Вне зоны доступа

Гинни Был(а) в сети: только что

Встретимся там, где обычно. Нарядись. 18:58       «Где обычно» — это там куда она с братом проходит, а Хигучи приезжает, когда все расходятся по домам. Ичиë уже раз пять заклинала себя не появляется там лишний раз, ибо ничем хорошим это никогда не заканчивается.       Она хочет отказаться потому что сейчас у неё в планах день с Нацу. Вздохнув, девушка отправляет в рот ещё кусочек торта и смотрит в экран телефона пустым взглядом.       — Опять тот парень? — Нацуко опускает чашку чая на блюдце, её сестра вздрагивает. — Тачизава? Нет, Тачирара?       — Тачихара, — Хигучи опускает телефон экраном вниз. — Нет не он. Не важно, дорогая.       Нацуко откидывается на спинку стула, кривит губы, смотрит на сестру не читабельным взглядом. И говорит:       — Всё нормально, Ичиë. У тебя могут быть друзья.       У Хигучи друзей нет. Она друзей и не хочет потому что с её работой это была бы только одна нервотрёпка. Причины хороших отношений с Гин и паршивцем не имеют ничегошеньки общего (практически) с дружбой: она сестра человека, которого Хигучи любила, он — хорошая эмоциональная разгрузка.       — Это бывшие коллеги.       Сестра многозначительно хмыкает. Хигучи отпивает чай.       — Что-то по работе?       — Их работа меня уже не касается.       Если быть честной, Хигучи, вероятнее всего, пошла бы решать их проблемы даже с тем, что Ящерицами теперь занимается Рюро. Вот только «нарядись» значит, что ничего общего с работой дела не имеют.       — Тогда тебя точно хотят поздравить, — Нацу бесстрастно пожимает плечами. — Иди, только оденься по-человечески.       Хигучи вздыхает и смотрит на сестру большими глазами. Это уже не в какие рамки! Младшая смотрит в ответ со снисходительной улыбкой, машет вилкой в воздухе очерчивая пижаму Ичиë.       Телефон вибрирует, блондинка переворачивает и смотрит в экран:

Тачихара-паршивец В сети

Мы тут ждём вообще-то. Топай давай Быстрее. 19:06       Хигучи поднимает взгляд на сестру, опускает в экран потом ещё раз, стучит новым маникюром по углу телефона. Тут идти всего ничего, но если наряжаться, то на месте она будет только через полчаса.       — Дафай быстфее, ждут же, — давит Нацуко с набитым ртом.       — Точно?       — Надень то тёмное платье, которое мы купили. И волосы закали. И каблуки. И глаза подведи. И вообще…       И вообще Нацу много на себя берёт.       — Так! — Хигучи скрепит стулом, когда встаёт. — Меня не ждать, но допоздна не сидеть. Торт можешь доесть, а пирожные я возьму.       Сестра улыбается, довольно хлопает в ладоши и кивает. Хигучи хихикает, треплет светлые волосы, целует сестру в лоб и убегает, прихватив мобильник.       По дороге в комнату, она думает, что идти хотелось с самого начала. Пишет Тачихаре «30 минут» и встаёт перед выбором: чёрное, кроткое на лямках или тёмно-красное с воротником.       В итоге выбирает втрое, берёт яркую помаду и прямо ей одной наводит на лице порядок, завершает тушью и влезает в красные туфли на танкетке — хорошо, что с сестрой один размер.       В коридоре, перед большим зеркалом, закалывает волосы, брызгается духами, накидывает новенькое ярко-красное пальто и только на пороге вспоминает про сладкое.       — Нацу! Я забыла про вкусняшки.       Нацуко приносит пачку, пересобирает волосы, сопровождая это вздохом, завязывает пояс на пальто бантиком и выталкивает за дверь.              Оказавшись на улице, Хигучи опустила взгляд на мобильный — у неё оставалось двадцать минут, чтобы добраться до того места, где ждали Гин и Тачихара. В верху экрана всплыло уведомление от сестры. НацуКотик: «Повеселись хорошенько, красотка!». Ичиë усмехнулась, спрятала руку с телефоном в карман пальто и побрела на встречу неспешным шагом.       Проплывая по горящем огнём фонарей, витрин и фар проезжающих мимо машин улицам, девушка напевала что-то невнятное и не раз ловила на себе взгляды проходящих мимо людей. Внутри расцветало какое-то редкое и от того странное чувство, которое вызывало улыбку.       Заворачивая за угол, блондинка услышала, а потом и увидела своих коллег: Тачихара в белой рубашке и Гин в его куртке, короткой чёрной юбке по фигуре стояли напротив друг друга и курили, попутно о чём-то переругиваясь.       Оказавшись ближе, Хигучи могла бы расслышать то, по поводу чего эти двое устроили спор, но поймала себя на мысли, что даже не хочет знать.       — Что за шум, а драки нет? — она спрятала руки с гостинцем за спиной, склонила голову набок и улыбнулась.       Ответом было молчание. Гин хлопала глазами и внимательно её разглядывала, а Ичиë обратила внимание, что под чужой курткой на ней кофта изумрудного цвета с длинными рукавами и украшение с зелёным камнем у основания низкого хвоста, перекинутого через плечо. Парень смотрел на Хигучи так же пристально и ухмылялся.       «Что-то знакомое…» — изумруд в волосах привлек внимание девушки.       — Красиво, — кивнула она Акутагаве и та даже смутилась.       — Хигучи, брат, ты что девочка, что-ли? — нашёлся Тачихара.       Гин гневно на него посмотрела, треснула по затылку и пробормотала невнятное, но, вероятно, грубое ругательство.       Её бывшая начальница только посмеялась, погладила девушку по плечу. Наверное, Гин было очень сложно в коллективе, где долгое время она была единственной девочкой. Хигучи закусила губу: если бы она была чуть более внимательной, всё могло быть иначе.       — Очень смешно, Тачи, — Ичиë скривила рожицу. — Долго ждали?       Гин рассмеялась, когда услышала, как блондинка назвала её напарника.       — Тачи?       — Какие-то проблемы, Гинни?       Казалось между ними искрили молнии и если бы взглядом можно было действительно убивать, — работа была бы проще, — Гин валялась бы с дырой во лбу, а у паршивца кровь хлестала из вскрытого горла. В такие моменты, когда дружеская ссора становилась серьёзной проблемой, Ичиë искренне хотела отыскать Хироцу и пожалела об его отсутствии.       Отношения между ней и её бывшими подчинёнными стали только лучше, после того, как Акутагава сбагрил девушку Накахаре, однако, что они, что Рюро всё ещё не могли забыть своих привычек и часто забывали о том, что она присутствует. Прокашлявшись, Хигучи повторила вопрос:       — Давно ждёте?       Молодые люди посмотрели на неё, так и оставаясь скрюченными напротив друг друга.       — Не переживай, Ичиë.       — Вообще-то, Гин тут замёрзла, — как бы между делом заметил рыжий.       Брюнетка наступила ему на ногу длинным каблучком, под недовольные вопли извинилась, но было поздно: Хигучи уже щупала нос, щеки и руки. Гинни стойко продолжала отнекиваться, пряча смущённо-красное лицо в мех чужой куртки.       Тачихара смеялся ровно до тех пор, пока девушка не ощупала и его. Однако вместо того, чтобы смутится, он наклонился к маленькой по сравнению с ним Хигучи и прошептал:       — Не лучшее время, — горячие дыхание опалило ухо. — Дождись пока Акутагавы свалят и щупай где душенька твоя пожелает.       «Этого в планах на сегодня не значилось». Ичиë отпрянула, шутливо врезала по плечу и перевела тему:       — Так и будем тут стоять или вы все-таки зачем-то меня позвали?       Рука Гин появилась перед её глазами так же быстро, как и исчезла с окурком Тачихары между пальцев.       Избавившись от того, что Хигучи называла «уликами преступления против Рюноске», то есть, от двух сигарет, брюнетка отправила в рот жвачку, а Тачихара — наконец-то! — рассказал о причинах этого собрания:       — С днём рождения, — он протянул ей совсем небольшую коробочку.       За спиной Ичиë слышала, как Акутагава, смеясь, громко шептала: «Встань на колено! Колено!». Блондинка обернулась, улыбнулась, протянула Гин сладости, которые та, конечно же, уже увидела, а другой рукой взяла подарок.       — Спасибо.       Внутри оказалась пара простых жемчужных серёжек. Было очень красиво, Хигучи сразу их надела.       — Угостите Рюро и Рюноске, — попросила девушка, застёгивая украшение на одном ухе. — Замечательный подарок, спасибо. До встречи на работе.       — Ты не хочешь задержаться? — удивлённо спросила Акутагава.       — Ты уже замёрзла, — пожала плечами блондинка. — И я не планировала отмечать в этом году.       Если бы не Нацу так и было бы. Хигучи правда не особо любит этот праздник.       — Вот именно! — Гин толкала её в спину, а Тачихара тащил за руки. — Посидим где-нибудь в тепле.       Спустя пять минут уговоров, она решила просто плыть по течению и самостоятельно шла в кафе. Идея даже начала ей нравится, вот только неожиданный, но ужасно знакомый силуэт, который Ичиë заметила рядом со входом в заведение заставил её замереть на месте.       Акутагава стоял там, на островке света под фонарём, со скучающим видом смотрящей в телефон. Гин бросилась к брату, Хигучи едва успела стянуть с неё куртку, из-за которой Тачихара мог пострадать.       Наблюдая за тем, как Рюноске укрывает сестру своим плащом, блондинка сглотнула, — до чего же худым все-таки был этот человек.       — Шеф! — парень сбоку от неё так резко крикнул и дёрнулся помахать рукой, что она вздрогнула. — Добрый вечер.       Вцепившись в её локоть мёртвой хваткой, Тачихара тащил Хигучи к Акутагавам, потому что ноги её совсем не слушались.       — Семпай, — выдавала из себя девушка. — Рада вас видеть.       Молодой человек кивнул, смерил блондинку быстрым взглядом и обратился к подчинённому:       — Вы с Гин уже закончили?       Хигучи поперхнулась воздухом, сама не поняла почему. Равнодушный тон Акутагавы никогда раньше её не беспокоил настолько сильно. Однако сейчас быть проигнорированной, когда она старалась красиво одеться, оказалось очень неприятно.       — Простите, это моя вина. Ребята хотели меня поздравить, поэтому Гин задержалась, — видимо функция «прошу прощения, семпай» уже стала автоматической. Хигучи прикусила язык.       Тачихара сильнее вцепился ей в руку. Акутагава спросил:       — Поздравили?       — Да, — тут же ответила девушка, поправляя волосы за ухо, в котором блестел подарок.       — Тогда мы можем идти, — он посмотрел на сестру.       У Хигучи внутри всё сжалось. А потом она выдохнула и со спокойным лицом забрала у Гин пачку с презентом, чтобы ту забрал Тачихара.       — Удачной дороги домой, ещё раз большое спасибо. — «Что ж, идти с самого начала не стоило».       Гин только укоризненно посмотрела на брата.       — Мы хотели отпраздновать день Ичиë, Рю.       — Хигучи не любит отмечать дни рождения, — пожал плечами Рюноске.       У неё воздух из лёгких вышибло. Вот так просто — так же как и о том, что она уволена — семпай буднично говорил, как-будто даром людей на куски резал, о том, чего она не любит, не хочет, не будет делать. Что ж, он, как всегда, собственно, был прав на неё счёт, а Хигучи просто забылась и замечталась с какого-то перепугу.       — Верно, семпай. Вы всегда были внимательны ко мне, — улыбнулась девушка. — Удачной дороги домой.       Вежливо склонив голову, она пропустила уходящих, кивнула Гин, на секунду сцепившись с ней, руками и, убедив молодого человека, что провожать её не нужно, другим путём побрела домой.       Нет, не нужно ей больше ходить в это место,— всегда уходит в слезах.       

«В её глазах» — ЧайФ

      Остановившись перед дверью в собственную квартиру, Хигучи Ичиë протягивает ключ перед собой и её бьёт волна как-будто электрическая. Девушка, замерев на мгновение, сжимает губы в тонкую линию и только машет головой: столько сил было когда-то положено на то, чтобы убедить сестру в своём благополучии, что у неё не хватит духа войти сейчас и увидеть лицо Нацуко, которая её совсем не ждёт так рано.       Хигучи прячет руки в карманы, опускает голову и тихо идёт пешком на самый верх. На лестничной клетке двумя этажами выше, девушка встречается с соседом, напоминающим ей Рюро Хироцу по всем параметрам от возраста до манеры вести с ней разговор. Впрочем, они не то, чтобы общались. Выпросив у деда сигарету с зажигалкой, Ичиë неопределённо машет ему рукой на прощение и топает дальше.       Железная дверь, которая больше простая решётка, немного скрепя, поддаётся её шпильке в замке и толчку плечом. Когда раздаётся противный скрежет, блондинка морщится и оглядываться за спину, — никого.       Она стоит далеко от края крыши, ежится от неожиданного холода, делит остатки вечера, догорающего так же, как её сигарета, с тишиной, которая очень быстро начинает давить, налипать, вызывая не самое приятное ощущение.       Хигучи смотрит на часы, прикидывая сколько ещё сможет продержаться наедине с собственной головой.       «Они хотели как лучше», — мысли не заставляют себя ждать.       Если Хигучи прислушается, то услышит как он(и), — её мысли ,— пришли к ней. Не хочется. Не нужно. Гадко.       — Я знаю, — только и может сказать она.       «Он ни в чем не виноват».       — Я ни в чем и никогда не винила его, — тихо смеётся Хигучи и ни капельки не врёт.       «Ты злишься».       — Злюсь, — соглашается девушка, выдыхает и не находит в себе сил продолжать дальше этот бестолковый разговор, — на тебя злюсь.       Ичиë правда очень на него злился. И злит её ещё больше тот факт, что каждый раз она говорит сама с собой, и злость эта у неё на себя саму.       Блондинка поворачивает голову с улыбкой, — конечно же, за спиной никого не оказывается. «Я с этим даром точно свихнусь». Будто у неё без него было маловато проблем, забивающих голову.       Над городом разносится то ли глухой смех, то ли тихий плач. Может быть и то, и другое.       Лучше всего помогают простенькие проводные наушники, подцепленные у кого-то очень-очень давно. Заткнув ими уши, Хигучи включает плейлист на случай через чур печальных ситуаций и выписывает круги на крыше, подняв лицо к небу, усмехаясь с сигаретой в зубах.       Гин и Тачихара молодцы, а Рюноске можно понять, нужно простить и должно было бы уже к нему такому ей привыкнуть. Хигучи смеётся, садится на корточки, обхватив колени руками, упирается в них подбородком, вздыхает.       — Вас же ничего не связывает, — шепчет она. — С чего вдруг стало больно?       Ответа на вопрос нет. Его нет, вероятно, уже в принципе, потому что её с Акутагавой ни-че-го не связывает, он ей ничем ей не обязан, а она уже ничего ему не должна.       «Работа. Работа. Работа. Работа…» — как заведённая крутит в голове девушка. — «Работа, которая кончилась».       Ичиë тушит окурок о холодный, шершавый, непробиваемый, как её бывший шеф, бетон крыши. Достаёт зажигалку, зажигает и потом задувает её, как свечку.       — С Днём рождения, Ичиë, — она опускает голову на колени.              От неожиданного и громкого в бьющей по ушам тишине звонка Хигучи вздрагивает. Отключив провод, смотав и убрав подальше, блондинка шмыгает носом и хрипит в трубку:       — Хигучи слушает.       На той стороне тишина, девушка хмурит брови и только сейчас смотрит на экран. Номер, который, как ей теперь кажется, должен принадлежать какому-то шутнику, играющему в маньяка, молчащего в трубку с громким дыханием, определяется, как всегда неожиданный, — она уже не удивляется, — Чуя Накахара.       «Сколько можно, а?» — блондинка закусывает губу, ругает себя, что уже в который раз не смотрит кто ей звонит.       — Накахара, сэр, я слушаю, — повторяет Ичиë в трубку. — Что я должна для вас сделать?       Это хорошо. Это очень хорошо. Это её отвлечёт. Работа-работа-работа.       — Для начала перестать реветь, — звучит спокойный голос Чуи на той стороне. — Успокойся, я подожду.       Светлые брови в немом удивлении ползут выше под чёлку. Исполнитель, начальник, подождёт? Еë подождёт? Она, ради всего святого, плачет? Пальцы касаются щёк, Хигучи смотрит на влажный блеск, поджав губы, — она ведь даже не заметила. Девушка вытирает глаза рукавом пальто, сильно трет, восстанавливает дыхание.       — Итак, сэр?       — Ты ведь провела расследование по поиску нашего шпиона? — из трубки раздаётся смешок.       Хигучи вспоминает, как изучала документы Чистильщиков, которые попросила у Миюки. Результаты, честно сказать, были не такими, с какими можно было бы отчитаться Чуе или доктору Мори.       — Так точно, сэр. Но я ещё не готова представить вам отчёт.       Хигучи закрывать глаза и рефлекторно ждёт, что на неё наорут за несвоевременность и некомпетентность, но этого не происходит. Предугадать то, что происходит она не смогла бы:       — Я его нашёл, — спокойно сообщает Накахара.       Ичиë отдергивается, как от пощёчины и тут же начинает слабым голосом извинятся.       — Прошу прощения, сэр, я допустила ошибку, обязательно буду стараться лучше...       — Сбавь обороты, котёнок, — снова усмехается молодой человек. — Ты ещё можешь поймать эту мышку, — серьёзным тоном добавляет он.       Обращение получается неожиданным, пару раз она недоуменно хлопает глазами, но по какой-то причине девушка расслабляться, хотя тут же становится сосредоточенной:       — Что я должна сделать, сэр? — холодно спрашивает блондинка.       — Подъехать в офис, Хигучи, — Чуя пожимает плечами и криво улыбается, — Ичиë чувствует это через экран.       — Скоро буду, сэр.              Ичиë бежала на верхний этаж по лестнице с удивительно пустыми пролётами, перешагивая через несколько ступеней и несколько раз спотыкаясь. Успеть к Чуе Накахаре за максимально короткий срок казалось ужасной необходимостью, а не просто обязанностью.       — Куда ты там бежишь? Без тебя не начну. — По ушам ударил его голос.       Хигучи резко обернулась, потеряв равновесие и схватившись за перила. Больше глаза выцепили из темноты пролёта хитрый взгляд её начальника.       — Накахара, сэр! — сцепив ладони в замок на уровне бёдер перед собой, Хигучи склонила голову.       — Стой, Хигучи. Отдышись.       Подняв голову, тяжело дыша, девушка проследила взглядом за столбиком сигаретного дыма, улетающим в открытое окно, под которым стоял Чуя.       Восстановив дыхание, блондинка подошла ближе и глядя прямо в голубые глаза, отчеканяла:       — Жду ваших распоряжений.       — Тяжёлый денёк, да? — молодой человек усмехнулся.       Девушка стушевалась от такого неожиданного вопроса. «Почему ситуация кажется такой знакомой? Дежавю». Не зная куда себя деть от чужих глаз, которые уже казались через чур внимательными, Ичиë отошла назад и снова подняла взгляд в окно.       — Ничего особенного, сэр, — в каком-то смысле так оно и было.       — Ну-ну, — протянул Накахара. — Составишь компанию?       Хигучи посмотела на сигареты и нащупала в кармане чужую зажигалку, к тому же, она уже делала это сегодня и нарушила своё обещание.       «Ты обещала не курить, пока работаешь с Акутагавой», — услужливо напомнил внутренний голос. — «Давай же, дурочка».       — Я обещала Нацу, — шёпотом поспорила Хигучи.       Акутагава Рюноске и Нацуко — всё, что имело значение. Сестра была, сестра осталась, сестра держала.       — Ну, как хочешь, — пожал плечами Чуя.       Хигучи резко вздохнула. Она забыла, что он был здесь. Сам Чуя подошёл к ней, — девушка сделала рефлекторный шаг назад, он заметил и на лице секунды блеснула та самая ухмылка, — и сунул в руку две пластинки жвачки.       — Вряд ли ты хочешь, чтобы твой Нацу узнал, что ты нарушаешь обещание, Хигучи.       Он обошёл её сбоку и поднялся по лестнице. Она закрыла рот ладонью и пошла за Накахарой.              Блондинка прошмыгнула в кабинет за молодым человеком, тихонько захлопнула дверь, встала у стены, прижавшись к ней затылком. В полумраке чужого кабинета единственным источником света служила лампа на рабочем столе её начальника. Хигучи случайно задела выключатель на стене, только тогда увидела следы погрома и заметила шевеление в углу комнаты.       Ичиë посмотрела на Чую, метнула взгляд в сторону движения и снова на него. Он кивнул. Хигучи спросила со стальным спокойствием в голосе:       — Я должна его допросить, сэр?       Снова кивок. Допросом применение её дара, назвать можно разве что с натяжкой, но ничего другого она здесь делать не могла в принципе. Вздохнув о том, что, скрюченный в углу человек уже пережил, о том, что случится с ним сейчас и том, что придётся сделать после, Хигучи подошла поближе, присела на корточки перед своей жертвой, сосредоточиваясь.       Еë равнодушные глаза столкнулись с бешеным взглядом секретаря Кима. Рассеченная бровь, сломанная челюсть, большое количество крови на лице... Девушка приоткрыла рот, обернулась на Чую с немым вопросом.       Накахара кивнул ещё раз. В его глазах блестела холодная сталь. Хигучи, вероятно, имела сейчас такой же взгляд, — перед ними был предатель.       Лицо Чуи на мгновение выразило какую-то неподходящую под обстановку эмоцию, но Хигучи среагировала быстрее, чем разобрала выражение на лице: перехватила руку секретаря, почти достигшую её носа, завела ту за спину, повалила парня на пол лицом вниз, мёртвой хваткой вцепившись в плечо.       Раздался хруст, влажный, глухой вскрик — она сломала ему руку и явно ещё сильнее повредила лицо. Сцепив зубы, Хигучи перевернула его. Нос отказался сломан, Ким захлебывался кровью. Девушка вцепилась в его горло, прошипела:       — Дар: Мутный Поток.       Перед ней пронестись картины избиения жертвы Чуей, куча прочих не значительных и те, что были самыми важными: воспоминания о том, как Ким получает толстые конверты и сообщает коды. Коды, из-за которых погибли люди, семьи лишились любимых... Из-за денег. «Какая глупость», — подумалось ей.       Потом была ещё картинка: маленький ребёнок. Лысый, с трубками во рту, бледной кожей, тонкими, дрожащими, закрытыми веками. И Хигучи всё поняла.       Но это было не важно.       — Взятка. Это была взятка, сэр.       Причины не важны, когда ты решаешь идти против организации. Когда решаешь пойти против тёмной стороны целого города. Портовая мафия не спрашивает причин, не даёт вторых шансов. Босс Мори Огай ценит верность подчинённых гораздо выше человеческих жизней.       — Видела, кто передал?       — Один из тех, кто заказал у нас поставку, — лица этих людей она хорошо помнила по фотографиям.       — Суч.. кха. — прохрипели снизу.       Он нашёл в себе силы плюнуть ей в лицо. Ичиë сильнее сжала руки на горле.       — Тогда дело можно считать закрытым, — заключил шеф. «Точно, он разобрался с заказчиком».       — Казним предателя? — вопрос был больше риторический. Накахара отвечать не стал.              Она молча волокла секретаря за шиворот в подвалы. Он не брыкался, а она не задумывалась о причинах. Кажется, Ким почти ревел, (что было бы ожидаемо), а может быть, продолжал захлёбываться, — Хигучи старалась не думать.       Ломать челюсть не было необходимости, но девушка всё равно треснула прикладом пистолета, — любимый способ быть — и выстрелила три раза грудь, когда Ким рухнул у её ног.       В ней закипала ярость: день испорчен, пальто испорчено, макияж испорчен и причёска, и лицо в крови.       «Я знала, что так будет» — и Ичиë знала, но вашу же мать!       Хигучи обернулась на Чую Накахару. Он стоял на ступенях у входа в допросную и прожигал её взглядом.       — Мне избавиться от тела, сэр?       Молодой человек хрипло рассмеялся и, придерживая шляпу, спустился к ней.       — Отомри, Хигучи, — шеф встал рядом. — Умойся и иди домой. Отчёт пришлёшь по почте.       — Я могу ещё поработать, — идти домой в таком виде ей совсем не хотелось.       Чуя смерил её входом с головы до пят, вздохнул, пожал плечами.       — Делай, что хочешь. Будет классно, если опишешь подробно, что видела и положишь в жёлтую папку у меня на столе.       Кивнув, Хигучи направилась к выходу, желая только одного, — умыть лицо, чтобы никто из знакомых, которые могут работать в ночную, не увидел её такой.       

НацуКотик В сети

Ага! Не сиди столько в телефоне, глаза доломаешь. Я сегодня, скорее всего, вообще не вернусь, посуду помой. Спать ложись без меня, но чтобы вовремя. 21:39

АГА. Тот. Рыжий. Парень. 21:40

Да иди ты. 21:40