Падший Ангел:Борьба за справедливость.

Изуку сглатывает, чувствуя, как ветер обволакивает его со всех сторон, будто пытаясь успокоить. Луну не видно за слоем темных туч, которые предвещают скорый дождь. На улице холодновато, но Изуку этого не особо чувствует. Всё-таки, Хацуме потрудилась на славу. Он сидит на краю крыши, выискивая какие-нибудь странности и вслушиваясь в каждый шорох, который он только мог услышать. Ночноглаз раздал каждому герою задания, которые нужно было выполнить до рейда. Точную дату ещё не определили, однако, если все пойдет по плану, это произойдет через неделю. Когда Изуку вернулся в конференц-зал, в помещении повисла тяжёлая и давящая тишина. Он не обратил на это внимания, отодвигая свой стул и садясь на место. Ещё несколько секунд его сканировали взглядом, прежде чем, наконец, вернуться к своим делам. Он так и не рассказал им о том, что знает эту девочку. Возникло бы слишком много вопросов, на которые у него не имеется никаких ответов. Его могли бы счесть за союзника Ши Хассаикай. Это не помогло бы его имеющейся роли предателя, а только усугубило бы ситуацию. Он и так не знал, как доказать свою невиновность, а ухудшать свое и так плохое положение — не хотелось. Изуку обязательно подумает о том, чтобы найти способ обелить себя, однако это придется отложить. Сейчас дел слишком много, да и почти все его свободное время уходит на тренировки и патрулирования улиц, в надежде собрать как можно больше информации до дня X. Возможно, ему стоило бы собрать какие-нибудь доказательства, доказывающие его невиновность, а после предоставить их тем, кто считает его предателем. Изуку не отрицает, что есть настоящая возможность того, что как таковой человек, который продает информацию ценные данные злодеям — существует. Это просто не он. По его, никому не интересному, мнению, он вполне доказал, что находится сугубо на стороне героев. Закон он не нарушал — не считая стычки со Стейном, однако на тот момент он придерживался мнения «бей или умри». Извините, однако ему не особо нравилась мысль о том, что он умрет так и не став героем — хотя сейчас ему вряд ли дадут возможность нормально выучиться — не говоря уже о том, что от его действий также частично зависела жизнь двух его одноклассников и одного Про-героя. Там выбора особо не было, потому что при его поражении осталось бы лишь несколько трупов тех, кто стал очередной жертвой Убийцы Героев. Со злодеями он не контактировал, опять же, не считая боев, ну, и ситуации в торговом центре. Он до сих пор помнит лицо Шигараки, а на шее фантомно ощущается боль от сцепленных на ней пальцев руки, которая так и хотела его задушить. Мидория пока не имеет точного плана, но серьезно намерен придумать его. Если бы все обвинения в его сторону были аннулированы, он смог бы дышать свободнее. Когда это произойдет — все цепи, наконец, будут разрушены, а его честь восстановлена. Все те презрительные взгляды больше не будут направлены на него, и он станет, как и раньше, простым учеником с геройского курса, который в будущем мечтает спасать людей. Да и реакция других учеников была бы весьма веселой. Он, честно говоря, не мог дождаться момента, когда увидит их шокированные выражения лица. Самое настоящее понимание того, как сильно они облажались, не поверив ему. Если же так и продолжиться, и ему никто не поверит… Возможно, все станет только хуже, и его лишат свободы… Если бы это произошло, его могли просто-напросто не допустить к миссии, что помешало бы спасению Эри. Он бы не смог выполнить свое обещание, будучи в Тартаре… Изуку сразу бы отправили в тюрьму, ибо даже у UA нет объясннения тому, откуда он знает эту девочку, не будучи связанным со злодейской группировкой. Изуку вздохнул, надевая маску и готовясь прыгнуть вниз. Где-то послышался вскрик, за которым последовала лишь гнетущая тишина. Сзади он услышал шелест оружия захвата, поэтому, кивнув самому себе, он разбежался и прыгнул на другую крышу, спеша к источнику шума. Эта ночь обещает быть долгой…

***

Шота пристально наблюдает за Проблемный ребенком, который вдруг выскочил из конференц-зала. Несколько героев около него начали переглядываться, пытаясь понять причину столь резкого поведения. Айзава просто проигнорировал их, стараясь запомнить как можно больше нужной ему информации. Даже дураку было понятно, что эта миссия должна была оставаться конфиденциальной. Никто посторонний не должен был о ней знать. Да и вообще никто, кроме тех, кто в ней участвовал. — Кхм, кхм… — Ночноглаз опять привлекает к себе внимание. — Как я уже говорил: эта девочка — наша главная цель. Ее спасение и безопасность является нашим приоритетом. Остальные должны быть задержаны. Мирай вздыхает, потирая переносицу. — Нам неизвестно, что она делает у столь опасной группировки, и как она там оказалась, но у нас есть одно достоверное предположение. Она — ключ к изготовлению пуль, стирающих причуды, — после его слов все замирают, шокировано раскрыв рты. — Н-но разве это возможно?! Это как-то связано с ее причудой? — Неджире подскакивает с места, указательным пальцем указывая в экран с девочкой. — Скорее всего. Все, что нам известно это то, что она как-то с этим связана, — Ночноглаз поправляет свои очки и скрепляет пальцы друг с другом. Айзава беспокойно вздыхает, хмурясь. В первую очередь: ему было жаль эту девочку, которая явно видела не самую лучшую сторону мира. Вторая проблема заключается в том, что Изуку не возвращался слишком долго. Да, он должен был думать о маленькой девочке, которую они пытаются спасти, но он даже не знает ее имени, не говоря уже о том, что он не в курсе ее местонахождения. На данный момент его приоритетом является безопасность и здоровье Проблемного ребенка, а уже после остальных учеников. Парень отреагировал как-то странно, хотя Айзава может его понять. Учитывая его бой с Мускулом в тренировочном лагере, в котором он выиграл и спас Коту, Изуку, как и он, имел большую слабость к детям. Шота уже планировал встать и пойти за ним, когда дверь снова открылась и в помещение зашёл Изуку. Парень как ни в чем не бывало зашёл в комнату и сел на свое место, попутно застегивая молнию на зипке и надевая капюшон. Маска так и осталась лежать где-то на груди благодаря ленте, завязанной на шее. Подросток так и продолжал молчать, не смотря никому в глаза и не встречаясь ни с кем взглядами. Шота решил поговорить с ним после конференции, чтобы узнать, что произошло. Он просто надеялся, что Ночноглаз не допустил какую-либо ошибку, чтобы расстроить его ребенка.

***

Ему было поручено патрулирование улиц, которые входили в самые частые маршруты перемещения участников Ши Хассаикай. Впрочем, он был не удивлен. Получить всю возможную информацию. Немного понаблюдать за тем или иным человеком. Ну и, наконец, добыть что-нибудь стоящее. Ничего нового. Шота со вздохом посмотрел на фигуру подростка, который сидел на корточках у самого края крыши. Маска была у подростка в руке, пока сам он смотрел на темные улицы внизу. Ветер немного теребил его капюшон, но подросток, видимо, не обратил на это внимания. Мидория с самого конца конференции был сам не свой. Слишком тихий, хотя он заметил подобное ещё давно. Постоянно о чем-то думал и терялся в своих собственных мыслях. Более рассеянный и апатичный, чем обычно. Проблемный ребенок стал в последнее время более замкнутым; Айзава знает это. Он больше молчал и меньше говорил. Бормотание почти сошло на нет, лишь изредка проскальзывая в разговоре. Подросток по чуть-чуть замыкался в себе, и Шоте это не нравилось. К сожалению, он пока мало что может сделать. У ребенка есть друзья, да и они плохо справляются. По крайней мере, ребенок общается хоть с кем-то, что уже радует. Сам Шота пытался как-то его поддержать, но Мидория держал его на некоторой дистанции. Его так и не удалось убедить пойти на терапию, что уже расстраивало. Опять-таки, к сожалению, Шота не мог давить на него. У него есть опасения, что ребенок просто-напросто оттолкнет его полностью, не оставив шанса на возвращение. Ему нужно действовать как можно аккуратнее. Те же блуждания в мыслях не были чем-то новым, однако Мидория впадал в подобный транс намного реже, да и быстрее из него возвращался. Сейчас же, спустя несколько часов, он до сих продолжал теряться в лабиринте мыслей и слов, уставившись в какую-то точку на горизонте, которую Шота не никак не мог увидеть. Это также доставляло не малое беспокойство, но он ещё мог его подавить. Внешний вид сейчас был более нормальным, хотя, когда ребенок вернулся в конференц-зал, от Айзавы не скрылась бледная кожа и пот, стекающий у парня по лицу. Да и выглядел тот так, будто только что увидел призрака. Коротко говоря, все в Проблемном ребенке так и кричало, что что-то не так… Его сводило с ума незнание произошедшего, но он не мог напрямую спросить этого. Парень явно не оценит давления с его стороны, что уж говорить о расспросе? В прошлый раз это не закончилось ничем хорошим, так что взрослый не может быть уверен, что и сейчас все не пойдет коту под хвост. Подросток мог просто-напросто убежать от него, а после избегать сутками, лишь бы не разговаривать и не пересекаться с ним. Это вызывает у него лишь больше тревоги и опасений. Именно по этой причине, Айзава решил, что лучшим решением будет промолчать. Он уверен, что если это что-то серьезное, Проблемный ребенок обязательно к нему подойдёт и расскажет. Либо же он просто об этом узнает сам, но чуть позже…

***

Изуку кинул ремень от костюма героя на стол, сваливаясь на кровать и надеясь хотя бы немного поспать. Сейчас почти четыре утра, а полноценно он спал… Эээ… На самом деле, он уже даже не помнит, когда нормально спал. Обычно его мучают либо кошмары, либо же бессонница. Ну, а еще он, в какой-то степени, боится засыпать. Каждый раз закрывая глаза, видеть перед собой очередной кошмар — просто невыносимо. Это заставляет его паниковать. Даже простые мысли об этом вызывают у него дрожь. Именно поэтому он много тренируется, чтобы уснуть сном без сновидений и наконец отдохнуть. Изуку должен признать, что зачастую это работает. Особенно теперь, когда Айзава тренирует его и тащит на патрули. Сначала его учитель был против ночных патрулей, ибо не хотел портить его график сна. Да и учитывая несколько теоретических занятий днём, у него уходило много сил на подобное. Не говоря уже о тренировках с его классным руководителем. В конце концов, Изуку удалось убедить своего учителя взять его на патрули с собой. С завтрашнего дня занятия в школе для геройского курса отменят, что оставит намного больше времени тренировкам. Изначально уроки было решено оставить на неделю или на полторы, чтобы студенты успели обустроиться, ну, а крайней случае, подать жалобу на то или иное агенство, если то относилось к ним пренебрежительно. Айзава только фыркнул на подобное, прекрасно зная, что ни одно одобренное им агентство не совершит такой ошибки. Он проверял каждое из них и героя по-отдельности, решая, стоит туда пускать учеников или нет. Он уверен, что он не зря отправил студентов к тем или иным героям, ибо тщательная проверка показала, насколько профи надёжны. Обычно патрули занимали всего лишь три-четыре часа, а иногда задерживались и до пяти-шести часов. Все зависело от загруженности других подпольных героев, которые просили проверить их улицы тоже. Айзава недовольно морщился, но всегда соглашался. Взрослый на самом деле пытался отправить его обратно в школу, однако Изуку не отступал, приводя все возможные аргументы, да и тихонько следуя за ним в тайне от героя. Конечно, тот слишком быстро его замечал, однако прогонять после не стал. Вздох вырывается из груди, пока он закрывает глаза. Спустя секунду веки распахиваются, а Изуку уже сидит, стараясь отдышаться. Перед глазами пронеслась фигура матери, а в голове набатом звучали ее слова. Да что ж это такое…

***

Глаза резко распахиваются, а он сам принимает сидячее положение. Тело почему-то онемело, а конечности казались слишком тяжёлыми. Было ощущение, что он находится в каком-то леднике, ибо объяснить странный холод он никак не мог. Рука медленно обхватила голову, пока он морщился от неприятного покалывания. Взгляд наконец зацепился за бетон, на котором он до этого лежал. Изуку нахмурился, не понимая, где опять находится. Он точно был в своей комнате, а сейчас находился не пойми где. Парень медленно встал, вздрагивая, когда услышал странный шум. Голова рефлекторно развернулась в ту сторону, позволяя ему увидеть темный коридор. От него веяло чем-то странным. Мощным. Тут и там можно было заметить кое-как проблескивающие лианы, имеющие какой-то странный оттенок то ли голубого, то ли зелёного. Изуку неуверенно сделал первый шаг, проходя по коридору, освещаемому только странными лозами. Оглянувшись, он заметил лишь точно такую же картину. Темнота. Коридоры. Лианы. Странный свет. Подросток дернулся, услышав искаженный звук спереди. Ноги уже не слушались, а шли дальше. Даже тогда, когда он приложил усилия, чтобы остановиться, у него ничего не вышло. Он не контролировал свое тело. Каждый шаг сопровождался глухим стуком, который эхом отдавался ото всех стен коридора. Пол казался очень пыльным, ибо частички поднимались в воздух слишком часто, заставляя несколько раз кашлянуть. Глаза бегали с одной стороны на другую, выискивая всевозможные опасности. Голова резко глянула вниз, где он ступил на что-то вроде стекла. В том месте, где он замер, пошли трещины, которые становились все больше и больше. Взор остановился на комнате, в которой он оказался. — Он здесь… Голос послышался слишком уж близко, однако оглянувшись, он не заметил абсолютно никого. Спустя несколько секунд на периферии зрения он увидел какой-то силуэт, появившийся из ниоткуда. Тот встал чуть дальше; в самом центре комнаты. Изуку сглотнул, смотря на спину фигуры, ощущая неизвестное ранее чувство. В голове так и билась мысль о том, что он должен подойти. Парень сделал несколько шагов вперёд, пристально наблюдая за трескающимся стеклом. Оно издавало неприятный звук, который резал уши. Фигура так и не сдвинулась с места, продолжая стоять. Сделав несколько шагов вперёд, Изуку вдруг резко остановился. Протянув руку, он наткнулся на что-то, что не мог увидеть. Словно там был невидимый барьер, который не пропускал его дальше. Не зная, что теперь делать, он отпустил руку, стоя на месте. Вздох вырвался с губ, когда в следующую секунду странный силуэт повернулся к нему, а стены образовали что-то вроде круга. Откуда не возьмись появились зеркала, полностью перекрывающие все пути отступления. Взгляд остановился на его собственном двойнике, который немного отличался от него. То же телосложение и волосы. Та же одежда, правда из средней школы. А самое главное, странный шепот, который он издавал… Изуку сглотнул, вздрагивая. Из зеркал на него смотрел его двойник, почему-то надевший на лицо маску, которая все закрывала. Она его пугала до дрожи в коленях. Вся черная, закрывающая все лицо. С улыбкой, вырезанной на нижней части, которая доходила до ушей. Вместо отверстий для глаз были лишь два круга, имитирующие глаза. Жуть… — Привет. Двойник не двигался, продолжая стоять в центре и пилить его взглядом. Даже если его глаз не видно, чувство слежки не покидало. Наоборот, становилось все сильнее и сильнее с каждой секундой. — Кто… Кто ты?! — это больше напоминало испуганный шепот, а не требовательный вопрос. Впрочем, сейчас это не важно. — Я? Я — это ты. — Но… Как это возможно? — пальцы коснулись невидимой стены, что их разделяла. — Не знаю. У меня нет ответа на этот вопрос. Я бы сказал, что я более… Хм… Злая версия тебя. Ненавидящая жизнь и мир в целом. А так я не в курсе, как появился. Хотя у меня есть теории на этот счёт. — Оу… — Изуку разрывали противоречивые чувства, которые он не мог воспринимать правильно. С одной стороны его съедал страх, ибо не каждый день он может увидеть свою точную копию. Даже не видя его лица, он чувствовал некую связь с ним. С другой — интерес в копии. — Я бы сказал, что я сломанная часть, которая до сих пор живёт тебе. Ты прячешь меня, но постепенно твои стены дают трещины. Скорее всего, именно так я и начал понемногу обретать силу, — его копия усмехнулась, так и не совершая никаких движений. — Почему же ты сломался? — Изуку медленно опустился на пол, игнорируя треск стекла. — Как по мне, это я должен у тебя спрашивать. Глупый вопрос. Ты ведь прекрасно знаешь на это ответ, не так ли? Изуку промолчал, не зная, что добавить. Это и вправду был глупый вопрос. Ответ плыл на краю создания, но он откинул его как можно дальше, не желая вспоминать и ворошить прошлое. — Это я должен спросить, почему же ты допустил это? Почему ты допустил собственный крах? Зачем доверился людям, прекрасно зная, что это не приведет ни к чему хорошему? Ты ведь не глупый… Вопросы, конечно, иногда и вправду тупые, но ты не самый умственно-отсталый… По маске разошлись трещины, покрывая всю правую половину. — Ну же, ответь мне! Ты ведь знаешь ответ… Ты слаб… Ты повелся на поводке у чувств. Доверился, мечтая о нормальной жизни, которая тебе никогда не светила. Разве не так? Ответь же мне, почему? Почему ты допустил ошибку, которая испортила тебе десять лет жизни? Почему ты снова и снова наступаешь на те же грабли? Разве жизнь тебя не научила, что нельзя ослаблять защиты?! Ты забыл, что пережил? Забыл, что сделали с тобой люди? — гнев и ярость так и сочились, не скрываемые ничем. Поток слов не останавливался ни на секунду, не успевая усвоиться у него в голове. Правая половина маски полностью разлетелась, показывая окровавленное лицо и пустую глазницу. Кровь медленно текла вниз, останавливаясь на кончике подбородка, а затем падая на пол из стекла с оглушительным звуком, потихоньку образуя лужу. Было такое ощущение, что его съедали взглядом заживо, даже если двойник не имел глаз, и не мог его видеть. Форма его старой школы тоже начала меняться. С подавленных рукавов начала стекать алая жидкость, а в воздухе повис запах сожжённой плоти, который он хорошо помнил. Синяки и другие маленькие раны были видны даже с такого расстояние, будто напоминая, чему подверглось его тело в то время. Местами подавленные волосы, некоторые пряди которых были неровно подрезаны. Это все вина одноклассников, которые сидели сзади. Им нравилось «играть» и «практиковаться» в своих навыках. Изуку закрыл рот рукой, чувствуя, как к горлу подступает желчь. Это было похоже на один из самых ужаснейших кошмаров в его жизни. Даже в средней школе таких не было. Его это пугало. Это было похоже на воображаемых чудищ в детстве, которые ужасают не только действиями, но и одним своим видом. — Видишь, у тебя нет ответов на столь лёгкие вопросы. Но у меня есть… — Это твоя вина… — Ты слишком слаб… — Бесполезный… — Никчёмный… — Никому не нужный… — Бесполезная трата ресурсов, времени и воздуха… — Помнишь эти слова? В своем времени ты забыл, что это все про тебя говорили люди. Ты потерял бдительность и позволил им подобраться к тебе слишком близко, сделав самого себя беззащитным. Ты впустил их в свое сердце, доверив им свою жизнь. В итоге, они просто выкинули тебя как использованную игрушку, которой ты и являешься. Просто мусор под их ногами. Я знаю, что ты согласен со мной. Не надо отрицать очевидное. Треск усилился, пока стекла понемногу ломались, превращаясь в пыль и исчезая где-то. — У тебя есть последний шанс… Не забывай то, что ты пережил, ибо ты уже на финишной прямой… Ты почти полностью сломан. Остались лишь осколки. Не сможешь это исправить — тебе конец. Двойник впервые за все время пошевелился, щёлкая пальцами. Зеркала разбились на миллионы осколков, исчезая в пустоте. За ними последовало и стекло, на котором он сидел, заставляя его упасть за осколками. — Это твой последний шанс. Помни об этом… Последнее, что он увидел перед тем, как исчезнуть, это полностью сломавшуюся маску, за которой скрывалось самое ужасное, что он видел за последнюю неделю…

***

Изуку вскочил, закусывая язык, чтобы не закричать, а уже после чувствуя металлический привкус крови, когда закусил уже губу. Дыхание сбилось, а тело покрылось холодным потом, который медленно стекал вниз маленькими каплями. Сердце быстро стучало, пока в голове проносились слова его отражения, которые повторялись раз за разом, становясь все громче и громче. Руки схватились за волосы, оттягивая их в сторону. В ушах был лишь этот противный звук помех, а все перед глазами расплывалось, заставляя его чувствовать себя так, будто он плыл. Слезы медленно капали вниз, пока он сжал волосы в кулак и сел на колени, выравнивая дыхание. Нужно было успокоиться. Вторая паническая атака за день — не лучшее, что он испытывал. Но и не худшее… Изуку поднимается на ноги, намереваясь пойти к Исцеляющей девочке. Он больше не может каждый день не высыпаться, а после чувствовать тревогу. Нет, с него хватит. Дверь захлопывается за ним, когда он выходит из комнаты. В коридоре тихо и темно, а также и холодно, что немного удивляет. Отопление было включено, поэтому в общежитии должна была быть нормальная температура: не слишком горячая, но и не слишком холодная. Возможно, это все из-за пота, который до сих пор медленно стекает по нему Не важно. Парень медленно ступает вниз, спускаясь по лестнице. Дерево немного скрипит под его весом, заставляя поморщиться от неприятного звука. Очень скоро он оказывается у двери, после чего выходит из общежития. Ветер холодный и пробирает до костей, заставляя частенько вздрагивать. Луна скрыта за облаками, пока он шагает по дорожке по направлению к лазарету. Исцеляющая девочка сейчас по-любому спит, ибо, насколько он понял, сейчас примерно четыре утра. Отлично, он смог проспать около часа. По крайней мере, на это указывали часы над дверью. Черт, и откуда теперь ему взять снотворное?! Изуку останавливается прямо посреди дорожки, пытаясь придумать, откуда ему теперь взять лекарство. В магазин пойти — не лучший вариант. Это долго. К тому же, ноги его почти не держат, из-за чего он шатается, как какой-то наркоман, перебравший с порошком. Вздох вырывается из груди, когда он поворачивается в сторону к общежитию учителей. У Айзавы-сенсея обязательно должно быть снотворное, учитывая его жалобы на бессонницу и ужасный график сна. Да и парень не думает, что учитель не поделится с ним несколькими пилюлями. Ему от этого особо терять нечего.

***

Совсем скоро он оказывается рядом с дверью в общежитие учителей, спокойно ее открывая. Его не особо волновала встреча с кем-либо из взрослых. Хотя Изуку предпочел бы не видеться со Всемогущим. Нет, спасибо. Дверь, правда, была на крыше. Ну, знаете там, пожарные лестницы, все такое? Спускаться на несколько этажей было не нужно. Учитывая, что у Сотриголовы было две квартиры на территории UA, он мог быть как в общежитии учителей, так и в другой части территории. Впрочем, тут уж как повезет… Обычно взрослый предпочитал квартиры, находящиеся ближе к крыше, из-за чего обе его квартиры находились на самых верхних этажах. Парень ещё раз вздохнул, останавливаясь у знакомой двери. Он был здесь лишь несколько раз, но уже успел запомнить каждую микротрещину. Рука застывает в нескольких миллиметрах от дерева, пока он не решается постучать. Взяв всю свою волю в кулак, он все же стучит, после чего начинает ждать. Ожидание немного напрягает, но, в принципе, не особо ощущается. Тело немного наклоняется в сторону, но он быстро возвращает себе устойчивое положение, тряся головой, чтобы разогнать пелену усталости. По ту сторону слышно почти невесомые шаги. Если бы не тренировки с Айзавой, он, возможно, и не заметил бы. Ходил его учитель действительно почти бесшумно. Дверь открывается с тихим скрипом. Спустя несколько секунд показывается макушка его классного руководителя, который выглядывает из комнаты с хмурым выражением лица. — Проблемный ребенок? Что ты делаешь в общежитии учителей в это время? Что-то случилось? — учитель отходит в сторону, пропуская его в комнату. — Мне нужно снотворное, но Исцеляющая девочка сейчас по-любому спит. Не хотелось ее тревожить. Я подумал, что раз ты в это время не спишь, то могу попросить его у тебя. Я уверен, что у тебя должно быть немного, — что ж, в свое оправдание Изуку скажет, что не спит уже нормально месяца два, а в последние дни так вообще спать не может. На самом деле, он не ожидал от себя подобной наглости. Ужас… Левая бровь учителя поднялась вверх, пока он подходил ближе к нему. Изуку игнорирует его и направляется прямиком в спальню взрослого, зная, что снотворное, скорее всего, будет где-то там. — У тебя бессонница? Или что-то другое? Почему ты не сказал? — Айзава хмурится, похлопывая его по макушке, при этом игнорируя недовольное ворчание с его стороны. — Что-то типо этого. Ничего такого серьезного нет. Просто не могу уснуть, — он устало моргает, сваливаясь на кровать классного руководителя и принимая позу звёздочки. — Так ты дашь мне снотворное? Или мне надо вломаться в лазарет и украсть его у Исцеляющей девочки? — он хихикает над собственными словами, потирая глаза. — Не похоже, что это — «ничего серьезного», — Шота вздыхает, направляясь к одному из ящиков стола. — Ты пробовал уснуть? — Как ты думаешь, додумался ли я до этого? Если бы я мог, я бы сейчас спал у себя в кровати и смотрел сто тридцатый сон, — подросток что-то невнятно бормочет, натягивая на себя черный плед, который лежал на кровати. Айзава на такую наглость лишь закатывает глаза, скрывая свое веселье. Все же, не каждый день он видит этого парня таким самоуверенным и язвительным. — Ладно, уговорил. Но, — он поднял указательный палец, приближаясь к парню ближе, держа в руках кружку с водой и сами пилюли. — Ты не будешь пить их каждый день. Не хватало ещё, чтобы ты стал зависимым. В руку ему пихают две пилюли, после чего подают воду. Изуку вяло садится на кровати, с закрытыми глазами запивая снотворное. — Через… Сколько, они должны дейтвова…ть? — подросток зевнул, падая обратно на кровать и укутываясь в плед. — Минуты две-три должно быть достаточно. — Ладно, я тогда пойду к себе в общежитие, — его ученик кое-как поднимается на ноги, но после почти сразу падает. Айзава успевает подхватить сзади, после чего фыркает и тащит ребенка обратно на кровать. — Дойдет он. Ага. Лежи уж. Парень принимает попытку встать ещё раз, но на этот раз его останавливают сразу. — Дай пойду. Я уже получил от тебя то, что хотел. Не буду же я и кровать у тебя отнимать? — сонный взгляд переводят на Шоту, который просто хмыкает и ласково закатывает глаза. — Проблемный ребенок, мне будет намного спокойнее, если я буду знать, что ты в безопасности. И ты не упал где-то посреди пути к своей комнате, вырубившись на ходу. Видишь ли, это снотвор… — Шота замолчал, стоило ему услышать тихое сопение. Взгляд переместился на уже спящего парня, который несколько секунд назад пытался пойти к себе в комнату, говоря о том, что он справится. Мда уж… Шота лишь усмехается и стаскивает одну подушку с кровати, после чего направляется в гостиную к дивану. Кинув ее на одну сторону, он продолжает проверку домашнего задания, изредка заглядывая в спальню и попивая кофе. Возможно, стоит изменить его планы на завтра.