Вне зоны доступа

      

Смотpи, огpомное моpе Ты видишь точку вдали Смотpи, бездонное небо К нему пpикован твой взгляд.

      Акутагава, кашляя, тихо хрипел: «Морской бриз удушливый». Хигучи по привычке, молча кивала и сожалела, что не чувствует того, что чувствует он.       Вода и небо сходились где-то там в одной точке — дальше, чем Ичиë могла разглядеть — в этой точке ослепительно сияло Солнце, раскрашивая всё вокруг себя резными цветами. Иногда ей казалось, что можно просто протянуть руку. А перед ним была глубокая, тянущая на дно, пропасть между местом, где Акутагава стоит и берегом, который не видит.       Но они были солидарны в том, что море солёное. Для него — как горе, которое душит не первый год. Для неё — как кровь людей, которых пришлось убивать. Ей, наверное, в отличии от Акутагавы, можно было бы открыто страдать из-за того, что люди уходят по целому ряду дурацких и серьёзных причин. Но люди, как море — непостоянны, а Хигучи не может сострадать всем. Никто не может сострадать всем.       Откровенно: слово «сострадание» ей не подходит. Хигучи не может сострадать себе потому, что это глупость какая-то, не может сострадать коллегам, потому что это их личная жизнь и их решения, не может сострадать Акутагаве Рюноске — он убьёт её, если узнает. Хотя, Ичиë думает, что между состраданием и жалостью всё-таки есть разница.       В душе девушки, если таковая в ней ещё осталась присутствует сочувствие, — это побочный эффект дара: когда копаешься в чужих головах, часто сталкиваешься с эмоциями и чувствами. Не самые приятные последствия, не самый удобный дар в работе, но вполне полезный, а ещё бывают люди со способностями гораздо хуже, так что жаловаться даже неприлично.       Девушка поднимает голову в тёмное ночное небо. Холодный ветер треплет пальто. Тишина и полное безмолвие: сколько бы Хигучи не спрашивала, никто ещё не ответил, ни на один из всех вопросов в голове. А с другой стороны, если сама Ичиë не знает этих ответов, разве кто-то другой может что-то сказать?       «Как же ты умудрилась так вляпаться, а?»       — А у меня был выбор? — спрашивает вникуда, — не думаю, что такую жизнь можно выбрать, если честно.       Свою работу Хигучи не выбирала, — выбора вообще у неё в тот момент не было, — отец вляпался в историю с делами мафии, за что был благополучно устранён, а у блондинки  от него осталось куча проблем и младшая сестра на руках. Когда ей предложили: работаешь на организацию или отправляешься за своим родителем, вариант был только один.       В тот день Хигучи поняла, что хорошие люди долго в этом мире не живут. Пришлось вырывать с корнем из себя сожаления и сострадание к тем, кому приказали прострелить голову.       «А он разве не был хорошим человеком?»       — Был. Прожил бы дольше, если бы не был.       По началу работёнка была самая простая: бумаги-бумаги-бумаги. Чёрная бухгалтерия, липовые отчёты для всяких предприятий и компаний, за счёт которых существуют финансы организации. Всякое мошенничество, — в масштабах просто мелочь.       Позднее Хигучи попала в поле зрения одного рядового стрелка, который на деле оказался куда интереснее «интеллигентных ребят»: без чёрного пиджака, с парой простых пистолетов, всегда себе на уме и работа у него была любопытнее. А главное его отличие, — он оставался «хорошим парнем». Насколько это возможно.       Стрелять Хигучи умела, а Одасаку научил её обезвреживать бомбы, вести слежку, находить информацию. Всё, что помогло Хигучи выжить после повышения, или в целом подняться по карьерной лестнице, она узнала от Сакуноске.       А потом он умер. Справедливости ради, они не были близки настолько, чтобы она беспокоилась и наставником он ей не был, если честно. Но осадок почему-то остался.       «Потому ты и пошла тогда за Рюноске».       — Потому и пошла. Наверное, — Ичиë пожала плечами. Наклонила голову, пряча подбородок в воротник.       Наверное, эта причина была самый честной. Честнее её влюблённости.       Морская вода билась об голые ноги, а после отбывала обратно вглубь. Туда-сюда, туда-сюда, — хотелось бы, чтобы у неё забрали всё: мысли, чувства, тяжесть из головы. Всё, что неожиданно стало мешать.       «Мутный поток» позволяет менять сознание: изменять или практически убирать воспоминания. В процессе они просматриваются и от того  чувства объекта остаются в голове. Наверное, с опытом от всего этого можно будет дистанцироваться, но Хигучи свыкается со своим даром всего несколько месяцев.       Пляж сильно помогает, особенно в ночное время суток. Или совсем ранним утром. Здесь тихо и темно, здесь дышится всей грудью. И вода забирает всё, что беспокоит.       Хигучи стоит по щиколотки в воде, держит в руках туфли и смотрит на то, как пляшет на море лунная дорожка. Песчинки слегка щекотят кожу. Подол пальто уже весь мокрый, но ей абсолютно всё равно, в глубоких карманах много самых разных ракушек: большие и маленькие рапаны, куча мелких ракушечек разных форм, ещё есть несколько камней забавной формы.       Кто-то мягко идёт по волнистому песку.       — А простынешь? — хриплый голос за спиной.       Ичиë оборачивается, убирает волосы с глаз и пожимает плечами. Не настолько холодно.       — Иди в машину, Нацу. Скоро поедим.       Нацуко хитро улыбается и демонстративно скидывает уже развязанные кросовки.       Девочка встаёт рядом со старшей сестрой, складывает руки на груди и морщит нос, когда на берег накатывает новая волна.       Блондинка мотает головой, стараясь спрятать неожиданную улыбку.       — Тебе же не нравится, Нацу. Иди поспи.       — Я в порядке, — сразу отвечает Нацуко, отвернувшись, чтобы зевнуть. — Если слиняла просто покурить, то могла просто окно открыть.       — Я уже бросила.       Нацу пожимает плечами, замечая с нотками грусти:       — Когда я приезжала в прошлый раз ты курила.       Последний раз они виделись, когда она только начала работать с Акутагавой. Прошло около двух лет.       «Я ужасная старшая сестра», — думает Хигучи, закусывая нижнюю губу. Совесть подливает масло в огонь: — «Ты ещё хуже. У самой ребёнок, а ты к Гин липнешь».       — Давно это было. Нужно было навестить тебя раньше, Нацу.       Девушка не пытается оправдываться, — это было бы уже чересчур. Найти время с таким графиком, как у неё очень сложно. И вообще, чем меньше сестра с ней контактирует, — тем лучше. Для всех.       — Забей, сестрёнка. Я взрослая девочка.       Нацуко всего на пару лет старше Кëки Изуми, но выглядит ровесницей Гин. Это ещё одна головная боль Хигучи.       — Не вляпайся во взрослые проблемы раньше времени, дорогая, — косит глаза в сторону сестры. — Что там у тебя за толпа поклонников?       — Обычная потная толпа мальчишек.       — Нравится кто-нибудь?       Нацу смотрит на неё сначала с удовольствием, а потом с такой улыбкой, что становится страшно.       — Главный герой «Лиса к вашим услугам!».       Хигучи тянет понимающее «м-м-м...» хотя ничего в дорамах не понимает.              В машине играет любимый диск сестёр, младшая спит, растянувшись на заднем сидении, на переднем пасажирском куча верхней одежды с сумками, Ичиë ведёт машину одной рукой, потому что во второй бургер с ближайшей заправки. Внизу в подстаканниках два молочных коктейля. Хигучи едет по пустоту шоссе медленнее, чем можно.       В тишине салона звенит телефон. Девушка почти моментально отцепляет телефон от держателя на лобовом стекле, шёлкает по кнопке «пауза» и шипит в трубку:       — Хигучи слушает, — шёпотом.       — Ты в засаде там что-ли? — спрашивают с той стороны так же шёпотом, — чего шипишь, котёнок, не слышу?       «Чего?! Котёнок?!».       Блондинка уже хотела высказать, что думает по поводу этой заразы во втором часу ночи, но резко задумывается. Голос незнакомый, поэтому Ичиë смотрит на экран. А после хочет побить голову об руль.       — Разбудил? — снова раздаётся в трубке, — извиняться не буду, у всех ненормированный график, — хихикает.       — Накахара, сэр! — вскрикивает Ичиë, но потом резко осекается, — прошу прощения.       Хигучи вжимается в спинку кресла, давит на педаль газа, сжимает пальцами руль. Между ними повисает молчание, за которое она успевает вообразить несколько вариантов своей смерти и его гневного монолога ей в ухо.       — Отомри, Хигучи, — снова хихикает Чуя и её воображение почему-то сразу же рисует ухмылку. Он смеётся над ней. Точно смеётся, — можешь кое-что сделать для меня?       Мозг получает команду «работа» и тут же включается. Девушка начинает соображать, что может понадобиться молодому человеку.       — Что я должна сделать, сэр?       «Найти кого-нибудь? Устранить?»       — У тебя нет информации по недавней сделке? Оставил папку в офисе, — Чуя недовольным тоном добавляет: — Знала бы ты, как я ненавижу бумажки.       Девушка выдыхает, облизывает губы и отвечает:       — У меня есть в электронном формате, сэр. Это срочно?       — Было бы отлично, если ты поскорее скинешь на почту.       — Сэр, я сейчас не дома, но в течении часа у вас будет вся информация.       — Спасибо, помощница, — и отключается.       Хигучи едет в тишине, не имея ни малейшего понятия насчёт его последний фразы.       «Да не только последней...»              Хигучи заносит спящую Нацуко в её комнату, накрывает пледом и подкладывает под голову большую подушку. Присев на корточки перед кроватью, девушка вытаскивает из светлых волос все цветные заколки и заплетает длинные пряди в свободную косичку. Мастерство за годы не пропало, — Нацу даже не шевельнулась.       Чёрная кошка бесшумно прыгает на кровать, Ичиë гладит её по спине и уходит в коридор, прикрыв за собой дверь.       В гостиной девушка провалилася в большое кресло с ноутбуком. Нужные файлы быстро отправляются с рабочего стола по адресу, который вместе с расписанием ей ещё в самом начале дал секретарь Ким.       На часах три четверти третьего, а значит блондинка уложилась в срок. Возникает мысль позвонить Чуе, чтобы сообщить, что материалы отправлены, но в следующую секунду Хигучи думает, что он решит, будто она держит его за идиота, неспособного разобраться с собственной почтой, поэтому девушка отказывается от этой идеи. Если что-то случится, — Накахара ей сам позвонит.       «А Рюноске посреди ночи не звонил. Особенно с просьбой о помощи».       — А с чего это ему звонить мне среди ночи?       Если честно, блондинка без понятия кому из двух руководителей был задан этот вопрос. Каждый из них мог всецело рассчитать на неё в любое время суток, — такая работа.       «Акутагава не стал бы просить тебя о помощи. А Чуя Накахара попросил», — не прекращал давить внутренний голос.       — Акутагава не стал бы просить о помощи вне зависимости от времени суток или того, кто предложил, — спорила с собой Хигучи, вбивая в поисковой строке название сериала. — Как-будто поведение Чуи как-то выбивается из рамок ожидаемого.       Накахара не сделал ничего необычного: выяснил у неё рабочий вопрос, потому что знать на него ответ входит в обязанности.       «Но ты думаешь об этом. О том, как он ведёт себя с тобой и что говорит».       — У всех одарённых что-то не так с головой, — пожала плечами Хигучи, выбирая серию. — Я вот говорю сама с собой.       «Правда ничего не помнишь?».       Вставив в одно ухо наушник, девушка нажала на «плэй».              На работу она явилась сонная, но вовремя и со списком нескольких вполне важных дел: сегодня Ящерицы передали трёх наёмников в отдел дознания и ей нужно было присутствовать на допросе, а потом хорошо бы навестить Миюки, чтобы задать несколько вопросов. И со всем этим идти на ковёр к Чуе Накахаре.       Проходя привычным маршрутом в сторону допросных, Хигучи поднималась по лестнице, не глядя под ноги. В руках был телефон, на нём снимки подозреваемых в деле об ограблении. За время работы над этим делом, Ичиë продвинулась ещё дальше в поисках настоящих виновников, ведь в её распоряжении была целая вчерашняя ночь.       Проскользнув в комнату, через открытую дверь, блондинка сразу же ушла в бок, прижалась спиной к стене и принялась наблюдать за отрядом.       Обстановка в помещении оказалась не совсем подходящей для места, где людей ломают: на металлическом столе стоял чайник и несколько чашек, стулья стояли вокруг, почти все были заняты. Прямо перед её глазами была чья-то широкая спина в пиджаке песочного цвета, справа от этого человека сидел худенький парень со светлыми волосами, собранными в интересный хвост женской заколкой. Со шпильки свисала цепочка камней светло-голубого оттенка, совпадающих по цвету с рубашкой под таким же, как и у первого человека пиджаком. Слева сидел ещё один парень, одеты точно так же: такие же, как у товарищей пиджак и брюки, белая рубашка. У него был выбритый затылок, короткие чёрные волосы с блестящей местами сединой.       «Здесь все по форме», — подумала Ичиë, шагая по направлению к парням.       Молодой человек с заколкой первым её заметил и вскочил со своего места.       — Хигучи Ичиë, мэм?       Девушка улыбнулась и жестом показала, чтобы он сел. Как ни странно, уже почти не удивляло то, что её знают или обращаются подобным образом.       — Здравствуйте, — она уважительно поклонилась.       В ответ загремели стулья и последовало три ответных поклона.       — Здравствуйте, — ответил парень с заколкой, — меня зовут Нацуо Кирино, мэм.       «Значит, Нацуо? Не хватает всего одной буквы», — улыбнулась Ичиë.       — Добрый день, — поздоровался седой парень, — моё имя — Наруми, мэм, приятно познакомиться.       Последним обратился тот, кто сидел спиной. Человек обернулся, закинув руку на спинку стула и улыбнутся. Он явно был старше своих коллег и её самой. Зелёные глаза одновременно казались холодными и тёплыми, а волосы — растрепанными.       — Зовите меня Коуми, — мужчина встал и протянул ей руку. — Мы ждали встречи с вами, но немного позже. Пленников ещё не передали, не хотите пока посидеть с нами?       «Чем вообще занимаются Чёрные Ящерицы? Почему ещё нет людей? Поторопить Хироцу?»       На столе Хигучи заметила колоду карт, чай и что-то съедобное. Двое других ребят выжидающе смотрели на неё, сжимая в руках карты.       В принципе, она пришла сюда, чтобы работать, но знакомство с отрядом было основной целью.       — Давайте подождём, если никто не возражает, — пожала плечами девушка, ставя сумку на свободный стул, — не против если я присоединюсь?       Торопиться, если подумать было некуда. У чая был приятный запах, еда оказалась вкусной, а новая компания вела себя очень даже обходительно. В конце концов, ей удалось, выиграть сумму, достаточную для хорошего обеда в буфете.              Миюки Миябэ замечает Хигучи сразу, ласково улыбается и машет рукой, с зажатой между пальцами сигаретой. Девушка дёргает уголком губ, ускоряя шаг, спускается по лестнице.       — Добрый день, Миюки.       — Здравствуйте, мэм, — Миябэ протягивает руку. — Сегодняшний костюм вам идёт больше, Хигучи.       Ичиë опускает взгляд, осматривает песочные брюки с пиджаком. Её почти заставили сменить форму. Хотя, прямо сейчас этому можно найти логическое объяснение, в тот момент это было ужасным желанием для проигравшего.       «Леди Удача рано меня оставила...»       — Большое спасибо.       — Вы что, смущаетесь? — Миюки мелодично и беззлобно рассмеялась.       — Вовсе не!.. — блондинка энергично замотала руками, но её, кажется, никто не слушал.       — Сюда бы отлично вписались светлые туфли на каблуке.       Миябэ опустила кисть вниз, как-будто не специально указывая на простые, тёмные, потерые балетки.       «Опять разговор о том, что я не женственная. Почему женщин заботит внешний вид, когда речь идёт о Портовой мафии?»       Хигучи с момента вступления перестала задумываться о чём-то настолько незначительным, как её девичья природа. То, что она девочка никогда не отрицала, но так было меньше проблем.       Задумчивый взгляд упал на чужое запястье, которое украшал тонкий блестящий, бирюзовый брасает. Ичиë едва удержалась от того, чтобы закатить глаза.       «Естественно, блин» — выдох. — «С другой стороны есть же Коë Озаки. Чему удивляться?».       Пепельная блондинка перед ней, скорее всего, была ровесницей женщины, которая была в организации второй после Мори Огая. Лично с ней Хигучи никогда не сталкивалась, но сейчас была почти на сто процентов уверена, что от Озаки и Миюки исходит похожая, если не одинаковая аура.       «Действительно что-то есть», — девушка склонила голову в бок.       — На каблуках неудобно бегать.       — Вы хотите убежать от шефа Накахары, мэм? — левая бровь Миябэ чуть поползла вверх.       С лица не сходила улыбка, серые глаза пытливо смотрели чуть ли не в саму душу, — Хигучи почти поежилась.       — Конечно же нет. Меня всё устраивает, — по правде у неё действительно до сих пор не возникло претензий.       — Хигучи, вам вовсе не нужно бегать по Йокогаме, изхитряясь прикрывать спину какого-то засранца, как раньше. И не думаю, что самой будет нужно кого-то убивать.       Сердце больно кольнуло. Отношение к Акутагаве сверху всё ещё не давало ей покоя. Ужасная несправедливость по отношению к Рюноске бесила.       — Какой у вас красивый взгляд, мэм. Хотите прострелить мне голову? — Миюки подошла ближе.       Хигучи не заметила перемен в себе, не стала отступать назад, не стала оправдываться, не стала отрицать.       — Мне не нравится, когда о семпае говорят неприятные вещи.       — А о себе такое слушать, — нравится? — блондинка затянулась.       Ичиë молчала, — разговор ушёл в неинтересное русло. Она правда не видела смысла обсуждать проблемы с теми, кто не знал всех причин. Вообще ни с кем ничего не хотела обсуждать.       — Я не хотела задеть ваши чувства, Хигучи. Напротив, меня они беспокоят, поэтому мы можем обсудить их в удобное время, если захотите, — Миябэ потушила сигарету. — Сейчас важно то, что вы помощник Исполнителя, нужно выглядеть соответственно. Вам всего-то нужно знать чем занимается отряд Нацуо и мой.       «Глава отряда — Нацуо? Кошмар, а я ведь забыла уточнить, голова дырявая! Думала, что это Коуми».       — И важно то, какой разговор у вас ко мне, мэм?       Когда пошла речь о рабочих вопросах, Ичиë почувствовала прилив сил, энергии и уверенности. Она плохо разбиралась во всяких девчачьих вопросах (совсем неумехой себя, если откровенно, не считала), но во всяких рабочих тонкостях чувствовала себя достаточно хорошо.       — Отряд зачистки осматривал место убийства, после ограбления?       — Верно. Мы зачистили всё, чтобы не поднимать шумиху в полиции.       Такая у Чистильщиков работа: убирать все следы мафиозной деятельности. Раньше Хигучи приписывала им убийства, но это оказалось довольно редким явлением.       «В конце концов, есть Гин Акутагава, — профессиональная убийца».       — Я хочу взглянуть на улики. До этого приходилось работать с тем, что было в доступе у Чёрных Ящериц.       По идее, того, что им уже передали могло хватить, чтобы найти и наказать виновных. Но по как-то причине именно сейчас доктор Мори одобрил её перевод (считай: позволил) и этим обстоятельством нужно было воспользоваться.       — Как я сказала, вы можете получить любую информацию от почти любого человека Чуи Накахары, мэм, — Миюки смотрела на девушку перед собой с нечитаемым входом, — вся информация у меня, но не думаю, что мы могли что-то упростить.       — Я просто хочу перестраховаться, перед тем, как пойду к шефу.       Вчера ночью, примерно в пятом часу Ичиë додумалась до вполне идиотского, но возможного и далеко не хорошего обстоятельства дела.       Отряд дознания отпадал, но в голове было отмечена деталь с переводом пленных. В действительности это значило только то, что расследование теперь ведут не Акутагава и его отряд, а отдел исполкома во главе с Чуей. Простая формальность.       «Все под исполнителями ходим, тут в любом случае пришлось бы дело отдавать».       А вот люди, первые оказавшиеся в хранилище, — первые под подозрением. Хотя, обвинять едва знакомых людей не очень хорошо.       «Однако, доктор меня перевёл».       — Что вам нужно?       — Протокол. Первые кадры, улики, которые остались, — тут же опомнилась Ичиë. — Хорошо, если дадите глянуть экспертизы, которые провели.       Всё-таки работа с Ящерицами не даёт права или возможности владеть информацией. Точнее, разрешается пользоваться только той частью информации, которую дают руководители. У людей, которые напрямую работают на комитет возможностей куда больше, чем было у неё.       «Наверное, я наглею» — вздох.       — Хорошо. Хотите пойти прямо сейчас?       Идти с Миюки Миябэ никуда, если честно, не хотелось. Отлично было бы не посвящать никого в свои планы больше, чем это необходимо.       — Пожалуйста, отправьте по почте. Мне так будет гораздо удобнее.       — Диктуйте ваш адрес, Хигучи.