Викторианский декаданс.

Опоясывающая боль обвивала тело, что еле заметно потрясывалось, будучи намертво прикованным к мокрым кирпичам. Тремор растекался по продрогшему телу, подплывая к векам, что содрогнулись от попытки разжать уставшие глаза. Натаниэль прислушивался к отдаленному шуму голосов, что становились сильнее и громче. Гул постепенно стал невыносимым и детектив вскинул голову, пытаясь осмотреться. Отдаленно знакомые стены песочного цвета и такой же знакомый стол, на котором покоился бездыханный труп маленькой Елизаветы Уальдс. Вместо трупа ребенка на столе из песочного камня возвышался подсвечник с тремя тусклыми источниками моргающих огоньков.  Люди расположились около лестницы, бурно обсуждая что-то. Но стоило Натаниэлю пошатнуть головой, как нечеловеческие взгляды заблестели в его сторону и до уставших мыслей снизошло озарение, что перед ним стоят вовсе не люди. Детектив был жив, сердце отдавало в виски, гоняя похолодевшую кровь по дрожащим венам. Ноющая рана на шее отрезвляла, помогая отбросить версию с галлюцинациями от палящего солнца далеко и надолго. Медленным и томящим шагом к детективу двинулся силуэт, но глаза безбожно подводили, не давай сконцентрироваться на подступающей смерти. Натаниэль узнал голос. Яркий и пронзительный тон отдал весельем, хватая мужчину за подбородок почерневшими руками.  —  если вам он ни к чему, просто отдайте эту сладкую ношу в мои надежные руки. —  пальцы смыкались с новой силой, пока служащая местной церквушки по фамилии Рейнольдс заливалась непритворным хохотом, вдыхая аромат запекшейся крови. Улыбка обнажала нечеловечно острые и удлиненные зубы, привозные перекусить артерию или точно впиться в открытую вену. Рядом с клыками расположилась пара зубов обычного размера, заостряющиеся к низу.  Детектив пока не имел возможности издать хоть звук, лишь предательские стоны и хрип вырывался из уст, пока рука переместилась на шею, мучительно сжимая свежую рану.  —  он сказал, что принадлежит к семье охотников. —  чертовски знакомые нотки глубокого голоса стали ещё грубее. Граф Миньярд потерял всякое выражение лица и лишь искоса поглядывал в сторону пленника. —  у нас будут проблемы, если я убью его, братец?  —  ты уже это сделал, так что никакого толку от рассуждений нет. Сам же впустил в дом детектива, сам же оставил в живых, дабы не сношаться с трупом, а сейчас хочешь, чтобы я решил эту проблему за тебя? —  тон графа Аарона Майкла Миньярда был эмоционален и раздражен, но детектив мог лишь вглядываться в его надменный оскал с еле заметными клыками в переднем ряду пожелтевших зубов.  —  наш гость бы уехал, не будь ты дураком, решившим полакомиться тельцем гребаной прислуги. Уж не припомню, любимый братец, трахал ты её живую или лишь холодную оболочку? —  тон второго лорда оставался пустым. —  убери руки. —  голос приобрел погрубевший оттенок, приказывая женщине в черных, церковных одеяниях отступить на пару шагом.  —  мисс Рейнольдс, не вы ли удостоили малышку Уальдс встречей с мучительной смертью? —  тихим тоном произнес Натаниэль. По телу пробегали мурашки, пока перед глазами образы уплывали, смешиваясь между собой. Мужчина потерял много крови, буквально ощущая подступающее падение в бессознательное. Раз уж детектив уже не жилец, почему бы не спросить у убийц об их деяниях? Когда женщина одарила Ната широким и злобным оскалом, мысли складывались в приличную картину. —  никак вы уже с рук грех не сотрете, сколько не отмаливай.  —  нет в этом мире никого ближе к богу, чем мы. —  лицо покрыло смиренное блаженство и мисс Рейнольдс продолжила. —  так почему же я не в праве вершить судьбу над существом, стоящем ниже?  —  милорды, если вы закончили, прошу вас не оставлять следы греха в крипте. —  мягкий голосок исходил от леди, идущей по ступеням. Лучезарная и добрая улыбка мисс Уокер одарила всех присутствующих.  —  будь вы чуть смелее, мисс Уокер, я бы попытался избавить утонувшую в крови деревню от греха, послав в головы упырятам серебряные пули, а я ведь даже их не захватил, какая досада. —  последние голосистые нотки исчезали с каждым словом, пробивая вместо голоса болезненным хрипом.  —  забери это отрепье с глаз моих, пока острóты, слетевшие с уст мертвеца меня не доконали. —  граф Миньярд в явном приказе обращался к брату. Лорд лишь нетерпеливо повёл подбородком куда-то в сторону и в поле зрения появился Жан.  Дворецкий снимал кандалы с шеи и рук, намертво застывшие в объятия крипты богу известных целей. Француз грубо повалил подрагивающее тело на плечи и забрел в неизвестный проход, погружая в непроглядную тьму. Над головой пронесли летучие мыши, капли бьющейся воды намекали о происходящем вокруг, пока вдали не показался квадратный и светлый, дверной проем. Буквально на глазах в проходе выросла человеческая фигура и сделав шаг вперед, следом возникла вторая такая же. Детектив не мог быть уверенным, что это не обман, всплывший перед глазами из-за недостатка крови, но недавние события заставляли поверить в неподдающиеся всякому здравому объяснению вещи.  Подземелье фамильного поместья оказалось ничем иным, как лазом меж церковью и домом. При куче расставленных то тут, то там свечей, жутковатый кабинет с десятками тушек забитых зверят уже не казался столь пугающим. Натаниэль даже сумел усмехнуться от неестественной позы, в которой застыло чучело гордого лиса. Беспокойное сознание, путающееся в собственных мыслях узнавало знакомые стены. На удивление, детектива занесли в собственную спальню, небрежно бросая на кровать, отчего громоздкий балдахин скинул с себя ковры собравшейся пыли. Спасательное орудие от нежити скрылось в чемоданчике, твердо стоящем на подоконнике. Так близко и одновременно далеко, что вероятность откинуть душу по пути всё возвышается с новыми вздохами. Натаниэль был почти уверен, что даже если попытка окажется неудачной, оно того стоит. Уйти на покой от клыков смерть несущих упырей, даже не попытавшись сопротивляться было выше достоинств юного детектива.  Когда за французом хлопнула дверь, заменяясь странным трепыханием, бьющимся о воздух, Натаниэль с непомерным трудом доковылял до заветного оружия оперевшись стену, дрожащими руками достал пистолет. Серебряные патроны высшей пробы казались нелепой шуткой отца. Внезапно до ослабевшего обоняния дошли сладостные нотки тягучего дыма, виднеющегося непроглядными облаками в просторах комнаты. Резко обернувшись, Натаниэль направил оружие на персону, выдыхающую липкие пары дурманящего опия. Граф Миньярд расположился на кровати, оставляя ногу на ноге и держащего длинную трубку. Детектив было растерялся, но желание жить, трепыхающееся под гнетом головной боли, заставили надавить на курок, капсулы мгновенно воспламенился, зажигая собой пороховой заряд и выпуская пулю.  Проскользнув в воздухе, пуля просвистела в голову графа Миньярда, легко оставляя сквозное отверстие и влетая в ближайшую стену. Натаниэль мог видеть, как лорд лишь сморщил брови и прикрыл глаза, справляясь с болью, а затем как ни в чем не бывало выпустил новый клуб дыма из легких. Сквозная дыра затягивалась на глазах и спустя пару долгих минут исчезла за слоем пепельной кожи. Детектив выронил пистолет и тот шумом пронесся по комнате, пока тело бесконтрольно падало на колени, вслед за оружием. На лице поселилось отчаяние, а взгляд заполонил белый занавес. Персона графа исчезла с кровати, холодные руки опустились на ребра, подняв повинующееся в непроизвольном отчаяние, тело. Граф Миньярд уложил черные перчатки на плечи, медленно направляя детектива в сторону кровати. Ледяные губы провели по шее, оставляя невесомый поцелуй и лицо Натаниэль расплылось в смиренной улыбке.  —  прошу вас, Милорд. —  взгляд прояснился совсем немного, когда тело ощутило твердый матрас. —  не лишайте меня достоинства перед уходом в неизведанное.  Граф одарил юношу нечитаемым взглядом, замирая. —  как вы считаете, мистер Веснински: вас ждет вечное блаженство на небесах в раю или грешная душа направиться в подземное пекло?  —  бог меня рассудит. —  уставшим голосом произнес Натаниэль. —  если небесные порядки, конечно, существуют.  —  вы сомневаетесь?  —  вы видели в своей долгой жизни бога, милорд? Может быть небесное спасение или позывы из преисподней? —  детектив расплывался во всё более сладостной улыбке, устремляя мысли куда-то вдаль.  —  я навечно застрял в лимбе. —  граф задумался. Мягкие тона напоминали вечерний разговор, давая нуждающемуся разуму забытое спокойствие. —  но знаете, мистер Веснински, я грешен. Унес множество жизней ради своей нужды. Я выбирал себя раз за разом, я мог бы ступить под солнечный свет и навсегда лишить людей боли от моих деяний, но во мне заложено природой желать убить. Боль от нескончаемой жажды не отпускает тело даже когда я выпью жизнь до капли и только в момент испития крови, я могу ощутить покой, наслаждение без капли терзаний. А если же не выпью, то медленно сойду с ума, убивая без разбору. Так плохой ли я, пока выбираю меньшее зло?  —  пока вас не звали на вечные муки под землю, но если ад всё же есть, мы встретимся там, лорд Миньярд. —  усмехнулся Натаниэль, укладывая рыжую копну волос в мягкую перину и что есть сил поднимая голову, оголяя шею в безмолвном приглашении. Граф было прильнул к вспотевшей коже, но вместо пронзающей боли, опустил пальцы в волосы детектива, невесомо поглаживая голову.  *** Детектив не помнил, как провалился в беспокойное подобие неглубокого сна. Глаза мгновенно распахнулись от приглушенного стука в дверь покоев и Натаниэль приподнялся с кровати резким выпадом, ощупывая шею и торс на предмет укусов. На рубахе виднелся кровяной подтек, всё одеяние пропахло сыростью пугающей крипты.  После короткого стука в комнату вошел дворецкий, безэмоционально обводя детектива взглядом. Жан положил чистую одежду на кресло и сложив руки в замке, не спеша направился в сторону кровати. Детектив мгновенно накинул одеяло, закрывая редкие участки обнаженной кожи. Француз на мгновение перевел взгляд на скрипящий балдахин и Натаниэль непроизвольно вскинул голову, широко распахнув глаза мужчина уставился на черный комок, висящий на каркасе и прячась в бордовых шторах над кроватью. Летучая мышь спала вниз головой, не обратив внимания на повышенный интерес обитателя комнаты и его незваного гостя. Жан быстро привел себя в чувства, вернув спокойный взгляд на лицо детектива.  —  горячая ванна уже стынет. Приведите себя в порядок и спускайтесь к ужину, мой лорд ждет вашего появления. —  прошёл как минимум день с позднего поцелуя в мрачном лесу, что было непозволительным сроков, Натаниэль слишком долго валялся без сознания, оставляя тело открытым для новых покушений. Пожалуй, задремать в поместье, полном вампиров сродни приглашению нежити к испитию собственной крови, но судя по действиям одного бездушного лорда, граф Миньярд любит развлечься прежде, чем убить. Что ж, это дает шанс на побег.  Жан направился к двери, но Натаниэль, вспомнив о невзначай брошенной фразе на немецком языке, должен был узнать наверняка и детектив подал голос, когда дворецкий остановился у самой двери. —  тот пилер. —  француз застыл на месте, словно статуя. —  офицер Нокс, кажется. Он жив? —  пока что да. —  от несвойственной честности стало не по себе.  —  Нокс безобиден, не убивайте его. Вы ведь можете вкусить крови, не убивая? —  поинтересовался Натаниэль. Жан неподвижно стоял у двери и ничего не ответив, удалился.  Детектив встал на матрас, слегка пошатываясь от скрытых пружин и принялся изучать нового соседа. Летучая мышь даже не открыла маленьких, черный глазенок и лишь когда Натаниэль аккуратно прикоснулся к вредителю пальцем в перчатке, мышь взмыла в воздух, кружась по комнате. Никаких ответов действие не принесло, лишь напугав безмозглое животное. Угрюмый дворецкий подозрительно долго пронзал черное нечто взглядом, от чего в голове зрели опасные предположения, но судя по реакции, крылатое существо всего-навсего залетело в поместье из холодных подземелий. Приняв теплую ванну и отказавшись от помощи слуги, которым Натаниэль впредь отказывался доверять вовсе, детектив примерил ажурный корсет со светлой рубашкой, рукава изделия были уж слишком пышными, а на ноги предлагалось нацепить классические брюки. Корсет был громоздким и Натаниэль всё же прибегнул к помощи слуги в завязывании черных лент по обе стороны рёбер.  Спустившись в знакомую столовую и расположившись за деревянным,  высоким креслом с декоративной резьбой, Натаниэль узрел странную картину. Граф расположился напротив, но тарелка с горячей едой стояла лишь перед детективом, лорд Миньярд же был обставлен фруктовой тарелкой, что была нетронута и небольшой этажеркой с разнообразными пирожными. Лорд зачерпывал ванильное суфле десертной ложкой, поедая десерт с прикрытыми глазами.  Персонал торопливо обслуживал их, подливая в бокал немного портвейна. Графу Миньярд отдали закрытую бутылку, не наливая алкоголь, а затем поспешно покинул столовую, хлопнув двустворчатой дверью.  Лорд Миньярд открыл зеленоватую бутыль. Красная и вязкая жидкость, слишком густая для простого вина, хлынула в бокал. Милорд пригубил красный напиток и тут же зачерпнул очередную ложку суфле. Натаниэль был голоден, забыв о манерах детектив набросился на еду, но странная картина заставила на мгновение оторваться от своей тарелки.  —  зачем же вы комбинируете сладостную кровь с этим сахаром, милорд? —  через стол пронесся взгляд, карамельные глаза заблестели, а лорд взял очередное пирожное с пышным кремом и аккуратно откусил.  —  она вовсе не сладкая, мистер Веснински. Можете убедиться в этом сами. —  на губах лорда заиграла улыбка и он жадно хлебнул алой жидкости.  —  благодарю, милорд, но вынужден вам отказать. Но не могли бы вы… —  Натаниэль запнулся. Его жгучий интерес пылал под кожей, ведь он ничего не знал о предпочтениях нежити и тем более никогда не мог довольствоваться безукоризненным правом задавать вопросы. Любопытство перебороло страх и детектив продолжил. —  описать, что чувствуете, когда пьете это?  —  что ж… —  глаза лорда становились всё пьянее, блуждая по лицу детектива. —  представьте, что всё потеряло краски: Ром больше не пьянит, а опий не дурманит, лишь слабо отзываясь в чертогах разума, еда стала пресной, сколько соли не добавляй, а вода не может утолить жажду. —  Натаниэль вслушивался в мягкие тона, как завороженный наблюдай за вампиром. —  кровь же вгоняет в эйфорию. Вкус расплывается по нёбу, избавляя от боли с каждым новым глотком и воздержаться, порой, невозможно. Любовь опьяняет, но кровь любимого манит сильнее.  —  и что же выбрали вы, милорд, в моём отношении? —  раз уж граф соизволил отвечать на вопросы, Натаниэль задаст самый терзающий из них.  Граф прикрыл глаза, разрывая узел взглядов. —  ваши происки детектива меня забавляли, пока вы не заявили, что и не являетесь детективом вовсе, мистер Веснински. —  лорд допил и остановился, дабы долить кровь до краев, словно жидкий рубин высвобождая ее из бутылки. —  мне хотелось узреть итог, но страстное желание попробовать на вкус вашу шею пробило границы разума и пришлось убить рыжего вальта, чьи кудри казались похожими на ваши собственные, мистер Веснински. —  такое откровение заставило дрожь вонзиться в тело тысячей мелких иголок. На месте Бейли Маккормика должен был оказаться ваш покорный слуга, что ничуть не радовало.  —  милорд, думаю, раз уж я провожу расследование в ваших имениях, думаю, что отныне имею право гордо называться детективом. —  Натаниэль улыбнулся, хотя пальцы предательски дрожали и детектив чуть не уронил вилку с кусочком мяса. —  а теперь мне пора, долг зовёт, мой лорд. Покушение на жизнь Джереми Нокса само себя не расследует. —  Натаниэль громко отодвинул стул, вставая. Лорд Миньярд продолжал элегантно поедать пирожные.  —  вы можете продолжить расследование в поместье, мистер Веснински. —  Граф был безэмоционально холоден, пока в желтизне глаз мелькали острые отблески.  —  разгадка тайны летучей мыши в увядшем поместье не входит в мою компетенцию, только если ваш брат переключился с истязания лягушек на крылатых. —  Натаниэль показательно развел руками. —  или же вы похитили мою честь и достоинство, пока я был в уязвимом состоянии и мне придется найти, где вы их спрятали, милорд?  —  честь и достоинство пока при вас, но ваш колкий язык заставляет меня думать, что это ненадолго. —  лорд сделал глоток крови и вытер уголки губ салфеткой.  —  лорд Миньярд, вы что же это, угрожаете мне? —  Натаниэль расплылся в хитрой улыбке. Детектив начинал улавливать правила этой игры, где проигравший предопределен судьбой уже давно. —  ещё скажите, что изрежете меня рапирой, это ведь ей нанесли порезы по всему телу бедного парня? Кстати говоря, зачем? —  нет детектив, рапира не при чем. —  граф Миньярд со скрипов отодвинул своё кресло, поднимаясь. —  а кусая только шею, всё до капли не высосать. Негоже крови пропадать. —  граф подошел вплотную, оставляя меж лицами пару пядей. Натаниэль смотрел на графа, который был немного ниже самого детектива, но явно превосходил в весе и ширине плеч. —  изрезать я вас не изрежу, а вот укушу с радостью.  —  обязательно. —  фыркнул Натаниэль и увидев нотки раздражения на безжизненном, но таком красивом лице, расплылся в тёплой улыбке.  —  вы меня раздражаете, мистер Веснински.  —  да? Я думал, что нравлюсь вам, милорд. Какая досада. —  Натаниэль запнулся на последнем слове, широко распахнув глаза. Дыхание мгновенно участилось, когда лорд Миньярд сомкнул их губы в мгновенном и мимолетном поцелуе, тут же отстраняясь.  —  целовать вас, стоя на земле намного удобнее, детектив. —  Натаниэль хватал воздух скрученными легкими, не смея оторвать взгляда. —  в покоях вы ответите на пару вопросов и тогда расследование убийства Натаниэля Веснински пройдет на пару дней позже, чем планировалось. —  лорд развернулся, направляясь к двери. Натаниэль смотрел в его спину, осознавая, что ему необходимо заплатить за отсрочку.  ***  Детектив остановился за ширмой, скидывая с себя всю одежду. Корсет поддался уговорам слететь с тела где-то с третьей попытки, ибо Роуз слишком туго затянула ленты, связав бант каким-то невероятно прочным узлом. Рубашка отправилась следом, обнажая торс с множеством шрамов и рубцов, истерзанную кожу покрывали следы от ожогов и неестественные, белые раны. Натаниэль поспешил к кровати, закутываясь в одеяло и оставляя на поверхности только лицо, заметил летучую мышь, влетающую к свету редких бра.  Животное кружило по комнате, подлетая к кровати и Натаниэль вытянул руку, не понимая, чего хочет добиться. Комок угольно-черной шерсти ухватился за ладонь огромными и острыми когтями, складывая крылья. Летучая мышка была до того маленькой, что без проблем могла уместиться в ладонь, чем детектив решил воспользоваться. Ухватив крылатое существо в кулаке, не сильно сжимая, дабы не улетела, мышка знатно испугалась, выпучив острые клыки в маленькой пасти. Натаниэль лишь улыбнулся, смотря на эту значительную угрозу и погладил животное большим пальцем по голове. Мышка не успокоилась, продолжая судорожные попытки вырваться из хватки. Детектив переместил руку, прикладывая пушистое тельце к теплой груди и крылатая, наконец-то, успокоилась, завороженная теплом человеческого тела.  Мышка уткнулась носом в один из самых длинных и глубоких порезов, распластавшихся на грудной клетке. Пролежав так около минуты, летучая мышь отпрянула и пролетев к противоположному краю кровать, обернулась человеком. Натаниэль от испуга свалился с кровати прямо в коконе из скрученного одеяла, и протерев глаза, вернул взгляд к графу Миньярду. Мимика лорда оставалась пустой, но в глазах читалось удовлетворение и легкая насмешка. Натаниэль обернулся в одеяло и всё же вернулся на кровать.  —  зачем вы разделись, мистер Веснински? —  граф сложил руки в замок на своих коленях. —  и раз уж сняли с себя одежду, почему продолжаете прятаться в белых простынях? —  вы отомстили мне сполна за все сказанные острóты, залетев ко мне в комнату через окно, мой лорд. Дверь совсем не ваш вариант?  —  она была закрыта по вашей воле. Смена облика не оставляет во мне человеческую силу. —  хмыкнул граф, пожимая плечами. Тысяча вопросов о произошедшем крутились в голове, но озвучить их не давала пленка страха пред неизведанным, застывшая на языке. —  вы не ответили на мой вопрос, детектив.  —  откуда мне было знать, что вы соизволите действительно задавать мне вопросы, а не решите воспользоваться положением своего пленника? —  по правде говоря, Натаниэль надеялся, что изуродованное тело пошатнет желание графа, вызовет отвращение и убережет лишний литр крови. —  вы израсходовали один из положенных вам „пары” вопросов, так что милорд, прошу озвучить ещё один.   —  я никогда не прикоснусь к вашему телу без согласия, мистер Веснински. Сделайте лишь поблажку для шеи и не морочьте голову высказнями моего сварливого братца. —  лорд был серьезен. Натаниэль знал, что это, вероятно, простой блеф, но утвердительный тон и параноидальные мысли клонили разум в сторону доверия, по отношению к лорду. —  откуда у вас эти шрамы? —  какой именно шрам вас интересует, милорд? —  с усмешкой спросил Натаниэль, пока лорд встал с кровати и оказавшись напротив, взялся за кончик одеяла, не оттягивая.  —  предоставите мне варианты? —  Натаниэль столкнулся с коньячным взглядом и еле заметно кивнул.  Лорд потянул за край одеяла и обнажил истерзанный торс, благородно прикрывая все нужные места. Граф Миньярд не касался кожи, лишь скользил по ней взглядом. Зрачки еле заметно расширялись, натыкаясь на особенно большие раны.  —  правое плечо. —  ледяным тоном произнес лорд.  —  печная грелка. Он прижимал её к плечу около минуты, а потом высыпал на меня содержимое. Гравюра была замысловатой, рисунок впечатался в кожу, из-за этого такой странный узор. —  Натаниэль говорит без эмоций, хотя в мыслях бушевал шторм, пока детектив тонул в воспоминаниях.  —  причина? Натаниэль непроизвольно засмеялся. Отцу не нужны были причины, чтобы выместить свой гнев, но пожалуй, этот шрам был одним из немногих, что Натаниэль хоть как-то заслужил, недостаточно тихо наблюдая за мероприятием в доме Веснински. Натан Веснински был помешан на нечисти, искал оборотней и упырей, ведьм, даже когда эта культура изжила себя. Большинство соратников, зовущих себя охотниками, были простыми наемниками, истреблявшими неугодных людей под предлогом вампиризма или внезапное одержимости демоном, забирали себе нажитое покойного, клеймили семью, заставляя их оплачивать невероятные счета, лишь бы история о мелком аристократе, заигравшегося с черной магией, не просочилась в общественные сплети. Отец, вероятно, нашел в такой работе способ воплощаться потребности садиста, ведя жизнь на широкую ногу при дворе.  —  милорд, ваша пара вопросов иссякла. Правда за правду, граф Миньярд. Ответите на мои вопросы и я отвечу на ваш. —  Граф не был шибко доволен, но всё же неуловимо кивнул.  У Натаниэля было множество вопросов, вытекающих из предыдущих ответов графа, была туманная биография, в которой хотелось разобраться, но в голове поселился нехороший план. Детектив принял решение пока повременить с этим, хотя хрупкое желание отомстить и попробовать становилось сильнее, когда Натаниэль вспоминал о минувших прикосновениям к губам.  —  сколько вам лет? —  довольно банально и так очевидно. По правде говоря, граф Миньярд не походил по характеру на сварливого старика. Раздражительного и пафосного аристократишку, скрывающего много тайн, но не более.  —  я не считал. —  как ни в чем не бывало ответил Граф. Натаниэль удивленно похлопал глазами, а затем нахмурился. —  в районе тридцати. Вы предположили, что мне уже за сотню, детектив? Я бы давно принял предложение солнечного окна выйти за него, если бы жил в нескончаемой скуке, боли и отчуждение, без возможности почувствовать хоть что-либо, кроме яркого вкуса крови на губах столько лет.  —  как пессимистично, милорд. А я всё думал о причинах вашего природного антагонизма, только вот мне казалось, что жить без страха смерти, с властью и силой, близко к совершенству. —  Натаниэль пожал плечами. Детектив мало задумывался об обратной стороне этой медали. —  я загнан в угол потребностью пить кровь, зависим. У меня нет и не было этого выбора. Смотря на девицу или граненый бокал, вы выбираете, поддаться искушению иль отступить. Чувствуя жажду, я не в силах выбирать.  —  тем не менее, вы выбрали сохранить мне жизнь, хотя могли убить. Пускай природа и лишила выбора в чем-то, вы всё также можете решить, хотите вы девицу или бокал с вином, этого никто не отнимет,  милорд.  —  девицы, алкоголь, как все тяготы жизни, лишь обман разума, ведь по настоящему я хочу упиваться кровью до беспамятства, Натаниэль. —  граф в мгновение ока оказался над Натаниэлем, ловя чужой подбородок в захват перчаток. Впервые лорд Миньярд назвал детектива по имени, отчего-то внутри всё сжалось до размеров кулака. —  и вашей кровью в частности.  —  утверждаете, что не хотите ничего и никого, что внутри нет и капли чувств, в вас пропало желание. Так почему вы захотели наблюдать за моим расследованием? Зачем поцеловали в лесу, когда могли без всяких сожалений убить? —  Натаниэль применил грязный трюк. Попытки сохранить себе жизнь выглядели нелепо со стороны, но детектив хотел ещё раз почувствовать эти странные и глупые эмоции от мягких, ледяных губ, а может и узнать, что половые утехи станут не безразличны с одним человеком. Хотя, милорда едва ли можно назвать человеком. Натаниэль вытянул одеяло, разделяющее тела и скинул его на пол, обнажая обезображенное шрамами тело. —  и сейчас вы вовсе не хотите узнать, отдам ли я согласие?  —  вы всего лишь единичный случай, Натаниэль. —  тело графа застыло и одного небрежного движения хватит, чтобы разорвать пространство между телами. —  я убью вас и погружусь в безразличие вновь. И я надеюсь, что вы достаточно умны, чтобы понять: я не сохраню вам жизнь, даже если вы очень нахальным способом вынудите меня поддаться искушению. Как надумаете дать согласие не ради конкретных целей, а лишь из желания — милости прошу, зовите. Пусть ваш сон будет крепким.  Граф отстранился и покинул комнату, оставив обнаженного Натаниэля на кровати. Мысли устроили переворот голове и после грубого отказа, Натаниэль пытался осознать, почему разум подталкивает к слепому и бесцельному желанию, хоть и лорд Миньярд видит обратное.