sleepover with best hyung

softieseonwoo: хён!! беги ко мне на ночевку завтра?

parkj:

хорошо, малышня, я приду. купить чего-нибудь?

softieseonwoo: сок и мороженое с мятой и зеленым чаем!^^

parkj:

ваш заказ принят!

softieseonwoo: ахаха, хён

parkj:

до завтра, Сону-я!

softieseonwoo: пока! ᕙ(⇀‸↼‶)ᕗ

•••

Сону не сидится на месте. такое долгожданное "завтра" уже наступило и, получается, уже сегодня он увидит своего любимого хёна и самого лучшего друга Пак Чонсона. если быть честным, то Ким уже давно испытывал к этому парню не только дружескую симпатию, но и самые настоящие романтические чувства, влечение, желания. Джею двадцать лет, он старше Сону лишь на год и выпустился из той же школы год назад. эти двое знакомы еще с тех времен, когда Пак был крутым старшеклассником, а Ким с досадой отступал всего на год. однако, даже тогда, когда парни только познакомились, у Сону сложилось самое лучшее впечатление, которое только можно представить. возможно, это в дальнейшем помогло ему так спокойно принять чувства к старшему. он казался таким недоступным и холодным, что младшему хотелось поиграть в рыцаря и завоевать сердце прекрасного Чонсона, но до рыцаря ему было ужас как далеко, хотя бы потому что в Киме нет столько мужества и смелости. за то у него восхитительный вижуал, которому завидуют все: и парни, и девушки. тонкая талия и пропорциональные друг другу бедра и плечи, круглые мягкие изгибы, изящность и грация в походке, пленительный взгляд и такой покоряющий смех, от которого всем вокруг тоже хочется смеяться. мало того у этого парня были пухлые губы, которые почти всегда сияли от блеска, что он так любил наносить. всегда румяные мягкие щечки-булочки, за которые так и тянет укусить. в конце концов волшебные карие глазки, которые очаровывают собой в мгновение ока, всегда были аккуратненько подведены коричневым карандашом и ярко блестели от перламутровых молочных теней. образ безнадежного хартбрейкера завершала милая укладка на утюжок для завивки гофре. волосы Сону становились пушистыми и рельефными, делая его похожим на вкусную вафельку. цвет волос действительно был похож на цвет румяной вафельной корочки. если говорить иначе, то он был золотисто-бежевым и Чонсон в шутку называл его Златовлаской. уже с тех времен этот парень в школе очаровывал всех. стоило ему пройти рядом, как в воздухе застывал шлейф от приятного аромата парфюма Кима. стоило ему только улыбнуться, как начинали улыбаться другие, но Джей всегда отличался от них. он был выше Сону на голову, сам отличался более крепким телосложением и пронзающим убийственным взглядом. если младший наоборот притягивал к себе, то Пак только отталкивал, ведь не внушал даже доверия и выглядел весьма.. угрожающе. он не следил за стилем и уж тем более не делал макияж, у него были самые обычные черные волосы, из ароматов предпочитал лишь дезодорант с запахом свежей мяты, но почему-то такие полные противоположности, как Чонсон и Сону – притягиваются, поэтому сейчас Ким точно понимает в какую бездну канул, влюбившись в своего друга детства. он копошится в квартире с самого утра, начиная с уборки, заканчивая своим внешним видом и принимается с видом домашнего питомца ждать своего хозяина. от подобной аналогии по телу пробегает приятный холодок и Сону чувствует как краснеют мочки ушей. он часто представлял себе больше, чем дозволено и не знал как это остановить. часто светловолосому снились пикантные сны с участием своего возлюбленного. он, конечно, всегда был рад им, хотя прекрасно понимал, что представлять что-то подобное со своим другом - это более, чем слишком. однако, подсознание парня не слушалось его и продолжало воспроизводить жаркие сцены во снах корейца. и черт возьми, сколько же всего из этих снов хотелось повторить Киму. столько вариаций способов удовлетворения, столько поз и мест. казалось, что этому лису снился какой-то порно сериал с ним в главной роли, где каждая серия становилась все интереснее и интереснее. Сону ничего не мог поделать со своей озабоченностью. возраст у него уже совсем не переходный, гормоны не играют. однако что-то заставляло Кима видеть эти фантазии, а самое главное, что он не хотел от них отказываться.

***

вскоре тишину в квартире заполнил короткий звенящий звук. Сону радостно подскочил с дивана, запинаясь, бежа открывать Чонсону. парень улыбался во все тридцать два и был уже в абсолютной готовности заключать старшего в объятия. стоило двери открыться, как Ким тут же хватает чужую руку, затягивая внутрь уютной квартиры, в которой, в отличии от улицы, было очень тепло и комфортно. – хён! – младший буквально виснет на Паке, радостно смеясь и улыбаясь. второй сам сдержать улыбки не может и также ответно улыбается лучисто, ведь тоже очень рад долгожданной встрече со своим любимым донсэном. – Сону.. – проходи!! ты принес сок и мороженое? – ага. – брюнет тут же отдает младшему пакет со вкусностями, а сам принимается снимать обувь и новую джинсовку. Ким же убегает на кухню за остальными закусками и напитками, чтобы перенести их в гостиную, где парни и будут проводить остаток этого дня и начинать новый. в гостиной располагался большой кожаный диван белого цвета, на котором, как планировал Сону, они с Чонсоном будут спать. прямо напротив висел огромный телевизор дорогой фирмы и с самым высоким, на данный момент, разрешением. на подоконниках размещались различные комнатные растения, а особенно много суккулентов, которые лис так обожал. вся комната была украшена гирляндами, плакатами, аппликациями и рисунками. Сону считал эту комнату самой атмосферной из всех, что были в его просторной квартире. Джей много раз бывал здесь, ведь они с Кимом, как никак, давние друзья и посещают обитель друг друга частенько. младший любит ненароком забегать на чай после своего университета, а Пак заглядывает к младшему всегда, когда, честно, соскучился. ведь у него еще со времен учебы в школе зародились чувства к этому чудесному солнечному мальчику и когда он покидал школу, выпускаясь из нее, он думал лишь о том, смогут ли они с Сону поддерживать общение вне пределов учебного заведения, с которого и началась их совместная история. старший всегда видел в светловолосом не только друга и милого мальчика-зайчика, но ещё и привлекательного парня и идеального бойфренда. американец слишком долго принимал свое поражение, но в итоге понял, что любить Сону он не перестанет и попросту уже не сможет отказаться от чувств. он слишком привязался к этому маленькому лисёнку.

***

ночь незаметно подкрадывалась и затмевала весь город темнотой. за окнами в синем небе стали виднеться звезды и Сону мечтательно вздыхал, когда смотрел туда. он верил, что если долго смотреть на звезды и восхищаться ими, то они могут заметить и исполнить одно самое сокровенное желание. Ким очень хотел, чтобы это желание наконец исполнилось. это самое желание сейчас беззаботно поедало мороженое со вкусом банана, потому что мяту Джей, в отличии от Сону, не любил. парни смотрели какой-то зарубежный сериал о любви подростков. он был пропитан идеальной атмосферой, что царила сейчас и в их комнате. и Ким представлял себе каждый раз, что будет целоваться с этим хеном под романтические сцены, но этого все никак не происходило и произойти не могло, ведь.. вряд ли Пак чувствует к младшему то же самое. иногда, смотря на этого очаровательного американца, в голову взбираются разные мысли: от сомнений, что этот парень вообще может влюбиться, до убеждений в том, что людям свойственно любить и Чонсон не исключение, поэтому младший имеет все шансы, особенно если учитывать то, сколько привилегий имел Сону в отличии от всех других людей. – хён, я схожу умоюсь. – конечно. – Ким отлучается в ванную комнату, оставляя Джея в комнате, наедине с телевизором, едой и котиком Сону по кличке Ую, из-за молочного цвета его шерсти. не успевает младший отойти, как на его телефон поступает звонок от некого, кто записан как «док». Пак, откровенно говоря, пугается, ведь неужели Сону болен? может у него какие-то проблемы, о которых тот не знает? Чонсон долго не раздумывает и отвечает на звонок, ожидая пока на том конце кто-нибудь подаст голос. – Сону! как же я рада, что смогла дозвониться до тебя. как твои дела? все еще мучает твоя зависимость? – американец вслушивается в каждое слово и с каждой секундой его лицо все больше вытягивается в недоумении. девушка, что, по всей видимости, была доктором, выдержав недолгую паузу решила продолжить, подумав, что у Сону просто нет настроения или сил говорить. – хорошо. если ты все ещё плохо себя чувствуешь, то давай я назначу тебе приём послезавтра в 11:00? удобно? – Пак решает, что теперь уже молчать точно не выход. он спешно выдыхает и, сделав голос на пару тонов повыше мычит, как бы соглашаясь с тем, что ему удобно. этот трюк вроде срабатывает. – отлично! тогда поговорим послезавтра. и поправляйся! – наконец слышатся гудки и Джей облегченно выдыхает, убирая телефон на место. вскоре как раз возвращается Сону, у которого лицо все еще было влажным от воды и уходовых средств. старший отметил про себя, что парень слишком красив без косметики и что она ему вовсе не нужна, чтобы опленить сердце брюнета. – что такое? у тебя такой вид, словно ты сбит с толку. – младший присаживается рядом, не переставая смотреть на обеспокоенное лицо Пака. – хён? – нет, все хорошо, Сону-я. просто я довольно устал.. – ох.. вот что... – светловолосый заметно грустнеет, уводя взгляд на пол. – тогда... ляжем спать? – так и не поднимает глаз на второго, продолжая неловко теребить краюшек ткани. Сону, очевидно, понимал, что хотел бы еще немного посидеть со своим любимым хёном, но раз он устал за сегодня и нуждается в отдыхе, стоит действительно пойти спать. но также парня пугал факт того, что они с Чонсоном будут спать вместе. – давай ложиться, малышня. – американец первый поднимается и берет на себя подготовку их царского ложе. Ким лишь стоит в стороне, не лишённый нескончаемой тревожностью. он кусает розовые губы, сдирая их в кровь. руки сами по себе ужасно дрожат, выдавая ужасное беспокойство. он очень любит Джея. очень сильно. это может стать большой проблемой сегодняшней ночью. парень, что так похож на лисенка просто хочет отключить свой разум, ни о чем не думать, ничего не знать и не чувствовать. ведь он уже ощущает, как его душа падает, в животе завязывается узел, а бабочки съедают его жалкую душу, когда старший так ласково произносит: – сладких снов, Сону. невероятно. как он мог просто взять и влюбиться в, черт возьми, Пак Чонсона.

***

на прикроватной тумбочке на электронных часах отображается два часа ночи. Сону все еще не спит, он даже не пытался. в его голове куча мыслей, которые не спешат заканчиваться. он просто лежит, пялит в потолок и много думает. почему Джей такой? такой красивый, умный, заботливый, горячий, сильный, манящий, в конце концов искренний. такой идеальный. и когда Ким смотрел на старшего, ему еще больше хотелось его во всех смыслах. очевидно, этот парень сейчас спит и ни о чем не догадывается. даже не подозревает, как его любит его любимый донсэн. не совсем дружеской любовью. он мирно себе сопит и даже не подозревает, какие картины предстают перед младшим в его сознании. – черт... – шепчет себе под нос, переворачиваясь на бок, туда, где и лежало неподвижное во сне тело брюнета. он выглядел так сладко, когда спал. изредка подрагивающие веки, густые черные брови, что очень мило сложились домиком, приоткрытые пухлые губы с трещинками. лис понимал, что влюбился безвозвратно. до сумасшествия. наверно, это самое сумасшествие им и правит в данную секунду, ведь в голову забирается ужасно грязная мысль, которой сам Ким боится, но так жалко желает. он никогда бы не подумал, что будет делать это, никогда бы не подумал, что его разум и тело настолько извращены, что он так отчаянно идет на крайности. кореец забирается с головой под одеяло, спускаясь ниже, прямо к сильным ногам Пака. Сону кусает губы, сам себя в мыслях ненавидит, за то, что не может противостоять своим навязчивым развратным желаниям. тянется к резинке пижамных штанов старшего, стягивая их чуть. то же самое делает и с черными боксерами, и теперь они были стянуты вниз, оказавшись на уровне чуть выше колен. вид открылся на тазовые косточки, чистенько выбритый лобок и наконец на орган Чонсона, от вида которого все внутри лиса сжалось. – вот же... – светловолосый чувствует свое нарастающее возбуждение, ощущает, как его собственный орган поднимается в тесном пространстве белья и трётся о неприятную ткань. младший выдыхает дрожа, пытаясь отдыхаться после внезапного прилива адреналина. он даже не хочет думать что с ними будет потом, что будет с их дружбой и что вообще на это скажет Джей? Сону предполагал, что скорее всего это верный конец их долголетней дружбы, однако все равно не мог остановить себя. потрясающий, как казалось парню, член брюнета уже оказался в его руках. парень нежно поглаживает, не отрывая глаз. любуется, ласкает взглядом, с ума сходит от своей любви и страсти, что смешалось бурным цунами и захлестнуло его с головой. и, видимо, Чонсон начинает чувствовать. он начинает хмуриться во сне и даже кряхтит, всякий раз, когда лис проходится мягкой подушечкой по чувствительной головке. – прости меня, хен, но устоять перед твоим соблазном невозможно.. – младший облизывает засохшие губы, глядя на чужой ствол, словно на самую желанную сладость, которая так и манила собой облизнуть. это парень и делает. он касается собственными губами чужой головки, затяжно чмокая со всех сторон. от таких прикосновений тело американца продрогает и дергается, а хриплый голос срывается на стон: низкий и протяжный. а Ким не смеет прекращать, он только начал, поэтому вбирает плоть внутрь своей полости глубже, дальше, в процессе лаская мокрым ловким языком еще не задетые участки. внутри него разгорается пожар, мощное пламя, что ничем не потушить. он хочет больше, дольше, интенсивнее. он хочет наслаждаться Паком вот так и чтобы никто не смел отнять его. Сону вылизывает каждый миллиметр и сосет, словно самая развратная шлюха в мире. его же желания сносят ему крышу, заставляют до беспамятства погружаться. парень даже не понимает сначала, что Джей смотрит прямо на него и никакого сна уже вовсе нет. – С-сону.. что ты делаешь? – смотрит с явным вопросом, но злости в затуманенном взгляде не наблюдается. хотя, младшему все равно ужасно страшно. он еле выпускает изо рта орган, сглатывая вязкую слюну. – х-хён... я.. – это и есть твоя зависимость? – вопрос застаёт светловолосого врасплох, ведь он никогда не говорил об этом Паку, особенно ему. но теперь, возможно, эта самая одержимость и несдержимая похоть правят им прямо сейчас, заставляя делать отменнейший минет лучшему другу. – откуда.. – Сону. я знаю, что ты болен. если тебе нужно воспользоваться мною, чтобы утолить свою жажду, то... я готов. – что?! нет, подожди.. – лис косится удивленно, бегая глазами по чужому уставшему лицу. откуда он мог знать это? все ещё остается загадкой. – хён, я озабочен, да, но.. я не думаю, что стал бы делать это с кем-то помимо тебя, то есть.. ты... – долго мнется и никак слов подобрать не может. этот момент больше даже неловкий и напрягающий, чем волнительный. не думал Ким, что будет признаваться Чонсону в чувствах в таких обстоятельствах. – ты.. мне нравишься. очень сильно. я начал замечать это за собой ещё в старшей школе. а сейчас ты стал для меня всем. всем самым дорогим, что я имею. поэтому прости, что эта сексуальная потребность возникла именно тогда, когда ты пришел на ночевку. мне жаль... – тебе жаль? – Джей вопросительно вскидывает брови, с серьезным видом заглядывая в волшебно сияющие от подступающих слез омуты. он приподнимется на локтях, пытаясь глубже погрузиться в черные глаза напротив, углубляя также и контакт. – тебе жаль, что ты сделал это со мной, а не с кем-то другим? ты точно влюблен в меня, эй? – выбрасывает брюнет, растягивая губы в кошачьей улыбке, словно дразня. – я даже не мог предположить, что так дорог тебе не только как друг. но теперь, зная об этом, почему ты пытаешься извиниться? – Джей отрывает спину от матраса, садясь напротив сжавшегося донсэна. крепкая хватка чувствуется на мягком плече, когда старший кладет правую руку в утешающем жесте. – Ким Сону. если извинения - это часть твоего признания, то... – оттягивает момент, отводя глаза и томно вздыхая. этот кореец такой милый и забавный, но его непременно жаль. Пак не может долго мучать его. – ты тоже прости меня. – в гостиной повисает оглушительная тишина и в минуты осознания Сону наконец понимает. – не может быть... – м? что? – хён, ты.. ты любишь меня? тоже? – глаза мерцают счастьем и надеждой, что так ярко выделяются в массе его былой грусти и разочарования, кажется, в себе самом. – да. я тебя люблю. – произносит еле слышно, на одном единственном дыхании. улыбается так чувственно и тепло, и время будто останавливается, и эти двое словно остались одни во всем мире. младший не верит своим ушам и глазам, просто невероятно. не может быть. повторяет себе какой раз. это все какой-то прекрасный сон, реальность не может быть настолько счастливой.

***

жалкие минуты проносятся словно пару мгновений, которые запросто можно сравнить со всей жизнью. так мало времени прошло, но в этих минутах вся суть, весь смысл. Сону никогда этого не забудет. однако сейчас все происходит не менее восхитительно. Джей, на удивление, сам проявил инициативу в продолжении грязных проделок Кима, потому тот удобно устроился на поверхности мягкого дивана, полностью расслабившись, отдаваясь чувствам и крышесносному удовольствию. сейчас Чонсон приятно массирует розовые сосочки, что от нескрываемого возбуждения затвердели и стали похожими на два маленьких камушка. мягкие подушечки порозовевших пальцев ожогами ощущались на фарфоровой коже младшего, от чего тот вспыхивал и дергался, растягивая чужое имя на гласные. когда горячие и до невозможности искусительные уста американца касаются его чувствительных ореолов, лис мелко дрожит, слабо улыбаясь, как бы олицетворяя удовлетворение. – да... хён! – тише, малышня. потише.. – Чон довольно ухмыляется на такие сладкие звуки, что ему удается раз за разом срывать с влажных блестящих губ любимого донсэна. он продолжает с былой жадностью втягивать в себя крохотные бусинки, так сладко оттягивать и посасывать, словно маленькие карамельки. ему нравится доставлять Киму удовольствие, нравится смотреть, как он извивается под ним самим, нравится как его молочного цвета кожа покрывается фиолетовыми следами укусов и розовыми полосами царапин. весь Сону выглядел как маленький творожный комочек, это было слишком умилительно. и его зажмуренные глазки, его закусанные до крови губки, его растрепанные золотистые волосы - все это заставляло Джея влюбляться еще больше. сходить с ума. он вновь примыкает губами к одному из ореолов, играясь с бусинкой языком. младший на это, конечно, выгибается на встречу, выпячивая измученную грудную клетку вперед, облегчая брюнету задачу. – ты так хорош, мальчик мой. – ты сказал «твой»? – конечно мой. ни чей больше. я не позволю, чтобы с тобой делал то же самое кто-либо другой. ты будешь встречаться со мной Сону? позволь мне стать твоим парнем. только твоим. а ты только моим. – в словах Пака нет ни капли шутки, он весьма серьезен. и этих самых слов светловолосый ждал так долго. ужасно долго. в последние пару лет уже даже перестал мечтать об этом, но все сложилось так, как он, в душе тая, хотел. – конечно, хён. я буду только твоим, а ты только моим. пожалуйста, поцелуй меня. – Сону чувствует себя счастливей всех людей на свете, он наконец ощущает это. счастье. и старший целует. так долго, вкладывая все свои чувства и все те несказанные слова за все годы их недомолвок. теперь у них нет секретов друг от друга. теперь они способны быть рядом, не заботясь о скрытности своих чувств. спустя пару минут на ослабевшие, но все также полные желания умы, наплывает новая волна похоти и инициатива переходит в руки младшего. Сону, с видом гордой тигрицы, перекидывает ногу через тело Чонсона, удобно умещаясь на широких бедрах. Ким морально готовит себя к скорому проникновению и, наконец, набравшись решимости, насаживается на ствол, аккуратно постепенно вбирая длину. он щурит глаза, кривя красивое личико. болезненные ощущения проходятся с макушки до пальцев ног и парень стонет от боли со смесью возбуждения. а Джей явно наслаждается происходящим, ведь такой нетерпеливый мальчик вызывает лишь новую волну умиления. его мокрые от слезинок глазки так волшебно блестят от света лампочки все на той же тумбе, невозможно оторвать взгляд. наконец лисенок преодолевает поставленный барьер, опускаясь полностью на всю длину. он облегченно выдыхает, хотя все еще не может привести дыхание в порядок. воздух казался таким тяжелым, неподъемным, поэтому светловолосый так очаровательно открывал ротик, стараясь дышать, что было слишком тяжело. парень также стал двигаться, поднимаясь и опускаясь, набирая темп. руки Чонсона красиво умещались на тонкой талии, подчеркивая мягкие изящные изгибы младшего. они также иногда надавливали сверху, насаживая Сону на собственный член. приятные ощущения цепочкой электрических разрядов пробежались внутри тела корейца, вызывая у того мурашки. словно огоньки гирлянды, один за другим в нем зарождались новые ощущения и чувства, заставляя отдаваться с большей силой, погружаться сильнее, ощущать деликатнее. и он ощущает. наконец ощущает как чужой орган находит простату. Пак толкается быстро, так, что крышу сносит. каждый толчок глубже прежнего, каждый нестерпимым жаром отдается по всему телу. Сону прямо чувствует как сгорает. – хён... мх.. – частые касания чувствительного нерва делают свое дело. младший чувствует, как готов к скорой разрядке, чувствует, что она подступает. – давай, Сону-я. кончай. – и парень, как самый послушный песик, словно по приказу, изливается на грудь Чонсону, с завершающим надрывным стоном. младший улыбается и обмякает, падая всем телом на всю ту же испачканную грудь брюнета. – сумасшествие... – выдыхает в ухо лис и Пак, следуя его примеру, заканчивает внутрь чужой задницы, с неким хриплым рыком. оба еще долго лежат, устремляя взор в потолок. сбитое дыхание со временем восстанавливается, а удовлетворение от оргазма утоляет их былую жажду. луна роняет жемчужный свет на занавески Кимовых окон, благословляя эту ночь, благословляя их любовь. – это была лучшая ночь в моей жизни, хён. – и моя тоже.