Lycanthropic

- Разница между инстинктивной, неконтролируемой жестокостью и жестокостью случайной настолько значительна, что одно не предусматривает другое, - Субин ненадолго отвернулся от книги, его красные глаза распахнулись от любопытства. - Что ты думаешь об этом, Ёнджун? Упомянутый парень, что сидел, положив голову на плечо Субина и закрыв глаза, промычал в ответ, прежде чем сделать медленный вдох и приподняться. Субин обнимал Ёнджуна за талию, удерживая его на своих коленях, и Ёнджун лишь постучал пальцами по груди Субина, как бы обещая, что никуда не денется. - Что я об этом думаю? - повторил он, выжидая время на раздумья. - ... Я не согласен. Я считаю, что тот, кто целенаправленно выбирает жестокость так же ужасен, как и тот, кто не может это контролировать; возможно, даже хуже. То есть, когда собака кого-то кусает, мы часто говорим, что это просто в их природе. Но если это делает человек… - закончив говорить, Ёнджун посмотрел на Субина, внимательно изучая выражение лица мужчины. - Я согласен, - наконец сказал он с легким кивком. - Думаю, формулировка автора немного странная. Было бы разумнее сказать, что разница между инстинктивной, неконтролируемой жестокостью и жестокостью неизбежной настолько значительна, что одно не предусматривает другое. - А в чем разница? Разве это, ну, не одно и то же? - Ёнджун прищурил глаза. - Нет. По крайней мере, не в том смысле, в каком я это имею в виду, - Субин сжал талию Ёнджуна и посмотрел на него сверху вниз, как отец, обучающий своего сына. - Инстинктивная и неконтролируемая - конфликты внутренние. В этом случае альфа ведет себя жестоко в любой ситуации. Неизбежность - это внешний конфликт, поэтому альфа становится жестоким только в тех сценариях, где у него нет выбора, - Субин вздохнул после своего объяснения. - В последнее время я не могу не связывать все, что читаю, со своей жизнью. Я знаю, что это не авторский замысел, но... - Но он мертв, так что это не имеет значения, - прервал Ёнджун. - То есть, я понимаю, что у его слов есть контекст, но зачем увековечивать это в книге, если не хочешь будущих интерпретаций? - Ты веришь в отказ от традиций ради прогресса, Ёнджун? Ты кажешься одним из таких, - Субин улыбнулся. «Нет» было первым словом, которое пришло ему в голову, но это было не совсем верно. Он верил в человеческие обычаи, цивилизованные обычаи, но традиции оборотней были ужасны по сравнению с ними. Все их обычаи вращались вокруг порабощения омег и превращения их в полурабов альф, которые их завоевали. Все доставалось омегам; готовить, убирать, заниматься сексом, заводить детей, а затем воспитывать их вместе со своим альфой, который и сам напоминал ребенка. Ёнджун вздохнул, вспомнив их брачную церемонию, особенно ту часть, где он должен был кланяться, пока Субин не позволил ему сесть. Это должно было стать основой их союза. В каком из миров омега захочет сохранить дух традиций? - Честно… - он затих и посмотрел на Субина, который кивнул. - Я думаю, каждый омега согласится, что мы должны отказаться от традиций. Я имею в виду, что они приносят пользу только альфам, а не нам, - Субин склонил голову набок, и Ёнджун быстро продолжил. - Я не говорю конкретно о тебе, то есть, знаешь, я не против убираться или готовить и прочее, если это для тебя, но я говорю об оборотнях в целом. Я все еще помню, как Джуну избил меня, когда я отказался делать ему массаж, а есть омеги, которые сталкиваются с этим каждый день. - Вот в чем твоя проблема, Ёнджун, - Субин провел рукой по волосам Ёнджуна, а затем уложил ее на его щеку. - То, что ты описываешь, не имеет отношения к традициям. История не движется так же линейно, как годы, по которым она классифицируется. - Можешь просто сказать, что это значит, не говоря загадками? - хмыкнул Ёнджун. Субин улыбнулся и снова пробежался рукой по волосам Ёнджуна. Мягкая нежность на его лице пробудила в Ёнджуне желание в ответ расслабить выражение собственного лица, но дерзость взяла верх, и он просто выпятил нижнюю губу. - Ах, - выдохнул Субин, - я имею в виду, что традиционные ценности включают в себя заботу об омегах. Кажется, многие забыли этот факт, но я изучал историю оборотней еще в университете. Я прочитал много книг, археологических и прочих, и все они утверждают одно и то же: альфы обращались со своими омегами как с принцами. Но все строится на равноценном обмене, понимаешь? До того, как оборотни присоединились к человеческому обществу, омеги жили группами по пять человек с одним альфой. По крайней мере, один омега носил ребенка, а остальные помогали заботиться о нем и ребенке, когда он родится, так что все они делали что-то. Взамен альфа приносил им припасы и кормил их, так что это был… взаимный симбиоз. - Думаю, это похоже на то, что между нами, - продолжил Субин. - Я работаю на благо нашего народа, обеспечиваю тебя едой, а ты учишь городских детей и держишь дом в чистоте к моему возвращению. - Так что, ты бы хотел, чтобы все альфы вернулись к подобной традиционной модели? - спросил Ёнджун, и Субин кивнул. Его взгляд был серьезным и решительным. - Тогда накорми меня, - внезапно сказал Ёнджун. - Ха… - Субин улыбнулся, но склонил голову набок. - Что? - Покорми меня, - повторил Ёнджун. - Во время нашей брачной церемонии ведущий сказал, что с этого момента я должен есть только с твоей руки. Субин какое-то время смотрел на него, и Ёнджун ненадолго задумался, не злится ли он. Каждый день он понемногу подталкивал Субина, чтобы посмотреть, сколько ему действительно сойдет с рук, но Субин никогда не срывался, когда они были наедине. Казалось, что Ёнджуну нужно было хорошо себя вести лишь на публике, когда на кону стояла репутация Субина. Когда Ёнджун уже собрался взять свои слова назад, уголок губы Субина приподнялся в ухмылке. Ничего не говоря, он медленно положил книгу страницами вниз на кровать и переместился, пока одна рука не оказалась под коленями Ёнджуна, а другая за его спиной. В следующий момент он встал, подняв Ёнджуна на руки. Омега обхватил Субина сзади за шею для поддержки, но молчал, пока мужчина нес его на кухню. Ёнджун внимательно изучал его лицо. Ухмылка стала шире, так непохожая на улыбку, которую он обычно дарил Ёнджуну. Это напомнило ему о том, как Субин смотрел на Джуну в тот день в лесу; когда он официально «выиграл» Ёнджуна у другого альфы. Хотя он не знал, что она значит в данном конкретном случае. Субин усадил Ёнджуна на кухонную стойку, когда они добрались до комнаты. Он придерживал Ёнджуна за голову, пока тот принимал сидячее положение, а затем сразу же повернулся к кладовой. Опять же, он ничего не говорил, но это заставило Ёнджуна улыбнуться. Когда он развернулся от открытой двери, то держал небольшой контейнер с рисом, который Ёнджун планировал подать ему на ужин. Хотя его первой мыслью было сказать Субину выбрать что-нибудь другое, он воздержался и просто наблюдал. Прежняя ухмылка исчезла с лица Субина, сменившись непроницаемым выражением. Когда он встал перед Ёнджуном, между его ног, парень смог лишь посмотреть на него снизу вверх. Бледная кожа мужчины освещалась полосой утреннего света из окна, подчеркивая каждый кусочек его груди, которую Ёнджун прежде изучил уже тысячу раз. И все же она приковала его внимание, как и в самый первый раз. Субин снял крышку и отложил ее на стойку рядом с Ёнджуном, а затем засунул в контейнер два пальца и зачерпнул рис. Он прилип к пальцам и не падал, и Ёнджун внимательно наблюдал утомленным взглядом. Его глаза следили за приближающимися пальцами Субина. Без подсказки Ёнджун открыл рот, и Субин вжал пальцы внутрь, ровно настолько, чтобы Ёнджун сомкнул вокруг них свои губы. Он слизнул рис и проглотил его, глядя на Субина широко раскрытыми, невинными глазами. Мужчина безучастно посмотрел на него, прежде чем заговорить тихим, мягким тоном. - Умный мальчик, - без какой-либо снисходительности или похвалы, простое заявление, Ёнджун был удивлен, услышав это. Затем мужчина убрал пальцы от губ Ёнджуна, чистые и слегка блестящие. Омега просто сидел, неподвижно, слегка приоткрыв губы, и смотрел на Субина снизу вверх. Мужчина снова ухмыльнулся, как обычно приподнимая сперва правый уголок рта. Как только он открыл рот, чтобы заговорить, в дверь постучали, и он обернулся и посмотрел на нее. Ёнджун сделал глубокий вдох, а затем выдохнул. - Это, наверное, Бомгю, - заявил он. - Он сегодня пойдет со мной учить детей. Знакомая милая улыбка Субина вернулась. - Хорошо, - сказал он и наклонился, чтобы поцеловать Ёнджуна в лоб. Как только он отстранился, то прижался к его лбу своим, закрыв глаза. - Сегодня одиннадцатое июня. Я отправляюсь с остальными альфами, чтобы захватить Пусан. - Когда ты должен вернуться? - Ёнджун нахмурившись отстранился. - Невозможно знать. Надеюсь, завтра до восхода солнца. Но не волнуйся, я вернусь. Субин прижался к губам Ёнджуна легким поцелуем с этим обещанием, но это не вызвало на лице Ёнджуна улыбку. Он знал, что было глупо дуться в их последние минуты наедине и глупо беспокоиться о возвращении Субина. Он вернется. Но Ёнджун не мог не вспоминать об исчезновении отца, когда он был так уверен, что тот вернется. Вероятно, то же самое думала и Чохи, когда он сказал ей, что вернется. Вероятно, она никогда не сомневалась в этом, пока он не исчез навсегда. И все же Ёнджун позволил Субину поцеловать его в последний раз, после чего соскользнул со стойки и направился к двери. Как только он ее открыл, Бомгю ахнул. - Вот это укус! - громко воскликнул он. Он указал на метку, все еще красную и свежую, а затем схватил Ёнджуна за руку, вытаскивая его в коридор. - Как все прошло? Поверить не могу, что нам еще не довелось об этом поговорить. Рассказывай, как все прошло? - Он улыбнулся Ёнджуну, его лицо сияло от радости, пока оно внезапно не опустилось. Он наклонился ближе к Ёнджуну, когда они достигли конца коридора, и понизил голос. - Все было в порядке? Ты не пострадал? Ёнджун фыркнул, выходя на лестницу впереди Бомгю. - Пострадал? - Не так, как ты думаешь. Хотел сказать он, но не стал. - Я в порядке. Он был очень нежен… - Ёнджун хотел задать Бомгю так много вопросов, но не знал, что должен был знать, о чем ему было позволено говорить или что должно было произойти. Он не знал, должен ли был Субин быть более грубым, более агрессивным, вероятно. Это было бы более травмирующе, не так ли? Если бы у Ёнджуна была убедительная отговорка, что Субин причинил ему боль, что он не испытал оргазма, что он ничего не почувствовал, когда Субин касался его и смотрел на него, разве не был бы он более человечным? Или это уже не имело значения? - Вот как, - тихо повторил Бомгю. - Тебе с ним повезло, - шепот омеги эхом разнесся по лестничной клетке, сопровождаемый тихим смехом. - Знаешь, мой… ах, неважно. Мне пора перестать постоянно говорить о себе. Ёнджун остановился и повернулся лицом к Бомгю. Омега был едва выше его, даже стоя на целую ступеньку выше. Ёнджун наградил его хмурым взглядом, что заставило Бомгю вжать плечи, делая его на добрых двадцать сантиметров ниже. - Пожалуйста, не говори так. Мне нравится слушать, как ты рассказываешь о себе, - он говорил тоном, в равной степени строгим и мягким. Словно мать, наказывающая своего малыша, он протянул руку, чтобы похлопать Бомгю по плечу, а затем снова повернулся к лестнице. Омега быстро последовал за ним. - Ладно! - сказал он, и Ёнджун удивился, что тон Бомгю не омрачился. Более того, он, казалось, обрел уверенность после выговора Ёнджуна. - Когда я потерял девственность с Каем, он... ну, как бы это сказать... ты заметил какие-нибудь изменения в характере? Казалось, словно в одну секунду он был собой, а в следующую внезапно становился агрессивным. Словно животное, или волк. - Хм… - промычал Ёнджун. - Кажется, я помню, что Субин вел себя примерно так же, да. Но он очень быстро пришел в себя. Бомгю высоко заскулил. - Вот о чем я говорю. Черт, чувак, Кай не остановился. Он просто... чертов, ух, - с каждым словом его голос становился глубже, пока Бомгю не застонал в конце. - Он просто.. я не хочу.. я просто не знаю, кто он на самом деле. Он со мной каждый день, но на самом деле нет. Понимаешь, о чем я? Иногда я с ним разговариваю, а он мне даже не отвечает. Когда я вывожу его на разговор, он бормочет так тихо, что я его даже не слышу. Даже когда мы занимаемся сексом, он молчит. Он смотрит на меня, лишь когда я расспрашиваю его о дурацком ЛДС, а я даже не могу ничего сказать, потому что ему плевать на мое мнение, и в общем-то мне самому плевать на собственное мнение о ЛДС. Мне плевать на ЛДС, я просто хочу, чтобы он смотрел на меня, - закончил Бомгю, подпитывая свои слова собственной злостью. Даже без сильного обоняния Ёнджун знал, что Бомгю, должно быть, испускает горький, рассерженный запах. - Прости, что вываливаю все это на тебя, - омега тяжело вздохнул. - Знаешь, ты единственный человек, с которым я могу поговорить... Мне следует чаще навещать мистера Кима... - тихо добавил он с легким смешком. Ёнджун был рад услышать, что его тон стал немного светлее после такого громкого выступления. Это дало ему время обдумать собственные слова. Ёнджун никогда не давал хороших советов в таких ситуациях, особенно по поводу отношений, в которых у него не было опыта. Но кое-что он мог предложить. - Знаешь, - начал Ёнджун, - мой папа был таким. Когда я... оглядываюсь назад, то не могу вспомнить, какой у него был характер. Звучит странно, но я тебя понимаю. Я всегда чувствовал скованность рядом с ним, словно встречался с дальним родственником, а не с собственным отцом. Бомгю на мгновение замолчал. - ...Я всегда забываю, что тебя вырастили люди, - он хихикнул, и только тогда Ёнджун осознал, что не использовал терминологию оборотней по отношению к родителям. Однако Бомгю, похоже, не посчитал это слишком странным, поэтому Ёнджун старался не слишком нервничать. - Но да, именно об этом я и говорю. Я знаю Кая всю свою жизнь, а такое чувство, словно встретил его вчера. Разговор перешел от обсуждения партнеров к обсуждению церемонии, которую Ёнджун пропустил из-за секса. Его расстраивала мысль о том, что всем раздавали сикхе и токпокки, а он в этом не участвовал, но его бы наверняка вырвало, учитывая, в каком он был ужасе. Они шли под утренним солнцем, настолько тусклым, что позволял широко распахнуть глаза, и вскоре оказались перед знакомым домом. Того самого омеги, что попросил Ёнджуна учить его и других городских омег. Когда он с радостью открыл дверь своего дома с улыбкой и глубоким поклоном, Ёнджун и Бомгю поклонились в ответ, прежде чем войти внутрь. Вокруг сидело и стояло много людей, человек тридцать, и это удивило Ёнджуна. Он останавливался взглядом на каждом из них, отвечая на каждый поклон, которым его встречали. Как и ожидалось, альф не было. Ему было любопытно, знали ли альфы об этом. Он инстинктивно солгал Субину, когда сказал, что они с Бомгю собираются учить детей именно по этой причине. Разозлятся ли альфы? - Чи-Ээб, прошу, я вытащил его, чтобы вы сели, - беременный омега указал на маленький деревянный столик посреди комнаты. На нем было несколько листов чистой бумаги, и обстановка напомнила ему душную комнату учителя математики. Тем не менее, он занял свое место на маленьком, свернутом коврике у стола и повернулся лицом к остальным омегам. Бомгю сел рядом с остальными, и улыбка на его лице заставила Ёнджуна немного меньше нервничать. Он не знал, с чего начать, но думал об этом уже несколько дней. Сначала он посчитал, что лучше отказаться от занятий математикой, иностранными языками и другими предметами в пользу чего-то более практического. Но тогда, подумал он, не надоест ли им учиться только полезным, трудовым вещам? Если они проводили день за готовкой и уборкой для своего альфы, то посчитают ли это время моментом передышки? Ёнджун хотел позволить им хотя бы это. Поэтому сначала он улыбнулся окружающим омегам, заметил их встревоженные лица и попытался выпустить успокаивающий феромон. - В старших классах я изучал биологию, экологию, физику, статистику, психологию и четыре года изучал китайский язык. Что-то из этого кажется вам особенно интересным? - Ёнджун оглядел каждого из омег, которые казались более расслабленными, но все еще тихими. Все переглянулись, не зная, что сказать. Когда неловкость начала нарастать, Бомгю заговорил. - Эм, что из этого самого легкое? - спросил он, и это вызвало несколько смешков у окружающих. Ёнджун улыбнулся ему, словно он действительно был учителем, впервые встречающим своих учеников. - Вероятно, экология, поскольку ее можно увидеть в окружающем вас мире. - Экология, я хотел сказать то же самое! - заговорил один из омег, а другой усмехнулся. - Неправда, - поддразнил он. Ёнджун наблюдал, как первый омега преувеличенно обижается, совсем как Бомгю, а затем протестует. - Правда! Это вернет нас к нашей природе, верно? - он посмотрел на Ёнджуна, и остальные омеги последовали его примеру. - Бьюсь об заклад, это поможет нам вспомнить об истоках. Они смотрели на Ёнджуна, ожидая ответа. Нужно было соображать быстро, и он сказал первое, что пришло в голову. - Так же, как существует круговорот воды и цикл горных пород, омеги являются круговоротом жизни оборотней. Вы правы, мы часть природы. Узнавая больше об окружающем нас мире, мы можем понять себя так, как не делали уже долгое время, - когда он закончил говорить, то почувствовал себя странно. Как будто какая-то избитая и слегка претенциозная версия Субина прошла через его тело за эти несколько мгновений. Тем не менее, Ёнджун улыбнулся, когда все омеги издали восхищенный звук понимания. С довольным вздохом Ёнджун сплел пальцы на столе. - Как насчет того, чтобы начать с круговорота воды?

***

К тому времени, когда Ёнджуну пришлось покинуть омег, он рассказал им только о круговороте воды и цикле горных пород. Потребовалось несколько часов повторения и бесед один на один с теми, у кого было больше трудностей, но он чувствовал себя на удивление удовлетворенным. Большинству омег мешало отсутствие элементарного понимания, которое он должен был прояснить, прежде чем двигаться дальше. Одни не знали, что вулканы заполнены расплавленной лавой, другие не знали, что облака состоят из воды, а не из собственной материи, а кто-то знал и то, и другое, но забыл за десятилетия неиспользования. В любом случае, Ёнджун продолжал объяснять и даже демонстрировать эти вещи, если было возможно. Каждый раз, чувствуя себя немного расстроенным, он вспоминал, что сказал ему Бомгю, когда они впервые встретились: учителя никогда не помогали омегам, когда они затруднялись. У учителей не было повода обучать омег, зная, что те никогда не закончат среднюю школу. Он понял, насколько разными были омеги и насколько раскованнее они становились рядом с ним. К третьему часу они все улыбались, смеялись и шутили с ним. На самом деле, все они напоминали ему Бомгю. Образ того, как эти мужчины превращаются в тихих, покорных существ рядом со своими альфами, скручивал его желудок. Да и вообще, он чувствовал себя странно. Он действительно чувствовал себя более комфортно и был связан с омегами просто по своей природе, но никогда не маскировался до такой степени ради Субина. Он никогда не менял свой голос, позу или слова, чтобы стать маленькой куклой. Тем не менее, он не винил омег за это. Будь он на их месте, он бы поступил так же. Когда он встал, чтобы уйти, все они поднялись вместе с ним. Склонили головы в легких поклонах и улыбнулись, собравшись вокруг него, чтобы поблагодарить. Прилив эндорфинов был приятным, но Ёнджун немного напрягся от внимания. В основном потому, что никогда не получал подобного раньше. Он не знал, что делать, кроме как ответить на их жесты и сказать, что это не проблема, что ему понравилось им помогать. Это было странно. Но, покинув дом омеги и направившись к Джисоку и детям, он почувствовал себя еще более странно. Как будто он хотел вернуться и продолжить помогать им. Обучать их информации, которая по сути была бесполезна, но стимулировала мозги, которых ранее не напрягали. Ёнджуну правда было любопытно, будет ли альфам какое-то дело. Был ли круговорот воды оскорблением традиции, которая так долго дискредитировала образование? Он задумался. Студенты были так же рады видеть Ёнджуна, когда он прибыл. Он помахал им с улыбкой, но первым делом направился к Джисоку. Маленький омега мягко улыбнулся ему, вытирая ладони о ту же грязную одежду, которую носил с тех пор, как Ёнджун впервые его встретил. - Привет, - поздоровался Ёнджун, когда Джисок поклонился ему глубже, чем раньше. Ёнджун кивнул в ответ, немного сбитый с толку внезапной формальностью, но оставил ее без внимания. - Не знаю, почему я решил, что ты придешь на нашу маленькую омежью встречу. Ты присматриваешь за детьми все время? - спросил он, стараясь не звучать обвинительно. Он не обиделся, что Джисок не учился с другими омегами, ему просто было любопытно. На самом деле он мало что знал об этом человеке. Джисок с нервной улыбкой потер затылок. Он избегал зрительного контакта с Ёнджуном и вместо этого смотрел в пол. - Я просто… ну, знаете, - тихо сказал он, а затем вздохнул. - Я не знал о встрече. Ёнджун ждал дальнейших объяснений, но почувствовал приближение неловкой тишины. - Ох, - сказал он просто. - Что ж, все в порядке. Я предупрежу о следующей. Как бы то ни было, ты готов развлекать малышей? - спросил он, посылая Джисоку яркую улыбку. Это, казалось, подняло мужчине настроение, и он улыбнулся в ответ Ёнджуну так широко, что не стало видно глаз. - Они ждали вас. Они всегда рады, когда вы приходите, в основном потому, что это значит, что они научатся новым поделкам из бумаги, с которыми можно поиграть. - Ах… - улыбнулся Ёнджун. - Это меня радует, - очередной прилив серотонина ударил по его кровотоку, и Ёнджун почувствовал трепет в груди. Когда он повернулся к детям, сидевшим на полу напротив барной стойки, то увидел, насколько правдивы слова Джисока. Все они улыбались и махали ему. Ёнджун сел перед ними, зная, что Джисок перегнулся через барную стойку, чтобы тоже послушать. Даже если мужчина не приходил на встречи со взрослыми омегами, он, по крайней мере, мог освежить в памяти то, чему научился, когда был в том же возрасте, что и эти дети.

***

К тому времени, как он закончил с детьми, солнце скрылось за горизонтом зданий. Небо потемнело, сияли звезды. Ёнджун знал, что Субин и другие альфы уже ушли, и в груди поселилось другое странное чувство, о котором предстояло подумать. Он не мог разумно объяснить, как чувствует себя от мысли, что все альфы покинули город. Он не боялся, что люди нападут из засады или что-то в этом роде, но все равно нервничал. Субин вернется, он знал, потому что Субин сказал, что вернется. Не имело значения, что отец Ёнджуна исчез навсегда, потому что Субин не был его отцом. Субин был Чи-Аабом, и он вернется. И все же Ёнджун чувствовал себя странно. Он вышел за дверь переделанного японского ресторана, его глаза легко привыкли к лунному свету, и кожей впитал в себя тихую атмосферу. Снаружи не было ни души, когда он направился обратно в отель, и все же он услышал шум. Отчаяние, казалось, исходило от его человеческой стороны, или он так думал. Многочисленные прогулки по ночам, которые могли стать смертным приговором, если бы его нашел бродячий Ликан, давили на психику. Он вспомнил, как прятался под мусорным баком, ожидая, пока ужасное существо уйдет, оставляя за собой следы человеческой крови на тротуаре. Эта дорога была очень похожа на ту, но без работающих уличных фонарей. В этот момент Ёнджун был один в кромешной тьме, поистине легчайшая добыча для огромного зверя, которую можно уничтожить одним ударом. Он ускорил шаг, слишком погружаясь в прошлое. Каждый раз, слыша свист ветра или стук ветки дерева в окно, Ёнджун ускорял шаг. - Чи-Ээб! - закричал кто-то, и Ёнджун сильно вздрогнул. Он обернулся с широко раскрытыми глазами, когда из тени шагнула фигура. Это был маленький омега, один их тех, кто был в классе, который он вел раньше. - Привет! - сказал омега, как только приблизился. Он явно запыхался от бега, и Ёнджуну стало слегка стыдно. - Я хотел спросить вас кое о чем. Ёнджун кивнул, побуждая его заговорить, но отвлекся, когда другие омеги начали выглядывать из своих окон и открывать двери, чтобы взглянуть на суматоху. Некоторые из них вышли наружу и подошли к нему и другому омеге, встав полукругом вокруг. - Думаете, наши альфы вернутся? - спросил первый омега. Его глаза были широко раскрыты от беспокойства. - Я знаю, что глупо беспокоиться об этом, но ничего не могу с собой поделать. Вы понимаете, не так ли? - Его голос был таким эмоциональным, словно он плакал уже несколько часов, и это немного сбило Ёнджуна с толку. Судя по тому, что говорили Бомгю и мистер Ким, можно было подумать, что омеги обычно недолюбливали своих альф, так какое им дело? Другой омега подошел к нему и обхватил ладонь Ёнджуна обеими руками. Мужчина стоял на приличном расстоянии, крепко ее сжимая, но наклонился вперед, в личное пространство Ёнджуна. - Если наших альф не станет, люди точно убьют нас. Они не оставят нас в живых даже ради наших тел. - Эм? - заговорил третий омега. - Пусть лучше убьют меня, чем воспользуются моим телом. Маленькая группа росла по мере того, как все больше и больше омег выходили из своих домов. Все они начали перекрикивать друг друга в гневе, нарастающем разочаровании и страхе. Некоторые из них прижимали детей к груди, буйно жестикулируя и громко восклицая. Другие подходили к Ёнджуну, хватая его за руки, за плечи и даже за талию, чтобы привлечь его внимание. Они снова и снова расспрашивали его, считает ли он, что альфы вернутся, и что произойдет, если они не вернутся. Это было чрезвычайно ошеломляюще, и Ёнджун не успевал сформулировать ответ для одного, прежде чем с ним заговаривал кто-то другой. Его взгляд перетекал от одного к другому, пока они толпились вокруг него во всех направлениях, вызывая комок беспокойства в его горле. Затем он увидел мистера Кима, стоящего вне толпы и просто наблюдающего за ним, и Ёнджун встретился с ним взглядом. Он не знал, чего ожидал. Может быть, что мужчина соберет этих людей и возьмет их под контроль, учитывая, что он был самым старым в городе. Он мог бы сделать что угодно, кроме как посмотреть на Ёнджуна и поклониться ему легким кивком головы. Но это напомнило Ёнджуну, что это общество построено на силе, а не на возрасте. И прямо сейчас Ёнджун был единственным, кто имел значение; он был единственным, кто обладал силой. Он повернулся к окружающим его омегам и тут же начал думать о спокойствии, безмятежности и сосредоточенности. Он мог сказать, когда это подействовало, потому что омеги затихали, переходя от громкого набора нестройных голосов к тихой болтовне. И все же Ёнджун схватил руки омеги перед собой и переплел их пальцы. Мужчина начал говорить, но Ёнджун мягко заткнул его. Хотя он был уверен, что все омеги здесь старше его, и это казалось неправильным, но он все равно продолжал. - Ребята, вы можете послушать меня минутку? - спросил он. Его голос был громким, а толпа - огромной, но все они остановились и замолчали. - Я знаю, что вы беспокоитесь о безопасности альф, но давайте поговорим об этом разумно, хорошо? Омеги начали пятиться от него, оставляя ему небольшой круг, чтобы спокойно говорить. Даже омега, чьи руки он держал, решил сделать несколько шагов назад. Ёнджун оценил это, но не позволил показать, насколько клаустрофобным он становился под их постоянными прикосновениями. Теперь он привлек их внимание, и это все еще нервировало, но он знал, что должен их успокоить. - Послушайте, - начал он, - наши альфы не глупые, не так ли? - Большинство омег покачали головами, но некоторые просто наблюдали пустым взглядом. Ему почти захотелось рассмеяться, потому что да, некоторые из их альф были определенно глупы. Только он не мог этого сказать. - Корейские военные - единственная сила, которая владеет серебряными пулями, но они уже полностью покинули Пусан. Все сражения и смерти, о которых вы слышали, исходят от мирных жителей в районах, не находящихся под контролем ЛДС, так что поверьте мне. Наши альфы не умрут. Во время своего объяснения он в конце концов убедил и самого себя. Субин будет в порядке. Все, что сказал Ёнджун, имело смысл, было логично. Он был рациональным. - Но я все равно напуган, - заговорил один из них, и другие кивнули в ответ на его слова. Ёнджун какое-то время наблюдал за ними. Он не был уверен, было ли это чувство беспомощности и неразумности врожденными чертами омег или они были вдохновлены на эту роль своим окружением. Но в данный момент это не имело значения. Ёнджун глубоко вздохнул, а затем раскинул руки в стороны. - Давайте встанем в круг? - поспросил он, и омеги последовали его словам. Их было около пятидесяти, и все они держались за руки с теми, кто стоял рядом, следуя примеру Ёнджуна. Круг был достаточно большим, чтобы растянуться от одного конца улицы до другого. Даже мистер Ким присоединился и встал напротив Ёнджуна, незажженная сигарета повисла на кончиках его пальцев и была медленно раздавлена человеком, с которым он взялся за руки. Как только все они оказались на своих местах, омеги начали выжидающе смотреть на Ёнджуна. К сожалению, он не совсем понимал, что делать. Он хотел, чтобы они перестали волноваться, но он не был оборотнем на самом деле. Он плохо знал их обычаи; он знал лишь, что нужно испустить успокаивающий феромон. Если этого будет недостаточно, то он понятия не имел. Поэтому вместо этого он кивнул мистеру Киму. - Мистер Ким, у вас есть идеи, что можно сделать, чтобы немного снять стресс? - Он уклонялся, но ему было все равно. Мистер Ким, наверное, видел подобное сотни раз в своей жизни. Он должен был знать, как решить эту проблему. Старик удивленно поднял брови, но все же кивнул. - Когда я был младше, мой Ээб рассказывал мне истории о Корейской войне. В то время титулы Чи-Ааб и Чи-Ээб уже были под запретом, но их община все равно знала, кто из них является самой могущественной парой. Ночью, когда омегам было трудно уснуть, они чувствовали желание быть вместе в стае, как сегодняшней ночью, - пока мистер Ким говорил, Ёнджун оглядел остальных омег. Все они словно прислушивались одновременно, как одно целое. - Они собирались на улицах, кучкой, и просто держались друг за друга. Мистер Ким закончил предложение, отпустив омегу рядом с собой и протянув руку к Ёнджуну. - Чи-Ээб. Почему бы тебе не руководить из центра? Ёнджун нерешительно выпустил чужие руки, которые держал, и омеги легко отпустили его. Он попытался набраться уверенности на ходу, но не торопился. К тому моменту, как он встал посреди улицы, мистер Ким уже шагнул вперед, ведя за собой двух омег. Они образовали круг вокруг Ёнджуна, вокруг которого собралась группа омег побольше. Мужчины продолжали создавать кольца больше и больше, окружая остальных, пока все не были вовлечены. Затем мистер Ким снова заговорил. - А теперь прижмитесь, - сказал он, и омеги тут же двинулись вперед. Круги сомкнулись, и все они собрались в большой комок. Стоя в центре, у Ёнджуна не осталось ни части тела, которой не касался бы кто-то еще. Сначала он чувствовал себя странно; точно так же, как чувствовал себя весь день. Омеги были настолько тихими, что он слышал, как ветер шумит в крышах окружающих зданий. Однако они сдержанно двигались, приспосабливаясь друг к другу и сближаясь, даже когда между ними не оставалось места. Тела омег, непосредственно окружавших Ёнджуна, становились теплее, и это было странно приятное чувство, несмотря на жар летней ночи. Они клали головы ему на плечи, спину, грудь, и Ёнджун внезапно осознал, насколько он выше их всех. Разница была не настолько значительной, чтобы он замечал ее каждый день, но сейчас была. Когда он мог глядеть поверх их голов и чувствовать тонкость их рук, обнимающих его. Это не вернуло той знакомой усталости от того, что он лишний в своем новом поле. Это не заставило его почувствовать человеческое превосходство над омегами меньшего телосложения. Что-то гораздо более чуждое бурлило в его груди и в его венах. Он почувствовал это еще до того, как понял, что это такое. Ёнджун занял свое место в толпе. Он протянул руку к омеге, чья голова покоилась на его плече. Мягко, прижав раскрытую ладонь к затылку омеги, он подтолкнул маленького мужчину вперед, ближе к своей шее. Мужчина естественно двинулся вслед за Ёнджуном, принимая дарованное. Другой омега слегка сместился ближе к другой стороне шеи Ёнджуна, и он положил руку на волосы мужчины, так же прижимая его к себе. Странно, подумал он, насколько это ощущалось естественно. Омеги дышали, качались и существовали вокруг него как одно целое. Все они составляли тысячу корней под одним и тем же деревом, полностью уравновешенные с каждой стороны и поддерживающие друг друга в росте. Сруби один, и все дерево рухнет. Это было очень замысловатое, но четкое чувство, которое росло в груди Ёнджуна, пока они продолжали стоять. Он закрыл глаза, чувствуя их тепло под кожей. Когда он снова открыл их, то наконец понял, какую эмоцию испытывает. Он оглядел лица каждого из них. Закрытые, расслабленные глаза. Маленькие, миниатюрные губы. Изогнутые носы-пуговицы. Для него они все стали одним человеком. Беспомощным и беззащитным, дети, которых нужно было защищать. Но более того. Они не были его детьми, они были его ребенком. Ни одного нельзя было исключить, и они не существовали как коллектив. Но осознание не послало по телу разряд страха или беспокойства. В окружении их улыбающихся лиц было невозможно чувствовать себя подобным образом. Сейчас они были счастливы и довольны. Как и он сам.

***

Атфосфера: https://youtu.be/WBh-5b79EeI Ёнджун ждал у окна. Было двенадцатое июня, хотя он не знал, который сейчас час. Солнце поднялось над самым дальним зданием и начало подкрадываться к зданию напротив. Ёнджун мог предположить, что уже близится полдень. Он держал в руке легкую куртку, ожидая момента, когда увидит Субина. Было бы рациональнее надеть куртку, пока он страдал от скуки, но жара действительно становилась невыносимой. Он предположил, что было около 32 градусов, но без работающего термостата не мог знать точно. В любом случае, он не мог рисковать получить тепловой удар лишь, чтобы сбежать к Субину немного быстрее. Но, как оказалось, ему не терпелось увидеть альфу так же сильно, как он убеждал себя в обратном. Когда группа машин пронеслась по улице, остановившись перед отелем, он знал, что это Субин. Ёнджун выбежал за дверь и начал надевать куртку только, когда уже мчался по лестнице, перепрыгивая две ступеньки за раз. Он запыхался к тому времени, как спустился, но ему было все равно. Ёнджун вышел в вестибюль в тот же момент, как группа мужчин вошла в парадную дверь. Он оглядел их всех, пока не остановился взглядом на Субине, и быстро зашагал вперед. Его ноги ужасно норовили пуститься бегом, но он не хотел позорить альфу или, что более важно, себя. Субин, как обычно, казался ошеломлен действиями Ёнджуна. Однако на его лице не было раздражения, так что Ёнджун воспринял это как хороший знак. Добравшись до Субина, Ёнджун крепко обнял мужчину за талию. Мятный, пляжный аромат его кожи почти сразу же ударил Ёнджуну в нос, и он почувствовал себя таким же воздушным, как и в день церемонии. Он смог распознать этот запах и улыбнулся, когда Субин послал ему успокаивающие феромоны. Он не был расстроен или взволнован, он просто хотел объятий. Но он не возражал; на его взгляд, посылать партнеру успокаивающие феромоны после отсутствия могло быть обычным делом. Вместо этого Ёнджун принял их, как и должен был. - Я соскучился, - сказал он, глядя на Субина, слегка надув губы. Как и следовало ожидать, Субин с нежностью посмотрел на него, а затем наклонился, чтобы поцеловать его в лоб. - Я тоже соскучился, - заговорил он напротив его кожи, а затем снова ее поцеловал. Ёнджун расплылся в улыбке, когда Субин обвил его рукой и продолжил шагать. Другие альфы продолжили идти вслед за Субином, но Ёнджуну не понравилось, как некоторые из них смотрели на него. Они не косились и не таращились, а просто с любопытством наблюдали краем глаза. Его напрягало, когда в радиусе метра находился альфа, если только это был не Субин. - Во сколько ты хочешь уехать? - один из альф пошел в ногу с Субином. Ёнджун признал в нем парня, что учился в колледже с Субином, и кто, по-видимому, взял это место под контроль оборотней. Хван. Субин хмыкнул и взглянул на Ёнджуна, прежде чем повернуться к своему другу. - Просто скажи им подготовить все через час. Сначала мне нужно поговорить с Ёнджуном. - Ох, конечно, - альфа поднял брови и толкнул Субина локтем в бок с мерзким смешком. Субин оттолкнул его с таким же смехом, но Ёнджун учуял, на очень короткое мгновение, что Субин не дурачился. Он не мог понять поведение альфы так же хорошо, как начинал понимать омег. Намек на секс был ясен, но Хван имел в виду Субина и Ёнджуна, а не себя, так почему Субин был раздражен? Может быть, Ёнджун просто принял что-то другое за ревность; он просто не знал. Вместо того, чтобы отвести его в их гостиничный номер, Субин просто остановился на лестничной площадке и повернулся к парню. Все еще ощущая жар под курткой, но и неловкость под взглядом мужчины, Ёнджун скрестил руки на груди. Субин наблюдал за ним какое-то молчаливое мгновение, когда Ёнджун встретился с ним взглядом. Его глаза были такими же красными, как и всегда, и он знал, что его собственные были такими же синими, какими их когда-либо знал Субин. Вскоре Субин протянул руку вперед и схватился за его молнию, потянув ее всего на несколько сантиметров, пока ключицы Ёнджуна не показались из-под рубашки. Мужчина провел большим пальцем по одной из них, выпирающих из-под кожи, а затем слегка вздохнул. - Думаю, тебе стоит поехать с нами, - его глаза были прикованы к коже Ёнджуна, пока парень оставался неподвижен. - Поехать куда? - спросил он. - Ты не рассказал, как прошла прошлая ночь; полагаю, вы победили? Субин скользнул рукой от ключицы Ёнджуна к его плечу под рубашкой и курткой. Его рука на коже Ёнджуна была теплой и достаточно большой, чтобы уместить косточку в ладони. - Ага, - бездумно ответил Субин. Он стянул куртку с плеча Ёнджуна и скомкал футболку, прежде чем слегка нахмуриться. - Они… - он замолчал, отвлекшись, а после продолжил. - Они были голодны и слабы. Взять их города было легко. Сейчас нам нужно просто их обезопасить; убедиться, что они знают, кому принадлежат, - он начал стягивать куртку Ёнджуна дальше по руке, но парень отдернул руку и сам расстегнул ее, прежде чем полностью сбросить с плеч. - Так вы собираетесь вернуться, чтобы их обезопасить? А зачем тебе брать меня с собой? Не слишком ли это опасно? - Ёнджун попытался не обращать внимания на то, как Субин теребил его бицепс, сжимая мышцы между пальцами, прежде чем кивнуть с довольной улыбкой. И снова он не торопился отвечать; сохраняя тишину, которую Ёнджун так хотел, чтобы он нарушил. Эм? Что такое? Тебе нечего сказать? Но воздержался. - Ах… - Субин глубоко выдохнул. - Людей осталось немного, но мы уже забрали оружие у тех, кто остался. Так что, под защитой я подразумеваю больше... пройтись по городам и показать им, под чьим они находятся контролем, я думаю. К тому же, я буду произносить речь. - Как ты можешь быть уверен, что это не опасно? - нахмурился Ёнджун. - Как ты можешь быть уверен, что твои люди избавились от всего человеческого оружия? Вдруг они поленились? Что, если и вовсе оборотень попытается напасть на тебя? На самом деле, он не знал, почему говорит это. Если Субин был достаточно глуп, чтобы идти на собственное убийство, то Ёнджуну стоило позволить ему. Но ему также следовало думать о будущем, ибо что он будет делать, если Субин умрет? Получали ли овдовевшие омеги больше прав, чем те, у кого не было пары? Мистер Ким явно был вдовцом, и его оставили в покое, но он был намного старше Ёнджуна. Так что, на самом деле, Ёнджун поступил умно, велев Субину остерегаться покушения на убийство. Но Субин так не считал. Слова Ёнджуна вывели его из рассеянного состояния и заставили улыбнуться. Его глаза, почти скрытые детским жирком, смотрели вниз на Ёнджуна, когда он провел пальцами по волосам парня с достаточной силой, чтобы прижать его к стене. - Ты такой милый, - сказал он голосом, поразительно близким к тому, как разговаривают со щенком. - Я буду в порядке, мы оба будем в порядке, хорошо? - Субин заколебался, когда Ёнджун посмотрел на него, а затем снова заговорил. - Хорошо? - Его голос слегка опустился, как и его голова, и он пристально посмотрел на Ёнджуна. - Хорошо, - Ёнджун кивнул. - Тогда нам просто нужно упаковать одежду и прочее. Субин повернулся к лестнице, держа руку Ёнджуна в своей, прежде чем снова резко остановиться. - Ох, а еще, эм... когда мы вернемся, тебе, вероятно, придется провести погребальные обряды. Теперь это твоя обязанность, согласно моему решению. - Что ты имеешь в виду? - устало спросил Ёнджун. - Что значит, погребальные обряды? Что именно я должен делать? И почему тебе решать? - Ёнджун, ты знаешь, что должен делать, пока меня нет? Почитай. Ёнджун нахмурился, не скрывая своего раздраженного лица или запаха. Тон Субина был не совсем сердитым, скорее просто выпадом, но Ёнджун не мог понять, почему. - А что, по-твоему, я делаю целый день? Ты осознаешь, как я забочусь о детях и.. - Ёнджун оборвал себя, осознав, что не рассказал Субину об омегах. - И Бомгю? Я не просто сижу дома и жду, когда ты вернешься, знаешь ли. Субин усмехнулся, недоверчивая улыбка тронула его губы, когда он скрестил руки на груди. - Да, именно это ты и делаешь. Ты всегда стоишь у окна, когда я возвращаюсь. Буквально как несколько минут назад, я тебя видел. По какой-то причине инстинкт Ёнджуна подтолкнул его застегнуть молнию, прикрывая оголенную кожу на груди и плече. Он видел, как глаза Субина проследили за действием, и это, казалось, еще больше разозлило мужчину. Он жестко посмотрел на Ёнджуна, а затем воздух наполнился ошеломляющим мятным ароматом, который за последние недели стал почти незнакомым. Он сразу же почувствовал желание упасть. Физически упасть на колени, склонить голову, опуститься телом на пол или сделать что угодно, чтобы показать Субину, что не проявляет неуважения, хотя и знал, что так оно и было. Запах был настолько интенсивным, что Ёнджун чувствовал, как задыхается, чем дольше отказывался поддаться. Казалось, словно феромоны Субина проникали в его нос, а затем внедряли в его горло саженцы, которые вырастали в листья мяты, достаточно большие, чтобы перекрыть каждый миллиметр воздуха. Он попытался сглотнуть, но не смог. И все же он отказывался двигаться. Его руки дрожали от позыва до такой степени, что даже моргать было трудно. Закрыть глаза было все равно, что потерять контроль над реальностью и потерять способность оставаться самим собой. И все же он не двигался. Ёнджун посмотрел на Субина, чьи глаза все еще оставались прищурены, и наградил его единственным взглядом, на который был способен. Он жестко прикусил губу, чтобы не задохнуться, а затем опустил подбородок, поднимая глаза вверх. Встретиться ими с глазами Субина было почти мучительно. А затем Ёнджун двинул дрожащей рукой вперед, словно пропуская ее через промышленный измельчитель. Он знал, что в реальности это было ничтожно медленно, но продолжал и не прекращал тянуться вперед, пока его пальцы не схватили Субина за бицепс. - Ты знаешь? - спросил он, стиснув зубы и болезненно смыкая челюсть с каждым слогом. - Знаешь, почему? Субин не сводил глаз с Ёнджуна, даже несмотря на сжимающую его руку парня. - Нет, - заявил он просто. - Тогда перестань, - все, что он смог выдавить, прежде чем, наконец, ощутить, что его тело сдается против его воли. Как только его хватка на руке Субина ослабла, мужчина вздохнул, и его запах начал рассеиваться из комнаты. Ёнджун вздохнул, снова чувствуя свободу в горле. Словно он был окружен не чем иным, как угарным газом, наконец, его голова снова прояснилась. Его конечности перестали дрожать, а желание подчиниться сменилось глубоким гневом. В порыве отчаяния Ёнджун без колебаний сжал кулак и нацелился на лицо Субина, словно на кусок гипсокартона. Но прежде чем он успел даже приблизиться, Субин схватил его за предплечье крепче медвежьего капкана и удержал на месте, наклоняясь вниз. Его лицо приблизилось к лицу Ёнджуна, который продолжал смотреть на него без слов. - Ради своего же блага, ты заткнешься, пока мы не доберемся до Хэундэ, - Субин говорил тихим голосом, наклонившись к Ёнджуну и сжимая его предплечье железной хваткой, словно мать, отчитывающая своего ребенка в продуктовом магазине. Ёнджун знал, что лучше не говорить что-либо в ответ. И Субин смотрел ему в глаза, их лица были достаточно близко, чтобы Ёнджун мог видеть, как заметно двигались его глаза, когда он искал знак ответного удара там, где его больше не было. На мгновение Субин с вызовом поднял брови, но в следующее отстранился и снова повернулся вверх по лестнице. Все еще сжимая предплечье Ёнджуна, он потянул парня за собой. Впервые Ёнджун почувствовал, насколько ужасным был запах Субина, когда тот был недоволен. Он не был таким же ошеломляющим, как умышленный феромон, и не вызывал в Ёнджуне желание что-либо сделать. Наоборот, ему стало очень не по себе. Шесть лестничных пролетов в тишине показались тревожными, длинными и почти пугающими. Разум Ёнджуна постоянно подкидывал образы того, как отец тащит его по улице, когда он был младше. Хватка мужчины на его руке была достаточно сильной, чтобы оставить синяки, достаточно сильной, чтобы заставить его спотыкаться, поскольку он не мог стоять прямо. Ёнджун не мог вспомнить, что он сделал. Как только они с Субином достигли вершины лестницы, мужчина потащил его по коридору в их гостиничный номер. Как только они оказались внутри, Ёнджун хотел заговорить. Он хотел извиниться, просто чтобы порадовать Субина, просто чтобы облегчить себе жизнь. Ему хотелось накричать на мужчину и ударить его, просто заставить его понять. Но он не стал. Он не хотел, чтобы Субин понял, потому что Субин никогда не сможет по-настоящему понять это чувство, когда ты тонешь в феромонах. Они могли счастливо сосуществовать, если Субин желал его тело. Но Ёнджун никогда не позволит кому-то еще проникнуть в его разум, как бы Субин этого ни желал.

***

И верный требованию Субина, Ёнджун молчал, пока они не достигли Хэундэ. Никто из присутствующих мужчин также с ним не говорил, так что это было легко. Он просто сидел рядом с мужчиной, сжав руки в кулаки на коленях, пока все остальные альфы на заднем сиденье машины сидели, вытянув конечности, куда им заблагорассудится. Пассивный дым попал ему в легкие по их неосмотрительности, но вызвал лишь першение в горле. Они смеялись так громко, что раздражали его уши, и разговаривали таким языком, что уголки его губ опустились. Хотя Субин редко присоединялся к более жестким обсуждениям, это было только из-за его человеческого воспитания, Ёнджун знал. Но оно не приносило ему особой пользы. Сначала Ёнджун смотрел в окно, на мимо проплывающие деревья. Но через несколько минут он решил использовать свое время. Поэтому он устроился, прикрыв глаза, с совершенно пустым лицом. Он контролировал свой запах, стараясь приглушить его как можно больше. Он не был до конца уверен, насколько ощутимым был его запах обычно, но ему хотелось свести его почти к нулю. И, по возможности, совсем к нулю. Для этого он попытался полностью очистить свой разум; блокировать любые мысли. Было бы проще, если бы он не был в машине, полной громких альф, но это даже помогало. В реальной жизни он не избавится от шума, пытаясь подавить свой запах; он может даже оказаться в чрезвычайно стрессовой ситуации, кто знает? Ему следовало быть благодарным за реалистичную тренировку. Но чем больше он концентрировался, тем больше Ёнджун заглядывал внутрь себя. С его стороны действительно было глупо пытаться ударить Субина. Он даже не знал, почему это сделал; обычно он не был таким глупцом. Обычно он не спешил, обдумывая свои слова и действия задолго до того, как их совершить, и это предотвращало его от поступков, о которых он сожалел. И он хотел обвинить в этом Субина и других оборотней, что они всегда побуждали его говорить раньше, чем он был готов, но он также должен был взять ответственность на себя. Другие омеги были социально приучены не связываться с альфой всю свою жизнь. Было бы разумно, если бы он поступал так же. Независимо от того, какую свободу Субин давал ему в плане дерзостей, Ёнджуну не следовало быть настолько глупым, чтобы зайти слишком далеко. Он не мог позволить собственным эмоциям ускользнуть от него. Субин не давал ему особой независимости, и Ёнджун должен был использовать все до последнего. Как только они прибыли в Хэундэ, Ёнджун наконец открыл глаза. Пейзаж изменился радикально. Хотя они не покидали машины, сотни альф шли перед ними и, казалось, вели машину по улице. Ёнджун разглядел вдалеке несколько поднятых флагов ЛДС, их испорченный Тхэгыкки, которыми размахивали альфы на передовой. Они медленно миновали кварталы, спускались по разбитым дорогам, которые напоминали ему его собственный дом. Многие люди стояли по обочинам улиц, их глаза горели живым огнем, пока они наблюдали за движением. Но остальные не покидали своих домов, наблюдая темными, расширенными глаза из-за заколоченных окон. Ёнджун мог их понять, хотя и хотел сказать, что деревянные доски защитят их не меньше, чем золотой крест. Он был благодарен за тонированные стекла автомобиля. - Здесь точно осталось много тараканов, - сказал один из альф. В его голосе не было гнева или презрения, лишь насмешливый тон мрачной шутки. Субин хмыкнул в ответ, приняв размышления другого мужчины за подлинные. - Наверняка ненадолго. Альфы здесь уже начинают буянить; уверен, что люди уйдут к концу недели. Тот же альфа цокнул. - Они пойдут в Янсан, а потом мы возьмем и его и снова надерем им задницы. С тем же успехом они могли бы уже идти в Сеул, чтобы умереть от голода или прочего дерьма. Все приятнее, чем быть разорванным на части. Взгляд Ёнджуна переместился на Субина, хотя тот, похоже, этого не заметил. Он изучал лицо Субина, его выражение, малейший изгиб его губ, ища признаки того, что тот чувствовал. - Да, это так, - бездумно ответил Субин. Тем не менее, он не смотрел на Ёнджуна. Вскоре они, казалось, проехали достаточно кварталов. Идущие впереди мужчины начали расходиться, когда машина подъехала к большой группе домов. Казалось, это был богатый закрытый поселок, за исключением того, что ворота были сорваны, а их куски валялись в траве поблизости. Внутри сторожки тоже никого не было, что позволило машине легко въехать внутрь. Ёнджун взглянул на дома, когда они проезжали мимо, но закрыл глаза, как только понял, что подавляющее большинство из них было разрушено. Не просто случайными царапинами ликанской ладони, они были полностью расплющены, словно по ним прошлось торнадо. В конце концов машина замедлилась и остановилась, и Ёнджун открыл глаза, когда дверь распахнулась. Хван вышел из машины первым, а затем Субин, обхватив рукой запястье Ёнджуна. Ёнджун позволил вывести себя из машины, уверенный в том, что его не тянут так жестко, как раньше. Он держался прямо и уверенно, пока они шли по растрескавшейся подъездной дорожке. Тень Ёнджуна падала вперед, намного длиннее его реального роста. День подходил к концу, и ему было легче разглядеть дом впереди. Выкрашенный в голубой цвет, двухэтажный. Выглядел дорого, но, конечно, так оно и было, учитывая закрытую территорию. Это был один из немногих уцелевших домов во всем районе, что заставило Ёнджуна поверить, что его обитатель, должно быть, является одним из немногих богатых оборотней в этом районе. Конечно, он знал, что люди в среднем богаче оборотней, но этот дом был больше, чем любой другой, в который ступала нога Ёнджуна. Уж точно больше, чем его собственный. И когда двери распахнулись, его подозрения подтвердились. Перед ними появился мужчина с глубоко посаженными красными глазами, и хотя на его лице была улыбка, Ёнджун разглядел влажный пот, прилипший к его коже. Ему было интересно, было ли это из-за отсутствия кондиционера или из-за нервозности. Альфа поклонился Субину и Хвану, которые ответили тем же. Затем он быстро пожал им руки, обмениваясь приветствиями. И хотя Ёнджун стоял между двумя сопровождавшими его альфами, казалось, что он был невидим. Он был не против, ему был неприятен любой контакт с альфой. Ёнджун просто наблюдал с пустым выражением лица, как все они обменивались любезностями, а затем мужчина проводил их в дом. Субин уложил руку Ёнджуну на поясницу, когда они вошли, но она исчезла, как только они перешагнули порог. - Мы приготовили ужин к вашему приезду. Пожалуйста, садитесь, и мы поговорим, - мужчина говорил с улыбкой на губах, которые слегка дернулись. Ёнджун почувствовал, как его глаза на мгновение сузились, но тут же изменил выражение лица. Этот мужчина явно не был так взволнован их присутствием, как показывал, но Ёнджун мог его понять. Он был в подобном положении прежде, и это безусловно было невесело. Но быть альфой давало этому человеку гораздо больше привилегий, чем было дано Ёнджуну, и из-за этого он не испытывал сочувствия. Каждый из них занял место за, на удивление, небольшим обеденным столом. За ним было шесть стульев; Ёнджун сел рядом с Субином, за ним Хван, а альфа устроился напротив Субина. На мгновение стало некомфортно не только Ёнджуну, но, очевидно, и Субину с Хваном. Субин на своем месте держался очень скованно, очень прилично. Таким Ёнджун его раньше не видел. Его друг действовал напротив; постукивая пальцами, бегая взглядом по дому и покачивая коленом вверх-вниз под столом. Ёнджун мог видеть все это краем глаза, даже опустив голову. Он неосознанно принял ту же позу, что и Бомгю рядом с Каем. Глаза в пол, голова опущена вниз, кулаки на коленях, спина прямая, плечи прямые, все идеально. - Эм, сожалею о том, что случилось с вашей парой, - заговорил Хван. - Я правда.. - Все в порядке, - заверил мужчина, хотя его тон стал значительно сдержаннее с тех пор, как он впервые заговорил. - Подобное происходит во имя свободы. Мне просто нужно время. Ёнджун сглотнул. Мужчина явно старался вести себя приемлемо для Субина и Хвана и, возможно, чувствовал гораздо больше, чем показывал, но Ёнджуну это не нравилось. Было в этом что-то. Некоторое желание, чтобы мужчина показал свою тоску по потерянной паре. Рука Субина легла на его кулак, достаточно большая, чтобы сомкнуть вокруг него пальцы, поглаживая большим пальцем колено Ёнджуна. Это было первое нежное действие, которое он получил с тех пор, как покинул Кымджон. Ёнджуну было интересно, была ли причина в том, что Субин ощущал, что он чувствует себя определенным образом, или в том, что Субин сочувствовал этому человеку и его потерянной паре. - Мы останемся лишь на ночь, а после не будем отвлекать вас от траура, - сказал Субин. В его голосе преобладал тот же серьезный и непреклонный тон, который он использовал в своих речах, хотя сейчас в этом, казалось, не было необходимости. Однако его рука все еще нежно сжимала руку Ёнджуна. Он поднял голову лишь тогда, когда по деревянному полу раздались шаги, настолько легкие, что Ёнджун почти их не услышал. Когда он поднял взгляд, то разглядел у входа парня, что держал в руках несколько тарелок, словно официант. Его глаза были более яркой голубизны, чем Ёнджун видел у знакомых ему омег, но у него были такие же милые пухлые щечки, как и у остальных. Это то, что привязывало Ёнджуна к этим омегам, подумал он, у него всегда были пухлые щеки. Омега расставил тарелки, как казалось, в порядке важности. Субину, затем Хвану, затем альфе, и после Ёнджуну. И снова он был неспокоен, но ничего не мог сделать. Не было даже смысла выказывать кислое выражение лица. Вместо этого он взглянул на омегу, который тут же посмотрел в пол, сцепив руки за спиной. Длинные пряди его волос были не ухожены из-за отсутствия душа; Ёнджуну было его жаль. Этот дом дарил образ богачей, но без воды это не имело значения. Они с Бомгю добывали воду из колодца и приносили в свои комнаты ведрами и кастрюлями, но, возможно, в этом районе не было такой роскоши. Это имело смысл, судя по тарелкам. Вместо типичной корейской трапезы с несколькими тарелками, наполненными разными блюдами, из которых каждый мог взять еду, их обед был подан в отдельной тарелке для каждого. Порция Ёнджуна, как и ожидалось, была меньше всего. - Я знаю, что вы здесь только для того, чтобы переночевать, а не беседовать, но я хотел бы попросить об услуге, - мужчина взял палочки для еды, но не стал есть. - Вы не думали о том, чтобы заиметь вторую пару? Любая напряженность, которая присутствовала на лице Ёнджуна, сразу же исчезла. Он уставился на тарелку перед собой, его сердцебиение учащалось, пока он ждал ответа Субина. Это не должно было его заботить. Он не должен был чувствовать ничего от факта, что Субин обзаведется второй парой, но чувствовал. Если у Субина появится вторая пара, то власть Ёнджуна над ним ослабнет. Субину будет легче его вышвырнуть, если он захочет или если узнает о человеческом статусе Ёнджуна. Ёнджун не сможет манипулировать Субином перспективой детей, если появился другой, более слабый сосуд, чтобы позаботиться об этом. Субин в задумчивости помычал, а Ёнджун тревожно выжидал. - Я не знаю… - Мой Экин, - мужчина указал на омегу, который сжался, как только альфы посмотрели в его сторону, - лучше, если он будет с кем-то, кто сможет его обеспечить, чем с никудышным Аабом, у которого больше нет денег. И снова Субин задумчиво помычал. На мгновение стало тихо, но внезапно он сжал колено Ёнджуна так сильно, что тот вздрогнул. - Что ты думаешь, Ёнджун? Ёнджун незамедлительно захотел вздохнуть, но сдержался. Сочетание гнева от того, что Субин спрашивал его об этом, и легкой гордости от того, что Субин спрашивал его о чем-то публично, начало странно закипать в его груди. Ёнджун не торопился, чтобы придумать подходящий ответ, что и следовало сделать после того, как он осознал, что инстинкт часто ведет за собой ошибки, и попытался игнорировать устремленные на него взгляды. Через несколько мгновений он заговорил, все еще наклонив голову и глядя вперед. - Я понимаю резон вашего предложения и, безусловно, могу посочувствовать. Но с церемонии прошло так мало времени, и я бы хотел побыть эгоистом еще немного. На мгновение стало тихо, и, не видя их выражений, Ёнджун почти забеспокоился, что сказал что-то не так. Он никогда не слышал, чтобы альфы имели более одного партнера, по крайней мере, за последние сто лет, но времена ухудшались. Кто знал? Возможно, альфы снова к этому вернулись. Тогда он наверняка покажется эгоистом. - Ты прав, - просто сказал Субин, а затем взял свои палочки для еды. - Что ж, - нервно засмеялся Хван, - все не так просто, вот и все. - Субин поднял порцию риса палочками для еды, очевидно незаинтересованный словами Хвана. Он поднес угощение к губам Ёнджуна, который принял его, лишь ненадолго взглянув на свою пару. - Все дело в общественном мнении, понимаете? - объяснял Хван альфе, сидящему напротив. - Наличие нескольких омег просто... пока не очень распространено! Я уверен, что наш Чи- Ааб переосмыслит это в будущем, - Хван улыбнулся и крепко схватил Субина за плечо. - Не так ли? - Конечно, - Субин улыбнулся сжатыми губами. - Я еще даже не заимел ребенка от этого, - они вдвоем захихикали, а Ёнджун с трудом проглотил рис, который дал ему Субин. Альфа напротив них слегка улыбнулся, лишь слабо скрывая свое разочарование, а другой омега покинул комнату.

***

После ужина, что прошел довольно гладко, но все же довольно неловко, Ёнджун и Субин прошествовали в гостевую спальню в тишине. Как только они прибыли, Ёнджун наконец испустил вздох, который сдерживал несколько часов. Его грудь сдулась, как и все тело, когда он откинул голову на закрытую дверь, к которой прислонился. Субин подошел к кровати, а затем взглянул на маленький розовый спальный мешок на полу рядом с ней. Он посмотрел на Ёнджуна. - Ты бы предпочел, чтобы в нем спал Хван, а не ты, не так ли? Нерешительно Ёнджун кивнул, хотя упомянутый парень куда-то отлучился некоторое время назад. Когда Субин начал откидывать одеяло, Ёнджун медленно двинулся вперед. Он обнял мужчину за бок и снова глубоко вздохнул, когда Субин повернулся к нему лицом. Ёнджун тут же прижался щекой к груди мужчины и вдохнул незначительное количество мяты, которое смог уловить его нос. Субин уложил руки Ёнджуну на щеки, а затем поцеловал его в лоб. - Ты больше не в человеческом мире. Мы не решаем проблемы насилием, да? - сказал он, отстранившись. Приблизив лицо и вопросительно приподняв брови, Субин стал склонять голову Ёнджуна из стороны в стороны. - Нет, не решаем. Ёнджун отстранился от него, но продолжал обнимать мужчину за живот. - Я просто хочу знать, почему ты расстроился, - он посмотрел вниз. - Ты был недоволен, это было очевидно. Но почему? - Знаю, - Субин издал неловкий звук. - Но как мне не стрессовать? В ЛДС происходят вещи, которые усложняют эту задачу. Усложняют мою жизнь. Я не хочу быть с тобой грубым, просто.. не знаю. Все сложно, ты не поймешь. Мужчина отодвинулся от Ёнджуна, но Ёнджун стоял перед ним с широко раскрытыми глазами и слегка опущенными губами. - Ты можешь со мной поделиться, знаешь. Я самый беспристрастный из всех, так что скажи мне. Излей душу, заставь меня понять. Субин издал небольшой смешок. - Почему-то я не верю, что ты будешь объективен. - Ты понял, что я имел в виду. Я не являюсь частью ЛДС, мне нечего выигрывать, - Ёнджун сел на кровать, скрестив ноги, и похлопал по месту прямо перед собой. Субин мгновение смотрел на его ладонь, а затем, наконец, сдался и сел на указанное место. Он взглянул на свои руки, сжав губы в тонкую линию. - Итак… - он издал еще один звук дискомфорта и промедления, прежде чем продолжить. - Прошло чуть больше месяца после Ночи пепельного Тхэгыкки и… - Ёнджун склонил голову набок, заставляя Субина колебаться, - именно тогда официально началась война; когда люди попытались массово перебить оборотней в этой стране, - Субин взял себя в руки, слегка покачав головой, прежде чем продолжить. - Прошло чуть больше месяца с начала этой войны, но кажется, что ЛДС дает трещины с каждым днем все больше и больше. Я думал, мы сможем продержаться больше года без подобных проблем, но, похоже, нет. - Хорошо, что идет не так? - Если вкратце... - промычал Субин и склонил голову набок. Он вертел в руках одеяло, избегая зрительного контакта. - Хван очень сблизился с одним из наших профессоров, Юджуном, который основал Общество благородных Ликанов. Все начиналось со своего рода клуба для оборотней из высшего сословия, но в конце концов он превратил его в движение для всех оборотней. К тому времени, как мы с Хваном присоединились, его целью было показать людям, что оборотни могут вести себя должным образом, «с уважением к другим и уважением, ожидаемым в ответ». Таков был лозунг. Я видел в этом проблему, потому что, ну, люди бы никогда не поверили, что мы больше, чем просто звери. Попытка убедить их в обратном, просто строя из себя настоящих джентльменов, не изменит их мнения, когда телевидение постоянно забрасывает их новостями о Ликанах, убивающих людей. Наша доброта никогда не сможет компенсировать грубость других, понимаешь? Ёнджун кивнул, и Субин продолжил. - К профессору Юджуну присоединилось много людей в Общество благородных Ликанов еще до того, как выросло напряжение между людьми и оборотнями. Как только это случилось, он обратился к нам с Хваном, рассказав, что существует еще одно движение в поддержку оборотней. Оно называлось «Движение почитаемых альф», и их… идея заключалась в том, чтобы вернуть альфам их высшее положение в обществе, - Субин закрыл лицо руками и в стрессе потер его. - Боже, это так глупо. Ёнджун наклонился вперед и взял руки Субина в свои. Ему не нравилось видеть Субина расстроенным, даже в малейшей степени. Поэтому он попытался послать альфе успокаивающий феромон. Через мгновение Субин расслабился, а затем улыбнулся. - Мило, но тебе не обязательно это делать. Я в порядке, - Ёнджун кивнул и перестал, гордясь тем, что, кажется, покоряет собственные феромоны. - Во всяком случае, - Субин сжал пальцы Ёнджуна, - эти Почитаемые Альфы - или как их там - захотели присоединиться к нам, как только стало ясно, что ситуация с людьми пойдет под откос. Мы все согласились, что важнее объединиться против людей, а затем... разобраться с остальным после. Разделить добычу или типа того. Я знал, что мы не сможем держаться вместе вечно, но, черт. Люди, присоединившиеся из этой группы, просто все портят и плевать хотели, что это вредит нашему делу. - Подожди, - перебил Ёнджун, - я знаю кого-нибудь из Почитаемых альф? И что именно они делают? - Ага, Джуну - один из них. - Ну конечно. - Кай… я не знаю. Он начинал как один из нас, но я вижу, что он мечется. Хотел бы я, чтобы это было не так, потому что он мне отчасти нравился. Короче, каждый раз, когда мы захватываем город вроде этого, эти тупые альфы изводят людей, забирают чужих омег, превращают людей в омег для собственного удовольствия, что просто чертовски глупо. Я не могу объяснить тебе, насколько это безмозгло. Это побудит горожан нас ненавидеть, и тогда нашу цель будет гораздо труднее достичь. Ёнджун нахмурился. Его мысли сосредоточились на том, как эти альфы обращаются с омегами, и он сразу же понял, что Субин подобного не делал. Он наконец понял, что Субин был больше сосредоточен на конечной цели победить людей, но Ёнджуна это не особо заботило. Казалось, что даже в «благородном» обществе оборотней никто из них не ставил омег на первое месте. Это удивило его, но не потому, что омеги были более слабым и менее уважаемым классом, а потому, что их было так много. Ёнджуну казалось, что они были весьма нереализованным потенциалом.