Третий - лишний

29 марта. Вторник

Великобритания. База «Альбиона»

Великобритания. Лондон

      Кажется, Фицрой его всё-таки напоил.       В первый раз к такому выводу Шарль пришёл, свалившись с кресла и больно ударившись коленом, когда протягивал свой стакан за очередной порцией. Во второй раз он сделал аналогичное умозаключение, попытавшись приподнять голову с плеча шефа и приветственно помахать рукой застывшему в дверях директорского кабинета Роджерсу.       — Рик? Чарли? — Выражение лица у Криса при этом было точь-в-точь, как у матери Ани, вернувшейся с работы раньше обычного и обнаружившей, как именно Шарль с её дочкой готовятся к экзамену по математике. — Что здесь происходит?!       — А на что похоже? — ничуть не смутившись, поболтал почти приконченной бутылкой Фицрой.       — Ты его напоил?! — Роджерс с возмущённым видом принялся вырывать из пальцев Шарля стакан. Шарль, не сразу поняв, чего от него хотят, вцепился в стакан ещё крепче. — Чарли, детка, отдай мне это и поедем домой. Ну, давай же!       — Я не могу, — всё-таки разжав пальцы, честно признался Шарль.       — Не можешь? — Взгляд Роджерса в панике заметался с Шарля на ухмыляющегося Фицроя и обратно. — Почему не можешь?       — Не могу встать, — хихикнул Шарль, вспомнив, как после падения с кресла заползал на диван, поближе к бутылке. — Понеси меня.       — Господи, Чарли!       Просить дважды Роджерса не пришлось. Правда, о своей гениальной идее Шарль сразу же пожалел, едва не выблевав всё выпитое, когда бестолковая панда взвалила его на плечо головой вниз.       — Стой! Отпусти! — Шарль, борясь с тошнотой, принялся дубасить кулаками по спине Роджерса.       Тот, к счастью, просьбе внял и почти сразу поставил свою ношу на ноги, для подстраховки придерживая обеими руками за бока:       — Что опять не так?!       — Вверх тормашками его не бултыхай. — Фицрой оказался более сообразительным. — Бедный пацан аж позеленел весь!       — А ты вообще заткнись! — огрызнулся на начальство Роджерс. — Господи! Это ж надо было додуматься напоить ребёнка! Другого собутыльника не нашлось?       — Я — не ребёнок! — возмущенно треснул его по плечу Шарль. — Мне — восемнадцать. По вашему законодательству имею полное право!       — Про твои права и обязанности мы дома поговорим. — Роджерс слегка его встряхнул, подхватывая за талию и закидывая левую руку себе на шею. — Дот! Открой дверь!       Откликнувшаяся на просьбу секретарша проводила их невозмутимым взглядом, словно вынос пьяных в стельку пилотов из директорского кабинета был совершенно обыденной вещью.       Шарль сопротивляться не стал, позволив Крису дотащить его до машины и запихнуть на пассажирское сиденье.       До дома доехали молча, если не считать внезапно находивших на Шарля приступов смеха, стоило ему бросить взгляд на недовольное выражение лица Роджерса. Тот всякий раз в ответ лишь неодобрительно вздыхал и крепче стискивал пальцами руль.       — Можешь хотя бы объяснить, зачем ты это сделал? — На подземной парковке Крис помог пошатывающемуся и всё ещё нетвердо держащемуся на ногах Шарлю выбраться из машины и, придерживая за локоть, потащил к лестнице.       — Сделал что? — постарался не навернуться ещё и здесь Шарль, цепляясь одной рукой за перила, а второй за куртку Роджерса.       — Пил с Риком.       — А чё, нельзя? — возмущённо вскинул подбородок Шарль. От резкого движения голова тут же закружилась, и он едва не загремел вниз.       Твою ж!..       Роджерс снова вздохнул, за шкирку водружая его обратно на верхнюю ступеньку, но не спеша тащить дальше, к следующему пролёту.       — Нет, ну а чё? — не встретив сопротивления или хотя бы словесных возражений, в пьяном кураже попёр дальше на рожон Шарль. — Тебе можно, а мне нельзя?!       И только на следующем лестничном проёме до него дошло, что про пьянку Криса с Фицроем он знать не должен, потому как в это время якобы находился в Монако. К счастью, Роджерс то ли не обратил на эту деталь внимания, то ли решил, что Шарлю о его рождественских похождениях рассказал Рик. Повезло.       — Он к тебе не приставал?       От столь неожиданного вопроса Шарль даже споткнулся:       — Кто? Фицрой?! Он же вроде по девочкам. А ты что, ревнуешь? — Шарль рассмеялся собственной шутке, взглянул на стиснувшего челюсти Роджерса и захихикал снова. — И кого к кому? Или обоих?       Крис злобно, но как-то затравленно зыркнул, и Шарль расхохотался ещё громче:       — Так и знал, что ты его хочешь! А кого из нас ты хочешь больше? Его? Или меня? Или, может, обоих сразу?       В памяти всплыли обрывки затуманенных граппой воспоминаний о Лори, стонущем ему в рот в такт движениям рук Джетты; о твердых, властных губах Никко и умелых пальцах Фалько.       От горячих воспоминаний и алкоголя встало практически мгновенно.       Шарль повис на спине ковыряющегося в замке Роджерса, нетерпеливо притираясь ширинкой к его заднице и пробираясь озябшими руками под куртку и толстовку:       — Кри-и-ис?       — Чего тебе? — Роджерс наконец справился с замком и, развернувшись, за шкирку втащил Шарля в квартиру, для устойчивости прислонив к дверце шкафа.       — Давай трахнемся? По-настоящему. — Шарля буквально распирало от собственной гениальности: когда-нибудь до этого ведь всё равно дойдёт, и лучше это сделать сейчас, пока алкоголь добавляет храбрости, а тело не так чувствительно к боли. Потому что по трезвяку он точно на подобное не решится.       Роджерс ничего не ответил, молча опустившись на колени.       — О да, детка! Читаешь мои мысли! — со стоном запустил ему пальцы в волосы Шарль и, облизнувшись в предвкушении, нетерпеливо подался бёдрами навстречу. Именно в этот момент его колени предательски подломились, и Шарль совсем не соблазнительно шлёпнулся на задницу. — Блять!       Роджерс всё так же молча вздёрнул его обратно на ноги и, устало вздохнув, принялся разувать.       — Куда? — слабо запротестовал Шарль, когда его, полуголого и босого, потащили в сторону, противоположную спальне. В ванную. Под душ. — Бля-я-ять! — Осознав направление и уже имея представление о методах воспитания Роджерса, Шарль заранее взвыл, вцепившись обеими руками в дверной косяк. — Не смей! Только попробуй это сделать, и я уйду спать на диван! Насовсем! А-а-а-а-а!       — Орать прекращай — всех соседей переполошил уже. — Роджерс, толкнув Шарля животом на раковину, рывком стянул с него джинсы вместе с трусами. — Залезай в ванну.       — Не полезу! — вцепился уже в раковину Шарль, за что и получил увесистый шлепок по голой заднице. — А-а-а-а-а!       Орать он продолжал ещё минут пять, даже после того, как Роджерс отодрал его пальцы от краёв раковины и, сделав подсечку, перевалил брыкающееся тело через бортик ванной. Полившаяся на голову вода оказалась вовсе не ледяной, но Шарль всё равно продолжал орать и отбиваться от удерживавших его рук, пока не охрип и окончательно не выбился из сил.       — Всё, концерт окончен? — намыливавший ему голову Роджерс, дотянулся до стоявшего у зеркала стакана. — С этим сам справишься?       — Справлюсь, — вырвал у него из рук зубную щётку Шарль. Щедро выдавил на неё пасту и со злостью отшвырнул тюбик в раковину.       От резкого мятного вкуса во рту и льющейся на голову прохладной воды в мозгах немного прояснилось.       Шарль, не вынимая щётки изо рта, покосился на тёршего ему жёсткой мочалкой спину Роджерса в залитых водой толстовке и джинсах.       — Руки! — Роджерс, отстав наконец от истерзанной чуть ли не до крови спины, принялся за плечи, решив, видимо, содрать кожу и с них.       — А поаккуратнее можно? — с опаской протянул правую руку Шарль.       — Поаккуратнее не заслужил, — огрызнулся Крис, но свой палаческий энтузиазм немного сбавил.       Шарль настороженно проследил за тем, как жёсткая, словно наждачка, мочалка расправилась с его руками, переместилась на грудь, оставляя после себя ярко-красные следы, и двинулась вниз.       — Дальше я сам! — поспешил он прикрыть ладонями хотя бы самое ценное.       Роджерс его просьбу проигнорировал, правда, наиболее чувствительный участок милостиво пропустил, перейдя сразу к ногам.       Шарль облегчённо выдохнул. Как оказалось — слишком рано.       — Бля-я-ять! — от щекотного прикосновения мочалки к стопе, Шарль аж подпрыгнул, попытался ухватиться скользкой рукой за бортик ванной, не удержался, треснулся о дно копчиком и с воплем опрокинулся навзничь в мыльную воду. — Сволочь! Ненавижу!       — Я сказал: не ори, — выдернул его голову из-под воды Роджерс. — Поднимайся, пока не утоп.       — Ну и утопну, тебе-то что! — обиженно огрызнулся Шарль, но противиться вынимающим его из ванны и закутывающим в махровый халат рукам всё же не стал.       Роджерс укоризненно покачал головой, накинул ему на голову полотенце и, развернув лицом к двери, наподдал ладонью по заднице:       — Марш в кровать! Сейчас чай тебе сделаю.       — Я какао хочу, — нашёл ещё одну возможность поскандалить Шарль.       — С какао ты мне всю спальню заблюёшь, — рассмеялся ему вслед Роджерс, стаскивая с себя мокрую одежду и бросая её прямо в ванну. — Чарли, кончай строить из себя пятилетку и иди в кровать.       Пятилетку, значит?!       Шарль возмущённо хлюпнул носом и гордо удалился. Ну, по крайней мере, он надеялся, что так оно выглядело со стороны и что шатало его при этом уже не так сильно, как по дороге из кабинета Фицроя.       — Как себя чувствуешь? — пришедший некоторое время спустя с кружкой крепкого чая Роджерс опустился на край кровати, разглядывая устроенное в центре матраса гнездо из одеяла и подушек.       — Нормально, — зыркнул из-под свисавшего на глаза полотенца Шарль, требовательно высовывая руку из мягкого и тёплого убежища.       — Осторожно, горячий, — отвёл чашку в сторону Роджерс. — Лучше сядь.       — Прекрати разговаривать со мной, как с ребёнком! — тут же клацнул зубами Шарль, но, рассудив, что ожог от кипятка — совсем не то, что ему нужно накануне тестов, всё же переполз поближе к изголовью.       — Как себя ведёшь, так с тобой и разговариваю, — протянул ему чашку Роджерс.       Шарль снова возмущённо зыркнул, но промолчал.       Роджерс беззвучно усмехнулся и вытянулся рядом, за отсутствием подушек подперев голову рукой.       Шарль нарочно громко хлюпнул чаем.       Никакой реакции.       Шарль повторил попытку.       — Чего он от тебя хотел?       — А? — растерянно обернулся Шарль.       — Рик. — Роджерс придвинулся почти вплотную, принимаясь осторожно поглаживать Шарля по животу поверх одеяла и двух пледов. — Зачем он тебя напоил? Он что-то хотел от тебя?       — Мы просто пили и разговаривали, — дёрнул плечами Шарль, делая ещё один осторожный глоток.       — О чём?       — О разном.       — Чарли… — Крис примирительно ткнулся носом ему в плечо. — Рик никогда ничего не делает просто так. Он пытался вытащить из тебя какую-то информацию? О чём он тебя спрашивал?       — Так… — в раздумьи подул в чашку Шарль, и в самом деле пытаясь вспомнить подробности разговора с шефом и удостовериться, что не наболтал спьяну ничего лишнего. — О бизнесе отца, о работе в мастерской, о том, чем занимается мама…       — Он спрашивал тебя о матери? — мгновенно напрягся Роджерс. — Ему стало о ней что-то известно?       — Нет. — Шарль ещё раз прокрутил в памяти весь разговор. — Не думаю.       — А ты сам? Не сболтнул о ней ничего?       — Нет. — Шарль с лёгким раздражением сунул чашку Роджерсу. — Не хочу больше. Поставь куда-нибудь.       Тот смиренно вздохнул, отставил чашку на тумбочку и снова прижался к свёрнутому из одеял, подушек и пледов кокону.       — Хочешь ко мне? — сжалился Шарль над одетым лишь в штаны и футболку Роджерсом, но тот лишь отрицательно качнул головой.       — Не беспокойся за меня. Я, если что, с дивана плед возьму. Тебе получше?       — Да. — Шарлю стало немного стыдно за своё недавнее поведение в ванной. Но не признавать же это во всеуслышание!       — Хорошо. — Роджерс обхватил его рукой, прижимаясь ещё теснее, и попытался пристроить голову на краю одной из захапанных Шарлем подушек.       Стыдно стало ещё сильней.       — Забирай, мне столько не нужно. — Шарль попытался вытолкнуть подушку из своего гнезда, но та запуталась в пледе и никак не желала обретать свободу.       — Тш-ш-ш, всё в порядке, — перехватил его чуть повыше Крис, вынуждая лечь обратно и перестать кипешить. — Мне так нормально, не переживай.       Шарль недовольно вздохнул, подползая вместе со всем своим коконом ещё на сантиметр ближе.       Крис улыбнулся в ответ и потянулся потереться носом.       Шарль, не особо отдавая отчёт, что делает, высвободил руку из одеяла и осторожно коснулся едва заметного шрама над его левой бровью. А ведь до рассказа Фицроя он не замечал и половины того, что видел теперь, когда знал, куда смотреть. Нет, лёгкая горбинка на носу — следствие перелома — была заметна и раньше. А вот небольшие беловатые шрамы на щеке и подбородке, большую часть времени скрытые бородой, Шарль обнаружил только сейчас.       — Что такое? — отзеркалил жест Крис, проводя большим пальцем по его брови. Шарль тут же этим воспользовался, перехватив его руку, чтобы рассмотреть, что ещё он упустил.       Шрамы на костяшках бросались в глаза всегда, но после инцидента в баре Шарль списал их появление исключительно на глупое стремление Роджерса нести справедливость, в том числе и кулаками. Похоже, отчасти, он ошибся. Два пальца на левой руке явно были когда-то сломаны и срослись немного криво. Вот это точно не последствия встречи с чьей-то челюстью — как успел заметить Шарль в Португалии, бил Крис всегда правой. На тыльной стороне и ребре ладони тоже виднелись тонкие белые полоски старых шрамов. Шарль машинально взглянул на ставшую почти незаметной царапину, которую он лично промывал после драки в баре. А ведь ей всего пара месяцев… Что же было с руками и лицом, если спустя столько лет все ещё видны следы?       — Чарли? — неуверенно улыбнулся Крис, и Шарль вдруг понял, что и зубы у того слишком уж идеальные, чтобы быть настоящими.       Ублюдки!       Твари!       — Почему ты меня так называешь? — Имя, ещё недавно ничем не отличавшееся от других, стало вдруг противным из-за мрази, которая его носила.       — Как? — непонимающе моргнул Крис. — Я… Ты не говорил, что тебе не нравится.       — Если хочешь… Мама и ребята называют меня «Рики», — погладил его большим пальцем по запястью Шарль.       — Р-рики? — дёрнулся Крис. — Почему — «Рики»?       — Сокращение от моего второго имени, — пожал плечами Шарль. — Шарль-Эри́к. Рики.       — Разве «Эрик» так сокращается? — снова заморгал Роджерс, и Шарль насмешливо фыркнул:       — А «Ричард» так сокращается?       Крис озадаченно приоткрыл рот, пару секунд удивлённо смотрел Шарлю в глаза, а потом ни с того, ни с сего резко вскочил с кровати:       — Пойду приготовлю что-нибудь поесть.       Шарль проводил его недоуменный взглядом: ну и чё это сейчас такое было?

***

      Первой мыслью Криса, когда Шарль озвучил свою просьбу, было: он всё знает!       Второй — а что именно «всё»?       Знает, кто его отец?       Или что Криса с этим самым отцом когда-то связывало?       Крис схватился за дверцу холодильника, пытаясь собраться с мыслями и придумать, что отвечать, если Шарль начнёт задавать вопросы. А задавать он их начнёт — не зря же он затеял этот разговор: мальчишка, как и Рик, просто так ничего не делал.       Из гостиной послышались шаги босых ног, и Крис поспешил нырнуть головой в холодильник, якобы в поисках ужина.       — Поешь что-нибудь? — попытался оттянуть неизбежное Крис, когда всё-таки выглянул из холодильника и обнаружил сидящий на стуле свёрток из одеяла. — Сэндвич будешь?       — Угу, — промычал свёрток и, согнувшись, повалился верхним концом на стол.       Ладно. По крайней мере, разговаривать прямо сейчас Шарль был явно не настроен.       Крис быстро накромсал хлеба и ветчины, соорудил пирамиду из бутербродов и подтолкнул тарелку к одеялу.       Из кокона тут же высунулась рука, сцапала верхний сэндвич и утащила добычу внутрь.       — На крошках спать будешь? — пожурил мальчишку Крис.       Едва заметно шевелящийся свёрток замер, затем из него снова появилась рука с половиной бутерброда, а потом и взлохмаченная голова со всё ещё влажными волосами.       Пальцы Криса сами потянулись к ним, ероша потемневшие от воды пряди:       — Какао сделать?       Шарль в задумчивости перестал жевать, очевидно, оценивая своё состояние, после чего уверенно кивнул: похоже, помимо всего прочего, пацан унаследовал от родителей ещё и способность глушить виски без особых последствий для организма.       Постепенно беспокойство отпустило: Шарль сонно жевал уже третий сэндвич, с отвратительным звуком запивал его какао и ни о чём не спрашивал.       Похоже, пронесло…       Спать Шарль пошёл тоже без каких-либо препирательств и даже оставил задержавшемуся в ванной Крису его подушку и плед. Ну, и на том спасибо! Тем более, что посреди ночи на мальчишку всё-таки снизошло великодушие, и он, разворошив свой кокон, затащил в него скрючившегося под тонким пледом Криса, при этом, разумеется, недовольно побухтев по поводу его холодных ног. Ну, блин! А кто виноват-то, что у него ноги заледенели?!