Как признаться в любви Вэй Усяню

— Доброе утро, дядя, — поклонился Лань Хуань, входя в покои дяди. — Сичень, скажи мне, я что-то делаю неправильно, почему этот мальчишка Вэй Усянь вечно нарушает правила. А наказание ему словно конфета, — тяжело выдохнув. Лань Сичень улыбается и садится напротив дяди, принимая в руки чашку с чаем. — Он ещё молод, хотя эта черта его характера не мешает ему быть умным и сообразительным, — отпивая чай, Сичень прикрывает глаза в наслаждении. — Эх, ему бы дисциплины и был бы золотым учеником. По коридору раздаются быстрые шаги, и кто-то стучится в покои Лань Циженя. — Кто? — Учитель Лань, Глава, у меня есть что вам доложить. — Войди, — произнес Лань Хуань. Адепт вошёл и поклонился. — Что стряслось? — Глава, вчера вечером были странные звуки возле пристройки господина Вэйя. Оказалось, молодые люди распивали алкоголь на территории Гусу Лань. Сичень улыбнулся. — Ах и ещё, мы не сообщили вчера, но вместе с ними был и Лань Ванцзы. Мы решили не сообщать, потому что ваш брат отключился на ровном месте и никак не приходил в себя до самого утра. Как только он проснулся, он явился в зал наказаний, а вот остальные пока ждут. — Веди их всех туда к Ванцзы. Я заставлю их всех запомнить правила Гусу Лань, — приказал Лань Цижень. У зала на коленях уже стояли четверо юношей, адепты Гусу присматривали за тем, чтобы те не сбежали. — Ванцзы, — раздался грозный голос Циженя, — ты ведь самый праведный ученик, как ты мог так поступить? — Мне нет оправдания. Я готов принять наказание, — чётко произнес Лань Чжань. — Ну ты правда, — тихо произнес Вэй Ин. — Учитель Лань, Цзэу-цзюнь, Ванцзы не виноват это я его заставил. — Молчать! — прикрикнул Цижень. — Молодой господин Вэй, так как Ванцзы нарушил комендантский час, он тоже будет наказан. И конечно же, он ведь тоже распивал спиртное, — спокойным тоном, произнес Лань Хуань. — Но… — Ванцзы и Вэй Усянь, получат сто пятьдесят ударов ферулой, а остальные пятьдесят, начинайте, — приказал Цижень. — Дядя, думаю, для господина Вэйя это будет слишком, — «Как и для Ванцзы, это слишком много» — беспокоится Сичень. — Зато будет знать, как нарушать правила, которые в его голову уже не раз были вписаны. Начинайте. Ванцзы стиснув кулаки, сидел без единой эмоции и получал удары за свою провинность. На деле, сам он решил, что это ему за то, что он понадеялся на внимательность Вэйя Усяня о правилах и поддался его провокации. «Заслуженно» — только и было в его голове. Вэй Ин же бросив лишь взгляд на Ванцзы, понял что подставил его и себя и старался получать наказание, не издавая при этом звуков. Цзян Чэн и Не Хуайсан вопили что есть мочи, ведь они оба даже не успели проснуться и протрезветь, как их уже притащили сюда и стали бить. — Это все ты виноват, — ворчит Цзян Чэн, таща под подмышку Вэй Ина. — Вы вообще меня кинули, — фыркнул Вэй Ин. — И вообще, тебе досталось на сто ударов меньше, молчал бы. — Я бы тебе ещё соточку добавил, для профилактики, — дернув за одежду. — Ай, пощади шисюна, что ты за брат такой, — остановившись и кряхтя от боли. — Цзэу-цзюнь, — поклонился Цзян Чэн и Не Хуайсан, а вот Вэй Ину, пришлось просто сложить руки, но поклониться он не смог. — Господин Вэй, мы могли бы с вами поговорить? — с улыбкой поинтересовался Лань Сичень. — Да, — кивнув. Хуайсан и Цзян Чэн поклонились и ушли к себе зализывать раны, как коты. Хотя Хуайсан ещё долго оборачивался на Вэй Усяня. — Господин Вэй, я хочу попросить вас, внимательно прочитать наши правила. Понимаю, молодая кровь, но будь вы чуточку внимательней, все бы было не столь плачевно, — заявляет Лань Сичень. — Простите, — пытается поклониться Вэй Ин. — Не стоит, я хочу вам кое-что порекомендовать… Лань Чжань после наказания ушёл в свои покои, взял оттуда полотенце и ушёл к источнику. Но когда добрался до туда, то увидел, что средь тумана и тени листвы, которая скрывала этот источник, пролетали бабочки весницы. Своим свечением они придавали месту загадочности и какой-то неземной красоты. А на воде плавали красивые разноцветные цветы. — Лань Чжань… — потянул Вэй Ин. Лань Чжань вздрогнул, но ни одним мускулом не показал этого. — Я несколько дней назад видел, как ты изучал книгу об общении с возлюбленным. Лань Хуань сказал, что ты будешь здесь и я решил помочь, — улыбнулся Вэй Ин. — Красиво же? Ванцзы молчал, потому что самым ослепительным здесь был Вэй Ин. — Девушкам нравится подобное, хотя, — посмеявшись, — я тоже не против такой красоты. Запомнил? — посмотрев на Лань Чжаня, однако тот вошёл в воду и присев в неё закрыл глаза. — Ну Лань Чжань…ну что ты за сухарь, девушки таких не любят, улыбнись хотя бы, — ворчит Вэй Ин, входя в воду. — Ай… холодная… тебе не холодно? Я вот, чуть не умер, пока все эти цветы раскладывал. Лань Чжань, — звонко позвал он. — Стой там и молчи! — произнес Лань Чжань, стараясь совладать со своими чувствами. Это было красиво и…приятно. Лань Чжань понимал, что вот таким должен быть момент, о котором говорил брат. Однако, и тут произошло то, чего никто из этих двоих не ожидал. Лань Цижень гулял в округе и заметив яркие огоньки прошел по тропинке к источнику и увидел, то что там творилось. — Ах, ты ж бесстыдник, ты только получил наказание, а теперь ещё и природу загрязняешь и заклинаниями на территории пользуешься. Ванцзы, разве этому я тебя учил. Выходи немедленно, а ты, — указав на Вэй Усяня, — чтобы убрал тут все. Ванцзы повиновался и вышел из источника, однако, он обернулся. Что так не понравилось дяде, он так и не понял. Было: — Красиво, — тихо произнес Лань Чжань. Вэй Ин чуть не замёрз в этих источниках но убрал все, не оставив и цветочка. Перед отходом ко сну, Лань Чжань открыл окно, чтобы впустить свежий воздух. Вернулся к кровати, но не успел и сесть, как услышал стук, а затем удаляющиеся шаги. Он подошёл к двери и открыл её. За дверью на пороге был небольшой сосуд с деревцем, в нем было импровизированное озеро, в котором плавали те самые цветы. Ванцзы поднял этот сосуд, вошёл в цзинши и поставил на стол. Он смотрел на эти цветки, словно на последнее мгновение или воспоминание об Вэй Ине. Захотелось кричать во все горло, но он смог лишь коснуться цветков, достать их оттуда и беззвучно разрыдаться. Лань Чжань понял, что говорил брат. Как это больно, когда не говоришь. А задумавшись, что не сможет это сказать вообще, Лань Чжань рыдал ещё пуще. Слезы стекали в сосуд с цветами, наполняя его. Лань Хуань застал Лань Чжаня именно таким. Рыдающим над бонсаем. — А-Чжань, что случилось, — подбежав к Ванцзы и начав вытирать его слезы. — Брат, — уткнувшись тому в плечо. Таким его Лань Хуань видел лишь в детстве, когда мать умерла. Тогда он позволил себе слезы. — Ванцзы, — выдохнув и обняв брата. Следующие пару дней, Ванцзы никто не видел. А Лань Хуань отвечал на вопросы Вэй Ина, где же Лань Чжань. И ответы не устраивали Вэй Ина ни на йоту. — Цзэу-цзюнь, а сегодня Лань Чжань будет? Мы же сегодня запускаем фонарики, — смотрел своими большими серыми глазами в глаза Лань Сиченя Вэй Ин. — Обязательно, — ответил Лань Сичень. — Но думаю, что он будет пускать фонарь со своего цзинши. — Почему? — жалобно спросил Вэй Ин. — Да отстань ты от человека. Тебе что мёдом намазано быть рядом с этим ледышкой, — тут Цзян Чэн услышал кашель Лань Хуаня. — Простите, — произнес тот и убежал к остальным делать фонарь. — Цзэу-цзюнь, я же могу к нему присоединиться? — спрашивает Вэй Ин. — Зачем вам это, господин Вэй? — Я обещаю вам объяснить, но попозже. Я ведь могу пойти к нему, да? — схватившись за рукав Лань Сиченя. Лань Сичень улыбнулся и кивнул, Вэй Ин убежал радостно улыбаясь. — Ох, Ванцзы, кажется, ты зря переживал. Лань Чжань впервые забрался на крышу собственного дома. Впервые он был один, без брата. Было тяжело идти на поляну и собирать фонари со всеми, особенно с Вэй Усянем. Ведь ещё пару месяцев, если конечно, Вэй Ин не накосячит, и он уедет. И будет больнее в сто крат. — Эй, холодный принц, — прозвучал голос, напомнивший тысячу колокольчиков. «Вэй Ин?» — обернувшись. — Я пришёл запускать фонарик с тобой, — держа в руках уже сделанный фонарик и широко улыбаясь. Вэй Ин прыгнул и полетел к Лань Чжаню. С грациозностью панды уселся рядом, правда, чуть не съехал с крыши. Лань Чжань его ухватил. — Сиди спокойно, — произнес Лань Чжань. — Что с твоим голосом? — поинтересовался Вэй Ин. Ванцзы молчал. — Почему не приходил на занятия два дня? Ванцзы молчал. — Смотри, запустили фонарики, давай и мы запустим, — махая своим, произнес Вэй Ин. Множество фонарей поднимались ввысь, словно тысячи светлячков. — Давай, Лань Чжань, — протягивает Лань Чжаню фонарь. Лань Чжань словно слышит — не попробуешь не узнаешь — и тянет Вэй Ина за запястье, целуя того в губы, углубляя поцелуй. Он не чувствует сопротивления и открыв глаза понимает, что Вэй Ин наслаждается этими ощущениями тоже. Отстранившись, Ванцзы отвернулся и устремил взгляд на фонарики. — Лань Чжань, — тихо позвал Вэй Усянь. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — Я люблю тебя, — выдав на одном дыхании, но все так же, не повернув головы, было страшно увидеть там презрение или осуждение или все сразу. Вэй Ин улыбнулся, протянул руку к руке Ванцзы, переплел их пальцы и отпустил их общий фонарь, в котором уже горел огонёк. Тот взмыл вверх и Вэй Ин признался: — А я все ждал, когда же ты признаешься, — сжав ладонь Ванцзы. Лань Чжань повернулся к нему и увидел улыбку и нежность в глазах. Стало так тепло, что Лань Чжань не заметил, как по его щеке скатилась слеза, которую ласково утер Вэй Ин. Лань Чжань схватился за эту руку и сжал ее. — Лань Чжань… — Я люблю тебя, — повторил Ванцзы. — Да, — улыбнувшись, а затем потянулся к Ванцзы и поцеловал его. Поцелуй был не такой как первый, но не менее сладкий и горячий. Они уже не обращали внимание на фонарики, в этой звёздной и такой прекрасной ночи, они делили дыхание на двоих, растворяясь в друг друге