Sun Bound

      Сэм сидел со своим дядей, разговаривал и шутил, пока его дыхание не выровнялось и он не заснул. Парень был удивлён, что Рэтчет так и не пришёл, чтобы отвести его к Оптимусу, но у сварливого меха искра была мягче, чем он показывал. Сэм положил свою руку на ладонь Грегори, глядя на одеяло, укрывавшее его, и погрузился в свои мысли. Он был в большом долгу перед дядей, до конца жизни в долгу, за всё то дерьмо, через которое тот прошёл за последние сорок восемь часов. Сэм мог видеть, как слабое свечение под его собственной рукой начало возвращаться. После того серьёзного потрясения в системе Санстрикера у него не было никаких ощущений, но они снова начали накапливаться.       Сэм откинулся на спинку стула и потёр кожу. Его беспокойство усилилось, когда он вернулся, и каждый проходящий мимо человек в форме, делал только хуже. Парень чувствовал, что это был только вопрос времени, когда кто-то придёт, чтобы увезти его. Сэм сгорбился и заставил себя глубоко вздохнуть, и не думать об этом прямо сейчас. Не думать о том, как вооруженные люди в камуфляже ворвутся и схватят Сэма, зачитав ему его права и то, что теперь у него их нет. Поскольку он был какой-то уродливой смесью человеческого и кибертронского дерьма, и, конечно же, это означало, что у него не было прав, потому что он больше не был человеком...       И он впадал в панику. Сэм чувствовал, как ускоряется его сердцебиение, и ему не нужно было смотреть, чтобы понять, что эти руны начинают танцевать на коже. Он свернулся калачиком, надеясь, что, возможно, он сможет просто исчезнуть, если постарается. Парень больше не поднимал глаз, пока не услышал характерные тяжёлые шаги, приближающегося кибертронца. Фигура Оптимуса Прайма заполнила дверной проём, оптика осматривала комнату, пока не остановилась на Сэме. Голова Сэма резко поднялась, чтобы встретиться с ним взглядом.       Чёрт. Точно.       Это казалось компрометирующим, что Оптимус поймал его в этот момент, когда кровь ревела в ушах, а свет пытался пронзить кожу, даже когда он использовал всю свою силу воли, чтобы удержать их на месте. Конечно, это было бесполезно, поскольку они реагировали на его эмоции и прямо сейчас он. Был. Очень. Эмоциональным. Сэм не знал, что сказать. Не совсем понял, как это выглядело для лидера автоботов. Его рот несколько раз открывался и закрывался в неудачных попытках заговорить, прежде чем просто захлопнуть челюсть, сдаваясь. Он случайно взглянул на свои руки, и, хотя это выглядело не так плохо, как раньше. Всё ещё можно было увидеть слабое свечение, заточённое под его кожей, способное разглядеть очертания форм, которые они образовывали.       Сэм хотел ещё больше свернуться калачиком, но сопротивлялся и встал, чтобы встретить Оптимуса у двери, намереваясь выглядеть раскаявшимся. Рэтчет должен был привести его к нему после проверки, но этого не сделал, и теперь Лидеру пришлось лично разыскивать его. Оптимус оценил текущее состояние Сэма. Он не был врачом, как Рэтчет, но ему было нетрудно следить за частотой сердечных сокращений и кровяным давлением парня.       — Мы можем поговорить, Сэм? — спросил он, как будто у того был выбор.       Сэм оглянулся на дядю, который всё ещё спал, и кивнул.       — Ага. Извини, я должен был выйти раньше…       Оптимус поднял руку, чтобы остановить Сэма, а затем опустил её, чтобы тот мог взобраться на неё. Он сделал это без колебаний. У автоботов никогда не было проблем с тем, чтобы Уитвики чувствовал себя в безопасности, хотя он много страдал от рук их врагов. Оптимус держал его близко к своей нагрудной пластине, словно пытаясь оградить Сэма от посторонних глаз, когда вёл его через залы Ковчега. Парня согрела мысль о том, что несмотря на эту тяжёлую ситуацию с серьёзными неизвестными, Оптимус всё ещё пытался заботиться об интересах человека, даже после того, как он чуть не сбежал от них. Однако вместо того, чтобы отвести его в комнату, он продолжал идти, пока они не оказались снаружи. Там он опустил Сэма и трансформировался, распахнув дверь в явном приглашении.       — Давай прокатимся, — предложил Оптимус. И это было так болезненно похоже на него. Да, он был лидером, но таким болезненно чутким, понимающим и… человечным. Судя по тому, что говорил Бамблби, он был таким не только с Сэмом, но и со своей командой. Сэм почувствовал себя немного лучше, размышляя. По-видимому, его поведение, похожее на поведение лидера (т.е. зачитывание вам акта беспорядков в офисе) означало, что он был вне себя от гнева. Сэм скользнул внутрь, и они прошли через ворота с небольшим сопротивлением, хотя можно увидеть, как люди из базы переговариваются между собой, глядя на него. Он не был уверен, что его кто-нибудь хорошо разглядел. Сэм искренне надеялся, что нет. Он был рад, когда база скрылась из виду и остались только он, Оптимус и широкая дорога.       Некоторое время они ехали, пока база не скрылась из виду, в непринуждённой тишине. Парню хотелось, чтобы так продолжалось вечно, без необходимости разговаривать. Однако достаточно скоро Оптимус отъехал в сторону, и Сэм выбрался наружу. Выглядел он, конечно, неважно. На его руках были синяки, и, вероятно, лицо и одежда всё ещё были грязными после драки с Рамблом. Сэм нашел большой камень, чтобы сесть на него, когда Оптимус трансформировался и присел рядом.       — Похоже, это был богатый событиями год для тебя, Сэмюэл, — начал Оптимус. В его тоне нет обвинения. Нет осуждения. Просто заявление. Сэм только кивнул, не в силах произнести даже самое кроткое «извини», потому что этого было бы недостаточно. — Как давно это происходит?       — Чуть больше года, — ответил честно парень. — Я уехал к дяде вскоре после того, как это началось.       Оптимус хмыкнул.       — А Бамблби знал о твоём отъезде? — Сэм был уверен, что тот уже рассказал свою версию истории, но понимал, что Оптимус даёт ему шанс рассказать свою версию. Горло Сэма сжалось, когда слова вырвались наружу сами по себе, окутанные чувством вины.       — Да и нет. Я лгал ему о том, куда направляюсь и что собираюсь делать. Он не знал, что меня не будет так долго… В то время я действительно не знал себя. Сказал ему, что уеду на пару месяцев по делам колледжа, и ему не обязательно приезжать, ведь я скоро вернусь. А потом я не приехал. Не вернулся. И вообще не звонил, — Сэм прислал ему сообщение после второго месяца, сказав, что его не будет ещё долго и лучше не искать, он вернётся. После этого, Бамблби никогда не появлялся на пороге дома дяди, и Сэм решил, что тот получил сообщение и не пошёл искать, или он просто так и не нашёл его… или ещё хуже… он действительно был очень зол из-за того, что он солгал ему. Сэм поёжился от тяжёлого взгляда Оптимуса. — Я не хотел доставлять столько хлопот. Я просто… это…— Сэм поднял руки, словно они сами по себе были доказательством. Теперь они не светились. Просто в синяках и грязи. — Я причинил ему боль, Оптимус, —его голос сорвался, когда он опустил руки. — Я потерял контроль над этой штукой и ранил Би. Это не было похоже на небольшой шок для системы, он не отвечал минут двадцать! Я был напуган. Он сказал, что с ним всё в порядке и он ничего из этого не помнит, но...я не мог вынести мысли о том, чтобы сделать это с ним снова, даже если это был несчастный случай. Или любому из вас! Вы, ребята, мои друзья, и я как ходячее оружие против вас. Так что я решил, что выведу себя из уравнения, пока не научусь контролировать это. Поэкспериментирую с тостерами или чем-то ещё, — Сэм вздохнул и подтянул колени к груди, опершись на них лбом. — Да, всё прошло хорошо. Теперь брат Френзи, больной на всю голову, решил разобраться со мной, дом моего дяди разбит, а его рука сломана, когда он пытался защитить меня...       Сэм почувствовал, как один палец мягко лег ему на спину, заставив его поднять голову и посмотреть на Оптимуса.       — И ты нашёл одного из моих людей, который был деактивирован после его приземления на Землю, и отремонтировал его достаточно, чтобы доставить домой, — плечи Сэма поникли. — Жизнь — это баланс Сэмюэл. Ты поплатился за свои действия, в этом нет сомнений, но ты также сделал добро. Я бы хотел, чтобы ты не чувствовал необходимости прятаться от нас. Мы могли бы тебе помочь, — Сэм наблюдал, как он взвешивал свои слова перед этим, мягко спрашивая — Ты боялся того, что мы можем сделать?       Сэм вздрогнул, как будто Оптимус ударил его.       — Что? Нет-я-нет! — пробормотал он, прежде чем замолчать и действительно задумался об этом. Испугался ли он, когда причинил боль Бамблби? Ага. Но их? Что они могут сделать? Если он действительно думал об этом… ответ был нет. Несмотря на всё, через что он прошел с ними, он никогда их не боялся. — Нет, — ответил он твёрдо. —Однако ты не можешь защитить меня от всего. Я человек, — это «а ты нет» повисло в воздухе, невысказанное, но отчетливо слышимое. — Если NEST узнает и захочет забрать меня, ставить на мне эксперименты, ты мало что сможешь сделать. Я боюсь, да, но ИХ. Я не хочу закончить как Мегатрон и Все-Искра.       Оптика Оптимуса при этом сузилась, и Сэм опешил, решив, что разозлил лидера автоботов.       — За всё, что ты сделал для нас, для меня, я НИКОГДА не позволю им забрать тебя. Возможно, я не человек, и это может быть не мой мир, но во всех смыслах и целях ты ЯВЛЯЕШЬСЯ одним из нас. У тебя будет не только моя защита, если NEST попытается сделать что-то против твоей воли. Я борюсь за то, во что верю, и ты, Сэм, один из таких примеров. Я верю в тебя. Ты помог нам, когда у нас не было дома. Позволь нам помочь тебе сейчас.       Сэм покачал головой, когда страх закипел в его груди. Страх сделать с остальными то же самое, что он сделал с Бамблби… или ещё хуже.       — Я не могу позволить тебе сделать это, — он услышал, как Оптимус выдохнул воздух через вентиляционные отверстия, имитируя вздох.       — Из того, что я слышал до сих пор, всё, несомненно, ухудшится, прежде чем станет лучше. Кроме того, ты бы хотел быть тем, кто скажет нашему дорогому доктору Рэтчету «нет»?.       — Не совсем, — быстро сказал Сэм. Некоторое время они сидели в тишине, прежде чем Сэм случайно спросил — Ты разозлился? Из-за всего? Из-за того, что я ушёл?       — Я не злюсь, но я разочарован, — Сэм поморщился. Это было справедливо, но был удивлен, когда Оптимус продолжил. — Я расстроен тем, что ты ушёл, не сказав нам, что происходит, и что солгал своему опекуну и другу. Но я также разочарован в себе, заметил, что что-то не так после Египта. И ничего не сделал, — Сэм удивлённо посмотрел на него, разинув рот, потому что Оптимус выглядел виновато. — Ты сказал, что с тобой всё в порядке, я оставил это без внимания, хотел верить твоим словам. Я не хотел думать, что что-то может и дальше быть не так, что, возможно, не вся Искра покинула тебя или что она оставила отпечаток, я хотел ошибиться. И сожалею об этом, Сэм. Я хотел, чтобы у тебя был момент покоя, и это было недальновидно с моей стороны, — Сэм встал и спрыгнул с камня, чтобы подойти и встать прямо у ноги Оптимуса. Он обхватил себя руками, прежде чем прислониться к лидеру автоботов, пытаясь дать ощущение комфорта, поскольку он не мог просто положить руку ему на плечи или обнять.       — Мы оба виноваты, — пробормотал Сэм. — Я был глуп, думая, что смогу сделать это в одиночку, — один палец вернулся, осторожно прижавшись к нему.       — Возможно, нам обоим стоит договориться, чтобы мы могли действовать лучше, — хмыкнул Оптимус. — Я буду отчитываться перед тобой, если ты готов отчитываться передо мной?       Сэм посмотрел на него и рассмеялся. И ему было приятно смеяться, потому что когда он в последний раз делал это без ощущения, что за ним что-то придёт? Он вытер слёзы, о которых и не подозревал, и искренне сказал.        — Ты справишься, большой парень, — потому что, если бы они прикрывали друг друга, может быть, отбиваться от надвигающейся бури было бы не так сложно. У них обоих была привычка утаивать вещи, которые, вероятно, следует произносить вслух. Вещи, которые, как правило, имели серьёзные последствия. Но может быть, только может быть, теперь всё начало складываться в его пользу. — Договорились.

***

      Праул наблюдал за двумя фигурами издалека. Дело было не в том, что он не доверял Оптимусу, а в том, что мальчик беспокоил его. Он многого не понимал во всей этой ситуации, и его всё больше раздражало, что Сэм был прямо у него под носом, и он не заметил главных предупредительных знаков, пока не стало слишком поздно. Ещё больше его расстраивало то, что это расстраивало его самого. С тех пор, как он проснулся на Земле, казалось, что его основной процессор получил непоправимый удар, но не мог вспомнить, что его поразило.       Он был известен своей хладнокровной логикой и умением сохранять спокойствие практически в любой ситуации, но в последнее время это терпение истощилось до предела. Он винил в этом тот факт, что Джаз был… Он должен был быть. Его процессор был в таком сильном шоке, что он впервые в жизни испытал вспыльчивость. Ему нужно поговорить с Рэтчетом или Оптимусом… или с обоими… но это может подождать. Сэм и Санстрикер должны были быть на первом месте. Эта странная энергия, которую использовал Сэм. Санстрикер, в общем. Он должен был быть в Ковчеге, чтобы удостовериться, что близнецы пока остаются разлучёнными, пока Санстрикер проходил капитальный ремонт, но он доверил Хаунду выполнить работу.       Он просто сидел и сканировал местность на наличие возможных угроз или помех, пока пара не была готова вернуться по собственной воле. Он не ожидал, что на его частоте прозвучит разочарованный тон. Тот, которого он не слышал целую вечность, со времен последней битвы на Кибертроне перед тем, как Все-Искра была выброшена за пределы планеты. Он соскочил со своего места и вернулся на базу, потому что его главным приоритетом было следить за тем, чтобы Оптимуса не прерывали. В спешке он чуть не столкнулся с ярко-желтым «Камаро», сделав резкий поворот направо, чтобы избежать бешеного разведчика как раз вовремя.       Бамблби сделал резкий круг, как только понял, что чуть не сбил Праула. Праул трансформировался и упёр руки в бока, что очень напоминало Рэтчета. Бамблби трансформировался, чтобы присоединиться к нему, выглядя при этом очень смущённым.       — Куда ты торопишься? — потребовал ответа Праул.       — Рад тебя видеть, Праул! Ты отлично выглядишь! Мне нужно бежать и найти Сэма, так что прошу меня извинить, — Праул поймал его за руку, прежде чем он обернулся. Голос молодого разведчика звучал грубо, как будто это до сих пор его волновало, и он не мог прийти в себя. Праул слышал об инциденте с Мегатроном, из-за которого разведчик потерял голос, но с тех пор его не видел. Было грустно, что он всё ещё страдает из-за своей жертвы.       — Оставь его. Он сейчас с Праймом, и я не позволю тебе их прервать.       Бамблби заметно сдулся, и Праул почти видел, как шестеренки в его голове крутятся, пока он пытался придумать способ обойти Праула.       — Всё, что тебе нужно сказать, может подождать. Его разговор с Праймом важнее.       Бамблби рассердился, шокировав Праула.       — Важнее? Это меня он бросил! Он солгал мне! Он был на МОЁМ попечении, и он покинул его, даже не поговорив со мной об этом! Как это делает подведение итогов более важным? — голос Бамблби трещал и ломался, когда он пытался повысить его, доводя свой исцеляющий голосовой аппарат до предела, Рэтчет не обрадуется, если он что-нибудь сломает. Праул посмотрел вдаль; в том направлении, где, как он знал, находились эти двое. Похоже, в ближайшие дни у Сэма будет много разговоров. Бамблби, вероятно, был прав в своих раздражениях, но Праул должен был стоять на своем.       — Это не делает его менее важным, — Праул уступил. — Просто разные типы важности. Неважно, насколько комфортно вы здесь устроились, Оптимус всё равно остаётся вашим Лидером и требуется, чтобы его приказы выполнялись в первую очередь. Но я уверен, если бы ты высказал ему своё недовольство тем, что вам нужно поговорить с мальчиком, как только он закончит… он пойдет навстречу.       Бамблби засуетился и выглядел так, словно хотел оспорить этот довод. Он был быстр и, вероятно, мог бы дать Праулу фору, если бы тот решил просто сжечь резину. Может быть, он и не проедет весь путь, но хорошую дистанцию он бы точно прошёл.       — Отлично, — согласился он со вздохом. — Но я следующий, кто поговорит с Сэмом. — он был твёрд в этом и, судя по звукам, собирался отдать Сэму часть своего процессора. Он был уверен, что мальчик это заслужил.