Темнее мрака

Зелёные колдовские глаза завораживают. То, как она смотрит на мир, как искрятся эти бездонные омуты, когда она узнаёт что-то совершенно новое — волшебно настолько, что в душе пробуждается что-то давно, казалось, исчезнувшее, изгнанное беспросветной серостью реальности и мира, в котором уже тысячу лет как не находится ровным счётом ничего хорошего. «Ты хорошая!» — смеётся она. И повторяет вновь, приходя в гости. Каждый раз она говорит вещи слишком наивные и совсем не соответствующие реальности.   Ведь нет, она не хорошая. Великодушная, добрая Вознёсшаяся, что готова помочь советом всем страждущим… всё это — лишь сказка, обман, дурман. Но та искренность, с которой она говорит, искры в зелёных глазах… Они — весомая причина соответствовать. Не быть обманщицей, пользующейся чужой наивностью и горем. Желание видеть восторг в зелёных глазах и знать, что он заслужен, заставляет многое переосмыслить. Поверить в достижимую сказку. И даже вспомнить, что же за чувство пробуждается в груди, такое непонятное, давно забытое и утерянное под слоями цинизма и гнева на несправедливость собственной судьбы. Чувство это ворочается и заставляет вспомнить искреннюю улыбку. Но недолго этой улыбке приходится оставаться на губах. Всё рушится, когда вместо радости и восторга она приносит лишь разрушительную в своей беспощадности новость. Желание уйти почти понятно, ведь хорошо знакомо. Но то, что таится за этим желанием… Приносит с собой боль. И яд зависти. Робкое чувство, оформившееся достаточно, чтобы начать догадываться, что это вообще такое, прячется обратно в панцирь, да там и издыхает. Реальность больно напоминает о том, что о хорошем вспоминать было глупо. Оно временно, преходяще, и, в конце концов, оставляет за собой лишь пепелище. Ведь смех стихает, больше не наполняет пустую тишину залов. И обжегшее до боли чувство окончательно покидает давно очерствевшее сердце, оставив за собой лишь одну простую истину: Этот мир — не для хорошего.