Не психуй, госпожа Смерть

      Я стояла посередине главных ворот квартала гейш. Мимо проходили люди, одетые в традиционные одежды, но они меня не очень интересовали. Пусть было еще светло, фонари на территории некоторых окия, начинали зажигать. Отвиснув и мысленно прикрыв рот, я двинулась в глубь квартала. Двухэтажные здания стояли на расстоянии друг от друга. Все они были построены в традиционном стиле. Хотя и присутствовали различия, неопытному человеку вроде меня, да еще и в теле ребёнка было несложно потеряться.       Хн, повезло, что у меня отменная память и нету топографической дезориентации.       Приоткрывавшиеся временами сёдзи, являли взору причудливо, но в то же время красиво одетых майко, которые готовились к вечернему пиршеству или уже принимали гостей. Их ярко красные губы сильно выделялись на белом, словно полотно, лице.       Это натолкнуло меня на воспоминания о том, один небезызвестный альбинос, имел метки на лице, что также ярко выделялись. Хм, интересно с какой целью он их нарисовал? Может это было какое-то фуиндзюцу? Если это так, то я тоже хочу. Надо будет изучить эту тему.       Забредая все дальше, я не переставала восхищаться архитектурой, утончённостью людей и атмосферой. Находясь здесь все дольше, я подмечала все больше деталей. На территории каждого окия были еще небольшие здания. Помню, пару месяцев назад мне попалась книга про гейш, там рассказывалось, что вход мужчинам в окия запрещен, за исключением одевальщиков отокоши, простым языком учителя, мастера, парикмахеры и другие. Они могли туда заходить в любое время. В то время, как обычным мужчинам было позволено ожидать актрису в о-тяя, что за их деньги скрасит им вечер.       Это кажется немного странным и забавным, зная, что первыми «гейшами» были мужчины, их называли тайкомоти или хокан. Хотя… Уверена они и сейчас, где-то существуют, но в более спокойных городах, а не в военных деревнях по типу Конохагакуре.       В какой-то момент я ушла в восточную часть и орнаментов с драконами стали встречаться чаще. В моём мире на Японию оказала большое влияние Китайская культура, но даже в этом мире она прослеживается, как например значениях сторон света: Север — Черепаха, Юг — Феникс, Запад — Тигр, Восток — Дракон.       Остановившись недалеко от одного окия, внутреннее чутье звало меня заглянуть туда. Открытые сёдзи и звонкие голоса привлекали внимание. Подойдя к забору, я не пересекая границу, стала наблюдать за происходящим внутри. Пусть это было и не особо полезным занятием, внутренний интерес заглушить не пыталась — времени у меня еще было полно.       Неожиданно из помещения выбежала девушка, по видимому сикоми, а за ней вышла статная дама, которая видимо ругалась на нее и на тех, кто был внутри. Резко взгляд раздраженной женщины зацепился за меня и ее путь возобновился в мою сторону. Остановившись рядом со мной, женщина выдержала паузу и осмотрев тяжелым, заглядывающим прямо в душу взглядом, заговорила.       — Кто ты такая? — Я ни разу не отвела взгляд и не скосила в сторону. Также внимательно оглядев, я ответила       — Шикумо Сенджу. — Задавать встречный вопрос я не стала.       — Хм… Неужели та самая единственная наследница когда-то великого клана? — Больше разговаривая сама с собой, пробормотала женщина, но почти сразу вынырнув из своих мыслей, снова обратилась ко мне. — Что ты тут забыла?       — Я все еще занимаю статус Химэ, несмотря на то, что от клана почти ничего не осталось, поэтому хотела найти себе здесь сэнсея. Никто лучше гейши, меня не сможет обучить женственности и тому, что необходимо для принцессы. — Постаравшись скопировать осанку женщины, я говорила уверенным тоном. В конце концов мямлей никто не любит, а это как раз не про меня.       — С чего ты решила, что тебя кто-то возьмется учить, излагаешь-то ты свои мысли складно, но я сомневаюсь, что ты способна на что-то еще. Тем более, ты клановая, да еще и наследница клана основателей. Правительство выделит тебе учителей, как подрастешь. Иди обратно, нечего тут заборы подпирать. — В принципе, ко мне отнеслись даже более благосклонно, чем я ожидала, поэтому прислушиваться, к ее словам я не стала. Наоборот, уверенность в своих действиях лишь укрепилась.       — На этих шишек в правительстве, я бы полагаться не стала бы. Да и сомневаюсь, что дадут достаточно квалифицированного. «Хочешь сделать хорошо — сделай это сам». Стараюсь придерживаться этого правила, помогает знаете ли. — Мне нравилось наглеть, казалось, если я не буду так делать, ничего не добьюсь. — Поэтому, я бы хотела поговорить с О-каа-сан данного окия.       — Какая настырная… Ты и так со мной разговариваешь. — И без того идеально ровная осанка стала еще идеальней.       — Вы? Очень молодо выглядите. — Я еще раз пробежалась взглядом по ней. Нигде не было намека на возраст, разве что мелкие морщинки на уголках глаз, хотя возможно это моё, опять-таки, плохое зрение подводит, но все равно выглядела женщина лет на тридцать максимум, что для должности О-каа-сан, была слишком молода.       — О-хо, спасибо за комплимент, но мне уже сорок шесть. — Изящно прикрыв улыбку рукавом кимоно, женщина назвала свой возраст. Я вначале подумала, что мне послышалось, но прокрутив услышанное в голове еще раз, моё лицо начало вытягиваться. Вовремя вернув себе самообладание я отметила.       — Это был простой факт, а не комплимент. — Прежняя улыбка пропала, а в следующую секунду женская рука схватила за нижнюю челюсть, пальцами сжимая щеки.       — Ах-ты нахалка! Да по тебе плачут уроки этикета! — Резко отпустив моё лицо, она замахнулась рукой держащий веер и больно ударила по руке, которой я держалась за край вычурного забора. Раздался громкий шлепок, а я зашипела от боли, в месте где прошелся удар кожа покраснела и щипала. Схватив за предплечье, меня потащили в сторону окия. — Я выбью из тебя всю дрянь, будешь разговаривать у меня не хуже гэйко, а то пока выдадут тебе сэнсея, десять раз опозоришь статус Химэ и имя своего клана!       События разворачивались настолько быстро, что оглянувшись я обнаружила себя в холле. Перед носом оказались шлепанцы, которые были явно больше нужного размера, но я сомневаюсь, что тут в два года кто-то приходит работать.       — Меня зовут Аризу Миямото, отныне я теперь твоя наставница и ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что это будет бесплатно. Отплатишь мне потом, все до последней копейки, запомнила? — Мы направлялись в глубь здания, а после поднимались на второй этаж, по видимому в ее кабинет.       — Запомнила. — Возмущаться, и ругаться я не стала. Все пошло конечно не так, как я ожидала, но моя изначальная цель была выполнена — я обзавелась сэнсеем. Аризу-сан изначально вообще не хотела меня брать, но все обернулось в мою пользу.       Зайдя в кабинет, меня посадили на дзабутон. Напротив меня села О-каа-сан, а разделял нас тябудай. Перед тем, как сесть, она позвала одну из майко, находящейся на этаже, а после начала заполнять свитки. По-видимому это был договор, который мне предстояло прочитать и подписать. Через секунд тридцать в раму сёдзи легонько постучали, осведомляя о своём присутствии, а после в кабинет зашла красивая девушка, облачённая в несколько слоев одежды. Её лицо было без грамма макияжа — видимо еще не начала готовиться к вечерней работе.       — Юмико-чан, будь добра позови одну из сикоми. Пусть снимут с нее мерки. — Не отрывая взгляд от свитка, строгим тоном проговорила Аризу-сан.       — Слушаюсь, О-каа-сан. — Молодая девушка вышла также тихо, элегантно, как и вошла.       Спустя пару минут тишины, Аризу-сан вновь обратилась ко мне.       — Как имя пишется?       — Иероглиф «Ши», потом «Кумо».       — Туча или паук? — Взгляд, был серьезен, на дне серых глаз, плескалось какая-то эмоция, которую я пока не могла понять. Эмпатия тоже не помогала, эмоция была такая маленькая и мимолетная, что мне с моим малым опытом, распознать ее не удалось.       — Паук. — Тихо сорвалось с губ и женщина вновь вернула взгляд на бумагу.       — Дата рождения? — Снова вопрос спустя время.       — Четвертого апреля. — Мой голос был на грани шёпота, число четыре многие здесь не любят.       — Хах, у тебя просто поразительная удача, — Раздался удивленный смешок. — Какой год?       — Пятьдесят девятый год с основания Конохагакуре-но-Сато. — Как-то я спросила точную дату моего дня рождения у Мэй-сан и сильно удивилась услышав ответ. Я думала, что Коноха гораздо старше.       — Тебе все два года получается. — Аризу-сан озадаченно посмотрела на меня.       — Разве по мне не видно? Почему все так удивляются? У меня буквально тело двухлетнего ребенка. — Мои последние слова можно было расценить совершенно иначе, зная, что я попаданка. Только вот загвоздка… Об этом никто не знал.       — Твоя речь сбивает с толку, слишком хорошо поставлена, для такого возраста. — Цепкий взгляд, уже в сотый раз прошелся по моей фигуре. — Кто тебя обучал?       — Сама. — Глаза напротив округлились в неверии.       — Врешь! — О-каа-сан в отрицании мотнула головой. Заколки в прическе, звонко сталкивались друг с другом, создавая переливающийся звук.       — Да нет, предпочитаю говорить правду и прямо. — Пожав плечами, я легко ответила на ее выпад.       — Если это действительно правда… — Тихие рассуждения долетали до моего уха без преград. —… я просто выиграла лотерейный билет, такой гений попался прямо в руки…       Дальше мы сидели молча. Только шелест пергамента и скользящей кисти по нему наполняли помещение.       Через некоторое время, тонкий слух уловил шаги. Снова раздался стук и в кабинет вошла уже знакомая мне Юмико, за ней, уже не так изящно, незнакомая девочка. На вид ей было лет тринадцать. Возможно её сюда продали родители, за неимением денег. В руках у неё была деревянная шкатулка.       — О-каа-сан, я привела Нобуко-чан, как вы и просили. — Юмико поклонилась и дождавшись кивка, удалилась.       — Можешь приступать. — Взглядом указав на меня, Аризу-сан опять уткнулась в свиток.       Нобуко, подошла ко мне и попросив встать, начала снимать мерки. Она чувствовала себя очень неловко в присутствии хозяйки окия, о чем говорила скованность в её действиях. После каждого движения, девочка старалась незаметно посмотреть на Аризу-сан.       Весь процесс происходил молча, поэтому мне не составило труда услышать голоса и звон фарфора на первом этаже. Это создавало такую приятную атмосферу, но в то же время я чувствовала себя не в своей тарелке.       Как будто я в музее…       Каждая вещь, каждая трещина на полке, создавало это настроение, а люди казались экспонатами. Вот только я выбивалась из общей картины. Как белая ворона. Такое сравнение пробило меня на смешок и чужие вопросительные взгляды не заставили себя ждать. Я же в прямом смысле тут самая белая.       Вернув свое внимание к реальности, я уже по привычке начала рассматривать свои стопы и ладони. Каждый раз меня одолевало ощущение, что это все вымысел или сон. Только вот два года слишком долго для сна.       Прошло наверное еще минут семь и Нобуко подала голос.       — О-каа-сама, я закончила. — Ее взгляд был направлен в татами, а руки сомкнутые в замке, нервно теребили ткань простого кимоно.       Удивительно, что она была сикоми. Я читала, что одеваются они ярче гейш и вроде как проходят обучение, а не снимают мерки с маленьких девочек и работают служанками. Вполне вероятно, что её приняли только недавно. Теперь нежелание Аризу-сан, брать меня под свою опеку, выглядит совсем иначе. Недавно появилась новая ученица, на которую приходится тратить бюджет окия, как вдруг заявляется ребенок, ростом не дотягивая даже до одного метра и говорит, что хочет себе личного учителя. В случае, если ребенка примут, затрат станет больше в два раза и это бьёт по кошельку.       Это в принципе и произошло и тут два варианта: либо Аризу-сан не созревшая личность, которая принимает импульсивные решения и грозит разорить окия, либо уверенная в своих силах и решениях женщина, у которой спрос будет соответствующий. Надежду на второй вариант дают ее слова о том, что оплату за обучение, выбьет из меня, до последней копейки. Хотя я все же надеюсь, что это не в прямом смысле были ее слова…       — Хорошо, отнеси портнихе, пусть постараются к завтрашнему утру все сделать. — О-каа-сан подняла голову и посмотрела на Нобуко.       А ничего, что мы еще контракт не подписали? Отказываться от такого шанса обучиться, я конечно не собираюсь, но мы не закончили первый этап. Контракт.       — Как прикажите, О-каа-сан. — Всё ещё боясь поднять взгляд, девочка поклонилась и направилась на выход.       — И кидать на меня взгляды каждую секунду, ища одобрения, не обязательно. — Щеки Нобуко покраснели, а глаза округлились. В то время, как Аризу-сан явно забавлялась, хотя по ее внешнему виду и не скажешь, ее эмоциональный фон говорил сам за себя.       — Прошу прощения, О-каа-сама, этого больше не повторится! — Испуганная и пристыженная девочка еще несколько раз поклонилась и быстрым шагом удалилась.       Сёдзи закрылись и следующие мгновения мы слушали топот ног. Когда все стихло, тишину нарушил тяжелый вздох.       — Ей же уже объясняли, что девушке не положенно бегать. — Я перевела взгляд на женщину, что устало тёрла свой лоб.       Интересно, она понимает, что и я соблюдать это правило не смогу. Решение стать шиноби, я приняла уже достаточно давно.       Аризу-сан, вспомнив, что сидит в кабинете не одна, тут же приняла строгий и важный вид. Словно прочитав мои мысли она сказала:       — Я помню, что ты клановый шиноби, но пока ты находишься в моём окия, ты будешь делать здесь все по моим правилам. Ясно?       — Предельно.       — Прекрасно, вот подушечка с чернилами. Макай палец и ставь отпечаток пальца в специальном поле на последней странице. — Протянув контракт и чернила, О-каа-сан обхватила веер в ожидании, который до этого спокойно лежал на столе.       Прежде, чем дать согласие на добровольное рабство, я решила сначала прочитать то, что у меня в руках.       Это был огромный список вещей, правил, а также сумма, которую я буду должна заплатить по окончанию обучения. Там было все. Затраты на косметику, праздничные и повседневные кимоно, свитки с учебным материалом, свитки и доски с песком для каллиграфии, многие другие материалы, которые понадобятся во время обучения, а также цена за само обучение. Помимо этого, сумма может повышаться из-за роста цен и порчу тех материалов, которые будут предоставлены во время учебы. За косяки и нарушение правил, тоже может взиматься определенная сумма, зависит от масштаба промаха. А еще были написаны основные правила, которым я должна следовать и полный список будет выдан в качестве первого учебного материала. Сумма выходила приличная.       — Что? Не веришь мне? — Вопрос был задан с задоринкой, но да, я не верю ей. У меня нет на это оснований.       — А разве у меня есть причины вам доверять? Тем более, что любой контракт надо читать. — Ответ я не получила, но довольную ухмылку заметить успела.       — Ты хотя бы одну кану или кандзи понимаешь? — Насмешливые нотки в голосе раздражали немного, но акцентировать внимание на этом не было смысла.       — Я понимаю достаточно для того, чтоб знать о чем тут идет речь. — Больше Аризу-сан вопросов не задавала и я могла спокойно дочитать.       Все страницы были пронумерованы аккуратным почерком. Писала О-каа-сан красиво и несмотря на некоторые витиеватые линии, сам текст был разборчивым. Все черточки были похожи на характер Аризу-сан, четкие, без неровностей, спокойные и собранные, а витиеватость добавляла того самого женского шарма, который так любят мужчины и который присуще дамам высшего света.       На последней странице было два поля для отпечатков пальцев, в одном из которых уже был отпечаток Аризу-сан. В центре под ними была сегодняшняя дата и что меня удивило, так это то, что она записывалась иначе, чем я привыкла видеть в этом мире.       В повседневной жизни мы говорили просто, сколько лет прошло с основания деревни, но мне как-то не приходилось задумываться о том, как ведут счет календарных лет в других странах. Как оказалось вёлся тут лунно-солнечный календарь, что снова напомнило мне Китай.       «Эпоха Камакура. Четвертый год правления сёгуна Канэнари. Дзю: гонити Удзуки.»       Дочитав все до конца, я прижала палец к подушечке с чернилами, а после оставила аккуратный отпечаток своей подушечки строго в поле. Сложив все листы в одну стопку я передала их Аризу-сан.       — Поздравляю, теперь ты официально моя ученица. Теперь ты должна хорошо отучиться и выплатить весь долг. — Ослепительная улыбка украсила лицо напротив. — Отныне ты зовешь меня О-каа-сама. Завтра на восходе ты должна будешь быть уже здесь. Опоздаешь будешь отрабатывать, все понятно?       — Мгм, один вопрос только. — О-каа-сан вопросительно приподняла бровь. — Можно я буду называть вас Аризу-сенсей?       На какое-то время наступила тишина. Женщина обдумывала мои слова, но в конце концов положительно кивнула.       — Хорошо.       — Тогда до завтра Аризу-сэнсей. — Я поклонилась и направилась на выход, а вслед мне донесся сильный голос.       — Не опаздывать!       Выйдя на улицу, я заметила, что солнце на половину скрылось за горизонтом. Теперь фонари казались более красочными. Прогуливаясь спокойным шагом по кварталу, я с интересом рассматривала окия, которые начали свою работу. Некоторые выглядели более дорого и богато, другие спокойно и утонченно. По улицам ходили мужчины, одетые в дорогие ткани. Кимоно разных фасонов и цветов украшали их фигуры. Иногда встречались женщины в их компании, еще реже сами девушки или в сопровождении своих подруг. Их прически напоминали произведения искусств, множество шпилек и украшений заставляли волосы держаться в определенной композиции, но самым ярким украшением были канзаши.       Я привлекала много внимания своим цветом волос, а также простыми майкой и шортами, поэтому ускорила чуть-чуть свое движение, чтобы покинуть Ханамати. Уже практически у самых ворот квартала, я ощутила знакомую чакру. Повернув голову в сторону источника, я столкнулась с удивленными черными глазами.       — Какая встреча, Шикумо-чан. — После того, как со мной поздоровались, я уже не могла сделать вид, что не заметила человека и пройти мимо, поэтому мне пришлось подойти.       — Добрый вечер. Да, я тоже не ожидала. — Не зная, что дальше сказать, я молча осматривалась по сторонам. — Что ж, не буду задерживаться, мне пора.       — Погоди, не торопись, я составлю тебе компанию, тем более, что уже поздно, чтобы гулять одной. — Небольшая улыбка на лице напротив, отдавала теплотой, да и отказывать было неразумно. Все-таки в словах было рациональное зерно. — Не переживай, мне не трудно.       — Хорошо. — Я вздохнула и уже продолжила путь не одна.       Почему мне так везет на этих брюнетов? Стоит перестать удивляться.       Прогулка обещает быть интересной.