Городские vs Деревенские

Дедушка утягивает Сонхва в дом, чувствуя скованность парня. Пак всё еще не может осознать, что на него не злятся, и чувство вины впивается в грудину острыми коготками, но он послушно идёт за старшим на кухню. Там ничего не изменилось: те же уютные цветастые занавески, прямоугольный стол с парочкой стульев, кухонный гарнитур, уже слегка пожелтевший от времени, но все тот же восхитительный запах свежеприготовленной еды. Желудок Хва урчит, и дедушка усмехается: — Доставай тарелки и давай к столу. Небось не завтракал толком? Пак кивает — дедушка Минсу всегда проницателен. Он и правда не мог впихнуть в себя ничего кроме сэндвича в кафе у автобусной станции. Омега был так зол на родителей, что кусок в горло не лез. А теперь, когда он в месте где на него не давят, решил о себе напомнить. Дедушка качает головой. — За граблями скоро прятаться будешь, вон тощий какой! Куда подевались мои любимые щечки? Видать совсем в вашем городе ничего полезного из еды не продают. И бледный какой, ужас! — дедушка ворчит, подвигая внуку тарелку с куском пирога и большую кружку с травяным чаем. Пак смущенно улыбается — не такой уж он и тощий, как говорит дедушка, да и диетами себя не изводит. Просто старается вести активный образ жизни в свободное от работы время. Хва откусывает кусочек от пирога и блаженно жмурится — фирменный пирог — вкус из детства ни капельки не изменился. Дедушка довольно улыбается, глядя на внука, пока тот уплетает еду и не пристает с расспросами, понимая, что младшему нужно привести в порядок мысли. И лишь когда Сонхва домывает тарелки, а сам Минсу разливает по второй порции душистого чая, старший говорит: — Ты можешь занять свою комнату. Там прибрано, а постельное белье как прежде лежит в шкафу на последней полке. Теперь дотянешься, вон как вымахал! — Сонхва вздрагивает и смотрит на деда благодарно и виновато одновременно. Усаживается напротив, грея руки о кружку. — Ну рассказывай, чего случилось. Я конечно поверил бы, что ты искренне соскучился, но твои мысли сейчас очень далеко. — Я разругался с родителями, — Хва понимает, что врать бессмысленно и выдает как на духу. — Они стали таскать меня по обедам, подыскивая женихов. Я уже ругался с ними на эту тему, и даже съехал, купив собственную квартиру, — злость на старших возвращается, и Сонхва приходится сделать глубокий вдох, чтобы привести чувства в порядок. При разговоре о том, что он съехал дедушка не выражает удивления, а значит он скорее всего уже знал от родителей. — Я сначала не знал. Потом терпел. Но последний обед прошел очень плохо и я не выдержал. И сбежал. Они не знают, что я здесь. Пак вновь поднимает взгляд на дедушку, боясь увидеть в родных глазах осуждение, но старший лишь хмурится. — Я же просил их отстать от тебя еще когда узнал про их затею. Вот неугомонные, — старший омега качает головой и раздраженно цокает языком. — Ты знал? — удивляется Пак. — Знал, — подтверждает Минсу. — Я хоть и общаюсь с родителями не часто, но и друзья у меня в городе имеются. Всё же сначала тебя водили на обеды с семьями знакомых. Я тогда сам им позвонил, сказал, что дурное они дело затеяли. Но разве ж их переубедишь? — Так мне можно… остаться? — Хва немного ёрзает на стуле, а дедушка удивленно приподнимает бровь. — Конечно, звёздочка. С чего вопросы? — Меня долго не было. Я только присылал открытки по праздникам, и даже никогда не созванивался с тобой… — Успокойся, звёздочка. Я всё понимаю. И всё знаю, — мягко улыбается старший, а Сонхва разрыдаться готов от такого тёплого понимающего взгляда. — Про все твои бесконечные кружки и дополнительные образования. И про поступление в университет и стажировки. А теперь, когда ты приехал ко мне сам, почему я должен тебя выгонять? Сонхва не выдерживает и подскакивает со стула, обнимая дедушку. Вжимается носом в его плечо, всхлипывая, и чувствует, как его успокаивающе гладят по спине. — Спасибо, — всё что может выдавить из себя Пак, боясь, что если скажет еще хоть слово, то разрыдается в голос. — Оставайся сколько нужно, звёздочка, — дедушка мягко смеётся, когда Хва возвращается обратно на стул. — И родителям я ничего не скажу. Хотя сомневаюсь, что они решат будто ты поехал ко мне. Ты же был маленьким, и вряд ли запомнил, где я живу, в том-то возрасте. Сонхва вспоминает своё дневное приключение и смущенно улыбается. — Ну я и сегодня заплутал. — Наткнулся на новый магазин? — Ага. Но мне помогли два парня — Чон Уён и Чхве Сан. Хотя конечно больше Уён, Сан так и не сказал ни слова. — Сан-и? И не слова не сказал? Да быть такого не может. — Ты их знаешь? — Ага, — кивает дедушка. — Тебе они оба младшенькими будут. Мне по хозяйству помогают иногда. И во дворе, и в магазин сбегать. Хорошие ребята. Но всё же не поверю, что Сан-и ни слова не сказал. Он конечно Уёна в болтовне не переплюнет, но тоже может трещать без умолку. Да еще и наш сосед. Шустрый паренёк. — Семейство Чхве выкупило еще один дом? — Один из сыновей купил. Их семья так разрослась, что уже в домик рядом с пасекой не помещалась, да и в целом многое изменилось с того момента, когда ты тут был последний раз. Так что я тебе снова со всеми познакомлю, да расскажу, что и как. — Если только вечером, — смущенно добавляет Сонхва. — Днём я буду работать. Мы сейчас готовим важный проект, и требуется уложиться в срок. — Как скажешь, — пожимает плечами дедушка. — Хочешь работай в своей комнате, хочешь в беседке. Мне как раз Сан-и на той неделе докрасил. Всё же лучше, чем в душном офисе сидеть. Сонхва на это кивает. Едва Сонхва отходит на приличное расстояние от двух парней, Уён пихает в плечо Сана. — Вообще-то молчать невежливо. Чего застыл-то? Чхве вздрагивает, промаргивается и поворачивается к Чону. — Я кажется влюбился.