Угощение

***

Над лесом небо окрашивалось в густое оранжевое полотно, предупреждающее о начале заката. По лесной тропе в гору, бежала девушка, которая собиралась проводить астрологические исследования по карте звёздного неба. Однако в какой-то момент на её пути встали два человека, внешность их была не совсем обычной, они словно пришли из другого региона. Мона сбавила шаг, пока и вовсе не остановилась в двух метрах от незнакомцев. Мужчины не внушали доверия, молча стоя на середине тропы, но всё же девушка решилась пойти дальше, мимо этих людей. Сердце её колотилось, в голове то и дело крутились плохие мысли, и кто знает, что заставило её идти дальше, не смотря на явную опасность. Пройдя мимо них, она выдохнула с облегчением. Ничего не случилось. Стоило этим мыслям облегчить душевный груз девушки, в тот же миг, как воздух сошёл с её дрожащих губ, мужчины схватили её и с силой ударили об первое попавшееся на глаза дерево, отчего та почти сразу потеряла сознание.

***

Очнулась девушка с жуткой головной болью в каком-то ветхом сарае. Мегистус была связана и подвешена на крюк для туш животных. В воздухе стоял запах крови и мяса. В глазах двоилось и девушка никак не могла сфокусировать зрение, чтобы рассмотреть интерьер. Провисела она так всего пару минут, после чего наконец проморгалась и смогла увидеть, где находится. Это был обычный сарай, но стены его были забрызганы кровью, с потолка свисал фонарь, в котором подрагивало тусклое пламя свечи; напротив Моны стоял большой стол, где красовались куски сырого мяса, а чуть дальше висели инструменты для разделывания туш. Девушка нервно сглотнула ком, туго стоящий в горле, по телу разошёлся жар, а внизу живота всё неприятно скрутило. Мона стала осматриваться. Рядом с ней висела ещё одна девушка, правда на Мону она не обращала никакого внимания, и от этого становилось одновременно и страшнее, и легче. Правда тишина длилась недолго, ведь в скором времени скрипнула дверь сарая, и в поле зрения подвешенной девушки появились те самые, странные люди. Один из них заметил, что девушка пришла в себя и что-то сказал своему напарнику, однако, что именно - Мона так и не поняла, видимо это был другой язык. Напряжение возросло, когда второй человек кивнул и подошёл к астрологу с тарелкой в руке. Уговаривать девушку открыть рот, конечно же, никто не собирался, и в конечном итоге содержимое тарелки, пусть и с трудом, но оказалось в желудке Моны. Это было мясо. То ли говядина, то ли свинина, девушка так и не поняла, да и какая уже разница? Что съедено, то съедено. Однако вопрос, мучивший девушку, был исчерпан на следующий вечер, когда на её же глазах, эти двое мужчин сняли первую девушку с крюка и уложили на, освобождённый от сырого мяса, стол, где начали разделывать. Сперва один мужчина взял топор и отрубил жертве конечности. Поначалу от удара исходил чавкающий звук - метал пронзал мягкую плоть, а затем хруст - второй удар дробил кость, отделяя конечность от туловища. Когда всё, включая голову, лежало на полу, второй человек брал нож и аккуратно, но умело срезал лучшие куски мяса с костей, затем он сделал надрез от груди почти до лобка, после чего тем же топором раздробил грудную клетку и отделил да выкинул сломанные рёбра с грудиной. Однако ему ещё предстояло вырезать трахею и бронхи, поскольку хрящи были не столь вкусными, и не очень-то съедобными. Покончив с преградами, мужчина взялся за края плоти и раскрыл брюхо трупа, словно открывая мешок, вслед за этим вырезая, доставая и складывая в ведро ещё тёплые и поблёскивающие, от крови, органы. Когда же тело опустело, всё мясо с него вновь начали отделять. Нож скользил по телу, отчего все мышечные волокна рвались и цельный кусок сырового, человеческого мяса летел в деревянный тазик, куда складывались лучшие филейные куски. Кровь стекала со стола на пол, впитываясь в него и окрашивая и без того давно бардовые доски. Все кости раздрабливали в ступке, а затем высыпались в отдельное ведёрко. Астролог поняла, какое же мясо ей подали, а от осознания этого её чуть не стошнило. Ужас пронзил каждую клеточку мозга и тела, ведь вскоре до Мегистус дошло, что через время с ней будет абсолютно то же самое, оттого её накрыла истерика и слёзы машинально потекли по щекам.

***

Мужчины целую неделю откармливали Мону мясом, а та, в свою очередь выглядело очень вяло, постоянно кашляла, почти ничего не ела и много спала. Всё шло по плану, как вдруг рядом с астрологом вновь повисла другая девушка. В тот момент Мона испытала такой дикий ужас, какой не описать ни единому, даже самому опытному, писателю. Умирать девушка не хотела и не собиралась с самого начала, поэтому у неё уже был план действий. Ночью мужчины вернулись, накормили новую жертву мясом, а затем сняли астролога с крюка. Девушка притворялась слабой, а когда её уложили на стол для разделки - зашлась в приступе кашля, надрывая горло, будто вот-вот выплюнет свои бронхи. Мужчины переглянулись, было ясно, что они на время задумались. Мона тем временем не прекращала кашля, уже слегка дёргаясь. Странные люди обменялись парой фраз на своём языке, после чего один из мужчин опустил топор и отошёл в угол за лопатой. Второй мужчина взял нож и хотел было перерезать девушке глотку, но та ещё сильнее задёргалась, закатив глаза, после чего резко расслабила всё тело, якобы испустив дух. И это сработало, мужчина плюнул, да выругался на своём языке, а вслед за тем положил нож на стол и ушёл помогать своему напарнику копать могилу. Когда шаги за дверью сарая стихли, Мона быстро перевернулась на бок, схватила нож, лежащий на столе, и стала пытаться разрезать верёвки. Руки дрожали, она пару раз порезалась сама, при попытках вслепую разрезать верёвки, но всё же у неё это вышло, она освободила руки и сразу же избавилась от пут на ногах. Конечно же она помогла освободиться и другой девушке, после чего они тихо вышли из сарая, прихватив нож. Удрать оказалось намного проще, чем освободиться, ночь сыграла им на руку, укрывая одеялом тьмы.

***

Очередная светлая ночь сверкала над улицами Мондштата, озаряя лунным светом крыши домов, да проникая им в тёмные окна, где жители уже давно погасили свет. В одном из таких домов прятались две девушки, явно желающие скрыться самим или же скрыть что-то от лишних глаз. – Прости... Прости меня... – Со слезами на глазах шептала девушка. – Но мне... Мне больше ничего не остаётся... – Она громко всхлипнула. Фишль отрешённо смотрела в одну точку, но при том улыбалась. В то время, как Мона перевязывала её живот бинтами, не переставая рыдать. Сквозь ткань сочилась горячая алая жидкость, а на столе красовался кусок свежего мяса, который так и ждал, когда его приготовят. Мегистус обняла свою принцессу, а та, в свою очередь, слабо и слегка дрожа обняла астролога в ответ. – Прости... Прошу... – Шёпотом умоляла Мона. – Я всё понимаю... Для моей любимой - лучшее мясо, хах... Не смотря на потерю крови и веса, Фишль умудрялась вяло шутить, чтобы успокоить свою девушку, но получалось у неё это с трудом. Мегистус часто голодала, лишь бы не трогать свою любовь, лишь бы не причинить вреда, но когда становилось невмоготу, она падала перед той на колени и со стыдом просила хотя бы небольшой кусочек. Принцесса осуждения не могла отказать, да и историю зависимости слышала из дрожащих и голодных уст. И сколько это будет продолжаться? Чем это закончится? Очевидно, что смертью одной из них? Не факт, выходов и обходных путей может быть сотни, нужно их лишь найти, но найдут ли их эти две девушки, нам, увы, не известно...