последняя встреча в холодном Питере

Легкий мороз слегка пощипывал кожу, а от небольшого ветра пробирало в дрожь. Словно туман, зима рассеялась над Петербургом. Идя по протоптанной недавно проходившей толпой дороге, Джорджия всё больше приближалась к месту встречи, сильнее кутаясь в свой бежевый пуховик. Надевать юбку в такое морозное время было не лучшей идеей, но возвращаться домой и переодеваться уже поздно. Она и так слегка опаздывала, так что на счету была каждая минута. На улице было довольно безлюдно, так что одиноко стоящая на мосту фигура тут же впилась во взгляд девушки, не размышляя, та бросилась к ней. Подойдя ближе, Кроссман полностью убедилась в том что это Моника, улыбка невольно проявилась на лице, а тело будто по рефлексу обняло её. Но ответных объятий Джорджия не получила, да, Моника не была самым тёплым и тактильным человеком планеты, но никогда прежде от них не отказывалась. — Мони, ну что за выступления, обними хоть! — недовольно, но в шутку отозвалась рыжая. — Джия, не сейчас. — отчеканила Моника, отстраняя девушку от себя и нервно осматриваясь по сторонам, будто боясь, что их кто-то да увидит. — Ладно, может настроение плохое, — попыталась успокоить себя Джорджия. — ты чего как на похоронах? Угрюмая, даже больше, чем обычно. — Я позвала тебя поговорить, можно без ехидства твоего дебильного? — грубо и нервно отозвалась Нечитайло. — Ладно-ладно, без проблем вообще. О чём поговорить? — Сразу к сути, — делая небольшую паузу, словно подбирая слова, она продолжает. — мы расстаёмся. — фраза, словно острый осколок льда впилась в юное сердце девушки. Разум помутнел, все мысли мигом исчезли из него. Застряла лишь одна фраза, что разом за разом повторялась в голове Кроссман. «Мы расстаёмся». Больше не волновала недавно пришедшая зима, выпавший снег, фестиваль в центре города, просивший перезвонить отец. Всё на свете в один миг стало бессмысленно. — Что, почему, Моника? — У нас слишком разные пути с тобой. Извини, дальше ты идёшь одна, я в противоположную. — Ты же шутишь, Мон? — на лице появилась нервная улыбка. В голосе звучала некая глупая и наивная надежда. Джорджия никогда не была глупой. Она всегда обдумывала все свои действия и поступки, возможно иногда могла поступить, как ребёнок, но это было такой редкостью, что склонялось к «никогда». С ней и старались разговаривать на равных, как с взрослым, пусть и не всегда серьёзным, человеком. Но сейчас Джорджии больше всего на свете хотелось, чтобы над ней пошутили. Чтобы Моника звонко рассмеялась, проговорив, мол: «ой, видела бы ты своё лицо». Но сейчас всё было настолько реальным, что хотелось рыдать в голос. — Нет, Джия. Ты сама прекрасно понимаешь, мне двадцать четыре года, у меня муж и семилетний сын, ну куда мне отношения с восемнадцатилетней девчонкой? — Тон Моники срывается и становится холоднее льда в реке. Слова больно ранили и осколками застревали под кожей. Горячие слёзы скользили по щекам, но Кроссман продолжала держать невозмутимое выражение лица. — Тогда, — сделав паузу, казалось, что длиною в вечность. — прощай, — слова давались ей с трудом, но всё же добавила. — Моника Нечитайло. — Прощай, Джорджия Кроссман. — кивает брюнетка, разворачиваясь, кажется сама едва сдерживая слёзы. — Даже не будет прощального поцелуя? — проговаривает Джорджия, выдавливая усмешку. — Нет. Не будет. — Может обнимешь? — Это лишнее. — не разворачиваясь, отвечает Моника, уходя всё дальше. — Я люблю тебя! — выкрикивает вслед Джия, но ответа не получает. То ли она не услышала, то ли это действительно конец. Продолжая стоять, получая морозным ветром в лицо, телефон Кроссман мимолетно вибрирует. Недовольно шепчет, доставая его из кармана пуховика: — Наверное отец, снова будет орать, что я не перезвонила. Сердце замирает, когда она видит сообщение совсем не от родителя. А от Моники. «Судьба у нас такая, ранить друг друга. Извини.» — Заблокировала, — на вздохе шепчет Джорджия, заходя в переписку, удостоверившись в правильности своих слов. И вправду. Контакт добавил вас в чёрный список. Теперь это точно конец. — Прощай, Моника Нечитайло, девушка из Питера, города моей первой и последней любви. — Вслух произносит Кроссман, смотря на уже давно пустую дорожку, где последний раз проводила её взглядом.