И Алан проснулся

      Каждый раз, когда Алан думал, что всё закончилось, всё начиналось снова. Он привык, что его сны повторяются, как заевшая на одной сцене киноплёнка. В этот же раз кое-что изменилось. Алан заметил не сразу, и это напугало его больше всего.       Дело было в Алексе Кейси. После того, как Алан видел, как тот умер, Алекс Кейси не появлялся в его снах. Сейчас же Алан смотрел прямо ему в глаза.       Алекс Кейси всё так же не убегал от него, он всё так же держал его на прицеле, но, когда Алан остановился, как делал это всегда, Алекс Кейси вдруг опустил пистолет.       Алан хотел подбежать к нему и обнять, но что-то сдерживало его. Какое-то ощущение неправильности. И неправильность заключалась не в том, что два мужчины будут прижиматься друг к другу в объятиях, а в самом Алексе Кейси. Он выглядел иначе. Его внешность осталась прежней, а вот его одежда была другой. Алекс Кейси никогда бы такое не надел.       — Скрэтч?..       Алекс Кейси улыбнулся. Улыбка выглядела жуткой. Знакомой.       — Привет, Алан, — сказал он.       И Алан проснулся.

***

      У Алекса Кейси лицо Сэма Лейка.       Сэм Лейк был актёром, с которым Алан познакомился, когда работал над сценарием одного небольшого голливудского сериала. Как только Алан увидел его на съёмочной площадке, то сразу понял: он идеально подходит на роль Алекса Кейси. В сериале Сэм Лейк играл одну из второстепенных ролей, так что он был польщён, услышав об этом.       Оказывается, Сэм Лейк был фанатом Алана и его творчества.       — Я прочёл все ваши книги. Не могу дождаться, когда вы напишете ещё одну.       Алан тоже не мог этого дождаться.       Вдохновение покинуло его несколько месяцев назад. Он не написал ни строчки новой книги. Барри старался несильно давить на него, но они никуда не могли деться от обязательств перед издательством, с которым у Алана был заключён контракт. Будь проклят этот контракт.       После этого они разговорились об экранизации книг об Алексе Кейси — Алан задумывался об этом, а Барри настаивал, чтобы истории об Алексе Кейси вышли на большой экран.       Сэм Лейк очень хотел получить главную роль. Он отчаянно старался понравиться Алану. Алан не знал, как к этому относиться. Он и прежде получал внимание от мужчин — хотя от женщин всё же чаще, даже его женитьба не стала для них препятствием, — но никогда прежде эти мужчины не были так любезны. И так красивы.       Сэм Лейк был красив. Алану было не стыдно признаться в этом.       — Я готов сделать что угодно, чтобы получить главную роль, мистер Уэйк.       Алан думал, что не ему решать, кто именно будет играть главную роль. Как автор книги, он может настоять на том или ином кандидате, но к нему могут и не прислушаться. Они могут ответить: «Мы обязательно учтём ваше мнение, мистер Уэйк». Алан достаточно долго вращался в кругах шоу-бизнеса, чтобы понимать: эти слова ничего не значили.       А потом Алан почувствовал ладонь на своём плече. Мягкое и ненавязчивое, почти робкое прикосновение.       Алан не помнил, чтобы это происходило в реальности.       Он никогда прежде не был с мужчиной. Алан не понимал, почему вообще подумал об этом. У него была Элис, и ему не нужен был кто-то ещё.       — Вы очень красивый, мистер Уэйк, — сказал Сэм Лейк и улыбнулся. — Алан.       И Алан проснулся.

***

      С некоторых пор реальность Алан ненавидел с той же силой, что и свои сны. Хотя сказать, что из этого — реальность или сон — являлось настоящим, он теперь не мог. Всё казалось выдуманным, а настоящее — оно где-то не здесь, оно где-то далеко, из Брайт Фоллс туда не добраться.       Из Брайт Фоллс, в принципе, очень сложно куда-либо добраться, потому что из него невозможно выбраться.

***

      Время от времени шериф связывалась с ним. Каждый звонок приносил новую порцию отчаяния. Шериф держала Алана в курсе дел, но не могла сказать ничего конкретного. Алан понимал, что она его подозревает, и нисколько не удивился, когда ему запретили покидать Брайт Фоллс до тех пор, пока расследование не завершится.       Алан возненавидел Брайт Фоллс. Этот городок, когда-то казавшийся ему уютным и спокойным, превратился в тюрьму, из которой Алан не мог выбраться. Он оказался заперт в нём, как был заперт в своих кошмарах. И это оказалось страшно, потому что Мистер Скрэтч был заперт вместе с ним.       Присутствие Мистера Скрэтча было осязаемым. Алан ощущал его в каждом скрежете, в каждой тени, которая опускалась на землю. И это было не просто чувство. Это было глубокое и ужасающее знание. Алан знал, что Мистер Скрэтч наблюдал за ним, играл с ним, как кот с мышкой, и ждал подходящего момента, чтобы причинить как можно больше страданий. Алан был заперт в ловушке, сотканной из реальности и кошмаров — из Брайт Фоллс и его собственного воображения. И Алан знал, что игра ещё не закончена.

***

      Это снова был Алекс Кейси. Или Сэм Лейк. Алан запутался. Он не понимал, кого именно сейчас видел перед собой: Алекс Кейси и Сэм Лейк тоже делили одно лицо на двоих — так что пусть это будет Алекс Кейси, решил Алан. В любом случае это было не так важно. Всё равно это не мог быть кто-то из них.       Мистер Скрэтч выбирал облик Алекса Кейси чаще остальных. Алан не знал, с чем этом было связано, пока мистер Скрэтч сам не заговорил.       — Ты действительно считаешь его привлекательным? — спросил он, трогая своё лицо, принадлежавшее Алексу Кейси.       Алан разглядывал его, а потом отвёл взгляд.       Он действительно считал Алекса Кейси привлекательным. Какой автор стал бы тратить время на протагониста, который даже не привлекает его?       — Привлекательнее меня?       Это был лёгкий вопрос.       — Да.       — Тебе нравится Алекс Кейси?       Алан кивнул. Мистер Скрэтч продолжил задавать вопросы.       — Что именно тебе в нём нравится? Его сила, его уверенность, его способность решать проблемы? — Мистер Скрэтч сделал шаг ближе. Его тень упала на Алана, как тяжёлое покрывало. — Но это всё иллюзия, Алан. Ничего из этого не принадлежит Алексу Кейси. Это всё я. Я — источник его сил и уверенности.       Мистер Скрэтч коснулся рукой собственного лица, лица Алекса Кейси, и провёл пальцем по щеке.       — А это лицо — лишь маска, Алан. И за ней скрывается нечто более тёмное, нечто более ужасающее. И это «нечто» — это я.       Мистер Скрэтч рассмеялся. Холодный, резкий смех прорезал тишину. Его лицо — красивое лицо Алекса Кейси — исказилось в гримасе, лишённой всякой теплоты и человечности.       Гримаса медленно сползла с лица Алекса Кейси, оставляя после себя пустоту, в которой Алан увидел отражение собственных страхов и сомнений. Мистер Скрэтч уже не был Алексом Кейси. Маска растаяла, оставив после себя лишь нечто невыразимое, нечеловеческое. Это было нечто более древнее, более мрачное, чем любой из его прежних обликов.       Мистер Скрэтч протянул руку, и из неё выплеснулась темнота. Густая, влажная. Она обвилась вокруг Алана, прижимаясь к нему, проникая в его сознание.       И Алан проснулся.

***

      В следующий раз это была Элис.       Элис прильнула к нему и поцеловала. Алан не ответил на её поцелуй. Он не купился на трюк, хотя очень хотел поддаться обману.       — Прекрати.       Элис отстранилась.       — Неужели ты разлюбил меня, Алан? — она смотрела на него во все глаза.       Это было издевательство.       Алан смотрел на Элис так же внимательно, как она смотрела на него во сне. Он понял, что Элис пыталась разглядеть в нём, потому что прямо сейчас видел это сам.       Алан смотрел на Элис — свою жену, женщину, которую он любил больше жизни, ради которой он был готов спуститься даже в ад и пойти на край света, — и видел тьму в её глазах.       — Зачем ты делаешь это?       Когда Мистер Скрэтч понял, что его раскрыли, Элис исчезла—растворилась в тёмной дымке. Когда дымка рассеялась, на том же месте стоял уже сам Мистер Скрэтч, как всегда одетый с иголочки и с улыбкой на лице. Тень от него ложилась на землю, как пятно густой, живой тьмы.       — Решил, что так ты полюбишь меня больше.       — Почему ты так уверен, что я вообще полюблю тебя?       — У тебя нет иного выхода, — Мистер Скрэтч говорил спокойно, но в его словах звучала абсолютная уверенность, не допускающая возражений. — Ты не можешь избежать меня, Алан. Ты не можешь отказаться от меня. Мы одно целое. И ты будешь любить меня. Ты будешь любить меня, даже если это будет последнее, что ты сделаешь, — Мистер Скрэтч пожал плечами.       И Алан проснулся.