Гарри Поттер и Падение во тьму / Harry Potter and the Descent into Darkness

Дни в поместье Риддла стали быстро проходить для Гарри. На следующее утро после того дня, как Микси принес ему первую партию писем, а это было 10 июля, «Ежедневный пророк» сообщил, что мракоборец в отставке «Грозный Глаз» был найден мертвым в своем доме, предполагаемого от сердечного приступа. Гарри знал, что последние несколько недель жизни мужчина провел в кататонической лечебной коме, с целью устранить у него все признаки того, что он страдал от пыток и недоедания большую часть последнего года. Затем его напоили зельем, сваренным Снейпом, которое должно было воссоздать эффекты тяжело больного сердца. Как только зелье полностью вывелось из его организма, его отвезли в его собственный дом, и Барти произнес завершающее заклинание, которое положило конец несчастной жизни. Все это было разыграно до точной степени, чтобы все выглядело как можно более достоверно, даже самые продвинутые магические вскрытия подтвердили бы историю о том, что человек умер естественной смертью, и развеяли бы любые сомнения в том, что в его смерти могла быть замешана нечестная игра. Крайне важно, чтобы все искренне верили, что Муди действительно умер естественной смертью. Если бы когда-нибудь выяснилось, что Муди, преподававший в Хогвартсе, на самом деле не был им, это могло бы вызвать массу потенциальных проблем. Гарри начал посещать все собрания с Томом. На следующий день после получения писем он остался в библиотеке на часть утренней встречи, но на полпути обнаружил, что он настолько нервничает и дергается, что ничего не может сделать. Он также обнаружил, что испытывает своего рода иллюзию тревоги, которая на самом деле только усложняет игнорирование, но он не мог понять, что могло быть причиной этого. А затем в его комнате появился Микси, сказав, что Мастер настоял, чтобы Мастер Эван пришел на собрание конференц-зал. Гарри вскочил со своего места и бросился вниз по лестнице. Он едва успел взять себя в руки, чтобы войти в конференц-зал с достоинством. До этого он даже не осознавал, что главной причиной его тревоги была его дистанция с Томом. Но как только он оказался в комнате с Темным Лордом, он внезапно обнаружил, что его нервы снова расслабились и успокоились. После этого они вдвоем немного поэкспериментировали с этим явлением по настоянию Тома. Он сказал Гарри, что отказывается поддаваться контролю чего бы то ни было, не понимая его. Они пытались оставаться в противоположных концах особняка в течение длительных периодов времени, чтобы понять, как долго они могут находиться вдали друг от друга, прежде чем это станет отвлекать и нервировать. Это не заняло много времени. На самом деле, чем дольше они пытались оставаться вдали друг от друга, тем сильнее было желание быть вместе в более интимной обстановке. Вечером 11-го Том оставался в своей лаборатории зелий в подвале, в то время как Гарри оставался за своим столом в их спальне на третьем этаже целых три часа из-за упрямой настойчивости Тома и того, что он заставил двух домашних эльфов остаться снаружи двери спальни, чтобы убедиться, что Гарри не выбежит из нее. В конце концов, именно Том поднялся на третий этаж, где он быстро отпустил эльфов и практически атаковал Гарри у стены, что Гарри более чем с энтузиазмом приветствовал. Все закончилось тем, что он взял Гарри прямо на своем рабочем столе, схватив его под бедра, и закинув его ноги по бокам. Затем он провел почти полчаса, входя с большим энтузиазмом в необычайно возбужденного, отзывчивого и, на удивление, голосистого молодого человека. Это было грубовато и неожиданно, но именно этого Гарри и хотел. После этого Том отнес его на руках в кровать, а затем ласкал его с удивительной нежностью, и Гарри мог сказать, что мужчина беспокоился, что зашел слишком далеко или что он причинил ему боль. Гарри уснул, обвив всеми конечностями Тома, пока он медленно перебирал пальцами его волосы. Гарри проснулся поздно ночью, около 3 часов утра, и обнаружил, давление в груди, а рядом с ним никого нет. Он вылез из кровати и последовал за магией Тома в библиотеку, где он нашел мужчину, сидящего на полу, окруженного стопкой книг. — Том? Что ты делаешь? — спросил Гарри, войдя босиком в тускло освещенную свечами библиотеку. — Я пытаюсь понять, что именно с нами происходит, — сказал Том, не отрываясь от книги. — О, ладно. Могу я помочь? — сказал Гарри, подходя и осторожно садясь, скрестив ноги, на пол рядом с Темным Лордом. Том остановился и бросил на Гарри слегка обеспокоенный взгляд, когда тот поморщился, но устроился на полу. Гарри ободряюще улыбнулся и протянул руку, молча попросив книгу. Том вздохнул и просто протянул ему одну из книг из стопки, прежде чем продолжить чтение. Гарри быстро открыл книгу и начал просматривать оглавление в поисках всего, что могло бы иметь отношение к делу. Работая, Том отмечал определенные страницы и делал пометки в небольшой стопке пергамента по ходу работы. Всякий раз, когда Гарри натыкался на что-то, что казалось важным, он указывал на это и передавал книгу. Было около половины шестого утра, когда Том закрыл книгу, которую читал, вздохнул и сосредоточил свое внимание на Гарри. Гарри закрыл свою книгу и ждал. — Из того, что я прочитал, и того, что я лично испытал на себе относительно связи, которую мы с тобой, похоже, формируем, я бы предположил, что эта... потребность в физической связи друг с другом будет только расти, пока связь не сформируется полностью. Похоже, что наша... близость дала толчок всему, и сейчас она развивается быстрее, чем раньше. Все, что я прочитал, похоже, сходится во мнении, что каждый раз, когда мы вместе таким образом, связь будет развиваться дальше. Вот почему нас тянет к этому. Связь пытается завершиться, и для того, чтобы это произошло, нужно еще больше... — Секса? — закончил Гарри. — Да. — А после того, как связь будет установлена, этот... дискомфорт, который мы чувствуем, когда мы в разлуке, исчезнет? — Правильно. — О... ну, это облегчение. Эм... сколько времени это займет? Чтобы завершить связь, я имею в виду. — Это зависит от того, как часто мы будем вместе, но я готов поспорить, что если мы продолжим в том же духе, что и в последние пару дней, то она будет завершена в течение месяца. Гарри ухмыльнулся Тому, который лукаво ухмыльнулся в ответ, заставив ухмылку Гарри стать шире. — Ну, это хорошо. Возвращение в Хогвартс осенью будет чрезвычайно сложным, если все не уляжется. — Да, это так, — сухо добавил Том. Гарри задумался на секунду, а потом на его губах появилась озорная улыбка, и он взглянул на Тома из-под ресниц. — Хочешь, эм... вернуться в спальню и ускорить процесс завершения связи прямо сейчас? Том фыркнул и закатил глаза, прежде чем уголок его губ невольно слегка приподнялся, и он обнаружил, что похотливо ухмыляется, глядя на молодого волшебника, который только ухмыльнулся в ответ, многозначительно поигрывая бровями. Том мягко рассмеялся над ним, а затем покачал головой, прежде чем встать и потащить Гарри обратно наверх в их спальню.Час спустя, когда они оба лежали в постели, и только лунный свет давал видимость комнате, Том с любовью прижался губами к виску Гарри и тихо прошептал молодому волшебнику. — Это просто смешно, что ты со мной делаешь. То, как ты заставляешь меня вести себя, когда я рядом с тобой. Это почти непристойно... Гарри усмехнулся, прижавшись к Тому и крепко обняв его за грудь. — Я должен это ненавидеть, ты знаешь… — сказал Том в тишине. — Я не должен этого допускать, то, как наша магия притягивает нас вместе. То, как я теряю контроль рядом с тобой, это должно меня бесить в теории... — Я знаю. — Это опасно и ставит под угрозу все. Позволить себе так привязаться к кому-то, заботиться о ком-то… Такие чувства только привносят слабость. Они делают человека уязвимым. — Я знаю. — Именно тогда, когда я наконец-то начинаю возвращаться на путь истинный. Когда я наконец-то начинаю восстанавливать равновесие и снова работать над своей задачей... Я рискую всем ради своих эгоистичных желаний, — сказал Том со вздохом. Гарри долго молчал. Его мысли и эмоции были бурными, и он мог сказать, что у Тома они были такими же грязными, как и его собственные, хотя Темный Лорд хорошо это скрывал. Он всегда это делал. — Я не хочу быть слабостью, — тихо прошептал Гарри. Том тяжело вздохнул и сжал руку, которая свободно обнимала плечи Гарри и лежала у него на шее. — Ты... ты не такой, Гарри. Не совсем. Я... возможно, ты на самом деле делаешь меня сильнее... в каком-то смысле ты делаешь меня сильнее. То, что ты здесь... да, ты можешь отвлекать меня иногда, но я думаю, мне это нужно, чтобы сохранять перспективу и не зацикливаться на неправильных вещах. Ты также помогаешь мне прочистить разум и думать яснее. Я никогда… — Том замолчал и раздраженно фыркнул. — Одиночество всегда было для меня реальностью. Думаю, я настолько привык к этому чувству, что забыл, каково это — чувствовать себя как-то иначе. Но ты дал мне это. Ты научил меня, что значит на самом деле заботиться об другом человеке. Я не уверен, что когда-либо искренне заботился о ком-то раньше. У меня были люди, которые были для меня полезнее других; люди, которые были преданнее других; люди, в которых я вкладывал больше времени и ресурсов, чем в других, но это не одно и то же... Я не думаю, что я даже осознавал, как… — его слова затихли, наконец, прерванные разочарованным рычанием. — Я хотел власти, — продолжил Том после короткой паузы. — Я хотел уважения. Также, я хотел восстановить славу магии, исправить наше гниющее, застойное магическое общество и очистить его от заражения маггловской культурой. Когда мне представилась возможность сделать это, я ею воспользовался. Это было то, чего я хотел, и это все еще так. Это моя ответственность, и я ни о чем не жалею. Но, я уже говорил тебе, Гарри, я никогда не был тем, кто отказывает себе в том, чего хочу. И я хочу тебя. Я... я так хочу этого... То, что ты делаешь со мной... то, что я чувствую рядом с тобой... Тьфу... Я несу чушь, — раздраженно вздохнул Том. — Я несу какой-то бред… Гарри слабо усмехнулся и прижался крепче. — Я не могу тебе передать, как много это для меня значит... — начал шептать Гарри после долгой паузы. — Как много для меня значит то, что ты мне доверяешь. Что ты на самом деле хочешь меня. — Гарри на мгновение замер, прежде чем сделать глубокий вдох. — Том? — Да, Гарри? — Я тебя люблю. Тишина, заполнила комнату. Она была густой, как масло, и Гарри чувствовал, как колотится его сердце в груди. Часть его боялась, что его каким-то образом отвергнут после его признания, и еще одна странно уверенная часть знала, что этого не произойдет. — Тебе не нужно ничего говорить в ответ, — тихо прошептал Гарри. — Я никогда не ожидал этого от тебя. Ты уже сказал больше, чем я когда-либо ожидал. Я не хочу ничего в ответ. Я просто хочу, чтобы ты это знал. Потому что это правда. Гарри почувствовал, как грудь Тома медленно поднялась и опустилась с долгим, тяжелым вздохом, прежде чем он заговорил. — Я знаю — в его взгляде крылось гораздо больше чувств, чем было сказано. _ _ Следующий день был средой, 12 июля, и это был также день, когда Гарри должен был встретиться с Министром Магии за чаем. Как только он отправил свой ответ Министру несколькими днями ранее, Том перенес все встречи, которые изначально были запланированы на этот день, так что у них двоих не было никаких обязанностей, кроме запланированной поездки в Косой переулок. Утро началось как и любое другое, только с немного более позднего, чем обычно, подъема, благодаря позднему сну, за которым последовало около сорока пяти минут, проведенных в «спортзале». Затем душ, который они впервые приняли вместе, и который в итоге продлился дольше, чем обычно, спасибо за некоторые отвлечения, а затем поздний завтрак или ранний обед, в зависимости от того, как на это посмотреть, поданный домашними эльфами. После «бранча» Том повел Гарри в кабинет и вытащил из ящика стола небольшую коробку. Внутри было два одинаковых ожерелья из длинных, изящных серебряных цепочек с маленькими подвесками на концах. Подвески имели плоскую, ромбовидную, серебряную подложку и три разноцветных драгоценных камня, вмонтированных в ее лицевую сторону. Один был похож на опал, другой был бледно-зеленым камнем, который, как показалось Гарри, был похож на перидот, а третий был тигровым глазом. В дополнение к двум ожерельям Гарри увидел кольцо, которое выглядело ужасно похоже на гламурное кольцо, которое он носил на левом указательном пальце в тот самый момент. Том поставил коробку на стол, затем достал одно из ожерелий и протянул его Гарри. Пока Гарри брал его, Том достал другое и надел себе на шею. — Эти амулеты не позволят никаким отслеживающим чарам зафиксироваться на нас, пока мы находимся вне защиты чар. Амулеты могут защитить от самых сильных отслеживающих заклинаний, которые может предложить светлая и нейтральная магия, а также от почти всех темных заклинаний локаторов. Поскольку они настолько сильны, их можно использовать только в течение определенного времени, прежде чем их собственные запасы энергии будут истощены, и их необходимо будет перезарядить. Амулеты могут удерживать заряд в течение десяти часов. После этого необходимо снять его и оставить в темном месте в покое примерно на двадцать четыре часа, прежде чем его можно будет использовать снова. Однако они перезаряжаются автоматически. Конечно, есть заклинания, которые якобы делают вас неотслеживаемыми, но эти заклинания эффективны только против некоторых отслеживающих заклинаний и вызывают истощение вашей собственной магии, пока они активны. Этот кулон устраняет данный недостаток. Гарри благоговейно смотрел на него некоторое время, прежде чем быстро надеть его через голову. Том затем вынул кольцо из коробки и взял его в свою руку. — Это мое. Оно очень похоже на твое, хотя я добавил к нему второй слот памяти, чтобы оно могло запоминать два разных набора чар. Я на самом деле не удосужился им воспользоваться до сих пор. Во время моих предыдущих вылазок в мир я просто накладывал на себя немного гламура, поскольку то, что я делал, было достаточно минимальным, что я не видел необходимости в чем-то столь экстравагантном, как это. Изменения, которые я вносил в свою внешность во время этих вылазок, всегда были минимальными. На самом деле, все, что я сделал, это вот это… — сказал Том, останавливаясь и быстро взмахивая палочкой над собой. Сначала Гарри не думал, что что-то изменилось, пока не взглянул в глаза Тома и не моргнул пару раз. Глаза Тома были карими , что, хотя и было совершенно нормальным цветом глаз, было настолько чуждым для лица Тома, что казалось почти неестественным. — Не совсем существенное изменение, — сказал Том с ухмылкой. — Но я поместил это, изменение, а также несколько других незначительных изменений, в один из слотов памяти кольца. — Том остановился, чтобы наложить второе, отменив чары, которые он только что наложил, временно вернув глаза к их обычному рубиново-красному цвету, прежде чем он устроил представление, надев кольцо на левый указательный палец. Он провел пальцем по камню, и Гарри на мгновение почувствовал слабый гул магического импульса от кольца, прежде чем внешность Тома замерцала и снова изменилась. Гарри моргнул, слегка удивленный переменами. Глаза Тома снова стали карими, но его лицо также стало немного мягче и утонченнее от молодости. Теперь он выглядел на несколько лет моложе, вероятно, где-то на двадцать-двадцать пять, и Гарри не мог не задаться вопросом, почему Том хотел выглядеть моложе. — Я буду использовать эту форму на публике, когда ты будешь в форме Эвана Харриса, — сказал Том. — Очевидно, Гарри Поттера нельзя увидеть с какой-либо версией меня. — Очевидно да, — согласился Гарри. — Но когда ты выйдешь на публику в образе Гарри Поттера, я воспользуюсь этой формой, — сказал Том, снова проводя пальцем по кольцу, и Гарри увидел, как облик мужчины замерцал и растаял, приняв другой облик. Этот был совсем другим, но все же были некоторые мелкие черты, которые были такими же. У Тома все еще был его нос и подбородок, но его губы были чуть полнее, его челюсть не была уже, а щеки были более округлыми, не такими резкими, но с высокими скулами, к которым привык Гарри. Глаза Тома были бледно-голубыми, а его волосы были темно-коричневого цвета с оттенком бронзы. Что-то вроде бронзового, но темнее. Вместо обычного стиля Тома, когда они были как бы зачесаны назад и открывали лоб, волосы были короткими, слегка волнистыми и аккуратно уложенными. Это было очень похоже на то, как воспоминание молодого Тома Риддла, которое Гарри видел в Тайной комнате на втором году его обучения. Эта версия гламура Тома также была явно моложе. Он выглядел очень близко по возрасту к Гарри, на самом деле. Вероятно, около семнадцати лет. Гарри мог бы сойти за семнадцатилетнего, если бы он убрал волосы и носил красивую мантию, хотя ему только-только исполнилось пятнадцать, так что физический возраст между ними был близким. — В этом облике я буду зваться Никодимус Томарас, — сказал Том. Гарри моргнул. — Эм. Хорошо. Никодимус. Могу ли я называть тебя Ником, как... прозвище? Том закатил свои бледно-голубые глаза, но слегка ухмыльнулся. — Да, Гарри, Ник подойдет. — Ладно, хорошо. Итак... Никодимус Томарас. Это что...? — Это греческий. —А... греческий, — Гарри кивнул головой, но взгляд у него все еще был пустым. — Это что-то значит? Губы Тома тронула легкая тайная ухмылка. — Никодимус может означать «Завоеватель людей». Гарри ухмыльнулся и усмехнулся. — А. Понятно. Кажется вполне подходящим. А Томарас? — Обычная греческая фамилия, — пренебрежительно пожал плечами Том. — Так почему же греческий? — Записи о магических родословных в Греции уходят так далеко и настолько запутаны, что почти невозможно найти что-либо без месяцев поисков, и даже в этом случае маловероятно, что кто-то найдет что-то. Если кто-то покопается, пытаясь идентифицировать генеалогическое древо Никодимуса Томараса, он обнаружит, что его задача чрезвычайно сложна. Томарас также является очень распространенной чистокровной фамилией в Греции, поэтому существует слишком много ветвей различных древ, чтобы можно было подтвердить или опровергнуть мое притязание на это имя. — А, понятно. Ну, тогда это хорошо, я думаю. Еще одна секунда молчания прошла между ними, прежде чем Том сменил тему. — Итак, эта внешность соответствует твоему вкусу? Гарри моргнул, слегка удивленный вопросом. — Э-э... Да, все в порядке. Но это твой гламур. Тебе решать, нравится он тебе или нет. — Я буду использовать этот образ только тогда, когда буду с «Гарри Поттером» в каком-то общественном месте. Этот твой таинственный бойфренд должен же где-то существовать, в конце концов. Том ухмыльнулся, и Гарри почувствовал, что краснеет. — И поскольку эта персона, скорее всего, в какой-то момент станет известна как «бойфренд» Гарри Поттера, я бы хотел, чтобы ты действительно одобрил это. — О... вау. Э-э, да, я одобряю. Это... это мило. Мне больше нравишься настоящий ты, конечно, но это хорошо. Цвет волос интересный. Подожди, так ты будешь сегодня со мной в Косом переулке? — спросил Гарри, прежде чем его внезапно осенила другая мысль, и он широко ухмыльнулся. — Я мог бы представить тебя Министру! Представить Темного Лорда Министру Магии! О, Мерлин, было бы уморительно, если бы он пригласил тебя остаться на чай! — Это довольно забавная мысль, не правда ли? — ухмыльнулся Том. — Я намеревался, чтобы большая часть нашего сегодняшнего визита в Лондон прошла в наших основных гламурных образах, я в основном как я, а ты как Эван Харрис. У меня есть несколько магазинов в Лютном переулке, которые я собираюсь посетить, например, и было бы просто неразумно, если бы Гарри Поттера видели в этом конкретном районе. Гарри кивнул. — Однако я подумал, что мы могли бы ненадолго появиться на публике незадолго до твоего визита с министром в образах «Гарри Поттера» и «Никодимуса Томараса». Гарри ухмыльнулся. — Хорошо, — быстро согласился он, внезапно почувствовав себя еще более взволнованным этим днем, чем прежде. Затем они провели некоторое время, обсуждая выдуманную историю Никодимуса Томараса и то, как они оба предположительно встретились. История гласила, что Никодемус вырос, живя с близкой подругой своей матери, и она обучала его на дому. В прошлом году она умерла, поэтому он переехал в Хогсмид, чтобы закончить учебу и подготовиться к экзаменам ТРИТОН, которые он сдавал в Министерстве весной. В том году в начале января ему исполнилось 17 лет, и в этот момент он наконец смог заявить о своем наследстве после смерти родителя. Но до этого момента ему нужны были дополнительные деньги, чтобы содержать себя, поэтому он устроился на работу на неполный рабочий день в Хогсмид. История гласила, что, пока он жил и работал в Хогсмиде, он и Гарри встретились. Том, по-видимому, некоторое время работал над этой историей, и в последнюю неделю семестра он действительно отправился в Хогсмид под прикрытием, а затем изменил несколько воспоминаний, чтобы подтвердить некоторые необходимые детали. Прежде всего, он изменил воспоминания старой ведьмы, которая владела небольшим коттеджем на окраине города, который фактически пустовал несколько лет. Теперь она считала, что в течение последних 10 месяцев сдавала его в аренду приятному, тихому молодому человеку по имени Никодимус. Следующее изменение памяти, которое он сделал, было связано с владельцем Сладкого королевства. Теперь мужчина считал, что нанял вечернего кладовщика, чтобы тот помог ему разобраться с инвентарем и расставить товар на полках. Сотрудник, Никодимус, никогда не работал за прилавком и редко работал, когда магазин был фактически открыт, по-настоящему регулярно взаимодействуя только с самим владельцем. Мальчик, Никодимус, был милым, тихим, эффективным и очень хорошо выполнял свои задания. Он говорил с влвдельцем только поверхностно, поскольку они были едва знакомы, но рассказал ему достаточно, чтобы тот мог дать смутную предысторию любому, кто мог бы подойти и задать вопросы. В качестве последнего шага он поручил одному из своих Пожирателей смерти, работавшему в отделе магических записей, подложить поддельные документы, а затем другому Пожирателю смерти, работавшему в отделе, который находился через коридор от отдела магического образования, пробраться туда и подложить поддельные результаты тестов СОВ и ЖАБА для Никодимуса Томараса. С этими подтверждающими изменениями история, которую Гарри теперь будет использовать, будет заключаться в том, что он тайком сбегал из замка в начале года, после всей этой катастрофы с его именем, выпавшим из кубка огня, в попытке уйти от пристального внимания школы. Он воспользовался секретным ходом, который вел в подвал Сладкого королевства, и встретил там Никодимуса. В течение года эти двое часто тайно встречались и посылали друг другу сов. К концу года их отношения стали более романтичными, и Никодимус пригласил Гарри погостить в старом особняке его семьи, который он только недавно заново открыл как часть своего наследства. Гарри согласился остаться с ним на лето, чтобы сбежать от своих ужасных родственников. Никодим был сиротой, его родители умерли, когда он был совсем маленьким. Однако вымышленная семья, из которой он происходил, была очень старой и владела лордством в какой-то чужой стране. Однако Никодим не мог унаследовать никаких денег, имущества или титулов, пока не достиг совершеннолетия — что произошло только в его последнюю зиму — согласно семейным традициям. К тому времени, как они закончили обсуждать все это, на самом деле было около 2:30 дня, в первую очередь благодаря тому, что они так поздно легли спать. К счастью, это не было проблемой из-за маховика времени Тома. Пара спустилась на первый этаж и вошла в комнату с маховиком времени. Том открыл одну коробку, вытащил небольшой предмет в форме песочных часов, надел автоматически растягивающуюся цепочку на шеи обоих и сделал 3 оборота, отправив пару обратно в 11:30 утра. Он поместил маховик времени обратно во вторую коробку, а затем аппарировал их обоих в одну из аппарационных зон Косого переулка. На них обоих были подвески против слежения и гламурные кольца. Гарри был подключен к кольцу Тома, поэтому он все еще видел истинную внешность мужчины, в то время как остальной мир увидел первый гламурный набор, в котором был немного более молодой Том Риддл с карими глазами. Гарри, конечно, был в своем облике Эвана Харриса, который делал его похожим на 20 с длинными платиновыми волосами, завязанными в свободный низкий хвост, и светло-голубыми глазами. Том быстро взял инициативу в свои руки, и они вдвоем направились прямо к Лютному переулку. Их первой остановкой был довольно большой книжный магазин, в котором была старая витая лестница, ведущая на чердак с еще большим количеством книг. Книги были почти все старые. Только в небольшой секции в передней части первого этажа на самом деле продавались новые книги, в то время как остальная часть магазина, очевидно, была магазином подержанных книг. Однако магазин, очевидно, не делал различий по тематике книг и имел великолепно большой выбор книг по самым разным темам темной магии. Хозяин магазина следил за ними двумя, пока они ходили по магазину, и крутился вокруг них, пока они продолжали просматривать товар. Гарри было забавно наблюдать за Томом в этом магазине. Он старался сохранять свою обычную спокойную, надлежаще отчужденную ауру, но его глаза словно загорались, и он вытягивал руку и с большим энтузиазмом хватая книгу, когда замечал что-то, привлекающее его внимание. Гарри понял, что если и есть что-то, что может возбудить Тома, не связанное с пытками или сексом, так это новые источники знаний. Гарри наблюдал за мужчиной с горящим весельем в глазах и улыбкой на губах. Том даже достаточно воодушевился, чтобы позвать «Эвана» и восхвалять, что нашел какой-то исключительно редкий том, который он искал целую вечность. Гарри быстро ощутил, как его затягивает это волнение, и начал собирать собственную стопку книг на различные увлекательные темы. Владелец магазина, который так и не перестал стоять над ними, казался удивленным, когда эти двое легко вытащили достаточно денег, чтобы заплатить за свои покупки, которые в итоге составили довольно высокую цену. Том вытащил из кармана что-то похожее на небольшой мешочек с завязками, затем начал открывать его горлышко все шире и шире, пока они не смогли засунуть туда даже самые большие книги, которые они купили. Очевидно, внутри него было заклинание расширения пространства, поскольку, когда все было убрано, мешочек снова стал достаточно маленьким, чтобы втиснуться в карман Тома. Затем пара отправилась в “Боргин и Берк”. Было странно вернуться в магазин снова после нескольких лет, оказаться в нем как настоящий покупатель, а не как какой-то ребенок, который случайно умудрился приземлиться в камине магазина, а затем пробрался туда, пытаясь спрятаться. Гарри теперь понял, что “Боргин и Берк” по сути был ломбардом для хлама темных артефактов. И именно этим и было большинство вещей – хламом. Но там были и редкие драгоценные камни, и Том быстро указал на те предметы, которые действительно чего-то стоили, даже если он не был в них заинтересован. Боргин не обратил на них никакого внимания, когда они впервые вошли, и пока они бродили по задней половине магазина. Том стоял, скрестив руки на груди, с насмешливой ухмылкой на лице, глядя в сторону входа в магазин. Гарри с любопытством наблюдал за ним мгновение, прежде чем заговорить. — Что случилось? — спросил он тихим голосом. — О, ничего особенного. Просто что-то вроде... воспоминаний, я полагаю. — Воспоминаний? — в замешательстве повторил Гарри. — Мм... да, на самом деле я проработал здесь около года. Гарри моргнул в ответ Тому с совершенно ошеломленным выражением лица. Наконец он с трудом справился с шоком. — Что? Том хихикнул. — С таким выражением лица ты выглядишь как идиот. Закрой рот. У Гарри отвисла челюсть. — Это был 1945 год. Я только что закончил учёбу весной и сразу же пришёл сюда работать. За время своей недолгой работы здесь мне удалось раздобыть несколько чрезвычайно ценных вещей. Одна из них, которая по праву принадлежала мне с самого начала. Будет забавно посмотреть, узнает ли меня старый добрый Боргин. — Подожди, это тот же самый? — спросил Гарри, дважды взглянув на потрепанного старика, стоящего у стойки и чистящего какую-то потускневшую статую. — О, да. Это тот самый человек, который нанял меня. Боргин здесь — тот самый Боргин, который основал магазин в 1863 году вместе со своим партнером Карактакусом Берком. — 1863 год! Ему, значит, сколько? Больше ста тридцати лет! Он не выглядит на сто тридцать лет... — А я что, выгляжу так, будто мне почти семьдесят? — спросил Том, пристально глядя на него и приподняв бровь. — Ну, ладно... я понял. Но ты — это ты. — Мы все волшебники. Волшебники живут долго, гораздо дольше, чем маглы. Даже сквибы живут дольше, чем маглы, потому что, хотя магия в них слишком слаба, чтобы полностью материализоваться, в их жилах все еще есть спящая кровь магических существ, что продлевает их жизнь за пределы жизни простого немагического человека. — Хм... увлекательно, — тихо сказал Гарри, а затем задумался. — Разве не рискованно находиться в таком виде рядом с тем, кто может тебя узнать? — Нет никакого риска, если Боргин меня разоблачит, — пренебрежительно сказал Том. Гарри пожал плечами и принял слова Тома, обнаружив, что ему также любопытно, узнает ли старый лавочник Тома. Его форма действительно выглядела моложе в тот момент, благодаря гламуру. Если Боргин знал Тома, когда ему было семнадцать, он, вероятно, выглядел намного моложе, чем сейчас. Пара осматривалась еще несколько минут, когда Гарри остановился у большого шкафа, который он спрятал внутри еще до второго курса, когда случайно оказался в камине Боргина. — Эй, Том? — Да? — Что ты знаешь об этой штуке? — Хм? О, это исчезательный шкаф, они изготавливаются парами. Если у этого отсутствует аналог, он по сути бесполезен. — Что делать, если есть оба? — Ты можешь перемещаться между ними. Открой дверь, войди внутрь, закрой дверь и выйди через заднюю дверь. Затем, ты обнаружишь, что выходишь из шкафа-двойника, где бы он ни находился. Довольно удобно, на самом деле, особенно потому, что они обходят почти все известные барьеры. Однако эти штуки, как известно, капризны и легко ломаются. Если они сломаются, пока ты внутри, то ты можешь застрять между ними без выхода. — Хм... Интересно. Знаешь, я готов поклясться, что когда-то видел еще один такой, но понятия не имею, где я мог его увидеть. Гарри пожал плечами, и пара продолжил путь. Том остановился возле витрины, и Гарри увидел, что его глаза светятся от волнения. Гарри с любопытством заглянул через плечо, чтобы узнать, что же так заинтересовало Тома, и внезапно обнаружил, что его собственные глаза расширились от удивленного интереса. Там лежала книга со змеей на обложке и названием, напечатанным медленно движущимися волнистыми буквами, которые, казалось, скользили на месте. Это была книга на парселтанге. Гарри видел только тома, написанные на языке нагов, в тайной комнате, а после выяснилось, что даже Том нашел только пару экземпляров с тех пор, как покинул школу. — Боргин! Я хочу купить эту книгу! — сказал Том, выпрямившись и говоря командным тоном. Старик вздрогнул и быстро посмотрел в сторону темной части магазина, в которой они стояли. Он положил свои вещи на прилавок и направился к ним, возбужденно заламывая руки. Он даже не потрудился поднять на них глаза, когда подошел к витрине и спросил, какую книгу они хотят. Том указал одним из своих длинных пальцев, и Боргин постучал палочкой по замку на витрине, отключая все меры безопасности, которые деактивировались, открывая ее. Он вытащил книгу, и Том мгновенно выхватил ее у него из рук, глядя на нее с нетерпением. Гарри знал этот взгляд. Этот взгляд означал “Моя!” Гарри почти хихикнул. — Это недешево, — прорычал Боргин, осторожно разглядывая книгу. — Четыреста галеонов. Том усмехнулся. — Это непристойно. Я не дам тебе ни одного кната больше двухсот. — Это бесценная книга. Редкая, если можно так выразиться. Том начал пробираться к стойке, и Боргин быстро последовал за ним. Он прошел за стойку, где он наконец поднял голову и хорошо разглядел человека перед собой. Гарри внимательно наблюдал, ему было очень любопытно, узнает ли этот человек Тома и как он отреагирует. — Редкость, признаю, но четыреста галеонов — это все еще непристойная цена за книгу, которую вряд ли кто-то сможет прочесть. Я не дурак, Боргин и не позволю тебе обманывать меня, — презрительно усмехнулся Том, прищурив глаза и уставившись на другого мужчину, который теперь смотрел на Тома с медленно проступающим пониманием. — Я хорошо помню, как ты вел свой бизнес в прошлом, и полагаю, что твоя тактика не сильно изменилась за эти годы. Я готов поспорить, что тот, у кого ты это купил, даже не понял, что это такое, и, скорее всего, получил за это меньше десяти галеонов. — Я… — Борджин начал говорить, но все, что он собирался сказать, замерло у него в горле, и его челюсть медленно отвисла. — Т-том? Том Риддл? — прошептал он в недоумении. — Это действительно ты? Дорогой Мерлин, это было... Ты... Я слышал... но нет... если бы это было правдой, ты бы... Пока мужчина продолжал запинаться и бормотать, на тонких губах Тома начала мелькать легкая ухмылка. — Ты действительно жив! — наконец прошептал Борджин, ошеломленный и не верящий своим глазам. — Да, я вполне жив. Спасибо за беспокойство, — сказал Том с снисходительной усмешкой. — Так вот, я думаю, мы обсуждали цену этой книги, — резко сказал Том, снова привлекая внимание Боргина к книге, которая теперь лежала на прилавке между ними. Взгляд Боргина пробежался по обложке книги с расцветающим пониманием. Его взгляд метнулся к Тому, а затем снова опустился к книге на парселтанге. — Борода Мерлина... это действительно правда... ты... ты - это он. — В ваших интересах, мистер Борджин, сосредоточиться на задаче, — угрожающе прошипел Том. Глаза Боргина расширились, а лицо на мгновение обмякло, после чего он прочистил горло и начал ёрзать и возиться с вещами на прилавке. — Да... да. Конечно. Для вас десять галеонов. Да, этого должно хватить. Я купил это примерно за столько, если я правильно помню. — Я уверен, что ты так и сделал, — саркастически усмехнулся Том, вытаскивая кошель и быстро вытаскивая указанную сумму. Боргин нерешительно взял деньги, и Гарри показалось, что в голове у него идет внутренняя война. Вероятно, он боролся со своим давним деловым чутьем и желанием получить прибыль или хотя бы выйти в ноль против собственного чувства самосохранения, которое, вероятно, говорило ему вообще не брать никаких денег у Темного Лорда и просто отдать ему чертову книгу! Быстрый взгляд на Тома искоса показал, что он тоже позабавился, увидев явное беспокойство старика. — Для меня было честью иметь с вами дело, сэр. Подумать только, что... что вы когда-то работали в моем магазине. Я задавался этим вопросом... столько лет, но... я... — В твоих интересах было бы оставить свои сомнения при себе, — резко сказал Том, и Боргин побледнел. — Конечно! Вы же з-знаете, как я всегда работал. Осторожность. Никогда не раскрываю чужие дела. Никогда. Я — я бы никогда не рассказал ни одной живой душе. — Будь уверен, что ты этого и не сделаешь. Иначе мне придется нанести гораздо менее радушный визит в будущем. Том взял книгу со стойки, развернулся на месте и начал уходить. Гарри озорно ухмыльнулся мужчине, прежде чем наклонить голову на прощание и последовать за Томом обратно в переулок. Чем больше времени Гарри проводил в Лютном переулке, тем больше он находил это место и забавным, и увлекательным. Он вспомнил, каким жутким и пугающим показалось ему это место, когда он посетил его через неделю после того, как ему только исполнилось двенадцать, понимая, что невежество и неопытность сыграли большую роль в этом восприятии, чем сам переулок. Это и, возможно, он сам себя больше пугал, теперь полностью убедившись, что сможет защитить себя, если возникнет такая необходимость. Они продолжили свой путь по переулку, проходя мимо одного интересного магазина за другим. Они прошли мимо сырого здания из серого камня с надписью «Похоронное бюро умирающих», которое, по словам Тома, не только занималось похоронами умерших, но и поставляло части тел волшебникам, которым требовались составляющие для различных ритуалов темной магии. Чуть дальше по дороге находился бордель под названием “Рогатая жаба”. Название заставило Гарри усмехнуться. После, они прошли мимо магазина под названием “Не спрашивай и не говори”, но Гарри понятия не имел, что там могло продаваться, так как он был закрыт, а окна были совершенно темными. В конце переулка находилось невысокое, черное, среднего размера офисное здание с надписью “Додж Э. & Додж Р., Адвокаты по закону”, в котором, по-видимому, размещалась пара адвокатов, готовых представлять интересы более изворотливых клиентов. Рядом с ним находилось здание с надписью «Ночные жители», которое, похоже, было и пабом, и гостиницей. Интересно, что в здании не было окон. Обойдя тупик в конце переулка, они вернулись по своим следам, направляясь обратно к перекрестку с Косым переулком. Прямо под входом в Лютный переулок находился магазин под названием «Свечи Белладонны», в котором рекламировались «Ядовитые свечи, удушающие благовония и другие «подарки для темной ведьмы или волшебника, у которых есть все». А прямо рядом с ним находился магазин, который заставил Гарри дважды оглядеться. — Любовное зелье №69? — спросил он с удивлением и недоверием, прочитав вывеску магазина. Том ухмыльнулся рядом с ним. — Хочешь войти? Голова Гарри так быстро повернулась, что он удивился, как не получил хлыстовую травму. — Ты шутишь? — Разве я выгляжу так, будто шучу? — спросил Том, приподняв одну бровь и явно веселясь. — Я действительно не уверен... — медленно ответил Гарри, повернувшись и снова взглянув на магазин. — Что именно там есть? Я имею в виду... это магазин, который продает любовные зелья или это...? — Секс-игрушки, порнография и тому подобное, — просто сказал Том. Гарри медленно кивнул головой. — О… — Хотя я уверен, что они также продают любовные зелья, — добавил Том беззаботно. Он снова обратил внимание на Гарри, и та дьявольская ухмылка, от которой у Гарри похолодело в животе, расползлась по его лицу. — Так мы идем или нет? — Ты готов пойти туда со мной, пока ты в таком виде? Я имею в виду... Боргин узнал тебя, наверняка найдутся и другие, кто мог бы. Ты действительно готов рискнуть быть замеченным со мной в секс-шопе? — недоверчиво спросил Гарри. — Честно говоря, мне позволено жить личной жизнью. Ни один из тех, кто узнает меня, не будет настолько склонен к самоубийству, чтобы подвергать сомнению меня или мой выбор партнеров. А любой, кто будет достаточно глуп, чтобы сделать это, просто пострадает за свое невежество должным образом, — сказал Том, сделав простой пренебрежительный жест. Гарри долго смотрел на Тома, одновременно ошеломленный и странно тронутый провозглашением. Его зияющее выражение медленно сменилось широкой улыбкой, и он был полон сильного желания поцеловать мужчину. Его руки даже дернулись от потребности обнять Тома и притянуть его к себе. Гарри сделал глубокий медленный вдох, пытаясь подавить сильное желание, которое, как он знал, усиливалось из-за их все еще формирующейся связи, и, посмотрев в глаза Тома, увидел, как его сверкающие глаза смотрят на него, отражая собственное желание Гарри. Следующее, что осознал Гарри, было то, что его тащили в переулок между двумя зданиями и прижимали к стене, пока Том терзал его губы. Том крепко подхватил бедра Гарри и приподнял его. Сделав то, что казалось естественным, Гарри мгновенно обхватил ногами бедра Тома и простонал ему в рот, от прикосновения. Том откинул лицо назад, разделяя их, лицо мужчины светилось самым нехарактерным для него весельем и счастьем, и он действительно рассмеялся , вытащив Гарри из его туманного, наполненного похотью состояния достаточно, чтобы он уставился на Темного Лорда с полным замешательством. Тем не менее, он не мог не улыбнуться в ответ явно развеселившемуся мужчине. — Что смешного? — наконец спросил Гарри, не в силах больше молчать. — То, что ты со мной делаешь, просто абсурдно. Мои желания, которые я испытываю к тебе... и тот факт, что я хочу поддаться им. Это просто... смешно. — Но в хорошем смысле? — неуверенно спросил Гарри. Том ухмыльнулся и драматично закатил глаза, заставив Гарри рассмеяться. — Да, Гарри. В хорошем смысле, хотя так быть не должно. Том прижался к Гарри, заставив его ахнуть от удивления, а затем тихо застонать от восхитительного удовольствия, которое вызвало это маленькое действие. Стон мгновенно перешел в разочарованное хныканье, когда Том отстранился, и Гарри был вынужден сползти вниз, а затем снова встать на ноги. — Пойдем, малыш. Пошли в магазин, — сказал Том, оглядываясь через плечо и одаривая Гарри развратной ухмылкой. Гарри рассмеялся над необычными выходками Тома, совершенно сбитый с толку, но в то же время взволнованный странным игривым настроением этого человека. В секс-шопе на самом деле не было кучи вещей, ориентированных на двух мужчин-волшебников. Ну, там, конечно, было порно. В основном журналы с магически движущимися картинками и коллекция книг о тантрическом сексе. Но значительная часть магазина была заполнена вычурными, кружевными корсетами и нижним бельем для женщин. Затем был отдел бондажа с кожаными наручниками, красными кляпами, цепями и плетками, которые одновременно смущали и неожиданно возбуждали Гарри. Он пытался отвести взгляд, потому что честно боялся подавать Тому какие-либо идеи, и еще больше боялся, что ему может понравиться эта штука слишком сильно для его собственного комфорта в данный момент. Он совсем недавно потерял девственность и не думал, что он вообще готов начать экспериментировать с бондажем. Еще один небольшой уголок магазина был отведен под шокирующий набор секс-игрушек. Гарри даже в самых смелых мечтах не мог себе представить, что может быть такое разнообразие анальных пробок и магических вибраторов. Черт, он бы признал, что полгода назад он, вероятно, даже не знал о существовании анальных пробок. Хотя теперь, когда он сам лично испытал, каково это — быть стимулированным там внизу, он нисколько не был удивлен их существованием. Он обнаружил, что краснеет и заикается от смущения большую часть времени, пока они были в магазине. Конечно, Том нашел все это чрезвычайно забавным и отметил, что ему нужно больше работать, чтобы сломать застенчивость Гарри по этому поводу. Гарри не мог не задаться вопросом, что купил Том, когда Гарри отвлекся на отдел магазина, посвященный любовным зельям. Флаконы с амортентией привлекли его своим сильным запахом, который, по мнению Гарри, пах почти так же, как Том — мускус, смешанный с корицей. Именно в этот момент он заметил, что мужчина стоит у кассы и кладет несколько вещей в свой мешочек с завязками, бросая на Гарри один из тех взглядов, от которых у него проявлялись мурашки по телу. Пара вышла из магазина, посмеиваясь, пока Гарри боролся с сильным румянцем, и Гарри не мог не почувствовать себя совершенно потрясенным и изумленным тем, что Том был готов флиртовать с ним в публичном месте. Особенно в его почти настоящей форме. Гарри понимал, что Том не хотел рисковать тем, что его Пожиратели Смерти или кто-либо еще, на самом деле, увидят его в этой форме или действительно узнают о его сексуальных предпочтениях, потому что он не хотел, чтобы они восприняли это как потенциальную слабость. И все же, вот он, идет по Лютному в своей почти настоящей форме, с рукой, удобно покоящейся на пояснице Гарри, направляя его к выходу из переулка. Это было сбивающе с толку, но в то же время трогательно и успокаивающе. _ _ Незадолго до 2:30 Том провел их между двумя зданиями, а затем за ними, чтобы их не было видно. Том быстро наложил несколько чар, чтобы отогнать всех, кто был поблизости, от пары, и несколько заклинаний, делающих их невидимыми, на каждого из них. Гарри снял кольцо, вернувшись к своему истинному облику, и сунул его в карман, пока Том тер пальцем свое кольцо, переключаясь на второй набор чар. — Ну, у нас еще около получаса до моего чаепития с министром. Куда теперь? — спросил Гарри, когда облик Тома временно изменился на голубоглазого шатена. Гарри, будучи включенным в него, включился через мгновение, и иллюзия рассеялась в глазах Гарри, открыв настоящую внешность Тома только ему. — Ну, с этого момента мы, очевидно, будем придерживаться Косого переулка. Я подумал, что, возможно, нам стоит зайти к мадам Малкин и купить тебе несколько повседневных мантий для прогулок по поместью. Гарри пожал плечами. — Отличная идея, пойдем. Как только они вернулись на Косой переулок и вышли на открытое пространство, Том отменил заклинания, скрывающие их, и постепенно люди начали замечать присутствие Мальчика-Который-Выжил. Волосы Гарри отросли достаточно, чтобы его челка теперь свисала ниже глаз, если он ничего с ней не делал бы. Сейчас они были фактически уложены легким гелем, зачесанными назад так же, как Том обычно носил волосы в поместье, так что лоб Гарри был полностью открыт. Это был стиль, который Гарри в прошлом никогда бы не носил на публике, просто потому, что он обычно предпочитал пытаться скрыть свой проклятый шрам от глаз и оставаться в тени. Однако теперь он не предпринимал таких попыток. То, что он был на виду у всего мира, только сделало его еще более узнаваемым. Пока пара шла по улице, они привлекли к себе немало взглядов, шепотов и не очень-то тонко указывающих пальцев. Гарри к этому привык, и он не обратил на это никакого внимания. Том, казалось, был явно удивлен. — Мальчик-Который-Выжил, — тихонько хихикнул Том. — Спаситель Волшебного Мира. Гарри фыркнул. — Они — кучка проклятых дураков, — прошептал он в ответ, заставив Тома усмехнуться. — Можно утверждать, что мы их спасем, — сказал Том с ухмылкой. Гарри взглянул на своего спутника и улыбнулся, услышав слово «мы». — Да. Спасем их от их собственного невежества и идиотских ошибок. — Совершенно верно. Два волшебника потратили около пятнадцати минут, выбирая для Гарри мантии. Никто из них не был большим любителем ходить по магазинам одежды, поэтому они сделали свой поход эффективным и быстрым. Продавщица в магазине мадам Малкин была довольно взволнована присутствием Гарри Поттера. Она лебезила и вертелась перед ними. Гарри мог поклясться, что через несколько минут поведение Тома стало довольно собственническим, и он часто замечал, как старший волшебник угрожающе смотрит на девушку. Гарри находил это совершенно забавным. Закончив там, они медленно двинулись по переулку к чайному домику, в котором Гарри должен был встретиться с министром. Гарри замедлил шаг, когда его взгляд упал на знакомого человека, стоящего в стороне от переулка, напротив чайного домика, идущего за высокой, худой женщиной с лошадиными чертами лица, которая слегка напомнила ему его тетю Петунью. Однако именно за этим мужчиной Гарри наблюдал. — Я думаю, этот парень был фотографом Риты Скитер, — сказал Гарри, наклонив голову, пытаясь убедиться, что он прав. В этот момент мужчина решил повернуться в сторону, показав волшебную камеру, висящую у него на плече. Гарри ухмыльнулся. — Ага. Фотограф Скитер. Кажется, его звали Бозо или что-то в этом роде. Том усмехнулся, — Бозо ? Серьёзно? Гарри усмехнулся, — Думаю, да. Я это запомнил, потому что это было так нелепо. Бозо и женщина с лошадиным лицом слонялись перед магазином через дорогу от чайного домика, и Гарри задавался вопросом, не потому ли они здесь, что министр должен был скоро приехать. Гарри задавался вопросом, регулярно ли министр пьет здесь чай, так что пресса просто естественно заходила, или их уведомили, что Гарри сегодня встретится с этим человеком. — Хм... ну, в любом случае, — начал Гарри, устремив взгляд в сторону чайного домика, — Ты пойдешь со мной, чтобы я мог тебя с ним познакомить? — Я думаю... нет. Возможно, ты сможешь представить меня, когда я приду, чтобы встретиться с тобой после окончания встречи. Если ты представишь меня заранее, то, скорее всего, он почувствует давление и пригласит меня присоединиться к вам двоим за чаем. Лучше всего, если в этот визит вы будете только вдвоем. Возможно, я смогу посидеть за чаем позже. — Ты ожидаешь, что я встречусь с министром еще раз? — спросил Гарри, на самом деле не рассматривая такую ​​возможность. — Я подозреваю, что ему бы понравилось, если бы эта встреча прошла хорошо, и я уверен, что ты можешь сделать так, чтобы она действительно прошла хорошо. Этот человек влияет на прессу и живет ради влиятельных связей, он политик , в конце концов, и бывший слизеринец. Ты не только Мальчик-Который-Выжил, но и наследник семьи Поттеров. Я уверен, что Фадж более чем осведомлен о том, сколько денег ждет тебя на семнадцатый день рождения, поэтому он был бы рад иметь такого богатого и влиятельного сторонника. Если он даст тебе возможность снова встретиться за чашкой чая в другой раз, я бы посоветовал принять его предложение. Гарри кивнул головой. — Хорошо, я буду стремиться к этому. Так что если ты не присоединишься ко мне, что ты будешь делать? — Я буду рядом. Не волнуйся, я не уйду далеко. Двое продолжили свою неспешную медленную прогулку по окрестным магазинам и киоскам, выстроившимся вдоль улицы, поскольку до встречи Гарри с министром оставалось еще несколько минут. За это время несколько человек на самом деле набрались смелости подойти к Гарри и попросить пожать ему руку, поблагодарить его за победу над Вы-Знаете-Кем, что вызвало строго контролируемый взгляд Тома и напряженную фальшивую улыбку Гарри. Несколько других людей поздравили его с выступлением на Турнире Трех Волшебников, что он легко принял и отмахнулся. Все это привлекло внимание женщины, которую Гарри, скорее всего, считал репортером, и фотографа Бозо. Гарри держал ее в поле своего периферийного зрения, пока они с Томом переходили от одного прилавка к другому, непринужденно болтая друг с другом о публично приемлемых вещах и вежливо взаимодействуя с обожающей Гарри фан-базой. Было легче улыбаться и кивать надоедливым массам, когда они благодарили его за победу над Темным Лордом, зная, что этот Темный Лорд на самом деле стоит прямо рядом с ним. Снаружи он улыбался и принимал их благодарности. Внутри он безумно смеялся. Репортер, не спуская с Гарри глаз, пока не предприняла никаких шагов, чтобы приблизиться к нему или Тому. Том наклонился к Гарри и прошептал ему за минуту до того, как они собирались расстаться, чтобы Гарри мог зайти в Чайный домик: — Я подозреваю, что репортер, скорее всего, подойдет ко мне, как только мы расстанемся. Гарри вопросительно поднял одну бровь. — Ты позволишь ей? Том ухмыльнулся в ответ, наклонился и прижался губами к щеке Гарри. — Тебе пора идти. Не нужно опаздывать к министру. Гарри был слегка удивлен столь публичным проявлением чувств, даже если оно заключалось в столь незначительном поцелуе в щеку. Том начал отходить, но Гарри просто не мог оставить все как есть. Почти против своей воли, его рука вытянулась, схватила Тома за мантию и втянула его обратно. Он прижался губами к губам Тома, и он мог почувствовать, как тот ухмыляется в поцелуе. Он стал глубже на кратчайший момент, прежде чем они расстались, глядя друг другу в глаза и безумно улыбаясь друг другу. В какой-то момент во время всего этого Гарри был уверен, что услышал звук срабатывания магической камеры. — Удачи, — сказал Том. — Спасибо, — сказал Гарри, стараясь не хихикать слишком громко. Когда он отошел, его взгляд скользнул по толпе достаточно быстро, чтобы заметить, что почти все, кто был рядом, наблюдали за всем этим взаимодействием. Однако, как только Гарри начал оглядываться, они все быстро попытались отвести взгляды. Он услышал, как Том тихонько хихикнул себе под нос, и почувствовал веселье другого мужчины в глубине своего сознания. Двое разошлись, и Гарри пошел по мощеной улице к «Чайному домику». Снаружи он мог видеть обеденный дворик на открытом воздухе с большим количеством больших растений в горшках, что придавало ему вид сада. Он прошел мимо кованого забора высотой по пояс, который обозначал границу обеденной зоны патио, и через главный вход. Внутри он выглядел как традиционная официальная английская чайная комната. Маленькие круглые столики со скатертями из цветочной ткани, хрустальные люстры, свисающие с потолка, и английский фарфор на столах. На одной стене были представлены все возможные варианты листового чая, которые можно было заказать, и все стены были украшены картинами и ассортиментом эклектичного антиквариата. Некоторые на маленьких столиках, а некоторые на маленьких полках, прикрепленных к стенам. Общая схема декора кричала о «викторианском» стиле, и Гарри потребовалось немало усилий, чтобы не поморщиться, глядя на все это. — Чем могу помочь, сэр? — спросила его молодая девушка, явно одетая в униформу заведения. — Да, я должен встретиться здесь с министром, — сказал Гарри с чрезвычайно правдоподобной приятной улыбкой на лице. Девушка на самом деле немного поежилась и уставилась на него, широко раскрыв глаза на мгновение, прежде чем она, казалось, пришла в себя. — О да, он обычно приходит на несколько минут позже. Я могу показать вам столик, за которым он обычно сидит. — Это было бы здорово, спасибо. Затем девушка вывела Гарри обратно на террасу. Гарри подумал, что это было сделано для того, чтобы сохранить встречу публичной, и честно говоря, не возражал. Это был довольно приятный день, довольно неожиданный для середины июля в Лондоне, плюс, похоже, что у них были какие-то чары, наложенные на террасу, которые не давали температуре стать слишком некомфортной. Гарри сел, где ему указали, и просмотрел меню, которое там оставили. Место предлагало необычайное количество разных чаев, но также предлагало и некоторые варианты еды. В основном это были булочки, сэндвичи, печенье, киши и даже фасоль на тосте. — А, мистер Поттер! Надеюсь, я не заставил вас ждать слишком долго, — раздался голос министра Фаджа позади него. Гарри повернулся на своем месте и быстро встал, протягивая руку. Фадж с нетерпением ее пожал, и Гарри улыбнулся сквозь отвратительное ощущение липкой руки мужчины. — Вовсе нет, я сам тут всего минуту. И, пожалуйста, называйте меня Гарри, - легко сказал Гарри, садясь обратно. Фадж сел напротив него и улыбнулся в ответ. Одна из девушек в униформе, работавших в чайном домике, подошла и быстро приняла их заказ. Через мгновение она вернулась с чаем и тарелкой с булочками и песочным печеньем, согласно заказу министра. Гарри и Фадж завели легкий разговор о погоде и летних каникулах Гарри. Фадж похвалил Гарри за его успехи на турнире, за что Гарри любезно поблагодарил, а затем похвалил Фаджа за недавний законопроект, который он поддержал в Визенгамоте. Фадж, казалось, был удивлен, что Гарри вообще об этом знал, так как об этом не очень-то публично писали в «Пророке». Законодательный орган, на самом деле, наложил дополнительные ограничения на дома молодых маглорожденных ведьм и волшебников. Он предписывал, чтобы все дома маглорожденных детей находились под защитой должностных лиц Министерства. С одной стороны, он помещал туда «защиту», а с другой стороны, он также немедленно сообщал Министерству о любой магии, совершаемой в помещении. Что, опять же, можно было бы считать мерой предосторожности, поскольку несовершеннолетние маглорожденные дети в любом случае не должны творить магию в своем доме, и там не должно быть никаких взрослых магов. В дополнение к тому, что он сообщал Министерству о любой магии, совершаемой в помещении, в чары также был встроен дополнительный слой магии, который не позволял никому в доме, кто знал о магии, когда-либо говорить о ней кому-либо, кто не был подключен к чарам. Это были мощные принудительные чары, и смысл, совершенно очевидно, был в том, чтобы не дать родителям и семье маглов когда-либо позволить подробностям о магическом мире просочиться к друзьям или родственникам маглов. Менее известно, что любой, кто намеренно попытается обойти заклинание принуждения, будет страдать от него весьма болезненно, и если кому-то каким-то образом удастся выдать информацию, Министерство будет уведомлено, а чары введут маггла, выдавшего информацию, в кому до тех пор, пока с ним не удастся справиться другими способами. Опять же, все эти подробности не были на самом деле известны общественности, и законопроект был принят довольно тихо, лишь в нескольких небольших отрывках в «Пророке», где на самом деле говорилось только о том, что Министерство столь доблестно предлагает бесплатную защиту домов детей-маглов. Гарри знал подробности об этом из отчетов Люциуса и других более влиятельных чистокровных. На самом деле именно четыре разных Пожирателя Смерти, имевшие места в Визенгамоте, проделали большую часть работы по продвижению законопроекта, и именно усердная работа Люциуса заставила самого министра вложить столько собственной власти в поддержку законопроекта. Именно эта тема фактически доминировала в большей части их разговора. Как только Фадж понял, насколько удивительно хорошо информирован и осведомлен Гарри о внутренней работе нынешнего политического двигателя Министерства, Министр легко вошел в свою хорошо отработанную роль политика. Он так увлекся разговором, что ему даже удалось на некоторое время забыть, что Гарри еще не исполнилось и пятнадцати лет. Сказать, что министр был удивлен и впечатлен молодым человеком, было бы преуменьшением. Гарри также было легко расположить к себе этого человека в политических целях, поскольку он явно разделял многие из тех настроений, которые Фадж ежедневно слышал от Люциуса Малфоя, человека, который встречался с Фаджем почти ежедневно и на протяжении многих лет набивал его карманы политическими пожертвованиями. — А... должен сказать, Гарри, это был, мягко говоря, приятный сюрприз. Настоящая передышка от тех нелепых вещей, с которыми мне приходилось иметь дело в последние несколько дней, — вздохнул Фадж, доедая последнюю булочку. — О? Что за нелепые вещи?— спросил Гарри с легким интересом, потягивая чай. — Фу, это просто смешно! Политические маневры Дамблдора становятся... тревожными. И утомительными. Вот и все. — Не возражаете, если я спрошу, чем именно он занимается, что причиняет вам такие страдания? — Ну, ты, конечно, знаешь, что этой осенью пройдут выборы. Мой оппонент — человек, который, я уверен, гораздо больше нравится Дамблдору. В какой-то глупой попытке привлечь внимание общественности к прошлым достижениям Дамблдора он пытается заявить... о, это просто абсурд, этот человек на самом деле утверждает, что Сами-Знаете-Кто вернулся! Гарри принял ошеломленное, оскорбленное выражение. — Вы, должно быть, шутите! Он что, совсем спятил? — Именно так! Это абсурд, я говорю! Он просто хочет выставить меня дураком! Заставить общественность волноваться и нервничать. Страх! Все дело в страхе! Страх, чтобы контролировать массы. Если он сможет заставить людей бояться, что Сами-Знаете-Кто вернулся, они сделают все, чтобы попытаться защитить себя! Они даже проголосовали бы за такого дурака, как Стефан Моффат, если бы у него была поддержка человека, который победил Гриндевальда! Единственного человека, которого Сами-Знаете-Кто якобы боялся. — Он проигрывает, если думает, что сможет посадить своего человека на место министра, заявив, что Сами-Знаете-Кто вернулся. Это просто безумие. Никто этому не поверит. Какие доказательства он приводит в поддержку этого своего заявления? Фадж фыркнул в этот момент. — Он утверждает, что его старый шпион из Пожирателей Смерти был вызван на встречу самим Сами-Знаете-Кем. Утверждает, что Темный Лорд вернулся несколько месяцев назад, пытаясь тайно восстановить свою силу. Как будто Темный Лорд может вернуться и оставаться там месяцами, что никто не узнает! Ха! Смешно, я говорю… — Фадж остановился и затем поднял взгляд на Гарри с каким-то зарождающимся пониманием в голове. — О боже... о боже, мне действительно следовало быть более внимательным к твоей ситуации. Вот я говорю о Сами-Знаете-Ком , а ты... — Не беспокойтесь об этом, министр, — сказал Гарри успокаивающим тоном и пренебрежительно махнул рукой. — Знаешь, это даже не первый раз, когда Дамблдор пытается заявить, что Тот-Кого-Нельзя-Называть все еще жив. Он на самом деле утверждал, что ты столкнулся с Темным Лордом на первом курсе! Я... я всегда хотел спросить тебя об этом, но Дамблдор имел наглость отказать мне в контакте с тобой! — Какое право он имеет отказывать кому-либо в общении со мной? — воинственно сказал Гарри. — Он годами пытается вытворять такие штуки, и, честно говоря, мне это надоело. Он не мой законный опекун. У него нет законного права голоса в моей жизни за пределами школы, но он всегда пытается сунуть свой нос в мои дела, куда не следует. — Точно! — Он просто хочет, чтобы мир видел во мне своего спасителя. Он хочет, чтобы мир думал, что у него в заднем кармане Мальчик-Который-Выжил. Это просто еще одна политическая уловка, и мне не особенно нравится, что он все это чертово время использует меня, — сказал Гарри, и Фадж кивнул головой в восторженном согласии. — И отвечая на ваш вопрос, я понятия не имею, с чем именно, по мнению Дамблдора , я столкнулся на первом курсе, но все, что я знаю наверняка, это то, что наше жалкое подобие учителя защиты, профессор Квиррелл, напал на меня, а затем попытался украсть бесценный и опасный магический артефакт, который Дамблдор прятал в школе. Я случайно оказался на пути этого человека и помешал ему получить предмет, который плохо отреагировал на попытку украсть его, что привело к смерти человека. Откуда Дамблдор взял идею, что Сами-Знаете-Кто имеет к этому отношение, я не знаю… — сказал Гарри, театрально закатив глаза. — Этот человек одержим идеей возрождения былых дней славы! Вот что я думаю! — воскликнул Фадж. — Он прославился своей победой над Гриндевальдом, затем своей борьбой с Сами-Знаете-Кем на войне, но теперь, когда все мирно и спокойно, он канул в Лету! Он просто лебезит ради внимания! Бесполезно подливает масла в огонь и без нужды усложняет жизнь всем остальным! Гарри ухмыльнулся, взволнованный и пораженный тем, как легко было вывести этого человека из себя и как легко ему удалось убедить министра, что Гарри на его стороне. Их разговор продолжался в том же духе еще некоторое время, и Гарри продолжал тешить самолюбие мужчины и играть на его паранойе и неуверенности. Их встреча закончилась тем, что Фадж воскликнул, как приятно он был удивлен уровнем зрелости и интеллекта Гарри, и выразил желание встретиться снова в другое время. Гарри с энтузиазмом согласился, затем сказал Фаджу отправить ему сову с указанием времени, и он приложит все усилия, чтобы быть там. Они встали и пошли к выходу из патио, где остановились. Гарри почувствовал магию Тома рядом и повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть человека, идущего к ним с озорной ухмылкой на лице. Гарри на мгновение ухмыльнулся в ответ, прежде чем повернуться лицом к Фаджу. — Мне действительно было приятно было встретиться с вами, министр. Большое спасибо за то, что пригласили меня сегодня. — О, не говори об этом, мой мальчик. Мне было приятно! — Фадж замер, когда Том подошел и встал в нескольких футах от него, а Министр перевел взгляд с него на Гарри. Гарри взглянул на Тома и улыбнулся. — Министр, я хотел бы познакомить вас с одним весьма дорогим для меня человеком. Если вы не возражаете? — О, нет, конечно, я не против, дорогой мальчик! — Хорошо. Это мой очень хороший друг Никодимус Томарас. Я остановился погостить у него этим летом. Ник, это министр Фадж. Том уверенно шагнул вперед и протянул руку. — Для меня большая честь познакомиться с вами, министр, — сказал Том ровным, спокойным тоном. — Приятно встретить здесь друга молодого мистера Поттера, — сказал Фадж, пожимая руку Тому. Гарри почувствовал отвращение в затылке и заподозрил, что Том находит липкие руки министра такими же неприятными, как и Гарри. Однако Том сохранял безупречный вид, заставляя Гарри внутренне ухмыляться. Они еще некоторое время обменивались любезностями, прежде чем Фаджу наконец пришлось уйти, чтобы присутствовать на каком-то совещании в Министерстве, и группа рассталась. — Кажется, все прошло довольно хорошо, — размышлял Том с легкой улыбкой на губах. — Ты подслушивал? — Конечно. Гарри усмехнулся. — Но я был не один. Репортер тоже пыталась подслушать. Я прерывал ее заклинания на протяжении большей части разговора, что, похоже, ее очень раздражало. — Ну, тогда я ценю твои усилия. Я бы определенно не хотел, чтобы часть сказанного была опубликована в «Пророке», — сказал Гарри, поморщившись. — Совершенно верно. Ну что, пойдем обратно? — С большим удовольствием. Пара направилась в одну из специально отведенных для аппарации зон переулка, и Том аппарировал там вместе с Гарри.