No Paths Are Bound

— БЕРЕГИСЬ! Фу Яо во все стороны швыряется огнём, пытаясь отбиться от первой волны змей. Посреди заклинаний он успевает кричать: — Как ты не понимаешь! Один из них! Лжёт! Се Лянь чувствует, как Саньлан подтаскивает его к себе, но не возражает и только вскидывает бровь: — Что ты имеешь в виду? — Либо она соврала насчёт змей, либо это дело рук твоего дружка! Саньлан рядом с ним напрягается, и Се Лянь, нахмурившись, касается его руки. — Фу Яо, Саньлан тут ни при чём. — Ваше Высочество, я знаю, что ты не дурак и давно понял, что он такое! — рявкает младший небожитель. — Почему ты ему доверяешь?! — Он не дал мне поводов сомневаться. У Фу Яо от такой беспечности чуть глаза на лоб не полезли. — Низкие у тебя, однако, стандарты! Как ты вообще можешь стоять рядом с ним после всего, что он сделал?! — Ну… — Се Лянь улыбается, почёсывая висок. — Рядом с ним змеи не кусают. У Саньлана вырывается нежный смешок. Шелест вокруг них внезапно становится громче, поднимается с шепота до приглушенного гула, и Се Лянь тревожно хмурится: ливень из смертоносных змей только усиливается. Он вдруг слышит звук, с которым что-то раскрывается у него над головой, защищая от ядовитого «дождя»… Зонт. — Не беспокойся, гэгэ, — шепчет Саньлан. — Они не посмеют приблизиться. Се Лянь кивает: змеи изначально не сильно его беспокоили, да и Баньюэ бояться нечего — не важно, контролирует она их или нет, они не причинят ей вреда. Но вот Фу Яо повезло гораздо меньше. — Фу Яо! Призови ещё огня! Младший небожитель едва успевает уворачиваться от падающих с неба ползучих гадов, с его ладоней то и дело срываются магические заряды, испепеляющее успевших подобраться слишком близко змей, но на их месте мгновенно возникают новые. — Если б я мог! Тварь возле тебя подавляет мои духовные силы! У Саньлана от такого обращения темнеет лицо, а Се Лянь выбирает пропустить слова Фу Яо мимо ушей. — Это не я. — Я знаю, — успокаивает его Се Лянь, похлопывая по руке. — Но раз Баньюэ и Кэ Мо больше не могут сражаться… В начале путешествия Се Лянь позаимствовал немного духовной силы Нань Фэна, но сейчас не может использовать её. Он в том же положении, что и Фу Яо… — С нами здесь кто-то шестой, — бормочет принц. — Ты издеваешься?! — рявкает Фу Яо. Он вертится, как уж на сковородке, чтобы ни одна змея его не цапнула, и едва успевает отбиваться. — Это яма! Тут только один вход, и больше никто не спрыгивал! Мы бы заметили чужака! Но Се Лянь не успевает ничего объяснить: он слышит всхлип, и у него смерзаются внутренности. — …Баньюэ?! — вскрикивает он, вертя головой. Но её ауры не видно. Се Лянь знает, как работают подавляющие духов верёвки: она бы не смогла своими силами выбраться из Ямы Грешников. — Тебя кто-то схватил?! — Я..! Он слышит короткий вскрик, и её голос снова пропадает. — Баньюэ! — зовёт он, ослеплённый страхом. Се Лянь вертится под зонтом во все стороны, пытаясь углядеть хотя бы отблеск её духовной энергии, и уже собирается бежать, но… Руки Саньлана, до этого бережно поддерживающие его, сжимаются как стальной капкан — не шевельнуться. Удивление — и кое-что ещё, о чём он предпочёл бы молчать — затапливает принца с головой, когда он понимает, что не смог бы выбраться из этих рук, даже если бы захотел. Но вместо страха он чувствует только отчаяние. — Саньлан! — бог вскидывает на юношу умоляющий взгляд. — Помоги ей! Саньлан какое-то время просто смотрит на него с нечитаемым выражением лица, но его голос по-прежнему мягок, когда он отвечает: — Конечно. Се Лянь больше ничего не успевает сказать: его снова подхватывают на руки. В этот раз юноша удерживает весь его вес одной рукой, да так легко, будто Се Лянь для него не тяжелее пушинки. Саньлан находит на дне Ямы Грешников небольшой чистый участок и ставит туда Се Ляня. — …Сань—? ЛЯЗГ! Сила удара заставляет Се Ляня со вскриком зажать уши, потому что… В этот раз в бою сошлись два первоклассных клинка, и мощь их столкновения поражает воображение. Кэ Мо в сравнении кажется муравьём. Се Лянь все ещё не может распознать, из какого материала выкован один из клинков — тот, который он уже слышал. Но вот второй… второй материал знаком ему превосходно. Это сталь духовного орудия Небес. — Хммм, — задумчиво тянет Саньлан, будто ситуация кажется ему забавной, но совсем не тревожит. — Кто бы мог подумать, тут и правда прячется шестой человек, — он улыбается, и глаза у него вспыхивают в темноте. В них нет ни страха, ни злости — только предвкушение. Хоть одна драка сегодня не будет безнадежно скучной. — Как интересно. Он передаёт Се Ляню зонт. — Гэгэ, подожди немного, хорошо? — просит юноша, а потом поворачивается в сторону теней и тьмы Ямы Грешников. — Я с ним разберусь. Се Лянь открывает рот, но… ЛЯЗГ! ЛЯЗГ! ЛЯЗГ! Те же самые оглушительные удары стали о сталь раздаются вновь. Теперь разгорелось настоящее сражение, и на этот раз каждый из бойцов знает, что делает, только вот... Один явно превосходит другого в силе, обрушивая на соперника град безумных и яростных атак. ЛЯЗГ! ЛЯЗГ! Се Лянь вздыхает и призывает к себе Жое. Падение скорее всего переломало Кэ Мо все кости, но Се Ляню безразлична его боль. Лента, дрожа, оборачивается вокруг его запястья, и Се Лянь спокойно поглаживает её, нашёптывая: — Всё хорошо, не бойся, — он продолжает вертеть головой. — Баньюэ? Ты меня слышишь? Баньюэ! Фу Яо начинает сдавать позиции: он тяжело дышит, отбиваясь от последних змей; никто не помогает ему. — Может это она на тебя и нападает! — Нет, — качает головой Се Лянь. — Баньюэ маленького роста, и в ней нет столько силы. Он все ещё вертит головой, пытаясь найти её ауру, но видит только Фу Яо и алое море, пульсирующее при каждом столкновении клинков. ЛЯЗГ! ЛЯЗГ! — …Это был впечатляющий удар, — бормочет принц. С тем, на что способен он сам, не сравнить… Но всё равно куда сильнее ударов средних призраков вроде Баньюэ. Даже по стандартам Небес… Никто из младших небесных чиновников на такое не способен. — Кто же это… — бормочет он, и Фу Яо готов взвыть. — Она может скрывать от тебя свою настоящую силу! Ваше высочество, такие как Баньюэ и Сюань Цзи — одного поля ягоды! И вот так просто, с воображаемым щелчком всё встаёт на места. Сюань Цзи. — Почему ты вообще ей веришь?! — …Сюань Цзи, — рассеянно повторяет Се Лянь. — Вот в чём дело. — При чём тут она?! — Я понял! Фу Яо на мгновение замедляется и едва не оказывается укушен. Впрочем, он быстро убивает змею (для этого ему потребовалось резко ударить себя по лицу). — Больше нет нужды сражаться! — выкрикивает Се Лянь в темноту. — Я знаю, кто ты! ЛЯЗГ! ЛЯЗГ! — …Ты думаешь, я блефую? — пристальный взгляд Се Ляня устремлён прямо на него. — Сдавайся и выходи, Младший Генерал Пэй! Пискнув от удивления, Фу Яо прижимает ладонь к наливающемуся на щеке синяку. — Что ты несешь?! При чём тут Младший Генерал Пэй?! — Подумай сам: Небеса две сотни лет закрывали глаза на бесчинства нечисти в Баньюэ, — объясняет Се Лянь. Народ Гусу жил под гнётом проклятья вполовину меньше, а проезжие путешественники уходили нетронутыми. Никто за пределами города не догадывался о беде внутри. Се Лянь всё ещё вертит головой, пытаясь углядеть нужную ауру, и добавляет: — Кто-то намеренно держал всё в тайне. ЛЯЗГ! ЛЯЗГ! — Помнишь, на горе Юйцзюнь вы с Нань Фэном рассказали мне, как именно Пэй Младший вознёсся? Он устроил геноцид. Вырезал целый город. — Ты хочешь сказать, что этим городом было Королевство Полумесяца? — бормочет Фу Яо. — Если это его рук дело, то зачем заманивать сюда путешественников? Какой ему от этого прок? Се Лянь и сам не может точно сказать, что им двигало. Вырезать во время войны целый город — не такой уж удивительный поступок в военное время. К сожалению. Сложнее потом набрать верующих, а в целом… Каждая великая победа сопровождается великим преступлением. Покровитель Пэй Су, Генерал Мин Гуан, — живое тому доказательство. Взлёт Сюли был головокружительным, но какой ужасной ценой они добрались к вершине… — Змеи — вот ответ на все вопросы, — рассуждает Се Лянь. Фу Яо как раз пытается от них не помереть, так что он не очень рад это слышать. — Это из-за них путешественники приходили в Баньюэ. Кэ Мо до безумия их боится, а Баньюэ они больше не подчинятся, так что… Се Лянь бросает недовольный взгляд в сторону драки, а Фу Яо непонимающе трясёт головой: — Как Пэй Су может быть здесь?! Он только и делает, что носится по делам Мин Гуана! Стоит ему спуститься на землю, и об этом узнают все! — Ты верно говоришь, — замечает Се Лянь. — Но что если здесь находится не его истинное воплощение? Упоминание двойников заставляет Фу Яо замолчать. — Я жил здесь несколько лет и ни разу не встретил ни одной скорпионовой змеи. Как удачно было наткнуться на этих редких ядовитых тварей в первой же пещере, где мы решили укрыться от бури. Теперь в пустыне небезопасно, и путешественникам нужен… проводник. Теперь Фу Яо начинает понимать. — Лицо в земле обмолвилось, что среди нас есть тот, кого оно видело около пяти-шести десятков лет тому назад. Я усомнился в его словах, поскольку считал, что так оно пыталось приманить нас поближе… — даже сейчас бой все ещё продолжается. — Но, возможно, оно действительно говорило правду. ЛЯЗГ! ЛЯЗГ! — Это… — Фу Яо замолкает, глаза у него круглые. Возможно. — Сначала я посчитал твой поступок очень странным: такой уравновешенный и хладнокровный юноша вдруг сам прыгнул на верную смерть. Но ты просто хотел закончить здесь поскорее, так ведь, Пэй Су? ЛЯЗГ! ЛЯЗГ! — Или мне стоит называть тебя А-Чжао? Наконец, разливается тишина. Се Лянь чувствует, как Саньлан возвращается к нему и встаёт рядом, заложив руки за спину. С другой стороны Ямы возникает ещё одна фигура: темноволосый мужчина, одетый в чёрное. На его руках покоится Баньюэ — без сознания. — Баньюэ?! — Се Лянь снова выкрикивает её имя, едва завидев знакомую ауру, но пока дух не может ему ответить. — Она в порядке, просто истратила все силы, когда снимала печать, — тихо отвечает Пэй Су. Её можно понять — она в одиночку поддерживала заклятье двести лет. Кэ Мо, хотя ему тоже сильно досталось, удаётся приподняться, держась за стену. В глазах у него плывёт, но он пытается разглядеть… — Кто ты такой?! — Генерал Кэ Мо, — Пэй Су едва удостаивает его взглядом. — Ты совсем не изменился. Глаза генерала распахиваются от узнавания. — ТЫ—! ТАК ЭТО БЫЛ ТЫ?! — Значит, это ты управлял змеями, — Саньлан перебивает Кэ Мо, ничуть не заботясь. Он следит взглядом за Пэй Су. — Тебя научила Баньюэ? Двойник бога выглядит потрёпанным, грязным и измазанным в крови, однако на Саньлане ни царапины. Даже одежда не помялась. Он выглядит в лучшем случае скучающим. — …Нет, — признаёт Пэй Су. — Я сам разобрался. — Неудивительно, — бросает Фу Яо. — Младший Пэй всегда отличался остротой ума. Прямо как его покровитель. — Как вы двое познакомились? — спрашивает Се Лянь. Пэй Су, всё ещё зависший в воздухе, переводит взгляд на лицо Баньюэ — грязное, неподвижное, испачканное кровью — и его собственное лицо искажают тоска и боль. — Думаю, нет ничего удивительного в том, что вы не узнали мой голос, Генерал Хуа, — вздыхает он. — Тогда я был совсем мальчишкой. Этих простых слов Се Ляню хватает, чтобы воскресить в памяти далёкие дни. — Ты… — он хмурится, разглядывая ауру Пэй Су. — Ты тот самый друг Баньюэ с границы! Мальчик из Юнъани! Единственный друг Баньюэ, если начистоту. Единственный ребенок, протянувший ей руку помощи. Се Лянь тогда посчитал его благородным юношей, которому предстоит большое будущее. С каким разочарованием он узнал, что этого мальчика тоже загребли в армию… — Так и есть, — мягко отвечает Пэй Су. — Я сам узнал вас совсем недавно. — ЭЙ! — хрипит Кэ Мо. — А НУ ЖИВО СПУСКАЙСЯ! МНЕ НАПЛЕВАТЬ, ЧТО СЛЕПОЙ УРОДЕЦ СДЕЛАЛ С МОЕЙ РУКОЙ, Я И ОДНОЙ ТЕБЯ УДЕЛАЮ! — Ещё хоть слово в том же духе, и у тебя вообще не останется конечностей, — холодно замечает Саньлан. Се Лянь легко похлопывает его по руке. — Не стоит, Саньлан. Это не самое плохое, что я слышал. Почему-то юношу его слова совсем не успокаивают. — КАКАЯ РАЗНИЦА, ЧТО БУДЕТ СО МНОЙ! ТОЛЬКО ДАЙТЕ ДОБРАТЬСЯ ДО ЭТОГО МЕРЗАВЦА! — Кэ Мо, — Пэй Су бросает на него снисходительный взгляд. Его почти злит, что приходится отвлекаться на призрака. — Мы уже сражались двести лет назад, и ты проиграл. К тому же, какое право ты имеешь называть меня чудовищем? — А кто ты ещё?! — воет Кэ Мо, дрожащими руками пытаясь ухватиться за что-то на стене и подняться на ноги. — Если бы вы двое не сговорились, Полумесяц никогда бы не пал! — Глупец, — Пэй Су холодно качает головой. — Пусть у меня было всего две тысячи солдат, исход войны был уже предрешён. Юнъань процветала, у неё хватало территорий, ресурсов и силы. Ты действительно думал, что последствия твоих решений никогда не нагонят тебя? Что твои действия останутся безнаказанными? — МОИ действия? — кричит генерал, задыхаясь от злости. — ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?! — …Если ты прав, и победа была неизбежной, — Се Лянь тихо спрашивает: — То зачем было просить Баньюэ открыть ворота? Пэй Су опускает голову — впервые на его лице проступает стыд. — Я не мог допустить, чтобы хоть один человек покинул город живым, — бормочет он. — Мне нужно было проникнуть внутрь до того, как они организуют эвакуацию. Ледяной расчёт поражает даже Се Ляня, сколько бы войн он ни пережил. — …Потому что они не оставили нам выбора. Голос Пэй Су становится жестким, а глаза находят Кэ Мо. Взаимная ненависть пропитала этих двоих настолько глубоко, что сложно даже вообразить. — Даже если бы мы взяли город осадой, Кэ Мо и его солдаты приказали жителям города бежать в Юнъань со взрывчаткой. Жестокость этой истории кажется гротескной. — Они собирались взорвать себя и забрать на тот свет как можно больше юнъаньцев. Оставить в живых хоть одного означало рискнуть всеми. Голос у Се Ляня мягкий, когда он спрашивает: — Кэ Мо, он говорит правду? — …Да, и что с того?! Какой абсурдный в своей жестокости план… Се Лянь теряет дар речи. — Это не мы развязали войну! Юнъаньцы сами вторглись на наши земли! — Вторглись? — Пэй Су закатывает глаза. — Никто не соглашался на такие границы, кроме самого Полумесяца. Вы забрали себе оазисы, а нам отдали пустыню. Этот спор стар, как само время. Он древнее, чем Полумесяц и Юнъань. Даже древнее, чем Сяньлэ. — Это были земли наших предков! Вы не имели на них никакого права! — Юнъань хотела лишь проложить через них торговые пути, это вы разоряли караваны и устраивали бесчинства на границе! Вы приводили грабителей и наёмников в наши земли, а потом укрывали их у себя от властей! — Вы не оставили нам выбора! — Кэ Мо, спотыкаясь, делает шаг вперёд. — Что нам ещё оставалось, кроме как защищаться?! Се Ляня учили военной политике при дворе, а после он всю жизнь провёл, наблюдая за конфликтами и перемириями, и кое-что он усвоил. Скорее всего, изначально вина лежала на Юнъани. Пэй Су сам говорил, что Юнъань была богатым и обширным государством. Даже если предвестники распада существовали уже тогда, настоящий упадок ещё не начался. Им принадлежала вся Центральная равнина с её водами и плодородными землями, им не было никакой необходимости воевать за оазисы в пустыне. Даже торговые пути можно было проложить иначе: реки пронизывали Юнъань, а где не было рек были прорыты каналы. Путь через пустыню был просто быстрее и дешевле, а гордый и несговорчивый народ Полумесяца представлялся досадной помехой. Их «заезды» на территорию Баньюэ были неуважительными, но довольно безвредными: Юнъань действительно не собиралась отбирать эти земли силой, а лишь хотела расчистить дорогу для караванов. И всё же… Хотя правители Юнъани были неправы, вторгаясь на чужие территории, ответ народа Баньюэ был ещё более неправильным. Они совершили непростительный поступок. Они убивали и грабили, вырезали приграничные города, в которых жили невинные люди, не имевшие никакого отношения ни к Юнъани, ни к торговой политике. Полумесяц даже собственных людей превратил в орудие убийства. Мятежи и восстания — обычное дело для полномасштабных войн. Смешай обычных граждан с военными — и родится соперник, которого практически невозможно одолеть. Только вот жертв станет в разы больше, а военные преступления дойдут в своей жестокости до немыслимых масштабов. Решения Кэ Мо перед самым концом были продиктованы глупостью и жаждой мести. Он сам обрёк свой народ, заставив Юнъань воспринимать каждого жителя Полумесяца как угрозу. Кровь народа Баньюэ испачкала его руки так же, как и руки Пэй Су. Может, все началось из-за Юнъани, но действий Полумесяца это не оправдывает. Обе стороны были в чём-то правы, и всё же ошибались все. Как обычно и бывает. — Знаешь… у всех предателей с Центральной Равнины нет чести, — бормочет Кэ Мо. — Но ты… — он делает ещё один нетвердый шаг вперед. — ТЫ САМЫЙ БЕСЧЕСТНЫЙ ИЗ ВСЕХ! Это не нападение, а жалкая попытка. И всё равно Пэй Су считает нужным пнуть его, да так сильно, что генерал снова отлетает и врезается в стену Ямы Грешников, кашляя кровью. — ПРОСТО ПРИЗНАЙСЯ! — кричит он. — ТЫ ВЫРЕЗАЛ МОЙ НАРОД НЕ ЧТОБЫ СПАСТИ ЖИЗНИ! НЕ РАДИ ЮНЪАНИ! ТЕБЯ ЗАБОТИЛА ТОЛЬКО КАРЬЕРА! СЫН ИЗГНАННИКА, ТЫ ИЗ КОЖИ ВОН ЛЕЗ, ЧТОБЫ ДОКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ ЧЕГО-ТО СТОИШЬ! ТЫ ИСПОЛЬЗОВАЛ БАНЬЮЭ, ЗАСТАВИЛ ЕЁ ПРЕДАТЬ СВОЮ РОДИНУ, А ОНА ДО СИХ ПОР ЗА ТОБОЙ БЕГАЕТ! КАКИЕ ЖЕ ВЫ ЖАЛКИЕ! — Её «родину»? — холодно переспрашивает Пэй Су. — Юнъань для неё такая же родина, как и Полумесяц, только мы никогда не наказывали её за происхождение. Баньюэ не предательница. Она просто очень рано выбрала свою сторону и осталась верна ей до конца. Он крепче прижимает девочку к себе, будто пытается защитить. — Как ты смеешь называть её предательницей? — его обычно спокойный голос теперь звучит совсем иначе. — Как ты смеешь говорить со мной так, будто бы я использовал её, когда это твой народ обращался с ней хуже, чем со скотом, пока она не стала полезной? Взгляд Пэй Су утрачивает всю свою отстранённую холодность, в нём плещется ненависть. — Вы были чудовищами, — шипит он. — Я не жалел ни дня, что казнил вас всех. Вот он, его мотив. Лежит на поверхности. «Это всё было ради неё» — у Се Ляня перехватывает дыхание. «Он сделал всё это ради неё.» В это мгновение над Ямой Грешников разносится другой голос: — Ты не жалеешь? — этот голос неестественно громкий, очевидно усиленный магией. — Отличное заявление! По дну Ямы проносится порыв ветра, мощный и (Се Лянь мгновенно настораживается) знакомый. — А что насчёт невинных людей, которых ты сюда заманил? Об их жизнях ты сожалеешь? Се Лянь не успевает сказать или подумать что-то ещё: их подхватывает сильным циклоном и вытаскивает из Ямы на поверхность. Всё это время Саньлан поддерживает его, и они безопасно приземляются на вершине стены. Фу Яо тяжело плюхается на камень рядом с ними, кашляя и отплёвываясь, и кто-то хватает его за запястье, другой рукой убирая волосы. Фу Яо резко вздёргивает подбородок: — Тебе заняться нечем, кроме как ОПЯТЬ ЛАПАТЬ МОИ—?! Рука сжимается в его волосах в ответ, зарывается в пряди на затылке, у самого основания черепа, и крепко держит, заставляя Фу Яо запрокинуть голову и встретиться взглядом со своим партнёром, глядящим на него сверху вниз. — Попробуй сказать что-нибудь про волосы, — рычит он. — Ещё ХОТЬ ОДИН раз! Фу Яо не говорит вообще ничего. Он только смотрит на него снизу вверх широко распахнутыми глазами, приоткрыв губы… И оба младших небожителя вдруг понимают, как это выглядит со стороны. Щеки обоих заливает краска. — …Нань Фэн! — с явным облегчением вскрикивает Се Лянь. — Ты в порядке! Он тут же отпускает Фу Яо и низко склоняет голову. — Да, ваше высочество. Я рад, что ты тоже в порядке. — …Ему явно надрали задницу, — весело тянет Фу Яо, тыкая в один из множества синяков у Нань Фэна на щеке. Се Лянь от удивления замирает: неужели те две женщины..? — Ваше высочество, — снова раздается тот же голос, что и недавно над ямой. Он женский, тёплый и дружелюбный. — Очень рада встрече. — Ах… — Се Лянь неловко улыбается, рассматривая знакомые ауры перед собой, а потом кланяется: — Приветствую друга на тропе самосовершенствования. Честно сказать, ему ужасно стыдно, что он принял её саму и её спутницу за злых духов. Чего он не может видеть, так это взглядов, которыми обмениваются эта спутница и Саньлан. Они не сводят друг с друга глаз, поддерживая напряжённый зрительный контакт. Темноволосая женщина вскидывает подбородок, будто отказываясь покоряться, и глаза Саньлана предупреждающе вспыхивают. Руки юноши чуть крепче сжимают зонт, но он не говорит ни слова. Где-то позади них Пэй Су падает на колени, склонив голову. — Ваше Превосходительство Повелитель Ветров. Повелитель… ветров? — …Нань Фэн, — шепчет Се Лянь, склонившись к своему другу и подёргав его за рукав. — Почему ты мне раньше не сказал, что это Повелитель Ветра? — Да я откуда знал?! — взвивается младший бог, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Я никогда не видел Повелителя Ветров в этом облике! Саньлан наблюдает, как Повелитель Ветров говорит с Пэй Су, строго нахмурившись, а потом объясняется с Се Лянем. Всё это время в его личной духовной сети не стихает голос Хэ Сюаня. «Я не знал, что это он, когда посылал шар огня. А шторм вообще не я устроил!» Тишина. «Собираешься играть со мной в молчанку до скончания веков?» Хуа Чэн даже не смотрит в его сторону, его руки скрещены на груди. «Это не…» «Если ты думаешь, что крошечный шар огня в состоянии меня задеть, то ты крайне ошибаешься» — холодно отвечает Хуа Чэн. А затем заставляет кровь водного демона замёрзнуть в жилах: «Я разберусь с тобой позже». В это время Повелитель Ветров как раз решила, что заберёт Кэ Мо и Пэй Су с собой на Небеса, а Баньюэ останется на попечении Се Ляня. С её стороны это щедрый подарок, и принц за него благодарен. — С остальным я разберусь, — она складывает руки на груди, взмахнув метёлкой. — Вам бы лучше не принимать в этом участия. — Вы договорили или нет? Если да, то пойдём отсюда, — мрачно бросает Мин И. — Не торопи меня! — ноет Повелитель Ветров, но… им всё же стоит поторопиться. — До скорой встречи, ваше высочество! Они исчезают в порыве ветра, и Саньлан с одобрением смотрит им вслед. — Она оказала тебе большую услугу, сказав не вмешиваться. — Да? — Се Лянь бросает на него любопытный взгляд. — Теперь тебе не придётся разбираться с Пэем, — объясняет Нань Фэн. — Он будет крайне оскорблён. Се Лянь только вздыхает: неудивительно, что Лин Вэнь посчитала нужным предупредить его. Она скорее всего знает больше, чем показывает. — Его можно понять, он покровительствовал Пэй Су с самого начала… — Се Лянь, нахмурившись, смотрит наверх. — Но что тогда будет с Повелителем Ветра? Не станет ли Пэй срывать на ней свой гнев? Нань Фэн только пожимает плечами: — Она в два раза тебя младше, но в сотню раз популярнее. Се Лянь морщится, испытав укол стыда. — Кроме того, он не посмеет. У неё есть покровитель, с которым Пэю не хочется ссориться. Покровитель сильнее Мин Гуана? Се Лянь с трудом может представить, кто этот бог, раз это не Цзюнь У и не он сам. С другой стороны, с тех пор, как Се Лянь был вхож в Небесный двор, много воды утекло. Всё могло измениться. Им остаётся только вернуться на стоянку, где Фу Яо оставил дядюшку Чжэна и остальных, и обработать раны смертного травой шань-юэ. Пока дядюшка приходит в себя, мальчишка из каравана — Тянь Шэн — подходит к Се Ляню. — …Господин Даос? — Да? — Вы ведь небожитель, да? Се Лянь аж подпрыгивает. — Я… ах… — Я видел, как вы спрыгнули в Яму ради меня, — объясняет мальчик. — Но вы и ваш друг оба в порядке! — …Что ж, — принц улыбается, нервно поглядывая по сторонам. — Не говори никому, хорошо? Тянь Шэн радостно кивает. — Нам повезло, что вы были с нами! Скажите… а где та девушка? Она всех солдат в яму скинула, и мы смогли сбежать! Я бы очень хотел с ней поговорить… — Ох, видишь ли… — Се Лянь достаёт глиняный горшок. — Она внутри. — Гэгэ… — Тянь Шэн переводит недоверчивый взгляд с бога на горшок и обратно. — У нас в таких овощи маринуют… У бога вырывается тихий смешок: — Так и есть. Здесь были соленые огурцы, но… не очень сильных духов можно хранить в таких сосудах, когда путешествуешь. Та девушка сейчас очень устала, и ей нужен отдых. Мальчик кивает, поднимаясь на ноги: — Гэгэ …Спасибо за всё, правда. Глаза Се Ляня чуть распахиваются: как и Лин Вэнь, он не привык к благодарностям. — Без вас я бы никогда больше не увидел своих родных, так что… — он ударяет себя в грудь и клянётся: — Когда я вернусь в деревню, я построю вам храм! Он будет огромный, я обещаю! Саньлан наблюдает за ними чуть в отдалении, сложив на груди руки. Он улыбается. — Хорошо… — Се Лянь выпрямляется и устраивает горшок у себя на руках поудобнее. — Тогда и тебе большое спасибо. Доброй дороги! После этого их пути расходятся, и в пустыне остаются только Нань Фэн, Се Лянь и Саньлан. Фу Яо уже ушел: он отправился на Небеса сопровождать Повелителя Ветра. — …Даже без Повелительницы Ветра тебе не стоит беспокоиться о Пэе, — замечает Саньлан. Он стоит, заложив за спину руки, и провожает взглядом уходящий караван торговцев. Се Лянь с любопытством поворачивается к нему. — Он гордец и не станет опускаться до мелочных разборок. Держись на расстоянии, и у тебя не будет проблем. Нань Фэн пристально разглядывает его, будто только сейчас что-то понял. — …Может, ты поэтому показался мне раньше знакомым, — бормочет он, не сводя с Саньлана глаз. — Ты похож на Пэй Су и Мин Гуана. Те же волосы, осанка и подавляющая аура несносной самоуверенности. Се Лянь едва может вспомнить лицо Пэя, и он понятия не имеет, как в любом возрасте выглядел Пэй Су, так что ему сложно судить. — Даже так? — легкомысленно отвечает Саньлан. — Я никогда не встречал Мин Гуана, откуда мне знать. Се Лянь переводит взгляд с одного на другого, а потом хлопает в ладоши. — В любом случае, вы оба очень помогли мне с расследованием, и я должен угостить вас ужином! — радостно заявляет принц и поворачивается к Нань Фэну с тёплой улыбкой: — Приходи в монастырь Водяных Каштанов, и я что-нибудь приготовлю! Конечно, мгновенно зачастившее сердце и бульканье в животе уже сказали принцу, каким будет ответ, но побелевший Нань Фэн пытается отказать вежливо. Он притворяется, что получил сообщение по духовной сети: — Я, эм.. Генерал Наньян вызывает по срочному делу, ваше высочество, — мямлит он. — Мне следует немедленно вернуться на Небеса! Мгновение спустя Нань Фэн уже исчез. Они остаются в пустыне одни. В других обстоятельствах Се Лянь бы уже начал переживать за обратную дорогу, но… — …Тогда что бы ты хотел съесть, — шепчет он, поворачивая голову в сторону своего спутника. Он вскидывает подбородок и поднимает веки, открывая узор проклятой канги. — Хуа Чэн? Вокруг него со всех сторон снова вздымается алое море, затапливает всё до самого горизонта. Но здесь, в самом его центре, трепещет серебряное ядро. Тёплое, ласковое… ничуть не пугающее. — … Князь Демонов молчит какое-то время, пристально исследуя лицо Се Ляня, и он ожидает, ищет… Страх. Отвращение. Неприятие. Но не находит. С улыбкой он склоняется ниже, так близко, что Се Лянь чувствует его дыхание, чувствует, как мало между ними пространства. Принц не знает, почему, но губы начинает покалывать. Так и должно быть? Он— — Мне всё-таки больше нравится обращение «Саньлан».