Dragons and Crows

      Пламя свечи слабо тряслось гипнотизируя внимание Эйрона. Подперев щеку рукой он стучал пальцем по столу и обдумывал как лучше всего сформулировать извинение и просьбу для своего дяди в одном русле не выставив себя импульсивным идиотом. Давос ушёл около часа назад, и за все это время Эйрон едва продвинулся дальше первой строчки. Если он собирается отправить письмо прежде, чем воссоединиться с родственниками в Хареннхоле, ему следует начать писать слова на бумаге, а не драться с ними в своей голове. Услышав шум открывающейся двери, он откинулся на спинку стула и отбросил перо.       — Если ты не придумаешь, что мне написать в письме, я буду сидеть над ним до утра. — Тревога от реакции его дяди на новообретенную дружбу с Блэквудом уже была достаточной. Побег с одним из них был бы веской причиной, чтобы его публично обругали. Если вскроется истинная природа их отношений, Эйрон может искать себе новый дом.       — Боюсь мне требуется больше контекста для помощи в этом. — Знакомый голос явно не принадлежавший Давосу заставил Эйрона мгновенно замереть. Он резко выпрямился на стуле оборачиваясь к гостю, не забыв при этом схватить хотя бы чернильницу, если ему придётся драться. Встав, он хмуро уставился на Эймонда, тут же ища рукой спинку стула для опоры. Всего пару часов назад он с Давосом вернулись после полета над Узким морем, и Эйрон еще никогда не чувствовал себя таким преданным собственным телом.       — Мой принц. Давос ушёл некоторое время назад в библиотеку. - По крайне мере Эйрону хотелось надеяться, что это было бы единственной причиной его прихода сюда.       В ответ на это Эймонд согласно промычал и прошёл дальше по комнате, не сводя глаз с Эйрона. В конце концов он сел за стол напротив него, беря в руки полуисписанный пергамент. Оставшись стоять, он наблюдал за тем как Принц несколько секунд изучал письмо, после чего хмыкнул и откинул его назад на стол и снова вернул все внимание к стоящему юноше. Волосы Принца не были никак забраны и лего струились по его плечам и черной рубахе с вышитыми бронзовыми драконами на плечах.       — Я думал Давос шутил насчёт побега из дома. - Единственной реакцией Эймонда была поднятая бровь.       — Мои эмоции взяли вверх и я поддался порыву избежать дальнейшего взаимодействия с моими родственниками.       — Ты не скорбишь по отцу. — На лице Принца растянулась неприятная улыбка, и сложив руки на столе он наклонился вперёд, — Ты напуган, Эйрон.       Юноша постарался подавить любую свою реакцию на это заявление, но глядя на прищурившиеся от подозрений глаза Принца он уже знал, что провалился. Придумать оправдание, когда напротив сидел слишком наблюдательный, и как он слышал вспыльчивый, собеседник было трудной задачей. Следовало сплести правду и ложь меж собой так, чтобы тот не стал задавать лишних вопросов.       — Я никогда не был слишком близок со своим отцом и не могу сказать, что моя скорбь так глубока, как того ожидали бы окружающие. Но я все так же чувствую потерю, и новый уклад жизни действительно пугает меня. Моя мать в скором времени планирует вернуться в свое родовое поместье, так что простите меня, мой Принц, если я напуган потерей обоих родителей. — Рука сжимающая спинку стула дрожала от напряжения, а голос пару раз сорвался от скрытых в нем эмоций.       Эйрон ощущал себя будто бы снова очутился в комнате, где отец не смог осуществить свой последний вздох, пока мать лишала его жизни. Чувствуя как на глазах наворачиваются слёзы, он заставил себя вздохнуть поглубже и вернул все внимание сидящему Принцу. Эймонд спокойно наблюдал за ним. Он не проявлял никакого сочувствия, хотя та неприятная улыбка с его лица все же исчезла.       — Пробирает до глубины души. Но не принимайте меня за дурака, я достаточно видел неумелых придворных дураков пытающихся скрыть истину под фасадом вежливости и благочестия. — Эймонд резко встал, и наклонился над столом уперев в него руки. Невольно Эйрон начал прикидывать сколько у него шансов сбежать из комнаты прежде, чем Принц оттащит его обратно. — Мне нужно знать, действительно ли ты так глуп, чтобы убить своего отца и сбежать из дома прикрываясь потерянностью в трауре?       На минуту между ними воцарилось молчание. Эйрон сначала не мог поверить в выдвинутые обвинения, а после почувствовал какое-то усталое облегчение. Его плечи опустились, и он уставился в глаза Принцу не боясь решимости на его лице.       — Со всем уважением, убей я своего отца, последнее чтобы я сделал, позволил себе избежать за это наказания. Я не родоубйица. Мой отец был далеко не самым приятным человеком, но он все еще мой родитель. — Поджав губы, Эйрон на секунду дал себе возможность закрыть глаза и собраться с духом, — Он годами изводил мою семью. Мою мать. Но даже так, я бы никогда… Я не… — Открыв глаза, он повторил позу Принца уперевшись руками в стол и прошептав ему прямо в лицо, — Я бы мог. Боги, я бы хотел. Но я этого не делал.       Стоя друг напротив друга, юноши сверлили друг друга глазами. Эйрон чувствовал себя еще более уставшим и расстроенным, Эймонд же искал любые признаки лжи. Наконец, Принц выпрямился и сел обратно за стол. Подтянув к себе ранее отброшенный пергамент, он не спеша что-то записал, пока юноша над ним потерянно следил за движением пера. Закончив, Эймонд спокойно протянул письмо Эйрону и откинулся на спинку стула.       — К счастью для вас, у меня и Давоса огромный опыт в том, чтобы чаще просить прощения, чем разрешения.       Эйрон пробежал глазами по письму, отметив что Принц действительно неплохо изложил извинения и объяснения его присутствия на Драконьем Камне.       — Дипломатическая миссия? — Он неуверенно обратился к Эймонду, все еще перечитывая письмо.       — Ты постоянно разьежал по Речным землям как посол своего дяди, разве нет? В последний раз, ты как так удачно застрял на несколько дней с внуком Лорда Блэквуда, и вот вы случайно пересеклись на твоей дороге скорби, где он любезно предложил тебе приют в родовом замке его семьи. Налаживание отношений между враждующими семьями это дипломатия, если мои мейстеры не расходятся в мнениях с вашими. — Эймонд не выражал ни обид ни сомнений, расслабленно развалившись на стуле.       — И как бы я помог в этом будучи сыном побочной ветви?       — Ну ты ведь вполне успешно сдружился с местным Наследным Принцем не так ли? — На лице Принца вновь появилась та неприятная полуулыбка, и желание продолжить свои вопросы Эйрон окончательно растерял. Эймонд уже сделал больше для этого письма, чем он мог бы просить.       — Благодарю Вас, Принц. Ваша находчивость облегчила мои страдания. — Он знал, что в его словах нет искренности, но и ложью их нельзя назвать.       — Всегда рад помочь будущему зятю. — Эймонд, подойдя к все еще стоящему юноше, легко положил руку на плечо с силой усаживая того на стул. Не обращая внимания на растерянность Эйрона по поводу его обращения, он забрал пергамент и пошёл на выход, — Я сам отправлю письмо. Лестничные пролёты тебе не по силам, при той настойчивости Давоса к твоему присутствию с ним в небе.       Когда Принц наконец покинул комнату, Эйрон смог расслабиться. Ему не доставляло больших трудностей найти общий язык с Джейкерисом. С Эймондом каждый разговор напоминал то ли проверку, то ли спор. В компании старшего Принца было невозможно расслабиться, когда за каждым его словом можно было рассмотреть если не прямое обвинение, то двусмысленные намёк. Рассказы Давоса сложили о нём представление как об упрямом человеке, с любовью к полётам и конфронтациям в их путешествиях по Эсоссу. Однако Эйрон не рассчитывал, что так легко окажется по ту сторону неприязни Принца.       Давос искал иголку в стоге иголок, не иначе. У него с самого начала не было больших надежд найти что-то конкретное про драконьи ямы в Волантисе, но, кажется, про них было только упоминание как о существующем объекте как таковом и всё. Ему удалось найти небольшое упоминание в дневнике прадеда Эйнара, якобы он внес пожертвование на расширение нескольких таких ям в Волантисе и аванпостах Соториса, но на этом любые упоминания кончаются.       Боги, Давос ненавидел Соторис, и лучше бы смирился с любым отсутствием сведений, чем полетел на этот кишащий злобными мелкими тварями материк. Хватило последнего раза, когда Эйгон по своей дурости нырнул в озеро, где его облепили создания схожие с пиявками, но куда более крупные и свирепые. Они выпили столько его крови, что кожа кузена стала белее его волос. Кровопийцы же однако сжарились от слишком горячей крови Таргариенов, чему он предельно рад.       Оглядев заваленный свитками стол он окончательно сдался. Ему придётся попросить помощи у мейстера Джерардиса, если он планирует закончить свои исследования прежде чем замерзнет Ад. Выглянув в окно его и без того унылое настроение окончательно упало. Он оставил Эйрона одного, поскольку тому нужно было слишком много концентрации, чтобы сочинить убедительное письмо своей семье. Теперь Давос просидел тут в полном одиночестве много часов, и потратил в пустую то время, что мог бы провести с ним вдвоём.       Быстро разложив свитки по своим местам он направился в свои покои оторвать Эйрона от его пустых попыток убедительно солгать семье. Куда проще было бы оставить их в неведении сыграв на радости от его возвращения, чем дать время придумывать собственные теории, если он оповестит о своём присутствии тут.       При всем своём недовольстве к стервозному поведению Джейкериса, он знал, что того нужно вернуть в Королевскую Гавань. За шкирку как непослушного щенка, если потребуется. Рейнира не может прислать сюда делегацию, рискнув подвергнуть пересудам двора их отношения как королевы с наследником. И также ей некого отправить, кто убедил бы Принца вернуться по-хорошему, без риска настроить Джейса против нее еще сильнее. Давос знал, что они любят друг друга, но с тех пор, как они начали совершать гостевые полеты в замки высоких лордов, Джейс неожиданно близко столкнулся со всеми слухами о его происхождении. Косые взгляды, перешептывания и слухи окружали его везде, куда бы он не отправился. Единственным местом свободным от суда был Драконий Камень, где были лишь члены их семьи и редкие гости, близкие друзья их рода.       Теперь, официально приняв наследие как преемника своей матери, слухи за его спиной превратились в опасения о грязной крови на престоле и более смелые резкие слова о его происхождении. Давос знал, ему чертовски паршиво было, есть и будет жить со всеми этими обвинениями. И повинна в этом лишь его собственная мать, чьих сил увы не хватает, как и у ее отца, чтобы закрыть рты всем неугодным. Конечно были веские оправдания в защиту принцев, как наследников крови Баратеонов, что не единожды брала верх над генами Таргариенов. Однако Рейна и Бейла были от головы до пят валирийскими красавицами. Конечно, его кровь Блэквудов тоже преобладала над ним, и никто не сохранил в себе драконьего белого золота в волосах. Тем не менее Давос был единственным кто не унаследовал фиолетового цвета своих глаз, тогда как его дядя, мама и Бенджи не могли оставить никаких сомнений об их наследии.       По этой причине, почти в половине поездок Рейниры и Джейса он был добровольным гостем. Во-первых, Каин был третьим по величине драконом ныне живущим в этом мире. Во вторых, его внешность была также доказательством, что кровь истинного Таргариена необязательно отражена в глазах окружающих, но признана драконами. Люди могли сомневаться в Джейкерисе как наследнике Веларионов, но они сделали все возможное не оставив людям сомнений, что он истинный наследник Таргариенов, чьё имя он примет заняв трон после своей матери.       Одной из причин, по которой Давос вообще согласился играть на публику для оправдания действий Рейниры, ее обещание дать право на драконов его семье. Она знала как сильно была обижена Виззера отказом сначала своего отца, а затем племянника. Теперь же, ее внук наездник на диком драконе, а еще год назад она активно обсуждала возможную помолвку между Давосом и Хелейной. Если бы они поженились, притязания Эйгона могли бы обрести невиданную прежде мощь. Их драконов могло быть меньше, но Вермитор и Каннибал вместе представляли собой большую угрозу, что они не единожды доказывали обрушиваясь с огнем и кровью на флоты пиратов в Узком море, и буйные города Эсосса.       Виззера была поддержкой притязаниям Рейниры с момента ее назначения наследницей. Но заставь ее выбирать между драконами для собственных детей и девушкой, что нарушила все данные перед алтарем обеты. Рейнира поставила под угрозу их право исключительности, когда родила детей от любовника. Все это видели. Все это знали. Никакие оправдания или угрозы не отменяли правду, скрытую в каштановых волосах и карих глазах ее детей.       Виззера знала о ненависти своего отца к Мейгору и его расколе с Верой. Сколько сил было приложено на примирение с Цитаделью и Староместом дабы получить право совершать кровосмесительные браки. Ей самой пришлось отказать его дяде и матери в праве на свадьбу перед лицом обещаний Королеве Алиссане устранить любые конфликты в Речных землях, как представительницы короны, а также навсегда остановить многовековую войну между Бракенами и Блэквудами.       «У тебя было право выбора любого мужчины в Вестеросе и Эсоссе, твой отец бы позволил любого. Ты имела больше прав, чем любая женщина в этом мире с наследством, что дал тебе отец. И ты все равно нарожала бастардов. Я на твоей стороне, дорогая внучка, но ты разочаровала меня.»       В качестве верности своему слову она отдала одно из яиц с Драконьего камня для Бенджикота год назад, когда Виззера все же отказала в помолвке для Давоса и Хелейны. Тогда же Лейна и Деймон отправили встречное предложение о помолвке для Бейлы и Бенджи. Все согласны подождать, пока они не станут старше, чтобы дать собственное согласие, однако разница между ними лишь два года, и если яйцо Бенджи вылупится, лучше партии чем всадник для всадницы найти невозможно, к тому же он наследник Вранодрева, и единственный сын.       Давос любил свою семью. Кузенов, дядь и теть, племянников. Действительно, даже если он мог с кем-то поругаться и были неразрешенные обиды, он бы пошёл на очень многое ради их благополучия. Он готов отстаивать права Рейниры на престол. Он без сомнений вступится за своих племянников Веларионов. Боги, он пытался украсть драконьи яйца ради Эймонда и Рейны рискуя собственной жизнью. Но не нужно думать, что он будет терпеть притеснения как это пришлось сделать его бабушке. Он драконий наездник, и его семья имеет такие же права на драконов как Таргариены и Веларионы.       Наконец дойдя до своих покоев он тихо приоткрыл дверь. Эйрон уснул на краю кровати в обнимку с подушкой, и его волосы были ещё слегка влажными после ванны. Тихо пройдя к нему, Давос аккуратно лег позади него прижавшись со спины притягивая в свои обьятия.       — Нашел, что искал? — Эйрон не пошевелился, а голос был очень сонным и едва слышным.       — Неа. Попробую еще раз завтра с мейстером. — Он нежно поцеловал его в затылок и укрыл их обоих одеялом, — Что с твоим письмом?       — Принц Эймонд помог мне с этим. — Немного ворочаясь, он положил свою руку так, чтобы переплести их с Давосом пальцы, — Он думал, что я убил своего отца.       — Ему бы это понравилось. — Улыбка сама собой расползлась на его лице, — Завтра утром мне нужно будет вернуть Джейса в столицу, его отсутствие, итак, слишком продлилось. Я могу забрать Эймонда, если он тебя беспокоит.       — Ммм, все в порядке. Я справлюсь. Он напоминает мне тебя.       — Так со мной значит легко справиться?       — О нет, я облажался на каждом шагу. Может во второй раз получится лучше, чем быть похищенным. — Эйрон слегка ущипнул его за палец и снова начал засыпать.       На рассвете следующего дня Давос встретил юного Велариона на мосту к драконьим пещерам. Джейс стоял прямо, угрюмо глядя на еще сумрачное небо. Драконьи хранители предусмотрительно остались в стороне. Давос не спеша шёл к нему навстречу затягивая на запястьях перчатки.       — Готов? — Его голос еще был хриплым после пробуждения. Он отказался от завтрака в пользу лишнего получаса поцелуев и объятий с Эйроном.       — Ты позволишь мне улизнуть, если нет? — Джейс фыркнул и поднял бровь, — Я не сделаю там ничего большего, чем еще раз буду напоминанием об вольности своей матери. Ей нужна непоколебимая поддержка Лордов, а не перешёптывания за спиной.       — Ты ее гребанный наследник, Джейс. Тебе придётся жить с этими слухами, пока наконец это всем не надоест. Если потребуется, мы отрежем языки тем, кто будет говорить иначе. Веймонд первый на очереди, клянусь, я видел как Деймон купил клинок специально в размер его пасти для удобства. — Последнее вызвало тихий смех Принца, и он хоть немного, но расслабился.       — Я… Спасибо, Давос. — Принц неловко посмотрел на него исподлобья, — И я прошу прощения за ранее сказанные слова. Про твое право на дракона и мой комментарий об этом замке. Я бы никогда не посмел подвергнуть твое право жить здесь, как и всем драконьей крови.       — Мне не нужны твои извинения, Джейкерис. Если тебе помогает тренировать на мне свою терпимость к противным лордом, продолжай, я не постесняюсь ответить. — Закончив со шнуровкой рукавов, он наконец посмотрел на Принца, — Однако не думай, что я еще раз спущу тебе с рук грубость к Эйрону. — Джейкерис тут же хотел возразить, но Давос не позволил ему перебить себя, — Мне плевать как ты к нему относишься и что думаешь. Можешь быть его другом, можешь его ненавидеть. Но еще раз попробуй хоть намекнуть, что ему рядом со мной не рады, я сам тебя вышвырну из окна замка.       Джейкерис и Давос остались стоять в тишине. Лицо Блэквуда не выражало никаких эмоций, что он часто использовал в спорах или неприятных для него ситуациях. Джейс в свою очередь потерянно уставился на дядю и не сразу нашёлся что ответить.       — Это из-за смерти его отца? Я действительно сильно обидел его? — Искренность в его тоне слегка поколебала решимость Давоса держаться особняком, и он припустил плечи мотая головой в отрицании.       — Джейс, если природа наших отношений станет достоянием общественности, как ты думаешь, что с ним будет? Тебя и твоих братьев защищает вся наша семья, и даже этого не достаёт, чтобы остановить слухи. Эйрону придётся положиться только на меня. — Давос сжал губы и вздохнул качая головой, — Джейкерис, если семья Эйрона откажется от него, я буду его единственным близким человеком. Я никогда не попрошу никого любить его так же сильно, как люблю сам. Но я костьми лягу, в этом доме его будут уважать.       — Давос, — Джейс резко приблизился и крепко обнял своего дядю, — Ты не один. И он тоже не будет. Мы не позволим вам обоим пострадать.       — Для начала, Джейс, хватит мазать сопли по моему плащу и давай доставим тебя обратно к матери. Впереди у нас по плану усмирение наглых овец. — Давос крепко сжал в руках племянника, и потрепал его по волосам. Он не хотел думать о том что будет, когда или если Эйрон попадёт под вереницу грязных сплетен. Тем не менее он не шутил с решимостью заткнуть их или сжечь, если потребуется. Через три недели железный трон займёт Первая Королева Весетроса и Западного Эссоса. Мир не видел такого могущества и оседланных драконов со времен Древней Валирии. К тому же Давос знал, что браки между представителями одного пола скоро будут включены в доктрину исключительности. Королева Рейнира желает видеть рядом с собой свою возлюбленную, и все кто решат ей в этом помешать могу вскоре вспомнить, что злить драконов это путь в Семь преисподней.