3 To Tango

«ДА!» — завопил взволнованный Польнарефф, ни на секунду не раздумывая над ответом. Конечно, он, блять, пойдёт. В голову Джотаро «внезапно» приходит мысль о том, что было бы неплохо сломать шею Польнареффу. Куджо, в принципе, мог сделать это, когда тот спал, потому что как только его французская голова касается подушки, он моментально отключается. Кроме того, Польнарефф жутко храпит, и Джотаро столкнулся с этим, когда однажды ночью, по счастливому стечению обстоятельств, оказался с ним в одной комнате. У них совсем недавно была напряженная битва с вражеским стендом, и все, что хотел Куджо, это по-человечески отдохнуть. Но нет, Польнареффу было жизненно необходимо храпеть. Как он может быть настолько, блять, шумным даже во сне? Несчастному соседу Жан Пьера пришлось спрятать голову под подушкой, чтобы хоть немного заглушить ненавистный храп. Но это не работало. От слова совсем. Почти 10 часов Джотаро сверлил глазами стену, размышляя о своем, видимо напрасном существовании. Польнарефф заслужил каждый полный ненависти взгляд, который Куджо посылал ему в тот день. «Эй, ДжоДжо, почему у тебя темные мешки под глазами?» У него даже хватило смелости спросить. Джотаро моментально ударил его по голове, а после не разговаривал с французом весь день. Слава богу, хоть Какёин с Абдулом вменяемые (почти всегда) люди. Но темноволосый знал, что даже самые адекватные друзья в этот раз его не спасут. Это быто видно по искре заинтересованности, слегка мелькнувшей у них в глазах. Понимание этого значительно ухудшило настроение Джотаро. Очень жаль, что посредством его гнева пострадал только песок, а не, например, ненавистное лицо Жан Пьера. — .это может быть интересно, Джостар-сан, — ответил Абдул, пряча руки в карманы своего красного пальто. Нет. Нет. Абдул должен был быть одним из здравомыслящих, в конце концов. Абдул — тот, кто принимает самые логичные решения из всей группы. Он также тот, кто принимает лучшие решения. Абдул был отличным соруководителем деда и помогал контролировать его идиотские наклонности при составлении плана действий. Абдул помогает справится и с гневом, проще говоря — успокоит любого. Было любопытно узнать от него о картах Таро и наблюдать за тем, как Стар Платинум держит карту «Star», не выпуская ее из рук ни на минуту. Когда Абдул попытался вернуть эту несчастную карту, Стар выглядел как избитый щенок и включил версию «я маленький и беззащитный, не трогайте меня». Абдул чуть ли не умер от смеха, когда увидел этот полный грусти взгляд, а Джотаро никогда не думал, что ему придётся краснеть за свой же стенд. Их битва со Старом была недолгой, но, что ни на есть эффектной.

***

У Абдула ведь мозги присутствуют, и в нормальном таком количестве, так зачем говорить «да, давай, заебись идея» чему-то настолько глупому? Почему? Ну почему? На самом деле, Абдул тоже устал и подумал, что клуб, возможно, был бы неплохой идеей. Джотаро безвозвратно падает в бездну отчаяния. Почему всем по душе глупые идеи чертового старика?

***

Джотаро заметил, как все повернули головы в одном направлении. На человека, который стоял отдельно от них и спокойно поправлял белый шарф на шее. Куджо резко повернулся к Какёину, пытаясь привлечь его внимание. Заметив, что все озадаченно смотрят на него, Нориаки смутился и слабо улыбнулся. Очень медленно рассматривая всех, он какое-то время спустя перевёл взгляд на Джотаро. Наконец, его лавандовые глаза встретились с бирюзово-голубыми, походящими на океан. Какёин был удивлен тем, какие эмоции выражались в одном только взгляде. Отчаяние. Эффективнее было бы умолять. Черт, Джотаро даже забыл бы о своей нерушимой репутации и полз бы на четвереньках, чтобы попросить Нориаки не соглашаться с этой идеей. Темноволосый не хочет, чтобы все решилось по правилам «голосов «за» больше, поэтому мы все дружно идём». Какёин моргнул пару раз. Сказать, что он был в шоке, было бы преуменьшением в тысячу, нет, миллион раз. Теперь, если рассуждать честно, Нориаки был единственным, кто понял, что от него хотел Джотаро. Поскольку Какеин был ближе всех к нему, он видел, как большую часть времени за Куджо говорили эмоции и язык тела. Если Джотаро злился, то Нориаки замечал, как его взгляд становился холоднее, а руки сжимались в кулаки. Это знак — отступай, пока можешь. Почему-то, когда Куджо злился, рядом оказывался именно Какеин. Иногда темноволосый даже позволял держать его за руку. У Джотаро были границы, Нориаки прекрасно это знал и не переступал черту. Это была привилегия, и тот не собирался пользоваться щедростью парня. Наверное. Когда Куджо нервничал, либо (как это ни смешно) жаждал прикосновений, Какеину был позволен некоторый физический контакт. С остальными же дело обстояло иначе. Польнареффу разрешено было хлопнуть по плечу или обнять Джотаро, но не слишком сильно и не слишком «по-Польнареффски», иначе темноволосый начинал испытывать жуткое раздражение и ненависть к французу. То же самое было с Джозефом и Абдулом, но первому было позволено лишь коснуться его плеча. С Какёином весь холод и отстранённость почему-то пропадали, и Джотаро разрешал ему почти все. Нориаки держал его руку, когда Куджо в этом нуждался, а тот мягко улыбался в благодарность. Это было так мило. каким все-таки ребенком он иногда может быть.