I Smell a Rat (old ver.)

      Жизнь продолжалась!       Рейчел уже не ходила с убитым выражением лица, даже начала здороваться с отцом по утрам, хоть и боялась его, даже если угрозы не было. А ещё, когда она вернулась в гримёрку с кофе, там стояла Тринити. В одной лапе у неё было платье Рейчел, а в другой бутылёк с зелёной краской. — Серьёзно? Это уже клише, — спокойно ответила младшая, отпивая свой латте. Тринити медленно закипала от злости. — Тебе всё достаётся за просто так! Потому что твой отец известный актёр! Это нечестно! — Тринити, словно маленький ребёнок, выпрашивающий конфету на кассе, кричала на Рейчел. — Ну, давай, — кивнула Ракун на баночку. — Делай, что хотела.       Тринити чуть не взорвалась от наглости этой… Этой… Хорошие слова не крутились в её голове. Альбиноска открыла бутылёк, выплеснула содержимое на платье, грозно кинула его на пол и, выходя, толкнула Рейчел плечом. — Как в дешёвом ситкоме, ей-Богу… — вздохнула Рейчел, поднимая платье. Оно было дорогущим, отец так сказал. А сейчас было испорчено. Щёлкнув творение Тринити на камеру, Рейчел с совершенно безучастным видом отправила фотографию в беседу Севен-Элевен. «ОМГ ЭТО ЧТО»       Эш почти всегда писал капсом, когда был в шоке. «рейч, ты зачем так психуешь-то»       У Бринн была глупая привычка сокращать имена всех, кого она знала. «дурень, это платье» «бринн отстань!» «Это не я.»       Рейчел зачем-то ставила точки в конце предложений. «😲😲😲»       Агнес нравились эмодзи. «жесТЬ!!!» «Кто-то вылил краску на твоё платье, милая?»       Розмари, кажется, была из них всех самой адекватной. «Ага.» «выглядит как лужайка! : З»       Эвергрин всегда писала милые мордочки. Уилл, ничего не отвечая, ставил реакции на сообщения друзей — вот, под сравнением Эвергрин он поставил сердечко. «а что делать-то теперь лол» «ты знаешь КТО ЭТО БЛИН СДЕЛАЛ???» «Знаю. Я сама разрешила.» «🤨🤨🤨» «рейч.......» «огооо, а как ты выйдешь? : 00» «Милая, ты уверена, что всё хорошо?» «Да, выйду прямо так. Всё равно ничего не исправить. Позвоню вам после всего этого.»       И Рейчел выключила телефон.

***

      Жизнь продолжалась!       Продолжалась, даже если всё было паршиво. Когда-то Джинджер сидел на антидепрессантах и болеутоляющих — это было время, когда он только-только, юный и шокированный, покинул отчий дом, почти не ел и много работал — это было ужасное время. Тогда надежда в его сердце не угасала, а сейчас, сидя рядом с койкой, на которой лежала дорогая подруга, все мечты и планы рушились. Хотя, какие мечты? — Ты будешь в порядке… Ладно? — Джинджер измученно улыбнулся, поцеловал лапу Агаты. Но она не ответила. Не отвечала уже день. Два. Неделю?       Один раз Джинджер зашёл в палату и увидел рядом с кроватью маленького мальчика. Он был летучей мышкой, с смоляными чёрными волосами, в выглаженной рубашке и что-то заговорщески шептал Агате на ухо. Как только услышал Джинджера — прекратил.       Он представился Родденом. И он был её племянником! Джинджер даже не знал, что у неё есть племянник. Суетливый, непостоянный мальчишка много болтал про телеэфир, а потом встрепетнулся, распустил крылья, сунул Джинджеру в лапу что-то с просьбой передать тёте Гате, когда та проснётся, и убежал. Когда Джинджер разжал лапу, он увидел подвеску. Колечко на почерневшей от времени серебряной цепочке. Он передаст… Но сохранит пока что при себе.

***

      Жизнь продолжась, чёрт её подери!       Продолжалась даже тогда, когда Абсентия спала по 4 часа, а мысли были настолько громкими, что их было не перекричать. Иногда хотелось, чтобы жизнь остановилась хотя бы на день, — ну, чтобы отоспаться, — а ещё, чтобы поспеть за тем, что преподносит эта самая жизнь.       Адам стал появляться на студии чаще, чем он был до этого. Ну, он, так-то занятой, но теперь, когда шестой сезон отменили, ему стало чуть легче. Совсем немного. Абсентию беспокоили его круги под глазами и то, сколько кофе он пьёт.       Обычно он спрашивал её, не писал ли чего компьютер. Иногда Абсентия говорила правду, иногда откровенно и без стыда врала, что нет — сама не понимая, зачем — а Адам лишь вздыхал и кивал ей.       Адам часто покупал ей кофе тоже. Один раз даже в офис принёс, на что другие сценаристы косо смотрели на девушку, а та, пытаясь убедить себя, что ей всё равно, быстро заливала в себя сладкую жидкость. — И что это было, Миллер? — скептично спросила коллега, видя у Абсентии в руке стаканчик кофе. — С чего это директор тебе кофе покупает? — Если бы я знала, — вздохнула Абсентия. Хотелось что-нибудь съязвить, но тут она заметила сообщение от Агаты. «У тебя есть братья или сёстры?»       Какой странный вопрос. Абсентия твёрдо ответила: «нет». «Ты уверена?»       Абсентия даже обдумать это не успела, как пришло следующее сообщение. «Неважно. У меня есть старший брат! Что насчёт Адама?» «Какая вообще разница…» «Ну, он тебе кофе таскает, ходит к тебе, о твоей жизни расспрашивает, а о своей не говорит! Мне просто интересно.»       …хм. И вправду.       И в следующий раз, когда Абсентия как будто в непринуждённой беседе рассказывала ему о том, что чудит вирус на её компьютере, она набралась смелости. — Знаешь, она сказала мне, что я рассказываю о своей жизни, а ты — нет, — судорожно выдохнула Абсентия, боязливо подняв взгляд на Адама. Он вопросительно выгнул бровь. — И что ты хочешь знать? — Сойер поправил очки и сложил руки на груди. Он, кажется, не поверил в байку о том, что вирусу интересна его личная жизнь. Но это была правда! Он смотрел грозно, исподлобья. Если бы он не был боссом Абсентии, может, ей бы не было так страшно. — Ну-у, например… Что насчёт твоей семьи? — Мои родители умерли. — Оу, извини… — тихо пробормотала Абсентия, и почему-то в голове всплыл недавний вопрос Агаты. — А… Что насчёт братьев или сестёр?       Адам изменился в лице: словно осунулся, лицо его вытянулось и побледнело. Сглотнув слюну, чтобы хоть как-то смочить пересохшее горло, от выдал только: — Никого. Никого нет. Это всё? Мне пора, — Адам встал, взял в руку портфель. — До встречи, Тия.       И он ушёл.

***

      Рейчел взяли на роль.       Девочки до неё, несомненно, были замечательными, красивыми и уверенными в себе, но когда Рейчел вышла в своём испорченном платье и со слезами на глазах сыграла сцену из фильма, где дочь отрекается от отца, режиссёр тут же принял решение. Младшая Ракун чувствовала, как Тринити прожигает её ненавистнечиским взглядом.       Режиссёр встал, окидывая всех юных актрис недовольным взглядом. — А теперь скажите мне, милочки, кто это сделал?       Газель выглядел грозно, отчего даже у Рейчел запотели лапы, хотя она была и не виновата. Кинув беглый взгляд на всех противниц, Ракун поняла, что Тринити волнуется. Сильно волнуется. — Ракун, ты видела, кто это сделал? — Нет, сэр. — Кто был с тобой в гримёрке? — Никого, сэр, — стояла на своём Рейчел. Очень хотелось посмотреть на выражение морды Тринити, но тогда бы её обман разрушился. Газель только хмыкнул и снова обвёл всех взглядом, а потом всех отпустил.       Рейчел сразу же выкинула это платье и, собравшись выходить, её в дверях остановила Тринити. — Почему ты не сдала меня? — глотая слёзы, спросила старшая. Её лапы и уши подрагивали, но она хмурилась и старалась выглядеть отчуждённо. — Не знаю. Наверное, решила дать тебе шанс сделать это самой, — Рейчел пожала плечами. — И я ошиблась?       Тринити сглотнула ком в горле, не поднимая взгляд на Рейчел. Ракун только вздохнула и легонько похлопала её по плечу. — Познакомились мы с тобой как-то глупо. Жаль, — со смешком выплюнула Тринити, всё же решившись посмотреть Ракун в глаза. — И мне. — Прости.       Рейчел Ракун не была социальной девочкой. Её друзья — единственные люди, с которыми она могла более-менее нормально общаться. Рейчел никогда не заводила диалог первой. И сейчас, подняв лапу и протянув её в приветственном жесте Тринити, Рейчел удивилась сама. — Привет. Я Рейчел.

***

«Никого не напоминает?»       Абсентия, зевая и прикрывая рот ладонью, уставилась в монитор. Время уже перевалило за десять вечера, на улице было темно, а единственным источником света в их душном офисе был яркий компьютерный экран. Агата скинула ссылку на какую-то статью. В ней писалось о пропаже детей в соседнем городе. Статья была старой, ей было уже девять лет. Там была куча фотографий. — Не-а, — скучающе ответила Абсентия, щурясь от яркого белого света, но тут её внимание привлекла одна фотография. Парень, хотя нет, совсем ещё мальчишка, стоял с плакатом в руках. Да, все люди и на других фотографиях стояли с плакатами своих пропавших детей, но в этом плакате были странны две вещи. Во-первых, этот парень кого-то сильно напоминал. Светлые волосы под каре, уставшие заплаканные зелёные глаза, частые веснушки на светлой коже, тёмные круги под глазами… А во-вторых, фотография и имя на плакате были заблюрены, хотя больше ни у кого такого не наблюдалось. «Никого-никого?»       Абсентия ещё пару минут смотрела на фотографию и дёрнулась, когда поняла.       Это был Адам. — Что это значит? — Абсентия вглядывалась в фотографию убитого горем мальчика и пыталась разобрать текст на плакате, но всё, что можно было там разглядеть, это ярко красная надпись: «ЭМБЕР АЛЁРТ!». «Не знаю, нашла, пока рыскала в интернетике :)» «А он забавный, когда мелкий, да?» — Ты не можешь найти оригинал этой фотографии? — склонившись к динамику, словно кто-то мог услышать, прошептала Абсентия. «Я искала! Фотография изначально была такой» «Знаешь» «Мне кажется» «Он не всё рассказал»       Статью тут же пришлось выключить, когда Абсентия услышала резко открывшеюся дверь. Адам, заметив лишь один включённый компьютер, быстрым шагом направился к ней. — Ты чего? Уже поздно. Оно что-то писало? — Адам тут же устремил взгляд в компьютер, но вируса уже и след простыл. — Нет, я просто… Не могла никак дописать сцену, — Абсентия почесала щёку, надеясь, что Адам не раскроет её маленькой лжи. То ли от усталости, то ли от недальновидности, Адам не раскрыл. — Понял. Пойдём, довезу тебя домой, — Адам махнул рукой и зашагал к выходу из офиса. Это не было предложение, это был приказ, которому Абсентия была обязана подчиниться.       В салоне машины Адама пахло елью и мятой, было слишком чисто и неуютно. Улицу освещал только жёлтый фонарь. Может быть, стоило бы подумать насчёт того, чтобы садиться в машину к директору, но автобусы уже не ходили, а идти пешком — потратить час своей жизни. Выбирать не приходилось.       Когда Адам сел за руль и включился свет, он заметил на груди Абсентии кулон. Колечко на почерневшей от времени серебряной цепочке. — Откуда это у тебя? — нахмурился Сойер, внимательно приглядываясь к украшению. — Э-э, не помню… Наверное, кто-то подарил, — пожала плечами Абсентия. Адам, сумев оторвать взгляд, вжался руками в руль автомобиля и молча завёл машину. На телефон Абсентии пришло сообщение. — Э-э… — Абсентия недоверчиво похлопала глазами. — Что не так? — Вирус… Из компьютера… В моём телефоне… — Абсентия выдохнула, вглядываясь в смс с неизвестного номера, состоящее из цифер. — И? — Написано… Спроси Адама… Что такое… Сорорицид?