Демоны Парижа

      Изис Бидерманас — фотограф, что был влюблён в Париж. Его работы обрели поетичные, узнаваемые черты. Он видел романтику города во всём. Он фотографировал парижскую жизнь — лица, прилавки, набережные и даже спящих на улицах люди. «Это не современный Париж, и не старый, а просто мой» — так фотограф говорил о своих работах и эту цитату Маринетт запомнила надолго.       Когда она получила свой талисман, она поклялась защищать свой город и его жителей. Ей часто снились кошмары о том, что они проигрывают Бражнику, снилось как Париж охвачен огнем и сегодня они были как никогда близки к проигрышу. По её вине. И вот она пренебрегая всеми правилами безопасности сидела на железных перилах балкона, что ночью стали до ужаса холодными. От туда открывался вид на Сену и мерцали огни Эйфелевой башни, такой спокойный и безметежный Париж, словно с картинки. Казалось Маринетт бы отдала всё, лишь бы это спокойствие было вечным. Рядом сидел кот Нуар, они перекинулись парой фраз и с тех пор сохраняли молчание. — Не расскажешь, что случилось? — Кот Нуар звучал необычно неуверенно. — Боюсь не смогу обьяснить, — после небольшой паузы она продолжила, — я сильно накосячила. — Понимаю, у нас с Леди Баг часто не всё гладко и часто из-за меня.       Для Маринетт было странно слышать о себе вот так со стороны. — А ты... Ты никогда не винил её за ошибки? В деле супергероев ошибки бывают критическими. — Первое время мне казалось, что в нашем дуэте ошибки совершаю только я, но идеальных людей не бывает, как оказалось у неё тоже бывают ошибки, но мы всегда их исправляем, стараемся исправить.       Помолчав, он добавил: — Не виню, я вообще не считаю правильным винить человека за ошибки. Люди всегда обычно сами с этим отлично справляются.       Кот говорил тихо. Маринетт и не заметила как он подошёл и аккуратно положил руку ей плечо. Такой способ приободрить чуть развеселил её, он был таким серьёзным и чуть неловким во всем этом, будто бы совсем не привык быть серьёзным. Так они и застыли смотря на ночной Париж, ловя многовения мира. — Тебе пора спать, Принцесса, — бархатный голос заставил Маринетт вздрогнуть. Кому снова вернулась его привычная игровость. Нуар подал девушке руку и проводил долестницы ведущей в комнату. — Спасибо, что побыл со мной, — голос Маринетт слегка дрожал. — Тебе спасибо.       Махнув рукой он исчез в ночи, как настоящий чёрный кот, а она поплелась спать. Не найдя в себе сил, Маринетт рухнула в постель даже не переодеваясь, от разговора с котом ей стало чуть лучше, но на душе все ещё было гадко. Сегодня она зареклась — больше никаких чувств к Адриану. *** Самолёт приземлился полчаса назад и наконец Амаэ попала на свежий воздух. Тамоэ поднял бы её на смех, она многовекой ёкай, бывший хранитель храма, редкая некомата и её слабость это - самолёты.       В полете её так укачало, что Амаэ всерьёз раздумывала о варианте выпрыгнуть от туда не долетев до Франции. Кроме того почти весь полет кричал чей то ребёнок, Амаэ оставалось только гадать, от куда у него было столько сил.       Курама же в отличие от Амаэ к долгим перелётам привык, а вот Мидзука держалсь на чистом энтузиазме. В такие моменты он напоминал ребёнка которому интересно все: его поражал вид из окна, размер аэропорта и возможность летать без божественной силы. Однако вдохнуть свежего воздуха улицы у Амаэ не вышло, весь город вонял.       Она знала этот запах, это была вонь от скверны, но в таком количестве, она чуяла её впервые и теперь она видела их всех. От самых маленьких до самых больших, духи раздора и грязи, души старых предметов и бестелесные пьяницы.       Амаэ выругалась и очень грубо. — Не знаю, что тут за супер злодей, но мы ближайшие полвека будем только все расчищать.