ноги стёрты в кровь, и я сильно удивляюсь, почему меня до сих пор не начали съедать муравьи, или какие-нибудь стервятники. Даже если я смогу как-то продолжить путь, то впереди — жуткая неизвестность. Не ясно, сколько еще будет необходимо пройти, прежде чем смогу добраться хотя бы до какой-нибудь дороги или, на худой конец, реки, которая обязательно выведет меня к людям. А еще эти две луны… Стоп! Две луны! А на этой планете, где я нахожусь, вообще есть люди? Или хоть какая-то разумная раса? Где я, черт возьми, нахожусь?       Отчаяние накатило с новой силой. Страх перед неизвестностью сковал разум, и почему-то вспомнилась бедная кошка, которая осталась одна в квартире. Кто же ее покормит? Она, наверное, совсем не привыкла к одиночеству. Мне стало её невыносимо жалко, и я впервые за всё это время заплакала. Еще я корила себя за то, что не держала телефон рядом с собой, когда ложилась спать. Может быть, тогда он мог переместиться сюда со мной, как и моя укулеле. Ведь даже если так далеко от цивилизации не словит сеть, в телефоне есть спутниковая навигация, которая хотя бы указала мне верное направление. Разум отказывался верить, что это какой-то другой мир. Скорее всего меня просто схватил солнечный удар и я помутилась рассудком. Потом молилась всем известным и неизвестным богам, чтобы весь прошедший день оказался лишь дурным сном. В конце наступила апатия, и эмоции просто ушли сами собой, оставив ватное ощущение беспомощности. Луны светили слишком ярко, чтобы можно было долго смотреть на них, и я закрыла болящие глаза. Мне подумалось о том, что я только что без пользы потратила на слёзы драгоценные остатки влаги из организма. Истеричный смешок пронзил тишину. Забавно, как в критической ситуации начинаешь ценить то, чего раньше было в избытке. Измученная, истощенная физически и морально, я снова провалилась в сон.       Из тяжелого сна без сновидений меня вывел чей-то обеспокоенный голос. — Мутсэра? Мутсэра!       Усилием воли я открыла глаза и что-то несвязно простонала. Чувствовала я себя еще хуже, чем было ночью. Солнце снова слепило и сжигало кожу, и все, чего мне сейчас хотелось — лишь спокойно умереть. Я даже не обратила внимание на то, что меня пытались позвать, мне было уже всё равно. — Мутсэра…       Обеспокоенный голос вновь заставил сознание вернуться к настоящему, и чья-то голова заслонила собой солнце. Большая ладонь приподняла голову, и губ коснулось что-то влажное. В рот полилась вода, стекая по губам и подбородку. Она мне показалось невероятно ледяной и сладкой, и я принялась жадно пить, закашливаясь, и еще сильнее проливая на себя воду. Мне хотелось отобрать бутылку из рук незнакомца и вылить всю эту воду на себя, охладив тем самым хотя бы лицо, но руки не двигались.       Когда воду убрали от меня, я недовольно простонала. Попыталась открыть глаза и хотя бы увидеть своего благодетеля, но из-за слепящего солнца я видела лишь непроницаемую черноту вместо лица. Заметила лишь, что в руках незнакомца была не бутылка, а скорее кожаная фляга. Мою голову отпустили и силуэт удалился, оставив солнцу вновь слепить глаза, в итоге я снова их закрыла. Послышались чьи-то тихие разговоры и, казалось бы, даже ругань, но разобрать что-то было пока еще выше моих сил. Ясность мысли вернулась, а это главное.       Люди! Меня нашли люди! Сердце начинало разгон, готовое выскочить из груди. Дайте мне телефон, срочно! Мне надо позвонить родителям и хотя бы сообщить им, что я жива! Ликование вперемешку с нетерпением закончить все эти мучения, желание оказаться дома или хотя бы в больнице, заполнило все мои мысли. Я попыталась приподняться, но вместо этого лишь испустила хриплый стон боли. Боже, насколько же я слаба? Всего день ходьбы в прекрасную солнечную погоду, которую раньше так любила, всего день без воды, привел меня в такое состояние? Какой позор! Наверняка, эти бедные люди думают, что я тут лежу неделю, а то и больше. Да вызовите уже кто-нибудь скорую наконец, или дайте мне телефон! Эй, куда вы вообще подевались?       Споры где-то сбоку перешли в откровенную ругань, и, похоже, часть группы отделилась и принялась удаляться. Звуки каких-то крупных животных стали удаляться вместе с ними, и ко мне снова подошел тот же человек. Из-за солнца я всё еще не могла видеть его лица, но узнала его по голосу. — Мутсэра, — снова он произнес это странное обращение, — вам уже лучше? Мне показалось, что говорил он с каким-то странным певучим акцентом, но я его прекрасно понимала. — С. пасибо. — Единственное, что я сумела выдавить из себя. — Миллион вопросов, жужжащих в моей голове мгновением раньше, куда-то испарился, и я не знала, что еще сказать. — Я останусь здесь, и помогу вам прийти в себя. — В его голосе слышалась смесь обеспокоенности и раздражения. Я не понимала, злится он на меня, или на тех, с кем ругался чуть ранее. Но мне было всё равно. Главное, что я выживу, и скоро буду дома.       Следующие полчаса, а может и больше, прошли в виде усиленной «реабилитации». Незнакомец привел какое-то большое животное, создав с его помощью тень, промакнул влажной тряпкой мое лицо и открытые участки кожи, чем-то помазал. Пахло приятными травами. Обработал мои ступни и перевязал. Пока он этим занимался, мои глаза потихоньку обретали зрение, и в первую очередь я принялась разглядывать этого… человека?       Это был мужчина. По крайней мере, мне так казалось: в голосе и телосложении преобладали мужские черты. Возраст определить было невозможно, но он не выглядел мальчишкой или старцем. Но лицо… Резкие, словно высеченные из камня хищные черты лица, высокие острые скулы, раскосые глаза. Белки и зрачки его глаз были алыми, как раскалённые угли. По-эльфийски острые уши добавляли нереальности увиденному. А кожа! Кожа была темной и пепельно-серой, и на её фоне глаза этого, — может, всё-таки эльфа? — казались еще ярче. Длинные черные волосы были не аккуратно стянуты в комок на затылке, отчего несколько выбившихся прядей постоянно падали ему на лицо. Кстати, снова вернемся к лицу. Я разглядела на щеках черные и белые линии и точки, которые складываются в замысловатый рисунок, обрамляющий лицо загадочного незнакомца. Интересно, это для красоты, или в этом есть какой-то практический смысл? Традиция? Статусное отличие? Еще была небольшая бородка, визуально делающее его лицо еще вытянутее. Одет он был тоже странно: длинное зеленовато-бурая однотонная туника с поясом, вкупе с кожаной жилеткой и красновато-бурым то ли шарфом, то ли накидкой, слегка прикрывающей шею и плечи, делали его похожим одновременно на сказочного пилигрима и странного цыгана. Холщовые штаны и кожаные сапоги. Колоритности добавляли пара золотых плоских сережек в длинном ухе и кожаные наручи со шнуровкой поверх рукавов туники. К поясу была прикреплена та самая фляга, кинжал в расшитых разноцветными нитями ножнах, а также еще пара мешочков, содержимое которых оставалось в тайне.       Теперь перейдем к животному, создавшему нам тень. От чего-то знакомого в нём для меня было только седло. Седло как седло: большое, добротное, вместило бы на себе двух человек. К нему крепилась разнообразная поклажа. А вот седло крепилось ремнями к гигантскому, мать его, двуногому чешуйчатому ящеру! Высотой почти в рост человека, половину его туловища занимала голова с огромнейшей пастью. Шеи у этого существа не было в принципе, поэтому голова сразу же перетекала в округлое тело и огромные задние лапы со внушительными когтями. Передние лапки зверя были совсем маленькими, как у тираннозавра, и, видимо, такими же бесполезными. Желтовато коричневое туловище оканчивалось толстым не длинным хвостом, едва достигающим земли. Существо, несмотря на грозный вид, смирно стояло и флегматично щипало огромной, казалось бы, хищной пастью, траву, изредка всхрапывая, когда травинки щекотали ноздри.       Теперь я окончательно поверила в то, что я нахожусь точно не на планете Земля. Что это за мир? Как мне попасть домой? Что теперь делать? Эти вопросы оставались повисшими в воздухе. Первый страх прошел, и пришло понимание: пока что все еще нет смысла задаваться этими вопросами. Главное сейчас — выжить, вернуть своему телу относительно здоровое состояние. В этом мне уже помогают. Угрозы от этого эльфа-цыгана я не чувствовала. Хотел бы он мне навредить — у него были все шансы. Но он решил привести меня в чувство, и сейчас заботливо промывает рану на моей ступне. Щиплет просто невыносимо, и я не сдержала шипения. — Прости. Но скоро тебе станет лучше. Главное добраться до города, а там наймем целителя.       Он закончил перевязку и отошел к своему ездовому зверю, принявшись снимать с седла большие тюки с вещами. Видимо, это существо способно переносить довольно много тяжелых вещей: пока эльф все распаковывал, он успел разбить целый лагерь прямо на месте, и даже соорудить навес, который защитит нас и от солнца и от непогоды, после чего отпустил животное на вольный выпас. Как ни странно, он не боялся, что оно убежит. Видимо, одомашнивать таких зверюг в этом мире было обычным делом. — Как тебя зовут? — Спросила я эльфа, когда почувствовала, что уже могу говорить. — Балур Самма. — Ответил он, бросая на траву рядом со мной что-то наподобие маленького коврика, и присаживаясь рядом. — А тебя? Я подумала: раз это совсем новый мир, то и имя возьму себе новое. В итоге назвала свой постоянный ник из интернета: — Сора. — Необычное имя. — То ли насмешливо, то ли сочувствующе усмехнулся эльф.       Мне было еще необычнее наблюдать как его красные глаза изучающе рассматривают мое лицо и внешность. А что у меня за внешность? Обычная. Не назову себя писаной красавицей, но и уродиной я не была. Худощавая, небольшого роста. Бледная кожа, светло-русые волнистые волосы чуть ниже плеч, серые глаза. Мышь, в общем и целом. Обычная такая, офисная мышь. В повседневной жизни еще и очки ношу, близорукая. — Твоё имя для меня еще необычнее. — Почему-то пробормотала я. — Что это за зверь? Кивком указала на ездового ящера. — Гуар. — Ответил он. — Тебе никак память отшибло? — Вроде того, — уклончиво ответила я. — Бедняга… — Он, видимо, и вправду переживал, так как я наблюдала как изменилось его лицо. — А где твой дом помнишь?       Пришлось выкручиваться и смешивать ложь с правдой. Я ответила ему, что не помню ничего до того момента, как оказалась посреди этого бескрайнего луга и как целый день тащилась до этого дерева, думая что где-то дальше, за ним, будут люди. И что ничегошеньки об этом мире не знаю, поэтому буду закидывать его вопросами об элементарных вещах. — Ну, из своих наблюдений и твоего рассказа я понял несколько вещей. — Поглаживая длинными пальцами подбородок, он задумчиво уставился вдаль и принялся рассуждать. — Твои ноги не знают длинных дорог, а руки не знают работы. Кожа бледная, и легко обгорела, значит на солнце почти не появляешься. Ты наверняка из какого-то знатного и богатого рода. Тот факт, что ты оказалась здесь, можно объяснить тем, что кто-то использовал на тебе магию. Вероятно, колдун сам не ожидал такого исхода, раз тебя до сих пор не нашли. Это наверняка мог быть кто-то из Телванни, они любят такого рода эксперименты. — Он почти выплюнул последнюю фразу, но потом продолжил, уже спокойнее. — Что ж, учитывая твое знатное происхождение, тебя, скорее всего, похитили. Ты говоришь на общем языке без акцента, а значит ты откуда-то из центральной провинции Тамриэля.       Он убрал руку от лица и вновь повернулся ко мне, но выражение крайнего удивления на моем лице он прочитал неправильно. — Я думаю, мы быстро найдем твою родню. — Он неловко попытался меня утешить и натянуто улыбнулся. А у меня голова шла кругом от только что услышанного: магия! В этом мире есть магия! Она и поможет мне вернуться домой! Надо просто найти умелого мага и рассказать ему мою ситуацию.       Мои губы поползли в улыбке, и данмер кивнул, решив, что его слова меня успокоили. Следующие несколько часов я расспрашивала его об этом мире и жадно поглощала информацию. И не только информацию: в ходе разговора Балур извлек из поклажи хлеб и вяленое мясо и мы перекусили за беседой.       Планета, на которой я нахожусь, называется Нирн. Материк — Тамриэль, а точнее мы находились как раз почти в центральной его части — Сиродииле. В этом мире существует магия и множество разнообразных рас и существ, прямо настоящий фентези-мир. Раса, к которой причислял себя мой спаситель, называется Данмер. Есть еще бледнокожие Альтмеры и желтокожие Босмеры — такие же длинноухие эльфы. Меня он причислил к Нордам, из-за цвета волос и глаз. Это человеческая раса, как и еще несколько других, названий которых я не запомнила. Но особенно мне запомнились еще две существующие разумные расы — это Каджиты (люди-кошки) и Аргониане (люди-ящеры).       Учителем Балур оказался хорошим: он терпеливо отвечал на мои бесчисленные вопросы, объяснял непонятные для меня вещи, и даже раздобыл веточку и расчистил место, чтобы зарисовать на земле некое подобие карты материка. Мне показалось, что ему даже доставляло некое удовольствие побыть в качестве наставника для беспомощной девушки, потерявшей память. Он явно испытывал ко мне жалость. Что, кстати и рассорило его со спутниками.       Оказывается, наш данмер принадлежит к одному из кочующих племён Эшлендеров. Своеобразные данмеры-отщепенцы, променявшие оседлую жизнь на кочевую, зато свободную от ложных богов и идеалов знатных Домов данмеров (своеобразные кланы). Что еще больше приблизило его в моих глазах к натуральным цыганам. Сам же Балур, и несколько его товарищей, образовали свой небольшой караван и зарабатывали торговлей. Как раз в момент, когда они доставляли какой-то срочный груз, наткнулись на полумёртвую меня, и Балур предложил им остаться и убедиться, что я не помру здесь в одиночестве. На что спутники предлагали бросить эту невыгодную затею и не задерживать караван: тащить с собой меня им было не с руки, в пути могла бы и окочуриться окончательно, а заказчик не мог ждать свой товар еще несколько дополнительных дней. В итоге караван пошел дальше, а Балур остался ухаживать за мной.       Слушая его рассказ, я чувствовала, как щеки наливаются румянцем: с одной стороны мне было безумно приятно, что ради моей скромной персоны этот данмер остался здесь, чтобы поухаживать и помочь добраться до города, но с другой стороны, было ужасно неловко: ведь ему пришлось пожертвовать немалой выручкой от доставки ценного груза, и, скорее всего, не только ею. Почему-то меня вовсе не смутила их готовность бросить человека медленно умирать под палящим солнцем: в конце-концов, другой мир, другие ценности?       За разговорами наступил вечер, а я чувствовала себя уже намного лучше. Я уже могла шевелить руками и ногами, и кожа не лопалась от перенапряжения. Забавной штукой он меня помазал, даже современные спреи для лечения ожогов действуют не так быстро. Но ходить было пока еще нельзя, стёртые раны на ногах все еще болели. Данмер постелил под навесом лежанку, тут же, прямо под деревом, так, чтобы я могла разместиться на ней, вновь опираясь спиной о дерево, но при этом чтобы кора не царапала спину. Сам же он собрался спать прямо на траве, сославшись на то, что это для него зачастую было обычным делом.       Какое-то время мы еще поболтали ни о чем, потом он попросил разрешения потрогать краешек моей юката, и долго охал и ахал, мол какая прекрасная ткань и сколько бы можно было заработать на её поставках. И, наконец, он обратил внимание на чехол, лежащий рядом со мной. — А, это? Это мой инструмент.       Я подтянула чехол к себе и расстегнула молнию, на что эльф удивленно ахнул. Еще одна привлекшая его внимание вещь. Такими темпами я быстро себя выдам, но я уже смирилась с мыслью, что рано или поздно он догадается, что я совсем не из этих мест. И есть ли смысл вообще это скрывать? Достала укулеле и проверила струны, слегка подстроила инструмент на слух и несколько раз мелодично пощипала струны. Красивый деревянный инструмент с вырезанным вокруг резонаторного отверстия узором в виде ловца снов. Я любила свою укулеле и честно занималась на ней почти каждый день, хоть и выступать мне было особо не перед кем. Игра на инструменте всегда помогала мне успокоить сердце даде в самые трудные времена. Еще я любила петь, но сейчас мой голос наверняка бы меня подвел. — Азура милосердная, я никогда не видел лютни такой формы. И лютня ли это? — Это укулеле. Я все еще помню, как на ней играть.       Несколько минут мы провели молча, слушая мою игру. Я перебирала струны и наигрывала любимый саундрек из какой-то мелодрамы, название которой не помнила. Потом вспомнила еще парочку мелодий, которые часто играла, и совсем забылась, как начала негромко подпевать всплывшей в уме песне:

Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя;

Мне бы вьюгу, чтоб убаюкала;

Мне бы звёзды, чтоб осветить твой путь;

Мне б увидеть сон твой когда-нибудь.

© к/ф «Он Дракон»

— Надо же, Сора, а ты стала бы отличным бардом. — Подметил данмер, когда я закончила. — Спасибо. — Я смущенно отложила инструмент в сторону. — О ком эта песня?       Сняв сапоги и скрестив по-турецки ноги, эльф внимательно слушал, как я рассказывала историю о девушке, которую однажды похитил дракон и их взаимоотношениях. Мне было забавно наблюдать за тем, как его лицо менялось в ходе повествования. Я уже успела привыкнуть к его душевной доброте и открытости, и меня перестали пугать эти угольно-красные глаза и острые, хищные черты лица эльфа. Я даже невольно залюбовалась: внешность хоть и странная, но от нее веет каким-то неземным благородством. Рисунки на его лице оказались чем-то вроде татуировок. Пока он задумчиво гладил свой подбородок, а делал он это часто, по поводу и без, я заметила на его левой руке плоское серебряное колечко с незамысловатой текстурой. Он женат, или это просто украшение? Почему-то этот факт меня взволновал, и я внутренне анализировала это чувство, думая о причинах его появления. В конце-концов, я вновь отвлеклась на беседу с данмером и забыла об этом.