The first snow

— Здравствуйте, доктор Со — открылась дверь, а теперь уже блондин, вошёл в кабинет в уютном стиле, наполненный солнечным светом. В нём Хёнджину было так спокойно, словно он находится, в своём полном воспоминаний, прошлом доме. Хорошо, что туда Хван больше никогда не вернётся. Он дал себе слово, что больше не будет устраивать конфликты. Не станет вымещать на ком-то свою агрессию. Для этого Хёнджин решился пройти курс психотерапии, как и обещал себе в больнице. Осталось столько воспоминаний. Прошло уже полтора месяца, как когда-то красноволосый взял академический отпуск на время своего лечения. Ещё даже не выпал первый снег. — Здравствуй Хёнджин, как ты сегодня себя чувствуешь? — спросил психотерапевт, попутно раскладывая всякую бумажную волокиту на своём рабочем столе. — Прекрасно, намного лучше, чем до записи на лечение к вам, доктор Со — улыбаясь, мягко говорил блондин, комфортно усевшись на диванчике для пациентов. — Это очень хорошо, сегодня закончен ваш начальный курс лечения, вы очень хорошо справились со всеми своими трудностями, и надеюсь впредь вы будете счастливым человеком. Могу вас поздравить Хёнджин, вы добились огромного успеха, желаю вам удачи в нынешнем и будущем, если вдруг вас что-то начнёт беспокоить, обязательно звоните мне, в любое время, а через месяц приходите на следующий курс. — Спасибо огромное, доктор Со, я безмерно благодарю вас за проделанную работу, вы мне очень помогли. Боюсь представить, что бы я делал без вашей помощи. Ещё раз спасибо. До свидания, — высказав свою благодарственную речь, встав с диванчика блондин поклонился. — До свидания, и успехов вам, Хёнджин — кивнул доктор Со на прощание. Хван был довольно тяжёлым случаем, агрессия внутри с трудом поддавалась лечению, но парень очень старался и добился огромных результатов за столь короткий срок. * * * — Лекция окончена, все свободны, — удалившись из аудитории, преподавательница Чхвэ вышла из помещения, предварительно забрав журнал и ещё некоторые важные бумаги со стола. Это была последняя лекция в году, все расходились на новогодние каникулы. Эти полтора месяца дались блондину очень сложно. Он ни разу не встретил Хёнджина даже на улице, хотя шанс встретить его был. Феликс надеялся на волю случая, хотя бы на неё, ибо другой надежды не могло быть. Все это время Феликс проводил в своих мыслях, но поддерживал общение с Минхо и Джисоном, которые теперь встречаются и не отлипают друг от друга. Была безмерная радость такому событию. И кто вообще мог подумать, что истинным Ли старшего окажется Джисон. Когда парни узнали об этом, находились в полном шоке и некоторое время не могли привыкнуть к данному факту. — Феликс, чего такой подавленный? Может сходим поужинать куда-нибудь? — Не унимаясь, подбадривал Феликса Хан, — Он обязательно вернётся. Я посоветовал лучшего психотерапевта в Сеуле, доктор Со близкий друг моей семьи, так что не переживай ты так, всё будет хорошо. — Хорошо, пойдём — Лицо Ли младшего не выражало никаких эмоций, кроме затуманенных глаз обратить внимание не на что. Хоть состояние Хёнджина и улучшилось, но вот состояние Феликсаа оставляло желать лучшего, он умалчивал от друзей то, что до него домогается один парень из параллели, что чуть постарше самого Ликса. И уже был такой случай около двух месяцев назад, но тогда рядом оказался Хёнджин и, мягко сказать, выпроводил его от веснушчатого подальше. * * * Студия пылала энергией и пламенем, музыка играла энергично и ярко. Огонь разгорался в жилах и тело отдавалось ритму и движениям по полной. Хёнджин нашел хорошее занятие, чтоб выпустить свою агрессию и энергию во благо, а именно начал профессионально заниматься танцами. Даже нашёл хорошего друга, который занимается в той же студии, что и он. — Эй, дружище Чан, ты чего уже выдохся что-ли? — по дружески насмехаясь спросил блондин. — Ну, знаешь ли, годы идут — поддержав шутку, и от души рассмеявшись, ответил брюнет. Студия залилась смехом. Двое танцоров сидели на диване и перекидывались насмешками друг над другом. Хёнджин был счастлив, что Бан Чан появился в его жизни. Он всячески поддерживал его в трудные времена, даже пару раз чуть не отхватил от Хвана, в очередном порыве агрессии, но вовремя среагировал и успокоил, не дав волю бурным эмоциям Хёнджина. Вот, что называется настоящей, хорошей дружбой. Без Чана блондину было бы в разы тяжелее, и без студии тоже, потому что выливать куда-то свою энергию и эмоции необходимо, это был совет доктора Со, который в очередной раз очень помог Хенджину со всем справиться. — Всё, на сегодня давай закончим, завтра в тоже время, да? — проговаривал с трудом утомившийся и запыхавшийся блондин, делая при этом долгожданные глотки воды. — Что, уже состарился? Да, завтра в то же время — так же шутливо, как час назад, ответил Чан, попутно убирая свою бутылку воды в спортивную сумку. — Хаха, я скорее помолодел на сотню лет, — посмеиваясь и попивая воду, ответил на шутку отдышавшийся Хёнджин. Попрощавшись с другом он последний ушёл со студии. * * * Поужинав и поболтав обо всём, о чём только можно, друзья вышли из заведения сытыми и заряженными энергией, но так же продолжая о чём-то бурно разговаривать. Затрагивать тему про Хёнджина никто из друзей Феликса не хотел, как и сам Ли младший. Слишком больно вспоминать о тех моментах, проведённых с ним, блондин уже не надеялся увидеть Хвана ещё раз, как бы сильно он этого не хотел. Он всё ещё носил те парные украшения, и надеялся, что Хёнджин их тоже носил. Друзья пару раз спрашивали о них, на что Ли ответил честно, ведь парни знали, что они соулмейты. Этими новостями Минхо поделился с Джисоном при условии, что он не скажет Хвану об этом. Ли старший хотел, чтобы они сами всё разъяснили между собой, так как это их личное дело, и Феликс наверняка желает рассказать об этом своему истинному сам. Направляясь куда-то в сторону парка влюбленные пошли прогуляться вдвоём, а Ликс отказался, желая поскорее пойти домой и насладиться одиночеством. Он всё ещё не мог отойти, так как истинные должны быть вместе, иначе если они не разглядят друг в друге хороших людей, не примут или не изменят себя, то останутся одни на всю жизнь, сойдут с ума от одиночества и вскоре умрут. Таков закон распределения, и никого не волновало, что истинные могут не сойтись характерами. Проходя мимо парка, в глазах помутнело. Будто дежавю, белый силуэт, знакомая походка, знакомые черты лица… Не успев среагировать, силуэт потерялся из виду, затерявшись в толпе. "Это не мог быть он..." Феликс свёл всё на то, что это были глюки от успокоительных, на которых он сидел последнее время. Проходя в парк, блондин был будто в трансе, сидел на лавочке и думал о Хване. Как они проводили бы время вместе, смотрели дорамы, фильмы, как Ли готовил бы завтрак, обед и ужин для них двоих, обнимались, целовались, прям как Минхо с Джисоном, блондин завидовал этой парочке белой завистью. Ему хотелось таких же чувств и эмоций, он представлял какой была бы их встреча после всего этого времени, пока Феликс его не видел. Он, наверное, сгорел бы на месте от разгара чувств. Состояние Феликса медленно приближалось то ли к депрессии, то ли к сумасшествию. Веснушчатый не боялся сойти с ума, он переживал , что больше не увидит Хёнджина…никогда. Это был самый большой страх, настолько сильно выросли чувства Феликса к его истинному, а сила его привязанности была просто огромной. Уже нагулявшись, блондин неторопливым шагом направился домой. Проходя мимо тёмного переулка, слегка освещённого фонарями, не успев среагировать, Феликс оказался прижат спиной к белому, кирпичному зданию. — Куда-то торопишься, малыш? — с злобной, похотливой улыбкой спросил тёмный силуэт. В ответ он получил лишь молчание, Феликс был до жути напуган и не мог под капюшоном разглядеть лицо, а в глазах помутнело. Капюшон опустился и Ли узнал в силуэте Мин Сухо, того самого парня из параллели, который постоянно приставал к нему. — Ты ведь голубенький у нас, так почему же не выполняешь свою работу, м? — с такой же похотливой насмешкой спросил Сухо, прижав блондина ещё сильнее, чуть ли не вдавив его в стену, — Сейчас повеселимся, Ликси, и тебя никто не спасёт, ведь ты никому не нужен, — давя на самое больное, Мин начал приспускать Феликса на колени, тот же сидел, не понимая что вообще происходит, а с глаз катились горячие слёзы отчаяния. * * * Прогуливаясь возле своего нового дома, Хёнджин услышал какой-то разговор, и знакомые тихие всхлипывания. Любопытство взяло своё и он подумал, что лучше посмотреть, что там происходит, дабы потом не быть свидетелем какого-нибудь убийства или тому подобного, хотя такое вряд ли могло случится, но перестраховаться всё же стоит. Заходя за угол, Хёнджин увидел картину, которая его не просто поразила, а шокировала. Феликс в полу живом состоянии, стоит на коленях, а возле него какой-то знакомый парень, которого он видел в универе, но не помнит его имени. Да и это совершенно не важно сейчас. Тихо подкравшись, так что его никто не услышал, Хёнджин встал недалеко от Сухо, и стал слушать то, что говорит этот уёбок, прожигая в нем дыру своим пронзительным взглядом. — Чего же ты так раскис? Этот псих больше тебе не поможет. В тот раз тебе повезло, что он случайно оказался рядом и сорвал всё моё веселье, — с сумасшедшим оскалом проговаривал Мин. Внезапно услышав хруст чего-то непонятного, исходящего из-за спины впереди стоящего парня, Феликс поднял голову, за спиной Мин Сухо стоял Хёнджин, тот самый Хёнджин. Вот только он не был похож на прежнего себя, даже стиль одежды поменял. Раньше носил только чёрное и красное, а сейчас стал словно снежным принцем, весь белоснежный, даже покрасился в блонд, ему очень шёл новый цвет с его волосами до плеч. Сердце забилось чаще, кровь пульсировала по венам, воздуха не хватало, а слёзы полились в ускоренном темпе. Ли заметил взрыв огня и пламени в глазах своего истинного, таким он еще не видел его никогда, даже тогда когда был случай, что Хёнджин чуть не прибил одного парня. Сейчас как Феликсу показалось, ярости Хвана не было предела, в его глазах пылал огонь, его лицо оставалось спокойным, а вот в глазах бушевал ураган и вихрь эмоций. — Ещё хоть слово...и ты попрощаешься...со своей никчёмной жизнью. Я прикончу тебя на этом самом месте. И начну через минуту. Не успеешь - не мои проблемы...я тебе глотку перегрызу, если ещё раз рядом с ним увижу! — скрипя зубами проговорил Хван. Лишь бы не сорваться и не убить этого подонка прям на месте, если бы Мин встретился здесь и сейчас с прежним Хёнджином, то от него бы точно не осталось живого места, Хван наверное перерезал бы ему горло чем-нибудь в порыве злости. Сухо зря притронулся к Феликсу. Он знал, что Хёнджин в академическом отпуске и рядом с Ли его нет, поэтому думал, что ему ничего не помешает и решил, что лучше убежать, чем повторить судьбу того парня, которого Хван чуть не заколол ручкой за то, что он заговорил с Феликсом. Мин сорвался с места и побежал куда глаза глядят, лишь бы сохранить свою жизнь зная, на что способен Хван Хёнджин. Феликс всё так же сидел с помутнёнными, стеклянными глазами, не отводя взгляда от разъярённого истинного, который держался изо всех сил, прикрыв глаза дабы не передумать и не догнать этого ублюдка. Он с ним ещё разберётся, но сейчас для него важнее состояние его родственной души. Не прошло и минуты, как Сухо и след простыл, только пятки сверкали, ведь Мин на самом деле был трусом и больше всех боялся Хвана в гневе, а таким спокойным, но с таким взглядом, тем более его никогда не видел — Ликси, солнце, с тобой все в порядке? Что этот ублюдок сделал? — с огромным волнением и заботой в голосе спрашивал чуть остывший от гнева старший. Он дико переживал за Феликса, ведь наконец принял свою ориентацию благодаря доктору Со, который объяснил, что это нормально любить кого-то своего пола, таких людей много и они счастливо живут на этом свете как обычные люди, и нет в этом ничего странного, а постыдного тем более. Смотря в глаза истинному, у младшего началась паническая атака. Такое случалось после ухода Хёнджина, а Ли был беспомощен и никак не мог себе помочь, подобное у него было впервые и он думал, что виной этому побочные эффекты от успокоительных и антидепрессантов. Старший, без сомнений, аккуратно приподняв блондина, почти без сознания, взял его за тонкую талию и понёс его на всех парах до своего дома так как он находился очень близко, буквально через дом, и о чудо, что он всё же пошёл проверить, что происходило на том месте. Старший боялся представить, что бы случилось, если бы он не появился в нужный момент. Зайдя в свою квартиру, Хёнджин тут же принялся успокаивать Феликса и обращать его внимание на себя, или просить сконцентрироваться на каких-нибудь мелочах, так как знал, какую первую помощь нужно оказывать при панических атаках. Постепенно дыхание Феликса восстановилось, но пульс всё ещё зашкаливал. Хёнджин же сидел на полу возле своей кровати, на которой приходил в себя младший. — Х...Хёнджин? — тихо, наполовину осипшим голосом, прошептал в полусознании Феликс. — Да, Ликси, это я, Хёнджин... — с самой милой улыбкой на лице ответил старший, наконец выдохнув, что услышал голос своей родственной души. Приподняв младшего, Хван, насколько это возможно, нежно и аккуратно обнял солнечного парня, боясь ему хоть как-то навредить, причинить боль. Стоило к нему только прикоснуться, в голове сразу всплыли отрывки прошлого. Боже, как Хёнджину хотелось стереть память и себе, и веснушчатому. — Я ни за что, никогда в жизни не причиню тебе вреда, прошу не бойся меня, я изменился, теперь я другой... — постепенно у обоих полились слёзы. — Хёнджин, помнишь...в больнице..я передал тебе коробочку...в записке я написал, что хочу тебе кое-что показать... — с неким сомнением и волнением молвил младший. — Это? — оттянув ворот белого худи и оголяя метку на шее младшего спросил блондин, после старший оголил и свою метку. — Т..ты знал? — удивлённо прошептал солнечный парень, отрывая взгляд от стены, и поднимая его на глаза старшего. — Да. С того самого дня в туалете. Этот подарок...— Хёнджин указал на их парные украшения, — не могло так совпасть, и ещё кое-что...я..мой любимый цвет голубой. В тот день я увидел в твоих глазах сияние и понял, что ты мой истинный, —закончил старший с мягкой улыбкой на лице. Феликс сидел с опущенной головой, погрузившись в свои мысли. Он видел в себе только недостатки и больше ничего. Думая, что Хёнджин такого же мнения о нем, Ли сорвал с себя подвеску и снял серёжку, бросив украшения на кровать. Промолчав, и не сказав ни слова, попутно накинув на себя куртку, веснушчатый выбежал из квартиры под крики старшего по типу : " Феликс, ты куда?", " Что случилось? ", " Я чем то тебя обидел? ". Захлопнув дверь квартиры, проливая уйму горячих слёз, Феликс побежал куда глаза глядят. Он почти ничего не видел из-за пелены слез и веснушчатый помчался в ближайший парк. Сев на лавочку, младший истерически рыдал от собственного чувства никчёмности. Он не видел в себе абсолютно ничего хорошего, его раздражало всё, от этих веснушек на лице, до его роста и телосложения. Накрутив себе все эти комплексы, блондин снова начал задыхаться от этих мыслей. Стараясь не издавать никаких звуков, Феликс поднял взгляд на небо и размышлял над тем, что ему делать со всем этим дальше. Хёнджин не стал медлить. Быстренько накинул свою белую куртку и такого же цвета шарф, предварительно прихватив подвеску, которую Ли сорвал с себя перед уходом, и выбежал на улицу. Не понимая причины такого поведения младшего, блондин отправился со всех ног на зов сердца, и чудом нашёл Феликса в парке, ему точно сопутствовала удача, или же это было притяжение родственных душ? Неважно, главное, что Хван его нашёл. Стоя как столб сзади Ликса, который смотрел куда-то в небо, по-видимому считая звезды, хотя у него и свои имелись, россыпь веснушек невообразимо украшала лицо младшего, что очень нравилось Хёнджину, но он никогда этого не говорил. Так и не подобрав слов, Хёнджин вытащил ту самую подвеску, обратно надевая её на красивую, тонкую шею младшего слегка её касаясь, от чего у Феликса по телу пробежала дрожь и потянуло в области живота, старший заметил, что блондин заметно похудел за то время, пока они не виделись. " Это моё отсутствие на него так повлияло? " — Хёнджин, — Начал Ли, — Я тебе не пара, пойми. Мне лучше остаться одному на всю жизнь. Сойду с ума и умру, чем буду обузой для тебя. Ведь при взгляде на меня ты постоянно будешь вспоминать прошлое и корить себя, и я тоже. Это я во всём виноват, если бы меня не было, ты наверное был бы счастлив, — снова наворачивались слезы, младший проговаривал это всё с трудом и тяжело дыша, при этом рассматривая подвеску, и жалея, что вообще написал то письмо. — Ли Феликс, ты двинулся головой пока меня не было?! — чуть повысив тон обычного голоса, прорычал Хёнджин. Обходя лавочку, старший присел на корточки перед сидящим блондином и положил свои руки на руки Феликса, — я любил и люблю тебя всего и полностью, с самого начала. Ты ни в чём не виноват. Ты прекрасен, Феликс, просто тогда я был другим, понимаешь? — смотря прямо в глаза веснушчатого, который наконец поднял голову, он продолжил, — это я виноват перед тобой, тогда я не знал как выражать чувства, и да, я безумно жалею, что был таким, очень сильно жалею, я готов отдать всё за тебя Феликс, ты для меня весь мир, и за время моего отсутствия тебе было тяжело, ты был привязан ко мне, я чувствую, и это даже не просто психология, это связь родственных душ. — Т...ты любил меня всё это время? — проливая уйму слёз почти шептал Феликс, уставившись в глаза своей родственной души . — Да, Ликси. Да, я люблю тебя больше всего на свете. С самого начала любил, но не понимал, считая себя гомофобом. Умоляю, Феликс, попытайся больше не вспоминать то время, тебе было намного тяжелее чем мне, и физически, и морально. Прости...я..я не должен был... — без капли стыда, Хёнджина прервали, в его губы впились чужие, но такие родные губы, мягкие и солёные от слёз, как давно Хван этого ждал. Одна его рука расположилась на тонкой изящной шее, на которой красовалась метка солнца, она сияла как и сам её обладатель, а вторая рука на хрупкой талии. Казалось, можно одним неаккуратным движением сделать больно этому солнечному созданию. Их поцелуй был нежным, искренним и долгожданным обоими. Феликс всё так же чувствовал тот привкус ментола, как в первый раз. Как же он соскучился по этому вкусу, у старшего же плыли флешбеки. Губы Ли были с привкусом вишни, этот вкус Хёнджин вспоминал все полтора месяца, и мечтал повторить то соприкосновение губ ещё раз, этот поцелуй был уже другим: более искренним и чувственным, а не прощальным. Они стояли в тёплых объятиях друг друга около получаса. Первым отстранился Феликс, почувствовав лёгкий след воды на носу. — Джинни смотри, первый снег! — радостно тыкал пальчиком в небо солнечный парень. — Вижу, солнышко, — улыбнулся Хёнджин во все тридцать два, — я говорил, что безумно люблю твои веснушки? — переводя взгляд на истинного, всё так же улыбался старший. — Только что сказал, — с самой солнечной улыбкой, что есть на свете, улыбался Ли в тёплых объятиях Хёнджина. — Я безумно люблю тебя, Ли Феликс, — поворачивая голову в сторону младшего, улыбаясь говорил Хван. — И я люблю тебя Джинни, я счастлив, что теперь мы с тобой рядом, — пропуская слёзы говорил Феликс. — Я никогда в жизни не приченю тебе вреда, я всегда буду рядом с тобой, солнышко, — мило улыбаясь, и смотря на своего любимого, старший вытирал большими пальцами слёзы счастья со щёк Ликса. Очень романтичная примета, существующая в Южной Корее, которая говорит о том, что человек, с которым ты попадешь под первый снег, окажется тем самым, с которым ты проведешь весь последующий год, до следующего первого снега.