Выбери меня

Она сидела за столиком, помешивая трубочкой холодный кофе. Настроение было ни к черту, но дежурная улыбка, по обыкновению, не сходила с лица. «Пожалуй, жизнь сложнее, чем я думала». Предательское молчание угнетало, а Минхо не писал уже шестой день. Не это ли повод сдаться? Двигаться в сторону того, кто и сам постоянно находится в движении, уходя все дальше… Абсурд. Они познакомились в мае, когда воздух уже пах летом и ожившая природа диктовала жизни свои условия. Да, природа оживала, а Она – нет. Тишина в голове и физическое бессилие отлично подходили погоде того дня. «Если бы этот день был человеком, он был бы мной». Он был совершенно не к месту в череде теплых и солнечных будней. Дождливый и серый. Такой же как Она последние пару недель. Усталость и апатия навалились не сразу – они долго и упорно выдворяли все из жизни девушки, пока, наконец, не стало совсем пусто. Жизнь шла своим чередом: утро сменяло вечер, рабочее кресло – стул на кухне, мышка менялась на кружку. Только мысли больше ни на что не менялись. Они просто… ушли. Пустота была невыносимо болезненной, а этот дождь… Он был очень к месту. Стук крупных капель о крыши, круги на лужах и сбитая с листьев пыль. Казалось, это возвращало ее к жизни. Казалось… – Извините? – темноволосый парень заглядывал прямо в ее лицо. – Что-то не так? – растерянно отозвалась она, неловко поправляя растрепавшиеся волосы. – Я вас дважды позвал, – неловко улыбнулся собеседник. – Вы забыли зонт? Могу проводить…до куда-нибудь. – Если честно, я совершенно не тороплюсь, но спасибо за предложение. «Почему я отказываюсь?» – Я тоже не хочу намочить обувь. Не возражаете, если я составлю вам компанию? – Совсем нет. Красивый и темноглазый, одетый во все черное, он невероятно гармонировал со всем вокруг: с посеревшим небом, темным асфальтом, звуком дождя и задумчивой девушкой, что теперь изо всех сил пыталась скрыть смущенную улыбку. – Я – Минхо. Работаю тут, – большим пальцем парень указал на запертую дверь за их спинами. Она, совершенно выбитая из колеи, представилась и потупила взгляд. Ей было неловко за свой внешний вид: за темные круги под глазами, оставшиеся в напоминание о бессонной ночи, за все еще мокрые от дождя волосы, за обгрызенные ногти. Все это было нормально там, в повседневной жизни, когда ты работаешь, споря с менеджером или, слившись с толпой, идешь по делам позднее, но стоило рядом показаться кому-то вроде Минхо, с идеальной укладкой и в не менее идеальном костюме, как все, что она сама считала недостатком, словно подчеркнулось двойной линией. – Извините, я невольно вынудил вас заговорить со мной. Молчу. – Нет, что вы, – голос, словно по собственной воле отозвался на реплику, пропавшую в шуме дождя, – я просто… – Тяжелый день? – Все дни теперь одинаково тяжелые, – вымученно улыбнулась она. – Прекрасно понимаю, – вздохнул Минхо. Его лицо расслабилось, стерлась легкая вежливая улыбка, которая так удачно оттеняла синяки под глазами и покрасневшие сосуды. Минхо был усталым и сонным, а еще, невероятно красивым пусть и такой болезненной красотой. Он был ассистентом врача в ветеринарной клинике, куда ей, не без сложностей, приходилось возить своего питомца. Характерный и свободолюбивый кот каждый раз удивлял покорностью и хорошим расположением духа, после визита в эту клинику. Именно по этой причине она окончательно перевела пушистого друга, а теперь и сама стояла тут, в ожидании окончания дождя, чтобы потом ждать уже автобус, который повезет ее на другой конец города. Не очень уж и большая плата за комфорт и безопасность. – С вашим котом все в порядке? Вы не привезли его… – Нужно было забрать анализы, но мне сказали, что все в порядке, так что какое-то время сможете отдохнуть от его скверного характера. – Я рад, что он здоров, но, все же, зря вы так – мы с ним отлично поладили. Улыбка Минхо, дружелюбная и искренняя, завораживала и откликалась теплом в сердце. Она улыбалась в ответ так, будто училась этому заново. Теперь она не казалась себе непогожим днем. Теперь в ней, как в самой весне, расцветала тяга к жизни. Тот пахнущий летом день определенно отличался от остальных, а сегодняшний скорее напоминал скисшее молоко: ты рассчитываешь на него, мечтая добавить в утренний кофе, а оно забирает с собой и завтрак, и настроение, и вообще все. Именно таким сегодня был и темный от отсутствия уведомлений дисплей смартфона. Скисшим молоком пятницы. – Ты такая кислая потому что с тобой рядом не было такого красавца как я? – Вот уж точно. Наверное я и страшная такая лишь потому, что не могу тебя съесть. Знаешь же? Ты – то, что ты ешь. – Да уж, такого красавца ты точно не ела, но съела кого-то покрасивее, – собеседник прищурился, вглядываясь в ее лицо. – Придется мне теперь съесть тебя и я буду просто идеально красив. – Хан, угомонись, ради бога. – А ты – прекрати нести чушь, – парень закатил глаза, бросая сумку на сидение. Джисон ворвался в ее жизнь также неожиданно, как и Минхо. Самый приставучий и требовательный менеджер оказался лохматым парнем в стильных очках. Шумный и улыбчивый, он забежал в кабинет, заставляя всех повернуть голову в свою сторону. Хан был, если не солнцем, то, как минимум, новой офисной лампой, попавшей в ее руки. – Чего трубку не берем? Названиваю уже полчаса. – Обед у меня, – более резко, чем нужно, отозвалась девушка. – Да хоть конец света. Не отключай телефон. – Ты вообще кто? – Что значит «кто»? Детка, мы второй год в одной команде. Я – менеджер, Хан Джисон. – Ладно. – Так и где макет? – Ну, знаешь, у него тоже обед. – Клиент требует срочно. Говорю же, я – менеджер… – Да хоть Папа Римский, – она приподняла руки, указывая на стакан кофе и слойку, которую собиралась съесть. Еще двое коллег с интересом наблюдали за их перепалкой, в ожидании финала. Джисон щурился, сверля девушку взглядом, а она, решив ни за что не сдаваться, отпила кофе, отворачиваясь от надоедливого парня. Этому чудику не испортить ее законный обед. «Не в этот…» Джисон подошел вплотную и прокрутил стул в свою сторону, встретившись взглядом с испуганной девушкой. «…раз». – А знаешь что, – неожиданно для всех Хан широко улыбнулся, – ты мне нравишься. – Чего...? – Чертовски нравишься! – парень развернулся и, на ходу обратился к зевакам-коллегам, – Ребята, эта детка – что надо. – Да что с тобой не так...? – девушка едва дышала от злости и испуга. – Пожалуйста, ешь спокойно. Еще увидимся! Таким и был первый диалог с Хан Джисоном: сумасбродным и странным, а теперь, этот пугающий простотой парень сидел напротив нее, болтая без умолку о какой-то ерунде. «Об их ерунде». С того самого дня, Джисон уверенно устроился в ее жизни, занимая разом и сердце, и голову. Веселый и легкий на подъем, он постоянно боролся со своими демонами – тревожностью и социофобией – что и придавало ему этот, совершенно необыкновенный, шарм. Джисон же, в свою очередь, нашел в ней ту нежную дружбу и терпение, которые так старательно искал во всех прочих. Их встреча была подарком судьбы и теперь, ее же волей, они были неразлучны и счастливы настолько, насколько это представлялось возможным. – Ну и что там твой Минхо? Не явился? – Джисон усердно жевал закуску, готовясь отправить в рот следующую порцию. Она что-то невнятно пробормотала, махнув рукой, и допила нагревающийся соджу. – Еще один день и я отступлюсь, – кивнув головой, воинственно заявила она. – Нет-нет, детка, даже и не думай! – Почему это? Разве не ты говорил, что я такого отношения не заслуживаю? – Камон, ты заслуживаешь только лучшего! Буквально всего мира! – Джисон коротко кивал головой, подъедая ее порцию закуски. – Но не эту морковь, конечно. Она вздохнула и подвинула свою тарелку ближе к довольному парню. – Тогда как это понимать? – Ну, я часто сперва говорю, а потом думаю. Тот разговор был как раз из таких. – Ближе к делу, «детка», – скептично глядя на собеседника пробубнила она. – Ну, смотри, – Джисон положил палочки, – он первым заговорил с тобой и мы решили, что он это планировал. Верно? Верно. Он был инициатором всего, что между вами происходило, всех свиданий и прочих интересных штук. Минхо не раз доказывал, что очень ценит тебя. Он определенно влюблен (как и ты в него). – Или он манипулятор, который почти три месяца привязывал меня к себе, а теперь устраивает эмоциональные качели. – Не исключено, но… – Джисон вновь схватил палочки, – выглядит он хреново. Что-то наверняка случилось. – Откуда ты знаешь, как он выглядит? Джисон заиграл бровями, указывая куда-то за ее спину. Минхо, более бледный, чем обычно, стоял у входной двери и равнодушно оглядывал посетителей. Парень выглядел совершенно измотанным, а от его напряженного взгляда по коже бегали мурашки. – Как ты узнал, что я здесь? – грубо спросила она. – У меня хорошая память. Ты говорила, что вы с… Ханом забронировали столик, – отчеканил Минхо. – Но я хочу попросить тебя пойти со мной. – Ты не отвечал мне почти неделю и теперь думаешь, что можешь… – Я разбил телефон. – Что...? – Разбил телефон, взял отгулы и не выходил из дома. – Отпуск для страданий? Но при чем тут я? Ты поступил просто… – Пойдем со мной. – Не пойду. – Пожалуйста. – Детка, иди с ним, – цокнул Джисон. – Этот вечер безвозвратно потерян (хорошо хоть я успел съесть твою морковь). – Извини, – процедил Минхо. – Прощаю тебя, сын мой. – Ты должен быть на моей стороне, чертов Джисон. – Детка, я и так на твоей. Всегда на твоей. Ты будешь жалеть, что не дала ему объясниться. Она вздохнула и перевела взгляд с важно кивающего Джисона на разбитого Минхо. Кажется, с их последней встречи он похудел. А что если у него и правда что-то случилось. Что-то важное и душераздирающее, а она только и делала, что думала о себе и сразу записала Минхо в ряды худших людей планеты. «Какой же я гнилой человек». – Ладно… Ладно. Я пойду, – вздохнула девушка, поднимаясь с места. – Спасибо за понимание, «детка». И прости. Я позвоню? – Буду ждать. Не принимай поспешных решений, – Джисон криво улыбнулся, вскинув бровь. Минхо оценивающе посмотрел на парня, отвечающего ему высокомерным взглядом, и пропустил вперед спутницу. Потерянная и испуганная, она прошла вперед. – Эй, Минхо, – окликнул парня Джисон, – она плакала из-за тебя всю эту неделю. – Могу себе представить, – немного помолчав, согласился Минхо. – Можешь. Знаешь, зачем я говорю тебе это? – Зачем? – Если я еще раз увижу, как она льет по тебе слезы – украду ее у тебя. Даже не сомневайся, я смогу. Я сделаю все, что от меня зависит. – Я знал с самого начала, – с презрением проговорил парень, наклоняясь к собеседнику. – Ты не получишь и шанса. – Мой приоритет – ее счастье, поэтому я играю честно, имей в виду, я не так-то прост. Джисон, все еще улыбаясь, изучал эмоции Минхо. Злость вновь уступала место грусти, а агрессия вытеснялась чем-то сложным, что никак не поддавалось интерпретации. – Ты мне не нравишься, но… – Но? – чуть не засмеялся Джисон. – …спасибо. Минхо быстро развернулся и пошел вслед за девушкой, оставив Джисона наедине со своим разочарованием. «Похоже, он и правда не даст мне шанса». Она сидела на скамье, подперев рукой подбородок и усердно разглядывая асфальт. Смотреть на Минхо было нельзя. Ни в коем случае. «Посмотреть на него – значит проиграть». Парень вздохнул, и сел прямо рядом с ней. Она чувствовала тепло его тела, легкий запах туалетной воды, по которому успела соскучиться, и эту тревогу, исходящую от него. Красивое лицо исказилось от тяжести мыслей, и бог знает чего еще. Но именно это и был настоящий Минхо. Её Минхо. – В прошлую пятницу я узнал, что моя бывшая выходит замуж. Внутри что-то оборвалось. Она сделала глубокий вздох, загоняя подальше разочарование, пряча подступающие слезы. – Она всегда была замечательной, и я очень любил ее, но когда пришла пора расстаться – отпустил без сомнения и сожалений. Всегда спрашивал себя, почему мне так легко дался этот шаг. Как думаешь, почему? – Ты не любил ее настолько, насколько думал? Или любил слишком сильно и дал шанс на лучшую жизнь, зная, что сам ее предложить не можешь? Минхо завороженно следил за тем, как мысли увлекают ее, отражаясь на красивом маленьком лице, как она переживает и как пытается не выдать свое волнение. – Тебе понадобилась всего минута, чтобы понять это, а мне полтора года. Тем не менее, оба варианта можно назвать верными… Проблема в том, что я необычайно сильно расстроился, узнав о ее замужестве. – Потому что, несмотря на то, что ты отпустил ее и несмотря на… – она замялась, пытаясь казаться отстраненной, – … меня, ты любил ее? – Если честно, я и сам по-началу не понял, но расстройство довольно быстро сменилось злостью (я едва успел взять отгулы и уладить дела), а потом разбил телефон, хотя к такому поведению совсем не склонен… – Минхо, давай ближе к делу. Мне не легко дается этот разговор, как бы я не храбрилась, – призналась Она наконец. – Конечно. Прости, – парень с трудом сдерживал улыбку. – Я все же понял характер своих эмоций. К счастью, мне хватило шести дней. Прогресс, правда? Она молчала. Сейчас Минхо скажет, что он никогда не любил ее, что пытался заглушить свою боль от потери любимой, что теперь он решил не разрушать ее жизнь дальше, что оставляет ее… – Это был страх. – Страх? – переспросила девушка, теряясь в цепочке его умозаключений. – Да, страх. Она наладила свою жизнь и я горжусь ей, но сам я, встретив человека, которого полюбил, только и делал, что беспокоился о ненужных вещах, боялся открыться, боялся вспугнуть, а теперь вот боюсь, что не смогу сделать ее счастливой. И я так разозлился от этой своей беспомощности, что просто… потерял себя. Это так иррационально и глупо, что даже противно. Сердце отреагировало на его слова куда быстрее, чем разум и теперь девушка думала еще и том, почему ее тело горит, а руки трясутся. Только что Минхо сказал, что боится. Боится и любит. «Неужели он говорит обо мне?». Должно быть, это просто сон, вызванный стрессом и алкоголем. Должно быть… – Этого никогда не повторится. Я, Ли Минхо, обещаю тебе, что этого никогда не повторится. «Он говорит обо мне». – Я сделаю все, чтобы рядом со мной ты была счастлива, только дай мне шанс.

«Только выбери меня».

– Ты сказал, что любишь меня? – Ты услышала только это? – Минхо смущенно улыбнулся. – Да. Какие могут быть сомнения? – Еще минуту назад я была уверена, что ты здесь для того, чтобы все закончить, а теперь… Минхо, ошеломленный и напуганный ее мыслями, открыл рот. На языке вертелись тысячи слов и сотни фраз, которыми он бы мог выразить свои чувства, но единственным верным решением сейчас казался лишь… … поцелуй. Едва ощутимый и такой болезненный, первый, после осознания всех этих удивительных чувств. Разрушающий и оживляющий. Но он должен остановиться, должен дать ей время. – Пожалуйста, не давай мне ответа сейчас. Проведи ночь с этими мыслями, а утром… утром я буду ждать тебя. – Тогда оставь меня, иначе я уже не смогу тебя отпустить, – прошептала Она. Не в силах оторвать ладони от ее лица, невесомо касаясь век, он через силу отстранился и встал со скамьи. «Я так не хочу уходить, господи, как же я не хочу уходить». – Минхо, иди. Если ты хочешь, чтобы могла думать – иди. – Не могу двинуться с места. – Тогда оставайся навсегда и не заставляй меня… Парень покачал головой. Она должна все взвесить, осознать, что у нее есть выбор. Взять на себя ответственность за это решение. Минхо сжал челюсть. Левой рукой он коснулся своих губ и накрыл ей губы девушки.

«Я буду ждать, даже если ты никогда не придешь».

Хан Джисон топтался на месте. Прошел почти час с тех пор, как он пришел к подъезду ее дома. Час терзаний и сомнений. Любопытства и досады. Целый час. «Всего час». Она шла медленным размеренным шагом. На бледном лице не было никаких эмоций. Что бы Минхо не сказал ей – это задело чертовски сильно. – Мое любопытство меня погубит, а? – Джисон. У меня было чувство, что мы сегодня еще увидимся. – И оно не подвело тебя, а я… – Он сказал, что любит меня. Сердце Джисона сжалось. После тех слов в кафе, он прекрасно понимал, что Минхо скажет ей, но знать – не значит быть готовым. Если бы он ничего не понимал, было бы также больно? Наверное, это всегда больно. – Тогда почему ты одна? Почему он не провожает тебя? «Неужели она…» – Он сказал, что я должна подумать, а ты велел не принимать поспешных решений. Что бы это ни значило. – Ты любишь его? «Конечно любишь». – Мне даже не о чем думать. Люблю. – Будь у тебя выбор, ты бы сказала также? – Разве выбор есть не всегда? «Должен ли я сказать ей?» – Что ж, я всегда буду на твоей стороне, детка, знай это. Джисон, что есть сил, обнял ее, зарываясь носом в пахнущие жасмином волосы. – И лучше бы вам никогда не ругаться, а то я, знаешь ли, надеру ему задницу, да и тебе тоже, если понадобится. – Люблю тебя, «детка», – прошептала она, сжимая его футболку. – И я тебя. Обещай, что будешь счастлива.

«Но в следующей жизни выбери меня».