Всегда предана любимым

Немного подскочив, я взяла себя в руки и повернулась к Нотту, смотрящего прямо в глаза. — Теодор Нотт, да я посмотрю, ты любишь эффектно появляться, жаль, конечно, но это моя фишка, что ж, прощай, — Ларк уже хотела побыстрее пройти в спальню девочек, но слизеринец перекрыл ей дорогу, продержав за руку. — Ну и как тебе тренировка у убогих, — с издёвкой и интересом поинтересовался парень. — Если ты имеешь в виду гриффиндорцев, то всё чудесно, мы с Вудом провели чудесно время в его раздевалке, — язвительно произнесла я, возбуждённо закатив глаза. Мышцы лица у парня напряглись, и тот начал сильнее давить мою руку, костяшки на его руках побелели, а я лишь успела вывернуться и прошла в спальню, оставив слизеринца одного. Девичник быстро подошёл к концу, и через полчаса я уже входила в спальню пуффендуя. Увидив спящую Ханну, пообещала, что переговорю с ней при удобном случае. Утро было туманное, на удивление я встала бодрой и энергичной. Надев тёплый свитер-платье серого цвета, я вышла прогуляться. В воздухе пахло сыростью. Я уже и забыла, как чудесно одиночество. Тишина. Любимая книга. Тёплый чай. Всё как я люблю. Два года назад я вместе с Седриком частенько гуляла по утреннему Хогвартсу, вспоминая те беззаботные деньки, на глазах снова скапливались слезы. Я же обещала, возьми себя в руки Амелия. Мало того, что я лицом не вышла, так ещё и безмозглая соплячка, хватит. В небе я заметила летающую фигуру. Какой-то ученик летал на метле, издалека нельзя было понять, кто это, но как только фигура пошла на посадку, я узнала Оливера Вуда. Только не он. Парень тоже заприметил меня. — О, Амелия Ларк, ты не можешь забыть меня, вот и пришла полюбоваться на мою спортивную персону, — ухмыльнувшись, произнёс Оливер. — Ты ври, да не завирайся Вуд. Мда, скромности у тебя хоть убавляй. Это скорее ты не можешь забыть меня, раз подошел, вместо того чтобы просто пройти. Что ж, Оливер Вуд, знай, между нами ничего нет, — круто развернувшись на каблуках, я ушла, настроения разговаривать с зазнайкой гриффиндорцем точно сейчас не было, но крепкие руки парня остановили меня. Вуд смотрел на меня, как замороженный, да и что тут врать, я тоже. В глазах парня промелькали чертики, и тут же переменялись на что-то необъяснимое. Из-за чего я не сдержавшись, засмеялась, а вслед за мной подхватил и гриффиндорец. Я только сейчас заметила, какая же чудесная была его улыбка. Как же прекрасен был тот Оливер Вуд, которого она видит сейчас. Из лёгкой эйфории меня вывел его голос. — Да, ты права, ничего, только сексуальное напряжение, — прошептал Вуд и скрылся из виду. Хогвартс уже начал просыпаться, поэтому я пошла в Большой зал. Спустя время в зале появилась Ханна. Перебросившись парочкой фраз, мы пошли на учёбу. День выдался тяжёлым. На зальеварении Слизнорт отобрал у Пуффендуя пять очков за мою невнимательность, когда я перепутала корень мандрагоры с корнем женьшеня. Мысли о Вуде не давали девушке покоя, она и то и делала, что вспомнила их утреннюю встречу. Его глаза, напоминающие горький шоколад с золотым отливом. Хватит о нём думать. Наконец-то конец дня наступил. И я, словно выжатый лимон, из последних сил побрелась на восьмой этаж замка Хогвартс. Я пошла в место, где по настоящему могла обрести свободу и спокойствие. Я пошла в выручай-комнату. Зайдя в помещение, я вновь прочувствовала всё, что хранит в себе это комната. Все слезы, весь гнев, всю радость, что я проживала здесь. Комната была в светлых тонах, стеллажи с любимыми магловскими книгами стояли вдоль стены, небольшой диванчик. Середину комнаты украшал величественный рояль, серебрянного цвета. Множество плакатов, когда-то развешанных Седриком, множество колдографий смотрели на меня прямо сейчас. Три года назад… Седрик и Ханна сидели на диванчике и слушали, как я играю. Закончив играть, я воодушевленно осмотрела помещение. — Что-то тут как-то тускло, стены какие-то пустые. — Хм… А что, если развесить плакаты ну и всё такое, — предложил парень. — О, отличная идея, Сед, можно ещё разложить всяких побрякушек, да и Ам, помнишь ту книгу, которую ты мне рекомендовала, — сказала Ханна, доставая из своей сумки Роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение», — вот давайте сделаем свою мини-библиотеку, — предложила блондинка. — Мне нравится, можно ещё развесить фотографии, у меня в комнате как раз их куча. На следующий день мы уже заканчивали подготовку своего «убежища» на последующие года обучения в Хогвартсе. Из проигрывателя уже играла песня маггловской группы Queen. — Седди, это криво, давай по новой, - скомандывала я. - Может тогда сама попробуешь, - раздражённо начал Диггори, — освобождаю девушке дорогу. - Эх, я бы с радостью, но боюсь ростом не вышла. - Да, ну тогда я тебе помогу, — парень присел на корточки и указал мне на свою спину.— Вставай и вешай, как хочешь, — проговорил парень. Я забралась на плечи парня без проблем и начала вешать плакат, с автографом группы «Ведьмины Сестрички». За процессом работы теперь следила Ханна. - Ну как? — спросила я. - Улыбочку, — радостно произнесла Аббот, держа в руках фотоаппарат. Мы с Седриком недоумевая посмотрели на подругу. - Отлично, вот эта фотография и будет украшать доску с заметочками. Сделав ещё парочку снимков, мы стали наслаждаться завершённым «ремонтом». Два года назад… *Lana Del Rey — Dark Paradise Я, задыхаясь слезами зашла в комнату. Осмотревшись, я не сдерживаясь закричала, как только могла. Нет. Этого просто не может быть. Седрик. Слезы покатились с щёк. Садясь за рояль, я начала играть мелодию, через которую старалась отдать всю свою боль, надеясь проснуться завтра и осознать, что всё это было лишь сон. Закончив, я присела на колени. Я уже не кричала, нет, слезы одинокой дорожной катились на ковёр к ногам, глазами я зацепилась за фотографию, висевшую на доске заметок. Я, Ханна и Седрик. Весёлые, беззаботные. А в тот момент я ненавидела всех. Себя, Седрика, Министерство, Гарри Поттера, Дамблдора, всех и вся. Наше время… Я села за рояль и напрочь забыв про время, играла и играла, парочка слез всё же скатились с щеки, но не более. Я скучала по тем временам. В комнату кто-то зашёл, я, сильно увлёкшись игрой, не сразу заметила это, лишь почувствовав на себе чей-то взгляд. И тут я заметила Теодора Нотта, стоящего у прохода и смотрящего на моё заплаканное лицо, с каким-то пониманием и сочувствием, не ожидая, что королева вечеринок, Амелия Ларк, может предстать перед ним такой уязвимой. Жалость. Нет, я ещё не отпустила Седрика…