Поэтому я существую.

      Изуку, возможно, сейчас проходит через пять стадий горя.       Он привычно постукивает когтем по парте, пока класс ждет следующего урока. Царапаться он не хочет, потому что Иида обделался бы, а так — постукивает. Есть шанс, что Изуку честно взорвётся дерьмом. Весь адреналин и злость первого урока улетучились, и только сейчас он достаточно трезв, чтобы понять, что с ним покончено. Он не может перестать смотреть на затылок Бакуго, злясь больше на себя, чем на Бакуго. Разочаровываясь и расстраиваясь. Бакуго тоже ведет себя нехарактерно тихо, и это пугает его до смерти. Он действительно разоблачил себя, причем перед самым худшим человеком на планете. Дерьмо! Почему он такой тупой?! Да, все, ему конец, его посадят в тюрьму, и он сломал Бакуго. Изуку кладет голову на стол, пытаясь заглушить шум класса. Он может заплакать или закричать, а может, и то, и другое. Дай, когда узнает об этом, просто с ума сойдет. Если ей вообще удастся услышать это от него, учитывая, что он может попасть в тюрьму еще до конца дня.       Класс тихо переговаривается между собой, гадая, кто будет их следующим учителем. Это базовая подготовка героев, так что это должен быть герой или кто-то, хорошо подходящий для этого. Но, честно говоря, это может быть кто угодно. Дверь распахивается, перепугав половину класса. — Я здесь… вхожу в дверь, как обычный человек!       В его груди что-то щелкнуло.       Нет, я ухожу.       Изуку хлопает кулаком по столу, и все затихают, включая Всемогущего, который только что вошел в класс. Грубо встав из-за стола, он топает к выходу из класса и направляется к двери. — Молодой человек, куда вы… — В туалет, — прошипел Изуку и вышел за дверь, захлопнув ее за собой. Ему хочется закричать. Закрыв лицо руками, он издает приглушенный крик с закрытым ртом. — Мидория?       Изуку поднимает глаза и видит, что к нему идет Айзава-сенсей с планшетом в руках, растерянно приподняв бровь. Айзава смотрит на дверь, а затем снова на Изуку. Он испускает долгий усталый вздох. — Черт возьми, я забыл предупредить тебя… — Нихера себе, Сотриголова, — простонал Изуку, — не может быть, чтобы это случилось прямо сейчас. — Он запускает руку в свои густые волосы, натягивая большой пучок. Плач действительно может быть сегодня на повестке дня.       Айзава смотрит на него, поправляя доску в руках. — Ты вкратце рассказал мне, что произошло на прошлом уроке, но все, что я знаю, это предложение: «Я облажался и не могу вернуться туда». Не хочешь поговорить со мной?       Изуку качает головой, выпрямляясь. — Я скорее засуну руку в блендер, чем вернусь туда, так что мне нужен повод, чтобы оставаться снаружи как можно дольше.       Айзава кивает. — Сегодня у нас больше боевая подготовка, только более интенсивная, чем та, что я проводил в классе. Ты, наверное, можешь завалить всех своих одноклассников с завязанными глазами, так что толку от этого все равно нет, пойдем в кабинет. — Он поворачивается и идет вперед. Изуку следует за ним.

***

      Айзава протягивает ему кружку с водой. Взяв ее, Изуку рассматривает рисунок. На ней изображена кошка. Он открывает рот, готовясь сделать замечание. — Даже не думай об этом, — говорит Айзава, садясь в кресло. Изуку хмурится и делает глоток из кружки. В учительской нет ничего особенного, просто столы, украшенные личными вещами каждого учителя. К счастью, сейчас все преподают, и только у Айзавы и Полночи есть свободное время — Полночь обычно уходит во время перерывов, — так что они могут свободно поговорить. Изуку берет стул у стола рядом с рабочим местом Айзавы и садится на него. — Ладно, хочешь рассказать мне, в чем дело, проблемный ребенок? — Он подносит к губам свою кружку, скорее всего, делая глоток теплого кофе.       Изуку делает дрожащий вдох. — Я разоблачил себя перед Бакуго.       Айзава давится кофе.       Изуку сжимается, наблюдая за его попытками прочистить дыхательные пути. — Это *кашель* первый день *кашель*, ты шутишь? — Честно говоря, я бы хотел, потому что мне уже хватит, — говорит Изуку, откидываясь на спинку стула и потирая лицо свободной рукой.       Айзава наконец прочищает горло. — Что случилось? Обычно ты лучше держишь себя в руках.       Изуку ставит кружку на стол и вздыхает. — Бакуго — мой детский хулиган.       Айзава прикладывает руку ко лбу. — Проще говоря, он был недоволен тем, что я поступил в 1-А… и, как обычно, наговорил мне гадостей, когда я его нашел, и… я сорвался. — Он потирает затылок, смущаясь.       Настала очередь Айзавы опустить свою чашку. — Что он тебе сказал?       Изуку пожимает плечами. — Ну, как обычно. Я всегда буду слабым маленьким уродцем. Монстром. Ему нравится регулярно приставать, особенно ко мне.       Глаз Айзавы подергивается, прежде чем он испускает глубокий вздох. — Обычно я не позволяю ему так сильно меня доставать, но сегодня мне было не до этого. — Он знал о тебе заранее? Почему он называет тебя монстром?       Изуку качает головой. — Нет. У него были подозрения несколько месяцев назад, но я их быстро развеял. Просто до того, как моя причуда проявилась в полной мере, единственным ее проявлением были когти и светящиеся зеленые глаза, когда я становился эмоциональным. Поэтому на всех уроках меня прозвали «маленьким монстром».       Айзава кивает головой, хмыкая. — Наверное, я просто устал.       Его учитель поднимает бровь.       Изуку проводит рукой по вьющимся волосам и поджимает колени к груди. — Я так тяжело работал, чтобы попасть сюда, понимаешь? Мне потребовались месяцы, чтобы не позволять слову «монстр» задевать меня, чтобы перестать воспринимать издевательства Бакуго всерьез. Я прошел через ад и пообещал себе встать на правильный путь здесь, в Юэй… — Сейчас ему хочется плакать. — Я позволил Бакуго добраться до меня, я позволил его словам ранить меня, и я потерпел неудачу. — Мидория, ты не потерп…       Внутри что-то хрустнуло. — И вот я здесь. Это первый день, а я уже раскрыл свой самый большой секрет своему детскому хулигану. В его глазах я злодей, он был рядом, когда я понемногу превращался в илового злодея, и он, наверное, травмирован мной! — Его голос срывается, когда он сжимает свое тело в клубок на стуле. Он и не подозревал, насколько все было зажато. В горле пересохло. — Помощь Они и ваша помощь окажутся напрасными, потому что я буду в тюрьме. Как бы я ни старался, я все равно все испорчу, и никто никогда не помилует меня, потому что я-я выгляжу для них как отвратительный урод! — Мидория…       По его щеке скатывается слеза, и он чувствует, как теплая соленость пачкает его кожу. Он быстро вытирает ее рукой. — Я знаю, что я не злодей, я знаю, что сделал все это не нарочно, но кто, черт возьми, позволит мне попасть в общество героев, если столько людей не принимают мой род? Бакуго выглядел испуганным из-за меня. Видеть, как я меняю роли с моим хулиганом, было ужасно. Вы бы видели его лицо, его буквально тошнило от моего присутствия. Всемогущий, который уже дважды выбивал из меня дух, — один из моих учителей. Снайп, который дважды в меня стрелял, — один из моих учителей. Половина персонала хотя бы раз выезжала на задания, чтобы арестовать меня. Л-ластик, неужели я совершил ошибку, придя сюда? — Он только сейчас осознает, что из его глаз льется целые литры слез. Айзава терпеливо смотрит на него, проявляя беспокойство. — Я вообще выживу, сенсей?       Айзава встает со стула и медленно опускается на колени перед Изуку. — Вытри слезы, малыш. — Он берет угол своего шарфа и проводит им по щеке Изуку. Ткань гораздо мягче, чем кажется. Изуку фыркает и вытирает остатки ладонями. — Ты не неудачник, — говорит он, нежно прикладывая палец к груди Изуку. — Я знаю, в этом обществе царят нечестивые стандарты. Но, Мидория, не позволяй этому овладеть тобой, хорошо? Мы разберемся с этим, я не позволю тебе так рано сдаться из-за ошибки, — мягко говорит Айзава, сохраняя прямой зрительный контакт. Изуку смотрит в сторону и снова фыркает. — Малыш, ты имеешь полное право быть напряженным и расстроенным, но тебе нужно время от времени делать передышку. Я практически вижу, как от тебя исходит напряжение.       Изуку кивает. — Ты способен стать героем больше, чем все, кого я когда-либо учил в этой школе, — добавляет Айзава, заставляя Изуку улыбнуться. — Тебе еще многому предстоит научиться, и роль линчевателя не пойдет тебе на пользу. Я хочу, чтобы ты получил лицензию, Мидория, так что не вздумай сдаваться.       Изуку икнул и улыбнулся герою. Улыбка быстро сходит на нет, когда он понимает, что Бакуго все еще остается проблемой. — А чт-что с Бакуго? Я знаю, что он еще ничего не сказал, но это не значит, что я не беспокоюсь…       Айзава прикрывает рот рукой. — К сожалению, нам остается только сидеть и ждать. Если я сейчас вмешаюсь — стану угрожать ученику, — все будет выглядеть еще хуже для нас обоих. Так что… — Нам остается только надеяться, что Бакуго будет вести себя тихо, — закончил Изуку.       Айзава кивает. — Да. Я знаю, что это не лучшее решение, когда речь идет о снятии стресса для тебя, но мы действительно мало что можем сделать. Если Бакуго все-таки расскажет властям, я вмешаюсь. Но пока что… тебе не понравится это, ребенок.       Изуку в замешательстве качает головой. — Мне нужно, чтобы ты поговорил с ним. Желательно сегодня вечером, если сможешь.       Ах. Теперь он понял, в чем проблема.       Изуку открывает рот, чтобы возразить, но Айзава поднимает палец вверх. — Я на сто процентов на твоей стороне, но ты и сам должен во всем разобраться. Я знаю, что Бакуго упрям, но хотя бы попытайся поговорить с ним. Расскажи ему свою версию событий и объясни все как можно лучше. Надеюсь, это даст вам немного времени, прежде чем он решит обратиться в полицию… Если решит.       Изуку закрывает рот и нерешительно кивает. Идея хорошая, но он действительно не хочет с ним разговаривать. Каждый раз, когда они «разговаривают», что-то идет не так. К сожалению, ему придется отрастить яйца. — Сейчас, думаю, тебе не помешает перерыв, как думаешь?       Изуку снова кивает. Айзава встает, открывает ящик стола и достает оттуда желтый спальный мешок. — Если ты не против, я иногда прячусь в учительской, чтобы вздремнуть, можешь присоединиться ко мне.       Изуку смотрит, как он поправляет мешок в руках. Да, почему бы и нет.

***

      Изуку сидит за своим столом и пишет в блокноте в успокаивающей тишине. Тут зазвонил его телефон. … Ежик Шэдоу: ХОРОШО, КТО ЭТО СДЕЛАЛ Ежик Шэдоу: КТО, БЛЯДЬ, ЭТО СДЕЛАЛ Ежик Шэдоу: ЮМА Уву фурри: о боже, я забыла, что сделала это. …       Изуку смотрит на свой телефон со стола и, заметив сообщения Дай в групповом чате, открывает его. Как, блядь, его зовут? …

Щенок Сатаны ;): КАКОГО ЧЕРТА МЕНЯ ЗОВУТ… ЮМА, ТЫ УБЛЮДОК.

Уву фурри: Я НАВЕРНО ПЕЧАТАЛА ЭТО РАНЬШЕ И ИЗМЕНИЛ ВСЕ ВАШИ ИМЕНА Уву фурри: Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ ЧТО ОНИ ОБОЗНАЧАЮТ…

Щенок Сатаны ;) : Мне сейчас так страшно

Ежик Шэдоу: ГДЕ ТЫ ВЗЯЛ ТРАВУ? Хехе сосущий член: почему мы кричим? Хехе сосущий член: ЧТО ЗА НАХУЙ Уву фурри: по личным причинам я уйду из жизни Хехе сосущий член: Ты позор для человечества Змея: …по крайней мере, я не плоха. Хехе сосущий член: По КрАйНеЙ мЕрЕ, я Не ПлОхА, иди нахуй. Уву фурри: Ты закончил, милый? Хехе сосущий член: прекрати, я тебя ударю. Ежик Шэдоу: Я сделаю вид, что этого не было Ежик Шэдоу: Мидория, как дела в школе?

Щенок Сатаны ;) : О, это было хорошо.

Я определенно не подвергал себя нападкам моего детского хулигана в первый период. Так что можно сказать, что пока все довольно успешно.

Уву фурри: Скажи, что ты прикалываешься над нами, прямо сейчас. Ежик Шэдоу: … Ежик Шэдоу: Простите, что? …       Телефон Изуку тут же начинает звонить. Все позвонили ему в одно и то же время, телефон взбесился, и он в панике бросил трубку. Черт. Они собираются убить его. … Ежик Шэдоу: Ты только что бросил трубку? Сразу после того, как сбросил бомбу? Ежик Шэдоу: О чёрт, хах

Щенок Сатаны ;): МНЕ ТАК ЖАЛЬ… ВЫ ВСЕ ПОЗВОНИЛИ ОДНОВРЕМЕННО, И МОЙ ТЕЛЕФОН ЗАПЛАКАЛ.

Ежик Шэдоу: ЧТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, С ТОБОЙ ПРОИСХОДИТ ТЫ ДОВЕЛ МЕНЯ ДО СЕРДЕЧНОГО ПРИСТУПА

Щенок Сатаны ;) : ЭТО БЫЛ НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

Уву фурри: ИИСУС ХРИСТОС Ежик Шэдоу: Ты в порядке??? У тебя сейчас проблемы?

Щенок Сатаны ;) : ты знаешь, это отличный вопрос

Ежик Шэдоу: Мидория, я КЛЯНУСЬ

Щенок Сатаны ;): Я в порядке, обещаю. Щенок Сатаны ;): он еще никому не сказал (может быть), и Ластик меня прикроет. но я попытаюсь поговорить с ним сегодня вечером, чтобы уменьшить шансы умереть.

Уву фурри: тебе нужно, чтобы мы пришли? Я могу надрать ему задницу, если хочешь.

Щенок Сатаны ;): Юма нет

Уву фурри: Юма да.

Щенок Сатаны ;) : Пожалуйста, не приходи, я буду в порядке… надеюсь.

Хехе, сосущий член: позитив… не твоя сильная сторона. Ежик Шэдоу: Пожалуйста, позвони мне позже, ты заставляешь меня нервничать.

Щенок Сатаны ;): да, да, позвоню

…       Изуку кладет телефон на стол и вздыхает, опираясь локтями на поверхность и потирая лицо. Он бросает взгляд на часы на комоде. Уже поздно…       Снова взяв телефон, он открывает клавиатуру и набирает номер.

***

      Кацуки не может уснуть. Как и ожидалось. Сегодняшний день был, пожалуй, одним из самых травмирующих в его жизни, если не считать инцидента с говняной слизью. Во многих отношениях. Деку — это Цербер. Деку — ебаный Цербер. Один из самых разыскиваемых преступников в Японии. И сегодня его челюсти были в нескольких сантиметрах от лица. Он изо всех сил старался держать себя в руках после первого урока, чтобы избежать сцены, но это, блядь, не помогло. Он нервничал во время этой гребаной боевой подготовки, и все спрашивали, все ли с ним в порядке. Нет, не в порядке, но разве он собирался это признавать? Нет, блядь. Деку ушел, как только Всемогущий появился в классе, ведя себя так, будто кто-то насрал ему в кашу. Так что до конца дня он явно не присутствовал. Это помогло Кацуки успокоиться, ведь ботаник больше не дышал ему в затылок, но он все равно нервничал.       Он помнит Деку крошечным ростком в возрасте пяти лет. Застенчивый, эмоциональный и довольно хрупкий. Он не был особенным… если честно, он был ниже среднего. Сейчас, глядя на Деку… он даже не узнает его. Он горький, злой, и вместо прежнего лая у него теперь чертовски сильный укус. А главное, он — разыскиваемый преступник. Он больше не тот, кого он узнает. И это пугает.       Его кожа липкая, простыни прилипают к коже, создавая биологическую опасность, и шум ветра, завывающего из открытого окна, тоже не помогает.       Он подумывал рассказать Всемогущему или другому учителю о Деку, но каждый раз, когда он приближался к этому, по позвоночнику пробегала дрожь. Может ли Деку причинить ему вред, если он настучит на него? Хватит ли у него духу на это? Он не хотел проверять это.       Сейчас только девять, что неплохо, но Кацуки лег спать в шесть, потому что был очень измотан. Так что он очень зол. — Кацуки! — кричит снизу его мама. Кацуки вздыхает. Черт возьми, уже слишком поздно для этого. — Что? — кричит он в ответ. — Кто-то по телефону спрашивает тебя! — Почему меня это должно волновать?! — Просто ответь, гребаное отродье!       Рыча, он сдирает с себя влажные простыни и одеяла и встает с кровати. Потирая глаза, он идет к своей двери и резко распахивает ее.       Вяло спускаясь по лестнице, он ворчит про себя. Лучше бы это было чертовски важно.       Подойдя к телефону, он выхватывает его из рук мамы и бросает на нее взгляд. — Не будь куском дерьма, я иду спать, — сурово говорит мама и поворачивается в противоположную сторону. Он закатывает глаза.       Приложив телефон к уху, он снова трет глаза. — Что тебе нужно? — говорит Кацуки.       На другом конце молчат, и Кацуки слышит лишь слабые помехи. Черт возьми… — Ну? Выкладывай все нахрен… — У меня сейчас нет сил разбираться с твоим отношением, Бакуго.       Слова, прозвучавшие изо рта Кацуки, снова застревают в его горле. Он чувствует, как весь цвет его лица стекает по шее. — Чт… — Слушай… Я не знаю, рассказал ты обо мне полиции или нет… Честно говоря, я бы не удивился, ведь это ты. — Деку на другом конце, и голос у него измученный — хриплый и низкий. Кацуки крепче сжимает телефонную трубку. Ботаник может говорить устало, но он все еще способен быть засранцем.       Тишина.       Дрожащий вздох. — Если да, то круто, наверное, я скоро окажусь в Тартаре и буду гнить. Но если нет, я хочу, чтобы ты дал мне шанс все объяснить.       Снова молчание.       Кацуки раздраженно щелкает языком. Как именно он собирается оправдывать убийство?       Деку снова вздыхает. — Я знаю, ты, наверное, думаешь, что я какой-то злодей, но я не такой, Бакуго. Хоть раз в жизни мы должны поговорить без того, чтобы все пошло прахом. Так что… сегодня вечером я буду в парке нашей старой начальной школы, — он сделал паузу, переводя дыхание. — У тебя есть возможность прийти. Делай, что хочешь…       На мгновение наступает тишина, прежде чем линия обрывается. Проведя рукой по лицу, Кацуки выдохнул. Пойдет ли он? Положив телефон обратно на стол, он некоторое время стоит в тишине. Пусть все медленно укладывается в голове. Посмотрев на телефон усталыми глазами, он снова берет его в руки. Не отдавая себе отчета в своих действиях, он набирает 119. Прежде чем нажать кнопку вызова, его палец замирает.       Если он позвонит в полицию… сделает ли Деку что-нибудь с ним? Пошлет за ним кого-нибудь? Вырвется и разорвет его пополам, чтобы он больше никогда не увидел свет?       Возможно, ему тоже немного любопытно…       Застонав, он швыряет телефон на стол. — Ма! Я ухожу!

***

      На улице холодно до чертиков.       Кацуки не ожидал, что снова окажется в своей старой начальной школе. На здание, ржавые качели и старые деревянные конструкции смотреть почти нереально. Подул ветер, заставив его вздрогнуть и сунуть руки в карман. Деку в парке нигде нет. Если он его разыграл, то жизнь ботаника закончится…       Его пугает лай собаки. Обернувшись, он увидел, что Деку — Цербер — стоит на крыше одного из соседних домов и пристально смотрит на него. Словно тварь, преследующая свою добычу. В темноте не разобрать его черт, но крупные кости и длинный густой мех слишком знакомы.       Деку спрыгивает с крыши и бесшумно приземляется на бетон. Щелкая когтями и царапая землю, он спокойно подходит к Кацуки. Его сердцебиение учащается. Что-то в голосовых связках Деку застонало, и до слуха Кацуки донесся тошнотворный звук трескающихся костей. Он вздрагивает и отворачивает голову в сторону. — Ого, ты появился. — Кацуки снова поворачивает голову, и Деку оказывается во плоти, ближе к нему. Деку медленно откидывает голову в сторону, подавая знак присесть у большого дуба на гравии. Он все еще там, спустя столько времени. — Зачем тебе понадобилось появляться в таком виде? — спрашивает Кацуки, в его тоне звучит отвращение.       Деку насмехается. — Хоть раз не будь придурком. Я пытаюсь сделать все просто.       Деку сидит на одной из сторон старого дерева и молча смотрит вперед. Кацуки присаживается на одну из сторон, чувствуя, как под ним хрустит гравий. Он просто хочет поскорее покончить с этой чертовщиной.       После, казалось бы, слишком долгого молчания Деку нарушает его. — Ты позвонил в полицию? — Мягко, почти слишком спокойно.       Кацуки колеблется, глядя на куст перед собой. — …нет. — Ну, хорошо. — Что, черт возьми, это значит? — Кацуки с обычным нравом огрызается. — Я просто… удивлен. Это на тебя не похоже.       Кацуки надулся. — Ты просил меня не быть придурком, а сам тут как тут, — огрызается он.       Он чувствует, как Деку закатывает глаза. — Полагаю, ты думал, что если расскажешь кому-то, я тебя покалечу? — Деку продолжает, полностью игнорируя комментарий Кацуки. — Ну… да? Сегодня у тебя было сильное искушение покончить с этим прямо на месте, — уверенно говорит Кацуки, но внутри у него все клокочет от желания выблевать свой ужин на гравий. Он слышит, как Деку шевелит ногами, и смотрит в сторону, прижимая колени к груди. — Я скажу это сейчас, и я всегда буду иметь это в виду. Я бы никогда так не поступил. — Тон его голоса остался прежним. Мягкий и тихий. — Слизевой злодей… — Кацуки бормочет слишком громко. Он чувствует, как напрягается Деку. — Это был несчастный случай, Бакуго.       Его нрав снова поднимается. — Как убийство может быть случайностью? — рычит он. Это что, гребаное оправдание?       Деку прочищает горло, сохраняя спокойствие. — Я и дня не могу прожить без мыслей о том, что… Я сделал… Это вечно преследует меня во снах, и иногда я не сплю по ночам, желая закричать так же, как они. Но я никогда не хотел убивать этого злодея.       Кацуки опускает руку в гравий, сжимая в руке горсть рыхлых камней. — Я не контролировал ситуацию. Я не мог остановить себя. — Как? — Я никогда не лгал, когда говорил, что моя причуда все еще росла, когда мы были детьми, Бакуго.       Что за черт?       Деку сделал паузу. — Мне сказали, что моя причуда — редкая мутация, и ей нужно время, чтобы вырасти до своего полного потенциала. Но вместо того, чтобы постепенно мутировать, как говорил мой врач… она взорвалась в один день из-за стресса, который я пережил. Есть вероятность, что мой врач солгал, или все было слишком сложно предсказать. В данный момент я бы предпочел не думать об этом. — Он отпускает ноги и позволяет им упасть на землю. Голова Деку прижимается к коре ствола дерева, и он испускает усталый вздох.       Кацуки нервно поджимает губы. — В тот же день, когда ты посоветовал мне покончить с собой, злодей из слизи напал на меня в подземном переходе.       Сердце Кацуки упало в живот… Дерьмо.       Кацуки чувствует себя не в своей тарелке после услышанного. Он смутно помнит, что в тот день Деку не пошел домой той же дорогой, что и обычно… скорее всего, чтобы избежать его. Очевидно, это было большой ошибкой и вызвало эффект бабочки. Неужели… он был причиной этого? Если бы он не сжег его блокнот и не сказал этого, был бы Деку… был бы этот злодей… Нет, он не виноват в этом, это Деку виноват в том, что воспринимает его всерьез.       Кацуки убирает руки, чтобы поиграть с подолом куртки. — Я чуть не умер, и из-за этого моя причуда полностью проявилась.       Теперь очередь Кацуки говорить. — То есть, блядь, ты хочешь сказать, что убил того злодея… — Потому что я не контролировал себя. Да, я мысленно был там, когда вытаскивал тебя, но после этого… было ощущение, что что-то контролирует мое тело, и я не мог остановиться, — закончил за него Деку.       Ладно… да, это серьезно. — …Черт, Деку… — Кацуки тихо выругался. — Да…       Деку… действительно не хотел этого делать. Какого черта?       Но подождите… это не объясняет, почему он не обратился к кому-то, к властям? Они должны были понять, что произошел сбой причуды, а он, черт возьми, еще ребенок? Он возится с курткой, пытаясь осмыслить происходящее. — Ты мог бы, блядь, рассказать кому-нибудь, а не шарахаться с линчевателями, тупица, — выплевывает он.       Деку выдыхает через рот, почти разочарованно. — Думаю, ты не понимаешь, в какой ситуации я оказался, Бакуго. После того, как Всемогущий схватил меня и запихнул в полицейский фургон, они собирались отвезти меня в Тартар.       Глаза Кацуки слегка расширились. — Что… — Мне не дали возможности провести справедливый суд. Просто из-за опасности моей причуды они даже не захотели беспокоиться. Для них я был просто монстром, и они хотели дать это понять. Как будто у меня нет никакого потенциала как у гражданина. — Его голос звучит хрупко, трещит на каждом слове. — А после того, как вы столкнулись со мной на следующий день, я потерял всякий контроль над своими эмоциями. Увидев, что меня показали в новостях и приклеили ярлык опасного преступника, моя причуда снова взорвалась. Мне пришлось спрятаться за мусорным баком, так как меня поглотила мучительная боль. — Почему ты не признался мне в тот день, что ты волк? Ты мог бы, блядь, объяснить мне, Деку.       Деку фыркнул, похоже, его позабавил комментарий Кацуки. — Ты действительно винишь меня? Ты был моим хулиганом с пяти лет, конечно, я не собирался этого признавать. По сути, это бесплатная раздача шантажа.       Кацуки зажимает рот, сглатывая чувство вины. — Полагаю, вы видели новости в тот второй день?       Кацуки хмыкает. — Можешь рассказать мне, о чем говорили в новостях?       Кацуки насмехается. — Ты уже знаешь, что произошло, зачем тебе этот долбаный пересказ? — Просто скажи мне, Бакуго, — с досадой говорит Деку.       Кацуки хмыкнул. — Ты напал на героев во время патрулирования, вел себя совершенно неуправляемо, и прежде чем тебя успели взять под стражу, этот странный ящероподобный ублюдок схватил тебя за задницу и расстащил. Ну что, доволен?       Деку щелкнул языком. — Хочешь знать, в чем дело с этим, Бакуго? Это только половина правды. — Что? — огрызнулся Кацуки, продолжая смотреть вперед на колышущийся на ветру куст. — Проблема общества в том, что все так поглощены идеей, что причуды делают человека человеком. Думаю, ты и сам это понимаешь. — Бакуго чувствует лед в последней фразе. Он закатывает глаза. — Ты, наверное, можешь найти полное видео на Ютуб или посмотреть полицейские отчеты, чтобы узнать правду, но СМИ вырезали и изменили его для показа, выставив меня плохим парнем. На самом деле после превращения я выбежал из переулка в панике, потому что не знал, куда идти. Я никому не причинял вреда, я просто бежал. А потом Руки Смерти швырнул мне в лицо гребаный мусорный бак, — усмехается Деку.       Кацуки фыркнул. Блин, он бы заплатил деньги, чтобы увидеть это. — Да-да, это было уморительно, — саркастически говорит Деку. — После того как я получил по лицу, он напал на меня, и я стал защищаться. Я не причинил ему вреда, я только повалил его.       Как это можно было так охуенно перепутать в переводе? — Затем появился Снайп и выстрелил в меня. Он сказал, что если я не сдамся, то он выстрелит снова. Я отчаянно пытался закричать и заставить его остановиться, но тут на меня напал Руки Смерти и напугал его, в результате чего он выстрелил и попал мне в плечо.       Кацуки внутренне содрогнулся. — Я умолял их остановиться, говорил, что не хочу никому причинять вреда, но они не слушали. Единственная причина, по которой я сейчас не в тюрьме и не под землей, — это то, что этот «ящероподобный ублюдок», как ты его называешь, спас меня. С тех пор линчеватели держат меня в безопасности.       Кацуки на секунду замолчал. Деку разочарованно выдохнул. — Самое смешное, что я верил, что есть герои и детективы, которые хотят выслушать меня, зная, что это не моя вина. Но когда я стал слишком большой обузой для них, слишком трудным для поимки, на меня надели намордник и стали стрелять. Полиция слишком устала гоняться за мной, чтобы найти весомую причину для помощи, поэтому они пошли по следующему пути. — Избавиться от проблемы… — говорит Кацуки, не задумываясь.       Деку кивает. — Сколько бы я ни помогал людям, как бы ни давал понять, что я никому не угрожаю, люди видели во мне только внешность и одну гребаную ошибку. Они не хотели, чтобы кто-то с опасной причудой жил нормальной жизнью.       Ох… — Я так хочу стать героем, чтобы доказать, что такие, как я, еще могут помогать людям, — продол-жает Деку. — Но это невозможно, если меня арестуют.       Вот дерьмо… — Ты понимаешь, почему я должен был рассказать тебе об этом Бакуго? — спрашивает Деку.       Кацуки поворачивает голову и смотрит на Деку с другой стороны дерева. — Да… — Хорошо.       Он никогда не думал, что согласится с этими словами. Он никогда не думал, что однажды будет слушать и понимать такого человека, как Деку. И чувствовать себя виноватым. Чувствовать себя виноватым и ответственным за все это. Это странно и даже противно.       Он слышит, как Деку готовится встать и уйти. Сегодня было… много всего, так что его можно понять. Но Кацуки все равно хочет попробовать то, что зудело в его мозгу с половины этого разговора.       Шуршание листьев и свист ветра нарушают тишину неловкости. Кацуки хочет проверить, сможет ли он посмотреть на Деку — волка Деку. И под взглядом он подразумевает настоящий взгляд. Он понимает ситуацию с Деку — даже если она звучит чертовски безумно — но после всего этого Деку все еще вызывает отвращение и страх? — Деку. — Да? — Можно посмотреть? — Что посмотреть?       Кацуки колеблется. — Волка.       Деку странно смотрит на него, но потом медленно кивает. Закрыв глаза, Деку выдыхает. К порыву ветра присоединяется тот же стон и скрип, что и раньше. И в мгновение ока черный мех колышется на ветру, а зеленые глаза смотрят прямо на него.       Только сейчас он увидел, что одна из костей его позвоночника сломана пополам, а по всему телу разбросано несколько глубоких шрамов. Но вид его больше не пугает. Конечно, сердцебиение немного участилось, но это потому, что ублюдок огромен. Деку стоит, и Кацуки приходится ломать шею, чтобы посмотреть ему в глаза. Те глаза, которых он когда-то боялся, те, что были мощными кислотными, выглядят… печальными и усталыми. Он просто… Деку.       Он хочет попробовать что-то еще. — Можно… можно прикоснуться к тебе?       Деку не задается вопросом, мягко ложится на гравий и кладет голову рядом с коленями Кацуки. Проклятье, какая у него огромная голова, она длиннее всей нижней половины его тела. Кацуки нерешительно протягивает руку. Его сердце бьется чуть быстрее, когда рука приближается к голове Деку. Его кожа соприкасается с мягким мехом. Его сердце немного расслабляется. Он просто ебаный пес. Очень, очень большая ебаная собака. Уши Деку оттопыриваются, когда рука Кацуки пробирается дальше, касаясь шипов. Почему он так его боится? Деку испустил вздох, глубокий и измученный. — Я никому не скажу, Деку, — говорит Кацуки, продолжая держать руку на голове Деку. Странно, но ощущение этого меха почти… успокаивает. Деку смотрит на Кацуки своими светящимися глазами, немного удивленными, но принимающими и благодарными. Он не знает, что ему сейчас делать. Деку — не тот человек, к которому он мог бы прикоснуться. Но ощущение завершенности и передышки — это почти облегчение. Между ними уже никогда не будет ничего хорошего, как в детстве, это просто невозможно, но это прикосновение — простое перемирие. Выслушав историю и рассказ о том, через что ему пришлось пройти, Кацуки понял, что для такого человека, как Деку, жизнь была гораздо более суровой. И он сам был частью этой проблемы, делая его жизнь несчастной только потому, что Деку хотел быть на одном уровне с ним. Он не хотел быть лучше Кацуки, как тот считал — это бесило его больше всего — он хотел, чтобы с ним обращались как с ним. Деку не сделал ничего такого, чтобы заслужить это, и Кацуки от этого стало плохо… Не тот тошнотворный ужас, который он испытывал раньше, а скорее чувство вины и растерянности. — Не только потому, что ты этого не заслужил, но и потому, что, если ты не будешь в моем классе, у меня не будет возможности взять реванш и надрать тебе задницу. — Кацуки отворачивается от Деку, но может поклясться, что ботаник слегка хихикает. Мерзость.

***

— Шигараки.       Томура слегка поворачивает голову, и светлые волосы задевают его потрескавшиеся губы и сухую кожу. Его пальцы постукивают по столу, за которым он сидит, нетерпение пульсирует в его венах. — В чем дело? — Голос хриплый. Курогири смотрит на него своими ужасающими желтыми глазами. — Здесь есть кое-кто, кто хотел бы поговорить с вами, — говорит он, вежливо держа руки перед собой. — Кто это, черт возьми, такой? Я никого не ждал сегодня? — На этот раз он полностью поворачивается в кресле. — Он не назвал своего имени, но у него есть для вас предложение, которое вы, возможно, захотите рассмотреть.       Томура закатывает глаза. Отлично, еще один «давайте изменим мир». — Почему я должен разговаривать с человеком, который отказывается назвать свое имя? — Он насмехается.       Курогири слегка поправляется, прочищая горло. — Не думаю, что ты хочешь отказываться, Шигараки.       Томура открывает рот, но тут дверь в бар со скрипом открывается. Тяжелые шаги, и в бар входит высокий, устрашающего вида мужчина в парадной одежде. На лице у него странная металлическая маска… напоминает Мастера… — Томура Шигараки, очень приятно познакомиться, — говорит мужчина глубоким и приглушенным голосом. Он подходит ближе. От него исходит аура, и Томура может сказать, что она тошнотворна.       Томура оглядывает его с ног до головы, раздражаясь. — Что именно тебе нужно?       Мужчина тихонько хихикнул. — Я много чего хочу, Шигараки. Но от тебя я хочу лишь предложить кое-что. — Он медленно идет, внимательно осматривая бар. — Чего же ты хочешь, мой мальчик?       Его тон горячий и ледяной одновременно, что заставляет Томуру насторожиться. Его присутствие не кажется… правильным. Он сглатывает. — Смерти символа мира. Общество героев должно страдать, как и мы, — говорит Томура, глядя на мужчину сузившимися глазами. Глаза щурятся, показывая Томуре, что он улыбается под маской. — Тогда я здесь, чтобы помочь вам достичь этого.       Что? Томура смотрит на него так, будто у него выросла вторая голова. — Как ты можешь мне помочь? — огрызается Томура.       Мужчина перестает вышагивать, его сапоги стучат по старому дереву. — Одна птичка сказала мне, что вы планируете совершить налет на USJ… — Откуда ты это знаешь? — Я много чего знаю, Шигараки.       Томура чувствует, как его нервы взвинчиваются. Он нервно постукивает пальцем по столу.       Мужчина поправляет часы на запястье, глядя на блестящее серебро. — Как вы называете свое маленькое оружие?       Откуда, блядь, этот человек получает информацию? Пульс Томуры участился. — Они называются Ному…       Мужчина хмыкает, кивая головой. — Ному… У меня есть питомцы, похожие на ваших. Мои драгоценные Кайдзю. — Последнюю фразу он пробормотал. Жуткий ублюдок. — Монстры — такие прекрасные существа. Так много можно сделать с телом человека или животного, всего лишь один шаг в строке ДНК — и у вас есть что-то новое. Новая структура, новое поведение. Новое оружие. — Ладно., — чертов чудак. — Я сбился с мысли, — он делает паузу, постукивая пальцем по своей маске. — Я здесь, чтобы предложить вам помощь в вашем желании навсегда отправить в отставку героя номер один. Возможно, вам понадобятся дополнительные… зубы как таковые для вашей миссии. Твой Ному силен, Шигараки, но неужели ты думаешь, что доверие к одному существу — самое мудрое решение? — Он качает головой в сторону, размахивая рукой.       Томура сжимает кулаки. Этот парень выводит его из себя, но его тон и принципы вызывают у него интерес, притягивая его, как приманка рыбу. Он делает ему хорошее предложение… — И что вы имеете в виду под большим количеством зубов?       Мужчина сжимает руки в кулаки, улыбаясь зловещими глазами. — Хотите посмотреть?       Томура кивает, встречая нервный взгляд Курогири.       Разжав руки, мужчина громко щелкает пальцами. На секунду воцаряется тишина. Горячее, хриплое дыхание эхом отдается за дверью. Он даже не слышал, как существо подошло к ней. В щель двери просовывается мокрый нос, а затем длинный коготь. Он царапает, оставляя вертикальный след на половице.       Дверная ручка дергается и поворачивается.       Дверь со скрипом открывается.       Томура не знает, как относиться к его внешнему виду. Она вызывает тревогу и отвращение у любого нормального человека. Длинный матовый мех с пятнами чешуи. Глаза — не обычные мертвенно-стеклянные, как у Ному, без признаков когнитивной функции. Они живые и усталые, словно он отказался от всего хорошего в мире. Он открывает рот, и длинный слизистый язык высовывается наружу, облизывая пасть. Оно стоит на задних лапах, но верхняя часть его тела так длинна, что оно неудобно сгорбилось, а когти нависают над деревом, практически задевая его. Кошачий хвост взмахивает, поднимая грязь. Продолжая тяжело дышать, слюна капает на пол, он смотрит на Томуру с длинными клыками и короткой кошачьей мордой. — Хм, круто. — Томура наконец говорит, приподнимая брови под впечатлением. Должно быть, у этого парня хорошие ученые.       Мужчина смотрит на гибрид кошки и ящерицы. — Ко мне.       Существо нервно хлопает по шее тем, что похоже на гребень дракона. Прежде чем подчиниться, оно обводит всех взглядом. Неуклюже ступая на четвереньках, оно добирается до человека. Мужчина медленно кладет руку на его голову и поглаживает ее. Томура замечает тонкий серебряный ошейник на шее существа, сверкающий на свету. — Мое новое творение. Он тебе нравится?       Существо смотрит на Томуру ярко-желтыми глазами, умоляя. Похоже, он хочет, чтобы Томура прекратил его страдания. Убил его. — А что он может? — спрашивает Томура, заинтригованный. — Все, что захочешь, как и твой Ному.       Томура смотрит в глаза монстра. — Предан ли он? Будет ли он меня слушаться? — Завтра ему не нужны проблемы, особенно с оружием, которое не хочет сотрудничать.       Мужчина кивает. Глядя в глаза кота, он щелкает языком. Существо повинуется этой команде, сидя, как дрессированная собака. Затем мужчина покручивает пальцем, насвистывая. Тот снова повинуется, встает на ноги и кружится по кругу. Выражение лица оцепенело. Он — марионетка. Идеально, Томура чувствует, как на его лице появляется улыбка. Теперь он не может проиграть.       Мужчина снова приказывает кошке сесть. Сложив руки за спиной и встав во весь рост, мужчина спокойно смотрит на Томуру.       Томура почему-то чувствует подвох. Этот человек ни за что не отдаст ему марионетку бесплатно. — Что вы хотите от меня взамен? Я чувствую, что ты не просто хочешь мне помочь. — Он слегка сужает глаза, ожидая контракта на продажу души.       Мужчина смеется. — Умный мальчик. — Он роется в кармане и достает маленькую фотографию — помятую и потрепанную. — Если ты примешь мое предложение и возьмешь мое оружие, я бы хотел, чтобы ты нашел для меня кое-кого.       Мужчина протягивает длинную руку, передавая Томуре фотографию. Что??? Он снова смотрит на мужчину, словно тот сошел с ума. — Уверен, ты слышал о «Цербере», Шигараки. — Он забирает у Томуры фотографию и надежно прячет ее в карман. — Почему «Цербер»?       Мужчина улыбается. — Разве вы не хотели бы найти то, что потеряли?