Полюби мой язык

      Антон почему-то подумал, что самым верным решением будет оставить все, как есть и не думать ни о чем. Когда они проснулись в два часа дня, то единственной проблемой были не съеденные салаты, которые могли пропасть. Весь день ушел на спасение блюд. К теме Антона они больше не возвращались, парень не проявлял инициативу, желая вовсе забыть об этом, да и Оксана вроде бы не вспоминала о том, что хотела с ним поговорить.       Было решено провести этот день дома за просмотром «Сумерек». Удивительно, но даже мама присоединилась к компании Антона и Оксаны. Кажется, их семейные отношения стали в последнее время налаживаться. По крайней мере очень хотелось на это надеяться и верить. Парень все думал о том, можно ли ему сейчас задать волнующий вопрос при маме или же стоит поговорить с девушкой наедине. Но в какой-то момент понял, что маме тоже интересно будет узнать ответ на этот актуальный для них вопрос.       — Как там с Серегой? — настроение Оксаны моментально упало, это можно было заметить по ее лицу.       Она была огорчена и не знала, что ответить. В итоге девушка встала с дивана и ушла из гостиной в комнату. Мама с Антоном переглянулись и именно в этот момент Шастун осознал, что затронул слишком личное, что не качается даже его. Ему стоило пойти за ней и извиниться. Недолго думая, парень так и сделал, оставляя фильм, маму и оставшиеся салаты, от которых уже болел живот.       — Окс, — обратился Антон, увидев сестру, лежащую лицом к стене. Она делала вид, что была занята телефоном, лишь бы тот ее не трогал, но парень понимал, что она это все специально, ведь такое происходило всякий раз, когда сестра обижалась и не хотела ни с кем разговаривать. Он уже успел выучить ее поведение. — Я не должен был… знаю, меня не касается это, — он сел рядом и коснулся ее плеча рукой, которую девушка в свою очередь одернула. Антону стало неприятно такое поведение.       — Никак у нас, понял? — повернулась Оксана. — Хотел бы, извинился или сказал хоть что-то, а то общается как будто ничего не произошло, дистанцию держит, я же вижу. Не получится у нас ничего, Тош, мы уже совершенно разные люди. Я признаю, это была моя глупая ошибка. Но ребенок в этом не виноват и я дам ему, что смогу, я буду стараться, — она говорила эти слова и плакала.       Такая речь очень тронула Антона, он видел, как сейчас, ей больно это говорить, как она старается держаться, но это было невыносимо. Через силу и стиснутые зубы проходило каждое слово, Оксана захлебывалась и путалась в собственных словах. Сейчас Парню было ее настолько жалко, что он сам держался, дабы не заплакать. Он не понимал, действуют ли на него так ее слова или же в этот момент он переживает свои мысли, но чувствовал такой ком горле, что не мог ей ничего конкретного ответить. Да и нужно ли это было?       Антон подсел поближе к Оксане и обнял ее так крепко и тепло, как только мог. Ему хотелось спрятать сестру от всего плохого в своих больших объятиях, но в тот же момент он понимал, что сам сейчас разбит не меньше. Парень лишь надеялся на то, что об этом она не узнает. Хотел, чтобы она чувствовала эту защиту и хоть какую-то поддержку, которой им обоим всегда не хватало.       — Ты сильная, систр, я люблю тебя, — шептал Шастун, даже не зная слышит она его или нет, но в этот момент девушка стала дрожать еще сильнее. Сейчас Антон даже признался больше себе, чем ей. Родных надо любить и помогать им.       Конечно, Антону тоже хотелось получить это в ответ, но парень понимал, что он может справиться со всем один, а ей теперь придется все делать за двоих, поэтому парень просто обязан оказывать хоть какую-то помощь.       Они бы могли, наверное, просидеть так и целый день, если бы их не прервала вошедшая в комнату мама. Она напугала своих детей, ведь сделала это совершенно неожиданно и без стука, что было некрасиво.       — Антон, — она даже не обратила внимание на плачущую девушку, скорее всего потому что та в последнее время слишком часто находилась в таком состоянии. — К тебе пришли. — Они переглянулись с Оксаной. Оба не имели понятия кто это может быть.       Антон ничего не сказав отпустил из своих объятий сестру, вышел из комнаты, оставляя представительниц женского пола вместе. Парень очень надеялся, что это не Ира. Но другого варианта у него просто не было.       — Тош! — воскликнул гость, бросаясь обнимать парня, как только он перешагнул порог на улицу со двора. Шастун не ожидал этого, поэтому стал обнимать в ответ лишь спустя несколько секунд. Мозги соображали медленно и парень просто не мог понять, что он здесь делает. — Я Соскучился! У меня столько новостей, которые я должен тебе рассказать! — Антон просто не мог поверить в то, что перед ним сейчас стоит Попов.       За это время он уже успел многое для себя надумать, осмыслить, что-то даже принять, но никак не мог понять всей этих событий. Не мог сложить их в должную цепочку, выстроить логический пазл и вот, сейчас наконец-то ему предоставилась возможность все разузнать.       — Я знаю, что виноват перед тобой, не предупредил, но ты должен тоже меня понять, ведь я сам не знал, точнее я не знал, что это произойдет так быстро и неожиданно. Мне позвонили буквально в шесть утра и сказали, что в десять у меня защита диссертации, представляешь? Антон, я не мог упустить такую возможность! Я так готовился к этому, так волновался, так ждал. И, столько усилий моих было вложено в это, ты не представляешь себе даже! — Арсений рассказывал об этом с таким восхищением, что его хотелось слушать и слушать, что Антон и делал, сложив руки на груди и облокотившись на забор. — Я сорвался сразу и поехал в город, чтобы успеть, мне надо было еще подготовиться, я не писал тебе специально, это было очень рано и я знал, что у тебя серьезный день тоже намечается. Кстати говоря, как все прошло? Мне интересно больше от твоего лица узнать, как вы съездили в театр, — Шастун усмехнулся, но так просто переводить тему он не собирался, поэтому проигнорировал вопрос, спрашивая о другом:       — Защитил диссертацию? Почему сразу домой не поехал? Где ты был все эти три дня? — вопросы больше звучали как претензии или упреки, но Арсений, кажется, даже не обратил на это внимание.       — Представляешь, защитил и я так рад, Тош! Я не знаю даже людей, которые в таком раннем возрасте защищали диссертацию. Я же теперь доктор философии, до сих пор поверить не могу, а я еще могу преподавать в университете, это же такие возможности… — он говорил так мечтательно и заворожительно, что не хотелось его прерывать, но Шастун еще услышал не все.       — Где тебя мотало все три дня?       — Что за претензии? Почему ты сам не звонил мне? У меня не было интернета все это время, но я хотел бы поговорить с тобой, а ты… — тон Попова стал грустным.       — У меня нет твоего номера, — усмехнувшись, констатировал факт парень.       — Знаю, поэтому я и попросил Щербакова дать тебе его, — ответил учитель.       — Ты думаешь он мне его сказал? — тот посмотрел на него, задавая встречный немой вопрос, на который Шастун отрицательно покачал головой. — Он же влюблен, Арс, а во мне только соперника и видит. И, если я понял это за одну поездку, то не понимаю, как ты не заметил этого за время работы и общения с ним. — Попов задумался.       — Так вот, почему ты такой недовольный? — Арсению казалось, что он его раскусил, поэтому на лице расплылась довольная улыбка, а сам парень знал, что проблема далеко не только в этом. — Прости, — вдруг снял с языка Антона Попов.       Шастун растерялся. За что он извиняется? Не он должен сейчас просить прощения. Парень чувствует себя дерьмово, как никогда. Ощущает себя таким мерзким, гадким, ко всему прочему еще и Арсений со своими извинениями. Ему просто стыдно.       — Я правда не мог с тобой связаться. Очень хотел, но не знал как. У меня сломалась машина прямо в дороге, когда домой ехал уже, пришлось вызывать эвакуатор, дальше в ремонт, мойка… Видел бы ты в каком состоянии была машина, я же еще под ливень страшный попал. Тут не было дождя? — Антон отрицательно качнул головой. Он слушал Арсения и не знал даже, что ему можно на это все сказать.       — В общем, это все и теперь я тут, — кажется, его монолог подошел к концу и теперь он улыбался и ждал реакции от парня.       Учитель бегал глазами по его лицу, но так и не мог понять в чем дело его грусти, разочарованности. Попов был сейчас честен с ним, как никогда. Думал, что Антон на самом деле так сильно ревнует его к Щербакову, что он в принципе общался с ним или из-за того, что первым радостную новость сообщил не ему. Арсений не знал и искал ответ в нем.       — Я рад, Арс, ты даже не представляешь, как я рад за тебя! Ты прав, тебе не место быть здесь учителем в какой-то деревенской школы, где детям абсолютно все равно на твои старания и предмет, ты достоин лучшего… Я правда рад, — он говорил это с огромной болью в сердце и улыбался. Старался сконцентрировать все свое внимание на нем и прятался за натянутыми губами.       — Какой-то ты не искренний… — заподозрил его Арсений, от чего гримаса на лице Антона стала настоящей. Парень сел на лавочку и тяжело вздохнул.       Ему так сильно не хотелось портить настроение Попову, но понимал, что не может скрывать от него что-то или обманывать. Это было бы еще хуже и позже обязательно раскрылось бы.       — Я такой идиот, Арс… — закрыл ладонями лицо Антон. — Ты такой молодец, стараешься, а я… Только сейчас понял, мне лучше просто не общаться с тобой, — вдруг заявил Шастун, когда Попов сел напротив на корточки и попытался взять руки парня свои. — Я не могу, мне стыдно перед тобой и я…       — Что случилось? — полушепотом спросил Арсений, очень надеясь на то, что парень с ним поделится.       Антон убрал руки от лица и позволил преподавателю держаться за них. Он смотрел сверху вниз прямо в его глаза и внутри решался. Где-то в душе у него шел бой, в котором он не мог справиться сам с собой. Арсений заглядывал своими чистыми голубыми глазами прямо внутрь него, от чего Антону стало еще больше неловко.       — Я не хочу портить все светлое, что было у нас, общение и дружба… Какая к черту дружба, — спорил парень сам с собой. Он бубнил так тихо и неразборчиво, что Попову приходилось внимательно вслушиваться в каждое слово. Смысла уловить он так и не смог. Даже зацепиться было не за что.       — Расскажи, я просто хочу тебя понять, — попросил его Арсений, а в глазах было некое моление. Антон все еще решался.       — Не поймешь, это сложно, — опустил глаза Шаст. — Я и сам себя не понимаю… — Арсений продолжал внимательно и изучающе на него смотреть. — Вчера у Оксаны был День Рождения, — начал он и Попов сразу на это среагировал.       — Да? Здорово! Я не знал.       — Дослушай, — попросил серьезно парень. — Я не уверен, что смогу это сказать еще раз. Там была Ира, воспитательница из детского сада, она молодая и с мамой работает. Я не хочу оправдываться, но получается так. Я не знаю, как произошло так, но у нас с ней был секс и…       — И ты посчитал нужным рассказать мне об этом? — конечно, было заметно, как эмоции Попова изменились, но он пытался скрывать это, пусть и безуспешно.       — А разве не должен был? И, еще… Теперь я чувствую дикую вину перед собой, тобой… Не знаю почему, я не должен был. Я пытался доказать себе, что, — он внезапно обрывается и встает с места, Арсений следует его примеру. — Как же сложно, Господи. — Антон пытается продолжить, а Попов только ждет этого. — Я думал, что если сделаю это, то все пропадет, у меня не будет больше никаких чувств и странных ощущений, когда ты присутствуешь, но ты вернулся и стало только хуже. Арс, прости, я не хотел, это глупо звучит, но я готов на колени вставать что угодно делать лишь бы ты не отвернулся от меня, а еще при этом я понимаю, что не достоин всего этого и того хорошего отношения ко мне, что ты проявляешь, — тараторил Антон, но Арсений слушал все внимательно и запоминал каждое слово.       — Я тебя не виню, ты мне ничего не был должен и… мы с тобой не заходили так далеко, чтобы ты, — Попов крутил головой, ему было одновременно и приятно слышать это, но при этом странно и даже больно. Он тоже не знал, что сейчас чувствует.       — А я понял теперь, что хочу большего, хочу не просто быть твоим другом или учеником, хочу большего именно с тобой, но при этом так же сильно хочу оградить такого хорошего тебя от грязного себя, я не могу простить себе свой поступок, — ругал себя Шастун. Ему сложно было открываться перед кем-либо, тем более перед Арсением, от которого вечно пытался скрыть все свои чувства, но понимал, что слишком доверяет ему теперь, чтобы не поделиться. — Я скучал, Арс, — наконец-то признался парень, а в ответ получил теплые объятия Попова. Они словно прятали его от этого мира и ему было хорошо впервые за все это время. — Что-нибудь скажешь насчет всего этого?       — Во французском языке есть одно слово — Retrouvailles — оно означает радость, испытываемую от встречи, после долгой, разлуки. Это то, что я сейчас испытываю, все остальное неважно, Тош — просто ответил Арсений и Антон не требовал от него больше. Парень понимал, что ему тоже надо все обдумать теперь. Даже самому Шастуну стало теперь легче. Он не был зол на Арсения за то, что тот не выходил на связь все это время, ведь понимал его и, зная, что Арсений не винит ни в чем его, немного успокоился по своим собственным «загонам».       Сейчас почему-то все проблемы ушли на второй план. Не волновали отношения сестры, несколько дней компульсивных перееданий и даже переживаний за прошедшую ночь не было. Теперь были только теплые, уже родные объятия, в которых хотелось утонуть. Много уже решилось, но столько же вопросов еще осталось. Сейчас лишь хотелось остановить время и побыть в таком положении подольше, не спешить, не уходить и не переживать. Просто иногда для того, чтобы привести свои мысли в порядок и успокоиться людям не хватает объятий. Которые лечат душу, а порой и спасают ее.