Lycanthropic

Когда Ёнджун озвучил свои переживая о том, что они не смогут заварить чай для мужчин в гостиной, Бомгю лишь спросил, есть ли у него спички. Ёнджун даже не знал, что они у него есть, но Бомгю нашел их в том же чулане, где была метла. Вложив одну из спичек в руку Ёнджуна, парень кивнул на плиту. - Чтобы зажечь плиту, можно использовать и спички. Пламя загорится даже без электричества. Ёнджун хмыкнул в ответ без всякого энтузиазма. Бомгю, наверное, был прав. Это было похоже на правду. Но Ёнджуну не понравилось, как всколыхнулось пламя, когда он поднес зажженную спичку к конфорке. Кончики его пальцев горели от огня, а сам он - от раздражения. - Так будет и дальше, понимаешь, - тихо сказал Бомгю. - Лучше найти обходные пути вокруг проблем, которые они создают, чем позволить им ощутить последствия, - он хихикнул, но Ёнджун не ответил. Он не мог понять причины, но что-то в словах Бомгю его очень расстроило. Заставило почувствовать уныние. К счастью, парень не давил, а лишь наблюдал, как Ёнджун ставит чайник на огонь. Но Ёнджун не смог сдержаться. - Как ты можешь смеяться? - спросил он. В его тоне удивительно смешались снисходительность и искреннее любопытство. Он надеялся, что любопытство проскальзывало больше, но был уверен, что Бомгю и раньше испытывал на себе чье-то покровительство. И от этого осознания Ёнджуну стало только хуже; он мог бы внести свою лепту, если бы захотел. Он лишь задавался вопросом, не будет ли Бомгю все равно. - Злость требует больше энергии, не так ли? - мягко сказал Бомгю. - Разве не смешно, как они закатывают истерики, если ты не приготовишь обед вовремя, учитывая, что это альфы были созданы, чтобы добывать и готовить омегам пропитание? Незамедлительной реакцией Ёнджуна было НЕТ. Он не находил в этом утверждении ничего смешного, лишь утрату уважения, если оно и было изначально. Огорченный, он предпочел не отвечать. Не кому-то, настолько изнеженному миром, как Бомгю. Он верил, что они не были похожи. Да, Ёнджун делал практически все, о чем просили эти мужчины, но никогда с улыбкой на лице. Он не был похож на Бомгю, он не был похож на омегу. В ожидании, пока закипит чайник, Ёнджун смиренно замолчал на несколько последующих минут. Они с Бомгю неловко стояли в дальнем углу кухни, но он полагал, что с незнакомцем в его доме иначе быть не может. Поэтому Ёнджун прислонился спиной к стойке и, держась руками за край, отстукивал пальцами случайный ритм. Бомгю стоял рядом с ним, выглядя так, как подобает человеку. Время от времени он поглядывал на Ёнджуна, его глаза были прикрыты, но бегали туда-сюда, и он то поджимал, то разжимал губы, словно хотел что-то сказать. Наконец, он развернулся к Ёнджуну всем телом. - Я все думаю, что мы уже встречались, ты ходил в среднюю школу Сасан? Ёнджун поднял глаза, прежде чем успел осознать, что делает. Он не ожидал, что Бомгю спросит его о чем-то подобном, и не ожидал, что Бомгю окажется прав. Сама мысль о том, что Бомгю мог узнать его, узнать правду о том, что Ёнджун был человеком, пронзила его нервную систему, словно удар молнии. - Извини! Я не хотел... эм, все в порядке! - Бомгю подошел ближе, его глаза были полны беспокойства. Он положил руку Ёнджуну на плечо, осторожно провел ею до шеи и успокаивающе надавил на тыльную сторону кончиками пальцев. Это произошло так быстро, что поглощенный тревогой разум Ёнджуна осознал это, лишь когда он почувствовал охватившее его тело желание лечь на пол. Субин сделал то же самое, когда они впервые встретились. Слабые пальцы Бомгю не могли пробудить в сознании Ёнджуна сильное чувство покорности, это было больше похоже на зуд, от которого не избавишься, пока не подчинишься. Ёнджун схватил запястье Бомгю и оторвал его от своей шеи. Сжимая руку парня между их телами, он осадил его темным взглядом. - Больше так не делай, - его голос разнесся по воздуху, едва слышный и неразличимый для посторонних. Тон такой же мрачный, как у разгневанного отца. Омега заметно сглотнул и медленно вытянул руку из хватки Ёнджуна. Ёнджун знал, что не дал бы Бомгю вырваться так легко, если бы захотел, но не стал. Он лишь наблюдал, как невысокий, хрупкий парень кивнул в ответ. Впервые Ёнджун почувствовал, что он действительно походил на своего отца. Как бы ни было приятно иметь кого-то на побегушках после столь долгого пребывания на дне иерархии, он почувствовал себя виноватым, увидев шок в глазах Бомгю. Ёнджун осознал, что даже не знал, что он пытался сделать. Социальные инстинкты подсказывали ему, что это неправильно, если незнакомец пытается заставить его подчиниться, но что-то еще внутри него подсказывало, что Бомгю по своей природе больше, чем незнакомец. Не то чтобы Ёнджун знал его раньше, но он просто мог ему доверять. Тем не менее, он решил не сжигать мост между ним и, возможно, единственным человеком, который имел хоть малейшее представление о его затруднительном положении. Поэтому он посмотрел в его большие, красивые глаза и слегка склонил голову в знак извинения. - Извини, я не рос с оборотнями, поэтому не привык к такого рода взаимодействиям. По какой-то причине заявить о своей отрицательной связи с оборотнями было проще, чем заявить о положительной связи с людьми. Ёнджун правда не хотел подбирать слова и боялся, что придется, если он станет говорить слишком открыто, как оборотень. Он все еще толком не мог полностью выразить это словами, по крайней мере, незнакомцу. Омега поспешно кивнул, застенчивая улыбка вернулась на его лицо. - Я слышал, тебя вырастили люди, если можно так сказать! - его улыбка росла с каждым словом, довольно милая особенность. - Кай мне рассказал, и он также добавил, что я могу помочь тебе узнать, что значит быть обычным омегой? Ты, вероятно, слегка... по горло в тестостероне среди этих парней, и это очень плохо для здоровья омеги, особенно в период подобного стресса. Ёнджун отвел глаза, ошеломленный как изменением отношения, так и притоком информации. Как бы страшно ни было, подвернулось идеальное время, чтобы задать Бомгю вопросы, которые его интересовали. Бомгю казался гораздо менее пугающим, чем Субин, хотя Субин никогда не делал ничего, что могло бы по-настоящему навредить ему. Субин был образован и умен; если Ёнджун даст ему понять, что не имеет ни малейшего представления о том, как быть омегой, тот сможет сопоставить факты. Бомгю, с другой стороны… ну, он знал, в какую среднюю школу ходил Ёнджун, но он просто не излучал ту же ауру, что и Субин. Он казался взбалмошным, но доброжелательным ребенком. Ёнджун, вероятно, мог бы задать ему самые элементарные вопросы, и Бомгю не усомнится, что он действительно был оборотнем всю свою жизнь. Однако Ёнджуну не следовало забывать, что его суждения о Бомгю это лишь доводы его разума. Он не знал наверняка, был ли Бомгю глуп. Поэтому он начал с основ. - Что ты имел в виду? Что плохого для здоровья омеги? - спросил он, и Бомгю ухмыльнулся от протянутой ему крошечной оливковой ветки. - Что ж! - он шагнул назад и встал рядом с Ёнджуном, точно так же облокотившись на стойку. - Омеги очень чувствительны к альфам, ты это знаешь, и должны неизменно находиться лишь в присутствии одного альфы. В начале нашей жизни это Ааб. Позже наша пара. Тело омеги - очень хрупкая экосистема, так что слишком долгое пребывание рядом со слишком большим количеством альф полностью выбивает наши эмоции из колеи. Поэтому... я понимаю, почему ты только что расстроился; ты слишком долго был рядом с этими парнями. - Ах… - Ёнджун посмотрел в пол. - Если бы у меня была пара, было бы проще, правда... - заговорил он низким голосом, почти шепотом. Он знал, что Бомгю его услышал, и, возможно, это был неудобный вопрос, но он был настолько зациклен на идее метки, что в первую очередь вспомнил о ней. Это и правда была единственная цель в его жизни на данный момент, и она утекала сквозь пальцы. Он пытался не думать об этом, но Субин пропал и до сих пор не вернулся. Те альфы в гостиной могли знать, где он, но ничего не говорили Ёнджуну. Ему даже не дали времени спросить, выгнав на кухню, как прислугу. Они знали, что последние несколько дней Субин метил Ёнджуна своим запахом, и все же относились к нему как к ребенку, который даже не заслужил узнать о смерти своего отца; лишь только, что он пропал и так и не вернулся. - Ну, возможно. По крайней мере, это отгонит от тебя других альф. Ёнджун глубоко выдохнул, чувствуя, как его тело отказывает от напряжения. Если Джуну не волновала метка запахом на теле Ёнджуна, когда он избивал его, то какое ему будет дело до парной метки? К тому же, Субин так и не наказал его за это. Возможно, Ёнджун был наивен, считая, что Субин будет большим собственником. Он думал, что Джуну оскорбится и совсем перестанет с ним разговаривать или даже будет относиться к нему с большим уважением. Насколько Ёнджун знал, Субин лишь похвастался им, словно призом. Который он самодовольно выиграл. Но, возможно, этот вывод был чересчур негативным. Ёнджун был в курсе, что ничего не знает об альфах, о том, как они относятся друг к другу или как ведут себя с омегами. Ёнджун говорил Субину, что не хочет вставать между ними и не хочет создавать проблем. Как он мог винить Субина за то, что тот не ввязался в драку? Если именно об этом он и просил. Он не мог ожидать, что кто-то прочтет его мысли и решит, чего он на самом деле хочет и не хочет; он мог только уважать, что Субин поступил так, как он просил. Хм. Может, Ёнджуну стоит чаще пользоваться собственным голосом. Он открыл рот, чтобы ответить Бомгю, но тут чайник засвистел, а в дверном проеме показалась голова Кая. - Твоя очередь, - сказал он Бомгю. Он даже не взглянул в сторону Ёнджуна, и тот почувствовал себя немного глупо. Он помнил, что Кай злился на него, но не мог вспомнить, почему. Либо причина была настолько незначительной, что его разум вытеснил ее, чтобы уместить другую информацию, либо его память действительно стала ухудшаться. И ему было обидно, правда. Ёнджун не хотел заводить врагов, но и не знал, как может исправить отношения, которых не существовало изначально. Он не понимал, почему эти люди так не любили его. С Джуну все было довольно понятно. Этот мужчина был холост и явно проявлял некий интерес к Ёнджуну, пусть даже и исключительно для того, чтобы сексуально над ним доминировать. Но с Каем? Кай уже был с Бомгю. Как можно было так легко задеть его чувства? Какая-то часть Ёнджуна хотела снова извиниться за то, что он сделал. Но он не любил оборотней и ненавидел альф, так что не думал, что сможет хотя бы притвориться, словно извинение искренне. Бомгю повернулся к Ёнджуну, а затем снова к Каю, после чего на его лице возникла гримаса. - Пока тут все эти альфы? Кай фыркнул, все еще не глядя на Ёнджуна. - Он будет в порядке. Серьезно, иди прими душ, дымоход. Альфа кивнул головой в сторону ванной, и Бомгю тут же зашагал в ее направлении. Он подошел к двери тяжелыми шагами, словно его вынуждали идти. Ёнджун задумался, так ли это. Может ли альфа управлять омегой и подчинять его своей воле одним лишь звуком своего голоса? Насколько серьезна была сила альфы над кем-то, кто не мог ей сопротивляться? Ёнджун задавался вопросом - был ли он способен сопротивляться альфе благодаря внутренней силе или потому что попросту не мог чувствовать все, что должен чувствовать омега?

***

Субин так и не вернулся домой. Ёнджун испытывал кучу разных эмоций. Он не был в отчаянии или расстройстве на грани слез, нет, он был в основном измотан. Альфы ничего ему не говорили, и даже когда он набрался смелости спросить, в ответ услышал лишь «заткнись». Ёнджун привык к тому, что его чувства или вопросы игнорировались, но эти люди упивались своей ненавистью, а не просто опекали его. Быть вынужденным приносить им вещи, стирать их одежду и кормить их, словно им оторвало конечности, было утомительно. Они не были фараонами, а он не был их слугой, и все же им являлся. И не было того, кто их остановит. Единственное, что он мог сделать, это постараться не вариться в своей горечи и не позволить своему запаху пропитаться гневом. Усталость и гнев - вот и все, что он чувствовал. На мир и на себя. Не знать, где Субин, было больно, но тот факт, что кто-то другой, скорее всего, знал и не говорил ему, ранил сильнее. Ёнджун осознал, что постоянно возвращается взглядом к окну у входной двери, гадая, вернется ли Субин. Вернется ли он? Ворвется ли он в дверь и спасет Ёнджуна от этих альф и того факта, что он значит меньше, чем его собственное тело? Что ж, этот образ был его яркой фантазией, но спустя время Ёнджун возвращался в унылый, серый мир. В тот, где он массировал плечи какого-то мужчины, которого даже не знал, вместо того, чтобы держаться за руки с Субином, стоя перед ярко-красным, пылающим закатом. Ну, даже если бы Субин был здесь, этому не бывать. Из-за потери своего единственного защитника, он мысленно приукрашивал их отношения. Ему следовало перестать это делать. Бомгю было приказано молча сидеть рядом с Каем, а не работать наряду с Ёнджуном. Еще более неловко было от того, что его заставляли это делать перед кем-то, кто якобы был «на его уровне». Хотя это облекало в правду сказанные им ранее слова. Парная метка отгонит от тебя других альф. Ну и как ему теперь это сделать? Может, он просто будет проклят вечно выполнять их приказы. Этой ночью альфы легли спать в его и Чохи старых комнатах, как и делали с самого первого дня. Хотя пятерым людям было сложнее поделить две комнаты, чем четверым. Даже двоим в одной кровати было довольно тесновато. В течение дня Ёнджун предполагал, что Бомгю и Кай будут спать в одной кровати, а остальные трое - в другой, но в конце концов он даже не удивился, когда Бомгю остался в гостиной, а альфы направились по коридору к спальням. Столкнувшись с подобным мрачным положением, Ёнджун задался вопросом, что потребуется сделать, чтобы избежать подобного отношения. Мог ли омега в принципе что-нибудь сделать? Он просто не мог не думать о Субине, несмотря на то, что парень не объявлялся. Он задавался вопросом, займет ли этот новый мужчина место Субина в его кровати? Это было глупо, но даже от одной мысли об этом ему стало грустно. Заменить Субина так быстро… разве он не был важен? Разве он не был лицом их движения? Они вообще переживали друг за друга? Ах, ну, может быть, Ёнджун слишком поторопился в своих выводах. В конце концов, он пока не был уверен, что Субин не вернется. Но ждать возвращения мужчины, когда ему, вероятно, была уготована смерть... Ёнджун не был настолько глуп. Это была непрекращающаяся битва между желанием, чтобы Субин вернулся, и попыткой не возлагать больших надежд. Он так сильно хотел и нуждался в защитнике, но разве пропажа отца не научила его перестать зависеть от более сильных мужчин? Ну правда, это была не его вина. Отца у него забрали так скоро, что он просто не мог не искать подсознательно новую патриархальную фигуру. Он не мог не цепляться за Субина, когда ему еще не представлялось возможности стать независимым. Как он мог? Подобно котенку, которого слишком рано забрали у матери, Ёнджун не мог заставить себя превратиться в надежного, рабочего человека. Боже, он просто хотел за что-то зацепиться. Как же стыдно. - Ты спишь на диване? - внезапно спросил Бомгю, склонив голову набок. Его глаза были как у стеклянной куклы; широкие, сияющие, убедительно жалостливые. Его безупречная кожа сияла под крохотными лучами лунного света, которые пробивались сквозь окна. Ёнджун посмотрел в пол и кивнул. - Ох... как грубо с их стороны, - тихо сказал омега. - В твоем собственном доме… Мне жаль. Ёнджун лишь пожал плечами. И телом, и разумом он был истощен. Он все еще надеялся, что Субин войдет в дверь и заберет его. С каждым мгновением вероятность становилась все меньше. - Нет, правда, - сказал Бомгю. Его голос был мягким и тихим, словно тема была деликатной. - Не хочу их защищать, но они, скорее всего, ведут себя так, потому что ты одинок. Когда ты спросил, было бы легче с парой, ты был прав. Я не осознавал, как они с тобой обращаются, и, честно говоря, я никогда раньше не видел, чтобы альфы так себя вели. Я думал, они просто будут глумиться. Так что... - Бомгю поклонился ему; это был самый настоящий поклон, он согнулся в талии и склонил голову к полу. Это, честно говоря, застало Ёнджуна врасплох. - Я сожалею о том, как они обращаются с тобой, и надеюсь, что ты скоро найдешь себе пару. Действия Бомгю должны были принести облегчение или даже удовлетворение. Он признавал, что ситуация, в которой оказался Ёнджун, была скверной, и сочувствовал ему. Он был единственным человеком, который разделял чувства Ёнджуна, понимал, в каком затруднительном положении он оказался, и выражал сожаление по этому поводу. Но Ёнджуна это не устраивало. Видеть, как Бомгю, у которого было немногим больше, чем у самого Ёнджуна, извиняется от имени этих мужчин, было тревожно. Мало того, его предполагаемое решение было таким безрадостным. Надеюсь, что ты скоро найдешь себе пару. Это был единственный выход? Альфы уважали лишь собственность другого альфы? Тэхён был прав, когда говорил Ёнджуну, что ему нужна пара, и этот омега был лишь тому подтверждением. - Бомгю… - вздохнул он и провел рукой по лицу. Тебе не нужно извиняться за их поведение. - Все в порядке. Омега снова выпрямился и улыбнулся Ёнджуну. - Отлично! - затем он глубоко вздохнул и перевел взгляд на диван. На нем не было ни одеяла, ни подушек. Это зрелище заставило Бомгю на мгновение заколебаться, но в конце концов он смирился со своим поражением. - Что ж! Омежий покой - гнездышко горой, - сказал он, усаживаясь на диван. Слова были настолько беспорядочными, что Ёнджун фыркнул, хотя и пытался сдержать смех. - Чего? - спросил он, прикрывая ладонью рот. - Омежий горой... то есть, омежий покой - гнездышко горой! Ты что, впервые слышишь? - Ёнджун покачал головой, не в силах сдержать смешок. Бомгю беззаботно рассмеялся вместе с ним, и он физически ощутил крохотные капли серотонина, текущие по венам. - Это глупая, старая поговорка, - отмахнулся Бомгю. - Кажется, эм, кажется, омеги строили гнезда из палок и листьев. Но я тебе этого не говорил, если что. - Как птицы? - Ёнджун склонил голову набок. На мгновение взгляд Бомгю устремился вдаль. - ...типа... берлоги, - тихо сказал он. - Может быть, логово - более подходящее слово? Не знаю, я не ходил в школу, - он снова засмеялся, но Ёнджун приподнял брови. - Не ходил? Настала очередь Бомгю пожимать плечами. - Нет, не ходил. Как и большинство омег. Это... эм, ну. Я потому и спросил, ходил ли ты в среднюю школу Сасан. Я работал в школьном комитете над выпускными альбомами, поэтому знал всех в лицо. Ёнджун прикусил губу и инстинктивно кивнул. Ему сразу же снова стало не по себе, но, по крайней мере, Бомгю просто узнал его из-за выпускного альбома; не то чтобы он знал Ёнджуна лично. Он не знал, что Ёнджун был человеком. - Это здорово, Бомгю, - он съежился, когда его голос снова зазвучал по-нечеловечески механически. Всего несколько мгновений назад ему было так комфортно. Это было очевидно, разве нет? Бомгю не подозревал, что он был человеком, так стоит ли ему просто признать, что он ходил в школу, и покончить с этим? Боже, Бомгю мог бы просто достать выпускной альбом и увидеть в нем Ёнджуна, если бы захотел. - Ну да, я ходил в среднюю школу Сасан. Я просто немного нервничаю, когда об этом упоминают, потому что опыт был не самым лучшим. Бомгю медленно покачал головой. - Черт, а у кого он вообще был? Все учителя были мудаками и не помогали, когда нам это было нужно. Мой Ааб всегда отсутствовал на работе допоздна, а мой Ээб большую часть времени оставался дома один. Он так и не окончил среднюю школу, впрочем, как и большинство омег старшего поколения… так что он ничем не мог помочь. Школьные учителя это знали, но никогда не уделяли мне лишнего внимания; я был обречен с самого начала. Любопытно, но Ёнджун был не согласен. - А почему ты не ходил на подготовительные курсы или к репетитору? Бомгю одарил его ошеломленным взглядом. - Я не знаю ни одного омеги, который ходил бы на курсы; нам не полагается выходить ночью в одиночестве, особенно если мы не помечены. Кроме того, какая семья стала бы нанимать репетитора для омеги, который наверняка не пойдет дальше средней школы? Черт, мне все равно было очень паршиво, когда я проваливал тесты. Учителям было все равно; как будто они даже не замечали и не ожидали лучшего. Но я все равно хотел быть среди крутых омег, понимаешь? Наверное, хотел быть лучше, чем большинство из нас. Звучит скверно, да? - Бомгю вздохнул. - Прости, что вываливаю на тебя свои эмоции. Я просто давно не встречал других омег, поэтому чувствую себя комфортнее. Ёнджуну пришлось согласиться с последним утверждением. Рядом с Бомгю он чувствовал себя более комфортно, чем когда-либо. Он даже с Субином не чувствовал себя так комфортно, а ведь он знал его намного дольше. Было в Бомгю что-то такое, что даже воздух вокруг становился теплее; это дарило Ёнджуну чувство, словно он может позволить эмоциям разгуляться и излить душу. Их связало негласное доверие, и он не знал причины. - Это нормально? - спросил Ёнджун, избегая взгляда другого парня. Было слегка неловко, но он чувствовал себя уязвимым. Он чувствовал, что может спросить Бомгю о том, о чем не мог спросить никого другого. Как странно, подумал он, не бояться кого-то другого. - Ты в курсе, что меня вырастили люди, поэтому я правда не знал раньше себе подобных. - Я скажу тебе вот что, - Бомгю сел на диван, закинув на него ноги, скрестил их и уселся боком, похлопав по месту перед собой. Ёнджун сел на предложенное место и подтянул колени к груди, обхватив их руками и уложив подбородок на колено. Он казался меньше, чем Бомгю, что сидел с выпрямленной спиной и нежной улыбкой на лице, его руки идеально лежали у него на коленях. Обычно Ёнджун старался сохранять неукоснительную осанку, но было приятно хоть раз перед кем-то расслабиться. Он едва знал Бомгю, но он знал Бомгю. Это было странное чувство. - Итак! - он хлопнул в ладоши, переплел пальцы и снова положил их на колени. - Я предполагаю, что раньше ты мало что слышал о нашей истории, потому что человеческие родители обычно воспитывают оборотней как людей. Как Субина, например, Боже, в общем, - пробормотал он со смешком, прежде чем снова повысить голос, - если ты слышал эту историю раньше, просто дай знать. Что ж! До того, как оборотни присоединились к человеческой цивилизации, они жили в пещерах, а некоторые даже под землей. Вот откуда взялись все эти истории о зомби; потому что люди бродили по лесу и видели человекоподобные фигуры, вылезающие из грязи, - Ёнджун улыбнулся и издал при этом небольшой смешок. Ему было сперва некомфортно, но незначительная болтовня Бомгю помогала успокоить нервы. - Так вот, - продолжил парень, - раньше, когда оборотни жили в пещерах и под землей, они часто… ну, жили стаями. Стая состояла из одного альфы и около шести омег. - О, Господи, - поморщился Ёнджун. - Вот именно! - громко воскликнул Бомгю. Было так странно видеть его таким взволнованным и счастливым, в отличие от слабой оболочки, которую он представлял рядом с Каем. - Зачем им шесть омег?.. Бомгю пожал плечами. - Течки у омег бывают нечасто, как и гон у альф, поэтому когда циклы омег не совпадают, и течки приходятся на разное время, выше шанс зачать детей. Субин наверняка знает больше подробностей и как это... эм, социально значимо, наверно. Но суть в том, что наши тела созданы быть в окружении многих омег, но не многих альф. Я чувствую и вижу, что ты слишком много времени провел с ними. Ты почти начинаешь выглядеть, как один из них, - он с улыбкой ткнул Ёнджуна в бицепс. Из-за его позы мышцы на руках вздулись и были довольно очевидны, так сильно отличаясь от Бомгю. Слишком отличаясь; он не понимал, почему в нем изменилось так много физических аспектов, но мышечная масса и рост остались прежними. Ёнджун ослабил хватку и позволил рукам упасть на диван. - У меня вопрос, - сказал он, с возвратившейся застенчивостью. Он обхватил скрытые носками пальцы ног и пошевелил ими. - Как часто у омег бывают течки? - Обычно два раза в год. У тебя еще не было? - Ёнджун покачал головой. - Серьезно? Сколько тебе лет? - Восемнадцать… - ответил Ёнджун, прикусив губу. Он сказал Субину то же самое, и тот, казалось, не посчитал это подозрительным, но что насчет Бомгю? Тем не менее, мысль о том, что статус оборотня Ёнджуна может быть поставлен под сомнение, была ужасающей. Но Бомгю лишь улыбнулся. - О, я думал, ты старше. Ну… это не очень хорошо, - сказал он низким голосом. Его губы скривились в гримасе, и он развернулся, чтобы избежать взгляда Ёнджуна, чьи глаза расширились от тревоги. - У меня была первая течка, когда мне тоже было восемнадцать, два года назад. Не хочу тебя пугать, но тебе правда стоит найти пару до первой течки. Омеги, у которых уже была первая течка, по крайней мере знают, когда должна быть следующая. Твоя может начаться в любой момент, а сейчас это действительно опасно. Мало того, что ты живешь с несколькими альфами без пар, так еще и альфы в последнее время настолько свихнулись, что не удивлюсь, если незнакомцы ворвутся в дом, когда у тебя начнется течка. Только меченый альфа это остановит. Ёнджун вздохнул и спрятал лицо между коленями. Он не знал, что будет делать, если Субин не вернется. Других перспектив у него не было. Единственным альфой, который проявлял к нему интерес, был Джуну, но он, казалось, ненавидел Ёнджуна так же сильно, как и хотел его, если не больше. Кроме того, Ёнджун скорее станет подстилкой, чем парой насильника. А может и нет. Оба варианта казались довольно ужасными. - Мне жаль… - Бомгю погладил его по голове, но внимательно избегал даже малейшего прикосновения к затылку. Тем не менее, теплое прикосновение несколько успокаивало. - Раньше такого не было, но гражданская война меняет людей. Мой брат альфа, может быть, я смогу свести тебя с ним? Однако, думаю, он предпочитает омег поменьше. Хотя он тоже немного мудак... - Ёнджун сильно зажмурился, а затем снова выпрямился. Рука Бомгю соскользнула к его колену, но он не давил, как Субин. Просто держал ее на месте. - Давай просто сменим тему, - заявил Ёнджун мрачным тоном, его веки опустились от тяжести. Он не мог до конца поверить, что Субина больше нет. Если через несколько недель он не объявится, тогда возможно. - Может, нам лучше пойти поспать? - предложил Бомгю. - Уже поздно. Помнишь, что я говорил? Ёнджун прищурился, глядя на диван перед собой. - Что ты говорил? - Я говорил, омежий покой - гнездышко горой! - воскликнул Бомгю. - И, очевидно, ты в нем нуждаешься, если не можешь вспомнить, что я сказал две минуты назад, - и хотя в его словах заключалась несказанная истина, в его тоне и выражении лица не было ничего, кроме простого подшучивания. Он только дразнил, и все же это заставило беспокойство поселиться в глубине души Ёнджуна. Все-таки они решили отдохнуть. Бомгю лег на диван, занимая большую часть места, а Ёнджун уселся в углу, прислонившись спиной к подлокотнику. Надо признать, темнота его ужасала. Вместо демонов и призраков, снующих по углам и вглядывающихся в него сквозь тени, он видел лица тех, кто погиб при бомбежке. Он видел людей с торчащими внутренностями, ползущих к нему и протягивающих окровавленные, сломанные руки, которые безвольно свисали вниз. Он видел мужчин без лиц, в ответ на него смотрело лишь ярко-красное мясо. Он не мог перестать думать об этом. Человек с содранной кожей, это казалось вымыслом. Ёнджун все еще видел эту картинку так ярко, неважно, закрывал он глаза или нет. Он не осознавал, что лицо с отсутствующими глазами или губами будет навсегда запечатлено в широко раскрытой ухмылке. Это не было похоже на что-либо, что он видел раньше; он был уверен, что это останется в его памяти на всю оставшуюся жизнь. Все люди, которых он потерял, останутся с ним до конца его жизни. Его мама, его отец и все те люди, что погибли на митинге. Люди и оборотни были одинаково созданы из крови и плоти. Несмотря на обиду, что Ёнджун затаил на оборотней, он не чувствовал облегчения от бессмысленного насилия, особенно когда оно было таким тревожным и вопиющим. Часами он проматывал в голове все детали, пугая себя каждый раз, когда невольный образ кого-то изуродованного и умирающего терзал его разум. Мешки под глазами с каждой минутой становились все глубже, но он этого не чувствовал. Он не чувствовал ни малейшей усталости. Словно его тело застряло в режиме “бей или беги”. И он задавался вопросом, глядя на невинное лицо Бомгю, как парень мог быть настолько равнодушным к этому. Бомгю совсем не выглядел напуганным. Он не дрожал, не плакал и не вел себя необычно, даже несмотря на то, что засвидетельствовал то же массовое убийство, что и Ёнджун. Заключался ли идеальный образ омеги в том, чтобы улыбаться и кивать, когда это необходимо, даже если он травмирован и напуган? Или их сознание было настолько узко, что не могло осмыслить подобные вещи? Медленно Ёнджун отвернулся от Бомгю и устремил взгляд к небольшому лучу лунного света, проникающего в окно. Возникло желание подойти к нему, выглянуть и поискать знакомую передышку от ужаса. Наблюдение за внешним миром никогда не приносило ему ничего хорошего, но все же томительное чувство надежды его не покидало. Тяжелые ноги понесли его к окну рядом с входной дверью. Когда он взглянул на пепельную улицу, его веки еще больше потяжелели. То, что он увидел, было за пределами узнаваемости. Оставшиеся стоять дома были покрыты слоем серой и черной сажи. Прошли часы, а облака дыма все еще клубились в воздухе, и все вокруг казалось смазанным, словно на улицы опустился туман. За ним он не мог разглядеть пустоты, но это слегка помогало отвлечься и притвориться, что на самом деле это не его район. Это больше походило на фильм ужасов, и он ожидал, что зомби в любой момент выбегут из густого дыма, чтобы его убить. Он бы не возражал против подобного апокалипсиса, когда существует единое зло, с которым всем приходится бороться; он бы предпочел именно это. В его сознании немедленно возник образ его матери, выползающей из тумана на улицу прямо перед ним. Как унизительно опустить ее память до зомби-фантазий, что он был за сын? Его мать была более значимой. Она была красивой, доброй и порядочной женщиной всю его жизнь, не считая тех двух недель. Так почему же в его сознании отложились лишь эти последние мгновения? Ёнджун зажмурил затуманенные слезами глаза, чтобы прогнать воспоминания, а затем снова их открыл. Он судорожно вздохнул, обшаривая взглядом улицу в поисках признаков жизни. Он просто не мог избавиться от ощущения, словно израненное лицо вот-вот выпрыгнет перед окном, как в дешевом фильме ужасов. Из-за этого его взгляд часто бессознательно скользил вниз, на траву и кусты перед домом, словно кто-то сидел там и выжидал, чтобы прыгнуть перед ним. Это было откровенно нелепо, и он знал это, но не мог избавиться от этого ползучего чувства. Как только его глаза медленно скользнули вдоль кустов и обратно на улицу, он замер. В его поле зрения попали две темные фигуры. Его глаза расширились, он боялся моргнуть. На мгновение он был уверен, что это всего лишь мираж. Он просидел здесь так много часов и недель, что его разум наконец решил усмирить его мысли видением того, чего он так хотел. Но когда фигуры подошли ближе, он увидел, что один из них был высоким и худым, а другой был немного ниже ростом и довольно мускулистым. Ёнджун наклонился ближе, прижимаясь носом к деревянной доске и прищурил глаза, впиваясь взглядом в показавшееся лицо. Прошло слишком много времени, прежде чем луна окутала их своим светом сквозь дымку тумана и мрак ночи. И как только это произошло, в поле зрения появилось лицо Субина, и Ёнджун вздохнул с легким недоверием. Он моргнул несколько раз, но Субин все еще был там. Он шагал, полностью нагой, слегка склонив голову к мужчине рядом, а его губы двигались, формируя продуманные, умные слова, как представлял Ёнджун. И никогда еще он не был прекраснее, чем при лунном свете, особенно сейчас. Белые лучи, сияющие над ним, просачивались сквозь туман и заставляли его светиться, словно солнце, спрятанное за утренними облаками. Ёнджун впитывал это зрелище и еще несколько мгновений наслаждался его сладостью. Но вскоре его тело завибрировало от возбуждения. По его спине пробежал холодок, а в ногах закололо, пока он не двинулся к входной двери. Ёнджун схватил из шкафа длинное пальто, а затем с энтузиазмом распахнул дверь и выбежал на улицу. С каждым шагом фигура Субина становилась все более и более осязаемой. Парень был рядом. Почти в пределах досягаемости. И когда он, наконец, развернулся к Ёнджуну, то едва успел среагировать, прежде чем Ёнджун заключил его в объятья. Его руки накрыли руки Субина и прижали их по бокам. Несколько мгновений Субин оставался неподвижен, а затем слегка наклонился, позволив рукам Ёнджуна пройтись по его плечам и обхватить его сзади за шею. Тепло Субина перетекало с его лица к щеке Ёнджуна, когда они прижались друг к другу, и контакт кожи с кожей никогда раньше не был таким успокаивающим. Словно до этого момента Ёнджун никогда раньше никого не касался. Он не знал, почему так бурно реагировал, почему его это так заботило, почему его глаза начали наполняться слезами, он знал лишь, что чувствовал. В этот момент боль от потери всех, от кого он зависел, улеглась, и Ёнджун почувствовал себя немного легче. Он медленно отстранился, рассматривая каждую деталь на лице Субина широко раскрытыми глазами, со слегка приоткрытыми губами. Не говоря ни слова, Ёнджун накинул куртку на его широкие плечи, позволив телу Субина снова слиться с ночью благодаря мрачной, черной ткани. Двигая руками, Ёнджун старался не смотреть. Его взгляд был полностью поглощен залитым лунным светом лицом Субина. И, не думая, он произнес: - Прости, что не пришел за тобой, когда рухнуло здание суда, - и хотя это были не первые слова, которые он намеревался сказать, они были самыми правдивыми. Чувство вины все еще разъедало его разум и тело, и он искал передышки. - Зачем бы ты пришел? - слова Субина прозвучали неожиданно. Он говорил тем же мягким тоном, что и Ёнджун, но с легкой улыбкой, контрастирующей с пустым, умоляющим взглядом Ёнджуна. - Потому что я не знал, в порядке ли ты, когда уходил. Ты мог умереть, а я ничего не сделал. Я всегда... я... я... я рад, что ты в порядке, - Ёнджун выдохнул, слегка покачав головой из-за своего чрезмерного бормотания. Он не хотел драматизировать, хотя все его чувства сходили с ума при одном только взгляде на Субина. Должно быть, глупо с его стороны было считать, что Субин не вернется, Субин наверняка считал его эмоциональным, маленьким омегой. И он не мог не согласиться. Но Субин ничего из этого не сказал. Он просто улыбнулся Ёнджуну, одной рукой схватив край пальто, чтобы оно не упало, а другой взяв Ёнджуна за руку. Он сжал ее, тепло пробежало по его коже и приятно обожгло кожу Ёнджуна. - Я в порядке, - заверил он, а затем повернулся к мужчине рядом с ним. - Все здесь. Я их разбужу, и решим, что делать. Честно говоря, Ёнджун забыл про второго мужчину. Он был слишком поглощен Субином. Тот мягко потянул Ёнджуна за собой, когда они зашагали к дому. Длинные ноги Субина позволили ему оторваться на несколько шагов вперед, из-за чего Ёнджун нахмурился и потянул его руку назад. Субин снова повернулся к нему и склонил голову набок, но его бровь слегка приподнялась от раздражения. - Где ты был? - спросил Ёнджун. Он старался не смотреть на голого мужчину, который был с Субином, но то, как его губы изогнулись в ухмылке, не помогало. - Нам пришлось вытаскивать тела из горящих зданий, и теперь мы должны обсудить, что делать дальше. Уверен, ты понимаешь, - быстро объяснил Субин, а затем повернулся к дому. Его рука все еще крепко сжимала ладонь Ёнджуна, и легкий запах мяты, приносимый ветром, подсказывал Ёнджуну, что Субин старается не расстраивать его. Он это прекрасно понимал, но было нелегко. Когда они подошли к дому, Субин открыл дверь и позволил другому мужчине войти первым. Затем он кивнул Ёнджуну, который вошел следующим. Бомгю сидел на диване, и Ёнджун ожидал, что он воскликнет в удивлении, которое читалось на его лице, но парень воздержался. Вместо этого он просто выпрямил спину и устало наблюдал за двумя альфами, даже не встречаясь глазами с Ёнджуном. - Я разбужу их чуть позже, сперва мне нужно поговорить с этим омегой, - нарушил тишину непоколебимый голос Субина. Он открыл дверцу шкафа, снял куртку с плеч, обнажив себя, и повесил ее обратно на вешалку. Ёнджун подумал о Бомгю, который прекрасно все видел с дивана, но выбросил это из головы. - Хорошо, - согласился альфа легким тоном. Ёнджун бездумно посмотрел на него, пытаясь выкинуть из головы предыдущую мысль о Субине и Бомгю. Его глаза скользнули по структурным мышцам под кожей альфы. По линии его лопаток, когда он прошел мимо спинки дивана и вытянул руки вперед, переплетя пальцы, и мышцам, выступающим более явно при движении. В следующий момент Субин схватил Ёнджуна за бицепс и потянул его в прачечную. - Давай, мальчик, иди отсюда, - второй мужчина резко сказал Бомгю, который тут же встал с дивана. Ёнджун споткнулся и потерял равновесие, когда Субин потянул его вперед, и, казалось, словно это было задуманным эффектом. Каждый раз, когда Ёнджун умудрялся выпрямиться, Субин дергал его вперед стальной хваткой. И Ёнджун так сильно хотел осадить это неприятное проявление доминирования, что даже мог представить, как вырывает руку из хватки Субина. Он мог представить, как стоит на своем и выскажет Субину, как по-скотски тот себя ведет, но момент был упущен, и они уже оказались в прачечной. Только тогда Субин ослабил хватку, стоя перед Ёнджуном обнаженным, словно это было в порядке вещей. - Сегодня мы уезжаем в центр города. Можешь взять все, что поместится в школьный рюкзак. Как доберемся туда, я тебя помечу, - заявил Субин. Окончательность в его тоне заставила Ёнджуна побледнеть. Он пытался сохранить нейтральное выражение лица, но эти слова сильно его напугали. В отличие от сказки, которую он представлял, когда Субин впервые вернулся, теперь все казалось слишком реальным. У него не было другого выбора, кроме как поехать с Субином, но как только он это сделает, то превратится в секс-игрушку и домохозяйку. В голове эхом отдавались слова, которые он слышал миллион раз: никогда не позволяйте преступнику отвезти себя в другое место. Конечно, никакие советы не могли подготовить его к этой конкретной передряге, но она пугала не меньше, чем похищение незнакомцем. Никто не узнает, где он. Взгляд Ёнджуна сместился на его руку. Большое, красное пятно образовалось на раздраженной коже от силы, с которой Субин его схватил. По сравнению с тем, как другие альфы обращались с омегами, это был пустяк, не так ли? И все же для Ёнджуна это много значило. Лучше было пресечь такое поведение в зародыше, если он не хотел прожить так всю свою жизнь, но воспоминание о том, как Джуну снова и снова бил его по голове за непослушание, продолжало проигрываться в его голове. Когда он снова посмотрел на Субина, его взгляд задержался всего на секунду, прежде чем их взгляды встретились. Однако Ёнджуну хватило этого времени, чтобы понять, что Субин тоже смотрел на его руку. Глубоко вздохнув, Ёнджун заговорил. - Ты сделал мне больно. В его голосе звучала волна непоколебимой силы, хотя он и не чувствовал этого внутри. Он не обвинял и не злился на Субина; его сжатые слова были подобраны слишком тщательно. Тем не менее, когда он смотрел на человека перед собой, в его глазах появлялись черные пятна от удушья. Без сомнения, по его запаху было понятно, что он напуган, но он все еще изображал сдержанный вид. В этот момент он почти чувствовал, как Джуну его бьет, как же это было глупо. - Эй, - Субин подошел ближе и протянул руку, снова коснувшись его руки. На этот раз его теплая кожи ощущалась лишь нежным прикосновением. - Почему бы тебе просто не вдохнуть немного моего запаха, Ёнджун? Он лишь успокоит тебя, ничего больше, - он поднес другую руку к щеке Ёнджуна, обхватил ее и слегка улыбнулся. - Ты можешь сам решить, сколько вдохнуть. Субин мягко надавил на лицо Ёнджуна, склоняя его вперед, и Ёнджун позволил себе приблизиться. Он уткнулся носом в шею Субина и сделал лишь короткий вдох. Словно мятная жвачка, его запах тут же охладил тревожный жар, пробегающий по его телу. Быстрее и мягче, чем пальцы Бомгю на его шее, все негативные эмоции и нервное напряжение, сковавшие конечности Ёнджуна, испарились. Он выдохнул и почувствовал, как его мышцы расслабились, пока он снова не почувствовал себя на удивление привычно. И как только он отступил назад, запах исчез, и он не чувствовал желания упасть на колени или подчиниться. Как и пообещал Субин. - Теперь тебе лучше? - спросил Субин, и Ёнджун слегка кивнул, хотя все еще злился на ранее проявленную им грубость. - А теперь послушай, - заговорил он мягко, его глаза то и дело косились в сторону покраснения на руке Ёнджуна. - Иногда альфы забывают, насколько они сильнее омег. Я не хотел тебя ранить, я бы никогда этого не сделал. Но иногда это просто случается. Особенно, когда я вижу нечто красивое, как ты; у меня самые благие намерения, но иногда моя сила выходит из-под контроля. Ёнджун прищурился. Слова Субина могли бы иметь смысл в некой дикой интерпретации общества, но не вязались, исходя из уст человека, выросшего в двадцать первом веке. Было что-то крайне сбивающее с толку в том, как Субин возлагал вину на инстинкты и невежество, а не на тот факт, что он причинил Ёнджуну боль собственными пальцами. И хотя самосохранение Ёнджуна не позволяло сказать этого вслух, он все же чувствовал, что Субин достаточно уступчив, чтобы сохранить спокойствие, даже если он осудит подобное поведение. Поэтому, прищурив глаза и скрестив руки на груди, Ёнджун спокойно заговорил. - Не позволь этому повториться, - его глаза скользнули по телу Субина, прежде чем снова подняться, демонстрируя явное равнодушие. - Пожалуйста, надень что-нибудь и не забудь про своего друга, - добавил он. Субин казался удивленным пару секунд, но в конце концов улыбнулся. - Хорошо, - он наклонился вперед и чмокнул Ёнджуна в губы, прежде чем тот успел среагировать. Когда он отстранился, его улыбка стала еще ярче. - Каждый раз, когда ты вытворяешь подобное, мне хочется повязать тебя прямо сейчас, - он посмотрел на шею Ёнджуна, но только на мгновение, пока выражение его лица не стало более серьезным. - Не забывай так пререкаться лишь со мной, хорошо? Не говори так ни с кем другим, - тихо заговорил Субин, его темно-красные глаза встретились с глазами Ёнджуна в поисках понимания. В ожидании ответа от него не укрылся легчайший кивок. - Знаю, - заверил Ёнджун, слегка сбитый с толку. - Я, эм, я пока, наверно, соберу нам кое-какие вещи? Мы остаемся в Пусане, верно? - Да, в Кымджоне, где обычно останавливается Хван. Его люди полностью изолировали его от людей, в отличие от этого района... но в любом случае, там гораздо безопаснее и, вероятно, он отныне будет нашим центром. Если повезет, скоро его можно будет сравнить с Мёндоном, - размышлял Субин. - Погоди, - сердце Ёнджуна снова забилось при мысли об уходе. - Мёндон, это там, где Тэ.. люди основали лагерь? - он внутренне сжался от собственных слов. Его попытка уберечь себя от упоминания Тэхёна звучала так странно. Но прежде чем он успел довести себя до панической атаки, Субин просто кивнул. - А Хван - это тот парень, с которым ты пришел? - быстро добавил он. Субин снова кивнул, и Ёнджун выдохнул. - Хорошо, я соберу свои вещи.

***

Переезд из родного города Ёнджуна, Киджан, в район Кымчжон казался мечтой. Ёнджун и Бомгю сидели на заднем сиденье его отцовской машины, а Субин, Кай и Хван устроились спереди. Остальные трое альф остались в его доме и использовали его как центр деятельности в этом районе, так как их предыдущий центр, здание суда, подвергся бомбардировке. Это место уже давно перестало быть его домом, но окончательно оставлять его на растерзание волкам образовало в сердце Ёнджуна огромную, пустую дыру. Он оставлял позади все, что знал прежде. Никто из его человеческой жизни не сможет его теперь найти. У него не было возможности с ними связаться, пока не появится электричество, и он не найдет новый телефон. На это могут уйти годы. Хуже всего было то, что он никак не мог узнать, в безопасности Чохи или нет. Он пообещал тете, что принесет им еды, но теперь это было невозможно. Дорога из Киджана в Кымджон из пятнадцати минут превратилась в сорок пять, потому что главная дорога была перекрыта обрушившимся зданием. Это лишь подтвердило, что Ёнджун никак не сможет передать им еду без ведома Субина. Но размышлять о плохом казалось бесполезным. Этот город-призрак не походил на район, в котором он вырос; он был пуст, разорен и разрушен. Нетронутые дома были покрыты черной сажей и осыпавшейся черепицей, в том числе и его собственный. Выглянув в заднее окно, когда они отъезжали, он едва смог узнать дом, в котором вырос. Это облегчало разрыв с прошлым, но также напомнило ему о том, как быстро изменилась его жизнь. Во время поездки он утешал себя мыслью, что оставит Джуну позади. Ему больше не придется сталкиваться с главным злодеем своей жизни каждый божий день; это было облегчением. Он даже не заметил, как они проехали ополченский блокпост. Мужчины снаружи позволили Субину въехать в их район, даже не проверив машину на наличие человеческих нелегальных пассажиров, таких как Ёнджун. И да, Ёнджун смотрел на них свысока за то, что они нарушили протокол безопасности перед кем-то важным. Автомобиль остановился вскоре после прохождения контрольно-пропускного пункта. Их окружало несколько высоких зданий, пережитки суетливого города. Большинство из них было разрушено, как и в его районе, и на земле лежали обломки металла и строительные леса. Некоторые даже опасно свисали в воздухе и, казалось, готовы были обрушиться в любой момент. Дым все еще тянулся сквозь облака, и Ёнджун понял, что оборотни обезопасили это место совсем недавно. Здание справа от них все еще было в приличном состоянии, хотя и замаранное военными действиями. Бомгю любопытно разглядывал его через окно, но Ёнджун не хотел. Субин облокотился правой рукой на подголовник пассажирского сиденья и развернулся назад. - Вы двое можете выбрать комнаты на шестом этаже. Мы вернемся позже. - Куда вы направляетесь? - спросил Ёнджун в ответ. Он не мог не испытывать раздражение, что Субин увез его из дома и высадил в каком-то чужом районе, не сказав больше двух предложений. Особенно после того, как пообещал, что пометит Ёнджуна, когда они доберутся сюда. Несмотря на вихрь эмоций, кружащихся в голове, он лишь задал вопрос. Однако Бомгю оглянулся на него, словно он только что плюнул Субину в лицо. Он не хотел устраивать сцену или случайно его оскорбить, это был всего лишь вопрос. - Мы будем работать, - Субин сделал паузу, а затем добавил. - Здесь вы будете в безопасности. Не волнуйся, - его пальцы впились в кожу на подголовнике Хвана, и он уставился на Ёнджуна с каким-то нечитаемым выражением. Его глаза были сужены, но в то же время широко раскрыты. Но Ёнджун все еще был раздражен. Он не хотел, чтобы его отталкивали, словно он ребенок, мешающийся на кухне. Субин говорил с ним о военных проблемах и раньше и даже, казалось, немного уважал мнение Ёнджуна. Поэтому вместо того, чтобы выйти из машины, как его попросили, он спросил: - Откуда ты знаешь? - выражение лица Субина мгновенно изменилось. Его брови на мгновение поднялись в угрожающем раздражении, прежде чем он нахмурился прямо на Ёнджуна. Но прежде чем он успел ответить, Ёнджун снова заговорил. - Почему бы людям не подорвать это место? Он увидел, как грудь Бомгю поднялась от потрясенного вдоха, и его взгляд на мгновение метнулся к испытывающему неудобство парню, прежде чем вернуться к Субину, который ничего не сказал. - Если они знают, что это место наводнено оборотнями, с чего им не направить самолеты, чтобы его разбомбить? - Потому что мы держим людей в заложниках. Теперь иди. За этим новым серьезным, мрачным тоном последовал запах мяты и сильное желание сделать именно то, что требовал Субин. Какая-то его часть хотела остаться и противостоять ему, бросить Субину вызов, как раньше, но он знал, что этого делать нельзя. Очевидно, их короткие беседы не предназначались для публики, или, по крайней мере, так думал Ёнджун. Не забывай так пререкаться лишь со мной... сказал Субин. Ёнджун думал, что он лишь предостерегает его не возражать другим альфам, чтобы ему не навредили, но, возможно, на самом деле он имел в виду, что его голос имеет значение, лишь когда они наедине. Бомгю схватил его за руку и открыл дверцу машины, выскользнув из нее и осторожно потянув наружу Ёнджуна. Он легко последовал за ним, оставив трех альф в отцовской машине делать все, что им заблагорассудится. Когда они уезжали, Бомгю сжал его руку, а затем отпустил. Его прикосновение было нежным и успокаивающим, но Ёнджун все еще чувствовал пылающее раздражение в груди. Не только от того, что они отрицали его личность и мысли, но и от того, что делая это, они могли забрать все, что у него было. Они всецело ожидали, что он уступит их просьбам и превратится в чревовещательную куклу после того, как толкнут его лицом в грязь. И у него не было другого выбора. Все вокруг, даже Бомгю, который сталкивался с тем же несчастьем, смотрели на Ёнджуна как на дурака за то, что он тот же час не соблюдал те нелепые социальные концепции, которые придумали эти люди. Он знал, что пока ему придется это терпеть. Улыбаться было легче, чем принудительно подчиняться. Должно быть, именно это имел в виду Бомгю. С разочарованным вздохом он смотрел, как машина отдаляется. Он видел краем глаза, как Бомгю наблюдает за ним, но смотрел вперед, как будто не замечая этого. - Ах… - тихо сказал Ёнджун. - Он сказал, что хочет меня пометить... - Хочет, - ответил Бомгю. Затем парень повернулся к входу в здание, и Ёнджун последовал его примеру. - Кай мне рассказал. Ёнджун сжал губы, сохраняя маску неуверенности. Разговорить Бомгю было довольно легко, и если он знал о Субине больше информации, чем Ёнджун, это стало бы весьма полезно. - Он сказал, что сделает это, когда мы сюда приедем... Бомгю слегка покачал головой, ровно настолько, чтобы Ёнджун это заметил. Он молчал, пока они не вошли в пустой вестибюль отеля. Его непоколебимость слегка нервировала, и Ёнджун на мгновение задумался, не сказал ли что-то не то, пока Бомгю, наконец, не открыл рот с неловкой улыбкой. - Ну, честно говоря, я, наверно, не должен ничего говорить. Мне не по себе, потому ты еще юн и находишься в дерьмовой ситуации. Мои слова лишь все испортят. Ёнджун схватил омегу за руку. - Хуже мне уже не будет, просто скажи. Бомгю преувеличенно вздохнул, вращая головой в размышлении. Но Ёнджун знал, что он только притворяется. Он расскажет Ёнджуну. - Ну... не знаю, как лучше объяснить, но метка значит для нас гораздо больше, чем для них, - заявил он и сжал пальцы Ёнджуна. - Очевидно, это зависит от твоего альфы, но некоторые из них правда могут быть мудаками. С тех самых пор, как появилось это движение, альфы… - Что? - Эм… - нахмурился Бомгю. - Субин наверняка знает детали. В общем, значительная группа альф заявила, что брачные церемонии устарели и вредны для омег, потому что их устраивают родители или что-то вроде. Но когда этот вопрос стал решаться непосредственно между альфой и омегой, альфы обещали метить омег во время секса, но... ну, не делали этого. Они просто лишали омег невинности и сбегали. Несколько моих друзей попались в эту ловушку и превратились в не более, чем использованное чрево, - Бомгю хихикнул. - Я имею в виду, да, альфы, которые так поступают, - мудаки, но нужно быть полным идиотом, чтобы попасться на эту удочку. На несколько мгновений их окутала тишина, пока они шли по коридору к лестнице. У Ёнджуна было так много вопросов о месте омеги в обществе; тема, о которой Бомгю явно много знал. Но их было так много, что ему не хватило бы времени задать их все и не показаться подозрительным. Ему следовало медленно и осторожно вкидывать их время от времени. - Что случается с омегами, которые попались на это? - начал он осторожно. Бомгю заколебался, но затем громко рассмеялся. - Им приходится переезжать в крупный город, где кто-то готов взять жалкие, использованные объедки. - Ах... ясно, - ответил Ёнджун. Ему казалось, что жизнь омег была еще более несчастна, чем он думал изначально.