Соль

Искусство мореплавания изучило такой камень,

Который, как плющ обнимает

Обломок, он [обнимает] сверкающий металл,

В который одевается Марс

— "Одиночества", Луис де Гонгора

Шлюпка на берегу никем не обжитого, каменистого острова казалась неприметной в ночной, безлунной темноте, чего нельзя было сказать о ругавшихся в нескольких шагах от неё людях. Две высокие, широкоплечие фигуры то накатывали друг на друга, словно две злые волны в непогоду, то махали друг на друга руками, как не поделившие рыбу чайки. Но дело было совсем не в рыбе, да и рыбаков здесь отродясь не водилось, впрочем, как и людей вообще: весь небольшой остров под названием Мечта был изрыт пещерами и полон кусачих змей, а окружали его такие же кусачие скалы, о которые то и дело разбивались корабли. Лишь опытные мореходы знали, как лучше и с каким именно ветром подплывать к Русалочьей бухте, но таких уже в их деле почти не осталось - морские волки все реже оставляли после себя достойных преемников и всё чаще тонули вместе со своими секретами. Само это место издревле считалось проклятым, а нынче и вовсе со многих новых карт исчезло - теперь в этой точке одни только скалы отмечали. Лави об этом знал как никто другой, потому что к созданию многих из них приложил руку лично. Он был потомственным мастером фальсификаций и хранителем (вообще-то “вором”, но слово “хранитель” ему нравилось больше) чужих тайн: тщательно перерисовывая карту, соскребал с неё все её тёмные закутки, запирал их в своей памяти и сжигал подлинники. Панда, его наставник, любил повторять: “украсть и спрятать сокровище в земле - лишь половина дела. Ты должен выкрасть его из чужой головы”. И, говоря без ложной скромности, в этом деле Лави Картограф здорово преуспел: в молодой и довольно симпатичной голове его уже набралась приличная библиотека, состоявшая из утерянных навсегда карт и секретов. И каждое новое знание приводило к сундуку с сокровищами. Вот только обычные клады его давно уже не интересовали. Как и всякий одарённый человек, Лави был проклят - он не умел довольствоваться малым, его голод не утоляли королевские драгоценности и обещание безбедной жизни. Нет. Увы, но Лави горел мечтой. И, по злой иронии судьбы, хотел он отыскать то, что, как многие считали, отыскать было невозможно. Проклятый, он искал проклятье, и не мог больше думать ни о чём другом. Капитан корабля “Лотос”, приказавший бросить якорь неподалёку, не был из числа тех, кто доверял современным картам (что и послужило причиной, по которой Лави оказался в его команде). И знал об острове Мечта он больше, чем другие (больше, чем Лави планировал ему - или кому-либо ещё - сообщить). Он знал и то, как именно вести сюда своё судно, чтобы не раздолбать его в щепки, и, главное, - этот чёрт совсем не боялся проклятий. Вообще-то боялись как раз таки его - Юу Канду. Ходили слухи, что, служивший когда-то на “Лотосе” юнгой, он вырезал чуть ли не всю команду. Ещё поговаривали, что он и сам давно того. В смысле, частично мёртв, и что душу свою он обменял на покровительство морского Дьявола. Поэтому-то его до сих пор так никому и не удалось поймать и вздёрнуть. А желающих хватало. Лави не терпелось рассказать о нём Панде, который утратил веру в безумных мореходов ещё лет тридцать назад. “Никто с тобой туда не сунется, дуралей. Нынче проще “Хевласку” ограбить, чем плавать по маршруту мертвеца Кросса”, - ворчал он, набивая трубку. А Лави взял, да и нашёл. У него в принципе был талант цеплять всяких умалишённых. И нет, Панда не был исключением, но капитану Канде в безумии явно уступал. Вот только, несмотря на хорошее начало, все его великие надежды ушли, как вода, в песок. Обойдя остров со всех сторон, истоптав каждую песчинку и заглянув в каждую пещеру, вскарабкавшись на заросшие зелёными шапками утёсы и пару раз чуть не сорвавшись, они молча, тяжело дыша, пялились друг на друга в отчаянном неверии. Не верили они ни себе, ни горькой правде, которая, будто вредная задиристая девчонка, смеялась над ними вместе с солёным ветром. - И где? - с нарастающей угрозой в голосе вопросил капитан. - Где, я спрашиваю?! - Да что ты заладил, Юу, "где, где"… на дне, блин. С тех пор, как Лави наткнулся на дневник капитана, точнее на первую его, забрызганную кровью страницу, подписанную кривым детским почерком: “Это литчный днивник Юу Канды! Не читать! Ни каму! Убью! И тебя Алма самава первава!!!”, называть его по имени вошло в привычку. Привычка эта всегда имела свои последствия, но сегодня за каждую ошибку морские боги явно требовали крови. Лицо капитана стало темнее, чем становилось обычно, когда он слышал собственное имя из чьих-либо уст. Оно стало темнее ночного неба. - А ну копай. - Чего? - Копай, говорю. - Чё копать-то? - Могилу себе. И давай в темпе, время пошло. Изобразив ужас, Лави прикрыл ладонью рот, качнулся, будто вот-вот упадёт замертво и - устало вздохнул. А смысл кривляться? Сегодня, не найдя на этом островке ничего интересного, он потерял ничуть не меньше остальных. В какой-то степени он потерял даже больше, чем другие, ведь истинная тайна Русалочьей бухты не давала ему покоя с самого детства. Вернее, с тех пор, как он впервые услышал от Панды байку про старого морского колдуна по имени Мариан Кросс, раскидавшего четырнадцать сокровищ Излома по семи морям. Кроме невнятной сказки о власти над временем, которую они якобы даровали, о них ничего толком не было известно. А с каждым годом и Кросс и его тайны обрастали лишь новыми легендами, большинство из которых сочинялись случайными пьянчугами на ходу ради бесплатной рюмки. И Лави подкупал, и Лави подливал, и слушал жадно. Потому что влюбился в эту неизвестность, как иной влюбляется в роковую женщину, несущую смерть.  Он потратил годы на то, чтобы выведать точное местонахождение этого острова и ещё больше времени он потратил на поиски посудины, которая бы смогла до него доплыть в относительной целости. О других местах информации не было, так что Русалочья бухта была единственным способом приблизиться хотя бы на шаг к исполнению заветной мечты. И сейчас… после всего…. Лави впервые чувствовал себя обманутым. А для человека, профессионально водившего за нос других, это было равносильно смерти. Но, в отличие от капитана, он знал - криком тут никак не поможешь. А вот хорошей дракой... - Нет, ну вы гляньте на него, а, - скрестив руки, невозмутимо усмехнулся Картограф. - Можно подумать, это я сокровища умыкнул. - А кто? - с готовностью бойцовского пса тут же отозвался Юу, и вид на себя напустил такой, что вот-вот разорвёт на куски. - По-моему, ты единственный знал, где они находятся. - Не единственный. Ты, кэп, о них тоже знал. - От тебя. “И мы оба знаем, что это ложь”, - подумал про себя Лави. - “Ты узнал о Кроссе и Изломе не от меня. Ты искал меня, чтобы найти их.” - И мы оба плыли к ним на одном и том же корабле! - дипломатично сказал он вместо этого. - Ты вынес их отсюда тайком, - стоял на своём капитан. - Верно! Как раз вчера, ага. После третьей бутылки сплавал! Даже высохнуть успел, - ну помнишь, пока ты отвернулся, чтоб поссать. Такой вот я шустряк! Капитан недовольно скривился, видимо, вспоминая детали вчерашнего дня и оценивая глупость выдвинутого им обвинения (он с Лави глаз не сводил последние три дня, и он же вчера его напоил, а Лави от души подыграл), и тоже сложил руки на груди. Но говорить ничего не стал. - Чё, правда? - спросили торчащие из шлюпки кривоватые ноги. - Ну разумеется, друг мой! - радостно возвестил Лави владельца ног - их боцмана Дэйсю Барри. - Я разве когда-нибудь кому-нибудь врал? - Сам убью и сам закопаю, - не по-собачьи, а, скорее, по-лошадиному мотнул головой капитан и резко бросился вперёд. Они ещё очень долго друг за другом по кругу бегали; потом так же долго смешно ходили вдоль берега туда-сюда, злобно пиная ракушки; потом, как дети, начали кидать друг в друга камни; а после и вовсе, наконец-то, подрались. Дэйся время от времени приподнимался, выглядывая из шлюпки, сонно осматривал происходящее и даже пытался делать ставки, но очень быстро стало понятно, что члены его команды сражаются не всерьёз. Убивать не хотел ни тот, ни другой. К сожалению, они были одинаково опечалены и им просто хотелось выплеснуть обиду. В общем, ничего интересного. Лишь когда солнце начало сонно поднимать свою огненную голову над водой, как рыжая ведьма над волшебным зеркалом, оба, изрядно притомившиеся ночной разборкой, то и дело вытряхивая из сапог и складок одежды песок, вяло поплелись к лодке. - Давай твой Муген спрячем вон за той скалой, будет тебе остров сокровищ, - предложил Лави примирительно. - Скормить бы тебя левиафанам, - замахнувшись, процедил капитан, но, видимо, горечь потери совсем его обессилила, потому что на этой угрозе всё и закончилось. Синим пламенем горевшие глаза его казались потухшими, даже сапфировый камзол сидел на нём плохо. Даже с моря тянуло тоской. - Ладно, - в последний раз оглядевшись, Юу будто раз и навсегда вычёркивал прошедшую ночь из памяти. В отличие от Лави, который пытался запомнить каждую минуту своего разочарования, капитан уже строил новые планы. - К хренам собачьим эту бухту. Пусть камня на камне здесь не останется. Поплыли назад. Подтащив шлюпку к воде, все трое взобрались на борт. Капитан сел за руль, Дэйся схватился за вёсла, Лави вынул из нагрудного кармана куртки тетрадь и принялся вырывать из неё страницы. Юу страдал от собственной гневливости, но она же его и выручала - такие, как он, поорав и помахав кулаками, обретали временный покой, позволявший сфокусироваться на новых целях. Лави же всё держал в себе, как море держит обломки затонувших кораблей и обглоданные скелеты. Сколько бы страниц он ни вырвал, забыть горький привкус ошибки ему никак не удавалось. Так было всегда. Не оправдавшие себя надежды снились ему, клевали в неприкрытый повязкой глаз, стервятниками кружились над ним, куда бы он ни пошёл. Уйти от них не удавалось, как бы весел и пьян он ни был. Иногда ему хотелось разбить себе голову о первый попавшийся камень, чтобы наконец почувствовать облегчение и спасительную пустоту. “А ты разбей”, - послышался насмешливый детский голос. Он огляделся и, поняв, что остальные ничего не слышали, тут же почувствовал себя дураком. Глупости какие. Ну откуда здесь взяться детскому голосу? Лави вздохнул, потряс головой, сетуя на последствия бессонницы и вино. Нет, драки ему было определённо мало, и он даже искренне обрадовался, когда Юу снова начал выводить их на конфликт. - Раз не украли, так разболтали. Ничего вам, крысам, доверить нельзя. Не команда, а кучка сплетниц… - Кэп, ну я-то при чём? - чуть не выронив весло, простодушно возмутился Дэйся. - Я о ваших с Лави делишках лишь вчера, вот в этой самой шлюпке узнал! Клянусь тебе всем - вообще всем, что только могут сломать твои руки и ноги, - не при делах я! Чёрт его знает, куда могли деться сокровища. Может, сюда ещё кто-то приплыл добро своё ныкать и на сундуки Кросса напоролся? - А где ж тогда следы? - с явной издёвкой поинтересовался Юу. Нравилось ему глумиться над подчинёнными. Что тоже было хорошим знаком - это он так в себя приходил. - Ну так если следов нет, с чего ты вообще решил, что сокровища кто-то забрал?! - А где ж они тогда, я тебя спрашиваю? - Ну, может, злые духи прибрали! - разведя руками, отчаянно простонал Дэйся. - Ты ж помнишь все эти байки… и не смотри на меня, как на монгольский клипер! Я хотя бы пытаюсь думать и рассуждать, а не тупо злость срываю! - Да ма-а-ать твою, ну конечно, давай духов ещё приплетём… - капитан прищурился от бьющего в глаза света, - Зараза. - Нет, а чего сразу “зараза”? - обиженно засопел Дэйся. - Я и болел-то всего пару раз. За три… за два… - Да я не тебе, болван. Там что-то блестит… - Где? - Там, - кивнул Юу на небольшую скалу недалеко от берега, чем-то напоминавшую козье копытце: два зубца, каждый не выше пяти метров, выглядывали из воды и как бы расходились в стороны. В образовавшейся между ними расщелине и правда что-то блестело. Как раз там, где Лави в шутку предлагал спрятать Муген. - Погоди, ща подплывём! - казалось, Дэйся был рад любой возможности сменить тему их разговора. Он бы и на луну сплавал, если бы это помогло капитану отвлечься. Уже через несколько минут они были на месте. Деревянный бок лодки неприятно стукнулся о каменный выступ, что вызвало очередную волну негодования в адрес боцмана. - Тебе, идиоту, волю дай, ты ж на ней и поля вспахивать будешь. - Ну-ну, капитан, за старательность не казнят! - встрял Лави, помогая Дэйсе заякориться. - За вашу казнь и приплатить не жалко, - смерив обоих недовольным взглядом, сказал Юу и легко перепрыгнул с лодки на скользкий камень. - Удачи! - крикнул ему Дэйся. - В гробу я её видал, - привычно отозвался Юу. Давя сапогами налипшие всюду ракушки, он уверенно взобрался на вершину одного из зубцов и, заглянув в расщелину… вдруг перестал подавать признаки жизни. Шли минуты, бежали секунды. - Чё там?... Юу-у? Ау-у. - Кэп, ну хоть ногой дрыгни. - Господин Конский Хвост, лягните копытцем, просим! Ни-че-го. Переглянувшись с Дэйсей, Лави полез следом и, выглянув из-за плеча капитана, моргнул. Моргнул снова. Крепко-крепко зажмурился, а когда снова открыл глаза, чуть не сполз в море. Аккурат между каменными зубищами сидела белая как молоко, прозрачная до ужаса, покрытая шрамами и при всём при этом невозможно милая девица. В руках у неё трепыхалась чайка. "Это плохо", - подумал Лави. - "Беда." Девицы были его ахиллесовой пятой. Его болезнью. В доказательство этому тревожным симптомом из красноречивых уст его тут же потекли бессмысленные звуки: - А-а-а… м-м-м… мисс? - Какая я тебе мисс? - недовольным басовитым голосом переспросила та, и шея пойманной ею птицы красноречиво хрустнула в тоненьких руках. - М-м-мадемуазель? - переспросил теперь уже стремительно не краснеющий, а бледнеющий Лави. Мадемуазель впилась зубами в горло чайки и в три укуса отгрызла её голову от туловища. - … Ф-фройляйн? - придавленным комаром пропищал Лави. - Аллен я, - хохотнув и облизывая окровавленный рот, странное создание в порыве дружелюбия протянуло ему руку. Которую тут же грубо перехватил Юу. - Где взял? - процедил он свой вопрос, внимательно разглядывая сначала драгоценный браслет, украшавший руку Аллена, затем нити жемчужных ожерелий, переливавшихся на его коже от горла до самого пупка. То, что капитан увидел, ему явно не понравилось. И одновременно - очень, очень понравилось. Об этом говорило то, как грозно сузились его вновь горящие синим глаза. И как расцвела на губах жадная, шальная усмешка. - Да больно мне! - завопил Аллен, пытаясь вырваться, но чужие пальцы лишь сильнее стиснули его запястье. - Если не скажешь, где остальное, я тебя, как ты эту чайку, разделаю. Понял меня? - Что “остальное”? - не понял Аллен и тут же зишипел от новой порции боли. - Постой, Юу, - попытался вмешаться Лави. - А с чего ты взял, что это сокровища, которые мы искали? Вдруг эта крошка чудом пережила страшное кораблекрушение, а тут ты - снимаешь с неё последнее... - Эй, одноглазый! - тут же окликнул его Аллен. - Я такая же крошка, как ты этот… как его… Аргус, во. - О, а для малолетнего хама ты довольно начитанный, - не удержался от похвалы Лави. - Сам ты начитанный! - оскорбился малолетний хам. - Я наслушанный, - и высунул язык.  Но капитан с ним не церемонился. - Это цацки Кросса, - он снова резко дёрнул его за руку, демонстрируя изящную ювелирную работу восточных мастеров. - Это они. Такие же были у той хозяйки борделя... - У Аниты? - Да. - Капитан прожигал взглядом Аллена, но тот, к удивлению Лави, прожигал его в ответ. Противостояние казалось бессмысленным, оба явно не умели уступать. Им бы вдвоем море кипятить да раков в нём варить, хоть какая-то польза была бы. - Ещё ни одна живая душа не уводила у меня из-под носа добычу, и, поверь, ты, - наверное, Юу было не очень удобно раздавать угрозы, свисая вверх ногами, но, по мнению Лави, справлялся он неплохо, - точно не будешь первым. - Да? А как тебе такое? - не забыв наградить всех своей кровавой улыбочкой, Аллен вдруг ударил по воде огромным рыбьим хвостом и был таков. - Лави. - Не веря глазам своим, прошептал Юу, утирая рукавом мокрое от воды лицо. - Ты ведь тоже... видел... - Эй, ну что там? - кричал замучившийся их ждать Дэйся, и Лави почувствовал, как по заднице его хлопнули веслом. Не то чтобы ему хотелось находить связь между собственным задом и умственным процессом, но. Это помогло собраться с мыслями. - Хвост… - не своим голосом прохрипел Картограф. - Русалочий хвост! Как в мифах, чёрт возьми! - Идиот. - грубо пихнул его Юу. - Я про руку! - Рука? - непонимающе повторил Лави. - А что с рукой? - На ней печать, - спрыгнув с камня и с фанатичным энтузиазмом всматриваясь в воду, сказал он. - Печать? - Всезнайка доморощенный, ты хоть понял, как нам повезло? Не понял, конечно, куда тебе. Смазливая мордашка и сияние камушков совсем ослепили, ага? - Да о чём ты?! - прокричал Лави, теряя терпение. - Да, левиафан тебя побери! О чём ты, кэп?? - поддержал его Дэйся и, в знак солидарности, зачем-то снова ударил Лави веслом. - Компас Кросса, - отряхнув руки, произнёс Канда так, будто потягивал лучшее из вин и целовал красивейшую из женщин. - Поздравляю, морские клоуны. Мы нашли главное сокровище, которое поможет нам отыскать остальные тринадцать.