Парное одиночество.

Горящий во рту напиток отдаёт слабым покалыванием на кончиках пальцев. Он сидит на холодном полу, подогнув под себя ноги, и дрожащими пальцами вливает в своё тело алкоголь. Какой — неважно. Лишь бы убить вечер, лишь бы убить память. Чтобы никакая клеточка не вспоминала, не анализировала, не пыталась понять то, что понять было выше её сил. А сил этих вовсе и не было.       Очередной глоток тёмной из-за темноты, окружающей комнату, и холодной из-за открытой форточки жидкости — и хочется реветь. Напиток не приносит ожидаемого результата: его шатает, когда брюнет пытается встать за сигаретами, но мозг отказывается капитулировать. Всё ровно так, как было до откупоривания бутылки. Все мысли так же роем вьются в голове.     Несколько друзей и близких всё понимают без зрительного участия, но молчат и пытаются поддержать, как могут. И он благодарен им за это молчание, потому что сам ненавидит себя за эту жуткую слабость, за жуткую боль в своей голове и солнечном сплетении, кажется, в районе сердца. Горько усмехается, вспоминая, что главного не видит никто.       Рука тяжело ложится на выпрямленную ногу и со всей силой, на которую только способна, сжимает бедро сквозь ткань. Этого достаточно, чтобы почувствовать разрывающиеся шрамы и сочащуюся кровь. Шикает от боли и улыбается, застывая с жуткой гримасой на лице. Руки вновь тянутся за бутылкой. ***       Празднование дня рождения друга затягивается, и с горем пополам удаётся отделаться от близких людей, которые хоть и остаются любимыми, но жутко надоедают своей участливостью и неустанным вниманием.       Отходит к барной стойке и заказывает шот текилы. Следом — второй и третий. Выпивает залпом, не закусывая и не оборачиваясь.       — Перебарщиваешь уже, Леш, — получается неожиданно, отчего шатен зажмурился, чувствуя, как последний глоток алкоголя раздирает простуженное горло.       — И тебе привет, Саш, — улыбка выходит вымученной, — ещё! — щёлкает бармену и добавляет: — два.       — Леш, заканчивай, пожалуйста, — рефлекторно берёт за вскинутую к бармену руку и уводит на колени, отчего тот шикает, но тут же возвращает себе самообладание.       — Я не маленький, — смотрит прямо в такие родные глаза, — сам решу, — озвучивает тихо.Глаза в глаза.вроде и не споря, но ставя перед фактом.       На стойке оказываются два шота текилы. Освобождает руку и подносит стопку к лицу, выдавливает улыбку для протокола, шепчет одними губами: «За тебя» — и выпивает. Собеседник вздыхает громче нужного.И молча, с болью в глазах покидает свое место. ***    Он наконец вышел из того бара.Алкоголь, как казалось, заполнял тело на процентов так восемьдесят.Такси.Да, точно, оно самое. Вроде как натыкав в телефоне размытые, но нужные кнопки, с трудом удалось разглядеть надпись «ожидайте 3 минуты». Приложив усилия, разглядывая номер такси, он наконец-таки сел в машину.Брюнет поднес включённый экран телефона к лицу. 2:49. За окном с бешеной скоростью проносились деревья, фонари и вся другая уличная хрень.Как всегда в такие моменты остается только задумываться о всех хуевых моментах в своей жизни.А как таковых у Леши не мало, ну оно и видно. На улице было темно когда он возвращался к себе. Как всегда, пьяный и в слезах.Очередной зимний вечер. Ничего необычного, за исключением того, что сегодня, как-то максимально паршиво. *** Окно раскрыто нараспашку. С улицы доносятся негромкие голоса и кто-то весело и неразборчиво орет какую-то ерунду.Холодный ветер января играется с волосами.Докурив вторую сигарету и лениво бросив бычок в мусорку, парень прошел до комнаты и упал лицом в кровать. «Ты была единственной, кто приносил радость в мою жизнь. Ты ушла. И вместе с тобой ушла радость. Мне очень тебя не хватает.Очень. Твоего тепла, глупых шуток, мягких губ и тихого успокаивающего шёпота в особенно трудные моменты. Я не справлюсь без всего этого. Не смогу. Все эти четыре месяца я не подпускал никого к себе. Мне неприятны прикосновения других людей. Только твои руки я хочу чувствовать на своём теле. И ничьи больше. Но тебе, наверное, всё равно. А мне больно.» Перечитывал свою заметку, оставленную в телефоне в тот самый вечер.Расстаться принципиально была его затея.Леша сам почувствовал холод к себе.А зачем держать кого-то, если ты ему безразличен? «Вот расстался, теперь страдай называется.» Слишком плохо.Зачем то, брюнет начал игнорировать почти всех знакомых, даже близких друзей.Стыдно?Стыдно. *** Эта ночь ничего хорошего впринцепи не несла.Ничего плохого, впрочем, тоже.Просто ночь, как ночь— кто-то устал придя с работы, и давно уже беззаботно спит, кто-то — только идет на работу, неудивительно, бывают и ночные смены.Кто-то точно также, только недавно вышел из клуба, кто-то — веселится со второй половинкой.Ну тут уже в зависимости от того, как кто предпочитает провести время.Здесь всё очень просто, мир идёт по заведённому порядку, и изо дня в день ничего не меняется.Ну и пусть.Что не работает, то не сломать.        Именно так он и подумал.Парень с той самой розовой прядкой, что прямо сейчас сидел на пустующей крыше многоэтажки, свесив ноги и пуская сигаретный дым. Этот мир сломан. И Леша тоже сломан, пришло ему на ум. Ну не может полноценный человек без каких-либо проблем думать, что будет не сильно жаль, если прямо сейчас он прыгнет вниз, и к чертам полетит на все 27 этажей, в итоге разбившись. Он наклоняет голову; Тело чувствуется как вата, не более, и ему хочется, как комок ваты, на этой крыше и развалиться. Или загореться от дыма собственной сигареты — что-нибудь, лишь бы не существовать больше.       Да, кажется, каждый человек о таком хоть раз брал и задумывался.       Каждый.       Ну разве нет? Почему бы не уточнить этот вопрос звонком?Первый же человек, который пришел на ум-Саша.Да, брюнет уже весьма помотал тому нервишки, но куда уж больше.У него-то он как раз и спросит, подумал парень, туша сигарету. Пара гудков.              — Ало,— Голос был сонным.       — Привет, Саш,— шмыгнул носом,— можно вопрос задам?       — Я..Все нормально?Время четыре утра доходит,— Парадеев говорил шепотом.       — Сань, ты вот задумывался когда-нибудь о том, как умрешь?—пауза,— Задумывался же, да?Все задумывались..       — Леша, блять, не шути так, время четыре утра,— его голос стал чуть громче, и грубее, но тут же смягчился,—Я серьезно, не смешно.Тебя забрать?Ты доехал до дома?       — Саша, я же знал, что все задумывались, знал же..— он тихо посмеялся, а дальше сплошная тишина.       — Эй?Ты тут вообще?Скинь геолокацию пожалуйста, ладно?— голос Парадеева стал в разы громче.       — Я на крыше, Сань,— голос шатена перешел на шепот,— на крыше..       — Погоди, стой, на какой крыше, Леш?       — Неважно, это не важно,— голос начал трястись. Пару минут была полная тишина.Несколько всхлипов.И под конец волна мата.Огромная.Волна.Мата. Блондин видимо был слишком напуган, раз с шепота, перешел чуть ли не на крик.       — ..Пиздец..Леш, я скоро буду, хорошо?Дождись пожалуйста, Леш, только не..— шатен сбросил. Черт.Ну вот зачем? Глупо это все конечно.Но парень упорно делает вид, что не помнит, когда в его сердце появилось место для кого-то настолько особенного. Для блондина, к которому он слишком давно привязался, и вряд ли уже отвяжется.Леша, сам того не замечая, выискивал Сашу везде, всегда замечая лишь его одного.Иногда он даже старательно ходил за ним на съемках, наблюдая как он, ярко улыбаясь, общается с кем-то.Блять.Как до этого дошло? Кажется, брюнет знает о парне все, постепенно замечая, что его собственный график все больше пересекается с его времяпровождением. Он в кратчайшие сроки стал неотъемлемой частью его жизни. Вот только Парадееву видимо, было все равно на это. Он упрямо не замечал его. Так и не определился блять, из-за кого страдает.Из-за девушки, которая к нему похолодела, или из-за Саши, который даже не проявлял тепла в его сторону. Осталась только безысходность.Сидеть и плакать.Это все что он может. «Влюбился?» «Влюбиться» — сейчас звучит настоящим диагнозом. Это не поддается лечению, как бы не хотелось с этим справиться. Но, Леша, будучи честным с собой, не сильно-то и старается избавиться от нового чувства, поселившегося в закромах сердца. Теперь его жизнь пересекалась с жизнью Сани больше, чем когда-либо до этого с любым другим человеком. ***       — Леша!—со спины приблизились быстрые шаги. «Пришел.» Блондин потянул его на себя.И вот они лежат все в снегу, посередине крыши.Холодно и наверно очень тупо выглядит со стороны. Леша начал тихо посмеиваться, и его смех перехватили. И Леша улыбается.Так искренне. Впервые за эти четыре месяца. — А знаешь, я ведь люблю тебя, — шепчет он. — Я тоже, — и его обнимают, прижимаясь сильнее. Сейчас он хочет быть рядом с ним.       И плевать ему хотелось, что холодно.Главное, что он сейчас с ним.