Темная сила светлой мысли

      Шли уже третьи сутки поисков детектива-инспектора Лестрейда. В его квартире так никто и не появился, там не было ничего незаконного и ворованного. Ощущение было такое, что квартира и вовсе не принадлежала мужчине ранее. В некоторых местах был толстый слой пыли, на кофейном столике у дивана присутствовали липкие пятна от пролитого алкоголя. В общем, обычная квартира для одинокого мужчины. Даже спустя эти три дня на неё хозяин не обратил внимания. Единственное, что связывало эту квартиру с беглецом — это периодически возникающие листы бумаги. Можно было это назвать «ранние планы», так как людей там изначально должно фигурировать больше, шифр сложнее, а убийства изощрённее. Неужели Грег и правда всё это время был маньяком и придумывал такие планы вечером, после прихода со смены в полиции? Жутко, однако. Как бы ужасно не звучало, но даже радует, что он выбрал тот план, который ему удалось реализовать.       В минутах тридцати езды на север от Скотланд-Ярда нашли брошенную полицейскую машину. Она стояла в подворотне, из неё также ничего не пропало. Неопытному человеку может показаться, что Грегори просто взял и испарился с улочек Лондона. А что, он выбрал достаточно удобное место для парковки. Видимо, бросил машину, далее предпочитая передвигаться на такси. У него было полтора месяца, чтобы всё придумать, продумать и, возможно, даже отрепетировать. Камера, как назло, из-за своего расположения могла запечатлеть лишь бампер любой проезжающей машины. Поэтому не было ясно на каком конкретно такси уехал Лестрейд. Он мог сесть в третью проезжающую, мог в пятую, мог вообще в первую — из-за такого неудобного ракурса и не разберешь.       Пока объявлять о закрытом деле общественности не стали. Если люди узнают, что Молотком, оказывается, всё это время был полицейский, который руководил данным расследованием, то доверия к правоохранительным органам можно не ждать. Это не выгодно для государства. Люди должны быть уверены, что Скотланд-Ярд всегда на страже порядка, иначе в стране могут возникнуть радикальные взгляды на нынешний уклад дел. Кому это нужно? Правильно, никому.       — А может он поехал к родителям? Где он жил, когда был ребенком? — поинтересовался как-то Ватсон, пытаясь ещё прикинуть варианты местонахождения беглеца.       — Маловероятно. Родители у него давно почили, а других близких родственников нет. Дом, ранее оформленный на Лестрейда-старшего, хоть и перешел инспектору по наследству, но весьма скоро был продан самим Грегори. Так что, родителей точно можно не считать, — отмахнулся Майкрофт, который вообще не хотел бы как-либо присутствовать в этой истории.       Единственное, что сейчас Холмсу-старшему хотелось сделать — это поймать беглого убийцу, после чего отправиться домой. Его тут вообще не должно было быть, тот факт, что Лестрейд испытывает какие-то там чувства и решил открыться подобным способом не связывает его с Майкрофтом ни коем разом. Возможно, да, действительно их с Шерлоком вина, что они не сразу заметили изменившееся поведение, какие-то более точные детали, поскольку вряд ли Грегори был в убийствах профи, он всё же их раскрывает, а не реализует, да и то с посторонней помощью. Они могли бы догадаться просто взглянув на инспектора, но, к сожалению, подобную ситуацию Молоток продумал. Младшему мешали сантименты, которые даже не предполагали, что его противником может стать старый друг. Старшему мешал собирательный образ Грега, как непутёвого, порой неловкого, но вместе с тем честного и доброго человека. Для него практически все люди обладают своеобразной глупостью, оттого Майкрофт даже не задумывался о том, что убийца может быть прямо перед ними. Это можно считать за весомую ошибку — невнимательность, которая лишила жизни шесть невиновных людей.       Поражает во всём этом лишь то, что инспектор додумался до использования программы. Он наверняка изучил её досконально, придумывал планы побега в случае провала. Но, как стало понятно по последнему убийству, его особо ничего не держало, он хотел закончить свою «сказку». И ему удалось, однако теперь спецслужбы ищут его по городу, а Грег, зная слепые зоны Лондона, уверенно прячется где-то в его потёмках.       После недели тщательных поисков, ни одного десятка опрошенных и парочку новых дырок в стене 221Б, операцию по выяснению местонахождения маньяка решили заморозить. Грегори ни к чему убивать ещё кого-то. И, скорее всего, он уже отсутствует в стране. Те полтора часа после ухода Лестрейда в спортзал хватало с лихвой, чтобы он успел пересадками добраться до аэропорта и улететь восвояси. Нет, его не прекратили искать, просто требовался перерыв. Всем. Семь суток агенты копали город вдоль и поперёк, Шерлок пытался сопоставить психологические и физические факторы, которые могли бы привести к логову беглеца, Джон часто ездил туда-сюда, принимая активное участие в опросе граждан, специально выбранных, которые бы не начали панику раньше времени, ну, и Майкрофт тоже по-своему утомился. У него своя работа имеется, а тут с периодичностью в двадцать минут ему присылали отчёт по той или иной улице, который он должен был направлять уже Шерлоку, при этом порой просматривать камеры видеонаблюдения в ещё неисследованных местах, пытаясь определить в обычном прохожем нашего инспектора. Печально, что всё это не принесло никаких результатов. Остаётся организовывать группы для поездки в Европу и другие страны, и уже там подключать местную полицию для поимки. Запара та ещё, поэтому нужно хотя бы пару дней передохнуть.       — Майкрофт, ты с ума сошёл? Инспектор не покидал Лондон, я просмотрел списки пассажиров аэропортов, вокзалов и паромов в тот день и последующие, ни одного Лестрейда. Про поддельные документы и речи быть не может, у него нет таких связей. Он где-то на острове, надо продолжать искать! — не унимался Шерлок. Для него всё это новая игра, «Найди убийцу-полицейского» очень напряженная и утомляющая, но, кажется, Холмсу-младшему на это как-то ветрено.       — Пока мы применяем активные действия, инспектор может прятаться где угодно. Не кажется ли тебе, что подобное затишье может наоборот помочь? Понимая, что на улицах не снуют агенты спецслужб — это позволит ему покинуть свою раковину и дать о себе знать. Обычный человеческий мозг не смог бы запомнить все слепые зоны города, у него определенно есть план дальнейших действий. Будем ждать, рано или поздно он попадётся на камеры. Там мы его и схватим, — этот план казался Майкрофту более чем логичным, однако для Шерлока это значит скучать. Кому понравится сидеть и ждать? Нет, лучше носиться по городу, как угорелый и надеяться на удачу. Младший братец был бы поспокойнее, если бы в процессе ожидания смог заняться своими делами, но если уж они взялись найти беглеца, то нужна полная концентрация. А это совсем не весело.       На том они и распрощались. Джон, так же будучи уставшим, с охотным удовольствием принял предложение старшего, направляясь отдыхать. Недовольным оставался только упертый братишка, что стоял на своём и уверял, что тогда начнёт самоличные поиски и что сеть бездомных будет работать куда лучше агентов Майкрофта. Укол в сторону актуальности данной идеи детектив пропустил мимо ушей.       Завтра у него собрание в палате лордов, надо было собраться с мыслями в его обычной среде, а не в конспиративной квартире. Она была оснащена всем необходимым, однако совсем не настраивала на нужный лад. То ли дело дома, родной особняк благодаря некой домашней атмосфере помогал куда лучше. Подходящий интерьер, не нагнетаемая тишина, большое количество свободного пространства — вот, что ценил Холмс в своём жилище. Оно могло успокоить, могло расслабить, а могло помочь сосредоточиться. Перестройка дома превратила это место в настоящий рай для таких людей, как Майкрофт Холмс.       Особняк находился за городом, так что около часа в машине и вот мужчина уже может наблюдать позеленевший вид из окна. Каменные джунгли были хоть и привычнее, но природа всегда настраивала на что-то такое, мыслительное. Машина остановилась у небольшой дорожки из щебня, которая вела прямо к главным дверям. Плавно выйдя из автомобиля и жестом давая команду водителю уезжать, Холмс направился внутрь.       Первое, что он заметил — это поменявшаяся температура. При входе его всегда приветствовала характерная для дома прохлада, но сейчас воздух стал заметно душнее. Это напрягало, но кто мог бы проникнуть к нему? Его дом стерегут охранники в количестве восьми человек, а по периметру стоят камеры. Видимо, это просто усталость и в доме никого действительно нет. Шерлок кого угодно заставит валиться с ног.       Перемещаясь в гостиную, Майкрофт видит горящий камин. Вот и отгадка на его заблуждение. Горничная, видимо, решила подготовиться к его приезду. Приятно, однако неожиданно. Камин в доме разводился достаточно редко, только если в помещении становилось действительно холодно или когда наступала подходящая для того причина, как, допустим, приём важных гостей. Подобные мероприятия самому мужчине никогда не нравились, однако из-за специфики работы, такие встречи помогали лучше проникнуться друг к другу и использовать подобные связи в будущем.       Присев в кресло и, наконец-то, вытянув ноги, можно было на добрую минуту позволить себе расслабиться. Его сознание в тот момент пустело и в голове слышалась приятная тишина. Даже сильные люди устают от потока мыслей в голове, а в связи с недавними событиями, возможности дать мозгу расслабиться практически не было. Но прямо сейчас, чувствуя приятный жар от огня, расслабляющиеся мышцы по всему телу и легкий эффект белого шума в голове, он понимает — вот и настал час, скорее минутка, отдыха. Да, подобного можно было ждать долго.       — С возвращением.       Голос позади, подобно стакану холодной воды в лицо, заставляет тело вновь собраться и содрогнуться от неожиданности, а тяжелые ладони на плечах мгновенно возвращают в реальность. Это Грег, его хриплый голос он запомнил достаточно отчётливо, были же варианты, что он мог замаскироваться в городе под местного бомжа — почему нет? Однако вот он, позади него, руки его плавно поглаживают чужие напряженные плечи, а голос звучит до отвратительного нежно.       Собравшись, Майкрофт быстро скидывает руки и подскакивает на ноги, оборачиваясь лицом к инспектору. Его внешний вид удивляет. Лестрейд позволил себе надеть халат из его, Майкрофта, ванной комнаты, волосы ещё влажные, а на лице застыла улыбка. Какого чёрта он тут делает? Его дом проверялся агентами ни один раз, но видимо их всех нужно уволить, иначе как объяснить, что данный субъект находится непосредственно тут?       Холмс начинает молниеносно думать — что Грег планирует делать? Вряд ли убьёт, ибо его, так называемая, влюбленность оказывает свои побочные эффекты. Рука просто не поднимется принести вред «любимому» человеку. И Лестрейд наверняка понимает, что в любой момент политик может нажать на одну из тревожных кнопок в доме, после чего Грегори смело отправится под стражу. Можно исключить самоубийство. Хотел бы закончить спектакль так — вернулся бы домой да застрелился. В чем проблема? Но вот он, беглец, которого ищут всеми правдами и не правдами, стоит перед ним и по хозяйски поправляет узел на халате. Сюр, тотальный сюр!       — Я вижу, у тебя есть парочка вопросов, — вновь говорит Грегори, но с такой интонацией, будто он случайно чашку разбил, а не проник в чужой дом, — Я с радостью на них отвечу, но сначала предлагаю перекусить. Твоя домработница любезно приготовила нам ужин.       Мужчина уже думает, что это его шанс — как только преступник отвернётся, у него будет достаточно времени, чтобы сделать пару шагов к камину и нажать на спрятанную там одну из тревожных кнопок. Но Лестрейд решает иначе, он подходит ближе и, приобнимая за талию, провожает прямо на кухню. Майкрофт мог бы давно уже возмутиться, но понимая, что эти самые руки, что обнимают его сейчас, убивали спокойно себе людей, не решает проявлять каких-то активных действий.       Слова про домработницу отдаются особенно тяжело. Что он сделал с бедной миссис Хаф? Рамона была женщиной средних лет, достаточно добродушная и понимающая, никогда не ослушивалась указаний, которые ей были даны, хоть и любила поворчать, когда Майкрофт в который раз решал сесть на диету. Мол, салаты — это хорошо, но как же белок? И так далее. Холмс не признался бы, но к этой женщине он имел особо тёплые чувства. Такие, которые ты можешь испытывать к родной матери. Стоит ли говорить, что умалчивание Грегом её местоположения и вообще жизнеспособности заставило какую-то ниточку в душе оборваться? Остаётся лишь верить в то, что она жива.       На кухне был обычным образом сервирован стол — две тарелки, два стакана с водой, столовые приборы. Есть не хотелось от слова совсем. Кто знает, что инспектор мог подмешать в еду или в воду? Снотворное, галлюциногенное или иные наркотические средства? У него был один способ, который периодически помогал ему на званных ужинах отказываться от той или иной порции еды, если уж попадалась слишком радушная хозяйка, но сработает ли он сейчас?       Грегори по джентельменски отодвинул стул, давая Майкрофту возможность присесть, а сам расположился рядом, очевидно не желая брать в учёт личные границы. Хитро, ведь тогда у Холмса была бы фора в виде длины стола, но сейчас, если ему нужно будет подорваться с места, инспектор сможет схватить его и вернуть назад. Надо думать, думать, думать!       — Приятного аппетита, — произнес Грег, принимаясь разделывать кусок отварной курицы.       — Спасибо, — постарался ответить ровным голосом Майкрофт.       Какое-то время они провели в тишине. Не проглотив ни куска из достаточно неплохо выглядящей и пахнущей курицы с рисом и овощами, Холмс пытался найти подходящий момент, чтобы начать свой допрос, однако его перегнал с этой идеей Лестрейд, решаясь начать самостоятельно.       — Может быть мои ответы прибавят тебе аппетит, — легко усмехнулся он, продолжая: — Для начала, о боже, загадка века — как же я сюда попал? Думаю, ты прекрасно осведомлён, что я использовал твою программу в своём плане. Так вот, за полтора месяца у меня было достаточно времени, чтобы понаблюдать и за тобой. Примерное время прихода домой, если ты вообще решал переночевать дома, а не на работе, время отбоя, время трапезы — всё это можно было определить по окнам, свет в которых включался практически в одно и то же время. Ты пунктуальный человек, это хорошо, верно? Так вот, понимая ещё в участке, что ты решишь отправить своих цепных псов сюда, я какое-то время пережидал неподалёку, — мужчина прервался, делая глоток воды из стакана. — Они возвращались раза три, если не четыре, но когда в один из дней они не появились, то я осознал, что они чётко удостоверились в том, что меня в доме не может быть. Я спокойно пролез через окно в слепой зоне, решая дождаться тебя, но, к сожалению, ты не пришел и на следующий день. Потом меня заметила Рамона. Она сперва так забавно перепугалась, но когда я рассказал ей, кто я есть и что ты пригласил меня к себе пожить, то успокоилась. Для неё мы уже как два месяца в отношениях, если что. Мне было самому неприятно ей врать, однако как же ещё заставить её поверить? Она не сообщила тебе обо мне по моей же просьбе, кстати. Довода про то, что я воспользовался твоими ключами, иначе как бы я ещё попал к тебе, так же хватило, чтобы отбить у неё излишнее любопытство.       О, ну конечно, домработница любила уподобляться Шерлоку, считая, что Майкрофт тоже не лишен чувств и ему нужен кто-то для полного счастья. Отчего никто не в силах понять, что это его жизнь, он не имеет никаких романтических связей лет с двадцати, когда был ещё юнцом со скачущими гормонами? Ему и не нужно, его всё устраивает, ему нравится такой стиль жизни. И дело ни в страхе, ни в грусти, ни в импотенции, прости господи. Просто это не его вариант. Взять тех же геймеров, которые в будущем становятся киберспортсменами. Им нельзя отвлекаться от их «работы», если играть в игры вообще можно назвать таковой, и их вполне может устраивать одиночество. К нему какие претензии? В жизни Холмса-старшего благополучие страны всегда было на первом месте, а без должных усилий эту потребность реализовать будет проблематично. На втором уже шла семья, а третьего места не существовало, как такового. Остальное для него было низшими потребностями или личными заморочками. Каким боком в его пирамиду Маслоу приписывают отношения — самый главный вопрос для Майкрофта вот уже несколько десятков лет подряд. Так что, подобной причины вполне хватит, чтобы Рамона оставила незнакомца в доме её работодателя. Надо будет с ней переговорить позже.       Разделывать уже было нечего, кусок курятины и без того истерзан до неузнаваемости, но ни грамм еды не попал в рот. Слишком опасно. Как бы ещё избежать ужина?       — Что ж, видимо ты не голоден. Жаль, Рамона так старалась для нас с тобой. Но ты не способен на то, чтобы просто вместе поужинать, верно? — горечь и обиду в голосе инспектора можно было услышать вполне чётко, так же, как и начавшее разгораться раздражение, — Может быть виски тебе понравится больше? Пойдём, аперитив никогда лишним не будет.       И вновь Грегори отводит его в гостиную. Это унизительно, что его, подобно ребёнку, не отпускают от себя ни на метр. Конечно, это в целях безопасности самой жизни Лестрейда, но не обязательно всегда приобнимать политика. Лишние прикосновения не дадут положительного результата в развитии их несуществующих отношений.       — Чтобы ты не переживал, я возьму не открытую бутылку и налью при тебе. Пойдем, выберешь сам.       Ого, он ещё и выбирать может, слышали? Давно действует такое правило? Может быть тогда Грег покинет этот дом и сдатся полиции со спокойной душой? Такой вариант выбора имеет место быть?       Но мысли инспектор пока читать не научился, из-за чего он подводит Майкрофта к месту, где ровным рядом стоят бутылки различного алкоголя и ждёт, пока что-то произойдет. Политик сдаётся, выбирая один из нелюбимых сортов виски, когда-то подаренных на встрече с послом страны третьего мира. Не хочется, чтобы с этим человеком ассоциировалось что-то прекрасное. Но инспектор лишь кивает, отдавая алкоголь в руки Майкрофту, а сам подцепляя пальцами два стакана. В медленном темпе они возвращаются к камину, присаживаясь в кресла.       — Ты сегодня молчалив, Майкрофт. Неужели ты не хочешь что-то сказать мне или спросить? Мы не виделись целую неделю, я был в бегах всё это время, ты застал меня у себя дома, но даже не сказал ни одного слова по поводу этого. Жалкое «спасибо» не считается, твои манеры не к чёрту, когда ты не удостоил наш ужин и кусочка с твоей стороны! — бутылка, разливающая виски с громким стуком ударилась дном о поверхность небольшого столика. Кажется, Грегори начинает злиться. Это не очень хорошо, ведь давая отчёт о его нестабильном и нервном состоянии сейчас он может представлять опасность. Надо снизить риски.       — Я не имею желания общаться с вами, инспектор, — сухо проговорил Майкрофт, скорее просто для того, чтобы Лестрейд уже отвязался. И это помогло, мгновение спустя лицо приобрело спокойное выражение. Кажется, даже таким, немного резковатым ответом, он был доволен.       Бояться отравы от только что вскрытой бутылки виски было бы глупо. Вряд ли Грег имеет доступ к тактильным ядам, да и надо же продемонстрировать ему, что он, пусть и отдалённо, но принимает участие в вечере, чтобы успокоить этого безумца. Взяв стакан со столика, Майкрофт делает глоток янтарной жидкости, имея желание скорчиться от неприятного вкуса. Но, похоже, инспектору нравится. Тот мирно цедит виски небольшими глотками, достаточно быстро заканчивая стакан.       — Меня это обидело, — как-то внезапно говорит Лестрейд, — То, что ты не имеешь желания общаться со мной. Да, это нормально слышать от тебя подобное, но, Майкрофт, неужели наш вечер так плох? Я думал, что ты удостоишь меня комплиментом хотя бы за моё признание, — вот он, тот разговор, который ожидал Холмс. Не про компанию, не про побег, а именно про всю эту ситуацию с Молотком. Для чего это было сделано? — вот главный вопрос вечера.       — Комплиментом? — в своей манере начал политик, чуть морщась от подобной формулировки убийств, — Как мне может понравится что-то подобное? Это сродни отрубленной головы лошади в постели, но уж точно не приятная открытка.       — Всё таки надо было голову? — ухмыльнулся инспектор. Его забавлял данный разговор, как и то, что Холмс наконец-то подключился, — Прости, лошади для меня слишком сильные.       — При чём тут это? — уже Майкрофт начинает раздражаться, — Это омерзительно, что моё имя хоть как фигурирует в данном происшествии.       — О, то есть твоё эго гораздо меньше, чем я предполагал? Извини, ошибся.       — Моё эго? Да пусть я был бы Людовиком четырнадцатым, но испытывать хотя бы толику радости от того — по меньшей мере не этично и аморально. Хотя, о чём я говорю с существом, которое ничего из себя не представляя, посмело подумать, что организованные убийства — это в порядке вещей?       Проклятье, всё-таки впутал.       Дебаты на тему безумной любви увлекли обоих настолько, что даже противный виски опустел до нельзя неожиданно. Майкрофт старался не напиваться, так как на подкорке держал мысль о том, с кем он имеет дело. Лестрейд же, видимо, из-за достаточно рьяных, порой даже разрушительных порывов высказаться (покойся с миром, торшер), закладывал виски за воротник только так, обгоняя Майкрофта на добрых пять стаканов. Охмелев, уже покрасневший Грегори стал значительно тише и спокойнее. Холмс даже подумал, что это неплохая возможность как раз нажать на тревожную кнопку, однако Грег даже в таком состоянии умудрился ему помешать.       Поднявшись с места, он весьма недвусмысленно ухмыльнулся, взглянув на Майкрофта. Тревожные звоночки так и раздавались в умной голове, поскольку что планирует сделать горе-романтик дальше — оставалось загадкой. Но инспектор особо криминального ничего не сделал. Он просто подошёл ближе к мужчине, после взбираясь на чужие колени. Из-за замешательства от подобных поворотов событий, пришлось избавить себя от расслабленной позы, дабы чужие ноги поместились в кресле. И что же будет дальше?       Грегори выводил носом по щеке Холмса какие-то свои рисунки, руками поглаживая чужие бока. Это всё, естественно, напрягало и, признаться честно, пугало. Не дай боже ему придёт в голову идея об изнасиловании. Такого позора британский политик просто не переживёт. Шеей чувствовалось чужое горячее дыхание, а нос так и норовил уловить аромат виски. Да, инспектор пьян и, похоже, начинает потихоньку домогаться. Очень неприятные ощущения.       — Вот мы с тобой сидели, разговаривали, но ты так и не спросил про истинную причину моего поступка, — Грегори слегка двинул бёдрами, сокращая расстояние между телами, — Думаешь, я искренне желал привлечь твоё внимание? Искренне хотел такого крокодила, как ты? — легкая усмешка раздаётся прямо возле уха, — Я терпеть не мог чувствовать себя подобным образом. Ненавидел, что моё же сознание идёт против меня. Это же просто гадко — любить не по своей воле, так ещё и человека, который не ставит тебя ни во что, — чужие зубы прикоснулись к шее, просто чуть сжимая кожу не оставляя следов, — Ты проник в мои мысли, подобно надоедающему комару, и ты же подсказал, как избавиться. Позволить себе подпустить тебя ближе, ощутить на личном опыте какой ты негодный для отношений. Как привлечь Майкрофта Холмса, когда он оказывается поблизости? Когда его младший братишка Шерлок впутывается во что-то опасное. И план сработал, как ты понимаешь, вот я, вот ты, мы не очень хорошо поужинали, зато выпили неплохо, но знаешь, что самое обидное? — лицо инспектора поравнялось с чужим, заглядывая прямо в глаза, а губами едва соприсаясь друг с другом, — Ничего не работает. Моё сердце по прежнему сильно бьётся, а каждый раз заводя диалог с тобой мне хочется скрыться от собственной неловкости. Потому что ты был прав, я жалок. Я блядское ничтожество, Майкрофт.       А что Майкрофт? Майкрофт сидит со спокойным лицом и ищет идеальный момент, чтобы оттолкнуть от себя Лестрейда. Потому что исповеди слушать он не фанат. Люби ты хоть трижды, но ты облажался. Маловероятно, но возможно, что у них однажды получилось бы завести диалог, достаточно простой, однако превышающий все заниженные ожидания Холмса от него. Возможно, они могли бы встретиться позже где-то, разговориться о насущных проблемах, точно так же выпить. Возможно, у них могло бы что-то получиться, поскольку отрицать красоты инспектора Майкрофт не может, он привлекательный мужчина, который не гонится за звездами, но готов попытаться обрести своё счастье вновь. Грустно даже, что жалость к себе, одержимость и, возможно, легкие намёки на шизофрению сделали своё дело, превратив перспективного в личных делах мужчину лишь в убогую копию оного.       Чужие руки постепенно перебрались на плечи, поглаживая их, а лицо принюхивается к остаткам туалетной воды в районе виска. К рубашке прикасается что-то мокрое. Осознание накатывает на него, подобно шторму, понимая, что это предэякулят. О, ну конечно, кому надо одевать бельё под халат? Влажная головка пениса утыкается прям в живот, отчего хочется его втянуть, но странный липкий страх, появившись из ниоткуда, мешает вообще как-либо двигаться. Где-то над ухом слышен надрывный смешок, а чужие бедра чуть сильнее сдавливают ноги.       — Чёрт. Ты только глянь — у меня встал на тебя. Разве не омерзительно? Хах, а я то думал, что на прелюдии всё закончится. Знал бы ты, как я заебался нести это бремя.       Грегори отстраняется от Холмса, опустив глаза вниз. Майкрофт остро не желает следовать за ним взглядом. Ужас, какая же мерзкая ситуация. Самое главное сейчас, чтобы он не начал предпринимать какие-то активные действия. Что угодно за любую цену. Однако его мысли по прежнему никто не слышит. Одна из ладоней отпускает плечо и уходит куда-то ниже. Опускать глаза он всё ещё не собирается. Слышно слегка причмокивающий звук. Мужчина не выдерживает и отворачивает голову, морщась. Майкрофт откровенно не в восторге от всего, да что там не в восторге, он в панике. За всю свою жизнь он не предполагал, что будет находиться в подобном положении. Вторая рука на плече переходит на боковую сторону шеи, поглаживая большим пальцем подбородок. Холмс прикрывает глаза, умоляя, чтобы всё закончилось как можно быстрее. Недалеко от уха слышен тихий стон. Дыхание задерживается само по себе.       — Никогда бы не подумал, что обычная дрочка может так завести, — шёпот приходит вместе с горячим дыханием. Небольшой ток проходит по телу, заставляя вздрогнуть, — Посмотри мне в глаза, Майкрофт. Исполни мою просьбу и я уйду. Обещаю.       Уход инспектора — это то, чего на данный момент больше всего хотел старший Холмс. Чтобы потом он смог сжечь к чертям собачьим эту рубашку и пойти в душ, натирая себя мочалкой, пока кожа не слезет с его костей. Будучи сейчас похожим на обездвиженную куклу, он всё равно чувствует себя грязно. Гадство, гадство, гадство! Проходит ещё несколько минут, Майкрофт постарался максимально абстрагироваться от происходящего, и чувствуется, как сидящее на нем тело содрогается в предоргазменных конвульсиях. Рука на шее резко обхватывает горло, принимаясь сжимать ладонь. Боже правый, он его душит. Грег прямо сейчас его душит. Тело непроизвольно дёргается, собственные руки буквально подлетают выше, пытаясь убрать элемент дискомфорта, однако на ладонь навалились чуть ли не всем телом, сжимая ещё сильнее. Глаза непроизвольно начинают слезиться, дышать, не смотря на удушение, становится с каждой секундой тяжелее, а руки начинают неметь. Он действительно умрет так?       — Даже сейчас ты продолжаешь быть холодным эгоистом, да, Майк? — хрипло спрашивает мучитель, скалясь от недовольства, — Я убил много людей, мистер Ледышка, но зато я почувствовал себя живым. Ты вёл меня вдоль этой дороги, ты помогал мне упокаиваться после убийств. Жизнь казалась такой серой, но как только ты вошёл в неё без стука, то посмотри, как она преобразилась. Может твоя жертва, наконец-то, вытравит из моей головы твой сраный образ, а, Майк? — сдавленно произносит последние слова мужчина, царапая ногтями кожу.       Слава богу ладонь с шеи буквально сползает, когда на рубашку попадают горячие капли. Тело на нём непроизвольно расслабляется, растекаясь. Тяжелое дыхание чувствуется уже на плече. У него есть несколько секунд, пока Грегори отходит от оргазма. Осторожно выпутываясь из своеобразной клетки, он оставляет инспектора дремать на кресле, а сам на ватных ногах идёт до камина. Под полкой можно нащупать кнопку, которую чуть погодя мужчина уверенно нажимает. Минуты три и всё закончится. А пока ему нужно прийти в себя. Уровень нервозности критический для его обычного состояния. Естественно, алкоголь тут также сыграл свою роль, но в этом случае он просто слегка расслабил организм, что и привело к приступу паники от происходящего. А так всё в норме. Нужно лишь восстановить дыхание. Он не должен показаться слабым при его людях. Пусть думают, что инспектор просто выпил тут и уснул, а Майкрофт нашёл его и вызвал людей. Всё же просто. Нужно только застегнуть пиджак, чтобы они не видели разводов от чужого семени на рубашке.       В коридоре слышно тяжёлые быстрые шаги. В следующую секунду в комнату входят шесть человек в чёрных костюмах. Замечая спящего Лестрейда, они сами понимают что к чему. Холмсу не хочется наблюдать за процессом, ему не хочется видеть этого человека. На его устах появится улыбка, только если он увидит это существо в петле.       Спектакли порой имеют и плохой конец.