Полюби мой язык

      Антон не чувствовал совершенно никакой ответственности за свой вчерашний поцелуй Арсения в нос. Он был уверен, что тот этого совсем не ожидал и именно поэтому так поступил. Тогда Шастун шел домой с легкостью и уверенностью, что все наладилось, все хорошо и даже легкий дождь не мог смыть его радость после проведенного дня в хорошей компании. Антон просто улыбался, плохой погоде, мокрой траве, домашним проблемам, которые уже ждали его дома, он был счастлив.       Было ощущение благодарности за все, что он сейчас имеет, что происходит в его жизни. Такое редко наблюдалось у Антона, а точнее, он ощущал подобное в первый раз и так не хотел, чтобы все это рушилось. Шел домой и даже не думал о родных с их проблемами. Возможно, звучит несколько эгоистично, но Шастун раньше никогда так не жил. Он ощущал полноценную жизнь, а не существование в этом несправедливом, порочном и грязном мире. Так хотелось, чтобы это чувство не прекращало существовать в его сердце. Не увядало, как единственный одуванчик, выросший на асфальте и обреченный на скорую гибель.

***

      Казалось, что за все время у него наконец-то появилась своя жизнь; человек, с которым он… Антон еще не до конца понимал, какой именно человек для него Арсений, но мог с уверенностью сказать, что многозначащий. Только благодаря ему он мог не зацикливаться на каких-то темных моментах, что спешили заполнить его голову.       Сегодня Шастун не думал о сестре, ведь все разрешилось. Хоть мать до сих пор попрекала сестру и стала относиться к ней чуть холоднее, безразличнее, все равно приняла ее беременность. Антон был уверен, что она просто хочет так проучить Оксану и долго это не продлится. А вот девушка серьезно переживала из-за своих отношений со всеми близкими людьми, поэтому делилась с Антоном своими мыслями. Конечно, ему было не до этого, но она совершенно не мешала Шастуну, даже когда проводила рядом с ним вторую перемену подряд в школе. Девушка говорила о своих переживаниях, а тот просто слишком хорошо научился не слушать людей, когда они говорят не нужную ему информацию.       — Антон! — щелкнула перед его глазами сестра. — Ты меня вообще слышишь? — парень посмотрел на нее своими большими глазами, пытаясь осознать, что от него требуется, но в голову ничего не приходило. — Я говорю, может ты все-таки позовешь Сережу? Нам надо выяснить наконец-то, что делать дальше, — она говорила неуверенно, боязливо, Антон понятливо кивнул и ушел в класс за другом, с которым они не общались с того самого дня.       — Шастун, — послышался голос классной руководительницы, что шла навстречу ему, когда он только подошел к двери в класс. — К директору, быстро!       — Я? — переспросил парень, перекручивая в голове свои последние поступки, за которые его могли вызвать к директору.       — Ну не я же Шастун, — закатила глаза женщина и, видя, что он все еще собирается зайти в класс, добавила: — Давай быстрее, он тебя одного уже заждался. «Меня одного?» — теперь Антон совершенно ничего не понимал.

***

      — Ну, наконец-то! — сказал Виктор Валерьевич вошедшему Антону.       Кроме него в кабинете присутствовал Арсений Сергеевич, который обратил внимание на парня, как только тот зашел в кабинет. Он сидел на одном из гостевых кресел директора и выглядел совершенно расслабленным, не как Шастун.       Антон испугался. Парень не знал, что можно думать в этой ситуации, в чем его вина и к чему стоит быть готовым, поэтому был готов к худшему. По спине прошелся холодок, а в глазах немного потемнело, он решил стерпеть это чувство.       — Антон, мы тебя позвали, чтобы поговорить, — сказал директор, на что парень продолжал смотреть на него своими большими глазами, полными страха. — Присаживайся. Парень мельком взглянул на преподавателя и сел в кресло, что стояло напротив Попова.       — Арсений Сергеевич предложил хорошую идею, сводить группу наших начальных классов в кукольный театр, — объявил мужчина рассудительным голосом, а Антон все еще пытался связать это вместе с собой. — Ты, как взрослый и ответственный парень, должен будешь помочь ему в роли сопровождающего.       — Почему я? — задал вполне логичный вопрос Антон.       — Это предложение Арсения Сергеевича, — сказал директор, после чего Шастун вновь посмотрел на преподавателя, кивнув ему. — Предположительно это состоится через месяц, пока решится сколько человек будет, транспорт и прочие вопросы. Надо знать, ты согласен? — как будто у него был выбор. Но не успел Шастун что-то сказать, лишь открыв рот, директор его перебил. — Три пятерки по математике, — предложение заманчивое, но ему это не нужно было. Плевать на оценки, если в голове ничего нет.       — Пятерки не нужны, лучше с Сережей поговорите, иначе вы станете дедушкой, а так и не узнаете об этом, — сказал ему в ответ Шастун.       — Что? — опешил Матвиенко старший, не понимая о чем идет речь.       — Я согласен, — улыбнулся Антон и встав с кресла направился к выходу. Попов последовал за ним, оставляя директора одного.

***

Выйдя из кабинета Антон сразу вытер лоб от пота, он знатно вспотел за время пребывания там, этому способствовало сильное волнение и страх неизвестности.       — Ты правда думал, что я нажаловался на тебя директору? — смеялся Арсений, когда они шли по коридору школы.       — Арс, прости меня за этот порыв, я сам не знаю… — оправдывался Антон, не понимая, какие он должен приводить доводы и аргументы, чтобы убедить его в своей асексуальности снова.       Сказать, что он это сделал просто так? Соврать. Не хотел? Ложь. Хотел что-то почувствовать по отношению к другому человеку? Верно. Почувствовал ли? Ещё как! Именно это было у Антона в голове, но озвучить он никак не мог.       — Ой, зря ты, Антон, сейчас говоришь это, зря, — с хитрой улыбкой смотрел на него Попов и крутил головой. — Отрицание усиливает эффект — это тебе на заметку.       — Арс, я… — он снова хотел что-то сказать, но внезапно понял суть его слов и замолчал. Арсений ушел, а Антон остался стоять посреди коридора наедине со своими мыслями.

***

Что же произошло за этот месяц?       За это время многое изменилось. В частности в отношениях Попова и Шастуна. Их общение стало более доверительным, открытым, каким-то граничащим между отношениями двух молодых людей и друзей. Друзья с привелегиями, тайная влюбленность или дружба с намеками — это все характеризовало их и одновременно с этим никто из них не мог бы ответить точно кто они друг для друга.       Парни могли запросто остаться вместе на ночь, чтобы поговорить, посмотреть вместе фильм или просто молча поспать. Ничего не заходило дальше того поцелуя Антона в нос Арсения. Кажется, это и не нужно было. Они просто были вместе, рядом, поддерживали друг друга, веселились или ругались — все происходило максимально на эмоциях и так ярко, что парни уже бы не смогли прекратить эти непонятные, но такие манящие отношения. Такой ураган чувств по отношению одного к другому.       Стеснения и неловкость ушла благодаря неприличным шуткам Шастуна и матерным песням, что слушал Попов. Да, за это время их мнение по поводу друг друга изменилось, но не в худшую сторону явно.       Кажется, Антон научился дышать. Совершенно по новому смотреть на мир, когда близкий человек не зацикливает внимание на твоих недостатках, не говорит, что в тебе не так и от этого парню хотелось меняться самому. Он хотел быть лучше и ради этого готов был пойти на многое.       Антон научился мечтать. Были за этот месяц моменты, которые засели в голове Шастуна, их он часто прокручивал перед сном, улыбаясь и смотря в потолок.       Ночь для него стала особенным временем суток. Именно ночью они с Арсением решили прогуляться на речку и выяснить, есть ли там квакающие лягушки или это у Шастуна галлюцинации. тогда они слышали только стрекот сверчков и чувствовали запах холодной воды, который приносило шлейфом благодаря легкому ветру. Парни сидели на качелях, держались за руки и смотрели на звездное небо. В этот момент им ничего не нужно было.       Арсений не попрекал Антона за его поступки, действия, которые иногда переступали рамки приличия и те, что не свойственны людям с асексуальностью, про которую давно убеждал Шастун Попова. Теперь они просто не говорили по этому поводу, дабы не испортить свои только начинающие выстраиваться хрупкие отношения.       Антон и сам не задумывался на счет того, что они творят на самом деле. Они просто жили, делали то, что хотелось и это казалось так обыденно, правильно и нужно. А самое главное — это было интимно. Так лично и секретно, что давало желание хранить в себе это от посторонних глаз и никому никогда не показывать, словно это самая большая тайна человечества, но на самом деле только их тайна.       То, что Арсений являлся учителем Антона их также не смущало. Наоборот это было весело для парней и стало какой-то своеобразной игрой, когда весь класс уже был уставший и хотел домой, Антон начинал говорить с Арсением на выдуманном им самим французском, Попов ему что-то отвечал и это веселило весь класс. После таких пауз уже начинался нормальный урок. За такое вступление Арсений всегда кивал парню, безмолвно благодаря.       У них появилась даже своя традиция, когда Антон хотел поздороваться с Арсением на французском, войдя в класс, но как это звучит совершенно не знал. Зато Шастун знал другую фразу — «амур тужур». Ей он и поздоровался. Конечно, сначала учитель совсем не понял, что ученик хочет ему этим сказать, но когда тот пояснил, что это такое приветствие, сказал то же в ответ. После этого для них стало обыденностью здороваться фразой о том, что любовь — это навсегда.       Что касается отношений Оксаны и Сережи — там все просто. Они расстались. Если говорить точнее, то Матвиенко бросил ее, а отец и вовсе заставлял делать аборт. Ужасные люди, с которыми сестра Антона не могла связать свое дальнейшее будущее. Шастун повторял ей это каждый раз, говорил, что этот мудак недостоин ее, а она плакала и не хотела слушать. Для девушки это было серьезным стрессом, она слишком тяжело переживала расставание и ей было больно. Невыносимо осознавать, что от нее могут так просто отказаться. Но это жизнь и надо продолжать жить дальше. Парень всякий раз напоминал ей о ребенке и говорил, что ради него она должна забыть бывшего и двигаться дальше. У нее впереди еще было будущее.       Со временем, если боль не пропала, то как минимум притупилась и утихла. Может быть Оксана просто устала быть обиженной и чувствовать угнетение от всех, но теперь она стала серьезнее, меньше гуляла с подругами и больше проводила времени дома за изучением модных тенденций. Возможно, беременность меняла ее вкусы, но девушка вдруг стала увлекаться модой и больше учиться. Конечно, это только положительное влияние дел, которое пошло ей на пользу.       Не все события в жизни были радостными, но ведь все что делается — это к лучшему? Хотелось в это верить. Они учились принимать все события, которые подкидывала им судьба и адаптироваться под них, строить свою историю вне зависимости от того, что сегодня пошел дождь, а ты хотел солнце. В жизни никогда не будет точь-в-точь как ты хочешь, но к этому стоит стремиться. Они старались и все налаживалось.

***

      Сегодня Антон мог проснуться попозже, ведь их поездка в кукольный театр с младшими классами была назначена аж на одиннадцать часов. Несмотря на это, в школе ему нужно было присутствовать уже в половину десятого, ведь поездка в город могла занять не меньше часа. Все равно это было позже, чем Антон привык просыпаться обычно.       На самом же деле ему не очень хотелось куда-то ехать, да еще и следить за этими маленькими детьми, но оставить Арсения одного он не мог. Тем более это была бы их первая совместная поездка вместе, если не считать тот день, когда они ехали с рынка домой чуть больше месяца назад. Шастун никуда не спешил, делал все размеренно и спокойно, даже шел в школу лениво и наслаждался опавшими осенними листьями и прохладной октябрьской погодой.

***

      — О Шастун! — радостно воскликнул директор при виде парня. — Как раз все только тебя и ждали, значит уже можете ехать, — воодушевленно сообщал Матвиенко. — Дети уже в школьном автобусе сидят и Алексей Сергеевич тоже, давай распишись тут, — он подал какую-то бумажку с чужими подписями и предоставил ручку. — Это то, что ты проинформирован насчет техники безопасности.       — Подожите, — подписывая лист напротив своей фамилии, сказала Антон. — Алексей Сергеевич? — уточнил он, ничего не понимая. — А Арсений?       — У Арсения Сергеевича дела поважнее поездки, он не сможет, — важным голосом сказал он, а Антон в этот момент поник, внутри начинала преобладать злость.       — Но ведь… — хотел поспорить Шастун насчет того, что это идея Попова и значит он должен тут главенствовать, а не какой-то Щербаков, который скорее всего даже не был в теме событий.       — Нет времени на разговоры, иди, тебя ждут, — отправил его директор и Антону ничего не оставалось, как последовать по приказу в автобус.