No Paths Are Bound

Тот самый принц, про которого шептались Хуа Чэн и Шуо, был занят важным делом: он лежал в комнате, пожалованной ему милостью хозяина дома, и пытался придумать план. Расследование так и не сдвинулось с мёртвой точки: уже вечер, а ответов у него не прибавилось. Частично потому что весь день его что-то да отвлекало. Се Лянь недолго остаётся наедине со своими мыслями — раздаётся стук в дверь, и Ши Цинсюань бесцеремонно просовывается внутрь, не дожидаясь ответа. Она запирает дверь за собой и, громко стеная, сползает по ней на пол, одновременно снова меняя облик. — Милостивые небеса… — стонет теперь уже снова “он”, ослабляя пояс платья. — Кто вообще это носит, я дышать не могу! — Вы могли бы переодеться в свою одежду..? — осторожно предлагает Се Лянь, садясь на кровати и рассматривая знакомую ауру. — Тогда я ещё больше буду бросаться в глаза… — фыркает Повелитель Ветра, перекатившись на спину. С его плеча сползает один рукав. — Вы что-нибудь узнали? — …Боюсь, что ничего полезного, — признаётся принц, потирая шею. — Где Лан Цяньцю? — Можете о нём не беспокоиться, — Ши Цинсюань с ворчанием поднимается с пола и плюхается на кровать рядом с принцем. — Я напомнил ему, кто тут главный, и приказал не соваться, — объясняет он, скидывая с ноги туфлю на каблуке и отпинывая её подальше. — Он хоть и болван твердолобый, но старших по званию уважает. Се Лянь не удивлен: Лан Цяньцю всегда именно таким и был. Однажды (юному принцу тогда было всего двенадцать лет) Се Лянь наказал ему медитировать в саду, пока не очистится разум. Конечно, Се Лянь не ожидал, что шебутной мальчишка в итоге просидит двенадцать часов на улице. Когда Се Лянь в конечном итоге нашел его, Лан Цяньцю попросил прощения у своего Наставника, поскольку так и не сумел добиться спокойствия разума. В те времена стремление дословно следовать приказам казалось Се Ляню довольно утомительной чертой характера, но сейчас принц только вздыхает с облегчением. — Вам в любом случае повезло больше нашего, — дуется Ши Цинсюань. — Тайхуа прячется по углам, чтобы его не дай небеса ещё какие-нибудь призраки к потолку не подвесили, я до ночи разносил напитки, а вы… Вас сам Кровавый Дождь ужином угощал! Се Лянь морщится, но возразить ему нечего — так всё и было. Справедливости ради, Ши Цинсюань с самого начала знал о дружбе принца и Хуа Чэна, но Се Ляню всё равно совестно: с первых минут в Призрачном Городе Ши Цинсюаня преследовали трудности. — Значит, вы ничего не нашли?.. Ни одной зацепки? — бурчит Повелитель Ветра. Се Лянь обдумывает вопрос и затем отвечает: — Мне здесь… кое-что показалось странным. — Да? — Ши Цинсюань резво садится, тряхнув волосами. — Что именно? — Я почти уверен, что во дворце спрятана пространственная печать. — Не так уж это и странно, — Ши Цинсюань садится в позу султана и принимается разминать уставшие стопы. Се Лянь кивает. — Знаю. Но эта печать ощущается иначе. Принц пускается в объяснения, рассказывая про игральные кости, статую и странную дверь. Повелитель Ветра внимательно его слушает. — …Одно из двух, — задумчиво отвечает он наконец, постукивая пальцем по подбородку. — Либо это замок, либо пространственная развязка. Се Лянь бросает в его сторону удивлённый взгляд, и Повелитель Ветра тут же с фырканьем вскидывает руки: — Я не разбираюсь в печатях, это всё Мин-сюн. Я просто слушаю его… Иногда. Достаточно, чтобы в случае чего сопоставить факты, — он пожимает плечами. — В любом случае, это хорошая зацепка. Как выглядела статуя? Се Лянь хмурится, пытаясь припомнить детали: — …Как бы странно это ни было, статуя изображала… Богиню Войны, — вздыхает он, уже готовый к встречному непониманию, но… — Так, я что-то такое видел по пути сюда… Может, их тут много? Пойдёмте проверим! Цинсюань подскакивает на ноги и, схватив принца за руку, утягивает за собой. В этот раз, в отличие от прошлого, они пытаются создать хотя бы видимость скрытности: крадутся на цыпочках и разговаривают только по духовной сети. “Где вы видели вторую статую?” — спрашивает Се Лянь. Он едва не завернул за угол, но Ши Цинсюань совершенно беззвучно ухватил его поперёк живота и дёрнул назад. Пара слуг прошла мимо, ничего не заметив. “В саду снаружи. Кстати, сад тут чудесный” Се Лянь знает — хоть он и не может видеть цветы, их тонкий аромат напоминает ему о родных садах Сяньлэ. Ши Цинсюань, хотя многие годы и сотни ли отделяют его детство от детства принца, чувствует то же самое. “Знаете, когда я рос, у нас во дворе всегда были цветы” — признаётся он, поддерживая Се Ляня под локоть, пока они спускаются по ступеням. “Даже когда содержать сад было невыгодно и неудобно”. Се Лянь почти спрашивает про его родителей — неужели они настолько любили цветы — но вовремя вспоминает слова Ши Цинсюаня о своей семье. Они всегда были вдвоём: он и брат. “Ими занимался Ши Уду?” Младший бог живо кивает. “Когда я был ребёнком, мне нельзя было гулять снаружи. Большой сад с цветами и фруктовыми деревьями давал мне… что-то похожее на свободу” Се Лянь гадает, почему детство Повелителя Ветров было таким, но никак не может придумать вежливого способа спросить. Ши Цинсюань вдруг дёргает его за рукав: — Пришли! Вот та статуя, которую я видел, — он останавливается перед ней, не отпуская руки Се Ляня. — И что прикажете с ней делать?.. — Думаю… — Се Лянь склоняет голову к плечу. — Нужно кинуть кости. — …И разные комбинации приведут в разные места, — задумчиво заканчивает Ши Цинсюань. — Думаете, нужен какой-то особый набор игральных костей? Или пойдут любые? — Есть только один способ узнать, — Ши Цинсюань пожимает плечами и хлопает себя по бедрам, пытаясь нащупать карманы… Только вот в его новых одеждах подавальщицы вина их нет. Се Лянь неловко стоит в стороне, пока Повелитель Ветра сует руку за пазуху, потом в вырез платья, потом меняет облик на женский и засовывает руку в вырез поглубже… — Ага! — с победным криком Ши Цинсюань вскидывает кулак, превращаясь обратно. — …Где вы их… спрятали?.. — Я прихватил кости из Игорного дома, а в тамошних проклятых платьях нет карманов, — он пожимает плечами, будто только что очень доходчиво всё объяснил. — Как думаете, у вас ещё осталась удача, или попытать счастья лучше мне? — …Удача? — Се Лянь хмурится. — Откуда ей у меня взяться… — Хуа Чэн одолжил, очевидно же, — Повелитель Ветра склоняется над статуей, рассматривая её со всех сторон. — Или вы и правда думали, что он тогда учил вас какой-то секретной технике? Се Лянь язык проглотил от смущения, чувствуя, как пылают уши. Он догадывался, что Саньлан дразнил его в Игорном доме, но не ожидал, что Ши Цинсюань без стеснения скажет об этом вслух. Принц не знал, что удачей можно поделиться, как едой или деньгами, но сейчас удача пришлась бы им очень кстати. — …Велик шанс, что она уже вся выветрилась, — отвечает Се Лянь, прочистив горло. — Лучше попробуем вашу. Ши Цинсюань кивает, подбрасывая кости на ладони. — У вас под ногами начертан символ. Думаю, он и есть ключ активации этой печати. — Кости падают в чашу. — И-и-и… Ничего. Тук, клац. Се Лянь ждёт и прислушивается: — …Что-то происходит? — Нееее…. — в этот момент Повелитель ветра бросает взгляд под ноги. — Погодите-ка, ключ поменялся! — Он упирает руки в бёдра. — Там раньше был нарисован фонарик, а теперь… — Теперь… что? — Се Лянь вскидывает бровь. — Не могу разобрать… — Ши Цинсюань склоняется ниже. — Кажется… какой-то жучок… Се Лянь, до этого порозовевший из-за фразы про “секретные техники” Хуа Чэна, становится немного бледнее: — Сколько у него ног? — Что? — Ши Цинсюань бросает взгляд на принца. — Ох…Восемь, кажется. Значит, это паук? — Н-на-а-стоящий… или…? — Просто картинка, — отмахивается Ши Цинсюань, наблюдая, как принц сдувается от облегчения. — Ваше высочество боится…? Он не успевает договорить: каменные плиты под их ногами расходятся, и два бога стремительно падают вниз. — АААААА—! Се Лянь не знает, как далеко вниз они падают, но до неизбежного столкновения с землёй проходит ровно три удара сердца. Се Лянь влетает в неё лицом, а Ши Цинсюань с громкими криками приземляется ему на спину. БАМ! — Ауч… — Повелитель Ветра со стоном скатывается с принца, держась за рёбра. — Что это за портал такой?!.. — Понятия не имею, — Се Лянь отплевывается от грязи, садится и отряхивается. — Где мы? — В каком-то туннеле… — Ши Цинсюань помогает принцу подняться на ноги. — Как думаете, следует пройтись по нему и осмотреться? — Думаю, хуже не будет… Они принимаются спускаться по туннелю вниз. Для Се Ляня единственный ориентир здесь — духовная аура Ши Цинсюаня, поэтому принц старается держаться к нему поближе и то и дело щурится, пытаясь проморгаться — он отвык от темноты. — Всё ещё думаете, что там было заклятье-замок? — Нет… — качает головой Повелитель Ветра. — Толку от него, если даже обычные кости могут его открыть? Звучит логично: зачем вообще нужен замок, ключ от которого есть у каждого встречного? — Значит, остаётся только второй вариант, и это была транспортная печать. Если брать два игральных кубика, по шесть возможных исходов для каждого… В итоге выйдет 36 разных комбинаций, и каждой соответствует свой путь. С учётом везучести принца даже присутствие Ши Цинсюаня не исправит положения — слишком маленькие шансы. — При соотношении 1 к 36… Вероятность получить нужную комбинацию… — Повелитель ветра в задумчивости морщит нос. — …Около 2,75 процента… Даже с обычным везением… Он замолкает, поймав удивлённый взгляд Се Ляня, и в этот раз именно младший бог неловко переминается с ноги на ноги, потирая шею. — Читать я не особо люблю, но математика всегда легко мне давалась, — смущённо признается Повелитель Ветра. — С самого детства. — Не могу сказать про себя того же, — Се Лянь ободряюще улыбается другу. — Весьма впечатляет. Младший бог улыбается, но ничего не успевает ответить: они оба вдруг слышат… шуршание? Потрескивание? будто бы что-то ползёт по подземному ходу, или… Нет… Пробирается вперед, перебирая множеством лап. С лица бога войны исчезают последние краски. — …Повелитель ветра? Ши Цинсюань начинает медленно отступать, и Се Лянь узнает, что тот имеет привычку посмеиваться, когда нервничает. — Хаха… хахаха… Да? — Я… — Се Ляня не слушается голос, он пытается не дышать так судорожно. — Там случайно не…? — Г-гигантский паук? — Ши Цинсюань сухо сглатывает, всё ещё отступая назад. — Т-так и есть, хахаха… К-к-какое… хахаха… удивительное с-совпадение, хаха! Пра… ахахаха… правда-а?! Мало что может удивить эксцентричного бога, но никакой прошлый опыт не может подготовить его к реакции принца. Наследный Принц обычно так спокоен, тих и сдержан… Шуршание раздаётся ближе. — …иииииАААААААААААА! Холодящий кровь визг пронзает воздух так резко, что на мгновение бог ветров убеждён, что он принадлежит паукообразному чудовищу… А потом наследный принц бросается вниз по коридору с впечатляющей скоростью, сжимая руками голову, и оставляет пораженного Ши Цинсюаня позади. — Н… НЕ БРОСАЙТЕ МЕНЯ ЗДЕСЬ!! — кричит он, бросаясь вдогонку… Только вот туннель заканчивается тупиком. Се Лянь, поняв, что бежать больше некуда, прыгает Ши Цинсюаню на руки, обвивает его руками и ногами и поднимает трясущийся палец: — УБЕЙ ЕГО! — Я… — Ши Цинсюаню не особо тяжело держать Се Ляня (всё-таки он бог), но всё равно непривычно: не каждый век приходится таскать на руках взрослого мужчину. — ВАШЕ ВЫСОЧЕСТВО, КТО ИЗ НАС БОГ ВОЙНЫ?! ТЫ ЕГО УБЕЙ! Обычно такой вежливый Се Лянь орёт во всю глотку: — ЧЕМ Я ЕГО УБЬЮ?! — МНЕ ОТКУДА ЗНАТЬ?! — паук уже завернул за угол и бежит к ним, щелкая и треща сверкающими жвалами. — РУКАМИ! СТУКНЕШЬ ЕГО И ВСЁ! — НИКОГДА В ЖИЗНИ! Ши Цинсюань тянется под ворот своего платья и выуживает оттуда веер: — Ахахаха, ваше высочество, если я здесь использую силы, то весь туннель рухнет, ха! Се Лянь переползает еще повыше, вцепляется насмерть Повелителю Ветра в спину, а ногами обвивает рёбра: — …Это я переживу. Улыбка прилипла к лицу Ши Цинсюаня — паук подбирается всё ближе. — НАС ПОГРЕБЁТ ЗАЖИВО! — ВЫБЕРЕМСЯ! — Се Лянь весь трясётся, слыша клацанье. — МНЕ НЕ ВПЕРВОЙ! — “НЕ ВПЕРВОЙ”?! ВАШЕ ВЫСОЧЕСТВО… ХАХА! ТЫ МНЕ ЛИЦО — ХАХАХА! — ЗАКРЫЛ! В отчаянии забирающийся всё выше принц действительно ухватился Повелителю Ветра за голову, оставив Ши Цинсюаня слепо размахивать руками. — У НАС НЕТ ВРЕМЕНИ, ПРОСТО ДАВАЙ УЖЕ! — В КАКОМ МЕСТЕ БЫТЬ ПОГРЕБЕННЫМИ ЗАЖИВО ЛУЧШЕ, ЧЕМ ПРИХЛОПНУТЬ ПАУКА РУКОЙ?! — воет младший бог. — ЧЕГО ТОГДА ТЫ НЕ ПРИХЛОПЫВАЕШЬ! Ши Цинсюань спотыкается и отступает ещё на шаг назад, держа на руках принца, и на этот раз упирается спиной в землистую стену. Только вот под ногами у него не земля… а каменные плиты. — …Ох! — СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ! КЛЯНУСЬ, ЕСЛИ ОНО ДОБЕРЁТСЯ ДО МЕНЯ РАНЬШЕ, ЧЕМ ТЫ ЕГО— ! Тук, клац! Плиты под ними снова начинают светиться и вдруг расходятся — они падают вниз. — ААААААААААААААААА! БАМ! БУМ! Се Лянь высовывает голову, отплевывается от волос и даже пару раз чихает. — Повелитель Ветра? — зовёт он, оглядываясь в поисках знакомой ауры. Он ничего не видит, но чувствует влажный воздух, слышит шепот бессчетных листьев и песни птиц. Они… В лесу? В джунглях? — …Не знаю, ваше высочество, — раздаётся приглушенный голос Повелителя Ветра… откуда-то снизу. Только тогда Се Лянь понимает, что они угодили в пустой ствол поваленного дерева, да так, что голова и руки самого Се Ляня торчат сверху, а пятки Повелителя Ветра упираются ему пониже спины: младшему богу повезло меньше, и он угодил в дерево головой вперёд. — Работа с вами в команде… слишком уж богата на события. — … — Се Лянь тихо прыскает со смеху, а потом подтягивается и спрыгивает на землю. Точным ударом он пробивает старый ствол и вытаскивает Повелителя Ветра наружу. — Так лучше? — …Уж не знаю, почему, — кивает Повелитель Ветра, с выражением крайней брезгливости на лице откашляв немного коры и пыли. Се Лянь прочищает горло, чувствуя себя всё более и более неловко… и, однозначно, очень виновато. — Простите… я повёл себя не лучшим образом… — вздыхает принц, но Ши Цинсюань только отмахивается: — Не берите… кхе… в голову, — наконец откашлявшись, он тянется к фляге на поясе и делает пару глотков, чтобы смочить горло. После этого он предлагает флягу принцу, который благодарно принимает её. Се Лянь морщится — вино обожгло ему горло — но он всё же рад, что ему есть чем запить всю пыль и грязь. Принц вздыхает, возвращая вино хозяину, и тихо замечает: — Я никогда не говорил об этом… (По крайней мере со времён Сяньлэ) — …но я немного боюсь пауков. Ши Цинсюань выпивает ещё. — О, не беспокойтесь, ваше высочество. Я уверен, никто и не заметил. Се Ляню требуется пара мгновений чтобы узнать в его голосе сарказм, и в эти мгновения они с Ши Цинсюанем просто смотрят друг на друга в упор — пыльные, грязные и помятые… а потом Повелитель Ветров сгибается пополам, заходясь гомерическим хохотом. И Се Лянь… Се Лянь тоже не может устоять, потому что вся ситуация такая… глупая! Просто до смешного нелепая! Оба бога аж вздохнуть не могут, Се Лянь держится за живот, а Повелитель Ветра утирает выступившие от смеха слёзы. — ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ, ЧТО ТЫ СКАЗАЛ МНЕ!... КАК ТЕБЕ ВООБЩЕ В ГОЛОВУ — АХАХА! — ПРИШЛО!... Се Лянь фыркает, у него трясутся плечи: — Я запаниковал! — Ты… ПРИКАЗАЛ МНЕ ПОХОРОНИТЬ НАС ЗАЖИВО! — Ши Цинсюань, сползший от смеха на землю, перекатывается на живот и шлепает по траве ладонями. — Я… Мне правда очень жаль! — Н-нечего жалеть! Хахаха… ЭТО ЖЕ… УЖАСНО… СМЕШНО! — он едва может говорить от смеха и шлёпает себя по щекам, чтобы прийти в чувства. — К тому же… если нам не попадётся ещё пещер с пауками, всё будет отлично! Мою магию нельзя использовать в замкнутом пространстве, а в остальном она очень полезная! Се Лянь тоже постепенно успокаивается и кивает в ответ, потирая бок. — Да уж, Повелителю Земли или Огня эта задачка подходит больше… — Хммм, Мин-сюна здесь и правда не хватает, — соглашается Ши Цинсюань. — А про Повелителя Огня остаётся только мечтать: никто и не вспомнит, когда у Небес в последний раз был стихийный бог пламени. — …Правда? — хмурится принц. Он припоминает, что во времена его первого вознесения у Небес был Повелитель огня — но бог уже тогда был стар и отправился на покой до того, как Наследный Принц успел с ним повстречаться. Но с тех пор минуло почти тысячелетие… Неужели ему до сих пор не нашлось замены? Се Лянь не успевает задать других вопросов: раздаётся ЗВУК. Шуршание в кустах и кроне, совсем рядом, и тихое бряцанье. Лицо Се Ляня вытягивается, и Ши Цинсюань судорожно оглядывается: — Не бойся, ваше высочество, я не вижу рядом с нами пауков! — Нет… — брови Се Ляня сходятся на переносице. — Дело не в них… — А что тогда?! Когда он замолкает, то в наступившей тишине тоже слышит резкие звуки — в кронах слышна незнакомая речь, свистящие слоги совершенно чужого языка. — …Я не знаком с местными, — бормочет принц, поднимаясь на ноги. — И не уверен, что готов к знакомству. Крики в кронах становятся громче, а потом несколько дикарей появляются из кустов — лицо Ши Цинсюаня приобретает то же выражение, что и у принца. — …Милостивые небеса, — выдыхает он. — Что? — …Похоже, мы помешали чьей-то свадьбе. Какой неудачный день для местных: их торжество прервали двое странных мужчин — один слепой, другой наряженный женщиной — упавших с неба и издающих непонятные звуки. — Что ж, — лицо Се Ляня обретает выражение мрачной решимости. — Это нехорошо. — …Почему? В голову Се Ляня прилетает камешек, да такой острый, что оставляет кровоточащий порез. С глухим “тук” он отскакивает и падает в траву. Се Лянь не дергается и даже не морщится, только мрачнеет ещё сильнее. — Потому что они сначала кидают камни, а потом задают вопросы. — Ох, — хмурится Ши Цинсюань. — Это… Камни полетели на них градом. Оба едва успевают уворачиваться, медленно пятясь назад. — Думаешь, стоит — Ай! Повелитель Ветра замолкает посреди слова и тянется коснуться своей щеки — там на краях небольшого пореза уже выступили капельки крови. Се Лянь замолкает тоже и прижимает к груди руки: он не может видеть, как зелёный свет затопил глаза Ши Цинсюаня от зрачка до склеры, но слышит его опасно низкий голос: — Кто попал по моему лицу? О. Вот как звучит “божественный голос” Повелителя Ветра. Видите ли, когда небожитель слишком зол, то смертная оболочка уже не может удерживать его силу, и часть начинает просачиваться — Се Лянь отлично знаком с концепцией, хотя у него самого по понятным причинам уже очень давно нет “божественного голоса”. — П-повелитель Ветра… — ВЕРНО! — он встаёт ровнее, сжав кулаки. — ПЕРЕД ВАМИ ВЛАСТИТЕЛЬ СТИХИИ ШИ ЦИНСЮАНЬ, БОГ ТРЕХ МИРОВ, КОТОРОМУ ПОДВЛАСТНЫ ВСЕ ВЕТРА! Звучит впечатляюще, особенно из уст мужчины, чьё платье весьма фривольно обнимает бёдра. — Подожди—! — КТО ИЗ ВАС ПОСМЕЛ РАНИТЬ МОЕ ИДЕАЛЬНОЕ, ПРЕКРАСНОЕ ЛИЦО?! — Они простые смертные—! Се Лянь с Ши Цинсюанем больше не под землёй, а значит, что ничто не мешает богу ветров призвать небольшие смерчи — порывы ветра мгновенно скидывают дикарей с ветвей в кронах деревьев. — …Всё с местными будет в порядке, — фыркает Ши Цинсюань, резко разворачиваясь на пятках и приглаживая волосы. — Кто вообще рискнет меня обвинить, это же они меня спровоцировали. Се Лянь не так в этом уверен, но всё равно согласно кивает. — В любом случае, в этот раз кости бросаешь ты. — …Я? — Се Лянь торопливо трясёт головой. — Нет-нет-нет, это ужасная идея! Я ужасно невезучий… — Благодаря моему везению мы угодили в паучье логово, а затем нас чуть насмерть камнями не закидали, — сухо отвечает Ши Цинсюань. “Насмерть камнями закидали” — довольно драматичное преувеличение, если спросить Се Ляня… — Может, у тебя ещё не вся удача выветрилась, а даже если и вся… Что-то мне подсказывает, что проклятущая магия твоего лю… друга будет к тебе приветливее, чем ко мне. — … — Се Лянь потирает подбородок. — …Звучит разумно. Ши Цинсюань передает Се Ляню кости, и принц принимает их. Повелитель Ветра помогает ему встать в нужном месте, прямо над плитами, и он на всякий случай бормочет: — Но с моим везением мы всё ещё можем угодить куда-нибудь похуже. — Похуже логова гигантского паука? — с иронией замечает младший бог. Се Лянь, подумав, решает, что Ши Цинсюань прав, и хуже действительно быть не может. — Да благословят нас небеса… — бормочет он, катая в горсти игральные кости (пытаясь на всякий случай скопировать позу и движения Хуа Чэна). Клац, клац! Повисает напряженная тишина. — …Что мне выпало? — Се Лянь готов грызть ногти от беспокойства, но усилием воли заставляет себя стоять смирно. — Две шестёрки, — отвечает Повелитель Ветра, с прищуром разглядывая стык каменных плит под ногами. — Кажется, в этот раз обошлось. — ТогдаААААААА—! Разумеется, они снова полетели вниз. БАХ! В этот раз Се Ляню уготовано приземление помягче: он падает на подушки, зачем-то сложенные возле входа — растрёпанный, но совершенно невредимый. Ши Цинсюаню, однако, снова не везёт: он влетает лицом в каменный пол. — ТУПАЯ ПЕЧАТЬ! — стонет он. — Ты в порядке? — Се Лянь с беспокойством поворачивает голову на звук, отряхивая свои одежды. — Ничего не сломал? Крови на подбородке Ши Цинсюаня стало побольше, но в остальном он отделался синяками и шишками. — Вроде цел… — бог Ветра оглядывается. — Выглядит многообещающе. Се Лянь прислушивается — действительно, ни арахнид, ни перепуганных дикарей с камнями. Потом принюхивается — и замирает. — Что опять не так?! — стонет Ши Цинсюань, заметив лицо принца. — …Пахнет кровью, — тихо отвечает Се Лянь, неуловимо подбираясь. Он напряженно вглядывается во тьму впереди, чуть склонив голову, и проклятая канга бросает на его щёки жутковатые отсветы. — Кто-то ранен. И, хотя у призраков тоже есть кровь, она пахнет иначе. Ши Цинсюань бледнеет и торопится следом за Се Лянем. Принц не возражает против спешки: сам факт того, что кто-то истекает кровью, уже достаточная причина, а ещё… Хозяева могут вернуться сюда в любой момент, и им, в отличие от парочки богов, не придется играть в угадайку. Принц выходит вслед за Ши Цинсюанем в широкую каменную комнату; Повелитель ветра ненадолго замирает, оглядывая помещение. — Где мы? — тихо спрашивает он, ежась от холода и растирая свои голые руки. Лицо Се Ляня становится мрачным: — Мы в темнице, — принц разглядывает проклятую ци, вьющуюся вокруг них. В углу раздается едва слышный звон, но это не колокольчики и не призрачные бабочки. Это звенья цепи ударяются друг о друга — знакомый звук. Ши Цинсюань оглядывается в его сторону и только тогда замечает человека, прикованного к стене. Руки пленника цепями вздёрнуты над головой, а волосы закрыли лицо; когда он поднимает голову, из-под прядей становится видно белое лицо и один глаз — обжигающий, как ледяная вода. В нём отражаются, как в замёрзшем море, дрожащие отблески пламени факелов. Се Лянь вдруг слышит, как сдавленный плач вырывается из горла стоящего рядом Ши Цинсюаня. — …Мин-сюн! — зовёт до смерти перепуганный бог ветра и бросается к пленнику, отводит волосы с его лица, осторожно заправляет их за уши, осматривает. Он весь перемазан кровью и покрыт синяками, что-то явно не так с его животом, но для бога раны не выглядят смертельными. — Я даже не знал, что тебя поймали! — Ши Цинсюань прижимает руки к лицу пленника, заглядывает ему в глаза. — Почему ты не позвал на помощь?! Бог не отвечает, только оглядывает Повелителя Ветра с головы до ног с выражением непонимания и усталости. — …Что за дерьмо ты нацепил? — хрипит он, и кровь пузырится между его зубами. — Эм… — Повелитель Ветра, вы знакомы? — спрашивает Се Лянь, переводя взгляд с одного небожителя на другого. — Ближе некуда! — Вижу его первый раз в жизни. Они отвечают одновременно, и Ши Цинсюань обиженно фыркает: — Мин-сюн! Я же твой лучший друг! — Я бы не стал дружить с человеком, способным нацепить на себя это… — хрипит пленный бог в ответ, пока Се Лянь, прищурившись, разглядывает его ауру. Знакомые цвета… — …Мы встречались раньше? — Да! — Нет. Ши Цинсюань бросает на него обиженный взгляд, но не перестаёт крепко обнимать. — Ваше высочество, позволь представить Повелителя Земли Мин И, я тебе про него рассказывал. Губы Се Ляня формируют идеальную “О”, а глаза распахиваются. — ….Ах. Значит, это та самая женщина, которая знатно отмутузила Фэн Синя на Перевале Полумесяца. То есть, конкретно сейчас не женщина… Пока принц отвлекся на размышления, Мин И утыкается носом Ши Цинсюаню в щёку. — Что случилось? — раздражение в глазах Повелителя Ветра мгновенно тает. — Ты никому не позволяешь задеть лицо. — …Мне пришлось постараться, чтобы тебя спасти, — Ши Цинсюань надувает губы. — За мной гнался огромный паук… — Это было ужасно, — тут же с ужасом соглашается принц, и Ши Цинсюань живо кивает головой, радуясь, что кто-то оценил его страдания. — А потом мы оказались в каких-то джунглях, где нас закидали камнями и даже порезали мне лицо! Вдобавок я упал не меньше дюжины раз! Ровно три, но Се Лянь решает его не поправлять. Мин И только фыркает в ответ, снова тыкаясь носом Повелителю Ветра в щеку: — Плакса, ты даже не знал, что спасаешь именно меня. Се Лянь не может видеть, какую широкую улыбку вызывает это вроде бы оскорбление, как Ши Цинсюань прижимается к Мин И теснее, почти потираясь щекой о его нос в ответ. — Неблагодарный… — фыркает он и, пользуясь отсутствием лишних глаз, крадёт быстрый невинный поцелуй. Когда Ши Цинсюань отстраняется, взгляд у Мин И всё ещё дикий, но он улыбается, сверкнув в темноте острыми клыками. — …Вы тяжело ранены? — спрашивает Се Лянь откуда-то сзади и делает шаг вперёд. — Переживу, — спокойно отвечает Повелитель Земли. — Это вы призвали сигнального Дракона? Пауза. — Да, это был я. Что ж, это объясняет тяжесть ранений пленника. Се Лянь подбирается к нему поближе и принимается ощупывать цепи. — Повелитель Ветра, можете одолжить мне немного духовных сил? Стихийный бог кивает и берёт Се Ляня за руку. Стоит ци просочиться в его меридианы, как принц разрывает цепи, и к его ногам падают только кусочки звеньев не крупнее речной гальки. — Вот и всё, — мягко говорит он. — Вы можете стоять? — Я справлюсь, ваше высочество. Ши Цинсюань тоже спешит помочь и перекидывает руку Повелителя Земли через своё плечо, чтобы раненый бог мог идти, опираясь на него. Се Лянь идёт впереди, погруженный в раздумья. — …Повелитель Земли, — бормочет принц. — Что вы не поделили с Хуа Чэном? Мин И не отвечает — впрочем, в этом нет ничего необычного. По крайней мере Ши Цинсюань жалуется на его ужасный характер и нелюдимость с завидной регулярностью. В любом случае, Се Лянь просто спросит об этом Императора, когда вернётся в столицу. — Кидать кости снова мне? — Кому ещё! — ворчит Ши Цинсюань, перехватывая Мин И за талию. — Я даже близко к ним не подойду, пока мы отсюда не выберемся! Хоть в словах младшего бога и есть смысл, Се Лянь не уверен, что подаренной удачи хватит на весь путь обратно. Но выбора нет, и он сжимает кости в руках и принимается трясти. Тук, тук! Се Лянь не знает, что ему выпало, но дверь в этот раз открывается не у них под ногами, а впереди, как и положено. Гораздо лучше. Он делает шаг вперёд и уже поворачивает голову, чтобы сказать остальным… Но его нога проваливается прямиком в пустоту, и лицо Се Ляня на мгновение утрачивает привычно-мягкое выражение — теперь на нём проступает смесь смирения и крайней степени недовольства. Что ж, очередная дверь-ловушка, просто чуть дальше вперёд и левее. И в этот раз — что ещё более трагично — Она открылась точнёхонько над оружейной. Над оружейной, где совершенно случайно уже присутствовал Хуа Чэн — сидел на своем кресле, напоминающем трон, и полировал Эмина. По крайней мере пока не услышал свист падения и удивлённый вскрик. Се Лянь настолько хорошо знает эти руки, что мгновенно понимает, куда приземлился. В этот раз ситуация ещё более неловкая, ведь принц упал прямо Хуа Чэну на колени (Эмин мгновенно оказался отложен в сторону). — Хм, — Се Лянь теперь прижат щекой к груди, в которой зарождается этот глубокий голос: Хуа Чэн подхватил его одной рукой под спину, а другой под колени. Принц был более чем уверен, что призраку очень не понравится внезапное вторжение… Но нет. Напротив, даже голос у Хуа Чэна лучится довольством. Его руки чуть крепче сжимают принца, и Се Ляню кажется, что он разучился дышать. — Здравствуй, ваше высочество, — тянет Хуа Чэн, разглядывая нежное порозовевшее лицо. Се Лянь готов провалиться под землю. — Решил заглянуть на огонёк? Принцу едва удается деревянно кивнуть; он мгновенно зажимает себе рот обеими ладонями, пытаясь ответить хоть как-то и не сказать что-то ужасное… — …Здравствуй… Саньлан, — кое-как выдавливает он, отчаянно надеясь, что ситуация не станет ещё более… труднообъяснимой. Но… БАБАХ! Разумеется, два других бога тоже не заметили дверь, только вот их ждало далеко не такое приятное приземление — они падают друг на друга, и Се Лянь сочувствующе морщится: один уже упал трижды за последний час, а другой тяжело ранен. Хуа Чэн склоняет голову к плечу (его большой палец рассеянно поглаживает принца по колену, и Се Лянь готов выскочить из собственной кожи чтобы спастись от жара, рожденного этим простым прикосновением). — …Дянься, — тихо говорит он, вновь возвращаясь взглядом к лицу Се Ляня. — Объясни мне, что происходит? Се Лянь только смотрит на него в ответ, становясь всё краснее с каждой минутой; одной ладонью он всё ещё зажимает себе рот, а другую прижимает к груди. Сначала в его голове проносится с полдюжины лживых оправданий — но принц заранее знает, что ничего не выйдет. Он плохой лжец, и становится ещё хуже, когда лжёт кому-то, кого уважает. — …Мне очень жаль! Принц спрыгивает с коленей Хуа Чэна, и призрак выгибает бровь: — Ваше высочество? — Прости! Мне очень-очень жаль, Саньлан! — тараторит принц, отступая к кучке из двух других богов. — Я должен был объяснить всё раньше, я совсем не хотел учинять у тебя беспорядки! Ши Цинсюань садится и зло сдувает волосы с лица. — Почему ты перед ним извиняешься?! — кричит он, прижимая к себе Мин И и прожигая Хуа Чэна взглядом. — Посмотри, что он сделал с Мин-сюном! Это он должен извиняться — поил тебя вином и отвлекал едой, когда у самого небожитель заперт в МАГИЧЕСКОМ ЧЕРДАКЕ! — К вашему сведенью, — подаёт голос Хуа Чэн, подняв палец вверх. — Это не чердак, а подземелье. Ши Цинсюань замолкает, его брови сходятся на переносице, а Мин И бросает бедствию убийственный взгляд. — Ох, простите… — бормочет Ши Цинсюань. — В вашем… ПОЧЕМУ ВЫ ЗАПЕРЛИ МИН-СЮНА В ВАШЕМ ПОДЗЕМЕЛЬЕ?! Вместо ответа Хуа Чэн медленно оглядывает Повелителя Ветра с головы до ног, рассматривая его тело — платье и до этого не особо что-то закрывало, но теперь натянулось особенно скандально и порвалось сразу в нескольких местах. — Ты на меня работаешь? Знакомая одежда. — Я… не совсем… — Ты был на ужине? — тянет Хуа Чэн, постукивая пальцем по подбородку. — Ты кажешься мне знакомым… Се Лянь уже открывает рот, собираясь напомнить Ши Цинсюаню о скрытности, но богу ветров для превращения достаточно любого повода. — О, это потому что я выглядел вот так! Она меняет формы очень легко, и это приводит к новому потоку проблем. Платье, конечно, теперь не так давит, но… оно и так было порвано в нескольких местах…А значит… Грудь Повелительницы Ветра оказалась выставлена на всеобщее обозрение. Ши Цинсюань это не особо беспокоит — в своём мужском облике она регулярно гуляет с голым торсом, но вот Хуа Чэн… Хуа Чэн не из тех, кто заглядывается на женские прелести, но теперь он весьма намеренно разглядывает её грудь, улыбаясь тем шире, чем темнее становится лицо Мин И. — Ах, госпожа Повелительница Ветра, — он медленно поднимает взгляд к её лицу. — Какая приятная встреча. Приятная и неожиданная. Ши Цинсюань краснеет — не потому, что её смущает нагота (она вообще не замечает ничего необычного) — а потому что теперь Собиратель Цветов Под Кровавым Дождём знаком с обеими её формами. Мин И, однако, выглядит донельзя взбешённым. — Идиотка, — рычит он, рывком стягивая с себя верхний халат и набрасывая ткань ей на плечи. — Если уж ходишь в этом облике, носи свою одежду! — Ты о чём? — Какая девушка будет всё выставлять напоказ?! — Что—? Ох… — глаза Ши Цинсюань распахиваются, и она чуть плотнее запахивает верхний халат, бросая быстрый взгляд на Хуа Чэна. Интересно, зачем он так себя ведет? Какие странные цели преследует? И слепому ясно, что Ши Цинсюань его ни капли не привлекает, но… (Мин И знает точную причину). — Подождите… — у принца от священного ужаса даже голос сел. — Госпожа Повелительница Ветра, вы… о-бнажены? — Ну, — Ши Цинсюань почёсывает висок. — …Уже нет? — Гэгэ не стоит волноваться, — успокаивает его Хуа Чэн. — Повелитель Земли — порядочный мужчина. Он помог ей. Мин И, вне себя от ярости, уже открывает рот (скалится, оголяя клыки и дёсны), но тут же захлопывает его, прожигая Хуа Чэна полным ненависти взглядом. — А не стоит ли тебе заткнуться?! Се Лянь вертит головой, но в оружейной только они вчетвером. Раненые пленные не должны разговаривать таким тоном со своими похитителями… Во взгляде Хуа Чэна вспыхивает предупреждение. — Осторожнее, повелитель земли, — его голос опускается до шепота. — Ты забываешься. Верно. Они на территории Хуа Чэна. Ши Цинсюань благоразумно задвигает Мин И себе за спину. — Кровавый Дождь, — она смотрит на него зло и серьезно, и Хуа Чэн готов отдать ей должное… — Хоть ты и друг моего друга, но я не позволю тебе и пальцем тронуть Повелителя Земли Мин И! …она бесстрашна, когда защищает тех, кого любит. Хуа Чэн смеривает ледяным взглядом сначала её, потом Хэ Сюаня, который отказывается поднимать на него глаза. Значит, даже он способен чувствовать нечто вроде стыда. Хорошо. — Мин И? — тянет Хуа Чэн, глядя, как это создание замирает в объятиях Ши Цинсюаня. — Вот как вы зовёте предателя? …Предателя? Повелитель Земли остается молчалив и напряжён, и Се Лянь переводит любопытный взгляд на Хуа Чэна. — Я знаю его, он служил мне последние десять лет, — сухо объясняет князь демонов. — Но, когда мы встретились на перевале Полумесяца, мне открылась правда. Значит, Мин И… …лазутчик с Небес, чьей задачей было приглядывать за Хуа Чэном. А ещё это значит, что Цзюнь У скорее всего прекрасно знал, кто именно из небожителей пострадал и почему, и он отправил в Призрачный город Се Ляня — о чьей дружбе с демоном известно всей столице — потому что предположил, что именно он сумеет подобраться поближе. Вся схема не лишена смысла, и Се Лянь понимает, почему Цзюнь У решил им воспользоваться, и не винит его — это было ради спасения жизни другого бога. Только вот… Ему хотелось бы, чтобы Цзюнь У все объяснил ему заранее. Тогда бы принц не оказался в таком неловком положении. — Саньлан… — начинает он, постепенно сдвигаясь так, чтобы стоять между демоном и другими богами. Краем уха он слышит испуганный всхлип и только тогда понимает, что Лан Ин тоже здесь, и прячется где-то позади него. — Я… я могу всё объяснить… Хуа Чэн скрещивает руки на груди и поднимает обе брови. — Хорошо, я жду. Се Лянь открывает рот, только вот… нет никакого хорошего объяснения — он всё равно выставил себя ужасным другом, неблагодарным и лживым. — …Император предполагал, что в этой области оказался раненый небожитель, и поручил нам найти его, — Се Лянь закусывает губу. — От нас ждут, что мы как можно скорее доставим пострадавшего на Небеса. Я надеюсь… ты сможешь нас отпустить? Князь Демонов молча переводит взгляд с Се Ляня на Повелителя Земли. — …Ваше высочество, будь уверен, что я питаю к тебе только тёплые чувства, — тихо говорит он, и в груди у Се Ляня становится горячо от надежды и чего-то ещё. — Я знаю, Саньлан. — …Но всё же вынужден просить тебя не вмешиваться, — бедствие вздыхает. — Ничем хорошим это не кончится. Се Лянь не понимает, о чём он говорит, и не смог бы понять: представление, от которого Хуа Чэн предпочел бы уберечь своего бога, ещё не началось. Ещё не время. — Саньлан… Одновременно с ним Ши Цинсюань выкрикивает: — ВЕТЕЕЕЕЕЕЕР! ЯВИСЬ НА МОЙ ЗОВ! И тут же смерчи начинают гулять по комнате, поднимая все в воздух. — Повелитель Ветра! — Се Лянь пытается перекричать завывания; одной рукой он ловит чуть не улетевшего Лан Ина, а другой прижимает цепочку с кольцом. — Переговоры не закончились! — Никто из вас всё равно не решился бы сделать первый шаг! — возражает Ши Цинсюань. Она уже достала свой веер из выреза платья и теперь усиленно нагоняет ветер. — Вы бы не стали драться, и мы бы застряли тут навечно! Потоки воздуха начинают хлестать с яростной силой. Чтобы не улететь, Мин И держится за Повелительницу Ветра, обнимая её со спины (и заодно не давая порванному платью и накинутому поверх халату снова неприлично разойтись). Сначала Се Лянь не понимает, что пытается сделать младший бог, но потом… Хуа Чэн успеет остановить их, если они попытаются сбежать через обычные двери, поэтому Ши Цинсюань выбрала путь наименьшего сопротивления — если все выходы заблокированы, она просто сделает новый. Через крышу. Хуа Чэн, кажется, тоже разгадал её задумку, но его не сильно это взволновало. — Какой у вас занимательный веер, — его усиленный ци голос легко перекрывает рёв ветра. — Забавное совпадение, но у меня тоже такой есть. Хотя ветра Ши Цинсюаня сильны, они ни в какое сравнение не идут с мощью веера Хуа Чэна. Сила удара чуть не сбивает богиню с ног — и наверняка сбила бы, не стой у неё за спиной Мин И. Ши Цинсюань стискивает зубы и снова взмахивает веером, но оружие Хуа Чэна — не только ветер. С каждым мановением руки — веер в ней движется естественно, будто продолжение кисти — дюжины пластинок сусального золота взмывают в воздух. Се Лянь играл с такими в детстве, строил из них золотые дворцы… Только сейчас они режут и плоть, и камень. Разумеется, ни один кусочек даже близко не подлетает к Се Ляню — и к Лан Ину, который спрятался за его спиной. Тяжелее всего приходится двум стихийным богам, один из которых не в том состоянии, чтобы помогать. Какой уж тут побег, лишь бы не унесло ветром, да не изрезало на кусочки! “Ты хорошо справляешься” — говорит Мин И в их личной сети духовного общения. “Но ты не сможешь его победить, особенно здесь.” Нигде не сможет, но особенно на его собственной территории. Ши Цинсюань стискивает зубы, отправляя в сторону Хуа Чэна очередной вихрь. “Знаю!” — резко отвечает она. “Я и не пытаюсь его победить!” В повелителе земли просыпается любопытство. “...Тогда что ты пытаешься сделать?” Се Лянь тем временем оказывается посреди странного затишья — в том месте, где он стоит, ветер почти не дует. Тут спокойно, как в оке урагана. Принц ощущает, как Хуа Чэн подходит ближе и проводит кончиками пальцев по его виску. — Кто это сделал? Се Лянь долго не может понять, к чему это он… Разве может Князя Демонов посреди всего этого хаоса интересовать небольшой порез у принца под волосами? — …Я не знаю, — честно отвечает он. — Просто не помню. Одновременно с ним в личной сети звучит ответ Ши Цинсюаня: “Я тяну время”. Тянет время? Мин И вскидывает бровь, красноречиво оглядывая вторую парочку — они явно очень заняты и вообще забыли, что не одни: Хуа Чэн как раз заправляет Се Ляню за ухо прядь волос, чуть нахмурившись. — Будь осторожнее и береги себя, дянься. Он редко делает кому-то замечания, особенно такие… А ещё Хуа Чэн прекрасно контролирует все потоки магии в комнате до последнего кусочка золотой фольги, хоть и выглядит… увлеченным другими делами. “Тянешь время для?..” БАМ! Хуа Чэн поднимает взгляд. БАМ! Полы гудят от тяжести чьих-то шагов, и даже с потолка сыпется пыль, хотя казалось, что смерчи уже подняли в воздух всё, что только могли. БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМБАМБАМБАМ—! — ЧТО ЗА—?! — ПОВЕЛИТЕЛЬ ВЕТРА! Дверь в оружейную распахивается настежь — нет, скорее разлетается в щепки — и внутрь кувырком влетает человек. Пропахав головой весь путь, он тормозит у ног Ши Цинсюаня. Лан Цяньцю — а это именно он — садится; его волосы торчат во все стороны. Честно сказать, видок у него потрёпанный: бог покрыт пылью, лицо расцарапано, а одежда порвана. Увидев Ши Цинсюань, он быстро исправляется: — Я имел в виду… ГОСПОЖА ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА ВЕТРА—! — О, Лан Цяньцю, вы ради разнообразия вовремя—! Однако, Лан Цяньцю прерывает её прежде, чем она успевает объяснить ситуацию: — ПРОСТИТЕ, Я УВИДЕЛ ДРАКУ И ПОДУМАЛ, ЧТО ВАМ НУЖНА ПОМОЩЬ—! — Нет, на этот раз вы не ошиблись—! Его следующие слова заставляют богиню открыть рот от изумления. — ВЫ ЗНАЛИ, ЧТО ЗДЕСЬ ЕСТЬ МЕДВЕДЬ?! Даже Се Лянь подпрыгивает от удивления, а Ши Цинсюань хмурится. — ВЫ О ЧЁМ ВООБЩЕ?! — ОН… (Где-то в глубине дома раздаётся приглушенный рёв — наверное, того самого животного.) — ОН ВЫГЛЯДИТ ДРУЖЕЛЮБНО… — принц пытается перекричать ветер. — НО ЭТО ОБМАН! — Хм, — тянет Хуа Чэн, задумчиво вертя между пальцами свою смертельную золотопулятельную штуковину, прикидывающуюся веером. — Кажется, ему повстречался Дянь Дянь. Се Лянь бросает на призрака любопытный взгляд: у предполагаемого чудовищного зверя оказывается на удивление милое имя. Князь демонов только пожимает плечами: — Это не мой медведь. Значит, кому-то он всё же принадлежит… У призраков такие традиции? Они держат опасных зверей как питомцев? Это настоящий, живой медведь, или дух медведя? Призрак медведя? У медведей вообще бывают призраки..? — ПОЧЕМУ ВЫ ИГРАЛИСЬ С МЕДВЕДЕМ?! — кричит Ши Цинсюань. — Я НЕ ИГРАЛСЯ! — Лан Цяньцю яростно трясёт головой и даже поднимает одну ногу, показывая, что штанина наполовину разорвана. — ОН МНЕ ЧУТЬ НОГУ НЕ ОТКУСИЛ! Хуа Чэн улыбается и шепчет себе под нос: — Хороший медведь. — Саньлан… — с укоризной одергивает его принц. Рёв и топот всё приближаются, и Князь Демонов потирает виски: даже его утомила вся эта какофония звуков. Сам Се Лянь уже чувствует подступающую мигрень. — КТО ВООБЩЕ ДЕРЖИТ ВО ДВОРЦЕ МЕДВЕДЯ?! — Это резиденция, а не дворец, — ворчит Хуа Чэн. — И Дянь Дянь панда. Лан Цяньцю затыкается, и его от природы сурово сведённые брови становятся ещё более сведёнными и суровыми от попыток осознать сказанное. — Ох… — бормочет он. — Извините. — Чего ты извиняешься?! — рявкает Мин И, у которого уже начал дёргаться глаз. — Панда — это разновидность медведя, тупица! То-о-очно. — КТО ДЕРЖИТ ПАНДУ В РЕЗИДЕНЦИИ?! Хуа Чэн бросает на него исполненный невероятного презрения взгляд, будто бы Лан Цяньцю задал самый бестактный вопрос на свете, и отвечает: — Дянь Дянь здесь живёт. Се Лянь не знает, смеяться ему или плакать. — ПРОСТО…! — Ши Цинсюань изо всех сил размахивает своим веером, чтобы не получить кусочком фольги в лицо. — ПОМОГИТЕ НАМ, ПОКА ПАНДА ДЯНЬ ДЯНЬ СЮДА НЕ ДОБРАЛСЯ! — ОХ! — Лан Цяньцю кивает, подскакивает на ноги и вытаскивает меч. — ПОНЯЛ! После этого драка для Хуа Чэна становится немного сложнее, потому что его веер… Он хмурится и сжимает губы, разглядывая меч Лан Цяньцю. — Хм, — бормочет призрак. — Достойный клинок. Се Ляню стоило бы поинтересоваться, почему Хуа Чэн с одного взгляда узнал Небесное оружие, но хаос вокруг отвлёк его слишком сильно. Дело в том, что у каждого сильного небесного клинка есть свой набор особенностей, и меч Лан Цяньцю не исключение. Одна из его особенностей — магнетизм, и теперь смертоносные кусочки фольги только прилипают к лезвию, отдавая ему свои магические силы. А значит, веер теперь бесполезен. Бедствие это не сильно беспокоит, он лишь пожимает плечами и отбрасывает бесценный артефакт в сторону. Стоит его рукам опустеть, и в них тут же возвращается Эмин. — Стойте! — пытается вклиниться в драку Се Лянь, но эти двое уже приготовились сцепиться; Ши Цинсюань всё ещё пытается пробиться на свободу под грозный медвежий рёв. — Мы… Мы можем решить всё мирно—! Но они уже бросились друг на друга. Хотя за Хуа Чэна Се Лянь спокоен, для Лан Цяньцю всё может обернуться плачевно. У бога остаётся единственный выбор. ЛЯЗГ! Комнату затапливает ослепительный белый свет. Меч Лан Цяньцю вырывает из его хватки и отбрасывает далеко назад, в то время как Эмин просто немного отклоняется вправо — но цель достигнута, они не столкнулись. Пока все остальные пытаются проморгаться, Се Лянь выкрикивает: — МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ! Собрав остатки духовной энергии в правой ладони, он посылает вверх небольшой шар пламени, чтобы пробить дыру в крыше. После низкого присвиста наконец оживает Жое — лента почти обижена, что её так долго никто не просил помочь — и связывает вместе всех пятерых. Се Лянь снова подаёт голос: — ГОСПОЖА ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА ВЕТРА, ВЫТЯГИВАЙТЕ НАС ОТСЮДА! Сначала идея кажется замечательной, и Ши Цинсюань слушается: потоки воздуха поднимают их всех наверх, через пробитую в крыше дыру, и дальше высоко в воздух. Се Лянь не учел одну вещь, а именно… что в некоторых обстоятельствах делает ветер с огнём. — Повелитель Ветра! — он пытается перекричать вой стихии. — Перестаньте! Вы сожжете здесь всё дотла! — Хорошо, хорошо! — ворчит Ши Цинсюань и действительно заставляет свой веер остановиться. Но Се Лянь отсюда чувствует идущий снизу жар, слышит крики удивления и испуга от призраков в городе… Надеяться на лучшее не стоит. Ши Цинсюань вместе с ним бросает взгляд вниз: — Кто бы мог подумать, там действительно панда. — С ним всё хорошо?! — стонет Се Лянь, закрыв лицо руками. — Ну… — Повелитель ветра щурится, пока они поднимаются всё выше и выше. — С такой высоты сложно сказать… — С пандой всё будет ОТЛИЧНО! — выплёвывает Мин И. — Верни нас на небеса! Ши Цинсюань так и поступает, вращая веер, будто винт, пока они не оказываются у Небесных врат. Все это время Се Лянь смотрит в ту сторону, где должен быть Дом Блаженства, и его внутренности скручивает вина. Считал Хуа Чэн это место домом или нет, оно всё равно было его, и призрак оказал принцу очень тёплый приём. А Се Лянь сжег Дом Блаженства… Не специально, но всё равно… А что будет с духами детей и призрачными огнями? С ними всё будет хорошо? Что он наделал?

***

Хуа Чэн наблюдает, как все пятеро поднимаются выше и выше, пока не исчезают среди звезд. Лицо у него мрачное и нечитаемое. Вокруг него город утопает в криках — это призраки заметили пламя. Он единожды щелкает пальцами, и яростный огонь в одно мгновение затухает, оставляя лишь едва тлеющие угли. То, что осталось от пожара, смывает начавшийся кровавый дождь. — Ах! Хуа Чэнчжу, хвала всем дьяволам! — Смотрите! Он спас нас от этих Небожителей! Хуа Чэн раскрывает зонт над своей головой, пока жители Призрачного города прячутся от кровавого дождя под навесами магазинов и крышами домов. — Кем они себя возомнили?! Мы живём себе, никого не трогаем, а они решили напасть?! — Заносчивые ублюдки! Хуа Чэн не говорит. Он недостаточно владеет собой, чтобы говорить. Эмин рядом с ним дрожит от сожаления. — О, хвала богам, Жэнь Сун явился! За его спиной Шуо в своём истинном облике прижимает ладонь к обгоревшей колонне Дома Блаженства. Дерево трещит и стонет, постепенно меняясь. Дым и огонь окончательно исчезли, и дыры в стенах, обуглившийся остов и провалившаяся крыша начинают зарастать. Новые и новые колонны и доски прорастают из земли, дыры затягиваются, и вот Дом Блаженства почти вернулся к изначальному состоянию. Осталось только покрыть его свежим слоем краски, но это работа Инь Юя. Во двор, тяжело ковыляя, выходит огромный зверь и бредёт к Хуа Чэну. Зверь останавливается рядом, протяжно вздыхает и тявкает. Будто бы извиняется. — …Не переживай, Дянь Дянь, — тихо отвечает Хуа Чэн и гладит мех гигантской панды, заживляя ожоги и раны, оставленные богом войны. — Ты единственный, кто сделал сегодня свою работу. Кровавый Дождь льёт всю ночь, окрашивая Призрачный Город в красный.