СЧАСТЛИВА ЛИ Я?

Как же мы все тогда испугались…. Конечно же больше всех Пётр. Так как Алексей- врач он смог быстро привести Дору в чувства, но выглядела и чувствовала себя крёстная плохо. Поэтому мы решили ехать в клинику Алексея. Нам повело, что она находилась как раз между городом и загородными домом, поэтому доехали мы туда достаточно быстро. Амалия тихонечко говорила всем свою версию плохого самочувствия Доры: «Она беременна, она сто процентов беременна, вот увидите…». Тогда я не могла в это поверить. Неужели она и правда беременна? Я,Матвей и Мишель ехали в машине с Амалией. Также я взяла с собой Лилу, потому что не хотела оставлять её одну. А Алексей, Дора и Пётр на другой машине. Когда мы приехали в больницу, Дору сразу же повели на обследование. Мы сидели все как на иголках, волновались и размышляли, действительно может ли это быть беременность. А как отреагирует Дора? Наши мысли прервала сама Дора и врач, которые вышли из кабинета. Мы все встали с кресел, которые стояли в коридоре и начали внимательно слушать. Врач сказал, что крёстная просто переволновалась, ничего страшного, но при обследовании он кое-что обнаружил, и отвёл поговорить Алексея, в то время как Дора держала в руках какой-то листок. На лице у крёстной невозможно было прочитать диагноз. Она медленно отдала листок Петру и мы все повисли над ним вчитываясь. Мне, как и всем остальным достаточно было увидеть одно слово, которое было написано заглавными буквами: «Бесплодие»… В этот момент, у Петра как-будто рухнул мир. Он медленно передал лист мне и отошёл в сторону, взявшись за голову. Дора выглядела очень подавленной. Мы не знали что говорить и как себя вести. Она села в кресло, обхватив себя руками, взгляд был вниз, она начала едва заметно дрожать и мы увидели капельки, которые падали на пол рядом с ней. Капельки её слёз. Мы не придумали ничего лучше как просто подойти и обнять её. Всем вместе взять и обнять. Тогда мы едва услышали, как Дора дрожа, шёпотом говорит: «Пппётр, Ппётр, не уходи….». Когда было больно крёстной, было больно и мне. Поэтому начала плакать и я. А вместе со мной и Мишель, и Амалия. Только Матвей не плакал. Матвей никогда не плакал. В этот момент Пётр медленно уходил по коридору и вскоре совсем скрылся из виду. Я не понимала что происходит. Он всегда был рядом с крёстной. Он всегда поддерживал её, чтобы не происходило. Но сейчас, в самый сложный момент он уходит?! Неужели он больше не хочет быть с Дорой? Неужели опустил руки? Я не выдержала и решила побежать за ним. Мне в след кричали ребята, которые просили меня вернуться. Но я их не слышала. Тогда я очень сильно разозлилась. И я хотела услышать причину такого детского поведения! На него это не похоже! Когда я выбежала из больницы, я оглянулась, но никого не увидела. При этом, машина Петра оставалась на стоянке. «Значит он не уехал… или просто ушёл пешком?»-думала про себя я. Потом я начала всматриваться в темноту. Вдалеке была скамейка,на которой сидел Пётр, взявшись за голову. Я подошла к нему ближе и увидела, что он плачет. Я выбежала из больницы без куртки, но на удивление, мне не было холодно. Видимо от стресса. Я села с ним на скамейку и медленно дотронулась до его плеча. И только тогда Пётр заметил, что я подошла. Он быстро смахнул тонкую дорожку слезы со своей щеки, так же машинально как это делала крёстная и сказал действительно переживательным голосом: «Господи, Кассечка, тебе же холодно, милая, ну…». Он быстро снял с себя своё пальто и обмотал им меня, хотя сам остался в свитере. Я действительно считала его своим… своим отцом. Он всегда был рядом. Он всегда приходил на помощь. Он выручал, помогал, радовал, утешал, баловал, учил быть сильной. Я очень полюбила его. «Пётр, зачем ты ушёл? Доре так плохо, а ты бросил её в такой момент…». «Я знаю милая, я виноват, но мне тоже очень не просто. Мне не нужно было так без объяснений уходить, но эмоции взяли вверх…». Повисло недолгое молчание, которое перебил Пётр. «Ты знаешь, милая, за мою жизнь меня много раз предавали, подводили, обманывали. У меня толком никогда не было друзей, я всегда держался один, и мне так было легче. Я хорошо находил общий язык с Амалией и считал её своей опорой. Но всё же она сестра… Это немного другое. Когда я впервые тебя увидел, Кассандра, я испугался. Да, я испугался. Испугался, что не справлюсь. Что не смогу стать для тебя больше, чем просто «каким-то дядей». И я не мог подумать, что настолько тебя полюблю. Кассандра, ты-мой свет! В моей жизни появился лучик, для которого я хочу достигать и делать всё возможное…». Эти слова меня расчувствовали, потому что я знала что это правда. «Тебе сейчас 12, но я не встречал человека, который выслушал и поддержал бы меня лучше, чем ты!». «Конечно, Пётр, ты всегда можешь пологаться на мою поддержку, я рядом…»-говорила я, практически захлёбываясь в слезах. «В подростковом возрасте я очень любил рисовать. Возможно, это прозвучит странно, но однажды мне приснилась девушка. И я как-будто влюбился в неё во сне. Я проснулся посреди ночи, в холодном поту. Помню, я тут же подскочил, включил лампу, сел за стол и начал рисовать её. Я рисовал её всю ночь, и у меня получилось воплотить то, что я видел. Я не встречал эту девушку ранее… Она снилась мне ещё несколько раз и я стал одержим ею. Я встречался с девушками, но как-будто обманывал сам себя. Заставлял представлять вместо них её! Её глаза, губы, волосы, черты лица! Я сам не понимал что со мной происходит. Потом это немного прошло, но не до конца. А конкретно это утихло когда я узнал, что моя жена беременна. Я не любил её, но семью хотел. Я хотел ребёнка, хотел быть отцом и наконец-то забыть этот образ, который придумал сам себе. Но при родах моя жена и ребёнок умерли. Я был ужасно подавлен несколько лет. Но потом я пришёл поздравить брата с днём рождения. И случайно облил напиток на девушку. На ту самую девушку, которую видел во снах, которую рисовал, а которой мечтал… Это была Дора, Кассандра.»