Моё счастье прячется среди подсолнухов

В жизни ничего не бывает просто. Это усвоить пришлось достаточно давно. Ан смотрит в зеркальце у кровати и так сильно разрыдаться хочет, что сжать приходится руки на ногах. Не сметь, не позволять эмоциям взять над разумом контроль. — Всё же было хорошо, — шепчет она себе, всё не желая сложившуюся реальность принять. — Всё же было нормально, всё же было потрясающе, так почему же сейчас… это всё происходит, почему? Падают первые слёзы, впитываясь в ткань штанов. Не удержать горечи сердце рвущей, сколько всё-таки не старайся. Противно от себя, от этой ненужной возникшей слабости, что душу разрывает в клочья. Почему она не принцесса из сказки, что всегда найдёт своего принца? Почему чувства, что счастье должны были дарить, лишь существование отравляли? Как можно было так неосторожно, наивно — влюбиться в одного из своих товарищей? — Будь ты проклят Акито Шинономе, — не слышно почти ругательств. Хоть и противен бывает в характере своём, но, признаться, сам по себе — чертовски хорош. Красив, гад, чересчур. Сколько бы минусов ему не пыталась начислить, в попытках от чувств избавиться как можно скорее — находила лишь больше плюс. От того и прекратила даже пытаться думать. А мысли о нём всё равно остались. И, видимо, никуда уже не уйдут. Потому и больно чертовски. Всё это ведь ненужным было, излишним. Не видит в ней Акито больше, чем просто товарища и подругу. Обидно? Безусловно. Горько? Ещё как. Вся та забота, что он к ней проявляет на уровне дружеской — не переходит граней дозволенности. Протянет бутылку воды после тренировки? Купит для всех, если закончилась вдруг. Предложит зонт во время разбушевавшегося дождя? Так взял сразу два из школьного запаса. И себе, и ей тоже. Было бы ведь странно под одним идти, разве нет? Безответна её любовь. И всё равно, даже пытаясь эти чувства погасить, чтобы никто ни в коем случае не узнал, чтоб видел лишь привычную Ан-чан, она слабые надежды внутри себя питает. А вдруг, однажды, чуть больше во взгляде юношеском читаться будет? Вдруг подольше будут задерживаться его руки на плечах? И в один день всё-таки признаются друг другу шёпотом, глядя в глаза. Переполнит ли её нежностью, взорвётся ли сердце? Будет ли так много всего, что не уместится под кожей? Будет ли принята её любовь?