Особенности вилледорской ботаники

— Хакон, приём! Где тебя носит? — громыхнуло из рации, отчего Хакон, даже во сне воюющий с монстрами, подскочил на кровати. Спать хотелось зверски, выплывать в суровую реальность было тяжело, но, совершив усилие, он продрал глаза. — Ууу, бля, — просипел бегун, с трудом отрывая голову от подушки. Казалось, только лёг, но, судя по удлинённым теням за окном, наступил вечер, и до заката оставалось около часа. Весь день продрых, получается. — Хакон, ответь! Ты там живой? — в тоне пилигрима засквозило беспокойство, пришлось нащупать раздолбанную, замотанную скотчем рацию и откашляться, стараясь звучать бодрее: — Малыш, ты по мне уже соскучился? — Ещё как, учитывая, что мы должны были встретиться полчаса назад и ползать по полю, собирая стрёмные светящиеся цветы. Припоминаешь? Хакон мысленно выругался. Чуть не проебался, это же надо было так мощно вырубиться! Недавно Эйден наткнулся на скопление редких фиолетовых цветов, высоко ценящихся у местных травниц, и сразу пригласил его поучаствовать в их добыче. Загвоздка заключалась в том, что их сбор был довольно специфичным и непростым занятием: от любого неверного прикосновения бутон скукоживался, приходя в негодность. А при чрезмерном давлении это растение испускало мощнейший аромат, приманивающий окрестных заражённых, поэтому было необходимо осторожничать. — Я задерживаюсь, но скоро буду, разве я могу отказаться от встречи с тобой? — проворковал Хакон. — Ты в своём репертуаре, давай, жду. Хакон отбросил одеяло и вздохнул: как он и опасался, футболка окрасилась красным. Ночка выдалась жаркой, программа развлечений включила в себя все атрибуты хорошего боевика: и экшн в виде гонок с голодной и кровожадной толпой монстров, и драку с любителями халявы, и даже устранение непонятной, но жуткой твари посредством заманивания к ней зомби-камикадзе. Домой бегун вернулся относительно целым, если не считать парочки ушибов и рваной раны в боку. Раньше подпитанное ингибиторами тело легко справлялось с повреждениями, но в последнее время ему слишком часто доставалось, и организм уже не вывозил. — Наверное, надо почаще отдыхать, но точно не сегодня, — подытожил Хакон, попытался встать, но тут же со сдавленным шипением опустился обратно: рана неприятно пульсировала и на каждое движение отзывалась сильной, режущей болью. Он нашарил сумку возле постели и, не церемонясь, вытряхнул её содержимое в поисках обезболивающего. Но хрен там плавал, запасы лекарств заметно истощились, и ничего не осталось, кроме одного ингибитора. Хакон задумчиво взвесил его в руке, но с сожалением отложил в сторону — и без того он зачастил с ними, такими темпами недалеко и до передоза. Только Эйден может вкалывать их литрами, с обычными людьми такое не прокатит, скопытишься в мучениях. Придётся превозмогать. — Как же всё некстати!.. — посетовал он потрескавшейся штукатурке на потолке. Самым логичным решением было бы остаться дома и по-человечески отлежаться, но Хакон бы себе не простил, если бы пропустил эту встречу. Её нельзя было назвать свиданием в привычном понимании слова, но была надежда, что хоть на этот раз что-то выгорит. Да и цветочки имели весьма полезные свойства, затариться ими лишним не будет. Не смертельно и ладно, не впервой.

***

Вскоре Хакон осознал, что слегка переоценил свои возможности. От излюбленных маршрутов по крышам пришлось отказаться, поэтому дорога неприлично затянулась. Слабость, неимоверно раздражая, то накатывала, то отступала, бок пекло, заставляя матюгаться. Бегун упорно отгонял мысли повернуть назад, не такой же он слабак, чтобы расклеиться от пустяка. Обидно, что кастеты Лазаря и выстрел из арбалета не вывели его из строя, во всяком случае, надолго, а тут вроде бы мелочь, но приходилось постоянно притормаживать, чтобы отдышаться. К тому времени, как он доковылял до условленной поляны, было уже совсем темно, благо никто не изъявил желание им полакомиться. С его нынешней скоростью Хакон бы не удивился, не найдя Эйдена на обговорённом месте, но переживал зря — тот как ни в чём не бывало валялся в высокой траве, закинув руки за голову. — Смотрю, ты без дела не сидел, — Хакон рассмотрел гору убитых кусак — полная луна так ярко окрашивала мир в серебристые оттенки, что дополнительные источники освещения не требовались. — Расчищал территорию. Рад, что ты всё-таки пришёл, — откликнулся Эйден, сладко потягиваясь. — Да куда ж я от тебя денусь, обещал же помочь. Давай, показывай, что нарыл, — следуя за пилигримом, Хакон постарался не кривиться и идти прямо, не пошатываясь. Подувший ветерок заколыхал стебли, вынудив его поёжиться и потянуть молнию куртки до самого горла. — Там, за деревьями, недавно что-то мелькнуло, может быть, банши, не уверен. Так что надо быть начеку, — предупредил Эйден, махнув на крохотную рощицу вдали. — Для этого я и здесь, ты будешь садоводством заниматься, а я постою на стрёме. — Лучше наоборот, я не особо умею их собирать, не хочу всё запороть, — колебался Эйден. — Заодно и потренируешься под моим чутким руководством, — хмыкнул Хакон и наконец понял, что его смущало на этой поляне. — Эйден, ты маньяк. Там, где прошёл пилигрим, от ромашки остаются лишь рожки да ножки… Тебе её мало, ещё и на Посох Зевса облизываешься? — Зевса? — растерянно переспросил Эйден, и Хакон не сразу понял, что его озадачило в этой фразе. Когда грянул апокалипсис, парень был совсем мелким, многие элементарные вещи обошли его стороной, и он не всегда врубался в то, что для людей постарше было очевидным. — Можешь выудить из ботаников, у этих цветов наверняка есть дохуя умное название, а в простонародье это Посох Зевса. По легенде был такой бог, ебал всё, что движется. — Кто о чём, а ты о сексе!.. — всплеснул руками Эйден. — Не я это придумал, впрочем, имечко им подходит. Ты же знаешь их свойства? — Естественно, — фыркнул пилигрим. — Я бы с удовольствием использовал их на тебе, а то вечно ты… — Что?! — Хакон встал как вкопанный, даже забыв о донимающей его боли. — Что? — не понял Эйден. — Тебе постоянно кто-то накостылять норовит, а этот твой Зевс хорошо исцеляет, если его высушить и порошок сделать. — Блин, Эйден, ну ты и… эти цветы надо заливать спиртом, и популярны они совсем не в качестве лекарства. У нас однажды с третьей женой после этой настойки такой секс был, не описать! — Ну конечно, — закатил глаза Эйден. — Лучше расскажи, как с этим блядским гербарием работать, мне раньше не приходилось с этими цветами в природе сталкиваться. Они свернули к развалинам какой-то постройки, нужные им растения начинались в нескольких шагах от этих руин. Несмотря на то что фиолетовые лепестки слабо светились во тьме, заметить их было достаточно сложно, неудивительно, что на них ещё никто не позарился. — Ещё бы, эти цветочки днём с огнём не сыщешь, причём буквально. Они ж только в начале лета цветут, и то всего три дня после полнолуния. Я поражён, что ты умудрился их найти. Везунчик, — похвалил Хакон. — Многовато ты об этом знаешь… — Хочешь жить, умей вертеться, — подмигнул Хакон. — С Зевсом будь крайне деликатен, это тонкий процесс. Сначала подкапываешься под корни, но так, чтобы ни в коем случае их не повредить, поцарапаешь, и всё, цветок загнётся. Потом крепко сжимаешь стебель и нежно ведёшь по нему верх-вниз, пока бутон не раскроется. А после плавным движением его вытягиваешь. — Ты сейчас издеваешься? — нахмурился Эйден. — Если не веришь, попробуй по-своему, и посчитаем, сколько ты загубишь, — оскалился Хакон. — Да ну тебя… Эйден вооружился лопаткой, а Хакон едва сдержал желание немного полежать, чтобы ебучая рана прекратила так настойчиво о себе напоминать. Но когда Эйден встал в позу типичного огородника и принялся досконально выполнять его инструкции, Хакон полностью переключился на открывшийся вид, иногда отвлекаясь на свои обязанности и мониторя обстановку. Как вскоре выяснилось, терпение в список достоинств Эйдена не входило: — Да ёбанный в рот, ревенанта легче прикончить, чем эту херню сорвать! — психанул он, отшвыривая лопатку. — Тебе нужно больше практики, — успокаивающе протянул Хакон. — Вон, три штуки же осилил. Ты всё делаешь правильно, финалочка слабовата. — В жопу практику! Заебало! — Давай научу, как их аккуратно выдирать, иди-ка сюда… — Хакон подтянул парня к себе, нахально приобняв за талию, мягко взял его запястье и плавно повёл, имитируя нужные действия. — Ну, понял? — Вроде да, — сглотнул пилигрим, отстранившись. — Но лучше б поконкретнее, наглядно, а не на словах… Так сказать, с живым материалом… — Не вопрос, — Хакон наклонился, чего делать не стоило — его пронзила такая вспышка боли, что аж в глазах потемнело. Он поспешил выпрямиться и сделал это слишком резко — мир нехорошо закачался, а земля подло попыталась уйти из-под ног. Он взмахнул руками, но цепляться можно было разве что за воздух. От позорного падения его спас вовремя сориентировавшийся Эйден, и через секунду Хакон очутился в кольце его рук. — Я в порядке, просто равновесие потерял, — попытался реабилитироваться Хакон. — Не ври, — Эйден помог ему дойти до в меру уцелевшей стены и усадил возле неё. — Показывай. С опорой за спиной Хакон почувствовал себя спокойнее, но пришлось признать, что сколько бы он ни хорохорился, ему и правда было хреновенько, видимо, длительная прогулка не прошла бесследно. Однако демонстрировать Эйдену свою покоцанную тушку он не планировал. — Обычная царапина, не кипишуй. Дай мне минутку, и я буду как новенький, — поморщился Хакон. — Что-то я в этом сомневаюсь, — поджал губы пилигрим, и одним слитным жестом — Хакон и предпринять ничего не успел, — расстегнул и распахнул его куртку. Эйден изменился в лице, а Хакон пожалел, что не переодел футболку, эта смотрелась зловеще. Да и повязку надо было обновить… впрочем, Эйден сразу её сдвинул, исследуя серьёзность травмы. — Хакон, твою же мать! Ну нахера?! — Малыш, не драматизируй. Приятного мало, но не страшно. Заживёт. — Ты невыносим! Мне так хочется тебя побить, но ты и так уже… Лекарства принимал? — Сдадим цветочки, заодно и затарюсь чем-нибудь полезным, — виновато пожал плечами Хакон. — Ты приоритеты расставлять совсем не умеешь, да? Как знал, что пригодятся… — Эйден от него отлип и вытащил из рюкзака блистер таблеток. — Держи. Мы уходим. Сейчас же. — Из-за этой ерунды? Да ни за что! — возмутился бегун, глотая две штуки. Подействовали они мгновенно, надоедливая боль покинула тело, и он наконец-то смог немного расслабиться. — Мне тебя ещё и уговаривать надо? — У нас гости, — предостерёг Хакон, разглядев, что к ним на всех парах несётся заражённый. — Сиди здесь, я сам с ним разберусь, — холодно отчеканил Эйден. И разобрался. То ли со злости, то ли красуясь, но вместо того, чтобы вломить зомбятине своей трубой, он врезался в него двумя ногами в прыжке. Подгнивающая сволочь подложила свинью, рухнув даже не на одно, а на несколько зловредных растений. Эйден быстро закончил начатое, размозжив ему голову, но было уже поздно, в ночное небо взвилось облако пыльцы. — Упс… — без особого сожаления отреагировал Эйден. — А теперь в темпе сваливаем. Ты справишься? — Ну класс… Ты это специально? — расстроился Хакон. Эйден, не отвечая, рывком поднял его на ноги, обхватил за пояс, предусмотрительно не касаясь раны, и потащил прочь.

***

Они медленно брели по Вилледору, избегая проснувшуюся нечисть. Хакон спокойно мог бы идти и сам, но, как только он об этом заикнулся, Эйден зарычал так, что он счёл лучшим вариантом сразу заткнуться. Тем более, пилигрим так бережно прижимал его к себе, что грех было жаловаться. — Малыш, прекращай так зло сопеть, — осторожно подал голос Хакон. — У меня до сих пор в голове не укладывается, что ты такую дичь сотворил. Зачем? У тебя бок распорот! Ты не забыл, что у нас тут апокалипсис? — Эйден… — Что «Эйден»?! А если бы ты по дороге сознание потерял? И не смей мне втирать, что всё под контролем! Эти сраные цветы того стоили?! — Дело не в них… — В чём тогда? Я правда не догоняю! — Ты заметил, как редко мы куда-то выбираемся вдвоём? Я понимаю, что после всего ты ко мне относишься иначе, и хочу доказать, что мне можно доверять. Я же обещал прийти, — тихо объяснил Хакон. — Хакон, ты придурок. Но в одном ты прав, всё изменилось. Раньше я действительно относился к тебе как к другу, — вздохнул Эйден. А вот это было неприятно, пусть слова и не очень вязались с действиями. Неужели последствия неверных решений будут преследовать его всю жизнь? Уточнить, что именно Эйден о нём думает, Хакон не рискнул и поспешил сменить тему. — Поворот пропустили. Мой дом в другой стороне. — А то я не в курсе. Мы идём ко мне мастерить икебану, чтобы тебя подлатать, что-то сорвать ведь успели, как раз на одну порцию. — Ё-моё, Эйден, ты слишком практичный, научись развлекаться! Не трать цветы так глупо, сваргань настойку! Я расскажу рецепт… — И покажешь, ага. Я сделаю вид, что этого не слышал. И готовься к тому, что как минимум на неделю никаких вылазок. И постельный режим. Под моим присмотром. — Даже не целовались, а уже съезжаемся, — усмехнулся Хакон. — Да, звучит несправедливо, — серьёзно кивнул Эйден, развернулся и прильнул к его губам своими. Хакон не ожидал подобного, но не растерялся и углубил поцелуй, до конца не веря в происходящее. Прервалось всё до обидного быстро, неподалёку заорал крикун, и Эйден с явной неохотой отступил. В данный момент Хакону было глубоко поебать на всех заражённых вместе взятых, он потянулся за продолжением, но Эйден в этом плане проявил сознательность: — Не сейчас. Если будешь паинькой, пока я тебя лечу, сможешь рассчитывать на большее, — игриво улыбнулся он. — Это наглый шантаж! — Главное, что действенный! — высунул язык Эйден. — А настойку обязательно намутим в другой раз.