Викторианский декаданс.

Ультрамариновый, предзакатный небосвод покрыла распластанная, мягкая пелена молочно-белых облаков, предвещая подкрадывающиеся сумерки. Сентябрьские порывы ветра разомкнули скрипучие ставни, впуская в покои свежий, осенний воздух. Детектив приоткрыл глаза и столкнулся с взором ядовито-желтых глаз, хищно наблюдавших за ним в довольно-таки откровенной позе. Граф Миньярд навис над беззащитным телом, предотвращая и сковывая любые попытки двинуться в сторону. Натаниэль поспешно широко раскрыл глаза, пока щеки загорелись пожаром брусничного румянца.  —  милорд, неужто вы поверили во всё плотское, отрицая духовное? —  лениво проворковал детектив, хотя под кожей кипело возбуждение от столь близкого контакта двух тел, разделяемого лишь толщей перьевых подушек и тонких простыней.  —  разговоры с утра пораньше не ваш конёк, мистер Веснински. —  голос графа Миньярда, сивый и глубокий прохрипел слова в явном нетерпении. —  для нежити закатное время называется утром? —  хмыкнул детектив, расплываясь в слабой полуулыбке.  Граф одарил растянутые в удовольствие губы крайне хмурым, пряным взглядом, вежливо проигнорировав колкие замечания Натаниэля. Помедлив пару секунд, лорд Миньярд наклонился ближе, сталкиваясь с учащенным и сбивчивым дыханием, обжигающим безжизненную, прозрачную кожу. Зрачки детектива невольно расширились, в прикрытых кровавыми ресницами глазах затрепетали искорки.  —  да. —  поспешно вымолвил почти шепотом Натаниэль, но вместо привычного поцелуй граф с нечеловеческой силой разорвал расшитую жилетку, прокладывая дорожки поцелуев одному графу известными узорами, задерживая пальцы на витиеватых шрамах.  Натаниэль тихо застонал, схватившись руками за изголовье кровати. Граф осмотрел хрупкое тело манящим и сладостным взглядом, наполненным желанием по-настоящему грязных и пошлых фантазий. Ладонь в перчатке потянулась к губам и легким, быстрым и уверенным движением граф стянул с себя перчатку, выбрасывая её куда-то в сторону. От кончиков пальцев до запястья тянулась черная дымка, обволакивающая ладонь. Пронзив детектива нечитаемым взглядом, по непонятной причине граф отстранился. Грациозно встав с ложа, лорд Миньярд молча скрылся за дверью, ведущей в коридор, оставив обнаженное сознание детектива теряться в догадках. Натаниэль смог сесть, пытаясь восстановить дыхание, граф вскоре вернулся, сжимая в руках странный предмет, которым оказалась книга.  —  вам нужно проследовать в ванну, мистер Веснински. —  смущенно промолвил граф без всяких эмоций. Непривычно обнаженные руки протянули книгу, всунув её детективу. Натаниэль не стал спорить, лишь оглядел обложку и прочитав название, лицо детектива непроизвольно налилось красноватым румянцем.  ***  Подготовка к утехам неизвестного характера заняла у детектива совсем немного времени. Услужливо нагретая вода испарялась клубами душистого пара, как бы свидетельствуя о том, что милорд спланировал всё заранее. Закончив, Натаниэль неспешными шагами вернулся в свои покои, ошеломленно замирая на пороге от картины, представшей перед глазами: дьявольской красоты силуэт понуро сидел на перине. Обнаженное, пепельное тело издалека походило на призрака. Точеные скулы на аккуратном, мраморном лице, золотистый взгляд, направленный куда-то в окно, где тучи сбежались к горизонту, закрывая собой подплывающий к закату солнечный круг. В потемневших пальцах покоилась трубка.  Натаниэль медленным шагом ступал по скрипучему паркету, распуская облака смолистого, опиумного дыма. Не оборачиваясь, граф сделал ещё одну медленную тягу, пока детектив всматривался в тонкие, витиеватые вены темно-бордового цвета, отчетливо видневшиеся под кожей вампира. Подрагивающими руками детектив сбросил с себя остатки одежды, убранство упало на пол с тихим шорохом, лорд Миньярд соизволил обернуться, окидывая фигуру детектива скучающим взглядом. Оставалось только гадать, сколько юношей и молодых дам побывали в постели нелюдимого графа.  Поднявшись с кровати, лорд Миньярд притянул податливое тело детектива, усеянное россыпью непослушных веснушек к себе, заключая губы в отчаянном, грубом поцелуи. Пожалуй, они могли назваться противоположностями: разгоряченная кожа детектива с горящими, рыжими волосами сплеталась воедино с холодной, мертвой и бледной кожей, идеально вылепленной крепкими, каменными мышцами, неизменно застывшими в потоке времени на долгие века. Нуждающиеся руки зарылись в медные кудри, пока граф не повалил тела на мягкие простыни. Граф дотронулся до чужого запястья и положил горячие руки на свои сильные плечи. Лорд Миньярд столкнул их взгляды, пьяный, коньячных взгляд неведомым образом похолодел, когда граф серьезно отрезал: —  мы ещё можем остановиться. Последний шанс, мистер Веснински. —  от серьезности тона Натаниэль поежился, нервно сглотнув вставший в горле ком.  —  я хочу вас, милорд. —  прошептал детектив, не отрывая глаз от выточенного искусным скульптором лица. Услышав ответ, граф вглядывался в глаза напротив пару долгих ударов сердца.  Внезапно детектив оказался на животе, прижатым к ложу тяжелым телом и простонав жалобное „милорд”, откинул голову в бок, пока граф оставлял акварельные синяки на мягкой коже шеи яростными губами. Достоинство графа, казалось, сильно превосходило любой из возможных человеческих размеров, сильно утолщаясь ближе к концу. Половой орган казался также холоден, как и всё тело графа, темные вены проступали сквозь полупрозрачную кожу. От лицезрения пугающего зрелища Натаниэля отвлекли холодные пальцы графа, смазанные чем-то липким и вязким. Подавшись навстречу, детектив прикусил губу от наслаждения, пока пальцы старательно разминали узкое колечко мышц.  —  мой лорд, я могу лишь понадеяться, что вы не смазываете меня заварным кремом, ведь я достаточно сладок для вашего изощренного вкуса. —  усмехнулся детектив, проглатывая последние слова, ведь лорд Миньярд как назло ввел ещё один палец. —  мне стоило всего лишь переспать с вами, дабы догадаться о нечеловеческой сущности, какая ирония.  Вместо ответа прохладная ладонь обхватила заметно затвердевшее достоинство самого детектива, проводя мучительно медленно до самой головки, выбивая из уст детектива протяжные, молящие звуки. Натаниэль приглушенно застонав, выгнулся навстречу прикосновению, но дразнящие пальцы поползли ниже, поглаживая бедра. Затвердевшая эрекция проскользнула по детективу, спустя мгновение граф медленно и осторожно вошел. От острой боли Натаниэль зажмурился, в кровь прикусывая губы. Медленные и неуверенные толчки сперва приносили боль, но неприятное ощущение как-то резко сменилось странным ощущением. Скулы порозовели, тело окатила волна мурашек, притупляя резкую боль сладостным, мучительным удовольствием. Силуэты редкой мебели в покоях расплылись перед глазами, тело стало ватным, конечности потяжелели и лишь горячее удовольствие связывало мутное сознание с отголосками реальности. Дыхание сбилось, пока с губ слетали громкие и протяжные стоны, контроль над которыми детектив никак не мог уловить. Мысли в голове мелькали где-то на периферии и не в силах уловить хоть что-то, детективу оставалось лишь концентрироваться на быстрых и грубых толчках, выбивающих дух из тела. Мгновение за мгновением и лишь одна мысль, за которую удалось ухватиться: детектив не хотел, чтобы это заканчивалось. Безвольное тело перевернули на спину и Натаниэль смог лицезреть такой же мутный взгляд графа. Маски нерушимого фасада на безэмоциональном лице расходились по швам, обнажая эмоции благоговения. С глухим, гортанным стоном лорд Миньярд кончил, от чего в ушах детектива зазвенели звонкие колокола.  Граф повалился рядом, притягивая детектива к себе и грубо обнимая за талию, пока Натаниэль был способен лишь на прерывистое дыхание. Сердце, готовое вырваться из груди колотилось в небывалом ритме, с шумом покалывая в висках. Перед глазами мелькнула рука и обнаженное тело спряталось под простынями, а затем всё вокруг и вовсе побелело. Пара долгих секунд потребовалась детективу на то, чтобы понять: Натаниэля, всего лишь, накрыли простынями. Звон в ушах постепенно утих и за стуком собственного сердца послышались голоса.  —  я всего лишь задам ему пару вопросов. —  очень недовольный тон показался смутно знакомым. Ответа не последовало, но белая пелена вскоре сменилась взором ореховых глаз. Сдвинутые брови на непривычно эмоциональном лице оглядывали Натаниэля с явным призрением. Тяжелые руки сжали тело сильнее, придвигая к себе и с небольшим опозданием до детектива дошло, что это не тот граф Миньярд. —  можете двигаться, мистер Джостен?  Изучив лицо графа Аарона Миньярда пару долгих секунд, детектив всё же смог ответить. —  нет, не думаю. —  голос был непривычно хриплым и ко всему прочему предательски дрожал. —  что со мной..? —  спросил Натаниэль, с небольшим промедлением.  —  исходя из моего… —  граф сделал вид, что задумался. —  исследования, предсемя влияет на сознание, делая из человека удобную жертву для испитая крови. —  детектива сжали оковы объятия ещё сильнее, обернувшись на толику секунды, Натаниэль проследил за крайне озлобленным взглядом своего милорда, что прожигал дыру в лице близнеца. —  скорее всего это работает так: соблазнить, затащить в постель, согрешить и убить.  —  выбрать слово „согрешить” для столь обыденного занятия, когда в списке есть убийство. А ты неплох, братец. —  от леденящего тихой яростью тона графа Миньярда стало не по себе.  —  ваше исследование заключалось в убийстве той девушки, милорд? —  мысли вновь прояснились и детектив смог выдавить из себя очевидные подозрения, когда пазл наконец начал складываться воедино.  —  будьте добры описать ваши симптомы, мистер Джостен. —  граф выудил пергамент и перо, записывая свои мысли размашистым почерком, промолчав на обвинение в свою сторону.  —  хватит с него. —  отрезал граф Миньярд.  —  тебе жалко?  —  у мистера Джостена нет на это времени. —  сказал граф, подчеркивая язвительной интонацией фальшивую фамилию. Близнец было хотел сказать что-то ещё, но быстро прикрыв рот с блестящими клыками, удалился из покоев, оставляя за собой гнетущую тишину.  —  Ваш доппельгенгер может быть навязчивым, мой лорд. —  хмыкнул детектив, принимая вертикальное положение. Каменное тело постепенно оттаивало, возвращая контроль детективу. Размяв плечи, Натаниэль без смущения прошелся по комнате, собирая одежду под пристальным, пожелтевшим взглядом. —  и чем же будем так занят мистер Джостен, раз у него нет времени на милую беседу с вашим братом?  Фыркнув, лорд Миньярд ответил без особого энтузиазма. —  мы идем на прогулку.  ***  Рыжие кудри загорелись ярко-красными кострами под гнетущим взором последних, закатных лучей. На небольшой горке, куда лорд Миньярд любезно отвез детектива, предпочитая насладиться тенью под кронами тысяч буковых деревьев, наблюдая со стороны за Натаниэлем, прикрывшим глаза. Теплый свет обдавал кожу, пока непослушные облака обступили солнце со всех сторон тягучими, бесформенными полосами пурпурного цвета. Закат догорел, окуная небосвод в сизо-сиреневые оттенки. Голос разума твердил, что детектив видел солнце последний раз. Обернувшись к графу, застывшему на своей белоснежной лошади как статуя в каком-нибудь изощренном саду зазнавшихся богатеев, Натаниэль озарил лорда Миньярда лукавой и хитрой улыбкой.  Подмастерье конюха смущенно уставился в пол, когда в столь позднем часу мальчишке пришлось обслужить своего господина. Лорд Миньярд обвел парня каким-то странным, пугающим взглядом, Натаниэль невольно обратил взор туда же: обычный парень, смуглая кожа и вьющиеся кудряшки. Мальчик был невысоким, ведь даже детектив мог превзойти его по росту, чего нельзя было сказать о крошечном графе Миньярде. Как оказалось, парнишку звали Мин и граф необычно спокойным и беззлобным тоном похвалил его за проделанную работу, вручая поводья белокурого коня.  Оказавшись в покоях, граф усадил Натаниэля на кровать. Долго расхаживая по комнате, граф не сказал ни слова. Присев на краюшек кровати, что провалилась под внушительным весом лорда Миньярда, граф разложил около себя невероятно странный набор вещей: прозрачная бутылка, крышку от которой граф пренебрежительно кинул на пол и комнату заполонил резкий запах спиртного, две бутылки темного, зеленого цвета неизвестного содержания на самом донышке и белоснежный, шелковый платок.  Довольно резко голову детектива отодвинули в бок, освобождая доступ к шее, где ритмично пульсировали зеленоватые венки. Острая боль пронзила всё тело, когда два острых клыка впились в тонкую кожу, пуская две струйки брусничного цвета. Ледяная кожа вдруг потеплела и детектив смог почувствовать, как кожу обдало обжигающим дыханием. Голова привычно закружилась, комната перед глазами напоминала разноцветные разводы и один шаг отделял сознание от желанной, непроглядной тьмы, когда граф внезапно остановился. Натаниэль без сил рухнул на кровать, его щеки побледнели, в висках пульсировала боль. Сквозь пелену сознания детектив смог рассмотреть графа, кожа которого наяву приобретала свой привычный оттенок, а легкий румянец в мгновение ока спал с точеных скул.  Граф потянулся к руке детектива и вонзил пару клыков точно в вену, тут же отпрянул, наполняя бутылки свежей кровью, ставшей совсем жидкой. Сердце билось медленнее и казалось, каждый удар мог стать последним. Натаниэль слабо улыбнулся, будто предвещая наступление конца затянувшейся игры. Граф пронзил полуулыбку на бледных губах грозным взглядом. Взяв бутылку спиртного, лорд Миньярд очень старательно прополоскал рот, заметно сморщившись от резкого вкуса. Сжав плечи детектива, граф потянул Натаниэля к себе и очень точно вонзил клыки в сонную артерию. Отпрянув, граф схватился за платок и вытер клыки от крови, не давая жидкости коснуться языка.  Дыхание остановилось. Сердечный ритм пропустил ещё пару ударов и мир погрузился в тишину. Из глаз детектива невольно сбежала хрустальная слезинки, а из горла вырвался болезненный, тихий хрип. Глаза широко раскрылись и жизненный блеск в них быстро иссяк, превращая сапфировый цвет радужки в потемневший, синий и безжизненный омут. Резкая боль зародилась внутри, разрывая горло, словно кипяток и невиданные силы позволили детективу схватиться за шею. Глаза резко заморгали и по привычке Натаниэль попытался вдохнуть, но тело будто ему не принадлежало. Конечности побледнели, пока остатки тепла покидали тело. Вокруг всё потухло, превращаясь в темноту, отныне сосуществовавшую лишь с ощущением зверской боли. Опора из чужих рук, что больше не казались ледяными и мертвыми, обхватила детектива в крепком объятии и Натаниэль спустя мгновение смог осознать, что почему-то пытается вырваться.  Лорд Миньярд усадил детектива на свои колени и с силой держал брыкающегося с нечеловеческой силой Натаниэля, пока второй граф Миньярд приволок за шкирку их новоиспеченный ужин. Голубые глаза вспыхнули жизнью, а человеческие зубы пришлось выплюнуть на пол, пока на их месте яростно резались острые клыки, о которые Натаниэль успел порезать собственный язык несколько раз. Когда жертву усадили на кровать, сильные руки разогнулись и детектив впился в шею, манящую теплым запахом кипевшей под кожей жизни. Каждая капля крови чудилась спасением, избавляя от безумной, мучительной боли. Человек перестал сопротивляться, растаяв в объятиях самой смерти и прикрыл глаза, пока его дыхание не прекратилось вовсе и детектив чувствовал, как это будоражит сознание. Яркий, сладостный вкус наполнял уста детектива и казалось, Натаниэль вновь смог дышать. Знакомое тепло наполнило тело, пока граф Миньярд взял запястье и уткнулся клыками в кожу, наслаждаясь кровью вместе с детективом.  Граф остановился первым, когда стало понятно, что в давно потерявшей остатки жизни жертве осталось совсем немного крови. Вокруг затрепетал запах гнилой плоти и подсохшей человеческой крови. Отхлебнув напоследок немного из зеленой бутылки, лорд Миньярд нежно всколыхнул рыжие кудри детектива, зарываясь пальцами в волосы.  —  пора заканчивать. —  детектив слышал голос, но не в силах бороться с собой, не остановился до тех пор, пока кровь вовсе не остановилась, сколько не пытайся высосать ещё хоть каплю.  Встав на ватных ногах и сделав два шага в сторону, детектив ощутил, как боль постепенно возвращается в тело. Граф Миньярд смотрел на детектива с напускным равнодушием, его губы сверкали свежей кровью и тело само потянулось к нему, впиваясь в лорда сладостным поцелуем, слизывая остатки.  Натаниэль, чуть ранив лорда своими клыками, всё же отошел и лишь сейчас гул в сознании заставил детектива обернуться. Бездыханный труп валялся окоченевшей, белой тушей на белых простынях, заляпанных бордовыми пятнами. Тот самый мальчик, подмастерье конюха, который с благодарной улыбкой на лице мирно обслуживал своего графа сейчас был мертв, ведь детектив убил его. Натаниэль невольно отшатнулся назад, хватаясь за голову и лишь крепкие, словно сталь руки удержали его от падения на колени. Пальцы начало покалывать и опустив на них взгляд, детектив увидел, как кончики пальцев покрыла расползающаяся тьма.