Beijing\\Some Complications

      Красный свет светофора бил в глаза, когда Трусова перекатывалась с пятки на носок, порой втягивая тёплый воздух большими порциями через нос. Саша открутила крышку бутылочки, приникая губами к горлышку, осушая сосуд за несколько секунд. Снова набирать воды придётся - сегодня как-то жарко. Даже больше обычного.       Когда наконец-то дали зелёный, Саша еле видно шевельнула губами и опустила голову вниз, пытаясь слиться с толпой. Порой её действительно замечали, хоть в Америке фигурное катание было не очень то и развитым, но явно видели - торопится человек, беспокоить не надо, так что просто бросали восхищённые взгляды или тихо здоровались в дань уважения. И на этом на самом деле большое спасибо - ну правда. Саша своих фанатов очень любила за это - они как-то знали меру. Хотя - не без исключений конечно.       Комплекс виден был ещё в пяти минутах - здание было довольно высоким, да и выделялось среди других зеркальной крышей. Чем-то напоминало "Хрустальный" - его тоже было видно ещё минут за десять. Саша дёрнула головой, подойдя ко входу, протянула руку к двери, но вдруг дикая волна неуверенности и нелепого страха разом накатила на девушку, из-за чего та в страхе одёрнула руку от ручки и отошла на пару шагов, моргнув.       Чёрт.       Пальцы с опаской то тянулись к выступу, то вновь оказывались в кармане, как вдруг её отвлёк мужской голос:       - Сашка привет, ты чего не заходишь? - Трусова обернулась, увидев Нейтана, со спортивной сумкой наперевес, когда как чёрная чёлка парня уже кажется взмокла от слепящего солнца, а сам он - с видимым интересом рассматривал её с головы до ног, чуть ли не пронизывая. Рядом с ним ещё кто-то стоял, но Саша не поняла кто это был - не разглядела лица, лишь какую-то слишком знакомую тёмную олимпийку.       - П-привет, - Саша запнулась, голос осип как-то. - Да ничего, я просто задумалась...       Человек рядом с Нейтом кажется с кем-то разговаривал по телефону, ну, Саша так подумала, потому что до неё всё-таки долетали обрывки английской речи. А потом он обернулся. Золотистые, длинноватые вихры, голубые глаза, широкая улыбка.       Илья.       - Саш, ты чего улыбаешься? - с неким недоверием и улыбкой спросил старший, а Саша встрепенулась, переведя расфокусированный взгляд на Чена, прокашливаясь, еле удержавшись от того, чтоб не вздрогнуть, глаза в сторону не увести, потирая шею.       - Ничего. Пойдёмте. - Саша кивнула говорящему пареньку в знак приветствия, и Нейтан рывком открыл дверь, заходя в спортивный центр. Илья шмыгнул за ним, а Сашка поплелась за ними хвостиком. Нейтан куда-то там отошёл, оставляя Трусову и Малинина наедине, когда младший как раз сбросил вызов и обернулся к Саше, напоследок дёрнув голову в сторону, отбрасывая прядь пушистых волос со лба.       - Привет ещё раз, - Илья снова улыбнулся, и кажется ещё ярче, чем раньше. Заразительно чёрт возьми.       - Привет, - ответила Саша уже с тёплой полуулыбкой на губах. Пока шли, Трусова заметила быстрые и внимательные взгляды младшего проходящие к её запястью, на котором красовался пластырь от пореза железякой перил. Внутри на несколько долгих минут разразилась борьба - рассказать ли что случилось или нет. Через пару минут молчания Саша всё-таки решилась, глубоко вздохнув:       - Я на лестнице навернулась, ничего страшного. - тихо сказала Сашка, потянув лямку сумки на себя, и вдруг словила себя на том, что не держала кого-то в курсе о своём личном уже довольно давно. Даже отношения с Нейтаном как-то... охолодели. Нет, конечно они говорили там про лёд, про четверные, но по душам не говорили уже... очень давно. Хотя именно из-за него Саша так стремилась именно к Рафу - иметь ощутимый идол перед глазами. Доверяла как-то больше.       А с Ильёй всё по-другому - Саша даже не боялась получить каких-то осуждений или допрос - Трусова просто понимала, что Илья за грань никогда не выйдет. Илья ведь любит её - любил, по крайней мере. Она ведь помнила, знала, надеялась, и даже сейчас, когда её сердце билось в груди от темноватого коридора, где ещё не полностью включили свет - Саша думала и надеялась.       Что осталось хоть что-то.       Хотя бы капелька.       Малинин улыбнулся, от чего блестящие, чуть ли не щенячьи глаза мило сузились.       В сердечной мышце что-то не больно, но ощутимо кольнуло.       - Хорошо тогда, надеюсь, всё скоро заживёт.       Саша честно любила, когда он говорил по-русски. У него - еле уловимый акцент, но разговаривал быстро, бойко, свободно, звуки "р" и "ж" у него такие, что чуть ли не заставляли прикрывать глаза и вслушиваться в то, что растеряла уже давно - оно осталось там. Оно там, за границей, на другом конце мира.       И Саша сама решила для себя эту судьбу.       Тренировка прошла значительно лучше, чем за последние три недели до этого - прыжки приземляла легче и увереннее, да и скованность как-то ушла, но отдышка образовавшаяся непонятно как и отчего не проходила. Рафаэль Владимирович казалось понимал её состояние, из-за чего нагрузки давал меньше. Не на много, но ощутимо. Хоть и внутри в Саше бурлило негодование, но всё равно понимала, что если будет тренироваться в привычном темпе - рвать себя на куски в вечной погоне за квадами, то это ничего не принесёт кроме возможных травм, обмороков и ещё одной порцией крови в ботинках коньков.       В перерыве присела на диванчик, закидывая ломтики пожаренной картошки в рот, которые ей на этот раз положили. В некой крытой зоне отдыха стоял гогот и смех группы - её и параллельной. Из параллели Саша мало кого знала - тренировалась всегда с основной командой - Нейтан, Мерайя, Степан и Илья. Иногда в коридорах кивала полу-знакомым спортсменам, прикрывала глаза при встрече с Камедном, на что шатен, улыбаясь, махал ей рукой.       Вдруг та почувствовала, как вторая половина дивана прогибается, и рыжая повернула голову влево.       Мерайя.       - Привет. - начала она, мягко улыбнувшись. - Как ты? Как произвольная?       Саша прокашлялась, общение сегодня как-то выходило за рамки ежедневной нормы "привет-хорошо-пока" к которым она привыкла месяцев за шесть, чем они перебрасывались в раздевалке, иногда даже не встречаясь глазами. Уколы вины тогда - у неё под кожей, ведь как такой родной может стать таким чужим.       Такой горячий обжигающе холодным.       Трусова попыталась прожевать еду побыстрее чтоб ответить, за это время не оторвав взгляда от Белл. Ореховые глаза светились такой неприкрытой заботой, что у Саши невольно побежал холодок по спине.       И Саша вспоминала.       - Да... привет. Я нормально, произвольная ставится вроде бы.       - Э-э-э, ну Раф вроде как что-то там нашёл наверное? - отшутилась Мэрайя, от чего Саша рассмеялась, но негромко, не отведя взгляда от мягких черт лица девушки, всматриваясь так, словно увидела впервые. Она даже не помнила, когда они вот так вот сидели и что-то обсуждали.       Как же она себя запустила...       - Са-а-аш, ты чего? Так люди с красивой внешностью нравятся? Может меня тоже заметишь? Я так-то тоже твоего внимания хочу, - вдруг подал голос Нейтан, от чего Саша тут же дико покраснела, в секунду обшарив взглядом весь тусклый пол, неловко ковыряя ногтем пластиковую упаковку с обедом.       После появления какой-то там блондинки Мерайя слишком сильно прижалась бедром к Саше, от чего девушка сильно напряглась, застыв.       Это был страх. Ещё один.       Огонь, распространяющийся по телу, такой колючий, и это...       Это...       Больно.       И она его ненавидела.       Саша ненавидела, когда её касаются. Стала ненавидеть.       Это - так приятно и больно одновременно, это - тот самый нож меж позвонков, и Саша хватается за горло, Саша задыхается под звуки спокойного голоса, когда в висках кровь глухо стучит снова и снова, Саша слышит это, Саша просто...       Когда рука русой соскользнула по сгибу локтя, рефлекс сработал мгновенно - её саму словно подбрасывает в воздух и руки... руки... трусятся. Она не помнит, как выбегает, как пальцы хватаются за раму окна, как окно перед ней вновь открывается - Саша глухо вдыхает тёплый воздух - вдох, выдох, ещё раз, и ещё. И опять головокружение, смешенное с приливом панической тошноты.       Она словно перестала быть человеком - некое подобие больного животного.       От такого дикого сравнение рыжую панически дёрнуло.       Слева Саша заметила Илью, который сидел меж двух спортивных сумок, и, похоже, находился тут всё время перерыва. В ушах наушники, на коленях книга, которую тот со всевозможным усердием пытался читать, ну, или всё-таки просто читал. Парень медленно поднял глаза и наткнулся на зеленоватые омуты девушке, которая тут же разорвала зрительный контакт, притворяясь, что ничего не случилось. Саша поспешила вернуться к оставленной пище, но взгляд всё равно так и пересекался со взглядом младшим. Будто глаза рыскали в ответе на вопрос, что каждый из них сейчас делал.       - Саш, извини, я не хотела... так. - тихо произнесла русая, подлетев к Трусовой. Саша махнула рукой и пожала плечами, ну, мол, с кем не бывает, всё нормально, стараясь на этом не зацикливаться, хоть кожа на предплечье - она пылала. Она пылала, и Трусова вспоминала, чьи руки ласково поднимали её волосы, помогая с пучком.       Она вспоминала то, что не хотела вспоминать.       Весь оставшийся день вроде как прошёл спокойно, без лишний нервотрёпки, правда на хореографии она как-то не так извернулась и потянула что-то в пояснице, из-за чего не могла нормально двигаться после занятия.       Накинув на плечи олимпийку пошла по коридору мимо стендов с наградами. Её занесли туда сразу же после перехода - всё-таки звезда. Глаза нашли свою фамилию - Чемпионат Мира среди юниоров первое, ещё один чемпионат мира - ещё одно золото, а потом... всё.       Дальше ничего не было.       Зияющая дыра на месте мнимых золотых медалей.        Кулаки невольно сжались - все эти медали сейчас лежат в её комнате в России - видеть их в Америке в своей комнате - выше её сил. Как напоминание - как издёвка сверху, что Саша Трусова - неудачница банальная, не топ спортсменка, чьё злополучное падение до сих пор было вырезано посмертно на том льду катка Скейта.        Живот неприятно и даже больно скрутило. Первый взрослый сезон - одна единственная боль и слёзы. Слёзы, слёзы, слёзы, отвратительные, ей ненавидимые. Все в голос твердили, что она уникальна, что она не такая как все, что оценивать надо её по-другому. Даже начали сравнивать с Ханю и Ченом.       Куда ей до них? Небо и землю сравнили, ей-Богу. Она даже своё нормально выкатить не может, что уж до их программ. Года два назад она бы от злости врезала бы хорошенько по стенду - а сейчас Саша просто трясётся от собственного бессилия.       Вновь послышались быстрые, лёгкие шаги - Трусова взяла себя в руки, еле слышно шмыгнув носом и обернулась, увидев те же лица - Нейтан, Мерайя, Илья, с сумками в руках.       - Пошли домой, - мягко произнёс Нейт, и словно понимающе заглянул Саше в глаза. Трусова потупила взгляд в пол и пошла за ними, даже не вслушиваясь в то, что говорила троица - вроде о программах новых что-то. Саша лишь моргала, слабо улыбалась или кивала непонятно чему. Ну или в край - отвечала, если спрашивали о чём-то.       Минут через пятнадцать оказались у остановки, где начали прощаться - словами, или обниматься, дружески похлопывая по затылку, растрёпывая волосы. Трусову пробила дрожь - вдруг к ней тоже кто-нибудь подойдёт... она же просто не выдержит.       Откуда это появилось - совсем не понятно, но рыжую каждый раз дёргало, когда она понимала, что кто-то хотел к ней как-то прикоснуться. Отшатывалась, словно от удара. Из-за этого, пялясь в асфальт Саша тихо попрощалась со всеми и крайне быстрым шагом двинулась к своему дому, по дороге завернув за угол, прильнув спиной к кирпичной стене, когда руки зажимали ремень сумки, натягивая на себя.       Она всё пытается контролировать. Она пытается держаться за крохотные крупицы, еле уловимые выступы - и Саша ненавидит то, что теряет над собой контроль, не чувствуя почвы под ногами. Так было в России - и это происходило сейчас.       Ведь каждый круг повторяется заново, пока грёбаный урок не будет усвоен. А Саша, видимо, слишком горда, чтобы это сделать.       Забавно даже. Вроде ещё пока ничего не началось - а она уже не знает, что будет дальше.

***

      Нейтан завидел рыжие локоны издалека, но всё равно был совершенно не уверен в своей новоиспечённой догадке, из-за чего ткнул рядом идущего парня под ребро и сказал:       - Илюх, а там не Саша случайно?       Младший наконец оторвался от телефона, прищурился, прежде чем медленно произнести:       - Ну да вроде... но я не очень уверен... - в голосе явно прослеживалось волнение, из-за чего Нейт усмехнулся, протянув руку, чуть толкнув парня за голову в сторону, от чего Малинин чуть ли не улетел в противоположном от парня направлении и начал ругаться на стремительном русском. Двоя чуть прибавили шагу, приближаясь к фигуре около входа.       Действительно Саша - в тёмно-синей ветровке, стояла, гипнотизируя взглядом дверь, и не двигаясь. Что это с ней?       - Сашка привет, ты чего не заходишь? - спрашивает черноволосый, внимательно следя за лицом девушки. Та явно была очень встревожена, но пыталась это скрыть, но помимо её воли это вырывалось в виде тихих похрустываний костяшками пальцев и шнурующих за их спинами взгляду - Саша словно бы пыталась сбежать и уже прочерчивала себе путь к спасению.              После недолгих реплик и ответов Нейтан заметил, как Саша с каким-то животным интересом начала рассматривать младшего, словно сканируя глазами лицо Малинина, будто забыла, как он выглядел, и теперь вспоминает поэтапно, обрисовывает в сознании, впечатывает глубоко в себе.       Нейт сам честно говоря не помнил, когда девушка была к нему вот так близко - в голове черты лица младшей медленно, но стали покрываться туманом, словно забываясь, потухая. Словно это всё сон - словно её самой не было, словно Саша Трусова ему - приснилась, и прямо сейчас не пройдёт и секунды - она исчезнет, раствориться в свете лучей.       Так страшно.       Ему так больно.        Увидев глуповатые улыбки на лицах обоих, Чен решил подшутить над ними, заодно приведя их в сознание перед тренировкой.       День прошёл более или менее нормально, снова скопление людей в коридоре, около диванов и кулера, снова хохот и подшучивание, как вдруг Мерайя осторожно взяла парня за руку, твёрдо произнеся:       - Я хочу с ней поговорить.       Девушка пару раз вздохнула, прежде чем осторожно подошла к рыжей и присела рядышком с ней на диван. Если сравнивать Мерайю с Ильёй, то получиться довольно-таки странный и интересный вывод - Белл всё-таки была гораздо увереннее, чем Малинин, засчёт возраста и жизненного опыта.       Тот сто раз подумает, будет мило смущаться и бормотать что-то неразборчивое, потому что очень боится что-то не так сказать или сделать, а Мерайя просто возьмёт и сделает. Нейтан посмотрел в сторону и увидел светловолосого, который сидел и что-то усердно читал, но часто отрывался от страниц и бросал взгляды на рыжеволосую. Забавно - неужели настолько соскучился?        Наблюдая за Ильёй, Нейтан уловил, когда настороженный взгляд голубых глаз плавно перетёк в по-настоящему обеспокоенный. Чен развернулся к Саше и сидящей Мерайе - Трусова сильно дрожала, нервно сжимая контейнер, иногда делая пальцами хватательное движение, а Мерайя ничего не замечала, лишь придвинулась ближе, тихо что-то говоря, смотря на свои коленки.       Нейтан медленно отошёл от стены и осторожно взял Белл за плечо, чуть отодвигая от Сашки - через мгновение девушку словно ветром сдуло.       Пока Нейтан крепко прижал к себе русую, стараясь успокоить, мысли перетекли в сторону Саши. То, что она сделала, то, что он позволил ей с собой сделать, даже пальцем пошевелив.       Зубы сжимаются.       Костяшки пальцев щёлкают.       Нейтан всегда относился и к Саше, и к Илье словно к своим собственным детям - он старше их на пять с лишним лет, и как-то само по себе так получилось. За Сашкой он стал поглядывать ещё с юниоров, с того момента, когда она прыгнула четверной тулуп - а следом ещё и ещё, в клочья разрывая соперников. Опасения за рисковую девчонку начали появляться уже тогда - что не выдержит, что однажды сломается... Потом тонны переписок, советы, видео, новости о переходе, её травма и осознание того, что её характеру может позавидовать любой мужчина.       Такая маленькая, но такая сильная...       С Ильёй дела обстояли чуть по-другому - Нейтан с самого начала был с ним, следил за пареньком, смотрел, как он развивался, как начала появляться тяга к четверным, как Малинин пытался стать к Нейтану как-то ближе, и Чен действительно подпускал, показывал, как удобнее, как лучше. Илья всё впитывал как губка, глаза светились, а потом парень заходил и пробовал. Пробовал один раз, второй, третий - вколачивал себя в лёд, пока не получится как надо. Чем-то он до боли напоминал Нейтану себя и Сашу, из-за чего и восприниматься стал как-то по родному - его бы греть и не дать развалиться, сломаться, и не подняться вновь.       Илья вдруг поднялся с места, когда Трусова покинула помещение и быстро подошёл к Чену, тихо сказав, чтоб он был повнимательнее к тому, как прикасаться к Саше. Главное отличие Малинина от Белл заключалось в том, что парень всегда был внимателен и довольно тактичен, что касалось всех без исключения. Многие уже заклеймили Илью как чересчур самоуверенного, эгоистичного фигуриста, что было совершенно не так. Малинин в душе - ребёнок, который переживает за всех, кто ему дорог или хоть как-то касается. А особенно, заметил Нейтан, если дела эти касаются Сашки.       Вечером, после тяжёлых тренировок все начали расходиться - многие через боковую дверь, а не через парадную - так ближе к остановке. В конце коридора Чен приметил стоящую к ним спиной девушку с рыжими волосами - Саша.       - Рука. - тут же сказал Илья Нейтану. - Она дрожит. Будь аккуратнее.       Кивнув, вновь поразившись вниманию парня, Нейтан попытался осторожно завязать разговор, но Саша ушла куда-то вглубь себя, смотря вниз, на свои кроссовки. Путь к остановке выдался действительно не очень комфортным, даже местами неловким. Трусова порой слабо улыбалась, отвечала только когда её растормошат и спросят.       На остановке Саша быстро ушла, тихо кинув простое: "Пока". Мерайя слепо опустилась на скамью, закрыв лицо руками.       -Чёрт, чёрт, чёрт! Зачем я к ней подошла в перерыве, ну зачем?! Всё же было нормально!       Нейтан рассеянно обнял девушку, погладив по голове. Белл с силой била по деревянному покрытию, пытаясь совладать с собой и эмоциями. Чен повернулся к Илье, скользнув по нему взглядом.       Младший молчал, низко склонив голову, отвернувшись ото всех.       Возможно, дело было в его чуть ли не человеческой эмпатии - ему словно пять лет, и он ребёнок, затерявшийся без мамы в толпе - его губы подрагивают, он - на грани слёз, но Илья сам - держится, ведь ему не пять - ему почти семнадцать, а его "нормально" от Сашиного ушло очень, очень не далеко - Нэйтан знал, что руки у Ильи в припадках - трясутся, а голос - ломается до шёпота, после чего может за секунду перейти на такую громкость, что у любого слуховой аппарат выйдет из строя.       Илья был таким же, как и она.       И Нэйтан начал бояться.