Все-таки я люблю тебя

      Последний месяц уходящего лета пролетает очень быстро. Ветер с деревьев уже начинает сбрасывать пожелтевшие листья, вокруг всё стелется чудесным золотым ковром. В реках вода остывает, наступает конец сезона купаний. Высохшее и пожелтевшее поле уже опустело. На нём изредка чувствуется терпкий аромат цветов. Яблоки и груши набрали всю сочность летнего солнца и тепла.       Крепко заваренный чай практически остыл. Я держу в руках интересный роман, который читаю на протяжении пяти часов. Переворачиваю страницу, снова вчитываясь в произведение. Забываю о реальности, медленно погружаясь в таинственный мир книги и не замечаю, как в мою комнату входит брат.       — Что читаешь? — От неожиданного вопроса я выронила книжку, обратив внимание на потревожевшую меня персону.       — Черт, тебя стучать не учили?       — Прости, не думал, что ты шугаешься меня, — Он засмеялся и облокотился об дверной косяк. Я подняла упавшую книгу и положила ее на стол.       — Да пошёл ты, Эрвин, — Злобно посмотрев на него, рукой нащупав подушку и кинула в него. Эрвин увернулся.       — Я понимаю, что ты хочешь убить меня, но давай после обеда. Мы тебя все ждем уже, так что спускайся давай. — Он вышел и закрыл за собой дверь.       — Говнюк. — Элиза закатила глаза, при этом собирая свои волосы в пучок.       — Я все слышал, — Произнес Эрвин веселым голосом, находясь прямо за дверью. Несмотря на это, она направилась на кухню. Все уже сидели за столом: мама, отец, Эрвин. Элизабет села напротив отца. На обед была запечённая курица с картошкой и овощами. Выглядело всё потрясающе. Все сидели молча, поглощая еду, поэтому и она решилась приняться за трапезу. Мама выглядела разгневанной, а папа не выражал никаких эмоций. Голос отца вывел из размышлений.       — Элиза, пора уже определяться со своим будущим. Тебе скоро двадцать лет. Найди себе мужа или устройся на работу, — Эли, подняв глаза, вопросительно посмотрела на него. Вся семья знала, что я хочу быть разведчиком, но они не одобряли мой выбор. Когда я упоминала в разговоре разведку, то беседа заканчивалась очередной ссорой.       — Я уже говорила, что хочу в разведку, — возмущённым голосом отрезала я.       — Мы уже обсуждали это, — он поднял на меня свой хмурый взгляд. А там был лишь холод. — Ты не будешь связывать свою жизнь с разведкой.       — Значит, Эрвину можно, а мне нет?       — Элиза, закрыли тему.       — Детский сад — Закатив глаза, я облокотилась на стул. Мама вскочила из-за стола и произнесла строгим голосом:       — Элизабет, твоя обязанность — это ухаживать за своими будущими детьми, готовить и убирать весь дом. Ты ответственна за домашние дела. Ни о какой разведке не может быть и речи.        Я была в недоумении. И не могла ничего сказать. Просто тупо пялилась на свою мать. Злость накрыла меня с головой. Хотелось сбежать или придушить их.       Только Эрвин меня мог понять, лишь потому, что он сам был таким. На протяжении четырех лет я вместе с ним тренировалась и усваивала новые приемы.       Я вынослива и сильна, мне об этом говорили он и друзья в кадетском корпусе. Я закончила его четыре года назад, но из-за травмы ноги пришлось оставить свою мечту на некоторое время и восстанавливаться. Конечно, я без дела не сидела. Утром я помогала матери и читала книги, а в свободное время тренировалась с Эрвином. Но так же я состояла в преступной организации. Ну, как сказать в преступной. Мы ловили воров, убийц и наказывали их. Об этом знал Эрвин и очень не хотел, чтобы я работала там. Но деньги нужны. Эрвину мало платят в разведке, но говорит, что скоро повышение. Мама никогда и нигде не работала, а только сидит на шее у отца. Ну а отец потерял свой бизнес. И можно сказать, что все жили на зарплату Эрвина. Да, я решила помочь. Не очень хорошим путем, но тоже есть свои плюсы. Как говорится: «Хочешь жить, умей вертеться». Родители пригрозили Эрвину, что если я буду в разведке — они больше не признают Эрвина своим сыном. Но Эрвин всегда любил свою семью, несмотря на характер родителей. И ради нас был готов на все.       Но я уже совершеннолетняя, могу делать всё, что захочу, ведь это мой выбор. Я бы могла достигнуть уже больших высот, если бы мои любимые родители не были против.       Элиза встала из-за стола, посмотрела на отца, а затем на мать. Я заметила, что у нее пошли мурашки по коже. Но меня в данный момент это не заботит.Они никогда не обращали на меня внимание и сводили на ноль все мои старания.       —Почему-то вы так не беспокоились, когда я убивала людей, а из-за каких то титанов шум наводите. Прекращайте этот цирк.       — Ты сама виновата, что пошла в ту организацию, — произнесла мать. Глаза Элизы округлились, а кровь все больше бурлила в венах.       — А ничего, что это ты меня туда запихнула? М-а-м-а.— на последнем слове был сделан акцент. На лице Эрвина я увидела улыбку. Он понимал, что все мы не святые, но пора уже этих людей поставить на место. Я осознала, что он будет на моей стороне, и это было самое лучшее в этой ситуации. Мама, ничего не сказав, села за стол, ухватилась руками за лицо. По её щекам стекали слезы. Отец был злее некуда. Я пошла к себе в комнату и закрыла дверь на замок. Всё, что было внутри меня — это словом ничего. Я всегда чувствовала, что в этой семье я чужая. И так и было. Меня забрали с подземного города в восемь лет. Честно сказать, лучше бы я там и осталась.        Элиза достала из кармана брюк сигареты. Спички искать не пришлось — они лежали на кровати. Зажав никотиновую палочку между указательным и средним пальцами, а затем обхватив её губами. Она поднесла горящую спичку к сигарете, потом — затяжка и выдох дыма.       — Как же хорошо.       Неожиданно постучали в дверь. Ручка двери дернулась. Напротив стоял Эрвин. Он посмотрел на руку, в которой держала сигарету.       — Курить вредно, — произнес он.       — У меня стресс — мне можно, — Эрвин на мои слова лишь ухмыльнулся.       — Элиза, я сюда пришел тебя не отчитывать, — я подняла брови и вопросительно посмотрела на него, — Завтра, в пять часов утра, я еду в Разведкорпус. Ты со мной?       Мои глаза округлились. Неужели есть шанс исполнить мечту? Если уж Эрвин предлагает, то я не смею отказываться.       — Конечно. Конечно я поеду! — Быстро потушив сигарету, накинулась на шею Эрвина и крепко обняла, — Эрвин, я тебя та-а-ак люблю-ю-ю.       — И я тебя, Эли-и-и-ис, — мы вместе с ним засмеялись. Я отстранилась от него.       — А проблем не возникнет из-за моего прошлого?       — На счет этого не волнуйся— произнес брат.       — Ну, тогда я пойду собирать вещи, — улыбнувшись, я пошла к шкафу.       — Хорошо, — Эрвин собирался уходить, но вспомнив еще кое-что важное решила поинтересоваться.       — Эрвин, стоять.       — Что такое? — он обернулся и посмотрел на меня.       — По поводу моей фамилии.       — А что с ней не так? — он сложил руки на груди и вскинул бровь.       — Ну, понимаешь, я не хочу, чтобы все знали, что я твоя сестра хоть и сводная. Вот ты и Ханджи знаете — этого достаточно.       — А можешь объяснить, почему ты не хочешь, чтобы все знали?       — Просто. от меня будут ждать таких же результатов. Требовать, чтобы я была супер-умная, скромная, очень добрая. Все будут сравнивать меня с тобой. А я не хочу так, понимаешь? И хочу взять свою настоящую фамилию.       — Понимаю. Ну как хочешь, это твое решение.       — Спасибо большое, — я искренне улыбнулась брату.       — Так, значит теперь ты Доусон? — поинтересовался он.       — Доусон.       — Хорошо, — хмыкнул Эрвин. — Так, ладно, я пошёл. А ты собирай вещи. И ещё кое-что: когда мы туда приедем, ты должна будешь сдать что-то вроде экзамена.       — В смысле? — Я нахмурилась и ждала ответа от Эрвина.       — Ну, покажешь как ты владеешь УПМ, рукопашным боем, как ты бегаешь, прыгаешь, и всё такое, — Эрвин всё это время смотрел мне в глаза, будто читая мою реакцию по взгляду.       — С этим проблем не будет, — Я вновь улыбнулась ему.       — А с характером проблемы будут? А то не сильно хочется отчитываться за тебя, — Мы вместе залились смехом.       — Я постараюсь, но ничего не обещаю, — Я демонстративно пожала плечами. — Всё, Эрвин, иди, а то я без вещей поеду.       — Хорошо. — Эрвин вышел из моей комнаты, а я погрузилась в свои мысли, думая о том, как пройдет завтрашний день. Так и прошел остаток вечера.       Я уже приняла душ и решила, что пора бы лечь спать, чтобы хорошо выспаться и показать себя в хорошем свете. Немного порывшись в своих мыслях, я провалилась в глубокий сон.       На улице еще было темно — рассвет наступит только через час. Пора собираться. Я быстренько приняла душ, сделала высокий хвост и принялась переодеваться. Заморачиваться с одеждой я не стала, поэтому я надела чёрный комплект из лосин и спортивной водолазки. Теперь можно было разглядеть стройную и красивую фигурку.       —Мда, Элиза, с каждым годом ты не меняешься. Так и хочешь всем свои прелести показать— прошептав это себе под нос. Решила достать очередную книжку и почитать.       Осталось десять минут до выезда. Не позавтракав, я вышла на улицу, прихватив рюкзак с вещами и, конечно же, любимые мной сигареты. Эрвин уже стоял возле своего красивого коня. Он был белого цвета с такой же белоснежной гривой. Мой скакун стоял возле жеребца Эрвина. Он был чёрного цвета, высокий и сильный конь. Грива у него переливалась из чёрного цвета в темно-синий.       — Доброе утро, — сказала я. Эрвин только сейчас заметил меня, приподняв уголки губ.       — И тебе доброе, — ответил он, поглаживая своего коня.       — Люцифер, как я по тебе соскучилась, — Я прислонилась лбом к жеребцу, на что тот довольно кивнул. — А я тебе вкусняшки принесла, — Достав из кармана морковку, я протянула её Люциферу. Он довольно полакомился.       — Ты не прощалась с родителями? —поинтересовался Эрвин. Я отрицательно помотала головой, — Понятно. Ну что, поехали?       — Поехали! — Радостно выкрикнув, я села на своего скакуна и мы двинулись в путь.       Уже наступал рассвет. Светлое пятно на горизонте становилось всё больше и больше. Дует лёгкий ветерок. утренняя прохлада стелется над землёй. Наконец, около самого горизонта вспыхивает ослепительная каемка солнечного круга. Она ещё совсем маленькая, но уже поразительная яркая. В тот момент, когда она зажигается на востоке, просыпаются первые птицы. А солнце всё больше выглядывает из-за горизонта — вот уже половина его диска видна над землей. В траве можно было увидеть насекомых. Начали летать мушки, прожужжал шмель. Вот солнце уже и не прячется — оно поднялось очень-очень высоко. Лучи его стали настолько ярко светить, что на него стало практически невозможно смотреть. Вот так и начался новый день.