Совенок. История одного человека.

*повествование от лица Слави* В прочем, за завтраком к этой теме мы так и не вернулись. Если Денис явно чувствовал себя нормально, то мне от такого позднего отбоя и подъема было не очень хорошо, все тело ощущалось каким-то тяжелым, а мысли – тягучие. Сперва я подумала, что из-за шампанского, но сразу отмела эту мысль по причине того, что я явно не выпила столько, чтобы так себя чувствовать. Настроение у меня было редкое – заняться чем-то, не выходя на улицу. Я могла бы убраться в квартире, но заметила, что убирать, в общем-то, и нечего. Все было подметено и помыто. Вещи Денис тоже особо не разбрасывал, а посуду и прочее, что было задействовано, сразу мыл сам либо в машинке. Стирал он тоже сам. Можно было бы протереть пыль, но в его комнате тоже не было таких мест, где ее было прямо видно. До верха без стула я бы не достала, а трогать тот же мотоцикл, на некоторых деталях которого было немного пыльно, мне было страшно. Во-первых – он очень тяжелый, во-вторых, как я успела предположить – очень дорогой. И мне бы очень не хотелось повредить такую вещь, что, правда, судя по двум огромным царапинам на раме, содранной краске на какой-то крышке сбоку и как будто стертому металлу внизу левой подножки, все же случалось. Даже готовил он все время сам. Решив, что я все же попрошу его уступить готовку мне, хотя бы на этот вечер, а сам он лучше пусть лишний раз поспит, я решила узнать у Дениса про книги, так как монитор мне показался слишком ярким, чтобы долго читать с него. На что он ответил, что его библиотека в моем распоряжении. Книги находились частично в его, частично в соседней комнате и были абсолютно разными. Несколько технических энциклопедий соседствовали с «Полдень. XXII век.» Стругацких, книгу которых я сразу отложила для прочтения, множество книг про автомобили, оружие, всякую другую технику. Было даже несколько книг про танки и в таком же количестве про самолеты. - А что это за книга? – удивилась я, спросив у Дениса. На обложке было написано: «Атака Титанов», а внутри были картинки с текстом. Судя по всему, персонажи общались, однако, просматривая картинки по очереди, получалась какая-то белиберда. - Это манга. – ответил Денис, взглянув. – Японский комикс. «Атака Титанов», по сюжету, если я правильно помню, 19 том. Конкретно те, что есть у меня – переведены на русский. Но бывает, и на японском почитываю. – переведя взгляд на меня и, видимо, заметив мой озадаченный вид, дополнил: - Читается и смотрится справа налево, сверху вниз. После этого пояснения повествование действительно обрело смысл, хотя было очень непривычно. - Про что она? - Про то, как человечество было практически уничтожено существами под названием «титаны», а выжившая часть спряталась за стенами и пытается как-то жить. Много действия, но есть жестокие моменты. - Хм… Интересно. – задумалась я. – Такое я не читала. - С первого по восемнадцатый тома вот тут. – указал он на полку. – Девятнадцатый я дочитывал, вот и кинул сюда. Мой взгляд невольно упал на книги про танки и самолеты, так как мне стало интересно, что за танк в разрезе был на плакате у Алисы и самолет на чертежах в клубе кибернетики. На этот вопрос Денис ответил следующее: - В домике Алисы я вроде бы не был, поэтому не скажу, а у кибернетиков американский Кёртис П-36 «Хок» на чертежах. Моноплан середины 30-х годов. Они как раз тогда в широкое употребление пошли. - Пожалуй, пока это почитаю. - Да на здоровье. – усмехнулся он. – Если что-то непонятно будет – спрашивай, отвечу на что смогу. Начать я почему-то решила с книги о танках, так как уж очень хотелось выяснить, чертеж какого висит у Алисы в комнате. Казалось, что, может, смогу ее понять чуть лучше. Где-то через час, когда я дочитала до примерно двадцатых годов, вопрос сидевшего за компьютером Дениса выбил меня в реальность: - Хоть примерно описать сможешь, как танк на чертеже выглядел? Или нарисовать силуэт? – махнул он блокнотом. – Не Т-34, нет? - Нет, не он. Я знаю, как выглядит Т-34, если что, видела в фильмах. Про «нарисовать»… - задумалась я. – Точно не помню, он там сбоку был нарисован и в разрезе. Есть бумага и карандаш? - Вот, лови. – Денис продел карандаш в кольца большого блокнота и кинул их мне. - Спасибо! – поблагодарила я, принявшись вспоминать. «Слева, значит, перед, чем-то похож на стамеску… - вспоминала я, выводя на бумаге штрихи. – Сверху длиннее, снизу короче. Сверху еще фара, на лбу. Так, пушка… - я нарисовала протяженный влево цилиндр примерно там, где помнила, была изображена пушка. - Дальше, над ней, какой-то большой то ли фонарь, то ли прожектор. На самом верху – что-то похожее на пулемет. Большой такой. Между этой фарой и пулеметом – слегка изогнутая наружу линия. Буквально чуть-чуть. – я нарисовала эти детали. Сзади, корпус получается, прямой…». Я помнила, что сзади был еще двигатель, но не могла точно его нарисовать, поэтому ограничилась примерным контуром снаружи и стрелочкой, указывающей туда и подписанной: «Мотор». «Моторно-трансмиссионное отделение», узнала я из книги, после Первой Мировой в основном располагали сзади. В середине, значит, откуда примерно выходила пушка, было так называемое «боевое отделение» и спереди, где, получается, нос был похож на стамеску, было отделение управления. Я на всякий случай тоже подписала это стрелочками, больше, конечно, для себя. Через минут пять, дорисовав те детали, которые смогла вспомнить, я показала рисунок Денису, попутно комментируя ход мыслей. - Хм… - задумался он, глядя в рисунок. – Получается, лоб корпуса будто напоминает стамеску, плоский зад, фара на лбу и, получается, прожектор с пулеметом на башне… А сколько у него «колес» было, не помнишь? - Катков, в смысле? – переспросила я. - А ты действительно читала… - удивился Денис, чем умудрился меня даже слегка разозлить. Видимо, заметив это, он развел руками, мол: «извини» и вновь принял задумчивое положение. - Точно не помню, но вроде пять больших. - Так… - задумался он. – А кажется на чертеже высоким? Или таким, низким, словно расплющенным немного? - Низким и расплющенным. – подтвердила я. - Я примерно понял, про что речь. Похоже, танк советский, но не времен Великой Отечественной. Первый спереди каток был как бы отдельно от остальных? - Точно не помню, но вроде нет. - Хм… - задумался Денис. – Ну-ка… Денис вбил в поиске в интернете фразу «Т-54 в разрезе» и перешел в картинки. - Оно? - Вроде бы… - задумалась я, сравнивая с тем, что помнила. – Похоже, но у того пространство сзади, за пушкой, как будто круглее… - Затем я увидела другую картинку. – Подожди… - присмотрелась я. – Можешь вот эту побольше сделать?! – екнуло у меня, так как цвета той картинки были похожи на ту, что я видела в домике Алисы. - Да, сейчас. – Денис вывел на экран картинку, на которую показала я. - Вот! Точно! Он! Даже картинка та же самая! – обрадовалась я. - А, это… - посмотрел на нее Денис. – «Шестьдесятдвойка». Т-62. Что-то щелкнув, он вновь открыл поиск, только уже на пустом экране и вбил букву и две цифры. Видимо, найдя то, что ему было нужно, он кликнул туда и, откатившись на кресле с колесиками назад, произнес: - Можешь почитать про него, если хочешь. Я пойду пока чай себе сделаю. Сев на освободившееся место, которое, как оказалось, было очень удобным – большое кресло с мощной спинкой и подголовником и упором под поясницу, я начала пробегаться глазами по тексту. Историю создания я просмотрела с интересом, в надежде понять, что вообще тогда происходило, но кроме того, что западные танки тогда имели в боекомплекте «подкалиберные снаряды с отделяющимся поддоном и невращающиеся кумулятивные снаряды, пробивавшие броню советского танка на нормальных дистанциях боя» мне эти сведения особо ничего не давали, кроме дат и названий «М48» или «Объект 140» с «Д-54(У8-ТС)». Про компоновку я что-то примерно еще поняла, но вот остальное – про броневой корпус и башню, вооружение, боеприпасы и т.д. для меня было совершенно темным лесом. Пока я не пролистала до раздела «боевое применение». Вот тут-то на меня накатило. Прошло буквально 35 с небольшим лет, а за это время случилось столько войн и погибло столько людей! - Все точно в порядке? – спросил меня Денис, вернувшись с двумя кружками чая. - Да… - вздохнула я, смахнув подступившую от представления творящихся на войне ужасов слезу. В прочем, покрасневшие глаза очевидно выдали меня с головой. - Ну-ну… - вздохнул Денис, поставив одну из кружек передо мной. - Спасибо. – поблагодарила я. - Да не за что. – ответил он, после чего глянул на монитор. – Хм, «шестьдесятдвойки» в товарных количествах были у советского контингента в Афганистане, это я точно знаю. Только вот в голову не возьму, на кой черт он ей вообще? Он там до этого не висел, случаем? - Нет, это именно Алисы. - Если только… - задумался Денис, после чего вздохнул, выдавив: – Твою мать, как же это я забыл… - Что забыл? – не поняла я. - У Алисы из «той» реальности брат погиб в Афганистане… В 87-м или в 88-м, не помню точно. - Брат?! - меня как кипятком ошпарило. – Я никогда о нем не слышала. - Может быть, что у «нашей» Алисы его либо нет, либо он жив и здравствует, во всяком случае, пока. Но держи в голове, на всякий. Просто может совпадение с этим чертежом, а может и не просто так она его за собой таскает… Денис вздохнул и хлопнулся с кружкой на диван, взяв в другую руку свой телефон, который несколько секунд тому назад вибрировал. - … «если через пять-шесть часов не отпишу – значит, либо сдох телефон, либо кормлю рыб где-то в океане». – судя по всему, Денис зачитал сообщение. – И ржущий смайлик в конце. - Не смешно… - вздохнула я. - По-моему – очень даже. Либо телефон, либо она. Из крайности в крайность. Написала она это где-то ближе к часу, я ничерта не услышал, спал, а это напоминание о непрочитанных сообщениях пришло. Вылет из Гонолулу… Блин, бесит… - Что? – не поняла я. - Да часовые пояса. Задолбаешься считать. Короче, там если у нас час дня, то у них… Блин. – Денис открыл телефон и что-то в него вбил. – А, вот, если у нас час дня, то там полночь по местному. На тринадцать часов назад. Летит она, я так понял из Гонолулу в Сан-Франциско, а оттуда уже в Москву. Либо пересядет еще где-то. Короче, лететь ей еще и лететь. Время сейчас... Четыре двадцать шесть вечера. Завтра должна быть уже тут, отдыхать с дороги. Хотя, черт ее знает. - Гонолулу это… - пыталась вспомнить я, совершенно забыв, где это географически. - Гавайи, США. Это где-то три с половиной – четыре тысячи километров от континентальной части. Группа островов просто посреди Тихого Океана. - И прилетит завтра? - В теории. Не силен в расчетах. – Денис откинулся на диван, поставив кружку на тумбочку, и хрустнул спиной. – Ох, блин… - Быстро, однако. – вздохнула я. - Я в дом в США в теории могу добраться менее чем за 24 часа. Это было еще в середине прошлого века возможно, теперь и подавно. - А граница? – удивилась я. – Я понимаю, что можно улететь куда угодно, но там как? - У меня двойное гражданство и границу я прохожу как гражданин США. Поэтому мне ни визу не надо оформлять ни что-то еще. - А, да… Запамятовала. Денис замолчал и теперь уже полностью, с ногами, лег на диван, смотря в телефон. Допив чай, я села в кресло и, все еще прокручивая в голове ту статью из интернета, вернулась к книге. Денис как то рассказывал мне, что посредством изучения техники и оружия он также изучает и историю. Дескать, так можно понять всякие технические веяния и уровень развития технологий в целом, так как на это завязано очень много отраслей, по типу конструкторской и инженерной мысли, металлообработки и так далее. Учитывая его уровень знаний – похоже, такой метод явно работал. Я в школе историей особо не увлекалась, больше отдавая предпочтение географии, химии, анатомии, биологии и всяким таким предметам, связанным с природой. Еще я очень любила рисовать. Естественно, по остальным предметам я тоже была отличницей, но эти как-то больше всего откликались на мои старания. Размышляя о Денисе, я пыталась понять, что еще ему может нравиться в учебе помимо истории. Судя по тому, как он управляется с компьютером и всякими своими системами, явно что-то связанное с этим. Возможно, физика, так как он явно хорошо понимает, когда и что происходит с той же машиной или механизмами в тот или иной момент времени. Ясно, что с трудами и физкультурой у него тоже не было проблем. Но, в то же время он явно больше практик, чем любитель сидеть и высчитывать всякие формулы. Скорее всего, какое-нибудь изобразительное искусство, так как он фотографирует и рисует. На счет других точных наук по типу алгебры и геометрии я затруднялась с чем-то конкретным, так как Денис как-то упоминал, что терпеть не может всякие длинные расчеты, формулы и прочее. У него от них «ломался мозг и дурно становилось». С литературой и языками у него проблем быть не могло по определению – у него довольно богатая речь и он хорошо говорит, плюс знает еще как минимум два языка помимо русского. Английский у него второй родной, так как он родился в другой стране, но вот каким образом он смог выучить японский – ума не приложу. Мику мне как-то объясняла самые элементарные слова, по типу «здравствуйте», «до свидания», «спасибо», «приятного аппетита» и так далее. Но я так ничего и не запомнила – слишком специфический язык для меня. А Денис почти свободно на нем говорит и пишет! Иероглифами! Я могла в этом убедиться, владея даже частью его воспоминаний. А уж кругозор – от такого объема информации у меня просто взрывалась голова. Из того, что поняла я – там было от знаний про машины и всякую технику, в том числе военную, и оружие, до медицины, боевых навыков, фактов о разных странах, культурах и мифологиях и той же истории. И он почти всегда может это «достать» из своей памяти, когда будет нужно! Я бы так не смогла, помнить о стольком и сразу. Также вспоминая про опыт нахождения в его теле, я невольно отметила, что Денис в какой-то степени… автоматизирован, что ли. Мозг на заднем плане очень часто что-то анализирует, я постоянно это замечала, но как-то не могла понять, зачем и что именно он хочет обнаружить. Та же скорость, с которой я выхватила пистолет, хотя на самом деле я никогда не тренировалась это делать, и это было явно автоматической реакцией его тела! Из того, что я могла, так сказать, расшифровать – мозг Дениса приучен сам по себе постоянно «сканировать», это слово я тоже взяла у него, окружение. Периодически я в его теле ловила себя на том, что точно знала, с какой именно стороны выход, где именно был огнетушитель, что может быть видно из того или иного окна и так далее, хотя я не делала этого специально. Понятно, что Денис это использовал в своих целях, но как он этому научился и зачем – вопрос открытый. Также он явно совершенно спокойно ориентировался на местности и держал карту у себя в голове. Это и предыдущее, в принципе, объясняют, как он мог появиться из ниоткуда и так же просто в никуда испариться. Случай при ссоре с Алисой тому пример. И его скорость реакции – явно ненормальная. Я, скорее всего, мало что видела из того, как он, например, сражается, но в целом иногда складывается ощущение, что мир для него движется, словно муха в клею. А вот чему мне бы действительно стоило у него поучиться, так это умению держать себя и свои эмоции в руках. Серьезно, в обычной лагерной жизни я не видела, чтобы Денис был чем-то сильно взбешен, напуган или расстроен. Только узнав его получше, я хотя бы очень изредка начала угадывать его эмоции. С одной стороны – это пугает, так как никогда не знаешь, что у него на уме, с другой – это одновременно успокаивает, так как внушает уважение. Радует, что хотя бы со мной Денис начал «открываться» и по его словам и рассказам можно понять, что он чувствует и о чем думает, хоть и не показывает этого на людях. Из-за этого и того, что мы с ним прошли, я перестала его бояться. Если бы он хотел – у него было миллион возможностей причинить мне боль или сделать что похуже, тем более, учитывая его подавляющую силу и скорость. Любое мое сопротивление было бы бесполезным. Но нет. Денис с самого начала постоянно защищал меня и оберегал, толком не прося и не требуя ничего взамен. Даже теперь, когда мы, вроде как, парень и девушка, он часто спрашивает разрешения на то, чтобы дотронуться до меня, погладить по голове или что-то еще. Это очень странно, но… приятно. Хоть я и говорила, что ему не нужно этого спрашивать. Да и, как я смогла увидеть, в быту со мной он абсолютно другой – всегда поможет, подскажет или посоветует, отвечает, что не спроси. А уж его объятия… Ох, как же это приятно! Крепкие, но очень нежные, словно он боится навредить неосторожным движением. При этом его дыхание и сердцебиение, когда прижимаешься к нему, и он аккуратно кладет голову рядом с твоей… Когда Денис задремал в моих, я украдкой изучила его руки. Худые, но только на вид кажущиеся слабыми руки, обманчиво хрупкое запястье с затейливым узором вен. Холодные, как лед, шершавые ладони с не очень длинными, но сильными пальцами, с отчетливо проступающими на тыльной стороне ладони связками и не менее затейливым, чем на запястье, узором вен. Эти связки при поглаживании ощущаются на его руке целыми волнами, словно под кожей вместо них застывшие морские шторма. С такими мыслями читать про позднюю межвоенную историю танкостроения я пока передумала. Взяв со стола блокнот и карандаши, я начала заново воспроизводить в голове руки Дениса. Пожалуй, если мне удастся хорошо это нарисовать и забрать с собой, то этот рисунок я положу в отдельную папку с самым сокровенным. Либо надо спросить, есть ли у Дениса альбом. - М? – ответил он на то, что я позвала его. Судя по тому, что он ответил не сразу, он задремал. - У тебя случаем нет альбома для рисования? - Случаем есть. Посмотри в центральной полке шкафа слева от компьютера. У меня там вся канцелярка и художка. Если захочешь порисовать или что-то еще – бери что видишь, не стесняйся. - Спасибо. - Да не за что. Я вздремну полчасика - часик еще, если что – все в твоем распоряжении. С этими словами Денис перевернулся на другой бок и, похоже, что снова задремал. Я же, найдя, что искала, засела за рисование. Прокручивая и прокручивая в голове руки Дениса с разных ракурсов, мне стало душно, а на лице натурально выступила испарина. «Да что ж это делается…» - вздохнула я, пытаясь найти пульт от климатической установки в его комнате. Не найдя его, пришлось выйти на лоджию, чтобы остыть. «Если он накроет и прижмет мои руки своими… Или меня сожмет, как свой пистолет… Я вообще умру…». Кое-как справившись с абсолютно, на мой взгляд, пошлейшими фантазиями, неизвестно откуда появившимися в моей голове и охладив голову, я смогла вернуться к рисованию. Но руки Дениса были, конечно, очень красивыми, даже несмотря на то, что в лагере я часто видела их в царапинах, со сбитыми костяшками, в крови или в грязи и пыли. И тут мне вспомнилось, как выглядят его руки, когда он держит руль без перчаток… «Так, хватит… - одернула я себя. – Рисуй уже!». Так, за рисованием, час пролетел незаметно, и я как раз успела хотя бы приблизиться к завершению рисунка, убрав его в сумку с одеждой, чтобы сделать последние штрихи позже. Попутно я успела поглядеть лежавшие в шкафу рисунки. Судя по нарисованному там – Дениса. Было несколько, можно сказать, технических рисунков – там была машина Дениса, нарисованная сзади. Таких рисунков было несколько, и я сперва не поняла, в чем заключается разница, иначе зачем бы он рисовал это несколько раз? Однако, присмотревшись, я поняла, что разница была в количестве выхлопных труб и их размере, а также в виде нижней части кормы. Подписи на рисунках давали понять, что Денис что-то рассматривал в сравнении. Например, на рисунке, где было две большие выхлопные трубы, было подписано: «Банки слишком большие и сильно выступают нижней частью за нижнюю точку днища кузова. Кастом?», на рисунке, где было две выхлопные трубы с одной стороны, надпись была неразборчива, а вот на рисунке, описывающем то, как выглядела его машина сейчас, подробных комментариев вообще не было. Был только чертеж и набросок в стороне от рисунка, адрес и надпись: «Узнать, смогут ли сделать такое. Если технически возможно сделать – отвезти чертеж и макет на просчет. Посмотреть, будет ли выигрыш либо потери по производительности». Рисунок пистолета показался мне не таким интересным, как следующий. На нем была изображена девушка в рубашке и брюках, обутая в сапоги. Но дело было не в ней или ее одежде. Девушка на рисунке была связана. Но связана как-то странно – ее верхнюю часть тела и грудь обрамлял узор из веревки, представляющий из себя, если присмотреться, пятиконечную звезду. Руки же, судя по всему, были необычным образом связаны за спиной, так как выше локтя была отчетливо прорисована веревка, но дальше рассмотреть было невозможно – не позволял ракурс. От узора на груди шел более простой, также плотно облегающий тело и спускавшийся ниже, где веревки были пропущены между ног и терялись сзади. Ноги, обутые в высокие ботфорты, были связаны выше колена и на щиколотках. На шее была заметна полоска из черной кожи, обозначавшаяся спереди металлическим кольцом. Во рту девушка сжимала отрезок бамбука, концы которого были обвязаны веревкой и, судя по всему, завязаны за головой, исполняя, таким образом, роль кляпа. И, судя по выражению ее лица ей это… нравилось? На рисунке справа вверху, стилизованным шрифтом было написано: «Шибари - японское искусство ограничения подвижности тела человека при помощи верёвок, которое определено техническими и эстетическими принципами». Помимо этого рисунка там было еще пара рисунков с оружием, мотоциклом и натюрморт, но подробно я их не рассмотрела… Убрав все это обратно, я вновь отправилась «остывать» на лоджию. «Какое же… извращение. – думала я. – Людям действительно это нравится?! Хотя, судя по рисунку, ей действительно нравится её положение…». В прочем, когда первый шок от увиденного прошел, то от последующих мыслей уже пришлось открыть окно, чтобы не было так душно. Я почему-то представила на её месте себя, потом руки Дениса, складывающие мои за спиной и натягивающие веревки, надев на меня тот черный то ли кулон, то ли ошейник… И в общем-то, на секунду промелькнула мысль, что я бы была очень даже не против побыть в таком положении, если бы это сделал он, или, что еще страннее... Увидеть в подобном его. - Если что – рисовал я это с картинки в интернете. – послышался голос при входе на лоджию. – Просто изменил пару элементов. - Денис?! – вздохнула я. Он просто пару секунд постоял на входе, после чего вышел ко мне на лоджию. - Я проснулся на моменте, когда ты убирала рисунки. Учитывая, что ты была красная как рак и с каплями пота на лбу, я понял, на что ты там наткнулась. – в тишине прошло пару секунд. - Простудишься. – с этими словами он закрыл окно. – В общем, кхм, да, рисую я иногда все подряд, для практики. Но про эту тему тоже читал. Так что можем поговорить, если хочешь, только сперва – вот… - Денис аккуратно протянул мне свитер. – Не хочу, чтобы ты опять заболела. - Спасибо… - подумав пару секунд, свитер я все же надела, но менее красной, судя по отражению в стекле, я от этого не стала. На улице уже стемнело, и в окне отчетливо виднелись огни улицы, далеких зданий, пролетающих по дороге машин. Где-то внизу наверняка спешили куда-то пешеходы. И тут, в одной из многих квартир, на балконе стояли двое – я, вообще не понимавшая, откуда это только взялось в моей голове, черт бы уже с тем рисунком, художники всегда рисовали с натуры и так далее, которая, скажем так, была не всегда одета. И Денис, который, как я надеюсь, был не в курсе того, что я тут нафантазировала. - И люди правда занимаются таким… - подбирала слово я. – Искусством? - Да. Но, сразу скажу – только и только по обоюдному согласию. Иначе – это уже никакое не «искусство» и не способ внести разнообразие, а натуральное насилие. – голос Дениса был явно… взволнован? – Конкретно этот рисунок брал за основу просто фото из интернета. - Да и ладно, рисунок и рисунок… - вздохнула я. – Люди всякое рисовали во все времена. Для меня это не значит, что ты там извращенец или вроде того, так что, пожалуйста, успокойся. – попыталась объяснить ему я, мысленно добавив: «Потому что я, видимо, та еще извращенка с такими мыслями». - Это радует. – вздохнул он. – У меня знакомый тоже как-то брал за референс, это художники так называют, скажем так, образец, то ли фотографию, то ли рисунок с каким-то персонажем в этом стиле. Ну и, в общем, рисунок увидела девушка, с которой они что-то примерно около полутора лет встречались. - И… - вздохнула уже, в свою очередь, я. – Что было дальше? - Та его обругала последними словами, на пол улицы кричала, что думает о его наклонностях и прочее, ударила его. А парень вообще ни сном ни духом, просто рисунок. – А поговорить сперва никак? - Да черт его знает, что там у нее в голове было. Не берусь судить. Да и я не сильно его знал, так, иногда общались в школе, и просто был свидетелем этой сцены на школьной парковке, я тогда в США учился. Подошел спросить, что тут за хрень происходит, потому что кричала она на всю улицу, и помочь ли чем. Я то ведь сперва подумал, что ей помощь нужна. Ну, она меня тоже послала на ходу не самыми хорошими словами, если переводить на цензурный, типа «чтобы у вас мужиков там все отсохло», и так далее. Ну, это самое мягкое. Я там тоже ей «хорошего дня» пожелал и сказал, что сейчас просто полицию вызову за нападение. Та мне еще много чего хорошего пожелала, прыгнула в свою машину и уехала, чуть мой мотоцикл не сбив, как раз рядом стоял. У парня щека была разодрана ногтями и чуть глаз задело. Ну, там и альбом как раз валялся, открытый на этой странице. Как бы все сразу понятно стало. Дал ему бинт с перекисью из аптечки в рюкзаке, чтобы приложил, и уехал. Чем там оно дальше кончилось – понятия не имею, да и я сделал вид, что ничего не видел. Парень мне потом в благодарность постер со мной и мотоциклом нарисовал, хотя я, в общем-то, не просил. - Пф, - невольно вырвался смешок. – сумасшедшая. - Может быть. – вздохнул он. – А может, там что-то еще было, но я в их дела не полез. Оно мне особо не интересно было. - А… Что ты имел в виду про «разнообразие»? – вновь покраснела я. - Ну, люди в отношениях экспериментируют иногда. Ну, с веревкой или там, с наручниками, уже без разницы. Даже опросы говорят, что таким дофига кто занимается. Есть и те, у кого это обязательный аспект в, кхм, «отношениях». Опять же, мне кажется, что никого волновать не должно, чем люди в отношениях балуются по обоюдному согласию, если это им или окружающим не вредит. - Понятно… - задумалась я. - Я тебе могу еще об этом рассказать, если захочешь, но, может, хотя бы в тепло вернемся? – усмехнулся он. – Заболеем к чертям оба. - Ой! – дернулась я, обратив внимание, что Денис вышел на лоджию в том же, в чем и спал. – Давай, пойдем! Поговорив с Денисом еще немного о том, что сейчас в целом происходит в обществе, я было села посмотреть пару вещей в интернете, но Денис вспомнил о чем-то и прервал меня. Как оказалось – ему нужно было, чтобы я примерила пару вещей. - А что именно? – поинтересовалась я, увидев, что доставал он эту вещь из своего шкафа, где у него, как я помнила, хранилось снаряжение. Увидела в момент того, когда он приводил меня в чувства. - Надо будет что-то сделать с твоей защитой на всякий. Это просто для тестов. Вот. С этими словами Денис извлек из шкафа бронежилет. Но он был не таким, как я видела на картинках или по телевизору у себя дома. Он был весь в каких-то тесьмах с подвешенными на них предметами, через левое плечо шли какие-то провода и висело что-то круглое и черное, похожее на переключатель, а сам он был меньше и непонятно как застегивался. На груди висела надпись «Баюн», прилепленная туда на липучке, а рядом с ней висел непонятный логотип. Вся спина жилета также была усеяна стропами, у самой шеи была какая-то шлевка, наподобие рюкзачной, а на липучке сплошной надписью было прилеплено то же слово «Баюн» и тот же символ и висел еще какой-то карман, но более длинный. - Ничего себе… - удивилась я его весу, взяв его в руки. - Это я его еще разобрал, сняв все дополнительное. У меня на нем дополнительно защита шеи, паха и иногда наплечники стоят. – пояснил Денис. – Но это пока просто прикинуть, у меня в нем плиты пятого класса стоят и в груди и в спине, они для тебя больно тяжелые будут. - Что значит «пятого класса»? Защита? - Да. Конкретно этот останавливает бронебойный патрон скажем… Из винтовки Мосина с 10 метров. Больно будет, но не пробьет. - И как это надеть? – спросила я. На это Денис ответил «смотри», и после начал пояснять, что и куда. Оказалось, что панель спереди снизу поднималась и там была липучка. Расстегнув одну из боковин, Денис надел его на меня сверху, просунув голову между плечевых ремней, после чего, убедившись, что я убрала волосы, окончательно опустил его на плечи и застегнул боковины. - Так, он сейчас болтается, потому что настроен под меня и под амортизаторы, постой-ка пару минут… И после этого Денис сперва опустился на колено сперва справа от меня, потом слева, видимо, что-то подправить с регулировками. Но когда он вновь вернулся на правую сторону и чуть надавил ладонью немного ниже ребер, видимо, чтобы затянуть плотнее… Это вновь заставило меня покраснеть. Он этого не заметил, либо очень хорошо сделал вид, что не заметил. Сделав так же и с другой стороны, он перешел к плечам. Под конец бронежилет начал довольно плотно «обнимать» меня с боков и чуть подтянулся выше, на что я отметила, что вес на плечах стал ощущаться легче. - Слушай, - решила наконец поинтересоваться я. – А что значат эти… нашивки? – я не знала, как это правильнее назвать. – Слово «Баюн» и символы эти? - «Баюн» - моё, скажем так, «официальное» кодовое имя в рамках каких-то чрезвычайных ситуаций в компании в России. Позывной, если проще. Как раз вспомнил Кота-Баюна из сказок и с фамилией каламбур получался. А символы – группа крови и логотип компании. С пояснениями все сразу стало понятнее. «Учитывая, что Денис вытворяет, - невольно усмехнулась я. – Там действительно можно спать улечься, если не повезет врагом оказаться. Навечно, правда». - Попробуй подвигаться и скажи, какие ощущения. Пробегись, попрыгай, падай, кувыркайся, что угодно. Хватило моих движений минут на десять, потом я уже поняла, что начинаю уставать. - Фух, тяжело прям, аж в колени отдает и чувствуется, что что-то тяжелое на мне. – сказала я в ответ на вопрос Дениса. - И как будто очень туго затянут. - Ну, он не должен болтаться, потому что… А, проще показать. – Денис перевел взгляд на мое лицо, принявшее, мягко говоря, не очень понявшее, что он имел в виду под «показать» выражение. – Нет, я не настолько идиот, чтобы стрелять для этого, успокойся. Легкого удара достаточно. Встань устойчиво. – Я не очень поняла, но все же встала, как он просил. - И да, я собираюсь просто слегка ударить в бронеплиту, не бойся. Готова? - Да. – ответила я, все еще не очень понимающая, чего он хочет этим добиться. Денис, поджав пальцы, ударил нижней частью ладони мне чуть ниже груди. Удар был, что понятно, не в полную силу, да и пришелся в броню, но этого хватило, чтобы я пошатнулась. - Когда бронежилет подогнан под тебя, он распределит энергию удара по большей площади, при этом он не болтается и не мешает, а если висит мешком, он мало того, что мешает, но и работает хуже. – объяснил он. – А, ну и боковины немного вес с плеч снимают. У меня там специальные модули стоят, лучше вес распределяют. Но это я максимально его утянул, так как понятно, я побольше и плюс обычно у меня еще амортизационный слой стоит довольно толстый. Размер просто тебе может быть поменьше надо. - Понятно… - вздохнула я, выровнявшись. - Прости за удар. - Все в порядке. - О, сейчас, еще пару штук достану. Присядь пока, не стой. С этими словами Денис залез в верхнюю часть шкафа и выудил оттуда, как я поняла, два шлема. Один был точно таким же, который был у него в лагере, а второй был другим. И выглядел он необычно – словно две верхние половины соединили так, чтобы одна была поверх другой. Положив их на диван, он предложил мне попробовать. Первым я взяла точно такой же, который был у него, так как мне всегда было интересно, как он в нем вообще видит и дышит. На удивление, шлем оказался не настолько тяжелым, как я предполагала, и сидел довольно таки удобно. Видно все было на удивление тоже прекрасно, я даже не всегда понимала, что передо мной линзы. Дышалось в нем тоже проще, чем я думала. Все это я озвучила Денису. - Тот у меня чуть тяжелее, - ответил он. – Дополнительная броня стоит. И он модифицирован под установку наушников. Линзы да, хорошие. Подвесную систему у обоих я переделал. А дышится – тут в челюсти отверстия для дыхания, а если снять накладки на ней – то вообще только сеточка останется. Но я не снимаю, так как они тоже защитные. Вот эта штука, - Он щелкнул по шлему чуть выше лба, где стояло какое-то крепление. – Позволяет ночное видение вешать. На том тоже такое есть. Вверху два вентилятора стоят для охлаждения. – Он нажал на какую-то кнопку, и сверху на голову сразу подуло прохладой. – Но я ими почти не пользовался. - Интересная вещь. – резюмировала я, вернув шлем владельцу. – Это в армии такое используется? - Нет, это частная контора делает. Ну, может, где-то в спецподразделениях в мире кто-то и использует пару экземпляров. А для армии это дорого, да и, в общем-то, не всегда прям необходимо. А вот второй да, встречается в подразделениях в армии. У второго шлема на лбу был установлен какой-то бинокль, поднятый вверх и с закрытыми крышками объективами. Также от крепления на затылке отходила пара наушников. Денис также помог аккуратно разместить это на моей голове, застегнул ремень под подбородком и затянул на затылке какую-то крутилку. - Как глухая в этих наушниках. – заметила я. - А вот сейчас? Денис что-то нажал на них и они, по всей видимости, включились. То, что я услышала, заставило меня очень удивиться – едва слышный шум от работы компьютера теперь слышался очень отчетливо. А Денис, отойдя на максимально возможное расстояние, чуть ли не через половину квартиры, стал что-то шептать. - Ну как? – вновь, по всей видимости, прошептал он. - Ничего себе! Что это за штука такая? - Называется активные наушники. Микрофоны и процессор усиливают тихие звуки, при этом заглушают, например, выстрел. Очень хорошо слышно шаги, шепот, разговоры и всякое такое. Все бы ничего, но шлем, по всей видимости, из-за этого бинокля, сильно тянуло вперед. Денис это заметил и со словами «О, сейчас!» вновь залез в свой шкаф и вынул оттуда что-то похожее по размерам на пачку сигарет, после чего закрепил это на задней части шлема, отчего вес тут же выровнялся и тянуть шлем вперед перестало. И, видимо, он что-то там подсоединил. - Сейчас тоже будет веселая штука. – заметил Денис. Он выключил весь свет и монитор, после чего наглухо зашторил окна, кроме одного, с которого еле-еле падал свет, после чего подошел и, по всей видимости, снял крышечки с объективов, зафиксировав их на корпусе на резинку. - И что? Я ничего не вижу. - Так и должно быть. Теперь возьмись за эту штуку на лбу и потяни вниз. Взявшись между объективами этого бинокля, я, как мне и сказали, потянула вниз и как только объективы оказались примерно на уровне моих глаз, в них ударил зеленый свет, а комната вновь обрела очертания, пусть объективы и оказались чуть ниже глаз. - Обалдеть! – воскликнула я. – Это чтобы видеть в темноте, получается? - Да, прибор ночного видения. Погоди, подстрою под тебя примерно. Взявшись за крепление, Денис сдвинул его выше и, по моей просьбе, чуть ближе к глазам. - Вот здесь, - он взял мою руку и положил пальцы на какую-то крутилку. – Фокусировка. Вот здесь – яркость. Подстрой под себя. Я работаю на самой минимальной, но тебе пока это не пойдет. На фокусировку ориентируйся на компьютер – он достаточно далеко. И вот здесь, - вновь подхватил он мою руку. – Подстройка под диоптрии. Под зрение, в общем. Отрегулировав, наконец, прибор, я была очень сильно удивлена – видно было просто отлично. Глазами здесь я бы мало что увидела. Конечно, угол обзора был меньше, чем если смотреть обычным зрением, но я хотя бы что-то видела. Но вот с ходьбой, как и предупреждал Денис, было сложнее, в ходе чего я благополучно уткнулась в стол, оказавшийся вне поля зрения и расплывчатый вблизи. - Так и знала, что где-то тут должен быть стол! – прошипела я, чуть ушибившись об него поясницей. - В этом и проблема ходить в ночнике без тренировки. – заметил Денис. – То вне поля зрения объект, то не в фокусе. Со временем приучаешься крутить головой и на автомате настраивать фокус. Ну и стрелять и водить в нем тоже надо учиться. - Сложно? - Ну, натренироваться можно, скажем так. У меня в машине у фар есть инфракрасный режим, чтобы подсвечивать прибору и тумблеры, которые отрубают вообще весь свет, даже подсветку приборной панели и стоп-сигналы. Но для противника с таким же прибором ты будешь светиться, что новогодняя елка. Любую инфракрасную подсветку – прожектор, лазер в ИК-спектре или что-то еще в ночник будет видно. Поэтому очень много нюансов, но это не первоочередное. – вздохнул он. - Я пока так, просто показать, с чем можешь столкнуться. У меня еще тепловизор есть, но это лучше на открытом месте показать. И да – ночником днем или при свете пользоваться нельзя, что включенным, что выключенным – он аналоговый, сожжешь преобразователь и у тебя просто умрет прибор. Я если где-то под фонариками иду или еще, на страйкболе, например – их перемещаю по полю зрения, чтобы в одну точку не светили, но это тоже надо знать про этот трюк, и это все равно влияет, так что не надо. Тепловизору, в свою очередь, пофиг, он по другому принципу работает. - Как все… запутанно. – удивлялась я, вертя головой по сторонам. - Сделаем чуть ярче. – с этими словами Денис подошел и нажал еще какой-то переключатель, отчего пространство начал освещать довольно яркий свет. – Это и есть инфракрасный свет. Я его сейчас не вижу, но если бы я был тоже в приборе ночного видения – то увидел бы. – Денис в этом свете выглядел непривычно, особенно глаза, которые в нем выглядели даже пугающе. - Это на самом приборе подсветка, но я ей обычно не пользуюсь, так как если что-то близко возникнет или я рукой что-то потянусь отрегулировать и освещу ее – меня может ослепить. Поэтому в основном блоками на оружии специальными пользуюсь. У меня на пистолете стоит как раз блок, где два лазера – один видимый, другой инфракрасный. Фонарь там обычный, но есть блоки и с инфракрасным тоже. Но что-то подсветить или в комнату заглянуть – отражения от лазера мне хватает. И по нему прицеливаюсь. - Надо будет как-нибудь посмотреть про это. – ответила я. Вся эта тема со снаряжением и техникой понемногу начинала меня хотя бы чуть-чуть заинтересовывать, так как даже по рассказам Дениса нюансов там была масса, а я любила разбираться со многими сложными вещами в школе – та же алгебра с геометрией. Просто так читать про такое мне, признаюсь, было бы не особо интересно, но когда я посмотрела это вживую – уже стало несколько занятнее. Хотя родители пару раз отмечали, когда я в детстве читала что-то про технику, дескать, «не девчачьи это интересы». Потом как-то подзабросила. Нет, я, конечно, в общих чертах понимала, как работает радио, или там, машина, но не углублялась. В лагере, признаться, я иногда хитрила, что что-то не понимаю в тех или иных вещах. Хотя, конечно, починить радио или машину самостоятельно я вряд ли смогу. Но для общего развития было полезно. Но Денису, казалось, наоборот, такие мои увлечения очень бы даже импонировали, даже слова не сказал, что что-то «не девчачье», наоборот – объяснял, показывал, даже пытался научить водить. - Слушай, а как это выключить? – спросила я, ибо, в целом, уже насмотрелась. - Либо можешь один из окуляров откинуть вбок, если хочешь посмотреть глазами, либо, если совсем – просто подними вверх, у меня такая система тут, он выключится. Я подняла прибор вверх, после чего Денис, убедившись, что он выключился, снова закрыл объективы крышечками. После включения света мы с Денисом, правда, не очень понятно, зачем, сфотографировались, когда я была в снаряжении. - Хех, да ты прямо валькирия! – улыбнулся он. – Можно было бы с ружьем или пистолетом сфотографировать, но ладно, потом, долго доставать. На память! Никуда не выложу, не переживай. Учитывая все прошлое, факт того, что у Дениса помимо пистолета в квартире было еще и ружье, меня вообще не удивлял. Освободившись, наконец, от снаряжения и убрав все на места, Денис внес какие-то записи в свои заметки, пока я вновь прилегла почитать. Через какое-то время, видимо, он то ли записал все, что хотел, то ли ему просто надоело, он спросил: - Хочешь поиграть во что-нибудь? Или фильм какой посмотрим? Тут советские тоже есть. - Нет, - зевнула я. – Я лучше пока почитаю. Хочу все таки дойти до наших в Великой Отечественной. Потом Стругацких гляну. - Окей, как знаешь. – пожал плечами Денис. За то время, что я читала, Денис, что неожиданно, решил заняться работой по дому, отказавшись от моей помощи. Помыл пол в коридоре и на кухне, разложил купленные вещи по местам, приготовил поесть на вечер, что чувствовалось по запаху, а закончил тем, что сидел в комнате со мной, копошась в каком-то своем снаряжении. Кинув взгляд через книгу, я примерно смогла понять, что Денис копался в своих медикаментах, что-то в них проверяя. Потом же он взял пистолет и какие-то инструменты и, кинув покрывало на часть стола, разобрал его, поставил на стол какие-то пшикалки и начал заниматься с ним. Через пару минут в комнате воцарился запах какой-то смазки, Денис что-то напевал себе под нос, крутя в руках детали пистолета, пшикая на них и протирая одну за одной. - … скатертью-скатертью хлорпикрин стелется, и забирается нам в противогаз. – смогла разобрать я фрагмент. Дальше Денис напевал уже только мотив, но, прислушавшись, я поняла, что он как-будто напевает «Голубой вагон бежит, качается…» из мультфильма, только с, судя по всему, другим текстом. - Это что за песня такая? – спросила я. - М? – оторвался он от своего занятия и отложил в сторону какую-то пружину. - Ты сейчас напевал. Вроде на «Голубой вагон» похоже, а что за слова такие? - А, это так, народное творчество, можно сказать. «Ядерный фугас» называется. - «Ядерный фугас»? – удивилась я. – С музыкой из мультфильма про Чебурашку? - Ну, по телеку это пели году так еще в две тысячи десятом, а корни самой песенки растут, по разным версиям, вообще из семидесятых. – объяснял он, сосредоточенно крутя в руках ту часть пистолета, где у него находился прицел, как будто пытаясь что-то на ней найти. – Тут просто вспомнилось. Я могу всякую ахинею напевать, когда чем-то занимаюсь, не обращай внимания. - Да я не про тебя, а в целом… Странно как-то, перекладывать такой текст на добрую песенку из мультика. - М-м-м… - хмыкнул Денис. – Это даже не верхушка айсберга всего того, что можно сейчас увидеть по телевизору и в интернете. Да и мир в целом, пусть понемногу, но как будто лихорадит. То тут, то там. Через пару минут все принадлежности, судя по звуку, полетели куда-то в ящик, после чего Денис собрал пистолет, пару раз передернул затвор, нажал на спусковой крючок, после чего, видимо, убедившись, что все работает, убрал его в другой ящик. После чего взял также стоявшую у компьютера гитару, положил ее на диван и снова полез в какой-то ящик, достав оттуда ключи. - Что это за ключи? – удивилась я, после того, как он протянул их мне. - Второй комплект от машины. - Что… - осеклась я. – Но… Я же не умею водить! - Ты справишься. Возьми. На всякий случай. Будут и как талисман и… - вздохнул он. – Если со мной что-то случится, чтобы не снимать с меня. - Денис… - Если такое произойдет – отвези машину либо Ане, либо родителям, в навигаторе на твоем телефоне отмечены места. Они все поймут. – смотрел он на меня не моргая. - Х-х-хорошо… - кое-как смогла ответить я, после чего Денис, накрыв мою руку своей, вложил в нее холодный металл. - И да, если так случится, что я крякну в другом времени и там буду с ней – машина твоя. Ты уж о ней позаботься. – на последнем предложении он усмехнулся. - Денис, хватит, пожалуйста! Это правда не смешно! – вспылила я. - Ладно, ладно. Но ключи все же оставь себе. А вообще я сыграть хотел. Денис сел рядом со мной, перехватив гитару поудобнее и ударил по струнам. Судя по тону, песня была лирическая, и после небольшого проигрыша Денис пропел: «Твоим строкам гореть сквозь темные века, - и, вдохнув, продолжил. – И песням долететь по белу свету. Становится легка душа проводника и солнце к лету». Затем вновь пошел проигрыш. В такие моменты за Денисом было очень интересно наблюдать со стороны. На какое-то время, когда он уходил в себя в процессе, с него словно падал заслон, которым он обычно ограждал себя от эмоций. «Из всех сердец – одно, - продолжил он. – Из месяцев – февраль… - затем он, видимо, сбился, но, вдохнув, продолжил. – В игольное ушко укрылась нитка. – после этого он чуть сменил тон голоса. – Нас тянет в города-а-а, где на болотах сумрачно и зыбко-о-о. Стоит маяк, тревожно глядя вдаль». Под его голос и звуки гитары меня тоже начала захватывать эта меланхолично-лиричная атмосфера. После очередного проигрыша послышалось: «Я весь перед тобой, - с этими словами Денис с улыбкой посмотрел на меня. – Я ничего не скрыл. – затем вдохнул и натурально отчеканил следующие строчки. – Я сделал так, что небу стало жарко. – а после уже пропел более лирично. – Все письма разорвал, все имена забыл – и мне не жа-а-а-лко. Я весь перед тобой… - музыка оборвалась. – Я ничего не скрыл». И Денис вновь ударил по струнам, теперь уже полностью переведя взгляд на меня и, проиграв немного, запел второй куплет: «На маковых полях… дурман и благодать. А в городах так просто потеря-я-я-ться. – подмигнул он мне. – Повиснуть на ремнях в разбитых «Жигулях» и целова-а-а-а-а-ться. – представив это, я сама поняла, что вновь зарделась. – Повиснуть на ремнях и целова-а-а-а-ть». Далее Денис лишь повторил припев и ударил по струнам, давая понять, что песня закончилась. - Ну как? – поинтересовался он. - Это… - задумалась я. – Мне понравилось. Лирическая, но, мне показалось, даже какая-то романтичная. – положила я голову на плечо Дениса. – Но кажется, как будто немного грустная. - Может быть. – вздохнул он. – Но часть про «повиснуть на ремнях» мне даже понравилась! – и неожиданно поцеловал меня в щеку. Это было приятно. - Можно попробую? – попросила я. – Меня Мику как-то учила одну песню играть, вроде получалось. - Да, конечно. С этими словами Денис протянул мне гитару и подтянул к себе, уже сам положив голову на мое плечо. Усмехнувшись, я потрепала его по волосам, после чего, расположив гитару поудобнее, начала вспоминать. Вроде и не так сложно игралось, а пальцы как железные. Или… может, я волнуюсь, как это оценит Денис? Вспомнив, наконец, первые аккорды, я запела то, что меня учила играть Мику: - Ваше благородие, госпожа разлука… - Ух ты! – оживился Денис. - Мне с тобою холодно, вот какая штука. Письмецо в конверте… Погоди, не рви… - Денис подхватил следующие строчки и мы спели вдвоем: - Не везет мне в смерти, повезет в любви! Письмецо в конверте… Погоди, не рви… Не везет мне в смерти, повезет в любви. Он поднял два больших пальца вверх и кивнул головой, мол: «Давай!», и я продолжила играть, даже забыв о том, что меньше минуты назад у меня путались пальцы. - Ваше благородие… - вновь подхватил Денис. - Госпожа удача. – отвечала я. - Для кого ты добрая… - А кому иначе. – как мне показалось, с хитрецой в голосе пропела я. - Девять граммов в сердце… - Постой, не зови! - Не везет мне в смерти… - Повезет в любви! - Девять граммов в сердце, - запели мы вдвоем. – Постой, не зови. Не везет мне в смерти, повезет в любви! Усмехнувшись нашей синхронности, Денис продолжил сразу после проигрыша: - Ваше благородие… - Госпожа чужбина. – вторила я. - Жарко обнимала ты… - Да только н-не любила. - В шелковые сети… - Постой, не лови. - Не везет мне в смерти… - Повезет в любви! – словно констатировала ему в ответ я, после чего мы вновь запели вдвоем: - В шелковые сети… Постой, не лови. Не везет мне в смерти, повезет в любви! - А тебе идет! – похвалил шепотом Денис, на что я даже смутилась и немного сбилась. - Ваше благородие… - начала уже я. - Госпожа победа. – ответил Денис. - Значит, моя песенка… - как будто задавала вопрос я. - До конца не спета. - также как будто отвечал он. А дальше мы запели уже сразу вдвоем: - Перестаньте, черти, клясться на крови… Не везет мне в смерти, повезет в любви! Перестаньте, черти, клясться на крови… Эх, не везет мне в смерти, повезет в любви! Доиграв, я отложила гитару в сторону. - Слушай, - заговорил он. – Это было волшебно! У тебя классно получается! - Спасибо! – поблагодарила я. – Но у тебя лучше. - Ерунда. – отмахнулся он. – А твой голос… Боже, прям пробирает. Ты еще таким его сделала, тягучий, глубокий, иногда с хрипотцой… Фантастика! Денис приобнял меня, положив голову на плечо, отчего я тоже повернулась к нему, поцеловав в лоб. Насидевшись так, я почувствовала, что у меня затекает нога, которую я подогнула, чтобы было удобнее положить гитару, так что я отодвинулась чуть назад, дальше на кровать, и вытянула ноги, одновременно с этим упав на матрас и выпрямив спину. Денис, не ожидавший такого, крякнув, завалился тоже, на что я хихикнула, обняв его крепче. - Блаженство! – усмехнулась я. - И не говори! – хихикнул, в свою очередь, уже Денис. - Ха-ха! Хватит! – как оказалось, Денис пощекотал меня по ребрам, отчего я ослабила хватку и он, приподнявшись на руках, навис надо мной сверху. - Как же я тебя обожаю! – воскликнул он и, хлопнувшись сбоку, сгреб в объятия уже меня. В наших объятиях я отметила одну особенность – у Дениса очень холодные руки, особенно ладони. Я была совсем не против, учитывая, что со мной он быстро согревался, но он тоже про это знал и, видимо, старался не касаться холодными руками оголенных участков тела. Вот и сейчас прежде, чем сгрести меня в объятия, положив одну из рук на верхнюю часть спины, рядом с шеей, он предварительно опустил на ладонь рукав. - Денис… - М? - Ты мог бы… Не закрывать свои руки? - Но они же очень холодные. Неприятно, наверное, когда тебя таким льдом обнимают. - На самом деле… Ощущения интересные, но я не скажу, что мне неприятно. Тем более, они у тебя не всегда такие. - Хорошо, если ты хочешь… - он сдвинул рукав наверх и вернул руку на место. - Спасибо! – мурлыкнула я от удовольствия. Пролежали мы так минут, наверное, двадцать, даже казалось, что Денис на пару минут задремал. - Пойдем, поедим? – полусонно пробурчал он. – Потом можем хоть до утра валяться. А то Аня завтра фиг от нас отстанет. - В смысле? – удивилась я. – Разве она не будет отдыхать после такого? - Она долбанутая в этом плане. Наверняка выдрыхнется в самолете, учитывая, что летит она как минимум бизнес классом. Надо будет пораньше лечь сегодня. - Хм… - вздохнула я, переворачиваясь. – Пошли, тоже что-то есть захотелось. Несмотря на то, что время было уже довольно поздним для еды, я решила не отказываться. Все равно раньше одиннадцати я вряд ли усну, Денис так и подавно. Я вообще удивлялась тому, как он может так без режима спать и при этом оставаться относительно бодрым. На ужин Денис приготовил плов. Признаться, такой вкусный плов, наверное, готовили только моя мама и бабушка! - Вкусно? – усмехнулся Денис. - Ага! – подтвердила я, прожевав. - Хе-хе! – вновь прохихикал он и вернулся к своей порции. После того, как тарелки были загружены в посудомоечную машину, я попросила Дениса показать мне, как пользоваться кухней, так как мне было очень неудобно, что все время готовил только он. Хоть и с явной неохотой, но Денис объяснил мне, как включается плита, духовой шкаф и прочие приборы, а также показал, где и что лежит. - С ножами осторожнее, кстати. – подводил итоги он. – Они на заказ сделаны, там не та сталь, из которой обычно кухонники делают, очень острые, палец оттяпают – не заметишь. А чего вдруг неудобно-то? Меня готовка не напрягает особо, да и ничего прямо сверхъестественного и не готовлю. - Просто… Тоже хочу хоть как-то помочь, а не быть нахлебницей! - Да прекрати ты. Нахлебница, тоже мне. Я тебя во все это впутал, мне и кормить. - Я и сама в это впуталась… - вздохнула я. - Эй… - Ты мне ведь еще тогда понравился… Когда с моими родителями спорил, лесное озеро, наши шутки на берегу… Как учил меня драться… - воспоминания прокручивались, словно кинопленка, и, в конце концов, я не смогла больше держать это в себе, почувствовав, что по щекам потекли слезы. - Да и в первую неделю. Спас меня много раз. Если бы я хотела – могла бы закончить все после того, как стреляла в человека! Пусть он, по итогу, оказался и не человек вовсе… Сделать вид, что не помню тебя, что-то еще, или просто разорвать отношения. Но… Видимо, не захотела. Даже после того, как увидела твои воспоминания о том случае в доме… - Славь… - обнял меня Денис. – Я понял, достаточно. Ты мне тоже сразу понравилась. Красивая, добрая… - … прости. – всхлипнула я. – Я тебе тогда столько гадостей наговорила не подумав! И вела себя как дура! А ты… Даже после такого ты продолжал оберегать меня! - Ну… Не мог я допустить, чтобы такой светлячок пострадал. – прошептал Денис, гладя меня по голове. - Ты мог умереть из-за меня! – вскрикнула я. - Моя жизнь не стоит того, чтобы так волноваться за нее. – вздохнул Денис. – Я не самый лучший человек в мире. Меня словно ошпарило этими словами. Я отстранилась, попытавшись посмотреть на него сквозь заплаканные глаза. Денис говорил это честно, без желания как-то оскорбить или унизить. Но от этого… было только больнее. - Дура-а-а-к! – вскрикнула я сквозь слезы, непроизвольно сжав кулаки, уперев их ему в грудь. – Какой же ты дура-а-а-к!!! Для меня стоит!!! Слышишь?! Если бы из-за меня с тобой что-то случилось, как мне потом с этим жить?! Кому мне потом доверять?! Ты очень дорог для меня, я не могу не переживать!!! Не из-за денег, не из-за чего-то еще, просто потому что это ты и я люблю тебя!!! Денис неожиданно крепко прижал меня к себе, отчего мне даже пришлось поднять голову, чтобы не удариться об него. - Спасибо… - негромко проговорил он. – Мне… Никогда такого не говорили… На секунду я встретилась с ним взглядом. И, несмотря на то, что Денис прекрасно контролировал эмоции, в этот раз… Его глаза покраснели. - Если понадобится – я повторю это!!! – отчеканила я, постаравшись перестать рыдать. – Уж для меня ты точно тот, о ком я буду переживать!!! - Это… Ха… Очень приятно… - я почувствовала, как Дениса немного пробила дрожь, отчего я оторвалась от него и подняла голову, но он тут же прикрыл глаза рукой. – Не смотри на меня… - Денис, эй? - Все в порядке, просто… Это неожиданно. – руку от глаз он так и не убрал. - Что с тобой? – заволновалась я. - Не… Ничего! Дурацкая пыль попала в глаза… - Денис… - все еще дрожащим голосом окликнула его, положив свою руку на ту, которой он прикрыл глаза. – Ты чего?.. – и тут я догадалась. - Славь, ты… - судя по его дыханию – он пытался сдержать себя в руках. – Лучшее, что есть в моей жизни, правда. Черт, наверное, ты единственный, либо близко к тому человек, кто увидел меня таким… Связки и мышцы на его руке напряглись, словно сопротивляясь чему-то, и он убрал свою руку от глаз. Его серо-голубые глаза, обычно спокойные и иногда даже этим пугающие, сейчас покраснели и в уголках стекали слезы. - Черт, да что это я… Он потянулся было к крану, видимо, чтобы умыться, но тут уже я, собрав все свои силы, прижала его к себе, не собираясь отпускать. - Все нормально… - проговорила я. – Это нормально. И вновь на меня словно нахлынула эмоциональная буря, от чего буквально хотелось орать. Видеть его таким… было завораживающе. Как будто и не было того вечно серьезного и сосредоточенного парня с ледяным взглядом и навыками спецназовца, а был только нежный, преданный и внимательный молодой человек. Мой молодой человек.