какого черта, Мартин?

— Ах ты, пидрила, — процедила сквозь зубы Алиса. — Во-первых... — начал было Мартин, но ему не дали ничего больше сказать. — Мартин, иди ты нахуй со своим "во-первых", понял?! Это, блять, что сейчас было? Костя не мог вымолвить ни слова. Он остолбенел и, кажется, даже не дышал. Ванна была чистой. Ни следов на стене. Ни крови на полу. Ни ран на Мартине. Чертовщина. "В какую сказку я попал? А может Мартин выстрелил в меня, а не в себя? Или у меня белочка? Да не, не так уж и много мы выпили..." Мартин тяжело вздохнул, давая Алисе выговориться. А что он мог сказать? Какие вообще тут сейчас могут быть оправдания? Да, никаких. — Говори, блять, хули замолчал? — Ты ж сама меня заткнула! Что мне сказать? Я облажался, да. — Тебя волнует то, что ты облажался?! — Алиса взвизгнула. — Ну правда же... Очень глупо. Забыть о зеркале в ванной. — А ты кто? — наконец спросила Алиса. Она, в прицнипе, догадывалась об ответе, но хотелось удостовериться. — А мне правда надо говорить это дурацкое слово? — Хочу убедиться. — Мне не нравится это название... — Знаешь что, Эдвард Каллен недоделанный... — Ну не на-а-адо, — Мартин закатил глаза. — Ты только что пытался инсценировать свою смерть, блять! Точно не тебе тут выёживаться! Алиса была в бешенстве. — Да, я вампир, — он сухо кивнул головой и замолчал. — А ещё мудак. — С этим я никогда не спорил, — он еле ухмыльнулся. Костя, всё еще опирающийся на косяк двери, сделал шаг назад и медленно начал сползать по стенке. Мартин поймал его и кивнул в сторону гостиной. — Пойдем, я его уложу. — Тебя бы уложить, придурка... — процедила Алиса, но подхватила Костю за вторую руку. — Ты должен мне объяснения. Они устроили Костю и сели рядом. Девушка всё ещё злилась на Мартина. А тот прокручивал в голове, что же ей такого сказать, чтобы она не завелась снова. — Да, я хотел, чтобы все думали, что я покончил с собой, — аккуратно начал он. — Потому что люди всё чаще замечают, что я не меняюсь с годами. Вот мы сколько знакомы? Много? — Алиса кивнула. — Дохуя! Тебе было 7, когда мы познакомились. Твоему брату было 20. Мы ровесники. Ну... Как бы ровестники. А ведь ему 35. А на сколько я выгляжу? — На 25 максимум. — Ну, спасибо, но мне 28. — И как долго тебе 28, — загадочным голосом спросила Алиса, чуть хихикнув. — Ужа да... И знаешь, эта фраза вообще нихуя не смешная. — Допустим. А зеркала... — она посмотрела в отражение на дверце шкафа. Мартина в нем не было. — Когда я успела перестать удивляться, что люди не отражаются в зеркалах... — Примерно десять минут назад... — он ухмыльнулся. — Мартин, иди нахуй... — Как много раз я слышал это в своей жизни... — И будешь слушать вечность, — она усмехнулась. — Так мы видели тебя из-за... из-за чего? Гипноз? — Ты мне всегда нравилась за то, что такая умная. — Еще раз иди нахуй, — Алиса прищурлась. — Мой самый главный вопрос. Так как тебя зовут? — Не поверишь, — он рассмеялся, — Мартин. Мартин Бехайм к вашим услугам, — он снял невидимую шляпу. — На всякий случай уточню, мне должно это что-то сказать? — Погугли на досуге, — Мартин поджал губы и обернулся на Костю. Тот лежал, свернувшись клубочком, и слушал их с открытыми глазами. Значит в сознании. Слышит и не паникует. А может и паникует, но не показывает. — Простите меня, ребят. Всё не должно было так получиться. Давайте я... — Чего блять? Даже не думай. Я хочу помнить об этом трешаке. — А Костя? — А с ним предлагаю поговорить завтра. А пока пусть отдыхает. Пойдем попьем чаю. — Пидорский чай? — Пидорский чай.